Новые правила
Пока Гермиона сидела в кабинете, Драко Малфой стоял за дверью и ждал, когда она пригласит. И вроде можно было выдохнуть, ведь план сработал: сейчас он попросит ее о помощи в поиске Грей Уотс, а Грейнджер убедит его, что журналистка не важна и перетянет внимание на себя... И сейчас он не ворвался без стука, значит ситуация обстоит намного лучше, чем раньше...
Гермиона всегда считала, что предсказать будущее невозможно, оно строится из ряда решений, действий, случайных факторов. Но сейчас в глубине ее встревоженной души поселилось предчувствие, заставляющее сердце боязливо трепыхаться в груди.
Вот же!
— Пригласи его, Аманда. Негоже заставлять таких известных личностей ждать.
Гермиона нервничала, когда помощница кивнула и скрылась за дверью. Гермиона нервничала, когда приветливым голосом Аманда пригласила посетителя. Гермиона нервничала, когда Драко Малфой вошел в кабинет, сверкая недовольством во взгляде.
Он выглядел великолепно, если не считать небольших синяков под глазами, выдающих усталость. Посмотрел на нее бегло и отвернулся к окну, плотно сжимая челюсти, тем самым показывая, что не рад здесь находиться. Вот только почему? Он ведь не мог ничего вспомнить за такой короткий промежуток времени.
— Добрый день, мистер Малфой. Могу чем-то вам помочь?
Голос прозвучал уверенно, хотя внутри все трепетало от волнения. Драко снова посмотрел на нее, сел в кресло напротив и переплел пальцы перед собой. Сейчас он очень сильно походил на отца, аристократичное надменное выражение лица, гордо задранный подбородок и уверенность в том, что он лучше других. Лучше нее.
— Добрый день, мисс Грейнджер. Думаю, можете.
Все происходящее заставляло Гермиону переживать все сильнее, она чувствовала, как кровь приливает к шее и щекам, покрывая их красными пятнами, но старалась выглядеть невозмутимо. Драко смотрел на нее выжидающе, но она не находилась с ответом.
— Это связано с произведениями искусства, или с моим предложением?
Глубоко вздохнув, Гермиона постаралась успокоиться и перейти к нормальному диалогу. В конце концов, она профессионал. В разных сферах. Включая ментальную магию, так что вспомнить о своем прошлом визите в этот кабинет он просто не мог. А значит и беспокоиться не о чем.
— Речь пойдет о вашем предложении помощи. Как вы себе это представляете? Что можете сделать?
Гермиона расслабилась, откидываясь на спинку кресла. Все выходило так, как она планировала. А недовольство Малфоя, видимо, связано с его неумением принимать помощь и нежеланием выглядеть слабым. По крайней мере она надеялась, что дело именно в этом.
— У меня свои методы, распространяться о которых я бы не хотела. Тебе нужна эта журналистка? Для чего?
Его губы изогнулись в опасной ухмылке, когда Гермиона перешла на «ты». В прошлый раз, несмотря на его уверенность, она держалась до последнего, сохраняя невозмутимость и сдерживая эмоции. Сейчас же он предстал перед ней словно затаившийся хищник и она чувствовала себя жертвой, которой едва ли не через мгновение вцепятся в глотку.
— Месть. Меня интересует исключительно месть.
Гермиона нервно сглотнула. Ее пальцы начали мелко подрагивать и она решила это скрыть за перекладыванием бумаг на столе. Она старалась держаться спокойно и уверенно, но понимала, что выходит из рук вон плохо. Ей необходимо было собраться, но то, что она уже успела себя накрутить еще до его прихода, только ухудшало ситуацию. Куда подевался весь ее самоконтроль?!
— Потребуется время, чтобы узнать ее настоящее имя. А после она может написать опровержение, выставить тебя в наиболее выгодном свете, принести извинения. Этого будет достаточно?
Деловито поправив воротник блузки, Гермиона посмотрела на Драко. Усмешка, растянувшаяся на его губах могла значить все, что угодно. Он медленно поднялся со своего места и размеренно пошел вокруг стола, не сводя глаз с Гермионы. Как кот с мышью, он играл с ней, дразнил, заставлял выкручивать пальцы и ощутимо впиваться зубами во внутреннюю сторону щеки, чтобы только не выдать волнения. Остановившись за ее спиной, он положил ладони на напряженные плечи, начиная медленно их массировать.
— Не думаю, что этого хватит. Эта журналистка заслужила чего-то более серьезного, тебе так не кажется?
Его голос, чуть хрипловатый, вкрадчивый, источал угрозу. Но Гермиона ощущала лишь россыпь волнующих мурашек, разбегающихся по спине от его касаний и этого удивительного голоса. Она боялась, но страстно желала, чтобы он продолжил говорить и делать то, что делал.
