Серпентариум

 Дни полетели друг за другом. Гермиона вставала ранним утром, бегала, завтракала, ходила на занятия, помогала отстающим. По вечерам просиживала часы за домашним заданием и дежурила по школе. Ложилась она за полночь и спала без сновидений.

На второе патрулирование в среду Малфой явился вовремя. Гермиона ничего ему не сказала и с чувством собственного достоинства пошла вперед по галерее. Коридоры были темными и прохладными, отчего кожа гриффиндорки покрывалась мурашками. Иногда она прислушивалась, нет ли где-то впереди учеников, забывших об отбое. Но вокруг была только тишина, изредка прерываемая воем ветра за окнами.

Дежурство с Малфоем было для Гермионы самым скучным занятием на свете. С Падмой хотя бы можно было немного поболтать об уроках и учителях. А о чем разговаривать с ним?

Так и шли — молча.

В четверг они провели вторую совместную тренировку, которая была значительно хуже первой, ведь профессор Макгонагалл не наблюдала за каждым действием Малфоя.

— Ты понимаешь, что просто лупишь по мне мечом, а не объясняешь, как правильно сражаться? — возмутилась Гермиона, когда их воображаемый счет перевалил за десять-ноль в пользу слизеринца.

— Я тебе говорил, что ты еще пожалеешь о своем решении бросить занятия профессора Димова, — Малфой играючи выбил меч из руки Гермионы. Она все еще не могла отдышаться после пройденной дистанции, а Малфой продолжал издеваться.

— Где ты этому вообще научился? Это же магловское занятие — убивать друг друга с помощью оружия, — Гермиона наклонилась, чтобы подобрать меч.

— Учиться фехтованию всегда было нашей маленькой слабостью. Род Малфоев берет свое начало в Средних веках. У моих предков были земли, на службе у них состояли рыцари...

— Вы сдаете какой-то экзамен? — перебила гриффиндорка, делая выпад на Малфоя. Он среагировал, и послышался металлический звон от соприкосновения лезвий.

— Какой экзамен? — переспросил слизеринец. Малфой ловко развернулся и вонзил меч в спину Гермионы. Девушка поежилась, хоть боли никакой не было. Жутко было скорее от осознания, что она гипотетически умерла за сегодня уже тринадцать раз.

— Основы Малфологии или что-то такое, — Гермиона быстро обернулась и ударила Малфоя в плечо. Он не ожидал нападения и поэтому не успел увернуться. Меч гриффиндорки наконец кого-то ранил. Метафорически, конечно. Тринадцать-один.

— Очень смешно, Грейнджер. Мертвые, кстати, не могут продолжать драться. Не засчитываю тебе очко.

Малфой бросил меч на землю, и тот трансфигурировался обратно в палку.

— Ты куда собрался? — спросила Гермиона.

— На завтрак. Я хочу есть, Грейнджер.

— Мы еще не закончили. С начала тренировки прошел всего час, надо еще пострелять из лука, — Гермиона недоуменно смотрела на Малфоя.

— Закончили, — ответил он невозмутимо. — К тому же я не хочу, чтобы нас видели вместе. Поупражняйся тут как-нибудь сама еще минут десять, потом можешь возвращаться.

— Малфой, иди к черту.

Гермиона бросила на землю меч и пошла к замку. Пусть сам сидит здесь десять минут.

***

Вечер пятницы гриффиндорка просидела в обнимку с учебником. Ее день рождения был в воскресенье, но вечеринку решили провести в субботу, сразу после занятия Гарри с отстающими. Гермиона не возражала, но с ужасом представляла себе тренировку на следующий день, куда она заявится после бурной ночи.

— Что наденешь? — спросила Джинни за завтраком в субботу.

— Не знаю... Там же будут только свои, какая разница, в чем приходить?

— Никакой. Просто наряд поможет тебе самой почувствовать праздник. Даст ощущение, что этот день только твой, — пожала плечами Уизли и вернулась к овсянке.

