Изгой

Гермиона аппарировала к Норе. Таков был второй пункт в её списке, который она оставила в сумочке вместе со всеми ценными вещами у Джинни. Первый пункт обязывал её безукоризненно выполнить все нижеперечисленные. И она прекрасно помнила это. В лицо дул промозглый ветер, с серого неба срывались крупные капли дождя. С каждым шагом она чувствовала, как рассеивается действие зелья старения и «Феликс Фелициса», вместе с тем её покидала чудесная уверенность в абсолютной правильности происходящего, а когда она занесла кулак над поверхностью двери, и вовсе поглотило отчаяние от мысли: «Что я натворила?..»

Подавив внутреннюю дрожь, она постучалась. Откуда-то из глубины дома донёсся женский голос:

- Роза, посмотри, кто там пришёл? У меня все руки в тесте.

Следом послышался торопливый топот ног, дверь открыла маленькая рыжеволосая девочка и, запахнув поплотнее вязанную кофту, с интересом воззрилась на гостью:

- Здравствуйте, Вы к кому?

Гермиона немного растерялась, но поспешила взять себя в руки.

- Здравствуй, меня зовут Гермиона Грейнджер, - она приветливо улыбнулась. - Не могла бы ты позвать кого-нибудь из взрослых, миссис Уизли или.. - она не успела договорить.

- Мам, это к тебе! - крикнула девочка в сторону кухни. - Проходите в дом, - добавила она, открывая дверь чуть шире и пропуская гостью.

Мимо с визгом пробежал мальчик примерно того же возраста.

- Хьюго, не расшибись, - вытирая мокрые руки о фартук, по коридору навстречу шла Лаванда.

- Привет, Лаванда.

Молодая женщина остановилась в паре метров от Гермионы, с недоумением вглядываясь в её лицо.

- Охренеть, - это всё, что она смогла произнести.

- Кто к нам пришёл? - по лестнице неторопливо спускалась значительно постаревшая Молли Уизли.

Её волосы поседели, на лице и руках виднелись пигментные пятна. Не получив ответа от невестки, она прибавила шагу и вскоре оказалась в прихожей.

- Здравствуйте, миссис Уизли, - севшим от волнения голосом поздоровалась Гермиона.

- О, Мерлин... - женщина пошатнулась, и Лаванде пришлось поддержать её под локоть, чтобы она не упала.

- Простите, что я заявилась так, без приглашения, - едва слышно произнесла Гермиона, смотря в пол. - Я не подумала.

Ей вдруг стало стыдно, ведь она даже не попрощалась с семьей Уизли, прежде, чем перенестись. Она так боялась, что они отговорят, не отпустят её, и не была уверена, что вообще что-то получится.

- Лаванда, - услышала она сдержанный голос миссис Уизли и подняла на неё взгляд. В лице волшебницы не было ни кровинки. - Возьми детей и идите наверх.

- Но мама, - попробовала возразить та.

- Делай, что говорю, - отрезала Молли Уизли.

Лаванда одарила Гермиону очередным выразительным взглядом и, позвав детей, повела их в комнату. Хьюго, уводимый матерью за руку, до последнего вытягивал шею, разглядывая девушку в прихожей.

- Проходи в гостиную... Гермиона, - женщине будто с трудом далось это имя.

При этом она быстро взглянула на неё и направилась на кухню. Подрагивающими пальцами девушка расстегнула плащ, разулась и прошла вглубь дома. Казалось, что здесь практически ничего не изменилось. Но спустя всего несколько мгновений она остро ощутила, что это совсем не так. Сам воздух в Норе изменился, оставленные всюду вещи и очаровательные безделушки принадлежали теперь не Рону, Джинни и их братьям, а их детям, которые жили здесь или же часто бывали, их супругам. Запах в доме разбавился парфюмом Лаванды, отчасти камуфлируя несильный старческий.

Отбивая нервный ритм ногой, Гермиона пыталась осознать всё произошедшее. Её мутило. Молли Уизли вернулась в гостиную с левитируемым подносом с чашками чая и пирогом.

- Поешь, - сказала волшебница.

Гермиона побоялась ей перечить и, невзирая на тошноту, взяла с подноса чашку и кусок яблочного пирога. И лишь откусив от него кусочек, она поняла, насколько голодной была. Просто зверски! Что и неудивительно, в последний раз она ела перед тем, как пойти в библиотеку... Боже! Как там профессор МакГонагалл? Она закашлялась.

- Успокойся, - строго произнесла миссис Уизли, пару раз стукнув её ладонью между лопаток. – Тебе надо поесть.

Девушка кивнула, выпила немного горячего чая и прикончила свой кусок пирога. Она хотела поблагодарить миссис Уизли, пирог был просто сказочный, но встретив её взгляд, в прямом смысле, поперхнулась словами.

