Сбывшийся сон

Ещё не до конца придя в себя, Драко ощутил сильнейший поток магии, выдернувший его из небытия. Малфой чувствовал себя как человек, который тонул, уже практически распрощался с жизнью, но вдруг каким-то чудом вынырнул из воды и никак не мог надышаться. Это относилось как к его состоянию после сокрушительного оргазма, так и к пониманию того, что он каким-то чудом спасся, и рядом с ним был не жуткий аравийский маг, а любимая девушка. Которая, кстати, кажется уснула.

А Гермиона и правда, расслабившись после всех волнений и ощущая себя в полной безопасности в объятиях Драко, тихонько заснула на его плече. Тот же, счастливый из-за того, что он вновь владеет своим телом, свободен, да ещё и, кажется, женат на Гермионе, просто не мог спать — ему так хотелось двигаться, хотелось узнать всё, что произошло с момента его пленения, что парень потихоньку выскользнул из-под одеяла, наложил на них обоих очищающее, оделся в оставленную ему Гарри одежду и, сняв чары Гермионы, вышел в коридор.

Быстро найдя ребят, отмечавших победу и заодно его, Драко, женитьбу и спасение, Малфой остановился на пороге, одновременно узнавая и не узнавая друзей. Блейз, усадив на колени Лейлу, что-то тихонько шептал ей на ушко, а она смеялась, одной рукой лаская его затылок, перебирая пальчиками завитки волос за ухом, а в другой покачивая бокал с вином, не забывая чокаться с Панси, которая как раз рассказывала, как напугала Гермиону, сказав, что если та боится, то Панс сама сейчас трахнет Малфоя по-быстрому и выйдет за него. Рядом с ней, слегка приобняв её за плечи, сидел широкоплечий парень и, хмурясь, слушал этот рассказ.

Драко подумал, что если это молодой человек Панси, то лучше ей завязывать с такими шуточками, потому что от парня за километр отдавало тёмной магией Дурмстранга, а с такими не шутят.

Гарри с Джинни сидели тихонько в уголке и целовались. Им было плевать на всех и всё, сейчас существовали только они. И это было правильно. Джордж и Грегори играли в магические шахматы, не обращая внимания на весь этот дебош, и Драко просто поразился тому, как за несколько лет преобразился Гойл. И куда только подевалось тупое выражение лица и повадки гориллы? Сейчас перед Джорджем сидел вполне достойный противник. А рядом с ним находился Рон, целуясь с Браун и попутно комментируя игру. Такая вот львино-змеиная идиллия.

Малфой шагнул в комнату, и все тут же повернулись к нему. Тишина здесь стала настолько густой, что напоминала вязкую смолу. Никто не знал, как себя поведёт Драко, что он помнит. Никто не решался заговорить первым. Драко уже начал нервничать под всеобщим внимательным взглядом, когда Рон не выдержал первым.

— Привет, а где Гермиона? — Драко повернулся в его сторону.

— Спит, — и снова внимательные глаза, и снова ни слова. Гарри тяжело вздохнул, налил в бокал коньяк, протянул его Драко и сказал:

— Во-первых, поздравляю. Ты свободен от Тёмного Лорда, его больше нет. Во-вторых, поздравляю — ты главный в роду. Твоего отца забрал аравийский маг к себе в младшие мужья, и я не советовал бы тебе пытаться его спасти и вернуть. Неблагодарная получится работа, да и маг тот изначально хотел заполучить тебя, так что... сам понимаешь. И в-третьих, поздравляю тебя с женитьбой на замечательной девушке, мы все за вас очень рады. Только, чтобы ты был в курсе, мне пришлось пообещать ей, что, если ты её обидишь — я тебя убью. Вот, вроде и всё.

Драко принял бокал, кивком поблагодарил и обвел всех усталым взглядом.

— Я рад, что Тёмного Лорда больше нет. Однако это означает, что меня вот-вот придут арестовывать, так?

Гарри пожал плечами.

— Я не знаю, Драко. Все видели тебя в вашем родовом зале для жертвоприношений и видели, на что обрекал тебя отец и безносый. Вряд ли есть основания полагать, что ты добровольно улёгся на тот жертвенник. Да и, зная твою репутацию в Хогвартсе, вряд ли кто поверит, что ты добровольно хотел стать младшим мужем этому Магрибу или как там его Кингсли называл. Но всё может быть, тебя могут задержать до выяснения твоих прошлых делишек. И тут уже всё будет зависеть от воспоминаний тех, кто сможет доказать, что пытать и убивать тебе не удавалось, за что ты сам бывал наказан и не раз. Ну, а доказательство того, что ты кардинально изменил свои взгляды на магглорожденных волшебников, сейчас красуется на твоих запястьях и на кровати в той комнате, я так понимаю.

Малфой внимательно посмотрел на свои руки: метка исчезла, а на обоих запястьях парня красовались сплетённые ажурные браслеты. Они выглядели как живые — магические символы принятия их с Гермионой брака. Линии едва заметно перетекали одна в одну, меняя орнамент, сплетаясь сильнее или слегка расплетаясь. Это было красиво.