— И какое наказание по-твоему она заслужила?
Сама Гермиона перешла на шепот, боясь нарушить атмосферу. И Драко поддержал ее в этом, склоняясь и обжигающе выдыхая у самого уха.
— Думаю, стоит раскрыть ее личность, опубликовать обличающую статью в «Пророке». Как считаешь, сколько мужчин захочет ей отомстить?
Об этом Гермиона как-то никогда не задумывалась. А ведь действительно. Она писала обо всех, ну или почти всех, исключительно правду, то, что они сами ей удосужились показать в собственных фантазиях, а потому никогда не считала, что делает что-то плохое. И что эти статьи могут навлечь на нее беду, тоже не думала. Но вот сейчас, когда Драко так уверенно нависал над ней, трепеща крыльями носа, словно принюхиваясь, и предлагал свои методы расправы, ей вдруг стало жутко. А что, если это действительно случится?
— Тогда «Пророк» утратит свою популярность. Если бы не эта колонка, многие перестали бы его покупать уже давно. Редактор не позволит этому случиться, а значит, стоит еще подумать над твоей местью.
Малфой на это лишь хмыкнул, сильнее сжимая ладонями девичьи плечи и касаясь носом покрасневшей щеки. И Гермиона понимала, что должна его оттолкнуть, разорвать эту незримую нить, так цепко удерживающую их поблизости, чтобы позже вернуть все назад, но уже правильно и удобно для себя. Отпускать его совсем она не хотела. Но разве разумные мысли могли соревноваться с чувствами, от которых дыхание сбивалось, а тело беспрекословно шло на провокации.
— Мне плевать, что об этом подумают в «Пророке». Я отомщу, чего бы мне это ни стоило, а ты мне поможешь.
Гермиона помнила, как он появился в этом кабинете в прошлый раз. Тогда он тоже вел себя самоуверенно, даже дерзко. В итоге стало ясно, что он действительно знал ее тайну, но сейчас этого просто не могло быть. Он не мог все вспомнить. Не было ничего, что подтолкнуло бы его воспоминания, вернуло их. Вообще, без отменяющих чар, это было почти невозможно. Лишь случайность, что-то особенно важное, некий триггер мог бы открыть дверь в его сознании, которую Гермиона так тщательно закрывала. Но исходя из собственного опыта и множества прочитанных книг она надеялась, что подобное не случится.
Но что, если сейчас Драко не вспомнил, а снова что-то узнал, догадался, понял. Что, если она ошиблась в чем-то еще? Не подтерла все следы, оставляя зацепку?
Проклятье!
— Я не нанималась выполнять приказы, только предложила помощь. Но с таким подходом тебе придется искать ее самому.
Драко тихо рассмеялся, щекоча выдыхаемым воздухом шею. Напряжение, слишком стремительно перерастаемое в возбуждение, уже собиралось теплом внизу живота. Гермиона судорожно вздохнула, когда он коснулся губами уха, прежде, чем прошептать:
— Мне нравится, как быстро ты подстраиваешься под обстоятельства. Одного не могу понять, как тебе удается постоянно уходить от возмездия.
Мягкий и горячий язык проскользил по кончику уха и Гермиона едва не застонала от охватившего все ее тело возбуждения. Нижнее белье уже впору было менять, и это только лишь от его голоса и единственной легкой ласки. Поддерживать разговор становилось все сложнее. Ей нужно было оттолкнуть его, выгнать за дверь и исключить любую возможность встречи. Нужно было прервать эту связь, но с языка сорвалось совсем другое.
— О чем ты говоришь? Какое возмездие?
Новый рокочущий смех заставил Гермиону сильнее сжать бедра. Драко провел ладонями по ее плечам, опускаясь все ниже, пока не уперся ими в поверхность стола. Он заточил ее в клетку без шанса на освобождение, но она и не хотела свободы, только вновь чувствовать его руки на своем теле.
Вспоминая их прошлую встречу в этом кабинете, Гермиона была убеждена — сейчас он не знает, кем является журналистка. Тогда от него фонило уверенностью так, что отступать было некуда. Сейчас же он подозревал ее, но не имея доказательств, не мог говорить наверняка. Только проверять ее, выводить на эмоции, провоцировать. Чем он очень успешно и занимался.
— Расскажи мне, почему я искал информацию о тебе еще до публикации той самой статьи? Что ты скрываешь от меня?
Гермиона лихорадочно пыталась собраться, вернуть мыслям ясность, а уму трезвость, но адреналин, вкупе с возбуждением, растекающиеся по венам, не давали сконцентрироваться. Малфой был уверен в ее причастности к статьям, хоть и не соотносил личности Уотс и Грейнджер, но как выкрутиться из этой ситуации, она не знала. Хотелось подставлять кожу под поцелуи, а не думать о том, как выйти сухой из воды.