Признаться, у Гермионы было всего несколько платьев — голубое со Святочного бала, красное со свадьбы Билла и Флер и одно простенькое желтое, с длинными рукавами и воротником-стойкой. Выбор был невелик, и девушка решила, что наденет сегодня последний вариант.

Гермиона любила отмечать день рождения, пока была маленькой. Родители дарили ей книги, водили в кино. Она задувала свечи на большом шоколадном торте и загадывала, чтобы с ней произошло что-нибудь замечательное. Так и случилось — за несколько месяцев до двенадцатого дня рождения ей пришло письмо из Хогвартса. Но с тех пор почему-то ощущение праздника пропало, и, если бы не друзья, она провела бы этот день как обычно. Гермиона была благодарна им за старания.

Джинни удалось раздобыть к вечеринке алкоголь. Гермиона подозревала, что здесь не обошлось без Теодора Нотта, с которым младшая Уизли успела подружиться на занятиях Гарри. Он славился в школе своим умением доставать разную запрещенку.

Когда Гермиона зашла в гостиную, здесь было намного больше народу, чем она себе представляла. Кроме гриффиндорцев с пятого по седьмой курс здесь было много ребят с других факультетов. Девушка заметила Падму Патил, Ханну Аббот, Эрни Макмиллана и Джастина Финч-Флетчли.

— С днем рождения, Гермиона, — от толпы отделились Полумна и Рольф. В последнее время вообще редкостью было встретить кого-то из этой парочки поодиночке. Они снова удивляли общественность своими нарядами — Рольф надел синий костюм, рубашку в полоску и желтую бабочку, а Полумна была в желтом платье и синих туфлях.

— Спасибо, Полумна. Технически, он завтра...

— Ничего, мы поздравим тебя два раза, — невозмутимо ответила Полумна. — Кстати, это тебе.

Она открыла сумочку в форме лимона и достала оттуда маленький бархатный мешочек. Внутри лежала подвеска с кулоном-выдрой.

— Большое спасибо, он замечательный, — Гермиона обняла когтевранку.

— А это от меня, — Рольф протянул Гермионе маленькую записную книжку. — Копия записей последних лет жизни моего дедушки, они еще не опубликованы. Так что будь с ними осторожна.

— Рольф, это... — ведьма не находила слов от приятного удивления. — Это потрясающе. Обещаю, что никому и никогда их не покажу.

— Договорились, — улыбнулся пуффендуец. Гермиона могла поклясться, что веснушки на его щеках запрыгали.

— Чудесно выглядишь, — вдруг сказал за спиной Гарри. Гриффиндорка обернулась и заключила друга в крепкие объятия.

— Ты тоже, Гарри, — он действительно принарядился. Новый синий свитер, который еще летом помогла выбрать Молли, хорошо на нем сидел и подчеркивал цвет глаз. — Ты не видел Рона?

— Он сейчас придет. Ему нужно было в Хогсмид.

— Как же он вышел из замка? Я думала, после войны тайные ходы так и не разблокировали.

— Выручай-комната. Он вышел через «Кабанью голову».

— Разве комнату не уничтожило Адское пламя?

— Ты же сама рассказывала нам, какой Хогвартс удивительный замок, — улыбнулся Гарри. — Он восстанавливает сам себя.

— Точно, — улыбнулась она в ответ.

— Гермиона, ты все-таки нарядилась, — из ниоткуда появилась Джинни и крепко обняла именинницу. — Держи, это тебе.

Младшая Уизли протянула Гермионе прямоугольную коробочку, завернутую в упаковочную бумагу.

— Можешь потом открыть. — Гермиона поблагодарила Джинни и убрала подарок в бисерную сумочку.

— А вот и Рон, — сказал Гарри. Именинница обернулась и увидела, как Уизли входит через портрет с большим свертком в руках. Он посмотрел на нее и смущенно улыбнулся.

— Это от семьи Уизли и от Гарри, — Рон протянул Гермионе подарок. Под оберточной бумагой был увесистый предмет неопределенной формы.

