Глава 15
Резкий, почти звериный оскал исказил лицо Беллатрикс.
Тёмный Лорд требовал привести ему Грейнджер. Но Беллатрикс не могла её отдать. Ей было прекрасно ясно, что смерть была бы лучшей участь, чем встреча с Волан-де-мортом для Гермионы. И она не могла позволить этому случиться.
Риск был огромен. Предательство Тёмного Лорда каралось смертью. Но соблазн был слишком силен. Беллатрикс видела в Грейнджер потенциал, она видела в ней все, о чем когда либо мечтала. Она не могла позволить ей навредить. Она защитит её, пускай и ценой своей жизни.
– Спрячу, – прошептала она в темноту. Решение было принято. И с ним – начало новой, опасной игры. Игры, где ставки – жизнь и смерть, верность и предательство. Игры, где Беллатрикс рискнёт всем ради чувств, ради любви, ради Грейнджер.
Дверь распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель. Беллатрикс, с растрёпанными волосами и безумным блеском в глазах, стояла в дверном проёме, словно воплощение хаоса.
– Гермиона! Шевелись! Собирай вещи. Сейчас же!
Девушка, сидевшая за столом и погруженная в чтение древних рун, вздрогнула от неожиданности. Она вопросительно посмотрела на Беллатрикс, не понимая, что происходит.
– Что случилось? Куда мы едем, что за спешка?
– Вопросы потом! У нас мало времени. Долгий поход. Очень долгий. И, поверь мне, ты не захочешь остаться здесь, когда они придут, – Голос Беллатрикс дрожал от напряжения.
Гермиона почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Кто "они" ?
Беллатрикс подлетела к ней, схватила за руку и потянула к шкафу.
– Неважно. Просто поверь мне. Возьми все самое необходимое. Книги, зелья, одежду. Все, что может понадобиться вдали от дома, вдали от цивилизации.
Гермиона, повинуясь инстинкту самосохранения, начала торопливо собирать вещи. В голове роились вопросы, но взгляд Беллатрикс не терпел возражений. Что-то ужасное должно было произойти. Что-то, что заставило одну из самых преданных Пожирателей Смерти бежать. И Гермиона, против своей воли, оказывалась втянутой в эту безумную гонку. Беллатрикс наблюдала за ней, нетерпеливо постукивая пальцами по бедру. – Быстрее, Грейнджер! Время - это роскошь, которую мы не можем себе позволить!
В вихре черных локонов, Беллатрикс вылетела из комнаты Гермионы. Глаза её сверкали. Воздух вокруг неё словно звенел от напряжения, отголосков только что произошедшего.
– Кикимер! – прошипела она, и в тот же миг перед ней, согнувшись в поклоне, возник домовик. Его печальные глаза смотрели на Беллатрикс с тревогой. – Собери мои вещи! Немедленно! Все до последнего клочка, ты понял? И чтобы через минуту я была готова к отбытию!
Кикимер пискнул от страха и тут же исчез, хлопая своими огромными ушами. Беллатрикс провела рукой по растрёпанным волосам, оставляя за собой след из хаоса. Она окинула комнату Грейнджер встревоженным взглядом. В её глазах читалось лишь одно: представление новых сражений, новых жертв, новой крови. Она не имела больше желания возвращаться к своему повелителю. Все это было больше не нужно.
Минута истекла словно вечность. Кикимер появился вновь, волоча за собой огромный, потрёпанный временем сундук. Беллатрикс даже не взглянула на него. Она просто схватила палочку и направилась к выходу, оставляя за собой лишь тень страха и безумия. – Пошевеливайся! – прорычала она напоследок, и Кикимер, спотыкаясь, поплёлся за ней, тяжело волоча неподъёмный сундук.
С Гермионой они встретились в большом зале. Она стояла, уставившись на гору барахла. Она взмахнула палочкой, произнося сложное заклинание, сплетая слова с точностью алхимика. Чар расширения. Она уже не раз практиковалась, но сейчас ответственность была огромной. Один неверный шаг – и вещи превратятся в неразличимую массу.
Кончик палочки заискрился золотым светом, очерчивая контур её старого рюкзака. Она чувствовала, как внутреннее пространство подчиняется её воле, растягиваясь и деформируясь, словно резиновый пузырь.
Первым делом она сложила вещи Беллатрикс, стараясь не прикасаться к ним голыми руками. Память о пытках в этом доме ещё слишком свежа. Затем, одно за другим, в рюкзак отправились её собственные вещи, книги, зелья первой необходимости.
Она улыбнулась, видя, как рюкзак, казалось, поглощает все бездонное количество. Наконец, последняя тёплая шаль Беллатрикс исчезла в недрах сумки. Гермиона застегнула молнию, чувствуя тяжесть заклинания. Рюкзак выглядел совершенно обычным, но она знала, что внутри скрывается целое состояние.
Она перекинула его через плечо. – Готово, – сказала она Беллатрикс, ожидающей у двери. В глазах бывшей Пожирательницы смерти мелькнуло удивление. Гермиона знала, что даже для такой могущественной волшебницы, как Беллатрикс, её мастерство было впечатляющим.
Беллатрикс, сжимая ледяную руку Гермионы, трансгрессировала. Не в Мэнор, не в знакомый закоулок косого переулка. Нет. Она выбрала место, столь же далёкое от понимания Тёмного Лорда, сколь далека была сама Беллатрикс от истинного послушания.
Они оказались в тенистом дворике за старой церковью в Годриковой Впадине. Колокольня возвышалась над ними, словно каменный страж, а воздух был напоен запахом влажной земли и увядающей листвы. Беллатрикс грубо потянула Гермиону за собой, вглубь двора, к покосившейся калитке, ведущей на кладбище.
