Часть 4
Солнце поднималось все выше, заливая комнату золотистым светом.
Рассвет робко прокрадывался сквозь плотные шторы, окрашивая комнату в мягкие оттенки персикового и бледно-розового. Гермиона сидела в глубоком кресле, окутанная теплом кашемирового пледа. В руках она держала фарфоровую чашку с дымящимся чаем, а на коленях древний фолиант. Аромат чая смешивался с запахом старых книг, успокаивая девушку. В такие моменты Гермиона забывала о ужасах.Мир за пределами комнаты переставал существовать, оставались только она и книги.
Оторвал девушку от чтения громкий звук. Дверь резко распахнулась, впустив в комнату волну холодного воздуха и едкий запах алкоголя. Подняв глаза, она увидела Беллатрикс. Женщина покачивалась в дверном проёме. Её обычно безупречные волосы были растрёпаны, макияж размазан по лицу, а в глазах плескалось пьяное безумие.
– Моя игрушка отдохнула? просипела Беллатрикс, растягивая слова. – Ты не представляешь, как я соскучилась по нашим играм. Она уверенно вошла в комнату, немного шатаясь.
Гермиона похолодела. Лестрейндж, пьяная и непредсказуемая. Она в комнате вдвоём - это было хуже, чем она могла себе представить. Она попыталась встать, но Беллатрикс молниеносно схватила её за руку. – Собралась куда-то? Давай поговорим. – Ведьма промурлыкала. Её хватка была на удивление сильной, несмотря на состояние.
– Беллатрикс, вам нужно отдохнуть, – Гермиона скептично оглядела колдунью. – И протрезветь. Девушка, пытаясь высвободить руку. Но Беллатрикс лишь рассмеялась, звук был резким и неприятным. – Отдохнуть? Нет, дорогая, сегодня мы будем веселиться. Женщина недобро сверкнула глазами. Она потянула Гермиону к себе, и та почувствовала отвратительный запах алкоголя и чего-то ещё, неуловимо зловещего. Эта ночь обещала быть долгой и опасной.
Сердце Гермионы бешено колотилось в груди. Она знала, что пытаться сопротивляться Беллатрикс бесполезно, особенно в таком состоянии. Но что на этот раз приготовила для не Беллатрикс? Опять нескончаемые пытки? Нужно было выиграть время, успокоить её.
– Вас не было несколько дней... – Девушка замялась. – Да, ещё скажи, что ты скучала,
– Тёмная ведьма ухмыльнулась. Беллатрикс отпустила её руку, но отступать не собиралась. Она обвела комнату пьяным взглядом, рассматривая книгу, оставленную на столе. – Думала тебе может понравится.
Это звучит как нелепая шутка, жестокий розыгрыш, или, что еще хуже, какая-то хитрая ловушка. Беллатрикс Лестрейндж, фанатичная последовательница Волдеморта, оставившая след из боли и разрушений, вдруг решила принести Гермионе, свои драгоценные знания? Невозможно поверить. – И ты конечно же их читаешь. Как скучно, Грейнджер. Неужели тебя до сих пор интересуют книги? Даже на грани смерти? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на книги. Она подошла к столу, смахнула чайный набор и книги на пол. – Давай лучше выпьем. У меня есть кое-что поинтереснее. Гермиона с ужасом наблюдала за её действиями. Ей жаль было красивый, фарфоровый чайный набор и книги, теперь залитые чаем, но сейчас главное –собственная безопасность.
– Беллатрикс, я не думаю, что сейчас подходящее время для выпивки. Вы итак.. – не успела она договорить, как Беллатрикс закричала – Заткнись и пей!
