Сбывшийся сон

Попасть в мэнор оказалось проще, чем все думали. Эльфы, как и обещали, сняли защиту, а с остальным отлично справились сильные маги Ордена и кровь младшего Малфоя, так что всё прошло тихо и никого из находящихся в поместье они не потревожили.

Вообще решено было идти тремя группами. В основной были африканские родственники и друзья Кингсли, Золотое трио и несколько профессоров Хогвартса. Во второй костяк составляли дурмстранцы и другие маги севера, а в третьей — шармбатонцы. А ещё была запасная группа на случай экстренной помощи, а также колдомедики. В этот раз Орден подготовился основательно: были перекрыты все входы и выходы, наложен барьер на трансгрессию в поместье и из него, часть запасной группы патрулировала и воздух с метел и фестралов.

Эльфы показали, где собралась основная часть Пожирателей, аравийских гостей и сам Волан-де-Морт. В подвалах находился старинный зал с алтарем рода Малфоев для проведения родовых обрядов. Именно на нём и должны были заключить брак Драко и Аравийский князь. Редкая охрана была убрана или самими эльфами, которые защищали свой дом от нашествия чужой магии, или авангардом Ордена. Последними из Ордена шла группа зачистки, подбирающая тела и раненых, и переправляющая их в безопасное место для дальнейшего допроса.

Пока всё проходило тихо. Эльфы подвели членов боевой группы к самому алтарному залу. Картина, открывшаяся их взорам, поражала своим размахом и магической мощью.

Зал был огромен, его дальняя стена терялась в сумраке. В центре зала на огромном черном обсидиановом камне, как на столе, лежал Драко, широко раскинув руки и ноги. Полностью обнажённый, лишь в белой полупрозрачной набедренной повязке, он очень контрастно выделялся на глубокой черной поверхности. Вокруг мерцали свечи, и в их неверном свете казалось, что поверхность камня колеблется и Драко лежит на поверхности воды, которая подёргивается рябью, как поверхность озера от лёгкого ветерка. Вокруг камня были начертаны какие-то руны, которые сейчас пытались разобрать Кингсли и его родные, потому что это явно была не местная магия.

У ладоней и ступней Драко в чашах горело синее пламя, а у головы — чёрное. Рядом стояла большая жаровня, на которой тоже горело пламя, куда стоящий рядом очень смуглый маг с иссиня-черными длинными волосами, собранными в высокий хвост, и практический весь покрытый наколотыми на теле рунами и неизвестными символами, периодически что-то бросал, сыпал или лил, произнося при этом нараспев какие-то непонятные заклинания.

У ног Драко на коленях стоял Люциус. На его лице отражался ужас, а на шее блестел кожей и шипами ошейник. Сам он был полностью обнажён. Было понятно, что старший Малфой не ожидал такого поворота событий и не знал, что его ждёт. Тёмный Лорд восседал в кресле в конце зала, лицом к черноволосому магу, и с лёгкой ухмылкой рассматривал присутствующих Пожирателей и гостей. У ног тёмного волшебника лежала скрюченная человеческая фигура, всё тело которой было расписано рунами и странными знаками, и, похоже, роспись была сделана вовсе не краской.

— Та-а-ак, — протянул Кингсли, — Вон там лежит приготовленный в жертву маггл. Малфоя-младшего пока не трогали, только обездвижили снова и наложили Силенцио, чтобы не мешал ругательствами. А вот старший... Кажется, его приготовили для того, чтобы скрепить брак кровью, при этом отданной добровольно, чего от Драко ждать не приходится. Но как же старший боится... Не чета молодому Малфою — вот где достоинство! Даже на краю не сдаётся, глаза мечут молнии! Наверняка они успели от него наслушаться, пока не закрыли ему рот заклинанием.

Гермиона не могла оценить похвалу Кингсли. Её сердце замирало от ужаса и желания кинуться, обнять, прикрыть собой, не отдать этим чернокнижникам...