— Мы попросили мастера, который делал для Джинни часы, модифицировать... это, — добавил Гарри. — Оно поможет тебе сохранить лучшие воспоминания о нашем последнем курсе в Хогвартсе.

Гермиона с нетерпением начала распаковывать сверток. Под десятью слоями бумаги был фотоаппарат для моментальных снимков.

— Гарри сказал, что эта штука жутко популярна в мире маглов, — Рон с нетерпением смотрел на камеру в руках Гермионы. — Только теперь она делает волшебные фотографии, там все будут двигаться. Еще и в двух экземплярах — один снимок для тебя, второй — для друзей. На одном можно написать пожелание, и оно тут же появится на копии. Здорово, правда?

— Ребята, это чудесно. Спасибо большое, — Гермиона с благодарностью смотрела то на камеру, то на Рона, Гарри и Джинни. — А ну-ка встаньте рядом, я вас сфотографирую.

Девушка поднесла фотоаппарат к лицу, друзья встали поближе и обнялись.

— Раз, два, три! — На долю секунды гостиная озарилась вспышкой. Из камеры сначала показалась одна колдофотография, потом другая. На снимке троица щурилась и широко улыбалась. — Одно фото мне, другое вам.

— Я возьму, — сказала Джинни и спрятала карточку в сумку. — А теперь я сфотографирую вас.

Гермиона поменялась с подругой местами, и спустя пару минут у нее тоже был первый снимок с Гарри и Роном на новую камеру. Они написали на одной из фотографий «День рождения Гермионы, 1998», и слова действительно продублировались на второй. Копию взял Рон.

Началась вечеринка. Сначала Гермиона принимала поздравления, а потом много танцевала. Алкоголь, который достала Джинни, все не заканчивался, и впервые в жизни Грейнджер почувствовала себя пьяной. Кто-то постоянно объявлял тосты в ее честь — и Гермиона поднимала бокал, смущенно благодаря за теплые слова. Это был самый большой и шумный праздник, который для нее устраивали.

После очередного танца Гермиона устало плюхнулась на диван, где сидели Джинни и Гарри.

— А где Стейси? — вдруг вспомнила именинница. Ее хмельной голос рассмешил друзей.

— Плохо себя чувствует сегодня, — ответил Гарри и пожал плечами. — Просила передать извинения и поздравления.

— Как любезно с ее стороны, — хмыкнула девушка.

— Эй, Гермиона, — подошел Рон сзади и перегнулся через спинку дивана. — Не хочешь подышать воздухом? Мне кажется, ты пьяна.

— Пойдем, — ответила она и с трудом поднялась. Ее немного занесло в сторону, но Рон помог устоять на ногах.

— Держись, пьянчужка, — засмеялся Уизли, и они вместе вышли из гостиной.

По дороге Рон накинул на плечи Гермионы мантию и помог добраться до открытой галереи с колоннами. Когда пара остановилась у одного из проемов, он приобнял девушку.

— Лучше? — спросил Рон

— Лучше, — довольно кивнула Гермиона.

— Хорошо.

Воздух приятно холодил разгоряченную кожу. Гермиона глубоко дышала и медленно приходила в себя. Спустя мгновение или вечность она подняла глаза и увидела, что небо сегодня было удивительно чистым и синим. Полным блестящих звезд.

— Как тебе праздник? — нарушил тишину Рон.

— Отлично, я так давно не веселилась.

— Я очень рад, — Рон бережно взял ее за руку. Они еще помолчали, а потом Уизли прочистил горло и тихо сказал, — Гермиона, мне тебя не хватает.

— Мне вас тоже. Тебя, Гарри, Джинни... — ответила она, прекрасно зная, что это совсем не то, что он хотел услышать.

— Нет, мне не хватает тебя не как друга, а как моей девушки. Мне не хватает нас с тобой.

Гермиона вздохнула.

— Рон, прости, у меня так много дел в последнее время. Учеба, тренировки, дежурства... Прости...

