MONOMANIA

За пару дней, проведенных в Мунго, Гермиона физически почти оправилась от произошедшего. Раны, хоть и не сошли до конца, больше не кровоточили, затянувшись тонким слоем новой розоватой кожи, и Малфой решил, что дальше держать ее в стенах больницы не было необходимости. Иногда Гермионе казалось, что он просто не знал, что с ней делать с точки зрения ее психического состояния и просто надеялся, что дома она сможет почувствовать себя лучше. Впрочем, сама Гермиона тоже на это надеялась и с нетерпением ждала возвращения в свою небольшую, но уже ставшую родной квартиру.

Всем своим видом показывая, что обещает выпить каждый предоставленный флакон и не переусердствовать с физической нагрузкой — говорить она все еще не могла — Гермиона аккуратно переоделась в принесенную Гарри одежду. Вчера он наведался к ней домой, забирая все необходимое, а сейчас ждал за дверью, отправив отдохнуть охраняющих девушку авроров. Вообще, на протяжении всего этого страшного времени заточения и последующего лечения, Поттер часто захаживал к ней домой, подкармливая Живоглота и проветривая застоявшийся воздух.

Целитель Малфой выдал Грейнджер рекомендации и необходимые документы еще утром, так что больше ничего ее в больнице не держало. Гермиона вышла из палаты и слабо улыбнулась другу, прежде чем отправиться к транспортным каминам. Центральный выход был окружен репортерами во главе с Ритой Скитер, которую никто видеть не желал. До сих пор не ясно было, откуда пресса вообще узнала о похищении и последующем спасении Золотой девочки.

Так как волшебная палочка пропала безвозвратно, первым делом Гарри и Гермиона решили наведаться в магазин. Лавка Олливандера, разрушенная во время войны, сейчас обрела новую жизнь. В ней снова царило то, что можно без раздумий назвать магией. Флюиды, расходящиеся от сотен и тысяч палочек, пробирали до мурашек, заставляя снова ощутить себя ребенком на пороге нового, неизведанного мира. В этом месте даже пахло по особенному: деревом и силой.

Сам мистер Олливандер выглядел неплохо, несмотря на почтенный возраст. Он радушно улыбался, вспоминая, какими они пришли к нему в первый раз и с удовольствием подобрал для Гермионы новую палочку, взамен утерянной. Тонкая и гибкая, она отлично сидела в ладони и давала чувство защищенности, чего последнее время так не хватало.

После покупки Гарри отвел Гермиону в кафе в маггловской части Лондона, желая отвлечь от всего пережитого, дать возможность вдохнуть полной грудью свободу, как она есть. Сейчас, пока Поттер был рядом, авроры отдыхали, но как только он уйдет, они вновь будут стоять на страже, чего бы ему это ни стоило. Он готов был пожертвовать должностью, или даже званием героя, которое так удачно дарило благосклонность вышестоящих личностей, лишь бы с Гермионой ничего больше не случилось.

Заказав кофе и пару круассанов, друзья молча наслаждались компанией друг друга. За столько лет им не нужны были слова, занимающие неловкие паузы. Уже нет. Сейчас Гарри точно знал, что отвлечь Гермиону разговорами не получится. Только новыми знаниями и, возможно, заботой. Он даже заказал в отделе тайн несколько экземпляров запрещенных книг, чтобы ей было проще прийти в себя, нарушая тем самым все установленные правила. Выносить фолианты за пределы здания аврората и, уж тем более, передавать их третьим лицам было строжайше запрещено. А Гермиона, хоть и часто консультировала авроров, в целом являясь знакомой всем личностью, сотрудницей не была. Конечно, такое поведение ему еще аукнется, но чего не сделаешь ради лучшей подруги.

Когда солнце постепенно начало опускаться за горизонт, было принято решение отправляться домой. Гарри проводил Гермиону до самой квартиры, маленькой и уютной, находящейся в спальном районе маггловского Лондона. В свое время Грейнджер выбрала ее за тишину. Прежние жильцы, явно не желающие слушать соседей, установили звукоизоляцию на стены, и теперь ей не было необходимости накладывать дополнительные чары, чтобы расслабиться или наоборот, сконцентрироваться на книге или новом плане перехвата Пожирателей, не отвлекаясь на шумы за стеной.

