Глава 12. Маски сорваны
Гермиона вернулась домой перед Новым годом. Они с Роном планировали встретить его с родителями Гермионы. Рон должен был приехать позже с подарками и кольцом, которое он собирался вручить Гермионе вместе с предложением руки и сердца: он хотел просить руки Гермионы у ее родителей, как положено по старой традиции. Весь день перед его приездом Гермиона вместе с родителями украшала дом, готовила праздничный ужин и старалась создать торжественную обстановку. Спать она легла далеко за полночь, очень уставшая. Она надеялась подольше поваляться в постели с утра, но планам ее не суждено было сбыться. На следующее утро Гермиона проснулась от стука в дверь: — Гермиона, спускайся! — сонно звала ее мама. — Тут к тебе пришел человек. Он стоит в гостиной и мечет гром и молнии! Гермиона накинула халат и бросилась вниз по лестнице, обеспокоенная столь ранним визитом. На последней ступеньке она споткнулась и чуть не упала от изумления: посреди гостиной стоял Драко Малфой собственной персоной, сжимая в руке свежий выпуск «Пророка»: — Как это понимать?! — завопил он, потрясая газетой, как только увидел Гермиону. — Очевидно, у тебя истерика, — это все, что пришло Гермионе на ум в этот непростой момент. — Нет, но как понимать вот это?! — Малфой подскочил к ней и сунул в нос страницу газеты, тыкая пальцем в заметку, которая гласила: «Рональд Билиус Уизли и Гермиона Джин Грейнджер объявили о помолвке». — Понятия не имею... Наверное, Рон разместил... — растерялась Гермиона: она и не думала печатать об этом в газете. — Рон?! Да вы в своем уме вообще?! — от обычного спокойствия Малфоя не осталось и следа. — Я извиняюсь, но что здесь происходит? — попытался вмешаться отец Гермионы. — А то, что эта ведьма, оказывается, помолвлена с балбесом Уизли! — С Роном? — лицо матери Гермионы озарилось улыбкой, — Дорогая, но почему мы об этом ничего не знаем? Впрочем, мы так рады за тебя! Рон — очень позитивный молодой человек! — Вы не могли бы замолчать и не лезть в наш разговор, мэм?! — неожиданно рявкнул Малфой, и родители Гермионы притихли. — Вообще-то, это мои родители, — Гермиона поджала губы, — и пока ты в их доме, будь добр, проявляй учтивость. — С чего вдруг, — Малфой, казалось, был искренне удивлен, — если они полагают, что Рон Уизли — «позитивный молодой человек»? — А что тебя не устраивает, Малфой, — не выдержала Гермиона, — Ты вообще женат без права на развод, позволь напомнить! — Я думаю о продолжении рода Малфоев, а это не одно и то же. — Политика двойных стандартов! Как это по-слизерински! — Гермиона начала заводиться, — Только тут ты прогадал! Я выйду замуж за Рона и буду счастлива, и не потому, что «он мне подходит», а потому, что он — «позитивный молодой человек», чего о тебе не скажешь! И, кстати, я думала, что мы уже все выяснили. — Очевидно, не все! — щеки Малфоя пылали. — Я же сказал тебе, что остаться старой девой для тебя — единственный приемлемый вариант! — Что?! Ты в своем уме?! И вообще, с чего бы?! — Гермиона была настолько взвинчена, что не находила слов. — А с того, что только в этом случае я позволю тебе жить спокойно! — казалось, Драко задыхался. — Ты обещал, что оставишь меня в покое после того, как я выйду из Азкабана! — Гермиона была готова броситься на Малфоя с кулаками. — Да, но это было до того, как ты обручилась! Да еще с Уизли!!! — При чем тут мое обручение?! — запальчиво спросила Гермиона. — При том... — Драко вдруг сбился и закусил губу, — ну, наверное, при том... что... я знаю, что ты все еще любишь меня! Это было не то, что хотела услышать Гермиона. И не то, что хотел сказать Малфой, — она чувствовала это и ликовала в душе. — Какая разница, кого люблю я! — Гермиона заправила за ухо выбившуюся прядку волос, — Гораздо важнее, кто любит меня! А это — Рон Уизли. — Знаешь что... — впервые Драко Малфой не знал, что сказать. — Знаю, — Гермиона сбавила тон, — ты думал, что у тебя все под контролем, но ты ошибался. И вот, что я тебе скажу: я столько вынесла, пытаясь получить хоть каплю твоей любви, но все было впустую. Но достаточно было лишь объявить о моей помолвке с Роном, чтобы ты слез со своего чистокровного пьедестала и стоял в моем грязнокровном доме, по уши в ревности и отчаянии. Это ты все еще любишь меня, Малфой, и — я подозреваю — всегда любил. Малфой ничего не ответил. Он посмотрел на нее одним из тех своих особенных взглядов, от которых становилось жарко, и пошел к выходу. — Хорошего дня, родители Гермионы, — пожелал он с порога и вышел. Еще несколько долгих секунд Гермиона сомневалась, но потом вдруг побежала за ним следом. Он шел по дорожке, медленно переставляя ноги. Гермиона догнала его и обняла сзади, крепко прижавшись щекой к его спине. — Ты выбежала на счет «шесть», — удовлетворенно сказал Малфой, — я рассчитывал, что успею досчитать о десяти. — Малфой, просто скажи, что любишь меня! Драко резко повернулся: — Ты разорвешь помолвку с Уизли? — Нет. — Ты выйдешь за него замуж, но вы будете жить отдельно? — Нет. — Ты выйдешь за него замуж, но будешь изменять ему со мной? — Нет. — И зачем тогда ты вообще куда-то бежала? Иди досыпай, — Малфой попытался отстраниться, но Гермиона его не пустила. — Просто скажи это, — прошептала она. — Безо всяких условий. Малфой смотрел на нее долго, словно изучая, потом уткнулся носом в ее густые волосы и прошептал почти беззвучно: — Я тебя люблю... — Я люблю тебя... — в тон ему прошептала Гермиона. Они стояли, обнявшись, целую вечность.