— Я делаю шаг навстречу, а ты — десять назад. Чего ты боишься?

— Я не боюсь. Я... Я не знаю. Прости меня, Рон. — Все напряжение, которое копилось внутри нее неделями, под действием алкоголя и праздника вырвалось наружу. Гермиона почувствовала, как по щекам побежали слезы. Она начала всхлипывать, чем, похоже, напугала Рона.

— Гермиона, тшш... Я не хотел тебя расстроить. Не плачь.

— Я так виновата перед тобой...

— Тише, не плачь.

— Рон, я буду стараться, — сказала Гермиона, вытирая щеки рукавом платья. — Я буду стараться быть нормальной девушкой.

— Гермиона, ты и так нормальная. Просто дай нам шанс. Настоящий шанс.

— Я обещаю. Прости.

— Спасибо, — Рон легко коснулся губами ее виска. — Я тебе верю, только не плачь.

Он гладил ведьму по спине и все шептал, как ему жаль, что он заставил ее плакать. Всхлипы Гермионы прекратились, и через некоторое время Уизли проводил девушку до ее спальни. На прощание она быстро поцеловала его и скрылась за дверью комнаты.

***

Когда зазвенел будильник, Гермиона тяжело открыла глаза и застонала. Она чувствовала ломоту во всем теле, голова противно гудела. Ко всему прочему ее мучила жажда, которую не помог утолить даже целый кувшин воды.

Гермиона начала рыться в сумке в поисках Бодроперцовой настойки, но наткнулась на подарок Джинни. Она развернула обертку и увидела внутри флакон духов. «Вишневый пирог» — было написано на упаковке. Ведьма достала бутылочку из коробки, сняла крышку и несколько раз нажала на дозатор. Комната вокруг наполнилась приятным сладковато-пряным ароматом. Пахло зимой, выпечкой и спелыми ягодами.

Как бы Гермиона ни оттягивала момент, когда придется выходить из теплой комнаты на промозглую улицу, она не могла позволить себе прогулять занятие. Гриффиндорка отправилась сначала на пробежку, а потом вернулась к спортивной площадке профессора Димова, где ее уже ждал Малфой.

— Дерьмово выглядишь, — сказал вместо приветствия слизеринец.

— Спасибо, ты тоже, — ответила гриффиндорка и приторно улыбнулась. После Бодроперцовой настойки ей стало лучше, но все еще недостаточно, чтобы стойко переносить присутствие Малфоя.

— Начнем со стрельбы из лука.

Гермиона сама хотела это предложить, потому что сразу бегать по маршруту у нее не было никакого желания. Но если бы она это сказала, Малфой сделал бы все наоборот. Слава Мерлину, что это оказалась его идея.

Они подошли к мишеням, парень трансфигурировал ветку в лук. Гермиона уныло повторила за ним, затем встала в стойку, натянула тетиву и выстрелила. Малфой стоял рядом и пристально следил за траекторией. Стрела пролетела на метр правее, чем нужно.

— Ты хотя бы пытаешься попасть в цель? Или ты специально стреляешь куда угодно, но только не по мишени?

— Конечно, я стараюсь, Малфой.

— Еще раз.

Гермиона выставила одну ногу вперед, подняла лук, прищурилась и навела острие стрелы на мишень.

— Во-первых, встань полубоком. Сейчас у тебя развернута только верхняя часть тела, а ноги стоят прямо. Во-вторых, не заваливай локоть. Он должен быть параллельно земле.

Гермиона повторила то, что сказал Малфой.

— Так? — уточнила она. Малфой критически окинул взглядом ее позу и едва кивнул.

— Когда будешь стрелять, старайся крепко держать лук. Не дрожи и не опускай оружие раньше, чем стрела долетит до мишени. Ну, давай.

Гриффиндорка постаралась запомнить все, что сказал ей слизеринец, и отпустила тетиву. Стрела воткнулась в мишень, не в яблочко, конечно, но хотя бы приблизительно верно.

— Сносно. Тренируйся до десяти попаданий.