Маги Ордена прощупывали защиту, готовясь по команде взломать её и ворваться в подземелье. Каждый намечал себе противника, чтобы никого не упустить. Зал был окружен и все выходы перекрыты. Гермиона сжала руку Гарри — она видела, какой ненавистью горят его глаза, когда он смотрит на безносого. Поттер еле заметно кивнул ей. Пора было кончать с этим затянувшимся фарсом.

Аравиец в зале ещё что-то речитативом пропел и повернулся к Люциусу. Тотчас двое арабов подняли его и подвели к князю. Маг что-то сказал, и руку Люциуса вытянули над огнем. Тот тихонько заскулил от страха, а маг, усмехаясь, перерезал ему тонкие венки на запястье, давая каплям беспрепятственно стекать в огонь, который взвился красными языками, почти касаясь руки и как будто слизывая алые капли крови.

Наконец аравиец удовлетворенно кивнул и оттолкнул руку Люциуса, сам протягивая свою руку над огнём и делая на запястье такой же надрез. Пламя взвилось черным, скрывая в своих языках тёмную руку мужчины. А тот что-то прокричал в потолок, после чего пламя стало красным и успокоилось.

Наскоро залечив руку и себе и Люциусу, маг голой рукой зачерпнул прямо из огня горсть пепла и, всыпав его в неизвестно откуда взявшуюся чашу с какой-то жидкостью, тщательно перемешал. А потом, подойдя к Драко, стал этой смесью пальцем рисовать на его теле какие-то символы, снова что-то напевая.

Драко сначала лежал тихо, но постепенно его тело оживало, и только руки и ноги фиксировали невидимые путы заклятья. Малфой пытался вырваться, мотал головой, вскидывал бедра, но ничего не получалось. Странная магия заставляла замирать тот участок тела, на котором старательно рисовал маг, и постепенно всё тело Драко украсилось разными рунами, символами и знаками. Напоследок маг стянул с Драко набедренную повязку и разрисовал загадочными символами его возбуждённый, благодаря зельям, член и мошонку.

Гермиону уже трясло. Она не понимала, почему все медлят, чего все ждут. Девушка дёргала Гарри за руку, но тот лишь показывал на Кингсли и шептал:

— Он знает, что делает, ты сама напросилась с нами, так что теперь терпи. И хватит паниковать, мы спасем его вовремя.

И Гермиона терпела, сколько могла, и снова начинала умоляюще дёргать Гарри.

Наконец маг закончил расписывать тело Драко и, отшвырнув чашу, протянул руку в сторону маггла. Двое арабов тут же подскочили к нему и поволокли жертву к хозяину, уже доставшему нож. Это и послужило сигналом.

Магические щиты защиты были взломаны в считанные секунды, и отряд ворвался в зал. Заметались разноцветные лучи заклятий, послышались крики, стоны. Пыль и каменная крошка сыпались с потолка и стен, в которые попадали заклятия. Члены Ордена наступали планомерно, действовали быстро и сообща.

Гарри сразу атаковал Тёмного лорда, отвлекая его на себя, не давая выставить защиту и щит на часть Пожирателей. Впрочем, тот вряд ли заботился об окружающих, его всегда волновала только своя собственная жизнь.

Очень быстро численное преимущество и вера в победу взяли верх, и большинство Пожирателей валялось на полу без сознания. Их забирала группа зачистки. Тёмный лорд отступил в дальнюю часть зала, заманивая Гарри за собой, но к нему на помощь поспешили многие, и теперь Волан-де-Морт был фактически окружен. Гарри не нужна была слава победителя, нет — ему нужна была победа, и он не брезговал ни помощью, ни хитростью. Он видел, что часть дурмстранцев и слизеринцев пытаются обрушить огромную часть свода как раз над Волан-де-Мортом.