Авроры должны были подойти примерно через час, поэтому Гарри тоже прошел в знакомую квартиру и напрягся всем телом. Все время, которое Гермиона была в заточении, а потом в больнице, он регулярно наведывался сюда, чтобы покормить Живоглота, убрать за ним, да и просто с удовольствием потискать полукнизла, чтобы тот перестал чувствовать себя одиноким. Рыжий комок шерсти всегда встречал гостей громким «Мяу» и притиранием об ноги, но сейчас в коридоре звучала лишь тишина.

Гермиона взволнованно посмотрела на друга, тоже понимая, что что-то не так. Первой мыслью было то, что кто-то, тот же Гарри, например, забыл закрыть окно и кот просто пошел прогуляться по этажам — пожарная лестница находилась как раз рядом. Но сердце подсказывало, что все отнюдь не так хорошо.

Гарри шагнул в сторону кухни, жестом показывая Гермионе оставаться на месте. Он намеревался проверить помещение на наличие угрозы. Хоть чары и не выявили присутствия людей, да и вообще кого-то живого, он не мог не убедиться в безопасности.

Навыки, полученные на должности аврора, помогали бесшумно передвигаться и невербально сканировать помещение, ища малейшие признаки угрозы. Осмотрев кухню и убедившись, что здесь опасности нет, он немного расслабился, заметив приподнятую створку окна. Гарри не помнил, как открывал ее, но последнее время голова была занята вначале спасением, а потом и поддержкой Гермионы, поэтому не исключал факт собственной ошибки. Он подошел ближе, выглянул в окно, искренне надеясь, что рыжее недоразумение сейчас вернется, когда услышал грохот из гостиной.

Рванув в сторону шума, он резко остановился в дверях, замечая упавший стул и ссутулившуюся на полу Гермиону. Оглядевшись и убедившись, что никто не проник в помещение, он подошел ближе к подруге, заглядывая ей через плечо.

На секунду ему показалось, что Живоглот вернулся. Впрочем, как оказалось, он и не исчезал. В руках Гермионы был именно он: рыжий пушистый котяра. С тем лишь отличием, что почти вся его мертвая тушка была залита кровью.

— Глотик, малыш...

Прислушавшись, Гарри понял, что это шептала Гермиона. И вроде бы он должен быть счастлив, что она снова заговорила, но причина этого события была чудовищной. Грейнджер держала мертвого кота, прижимала к груди, баюкала, покачиваясь вперед-назад. Ее руки, одежда, светло-серый пушистый ковер, все было испачкано кровью. Ее было так много, что казалось, в теле кота, пусть и довольно крупного, столько просто не могло уместиться.

Гарри попытался забрать Живоглота, но Гермиона держала крепко. Только почувствовав, что ее питомца пытаются вытащить из рук, она посмотрела на Гарри не читаемым, диковатым взглядом и прижала тело к себе еще ближе.

— Это он, Гарри. Это тот самый маньяк.

Гермиона говорила тихо, срываясь на хриплый шепот. Сказывалось долгое молчание. Она было напугана, Гарри никогда прежде не видел ее такой. Разве что в тот миг, когда он первым вошел в отсыревший подвал и увидел на полу поломанную, покрытую грязью и кровью подругу. В тот миг, за секунду до того, как она отключилась, он увидел в ее глазах животный панический ужас. Она не знала, что пришло спасение и отчаянно боялась худшего.

— Мы выясним, кто это сделал. Я выясню. Обещаю, Гермиона. Отдай его мне.

Гарри обхватил ее напряженные ладони, старательно разжимая. Тело Живоглота необходимо было забрать, а Гермиону успокоить. Он видел, что паника захватила ее с головой: дыхание сбилось, становясь резким и прерывистым, будто она не могла набрать полные легкие кислорода, зрачки расширились, а каждая мышца будто сведена судорогой.

— Это он. Гарри, это точно он. Я знаю.

Понимая, что справиться с Гермионой, не причинив ей вреда — в один момент захотелось влепить ей пощечину, чтобы взяла себя в руки, но действие показалось слишком жестоким в данной ситуации — он отступил. Подойдя к камину, сделал несколько пасов волшебной палочкой, прежде чем вызвать патронус. Серебряный олень постучал копытом по полу, внимательно выслушивая послание, а после выскочил в окно, растворяясь в воздухе. Оставалось только ждать и он надеялся, что не долго.

Набрав в стакан воды, он вернулся к Гермионе, снова старательно разжимая ее пальцы, впрочем, совершенно безуспешно. Гермиону мелко потряхивало, она продолжала шептать «Это он», повторяя утверждение уже в тысячный раз.

