Пустота

- Я не хочу давать тебе ложную надежду, Драко, - Гермиона наконец заглянула в глаза слизеринцу. В его взгляде, некогда не излучавшем что-либо, кроме презрения и немой насмешки, сейчас читалось беспокойство.

- Почему ложную? - его приглушенный голос всё же оставался спокойный.

- У меня нет метки, - практически беззвучно прошептала гриффиндорка, слегка коснувшись запястья левой руки.

Драко лишь молча глядел на белоснежную кожу, сквозь которую виднелась нежно-голубая сеточка вен. И больше ничего. В его глазах мелькнуло едва заметное удивление, которое он тут же скрыл привычным ему ледяным спокойствием.

- Это определенно какая-то ошибка, - задумчиво произнес Драко, слегка касаясь места, где должна была располагаться метка.

- Я тоже так считала, - горько усмехнулась девушка, мягко отдергивая руку, - но со временем приходит стойкое ощущение того, что мне просто не суждено кого-то полюбить.

- Не неси ерунды, Грейнджер, - притворно раздраженным тоном произнес Драко, поднимаясь на ноги. - Никто ничего толком не знает о метках, так что особые случаи не исключены. Мы можем спросить у Флитвика: он-то должен знать больше нашего. В конце концов, мы...

- Нет... - тихо, почти шепотом, произнесла Гермиона, поднимаясь с холодного пола.

- Что нет? - прерываясь, спросил Драко.

- Не мы, - продолжила гриффиндорка, избегая пронзительного взгляда Драко, - это только моя проблема, с которой справиться должна только я.

Взгляд слизеринца резко покрылся тонкой корочкой льда, и тот лишь холодно произнес:

- Как знаешь, Грейнджер.

Гермиона медленно подошла к стеклянной двери, остановившись на полпути. Только сейчас она позволила себе взглянуть на юношу. Он так и остался стоять на месте, спиной к выходу.

- Спасибо за этот вечер, Драко, - хрипло произнесла она. - Спасибо... за все.

Девушка прикрыла за собой дверь, оставив Малфоя в одиночестве и смятении.

***

Прошла неделя со знаменательного разговора на балконе. Они не обмолвились и словом с тех пор. Драко уже полностью восстановился после травмы, а значит Гермионе не было надобности его навещать. Других поводов для разговора не наблюдалось. За исключением совместных уроков, на каждом из которых гриффиндорка позволяла себе бросить украдкой взгляд в сторону юноши, всякий раз натыкаясь на холодное безразличие. С одной стороны, Гермиона была рада тому, что Драко отступил, тем самым не позволив ей причинить ему большую боль; с другой же, частичка ее самой не желала просто так его отпускать. Именно эта частичка толкала Гермиону каждый день искать взглядом в толпе слизеринцев платиновую макушку, а найдя, заставлять сердце гриффиндорки трепетать с новой силой. Даже сейчас, глядя на его профиль, безразлично склонившийся над свежим выпуском «Пророка», сердце девушки изнывало от тоски.

«Группа дементоров самовольно покинула Азкабан и направилась в неизвестном направлении. Всем, кто заметит подозрительную магическую активность, просьба сообщить министерству».

- Хм, странно, с чего это вдруг произошло? - голос Джинни вывел Гермионы из тревожных мыслей.

- Что? - опешила Гермиона, удивленно моргнув.

- Сообщаю тебе последние новости, тебя ведь что-либо, кроме Малфоя, мало интересует, - усмехнулась гриффиндорка, но вдруг серьезно спросила. - Когда ты уже с ним поговоришь?

- Ты же знаешь, Джин, я не могу, - вздохнула Гермиона, переводя взгляд на подругу. - Я сделаю только хуже.

- Хуже, чем ты сделала, уже вряд ли будет, - усмехнулась она, подпирая голову рукой и внимательно глядя в глаза Гермионы. - Чего ты боишься?

- Я оттолкнула его, когда он хотел помочь, - девушка закусила губу. - И я боюсь, что зря.