Слышались вопли аравийцев, сжавшихся в углу, недалеко от одного из выходов в подземелье, без возможности даже защищаться. Рядом с ними стоял черноволосый аравиец, держа одну руку перед собой и удерживая щит, а на кулак другой руки намотав волосы Люциуса, который хватался за них руками и скулил, позабыв, что он волшебник и, в конце концов, хозяин поместья. Напротив него стоял чернокожий великан Кингсли. Они смотрели в глаза друг другу, равные по силе, не замечая проносящихся над их головами заклятий. Потом Кингсли накрыл их всех одним щитом и спросил:

— Зачем он тебе? Ты же собрался уходить, так иди. Мы тут сами разберёмся.

Аравиец оскалился, глядя на Люциуса.

— Я хотел его сына. Нам нужна свежая кровь для новых сильных магов. Ты же знаешь, нам нет дела до ваших распрей. У него хорошая кровь. Чистая. Я скрепил брачный союз его кровью, осталось принести жертву и заняться с ним сексом, чтобы подтвердить принятие брака магией. Жертву найти не проблема, а остальное — вообще приятное занятие. Так что я беру его в младшие мужья вместо сына, за которым вы, как я понял, пришли. Мне всё равно. Я видел его наследника и меня такой расклад устраивает. Отпускаешь?

Кингсли так же хищно улыбнулся, заглядывая в перепуганное лицо Люциуса.

— Что, Малфой? Как тебе уготованная тобой участь сына? Желаю насладиться своим положением по полной, — он согласно кивнул аравийцу, — Он твой. Постарайся объезжать его как можно жестче и дольше. Наслаждайся.

— Ты не имеешь права, я подданный Британии, я... — Люциус взвыл, потому что жёсткая рука потянула его за собой за волосы, волоком утягивая в один из темных коридоров.

— Ты теперь моя собственность, сладкий, — услышал Кингсли, уже оборачиваясь к битве лицом и снимая на ходу щит. «Аравийцы не будут участвовать в бою, а значит мы вполне можем окончательно победить безносого», — подумал Бруствер, окидывая поле боя зорким взглядом и на ходу решая, где он сейчас нужнее.

Поттер с помощниками успешно сдерживали Волан-де-Морта, а вот на Малфоя-младшего следовало посмотреть поближе — незаконченные обряды тёмной магии не следовало надолго оставлять без внимания.

Гермиона сразу кинулась к Драко, ставя над ним и собой щит и одновременно стараясь снять заклятие связывания и немоты. И ей это в конце концов удалось, но Драко всё равно оставался в бессознательном состоянии. Его трясло, всё тело было напряжено, голова металась из стороны в сторону, волосы растрепались и запутались, из закушенной губы стекали капельки крови. Гермиона пыталась звать его, целовать, поить водой — ничего не помогало. Он явно был под действием какого-то заклятия, магии которого она не узнала даже, перепробовав все известные ей способы снятия наложенных заклинаний.

Джордж прикрывал их, помогая держать щит и попутно пробуя все известные ему контрзаклятия, но тоже безрезультатно. Он укрыл Драко своей мантией.

— Плохо дело, Гермиона, — Уизли пытался перекричать шум битвы, — Похоже, аравиец оставил его под неоконченным магическим обрядом. Теперь, чтобы он пришёл в себя, нужно закончить обряд.

Гермиона в ужасе посмотрела на Джорджа.

— То есть он должен заключить брак с этим... этим...

— Нет! — появившийся словно из ниоткуда Кингсли успокаивающе погладил девушку по плечу, — Он просто должен закончить обряд заключения брака. Неважно с кем. Но, поскольку он не в себе, решать надо нам и решать быстро.

— Но ведь там ещё жертва нужна была... — Гермиона растерянно смотрела на мужчин. Она никак не могла смириться с тем, что Драко всё же придётся жениться на ком-то из присутствующих.