— Гермиона, мне необходимо выяснить, что именно сделали с Живоглотом, чтобы найти его убийцу. Нужно отправить его в лабораторию, проверить магию, которую к нему применяли. Помоги мне найти и наказать преступника. Отпусти. Пожалуйста.

Гарри говорил тихо, размеренно, как с маленьким ребенком, и Гермиона почти поддалась. Ее руки начали расслабляться, но звук сработавшего камина снова заставил ее вздрогнуть и сжать кота в объятиях. Она зажмурилась, склоняясь ближе к мертвому питомцу, не смея оглянуться и посмотреть на визитера.

Отойдя от девушки, Гарри протянул предварительно вытертую от крови руку посетителю, ведь точно знал, кто пришел. Драко Малфой, несмотря на разногласия, ответил на рукопожатие и посмотрел на скрюченную на полу Гермиону.

— Что с ней? — говорил тихо, желая не привлекать ее внимания.

— Мы только зашли в квартиру, как она обнаружила здесь труп Живоглота. Рыжий кот, может помнишь, он был с ней с Хогвартса. Это спровоцировало истерику или паническую атаку, я в этом не разбираюсь, но зато она заговорила. Я пытался забрать кота, но она не отдает.

Драко покачал головой, внимательнее глядя на девушку. Ему была видна только сгорбленная спина и заляпанный кровью пол рядом с ней. Прислушавшись, смог разобрать тихое «Это точно он. Он нашел меня.» и тяжело вздохнул.

Он обошел Гермиону и сел на корточки напротив нее. Ему отчаянно хотелось просто снова ее усыпить ненадолго, но он понимал, что так проблему не решить. Ей нужно быть уверенной в своей безопасности, чтобы подобные истерики не повторялись.

— Мисс Грейнджер, это Драко Малфой, вы могли бы посмотреть на меня?

Он тронул ее за плечо, привлекая внимание, но опасаясь, что она опять дернется в сторону. Этого не случилось, но и эффекта он не добился, Гермиона все еще раскачивалась с закрытыми глазами и шептала одно и то же.

— Мисс Грейнджер, я прошу вас, посмотрите на меня. Послушайте, вы в безопасности. Вам никто не причинит вред.

На этих словах Гермиона все же открыла глаза, но руки не разжала и раскачиваться не перестала.

— Это он, он убил Живоглота.

Глаза ее были красными, припухшими, но на удивление сухими, будто слезы были совсем близко, но она не дала им пролиться. Ни единой капле. Драко протянул руку, аккуратно коснулся мягкой шерсти кота, там, где еще не было крови. Он действовал медленно, опасаясь за состояние Гермионы.

— Отпустите его, мисс Грейнджер, ну же.

Гарри присел на колени рядом с ней, помогая разжать руки, в то время как Малфою удалось обхватить мертвого кота поперек живота и забрать наконец у Гермионы. Его руки неприятно влипли в кровавое месиво — вся брюшная полость была вспорота поперек, так, что при желании можно было пощупать кишки. Впрочем, у Драко такого желания не было. Он отложил тело на пол, полностью переключая свое внимание на Гермиону. Аккуратно придерживая за руку, он сначала заставил ее выпить зелье, а потом помог ей подняться и повел в ванную комнату, дверь в которую Гарри предусмотрительно открыл. Там, включив теплую воду, он заставил ее отмыть каждую каплю крови, что была на руках. Мокрым углом полотенца оттирал следы с лица. Гермиону надо было переодеть, но он не рисковал раздевать ее, опасаясь повторения истерики. То, что сейчас она не уворачивалась от прикосновений, говорило лишь о том, что все ее мысли заняты котом. Стоит успокоиться, и она больше не позволит к себе прикоснуться никому.

— Мисс Грейнджер, я сейчас попрошу мистера Поттера принести вам чистую одежду. Пожалуйста, примите душ и возвращаетесь в комнату. Мы все проверим и убедимся, что угрозы нет.

Взгляд Гермионы становился пустым, потерянным, безэмоциональным. Она кивнула, но казалось, даже не поняла на что. Малфой выскользнул из ванной, озвучил просьбу Поттеру и сел в кресло ждать.

В комнате уже было в разы чище. Магия творит чудеса. Даже тела кота не было видно. Видимо, Поттер успел отправить его в лабораторию, а следы крови убрал заклинанием. Что ж, так действительно лучше. Даже дышать стало немного легче. Призвав свой рабочий саквояж, Драко убедился в наличие необходимых снадобий: успокаивающий бальзам в достаточном количестве и укрепляющее зелье были под рукой и он выставил их на ближайший журнальный столик в нескольких экземплярах каждый.