Колокол, знаменующий наступление полудня, перебил разговор подруг. Гермиона метнула взгляд на лежащей около нее ежедневник и вздохнула.

- У меня практическая по травологии, - произнесла она, вставая из-за стола. - Еще увидимся, Джинни.

Гриффиндорка посмотрела вслед удаляющейся девушке и медленно покачала головой.

***

Широкая поляна, усыпанная блеклыми листьями, постепенно заполнялась недовольными шестикурсниками. Заметив в толпе сокурсников Рона, Гермиона поспешила к нему.

- Привет, Рон, - приветливо улыбнулась Гермиона.

- Привет, Гермиона, - гриффиндорец натянуто улыбнулся.

Из-за всех событий с метками и поиском родственной души Гермиона и словом не обмолвилась с друзьями за прошедший месяц. Ощутив укол совести, она молча уставилась перед собой, как вдруг заметила приближающуюся профессор Стебль.

- Ну же, ну же, давайте-ка все в круг, - словно утят, созывала студентов женщина. - У нас очень много работы.

Шестикурсники нехотя подошли к преподавателю, окружая ее со всех сторон плотным кольцом.

- Итак, у нас сегодня практический урок, на котором вы научитесь собирать осенние травы и готовить их к сушке. Факультет, который принесет большее количество видов, получит призовые баллы. Можете разбиться на группы, если хотите. Старайтесь не заходить слишком глубоко в Лес. На все задание у вас не больше часа. Всем все понятно?

Студенты лениво закивали, собираясь небольшими группами.

- Прекрасно, тогда время пошло!

Гермиона повернулась было к Рону, однако он уже оказался около глупо хихикающей Лаванды Браун. Бросив презрительный взгляд на Гермиону, та потянула краснеющего Рона в противоположную сторону.

«Так даже лучше, смогу тщательнее сосредоточиться», - заверила сама себя гриффиндорка и направилась в глубь опушки.

Гермиона любила неторопливые прогулки в одиночестве, во время которых можно спокойно поразмышлять обо всём на свете. Однако сейчас это «обо всём» снова сводилось к одному и тому же человеку. Зачем она тогда оттолкнула его? Почему не позволила помочь? Вместе они могли бы... А что именно могли? Если сама Гермиона, перерыв все секции библиотеки в поиске желанного ответа, не сумела ничего найти, то у них двоих это получилось бы? Нет, всё же она верно поступила. Она обречена на вечное одиночество, без возможности любить кого-либо, и это - бремя, нести которое ей нужно одной. И хорошо, что теперь Драко на безопасном расстоянии от неё, ведь так Гермиона не ранит его ещё больше.

«Да и не думаю, что у него может быть метка моего патронуса, ведь иначе он бы уже сказал, - продолжала убеждать себя Гермиона кивая своим мыслям. - Он найдет ту самую, которая предназначена ему Судьбой, и будет счастлив, обязательно будет, за нас двоих...»

Гермиона не заметила, как слезы непроглядной пеленой застелили глаза. Она потерла глаза тыльной стороной ладони, но слезы продолжали непроизвольно литься, мелкими каплями падая на промерзлую почву. Гермиона упала на колени и зарыдала в голос, давая наконец волю эмоциям, разрывающим душу на части. Она зашла слишком далеко в лес, поэтому никто не услышит рыданий. Но всё же одиночество было нарушено: из колючих кустов терновника послышался шелест.

Девушка вздрогнула, плечи её тряслись, однако слез уже не было. Гриффиндорка поднялась с земли, отряхнула полы мантии, собираясь вернуться на поляну, как вдруг вся грусть мира тяжелым грузом обрушилась на её плечи. Радость будто покинула эту вселенную, уступая место отчаянию. Ноги Гермионы подкосились, и она без сознания упала на холодную землю. Последнее, за что её взгляду удалось зацепиться, было слабое очертание серебристого хорька, грациозно плывущее в её сторону.