— Жертва не нужна, нужна маггловская кровь. Пару капель всего. Просто дело в том, что тёмные аравийцы ценят жизнь магглов ещё меньше, чем наши Пожиратели, вот и собирались попросту перерезать магглу горло.

— Но тогда, тогда... О, тогда моя кровь может тоже подойти, да? Я хоть так смогу ему помочь, а потом...

— Да, давай скорее, пока пламя не угасло, — Кингсли потянул Гермиону, расширяя купол защиты, к догорающему огню и взял нож. Она повернулась, посмотрела на мечущегося, как в бреду, Малфоя, и уверенно протянула свою руку, которую тут же обожгла резкая боль — это Кингсли полоснул по ладони острым ножом для жертвоприношений. Грейнджер сжала кулак, и капли её крови потекли в огонь. Пламя в который раз взметнулось, вдруг становясь золотым.

— Огонь принял жертву. Теперь иди к нему, — Кингсли подтолкнул её.

Гермиона медленно подошла к раскинувшемуся на камне Драко. Ей осталось лишь попрощаться с ним. Сейчас он должен с кем-то переспать, и магия примет их брак, а она навсегда потеряет его, потому что любовницей она не станет...

Вдруг в зале раздался взрыв: несколько колонн, поддерживающих свод, упало. Все кинулись туда, где только что дрались Рон, Гарри и остальные из Ордена с Тёмным Лордом. Но навстречу им вышли только члены Ордена, все в копоти и пыли, уставшие, но довольные. Однако не успели они ничего объяснить, как пол зала задрожал. Эльфы запищали и стали метаться между волшебниками, недобитые Пожиратели бросали палочки в надежде спастись вместе с победителями, сдаваясь.

Поместье рушилось.

Ребята сработали чисто, успели вывести всех. Рон, видя, как несладко пришлось его старому врагу и как убивается Гермиона, просто молча подхватил на руки Драко, Гарри подталкивал к выходу его и Гермиону, таща за руки Лаванду и Джинни.

Вскоре все они были уже на улице. Эльфы вывели из замка всех, кто ещё там оставался, но разрушения быстро закончились. Рухнула только та часть, в подвале которой был алтарь. Остальная часть поместья практически не пострадала. Блокировку трансгрессии сняли, как только забрали последних сдавшихся или выловленных Пожирателей, и пока группы захвата и колдомедики занимались непосредственно своими делами, то есть определяли под арест Пожирателей и латали боевые ранения нуждающимся в помощи, Рон с Драко на руках, Гермиона, Блейз, Панси, Гарри, Лаванда, Кингсли, Джордж и Грегори трансгрессировали в дом Гарри на Гриммо.

Рон бережно уложил свою ношу на кровать, прикрыл покрывалом и отошёл к Гермионе.

— Знаешь, а Хор... Малфой, кажется, действительно тебя любит, — хитро улыбаясь, подмигнул он подруге.

— С чего ты взял? — у неё не было настроения шутить. Она помнила, что он должен жениться и, конечно, на чистокровной. А из таких, кто согласился бы, тут была, похоже, только Панси.

— Да потому что в то время, пока я держал его на руках, он в бреду всё время тебя звал. Так что иди, — Рон подтолкнул девушку к кровати и отошёл к Лаванде. Гермиона робко присела на кровать и взяла Драко за руку, снова пытаясь позвать его, но всё было без толку. Она беспомощно посмотрела на Кингсли. Тот, обводя взглядом присутствующих, стал объяснять.

— Вы все видели, что аравиец почти полностью провёл обряд магического скрепления брака. Это не наш обряд, а потому отменить мы его не можем.

— А почему Люциус не впал в такое же состояние? — спросил кто-то из толпы ребят.

— Потому что Люциус добровольно отдал для ритуала свою кровь. А Драко отчаянно сопротивлялся. И теперь он всё больше теряет силы, и если обряд не закончить, то к утру он умрёт. Всё, что осталось, — это скрепить союз с избранницей или избранником сексом, потому что жертву крови Гермиона уже принесла. После этого магия примет этот союз, и он будет нерушим до тех пор, пока один из пары не умрет. Пока что всё понятно?