- Оно того стоило, Гермиона? – без предисловий жёстко начала женщина. – Джинни нам всем показала твоё письмо. Я прочла его много раз, но так и не смогла понять, - миссис Уизли поджала губы и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Ничего не изменилось, Гермиона. Министерство, которым ты так грезила, теперь ещё более недоступно для тебя, нежели раньше. Минервы, твоей защитницы, не стало несколько лет назад, - волшебница тяжело вздохнула, смотря куда-то в сторону. – Она приходила к нам, много говорила о тебе, видит Мерлин, ты была ей, как дочь.

Она промокнула платком глаза и тихо проговорила:

– Да и не только ей.

Девушка сидела, словно оглушённая. Всё будто происходило не по-настоящему, не с ней. Она отстранённо почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

- Как ты могла решиться на такое, Гермиона? Чего ты хотела добиться этим безрассудным поступком? – миссис Уизли посмотрела ей прямо в глаза, слова полились из неё беспрерывным потоком, очевидно она тысячу раз думала об этом. - Ты должна была остаться и бороться или принять это. Один человек не может идти против всего мира, против системы. Ты должна была жить этой жизнью. Должна была присматривать за родителями, хоть и не смогла вернуть им память. Ты сбежала, как трусливая крыса, теперь пожинай плоды, - шумно дыша, она вдруг поднялась на ноги. - Мы сохранили твои деньги, за двенадцать лет они приумножились. Делай с ними, что хочешь. Но не вздумай теперь лезть к моему мальчику, у него семья и дети. А ты бросила его так же, как и своих родителей.

Молли Уизли вышла в прихожую.

Гермиона не чувствовала под собой ног, поднимаясь с кресла и направляясь туда же.

- Для твоего же блага, советую не попадаться никому на глаза. Скитер даже некролог выпустила спустя пару лет, очень популярен был, кстати, - миссис Уизли сняла с вешалки и подала ей плащ. - Ступай домой, я отправлю Джинни Патронус, она передаст тебе вещи, - тяжело наступая на правую ногу, она удалилась.

Не издав и звука, девушка оделась и покинула Нору. Наверное, она сюда больше не вернётся. Она не замечала ни ветра, ни дождя, хлеставшего ей прямо в лицо. В мыслях всё крутились жестокие слова, сказанные миссис Уизли. Жестокие, но справедливые. Действительно, чего она добивалась?

Врать себе не было смысла, Гермиона признала, что совершила столь импульсивный поступок, находясь под давлением стресса, в состоянии которого она существовала годами, без передышки. И слова, подслушанные ею из беседы Министра с его племянницей, стали её навязчивой идеей. Она понимала, что терять ей в общем-то нечего, и хотела рискнуть. Вернуться спустя десятилетие блестящей изобретательницей и утереть нос всем злопыхателям. Кто бы ещё мог сказать, что она - не выдающаяся волшебница? Она стала бы Героиней нового времени, чистокровные ублюдки первыми бы встали в очередь, чтобы заполучить её!

Гермиона добралась до границы антиаппарационного барьера и приготовилась к аппарации. Воображение услужливо подсовывало ей ориентиры старой квартиры, и девушке пришлось значительно напрячься, чтобы оказаться в своём нынешнем жильё. Она снова закашлялась, вдохнув пыли, и прямо так, не раздеваясь, начала орудовать волшебной палочкой, наводя всюду порядок. Слёз не было.

И что же? Ей удался перенос во времени. Но теперь... Она видела ситуацию совершенно иначе. В одно мгновение она потеряла всех близких людей. И в Министерстве её отныне ожидало лишь одно - участь подопытного кролика в недрах Отдела Тайн. Ею двигало желание доказать всем, что для неё нет ничего невозможного, она - не ничтожество, которым её так старательно выставляли перед обществом. Сейчас же она добровольно загоняла себя в подполье, вынужденная полностью изменить привычный жизненный уклад.

Покончив с очисткой помещения от грязи и пыли, она принялась левитировать мебель по комнатам, создавая новую обстановку. Это занятие отнимало все её силы и внимание, не позволяя расслабиться и предаться упадническим мыслям. Да, какие-то вещи придётся заменить, прошедшие годы не могли не сказаться на их состоянии. Но, в целом, терпимо.

Что за безумный план родился в её голове, когда она выпила зелье удачи? Она чётко помнила его, ведь составляла сегодня днём. И работа в Министерстве там указана не была. Ни намёка на прежнюю жизнь. Она купила новую квартиру в пригороде, недалеко от того места, где намеревалась получить работу. Школа для трудных подростков имени Святого Брутуса, да? Гарри как-то упоминал о ней, его дядя - Вернон Дурсль, врал своей сестре-магле, якобы Гарри учится там, а не в Хогвартсе. И, в общем-то, у Гарри были все шансы попасть туда, не окажись у него магического дара. Или не будь он Мальчиком-который-выжил.