— Я понял. Я хотел попросить, чтобы ты... — Драко повернулся ко всем внимательно смотрящим на них ребятам, — Чтобы вы не оставляли Гермиону, если меня... Если... — ему явно с трудом давались слова, голос звучал глухо, — Если меня осудят и приговорят к Азкабану. И ещё я хочу всех вас поблагодарить, ведь вы спасли меня, хоть я и меньше всего заслуживал этого, — голос Малфоя дрогнул.

Лейла первая подбежала к нему. Подбежала, обхватила за шею, прижалась, буквально повисла на нём из-за своего маленького роста.

— Госп... — Драко закрыл ей рот ладонью, перебивая.

— Какой я тебе теперь господин? Ты свободна, говорю это при куче свидетелей, а документы оформим, как только я доберусь до Италии. Или если меня осудят, то тебя автоматически освободят..., наверное, — он вопросительно посмотрел на Поттера. Тот лишь пожал плечами.

— Не переживай, всё ты успеешь сделать сам. Ну, а если вдруг что, то, думаю, Блейз позаботится, или Гермиона. Ты же сам говорил, что переписал на неё всё имущество.

— Точно, я и забыл. Так что беги. Вижу, ты уже нашла себе благодарного зрителя для твоих танцев, — Малфой легонько подтолкнул девушку к Забини, глядя на него поверх её головы, — Надеюсь, ты не ревнуешь? Мы давно уже просто друзья и... — Блейз только отмахнулся, усаживая Лейлу к себе на колени. Панси, наигранно тяжело вздыхая, подошла к Драко, виновато опустив голову.

— Прости меня, я не смогла спасти твою аристократическую задницу от женитьбы на грязнокровке, — она изо всех сил старалась не расхохотаться. Малфой оценил шутку, ведь ни для кого ни секрет, что Панс чуть ли не с первого курса мечтала выйти за него замуж, так что с её стороны жертва выглядела бы довольно серьезной, если бы не одно но: с дальнего кресла за ней внимательно и ревниво следили тёмные глаза её парня, а сама Паркинсон даже не пыталась прикоснуться к Драко, хотя раньше не преминула бы прижаться к нему как следует.

Всё меняется в этой жизни.

Драко не выдержал и рассмеялся.

— Да, ты здорово подмочила мою репутацию, дорогая, но я не в обиде. Отплатишь мне тем, что познакомишь меня с вон тем парнем, который, с тех пор как ты подошла ко мне, буквально прожигает во мне дыры своим взглядом.

— Но-но! Ты ведь не растерял там, в подвале мэнора, свою ориентацию, пока над тобой ворковал тот страшный чёрный дядька? Предупреждаю, что этот парень — мой! — Панси рассмеялась и потащила его знакомиться со своим женихом. К ним вовсю потянулись остальные с поздравлениями и пожеланиями. Малфоя хлопали по спине и плечам, пихали кулаками и ерошили ему волосы. Все были рады, что всё обошлось без жертв, да ещё и ребята счастливы. Ведь счастливы? Кто-то всё же должен был задать этот вопрос.

— Драко, ты сам-то доволен своей женитьбой? А то это ведь магический брак, не разведёшься.

Блондин улыбнулся, вспоминая свою женушку, свернувшуюся в кровати клубочком как котёнок.

— Я самый счастливый на свете человек. Никогда бы не подумал, что такое может произойти со мной, но да, ребята, я счастлив! И даже если меня всё-таки упекут в Азкабан, то я всё равно буду счастлив. Брак-то магический, а значит она меня точно дождётся! — и он улыбнулся, так легко и открыто, как никогда ещё не улыбался всем известный слизеринский принц Драко Малфой. — Только вот я ничего не помню, и мне кажется, что есть вещи, которые я очень не захочу вспоминать. Может, кто-то будет так добр, что поведает мне в двух словах, что там произошло с моим папенькой и Лордом? И где моя мама?

Гермиона просыпалась медленно. Всё тело слегка ломило, но это была даже не боль. Было приятно и лениво, хотелось нежиться; хотелось, чтобы её любили и ласкали. Она потянулась, улыбаясь своим мыслям, вспоминая вчерашний день. Как же хорошо, война окончена, главного злодея победили, Драко спасли... Драко!

Девушка резко села на постели. Как она могла забыть? Они ведь... Ей пришлось... Нет, всё не так. Они переспали, и магия признала их брак. Её взгляд упал на кисти рук, по которым вился замысловатый цветочный орнамент. Но если всё так, то почему она одна? Гермиона грустно вздохнула. Ну, что ж, видимо, её опасения подтвердились. Он в ярости от этого брака и сбежал, чтобы ненароком не прибить собственную жену, потому что отныне только смерть разлучит их, причём в прямом смысле этого слова.

Девушка отползла к стенке, поджала колени к груди, закуталась в одеяло и тихонько заплакала. Что ж, она в который раз пожертвовала собой ради... Да, ради любимого человека. Она же не могла дать ему умереть? И дать возможность этой Панси увести Драко тоже не могла. А нужно было, наверное. Тогда бы она ни в чём не была виновата, вот только было бы в сто раз больнее наверняка...