Ребята, собравшиеся в комнате, дружно молча кивнули. И только Гарри решился подать голос.

— Так в чём дело? Чего тогда мы тут стоим и пялимся на них вместо того, чтобы выйти и дать им наконец заняться тем, чем нужно?

Все загалдели и стали потихоньку выходить из комнаты. Гермиона непонимающе смотрела на Гарри. Когда они в комнате остались одни, он показал ей большой палец и уже собрался тоже уйти, она вдруг опомнилась.

— Гарри, ты с ума сошёл! Он не может на мне жениться!

Поттер удивлённо обернулся.

— Это почему? Он любит тебя, ты любишь его. Какие еще тебе нужны причины?

— Но он должен был жениться на аристократке! Он сам мне говорил, что...

— Говорил, когда ещё не был в Ордене. А теперь он вообще глава рода и может делать что хочет. Папочка ему больше не указ, Гермиона. Так что успокойся и действуй. Ты знаешь, что делать, ведь так? Вы же с ним уже?.. — он стремительно краснел, и она вместе с ним. Грейнджер отрицательно покачала головой.

— Гарри, я не могу! Я не хочу, чтобы он очнулся и возненавидел меня за то, что я сломала ему жизнь!

Парень застонал.

— Да он скорее проклянёт всех нас, если мы допустим к нему хоть кого-то, кроме тебя. Гермиона, поверь мне, он действительно очень любит тебя, я знаю это, потому что он сливал мне свои воспоминания, и там было столько тебя, сколько нет даже у нас с Роном вместе взятых. Он мечтает о тебе ещё со школы, и будь он сейчас в сознании, то сам бы позвал тебя...

С кровати донёсся хриплый стон.

— Вот видишь, он со мной согласен. Какие ещё тебе нужны подтверждения? Клянусь, я сам убью его, если он посмеет упрекнуть тебя или портить тебе жизнь!

В дверь постучали, и она приоткрылась. В проёме показалась Панси.

— У вас тут проблемы или ты, Поттер, решил прикинуться подсвечником? — она подошла к кровати и погладила Драко по голове. Тот снова позвал Гермиону. Паркинсон искоса бросила взгляд на Грейнджер и притворно вздохнула, — Как жаль, что он зовёт не меня. Я бы уже давно кувыркалась с ним, вон как он, бедолага, хочет, — она игриво приподняла одеяло, но Гермиона быстро дёрнула его на место.

Внезапно Гарри осенило. Он внимательно посмотрел на Панси и медленно протянул.

— У тебя есть все шансы, Панс. Дело в том, что Гермиона утверждает, будто Малфой проклянет её, если она таким образом выйдет за него, потому что ему нужна чистокровная принцесса, — Гарри знал, что Панси давно и прочно связала себя с парнем из Дурмстранга, но Гермиона этого не знала, и сейчас Поттер мысленно молил девушку подыграть ему. И та поняла всё без слов.

— О, так тебя смущает твоя кровь, Грейнджер? А я-то думала, что проблема в отсутствии опыта и тебе необходимо дать пару уроков... Или ты недостаточно сильно любишь его, чтобы рискнуть? Тогда валите отсюда. Я всегда рассчитывала выйти за него и упускать такой шанс... — Паркинсон стала расстёгивать пуговицы своей блузки, одновременно подталкивая Гарри к выходу.

И тут Гермиону прорвало. Зашипев злее разъяренного низзла, она вытолкнула и Гарри, и Панси за дверь, а после наложила на неё запирающее и заглушающее заклятия. Затем медленно подошла к Драко, метавшемуся по кровати.