– Кикимер! Быстро принеси нам вина! Не прошло и пары минут, как на столе появились два потемневших от времени кубка. Один серебряный, второй золотой. В свете камина они мерцали тусклыми отблесками, словно хранили в себе тени прошлых пиров и забытых тостов. За кубками появилась бутыль вина, обвитая паутиной и покрытая слоем пыли, свидетельствующая о её почтенном возрасте. Этикетка почти стёрлась, но можно было различить изысканный вензель, намекающий на благородное происхождение напитка
– Это особенный напиток, Грейнджер. Не жду, что такая простушка как ты оценит, но вино по истине хорошее. Сделано специально для таких случаев. Оно заставит тебя забыть обо всем. Она протянула кубок с вином Гермионе, и та похолодела от ужаса. Она знала, что ей нельзя пить. Но как ей отказаться, не разозлив Беллатрису ещё больше? Ночь только начиналась, и Гермиона чувствовала, что она может стать самым страшным кошмаром в её жизни. Девушка дрожащей рукой взяла напиток. Взгляд её привлёк кубок Беллатрикс. Гермиона похолодела от ужаса. В руках Пожирательницы был кубок Пенелопы Пуффендуй, обычно излучающий тепло и приветливость, в когтистой руке Беллатрикс казался чужеродным, даже отвратительным предметом. Опороченный злом. Золото, тускло отсвечивающее в полумраке, словно задыхалось под её злобным взглядом. Изящные гравировки с изображениями барсуков, символизирующие трудолюбие и верность, искажались в её восприятии, превращаясь в насмешку над теми, кого она считала слабаками и простаками.
Глаза Беллатрикс, засверкали безумием от прикосновения к кубку. Холодный, циничный смех сорвался с её губ. Она провела длинным, искривлённым ногтём по гладкой поверхности чаши, словно оскверняя её и без того проклятую вещь. Ей нравилось ощущение власти, которое давала эта маленькая, но невероятно значимая вещь. Чаша, символ доброты и честности, теперь была орудием разрушения, оружием в руках самой жестокой последовательницы Тёмного Лорда.
Беллатрикс знала, что в руках её крестраж. Осколок души Волдеморта. Добро станет злом, свет обратится во тьму, и наследие Пенелопы Пуффендуй будет навеки запятнано её злодеяниями. Эта мысль заставила улыбнуться ещё шире, и чаша в её руках, казалось, содрогнулась от ужаса. Гермиона не могла поверить, как она близка к очередному крестражу. Дыхание спёрло. Мысли в голове хаотично метались. Что если крестраж влиял на Беллатрикс точно так же как кулон на Рона? Судя по виду женщины, пила она из этого кубка часто. Пазл в голове Гермионы сложился. Но все же, зло и жестокость этой женщины не только из-за крестража. – За жаркую ночь, Грейнджер. – Ведьма подняла кубок и жадно отпила вина. Молодая волшебница сделала глоток. Гермиона почувствовала, как жидкость обжигает горло. Вино. Тягучее, терпкое, оно растеклось по пищеводу, оставляя после себя привкус горечи и страха. Беллатрикс стояла над ней, ухмыляясь победно, словно выпустила на волю личного демона. Глаза её горели безумным огнём. – До дна, сука. Женщина подлетела и схватила оной рукой её за волосы и поднесла кубок к губам. Гермиона попыталась сопротивляться, но напор Беллатрикс не давал ей шанса. Жидкость лилась, заливая рот, не оставляя воздуха. Отчаяние сжало грудь ледяной хваткой. Она знала, что Беллатрикс не остановится, пока не добьётся своего. Девушка допила кубок до дна. Глубина кубка показалась ей огромной. Беллатрикс отпустила девушку, швырнув кубок в стену.
С каждой секундой вино действовало все сильнее. Голова кружилась, мир вокруг расплывался, терял чёткость. Гермиона чувствовала, как тело перестаёт ей подчиняться, как воля ускользает, словно песок сквозь пальцы. Она старалась удержаться за остатки разума, но тьма сгущалась, затягивая её в свой липкий плен.