Спустя двадцать минут Гермиона немного пообвыклась с луком в руках, и каждый третий выстрел попадал в мишень. Один раз даже в самый центр.

После они пошли на дистанцию с препятствиями. Если со стеной в сухую погоду Гермиона справлялась с каждым разом все шустрее, то с канатной дорогой у нее по-прежнему возникали трудности. Она проходила ее настолько медленно, что профессор Димов не поставил бы за это даже «Удовлетворительно».

— В чем твоя проблема, Грейнджер? Ты можешь перебирать конечностями быстрее? — Малфой стоял внизу и не затыкался ни на секунду, что только сильнее бесило Гермиону.

— Я не могу идти быстрее по тонюсенькому канату, когда нахожусь в трех метрах от земли, — огрызнулась гриффиндорка.

— Здесь нет трех метров. Максимум, что с тобой случится, если ты упадешь, это вывих или ушиб.

— Малфой, ты знаешь, что такое инстинкт самосохранения?

— Знаю. Это то, что отсутствует у гриффиндорцев. Поэтому соберись и иди быстрее.

Каких усилий стоило Гермионе в очередной раз не послать его к чертям, было известно одному Мерлину. Под аккомпанемент слизеринских бормотаний она старалась двигаться быстрее. Перебираясь через паутину, гриффиндорка неудачно поставила ногу, и та начала соскальзывать. В панике Гермиона попыталась покрепче ухватиться руками за канат, но не успела и полетела вниз. К ее удивлению, никакой боли не последовало. Лежа Гермиона начала ощупывать землю, а затем с недоверчивостью посмотрела на Малфоя.

— Это ты сделал? — спросила она.

— Нет. Когда бы я успел?

А профессор Димов еще страннее, чем думала Гермиона. Кажется, ему просто нравилось наблюдать за чужим страхом, притом совершенно неоправданным. Ведь на землю под канатной дорогой все-таки были наложены смягчающие чары.

***

Завтрак никогда не казался Гермионе таким аппетитным, как этим утром. Она съела большую порцию яичницы с беконом и сосисками и запила все крепким черным кофе. Ее друзья, веселившиеся до утра даже после ухода именинницы, все еще спали. Казалось, что вчера в гостиной Гриффиндора собралась половина школы, потому что столы за завтраком были непривычно пустыми.

В девять утра в Большой зал начали влетать совы. Они бросали на стол газеты. Гермиона чуть не подавилась, когда увидела колдофотографию со своим лицом на первой полосе.

«Героиня войны Гермиона Грейнджер празднует свое совершеннолетие. Присылать поздравления можно в Хогвартс».

И как по мановению волшебной палочки перед ней начали падать десятки писем. Гермиона с ужасом смотрела на гору конвертов, которая все росла и росла. Когда день рождения праздновал Гарри, Молли и Артуру пришлось выделить для писем несколько корзин. Друг тогда не смог прочитать и половины — настолько много было почты.

— Сколько у тебя поклонников, Гермиона, — к ней подсел Невилл.

— Кто бы мог подумать, что такому количеству людей не все равно, когда я родилась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем пару часов назад. А ты? — Невилл показался Гермионе не то грустным, не то задумчивым.

— Нормально. Но... Ты знала, что Полумна встречается с новеньким? С Рольфом?

— Ох, Невилл... — жалость когтями впилась в ее сердце. — Я знала, что они много времени проводят вместе.

— Это было закономерно, наверное... Ладно, проехали, — отмахнулся друг. — Помочь тебе отнести почту в комнату?

— Да, спасибо, если тебя не затруднит.

***

Вечером предстояло последнее дежурство с Малфоем на этой неделе. До этого Гермиона целый день вскрывала письма с разного рода пожеланиями. Некоторые были милыми и приятными, а некоторые странными, вроде: «Желаю вам всегда цвести и радовать нас своей красотой».

Я что — герань на подоконнике?

За ужином Гермиона наконец встретилась с друзьями, которые только отошли от субботнего веселья.