Как он красив. Сейчас, когда рядом никого не было, а сам Драко не понимал, где он и с кем, она могла себе позволить не стесняясь полюбоваться им, прикоснуться к нему. Ей так давно этого хотелось, но она боялась, что это приведет к необратимым последствиям. И вот, эти последствия всё равно настигли её.

Гермиона, боясь передумать, быстро разделась и, нырнув под одеяло к Драко, прижалась к его горячему боку.

— Пожалуйста, только не разлюби меня, когда всё это закончится. Только не снова ненависть. Я не вынесу этого.

Девушка провела рукой по его груди. В ту же секунду Драко как с цепи сорвался. Коротко рыкнув, он подмял её под себя так быстро, что она и пискнуть не успела, и впился ей в губы одуряющим поцелуем. Его руки скользили по её телу и, казалось, они находились сразу везде. Кожа стала очень чувствительной, в груди уже не хватало воздуха, а он все целовал, целовал, целовал. Руки его были такими горячими, что тело просто плавилось от его прикосновений. Малфой легонько сжимал грудь Гермионы, прикусывая соски, заставляя её выгибаться навстречу его губам и языку.

Потом пальцы пробежались по напряженному животу и зарылись в короткие тёмные кудряшки. Гермиона застонала и широко развела колени, впуская его, разрешая, позволяя всё, что угодно, потому что она сама уже хотела большего, потому что сладко кружилась голова, и не было в мыслях запретов. Всё было правильно, вот только глаза Драко... Сумасшедшие, шальные, но... Пока ещё пустые, неживые — в них плескались только желание и магия. Чужая, тёмная магия. И она старалась не смотреть, закрыть глаза, забыть, просто отдаваясь наслаждению, накатывающему волнами, пока он нежно раздвигал её плоть и спускался языком всё ниже и ниже. Непозволительно низко, но как же хорошо. Когда кончик его языка прошелся по её, уже раздвинутой его длинными, ласковыми пальцами, горячей, истекающей соками плоти, Гермиона почти закричала. Это было как удар током — такого яркого наслаждения она ещё никогда не ощущала. А Малфой уже вовсю хозяйничал там своим горячим языком, нащупывая горошинку клитора, то посасывая, то вылизывая его, и начиная потихоньку вводить в неё два пальца.

Девушка извивалась под ним, хотела большего, всхлипывала и просила, сама не понимая, чего. А он вдруг, не переставая ласкать клитор большим пальцем, подтянулся и завис над ней. Гермиона подняла на него глаза — нет, он не понимал, кто с ним. Было обидно. Её первый раз с любимым, но он даже не осознает, что это она, Гермиона.

Драко, продолжая её ласкать, стал тереться своим горячим, упругим членом, доводя девушку до безумия, но не входя, только дразня, чем сводил с ума. А потом накрыл её губы своими, и она забылась в головокружительном поцелуе, ещё сильнее открываясь для него. Целуя, Малфой приподнял бёдра Гермионы и ворвался в неё одним резким движением, срывая все преграды. Она вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, которая в затуманенном страстью мозге почти не отозвалась.

Остановившись и дав ей немного прийти в себя, Малфой стал размеренно двигаться, не забывая ласкать все возможные места на её коже языком и ладонями — поглаживая, сжимая, покусывая и вылизывая. Подводя к запредельному, сам уже задыхаясь, он вернул свои пальцы на клитор, и Гермиона, закричав и выгнувшись под ним, испытала самый яркий оргазм в своей жизни, а следом за ней, неизвестно как дотерпевший до конца, сорвался за край неба и сам Драко.

В этот момент волны магии взметнулись вихрем вокруг них и осыпались звёздной пылью, возвращая Драко в сознание и принимая магический брак, признавая и подтверждая его. Всплеск этой магии ощутили даже в других комнатах дома, и друзья Малфоя вздохнули спокойно — теперь их слизеринскому принцу ничего не грозило, разве что кроме слишком умной и смелой жены. Брак признан, а значит жизнь Драко в безопасности.