Из ванной комнаты послышались звуки воды, а из двери показался Поттер. Оставлять Гермиону одну было рискованно, но вариантов особо не было.

— Спасибо, что пришел.

— Это моя работа, — Драко лишь пожал плечами. — Пусть выпьет эти зелья, когда выйдет. По одному вечером и утром. И нужно оградить ее от стрессов на какое-то время. После того, что с ней произошло, быстро не восстанавливаются.

Гарри кивнул и принялся взволнованно прохаживаться по комнате. У него было еще много дел, и пока Гермиона занята, он решил осуществить хотя бы часть. Подойдя к углу комнаты, он взмахнул палочкой, накладывая множество защитных чар, исключающих возможность проникновения в помещение посторонних. Перемещался по периметру, охватывая весь контур, обошел квартиру полностью, закольцовывая щиты. Так же вызвал патронуса, надиктовывать тому порядок дежурств, чтобы Гермиона наверняка находилась под защитой, но не ощущала слежки. Обученные авроры должны были оберегать ее покой от внешнего вторжения, делая это ненавязчиво и скрытно.

— У нее не было на квартире защитных чар?

Драко наблюдал за бывшим недругом с интересом, словно никогда прежде не видел, как действуют авроры. Впрочем, скорее всего и не видел, кроме того давнего сражения при Хогвартсе, после которого его самого, мать и отца отправили в камеры временного содержания при министерстве. Не такие страшные, как Азкабан, но все же не являвшиеся номером люкс в пятизвездочном отеле. Тогда Нарциссу оправдали, на него самого наложили уйму ограничений, особенно в магии, позволяя колдовать только бытовые и лечащие заклинания, а Люциуса обрекли на пожизненное заточение под боком у дементоров. Ну как пожизненное, пять лет с последующей казнью.

— Нет. Я сам их снял, когда искал ее по всей Британии. Надеялся, что преступник проявит себя и мы сможем его перехватить. Важнее было спасти, чем обезопасить квадратные метры жилища.

Драко хмыкнул, как бы намекая, что перехватить преступника так и не удалось, и как раз в этот момент звук воды стих за закрытой дверью. Было видно, что Гарри волновался и это Малфою не нравилось совершенно. Будто он собирался сказать что-то, что потревожит Грейнджер еще сильнее, чем прежде. Прикинув, не достать ли еще парочку успокаивающих бальзамов, решил пока ограничиться теми, что уже стояли на столике, а там уж будет видно.

Гермиона вышла из душа, закутанная в толстый пушистый халат с головы до ног. Волосы, хоть и тщательно вытертые, свисали тяжелыми волнистыми прядями, увлажняя ткань на плечах и груди. На щеках играл румянец от горячей воды и в целом она выглядела лучше, чем пятнадцать минут назад, хоть взгляд все еще был пустым и потерянным.

— Гермиона, присядь.

Начало прозвучало так себе. Драко лишь закатил глаза, наблюдая за движениями Грейнджер. Та не сопротивлялась, села на диван, поджимая под себя ноги и внимательно посмотрела на Гарри.

— Примерно за неделю до твоего похищения кое-кто сбежал из Азкабана и у меня есть веские причины подозревать, что все произошедшее — дело его рук.

Гермиона сжалась на своем месте, но взгляда не отвела, ожидая вердикта. На самом деле сейчас она не выглядела как жертва насилия, скорее, напоминала ту версию себя, какой была во время войны. Храброй и готовой ко всему.

Драко же вообще не понимал, почему его не отправили восвояси, как только стало понятно, что Грейнджер стало лучше. Он никогда не относился к «Золотому трио» и не спешил вступать в его ряды. Разве что Поттер опасался повторения истерики и хотел держать его под рукой на этот случай.

— Драко, что ты знаешь о местонахождении твоего отца?

Нахмурив брови, Малфой уставился на Поттера, всем взглядом показывая, что принимает того за идиота. Пауза затягивалась, Гермиона бездумно переводила взгляд с одного на другого, ожидая хоть какой-то реакции. Наконец, Драко выдохнул, понимая, что от возмущения даже не дышал.

— Вы прекрасно знаете, мистер Поттер, что в последний раз я видел его в зале суда при оглашении приговора. Нам не дали проститься перед его заключением.

— И все же, ему удалось сбежать из Азкабана, а кроме тебя из его родни в стране никого не осталось.