В глазах Беллатрикс плескалось торжество. Она видела, как ломается её жертва, как рушится сопротивление. Вино делало своё дело, раскрывая двери в самые потаённые уголки сознания Гермионы. И вскоре Беллатрикс собиралась войти туда, овладев Гермионой. Девушка оперлась руками о стол, ища опору. Беллатрикс шагнула к ней и остановилась в неприличной близости от волшебницы. Склонив голову, она хищно улыбнулась. Гермиона чувствовала, как приближается момент, когда она больше не сможет сопротивляться, и станет лишь марионеткой в руках жестокой волшебницы. Глаза Беллатрикс горели. Она схватила Гермиону за волосы, рывком запрокинув её голову назад. Гермиона вскрикнула от боли, но голос потонул в злобном смехе Беллатрикс. Женщина медленно прошлась шрамам на шее, что она сделала ранее. Оставив мокрые следы, женщина сильнее толкнула девушку в стол. Так, что бедра болезненно ударились о край. Ведьма резко приблизилась к девушке и, посмотрев ей прямо в глаза, впилась её губы своими пухлыми губами. Поцелуй был грубым и жестоким, лишённым всякой нежности. Женщина впилась в губы Гермионы, словно хищник в добычу. Во рту у Гермионы появился привкус крови, но Беллатрикс не отпускала. Она прижимала её, не давая ей отстраниться. Гермиона пыталась вырваться, но безуспешно. Беллатрикс была сильнее. Давая девушке глоток воздуха, ведьма отстранилась. Затем вновь вовлекла её в поцелуй. Что-то в девушке щёлкнуло, и она приоткрыла рот, позволяя языку старшей ведьмы проникнуть внутрь. Она ответила на поцелуй Пожирательницы. От нереальности происходящего у Гермионы ещё больше закружилась голова. Вкус Беллатрикс удивил девушку, он пьянил девушку сильнее вина. Беллатрикс запустила руку в волосы Гермионы. Её язык властно гулял по рту девушки, будоража юную ведьму. Столько страсти и власти чувствовалась в этих действиях. Так же резко, как и начала, ведьма разорвала их поцелуй. Беллатрикс тяжело дышала. На губах у неё осталась кровь Гермионы. Она провела по ним языком, с наслаждением смакуя вкус. В глазах читалась победа.
– На кровать, – прошептала Беллатрикс, чуть осипшим голосом.
Девушка медленно опустилась на кровать. Движения её были неуверенными. Она прикрыла глаза в попытке успокоиться. В комнате царил полумрак. Тяжелые портьеры плотно зарывали окна, не пропуская ни единого лучика солнца. Лишь тусклый свет от свечей, стоявших на столе мягко освящали ее лицо. В этом приглушенном свете, её черты казались еще более тонкими и нежными. Она подняла глаза, а встретилась взглядом с Беллатрикс. Девушка ощутила странную тяжесть внизу живота. На губах все еще чувствовался вкус женщины, после долгого поцелуя. Это казалось ей таким нереальным. Беллатрикс смотрела на Гермиону как голодный волк на загнанного зайца. В её глазах, обычно безумных и пляшущих от возбуждения, сейчас застыл хищный, оценивающий блеск. Не было ни тени веселья, лишь холодный, расчётливый голод. Казалось, Беллатрикс сканирует Гермиону, выискивая слабые места, точки, на которые можно надавить, чтобы добиться максимального эффекта. Она видела не храбрую волшебницу, стоящую перед ней, а сломленную жертву, молящую о пощаде. Во взгляде сквозило презрение к слабости и восхищение перед возможностью эту слабость эксплуатировать.
Гермиона чувствовала, как этот взгляд пронзает её насквозь, парализуя волю. Он был тяжёлым, липким, словно паутина, сковывающая движения. В этом хищном взгляде Беллатрикс крылась вся её сущность – безумная, жестокая и абсолютно лишённая сострадания. Это был взгляд воплощённого зла, взгляд хищника, готового разорвать свою жертву на части. Она впивалась взглядом в лицо Грейнджер. Но в голове девчонки – хаотичный вихрь страха, боли и воспоминаний. Никакой конкретики. Беллатрикс искусна в легилименции. Женщине не требовалось предпринимать особых усилий, что бы читать чужие мысли. Как и сейчас. Девушка была юна, и не способна поставить щит. Пожирательница нырнула в самые потаённые уголки сознания Гермионы.
Внезапно, словно ледяной душ, Беллатрикс окатило понимание. Эта девчонка – чиста. Она невинна. Она просто попала не в то место, не в то время. Ярость вскипела в женщине. Она чертовски зла на себя. В голове всплывают образы прошлых ночей. Насколько бы женщина не была жестока и черства, она бы не стала лишать девчонку невинности.
Беллатрикс отшатнулась, словно от огня. Она отпустила сознание Грейнджер, её глаза наполнились каким-то странным, непривычным ей самой, отвращением. Отвращением к себе. Не произнеся ни слова, она развернулась и, словно тень, скользнула прочь из комнаты, оставив Гермиону, сидеть на кровати. Ей нужно было время, чтобы переварить эту информацию.