На самом деле, все они принадлежали агрессивному поколению. Иначе бы не выдержали всё то, через что им пришлось пройти, они бы просто сломались. Гарри, помимо того, что был насильно оставлен сиротой и провёл в чулане всё своё детство, в доме семьи, которая его всегда ненавидела, носил в себе крестраж. Рон, уязвлённый бедностью и вынужденный донашивать за старшими братьями одежду, был лёгкой мишенью для оскорблений. Гермиона - грязнокровка, безрезультатно пытающаяся прыгнуть выше головы и не видящая простую истину перед самым носом. Как бы она ни пыталась, она - чуждая этому миру, изгой.

Не к месту вспомнился Малфой, который не раз говорил ей это, а она не придавала значения. Он тоже принадлежал их поколению, но был, пожалуй, самым уравновешенным из них. Он крайне редко срывался, предпочитая провоцировать других, и откровенно наслаждался их бешенством и бессилием. Вот кому точно было не место в школе Святого Брутуса.

Она хмыкнула своим мыслям. В квартире обнаружилась небольшая кладовка. Было бы кощунством хранить в ней хозяйственный инвентарь, и Гермиона применила к ней заклятие незримого расширения. Здесь она оборудует лабораторию чуть позже, нужно только закупить всё необходимое. Из-за этого девушка вообще не переживала, кому интересно лицо под капюшоном, когда над ухом звенят галлеоны.

Под действием «Феликс Фелициса» она составила именно такой план, и каким бы сумасбродным он не выглядел, в нём обязательно должен быть смысл. Она вспомнила, каким странным ей самой казался Гарри, когда принял зелье удачи, но во всех его поступках позже выявился глубокий смысл, они все запустили цепочку необходимых событий, которые в итоге и привели его к успеху. Поэтому, размышляла Гермиона, направляя палочку на первую из многочисленных коробок с вещами и отправляя их заклинанием по местам, она должна выполнить всё, должна довериться самой себе, и она обязательно увидит, что всё это было не зря. Она вдруг почувствовала, как защипало в носу от подступающих слёз.

- Я должна довериться себе, - сказать это вслух оказалось гораздо сложнее, чем она думала, горло сдавило так сильно, что она не могла как следует вдохнуть. – Я.., - девушка не контролировала свой голос.

Она пыталась говорить вслух, но слёзы душили её, и вместо слов вырывались рваные выдохи. Она истерически рассмеялась и вдруг крикнула, пересиливая спазм:

- Я верю! Верю в себя, чёрт побери! Вот увидите.

Она не обращалась ни к кому конкретному, скорее к самой себе - неуверенной, загнанной и такой отвратительно-слабой. Она зло отёрла солёные дорожки с щёк и продолжила раскладывать вещи. Гермиона не собиралась опускать руки, иначе изначально можно было ничего не предпринимать и просто плыть по течению. А это не в её правилах.

Девушка так разошлась, размахивая палочкой, что не услышала хлопок аппарации в прихожей.

- Гермиона! - этот голос она бы не спутала ни с одним другим на свете, сколько бы лет ни прошло.

- Гарри! - она развернулась и, что было силы, рванулась к нему, в два шага, в самые родные объятия. - Гарри, - она плакала, как маленькая, навзрыд, вдыхала его изменившийся, но всё такой же особенный, запах, целовала в щеки и снова плакала, обнимая так, словно под ней разверзлась пропасть, и только он удерживает её над краем.

Гарри не мог ничего сказать, он сам едва сдерживался. Он вернулся домой со службы, когда в дом влетел Патронус Молли и сообщил её напряжённым голосом, что прибыла Гермиона, и что она отправилась в свою новую квартиру. Джинни расплакалась, целуя в макушку ничего не понимающего Альбуса, в дверях застыла Лили. Они тогда перекинулись всего парой фраз, решая, как лучше поступить. Гарри велел жене остаться дома с детьми, а сам взял сумочку Гермионы, спрятанную поглубже в платяной шкаф, и аппарировал.

Не было никаких гарантий, появится ли Гермиона вновь. А если появится, то когда. И в каком состоянии. Всё, что они знали, это пункты её списка в простеньком блокноте. Но вот она, такая хрупкая и дорогая, в его руках. Совсем не изменилась. Нужно бы проверить на наличие внутренних повреждений, стандартная процедура для аврора с многолетний опытом. Он незаметно взмахнул над девушкой палочкой и с облегчением вздохнул. С ней всё было в порядке.

Гермиона подняла голову и, не расцепляя объятий, ласково посмотрела ему в лицо, такой искренней улыбки он не видел у неё... Он уже и не помнил. И почти был готов простить ей всё. Почти.

- Тебя не было двенадцать лет, Гермиона. Ты в курсе? - он не мог, как ни старался, придать голосу той серьёзности, которой заслуживала ситуация. Он был слишком рад видеть её рядом, чтобы злиться.

- Да, прости меня, Гарри, - с неуместным смешком ответила она.

Счастье от встречи было сильнее сожалений.