Что ж, это была правда. Нарцисса отправилась на континент при первой же возможности. Драко не винил ее в желании сбежать от того ужаса, что навевал Мэнор одним своим видом. Да и отношение к Малфоям сильно изменилось, даже он, хоть и считался специалистом, доверием пациентов не пользовался.

— Ко мне он не приходил. И где находится — не имею понятия.

Голос Малфоя стал в разы грубее, чем прежде. От интонаций у Гермионы по коже пробежались мурашки, но она продолжала молчать, переводя взгляд с Драко на Гарри. Полностью доверяя Поттеру и его суждениям, она не была уверена в виновности Малфоя, уж слишком ответственно тот подходил к ее лечению. И в то же время, он всегда был врагом, с самого первого конфликта в начале обучения.

— Возможно, нам стоит дождаться авроров, отправиться вместе с ними и провести полноценный допрос. Все официально и по протоколу.

Гарри был напряжен, но всем присутствующим было видно, что говорит он то, что должен, а не то, чего сам бы хотел. Подозревать того единственного, кто помогал в сложившейся ситуации не хотелось, но справедливость была важнее, и если есть хоть один повод усомниться, Поттер пойдет до конца.

— Считаете, я покрываю отца, а после залечиваю результаты его деяний? — он кивнул в сторону Гермионы, отчего та поежилась, обнимая себя за плечи.

— Ну, с последним, судя по всему, не поспоришь?

Драко поднялся, гордо держа голову. Было видно, что претензии Поттера ему не то, чтобы неприятны, он считал их оскорбительными. Но уйти без ответа, значило бы дать слабину.

— Мне плевать, кто нанес те или иные повреждения. Моя работа исцелять и я ее выполняю в лучшем виде, как вы могли бы заметить. Если считаете допрос необходимым, то жду официального письма и никак иначе.

Развернувшись, он подобрал свой саквояж и шагнул к камину, но замер, оглядываясь на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, эти зелья для вас. Не забудьте принять их перед сном и утром.

Жестом указав на стоящие на столике флаконы, он, не дожидаясь благодарности или комментариев Гарри, шагнул в камин, называя больницу святого Мунго. Шум полыхнувшего пламени ознаменовал его уход и друзья ненадолго погрузились в молчание.

— Почему ты позвал его?

Голос Гермионы звучал уже не так хрипло, как полчаса назад и Гарри улыбнулся, осознав, что говорить она не перестала. Впрочем, улыбка быстро сошла с лица, сменяясь серьезностью.

— Как только мы доставили тебя в Мунго, он встретил нас как дежурный специалист. Ему даже объяснять ничего не пришлось, он тут же принялся за работу, а когда твоей жизни больше ничего не угрожало, сам принес мне клятву о неразглашении. И помощницу свою, Джессику Уоррен заставил сделать то же самое.

Кто, как ни представитель чистокровной аристократической семьи мог знать о приватности любых манипуляций, производимых в больнице. А учитывая характер определенных травм, он предпринял все, чтобы информация не просочилась за пределы палаты. Гермиона испытывала благодарность за спасение, за такую специфическую, но все же заботу о ее репутации, за то, что он продолжал выполнять свою работу, несмотря на высказанные подозрения.

— Ты ему доверяешь?

Ответить на этот вопрос Гарри было сложно. С одной стороны Малфой всегда считался если не врагом, то соперником. Он был на противоположной стороне во время войны, хоть под конец, казалось, его взгляды изменились. Но сейчас он поступил как взрослый, забывший все детские обиды и разногласия. Ему не пришлось объяснять важность молчания. И он не отказал, явился сюда по первому зову.

— Нет. Но мне кажется, что Люциусу он не помогал. Считай это интуицией.

Гермиона кивнула и потянулась за первым флаконом. Спокойствие ей сейчас было необходимо. Гарри пробыл с ней до глубокой ночи, но, хоть она и настаивала на том, что диван в гостиной достаточно удобен, спать пошел к себе.

Его дом всегда казался Гермионе неуютным, необжитым, несмотря на многовековую историю. Особняк на площади Гриммо навевал тоску, холод и желание убраться оттуда поскорее. Но Гарри почему-то находил в нем покой и только там мог спать без кошмаров. Или по крайней мере они снились намного реже.

Заживляющее зелье с легким ароматом мяты, предусмотрительно выданное Малфоем еще утром в больнице, расслабило тело, позволяя погрузиться в необходимый целебный сон, а Гермиона лишь молилась, чтобы ночь прошла спокойно, а утро ознаменовалось не скрипом ржавых дверных петель.