– Здесь, – прошептала Беллатрикс, её глаза метали молнии. – Он никогда не подумает искать нас здесь. Это место... благословенно.
Гермиона, ошеломлённая внезапной переменой обстановки, споткнулась о выступающий корень. Кладбище встретило их рядами серых надгробий, поросших мхом и лишайником. Эпитафии, почти стёртые временем, шептали истории ушедших.
Беллатрикс подвела Гермиону к старому, полуразрушенному склепу. Дверь, казалось, вот-вот рухнет под собственной тяжестью.
– Внутри, – коротко приказала Беллатрикс, отпирая скрипучий замок. – Здесь мы будем в безопасности. По крайней мере, на время.
Внутри склепа было холодно и сыро. Воздух пах тленом и забытыми молитвами. В полумраке можно было различить лишь несколько полуистлевших гробов. Беллатрикс, казалось, не чувствовала ни страха, ни отвращения. Она была словно зверь, загнанный в угол, готовый на все ради выживания. И теперь, Гермиона была её единственной надеждой.
– Это не просто слеп, я знала, что день когда мне придётся сбежать наступит.
Беллатрикс провела палочкой по холодной, шершавой стене склепа, и там, где только что был камень, возник зловещий, тёмный проход. Искры магии, словно змеи, скользнули по поверхности, оставив после себя едва заметный след обугленной породы. В воздухе запахло озоном и древней пылью, вырвавшейся из многовекового заточения.
Глаза Беллатрикс, всегда безумные, сейчас горели ещё ярче, отражая мертвенный свет, проникавший из прохода. Она облизнула пересохшие губы и, не колеблясь, шагнула в образовавшуюся брешь, держа за руку Гермиону.
Они оказались в доме, который был самым обычным: покосившийся, с облупившейся краской и запахом затхлости, пропитавшим все вокруг. Никаких признаков магии, никаких фамильных портретов, только старая мебель, обычная посуда и тусклый свет керосиновой лампы, висящей под потолком.
Беллатрикс, казалось, чувствовала себя здесь вполне комфортно. Она деловито расставляла консервы на полках кухонного шкафа, поправляла криво висящую занавеску и даже попыталась разжечь огонь в старой дровяной печи.
– Я знала, что когда-то мне предстоит исчезнуть. – бросила она через плечо, когда Гермиона вопросительно подняла бровь. – Тогда в поместье, появился Барти. Он передал послание от Тёмного Лорда, – голос её дрогнул. – Он хотел, что бы я доставила тебя к нему.
Гермиона смотрела на неё с недоумением. Эта картина совершенно не вязалась с её представлением о Беллатрикс Лестрейндж, верной слуге Тёмного Лорда. Она ослушалась..?
Беллатрикс повернулась к Гермионе. В её глазах пробивалась тонкая нить отчаяния. Она была сломлена, растеряна, и Гермиона, смотрела на неё, и испытывала к ней странное, болезненное сочувствие. – Что я наделала...– Беллатрикс сжала кулаки.
– Ты не понимаешь, – прошептала женщина, её голос дрожал. – Он... он не остановится ни перед чем. Он уничтожит все, что дорого мне. Он хочет убить тебя. Она подняла взгляд на Гермиону, и в её глазах блеснула влага. – Я не могу позволить этому случиться.
Гермиона молчала, не зная, что сказать. Она видела перед собой не жестокую убийцу, а испуганную женщину, загнанную в угол. И, возможно, впервые за все время их заточения, она почувствовала, что между ними может возникнуть нечто большее, чем ненависть.
Гермиона молча и крепко обняла Беллатрикс. Объятие было неожиданно тёплым, контрастируя с ледяным взглядом и ядовитыми речами, которые Гермиона привыкла видеть от Беллатрикс. В этом объятии чувствовалась хрупкость, уязвимость, которую Гермиона никогда не ассоциировала с этой женщиной, воплощением жестокости и фанатизма.
Беллатрикс ответила на объятие. Но, её тело оставалось напряжённым, словно готовым к бою, но в то же время в нем чувствовалась какая-то обречённость. Гермиона почувствовала, как Беллатрикс слегка дрожит, и крепче прижала её к себе. Она не знала, что заставило эту женщину совершить подобное, что привело её к этому моменту, но знала, что не отпустит её.
Гермиона прошептала на ухо Беллатрикс слова поддержки, слова надежды, которые казались неуместными в устах бывшего врага. Но сейчас, в этом тесном объятии, они звучали искренне и проникновенно. Она обещала, что поможет ей, что они найдут выход, что свет обязательно победит тьму, даже если сейчас это кажется невозможным.
Беллатрикс отстранилась, и Гермиона увидела её слезы. Это были первые слезы, которые Гермиона видела у этой женщины. Она протянула руку и вытерла их тыльной стороной ладони, стараясь не оттолкнуть её, не напугать. Беллатрикс смотрела на неё с недоверием, с удивлением, словно видела перед собой совершенно незнакомого человека.
– Вместе, – сказал Гермиона, глядя ей прямо в глаза. – Мы справимся вместе. И в этот момент она почувствовала, что между ними возникла какая-то невидимая связь, связь, основанная на сострадании и надежде, связь, которая могла изменить все.
Гермиона вздохнула. Она понятия не имела, что ждёт их в будущем, но одно знала наверняка: этот дом и эта сложная, непредсказуемая женщина рядом – все это было сейчас её реальностью, её новым, совершенно неожиданным настоящим.