Дверь тихонько скрипнула, и Драко подошёл к кровати. Гермиона притихла как мышка, стараясь не всхлипывать, не шмыгать носом — ничем не показывать, что плачет. В комнате было довольно темно из-за тяжёлых, задёрнутых занавесей, и Малфой не видел её в куче подушек и одеял.

— Гермиона, — тихонько позвал он, — Ты спишь? — Драко осторожно провёл руками по кровати, но, к своему удивлению, никого не нашёл. Тогда он вытянул палочку перед собой.

— Люмос! — Вначале свет от палочки ослепил парня, но вскоре он уже различил забившуюся в самый дальний угол девушку. Испугавшись, что он что-то сделал не так и теперь ей плохо, Малфой рванулся к ней, схватил в объятья, — Что? Где болит? Я сейчас посмотрю, я залечу...

Паника в его голосе привела её в чувство.

— Нет, Драко, нет, всё хорошо, — Гермиона попыталась отнять у него свои ладони, но её голос дрожал, и он и не подумал выпускать её. Драко стал целовать её волосы, висок, очертил поцелуями линию скулы, подбородок, легонько коснулся губ, ожидая ответной ласки, но она лишь старалась отодвинуться и зажималась всё больше. Тогда Малфой не выдержал.

— Гермиона, объясни, наконец, что происходит. Я причинил тебе боль, ты обиделась? Снова напугал? Что я сделал не так? Как мне искупить свою вину?.. Не молчи, прошу тебя! Давай не будем начинать нашу семейную жизнь с недомолвок и пряток! Я так хочу сделать тебя счастливой!

Она во все глаза смотрела на него и не верила. Он не ругал её, не сердился? Но этого же просто не может быть!

— Ты... Драко, я подумала... Ты ведь не хотел, ты ничего не говорил мне о женитьбе. Прости, я не должна была стоять на пути у твоей мечты. Ты ведь должен был... — девушка снова начала тихонько всхлипывать, слёзы капали на его руки, — ты должен был жениться на чистокровной аристократке, а я не смогла, не удержалась, когда Панси сказала, что она сама... Я выгнала её. А теперь ты должен ненавидеть меня, ведь этот брак магический, его нельзя разорвать, а значит, ты никогда...

— Мерлин, как ты порой, оказывается, много говоришь глупостей! И как ты напугала меня, — Драко ещё крепче обнял её и прижал к себе, — и чтобы больше никогда не возвращаться к этому вопросу: я никогда не говорил тебе про женитьбу, потому что считал, что ещё не время, ведь ты никогда не говорила мне, что хотела бы быть со мной всю жизнь, что любишь меня. А магический брак или нет — не суть. Малфои не разводятся. Я говорил и буду повторять, что я люблю тебя, давно люблю, безумно люблю, и буду любить вечность только тебя одну. А чтобы всё было правильно, мы заключим брак по законам магической Британии, а если ты захочешь, то и не только магической, не переживай насчёт этого.

Гермиона удивлённо смотрела на своего мужа. Как же этот ласковый, заботливый мужчина отличался от того мерзкого слизеринского хорька, каким он был в школе! И хотя она уже узнала его с новой стороны и даже успела полюбить, но всё равно не уставала удивляться этой перемене и характера, и поведения, и самой жизни.

— Малфой, я люблю тебя! — выдохнула восхищенно она, и Драко почувствовал, как его сердце замерло, а потом понеслось вскачь. Гермиона обхватила его руками за шею и повалила на подушки, смеясь и целуя. Он счастливо рассмеялся, поддаваясь, подставляясь и целуя в ответ, совершенно забыв, что их ждут друзья...

А когда они наконец выбрались из своей комнаты, то половина ребят уже разбрелась отдыхать. Гермиону обступили подруги, а Драко отвел Гарри в сторону.

— Мне нужно в Мунго, проведать маму. После того, как этот... Люциус продержал её под заклятиями и зельями столько времени, её ещё не скоро отпустят, да и мэнор восстанавливать ещё придется, как я понял. Если её не выпустят из Англии, прошу тебя, пообещай мне позаботиться о ней, Поттер! Ей ведь тогда и жить негде будет. Меня же тоже в любой момент могут... Я знаю, что слишком много прошу у тебя, но больше мне не к кому обратиться. И ещё мне к гоблинам нужно, хочу успеть доделать начатое.

— За мать не переживай, всё сделаю. Да и не думаю я, что тебя долго продержат под следствием. В мэноре часть только рухнула, но жить там сейчас не стоит, там авроры будут все подчищать, проверять, обыскивать... а потом восстановишь и перевезёшь туда жену и маму. А к гоблинам-то зачем?

— Ну, нас ведь только чёрномагическим обрядом поженили, а я хочу, чтобы всё по правилам было. Кольца обручальные хочу взять, семейные. Если успеем, то поженимся по нашим законам до ареста. А нет, так хоть обручимся.

— Это правильно. Иди, я не скажу Гермионе, зачем ты пошёл. Скажу, что к матери.

— Спасибо. Не буду её отвлекать, им есть, что обсудить, — улыбнулся Драко, глядя как девчонки рассматривают браслеты на запястьях его любимой.