Драко глубоко дышал, она чувствовала каждый выдох, ощущала его мягкие губы, все еще касающиеся кончика уха. Он давил на нее своим присутствием, своей затаенной страстью и просыпающимся желанием. Он и сам не понимал, что творил, намереваясь застать врасплох и вывести на чистую воду. Сейчас же он едва держал себя в узде, ощущая знакомый аромат и тепло разгоряченной кожи.
Замерев на мгновение и задерживая дыхание, Драко оттолкнулся, увеличивая дистанцию, и позволяя Гермионе выйти из-под контроля. Он шагнул назад, и резко обернувшись, Гермиона заметила, что он нахмурил брови, потирая переносицу. Она только успела испытать облегчение, надежду на то, что он готов отступить, когда Малфой неожиданно чихнул.
Негромкий звук прозвучал как гром среди ясного неба, а после воцарилась тишина. Гермиона не сводила глаз с Драко, в то время как он, прикрыв лицо ладонью, замер, все больше хмурясь. Эмоции на его лице сменялись слишком быстро, там были и шок, и непринятие, и злость. Когда он перевел взгляд на Грейнджер, она в одно мгновение осознала — быть беде.
Драко смотрел на нее и молчал. Атмосфера напряженности вибрировала в воздухе, а картинки всей прошлой жизни уже мелькали перед глазами Гермионы, будто над ней висела угроза. Впрочем, возможно именно так и было. Она чувствовала, что он вспоминал, хоть это и казалось чем-то невероятным и даже невозможным.
— Так вот оно что... — проводя ладонью по лицу, Малфой словно пытался снять пелену, помутневшую сознание. Воспоминания возвращались к нему урывками, но не пройдет и десяти минут, как сомнения сменятся убежденностью. Еще пара мгновений, и меч, занесенный над Гермионой, обрушится на нее.
— Драко...
Гермиона встала и попыталась подойди ближе, но Малфой остановил ее жестом, не давая договорить. Он тряхнул головой, будто пытался поставить мысли на место и Грейнджер была уверена, что она просто раскалывалась от боли. Слишком много всего сейчас открывалось, разрушая надежды и выстраивая новые планы на будущее.
— Молчи, — он поморщился, присаживаясь в кресло, в котором до этого сидела Гермиона, плотно обхватывая голову руками. — Проклятье.
Понимая, что возмездия за содеянное не избежать, Гермиона рывком подбежала к шкафчику, за стеклянной дверью которого хранилось несколько флаконов с зельями. Выбрав обезболивающее, она присела на корточки напротив Драко и протянула ему открытую склянку. Он забрал зелье не глядя и опустошил одним глотком, и Гермиона даже подумала, что он либо слишком ей доверяет, либо ослеплен болью настолько, что не в состоянии здраво мыслить. Сама Грейнджер руководствовалась надеждой, что если поможет, он будет злиться чуточку меньше. Глупо, но иного варианта у нее просто не было.
— Как ты себя чувствуешь?
Ей все еще было чертовски страшно, но оставлять Малфоя в беде, особенно учитывая, что она стала ее причиной, тем более теперь, когда так хотела воплотить в реальность множество связанных с ним фантазий, не могла. Нет, она объективно полагала, что если он все вспомнил, то ей может светить только раскрытие личности и позор на всю магическую Великобританию, а может и за ее пределами, но вдруг... Смог же он однажды смириться.
Даже смешно. Тогда она не стирала ему память, не выказывала тем самым высшую степень недоверия. А что теперь? Она испортила все сама, сделала и так плохую историю еще в сто крат хуже.
Драко поднял на нее взгляд и она видела, что боль начала отступать. Он больше не морщился, не сдавливал пальцами виски, лишь рассматривал внимательно ее лицо, будто пытался в нем что-то найти. И Гермиона знала, что он искал ответы на множество вопросов, что роились в голове. Воспоминания, как кусочки пазла, складывались в картину произошедшего. Он вспоминал все, их совместную ночь, тот чертов забытый волос, ответ Забини и встречу в этом кабинете. Их великолепный секс и тот самый момент, когда за его спиной прозвучало судьбоносное заклинание, он тоже вспоминал в деталях.
— Почему?
Еще несколько минут назад голос Драко звучал уверенно и немного игриво, соблазнительно, но сейчас говорил уставший и разочаровавшийся человек. От хрипловатого, надтреснутого звука сердце Гермионы сжалось. Она отчетливо понимала, что надежда на лучшее испарилась.
— Испугалась.
И не было необходимости объяснять. Драко прекрасно понял, чего она боялась, знал, что не была готова рискнуть и довериться. Но это понимание не спасало от ощущения предательства, которое сейчас растекалось по венам, словно грязь, смешиваясь с кровью. Оно отравляло, от него хотелось отмыться и больше никогда не сталкиваться с той, что это чувство дарила.
— Я бы не выдал тебя. Тогда. Теперь все иначе.
Поднявшись на ноги, он стремительно двинулся к выходу, напоследок хлопнув дверью. Следом за ним из кабинета будто выкачали весь воздух. Задыхаясь, сжимаясь от резко накатившей боли в груди и висках, Гермиона села на пол, опираясь спиной на стену. В пору было самой принять обезболивающее, но от душевных ран и чувства вины оно, увы, не помогало.
— Идиотка...
Ее руки запутались в волосах, сжимая те у корней, с силой оттягивая. Осознание, какую ошибку совершила, давило похлеще бетонной плиты. Он бы не выдал. Но ведь все это лишь слова. Разве могла Гермиона так легко поверить? Естественно, нет. А что будет теперь? Возможно, уже завтра новая информация разлетится по стране, ее насиженное рабочее место отдадут кому-то другому, ведь с такой репутацией в министерстве делать нечего, а самой придется скрываться от обиженных мужчин и недовольных читателей, которые наверняка тоже были. Стоило рассмотреть вариант отъезда из страны, ведь жить так она просто не сможет.
— Не стоило к нему подходить. Надо же, поставила член выше собственной безопасности.
Гермиона не сомневалась, что решение стереть Драко память было верным. Именно в тот момент она по-настоящему защитила себя и свое будущее. С момента его освобождения и до того вечера, когда она решила написать статью о самом Малфое, они не виделись ни разу, по крайней мере не оказывались достаточно близко друг к другу, чтобы хотя бы поздороваться, так было бы и теперь, если бы она сама не пришла к нему. Еще и этот чертов запах гвоздики. Она же знала, что Драко чихал от него, и помнила, что в тот самый момент, когда она произнесла заклинание, он тоже чихнул. Именно это и стало тем самым триггером, который разрушил выстроенную Гермионой стену. По сути, ей достаточно было просто сменить духи, если уж так хотелось еще разок объездить этого ловца.
— Ты сама виновата, соберись.
Поднявшись на ноги и стирая появившиеся на глазах злые слезы, Гермиона принялась сосредоточенно перебирать документы, намереваясь в кратчайшие сроки навести порядок в делах. Скоро ее работа в министерстве завершится, надо систематизировать все для того, кто заменит ее на этой должности.
В дверь постучали, и Аманда неуверенно заглянула внутрь, с удивлением замечая свою начальницу. Рассеянный и несколько расхлябанный вид — волосы растрепались, а щеки и глаза покраснели и припухли, — совсем не вязался с личностью Гермионы Грейнджер.
— Все хорошо? Я могу помочь?
Эта девушка знала о прошлом визите Малфоя и наверняка много слышала из их разговора, хоть и, безусловно, не все. Она была права в том, что Гермионе нужна помощь, вот только «Золотая девочка» ее просить не собиралась. Смаргивая непрошенные слезы, она лишь улыбнулась, стараясь выглядеть так, будто ничего не случилось.
— Нет, Аманда, спасибо. Ты можешь идти домой, сегодня я сама здесь закончу.
Растерянно кивнув, ассистентка вышла, а Гермиона продолжила перебирать документы, лишь бы только отвлечься от пугающих мыслей. Она променяла свою устоявшуюся жизнь на чисто гипотетическую возможность обладания самым желанным для нее мужчиной. Теперь же, видимо, потеряла все. И репутацию, и работу, и даже малейший шанс снова с ним сблизиться.
Конечно, оставалась еще надежда на то, что Драко не станет разрушать ее жизнь. Но веры в подобное чудо у нее не было. Слишком некрасиво она сама с ним обошлась, чтобы расчитывать на хоть малейшую благосклонность. Сколько пройдет дней до того, как разгромная статья о личности загадочной журналистки будет опубликована? День? Или может два? Успеет ли она сбежать, или все же столкнется лицом к лицу с тем позором, на который сама же себя обрекла? Что будет, если все же уедет? Как далеко ее «слава» распространится за пределами Великобритании? Или может ей стоит скрыться на каком-нибудь необитаемом острове?
Последняя мысль показалась уж слишком абсурдной и Гермиона нервно рассмеялась.
А что будет, если помимо личности, Драко раскроет и то, как именно она добывала информацию? Незарегистрированные, придуманные ей самой чары влияния на сознание — это не игрушки. Не будет ли ей за это грозить нечто более серьезное, чем позор на всю страну? От этой мысли по телу пробежались холодные мурашки, а комок страха застрял где-то под горлом.
Похоже, Гермиона вырыла себе слишком глубокую яму, из которой теперь не представляла, как выбраться.