— Я ненавижу того человека, который принес вчера алкоголь... — простонала Джинни.

— Но ведь это была ты, — робко заметил Гарри.

— Я знаю.

— С днем рождения, Гермиона, — на лавку напротив опустилась Полумна.

— Спасибо, — улыбнулась гриффиндорка, вспоминая вчерашнее обещание подруги поздравить ее дважды.

— Вы случайно не видели Невилла? Никак не могу его найти сегодня, — задумчиво спросила Лавгуд.

— Думаю, он в теплице, — ответила Гермиона.

— Спасибо, пойду посмотрю, — так же внезапно, как Полумна появилась, она исчезла.

— Я тоже пойду, ребята, — сказала Гермиона и встала из-за стола. — Я всю неделю откладывала поход к профессору Макгонагалл, и дальше это делать уже неприлично. Увидимся.

Гермиона постучала в дверь кабинета директора и подождала, пока ей разрешат войти. Профессор сидела за письменным столом и внимательно изучала пергаменты перед собой.

— Мисс Грейнджер, рада вас видеть, — поприветствовала директор. — Присаживайтесь.

— Прошу прощения, что не пришла раньше. Я немного замоталась...

— Понимаю, я лично составляла ваше расписание. Не жалеете, что так себя нагрузили?

— Нет, профессор. Я знаю, зачем мне это нужно.

— И зачем же?

— Я хочу работать в Министерстве после окончания Хогвартса. Для этого мне нужно получить «Превосходно» на ЖАБА по всем предметам.

— Хорошо. И все же, зачем вам это нужно? Какая конечная цель?

Гермиона немного растерялась от такого напора.

— Мне интересно, что вы скажете этому миру, когда появится такая возможность, — добавила профессор. — Что вы хотите изменить?

— У меня есть несколько идей, но я не знаю, кажутся ли они разумными только мне или в них правда есть смысл, — робко начала гриффиндорка. Она впервые собиралась озвучить свои планы.

— Я слушаю.

— Мне бы хотелось в будущем открыть магический университет. Провести образовательную реформу, — сказала Гермиона. — Не в обиду вам и другим профессорам Хогвартса, но на мой взгляд, мы еще не готовы к серьезной работе. У нас не хватает компетенций. Семь лет учебы в школе — это мало, чтобы стать по-настоящему хорошим волшебником. Многое после выпуска придется догонять уже на практике, бессистемно хватаясь то за одно, то за другое. Так в какой-то степени происходило наше обучение, когда мы столкнулись с трудностями за стенами Хогвартса. В реальном мире, где есть реальные опасности. Я думаю, что волшебники должны учиться дольше и погружаться в материал глубже. Так, как это происходит в магловском мире в любой профессии.

— Что еще?

— Кроме этого, я бы хотела работать с дискриминацией в волшебном мире. В отношении полукровных и маглорожденных волшебников. И с узурпацией домовых эльфов и других магических существ. Я бы хотела, чтобы мы наконец отошли от средневековых представлений о кровной и межвидовой иерархии.

Профессор Макгонагалл пристально смотрела на Гермиону, от чего девушка чувствовала себя, словно под микроскопом.

Может, я несу полный бред?

— Вы можете говорить все, о чем когда-либо думали. Не стесняйтесь, — подбодрила директор.

— Также мне кажется разумным наладить коммуникацию между министерствами разных стран, — продолжила гриффиндорка. — Модернизировать Международную конфедерацию магов, которая в последнее время озабочена только Статутом о Секретности. Мы живем в вакууме и боремся с проблемами на локальном уровне. Если бы Волан-де-Морт победил в Великобритании, затем он бы устремился в другие страны Европы и мира. Нам всем бы понадобилась помощь, военные коалиции. Мне кажется, что объединение в мирное время — это дальновидно, это работа на перспективу. Если вдруг снова придет опасность.

Гермиона с шумом выдохнула.

— Я думаю, Министерству магии очень повезет, если они возьмут вас на стажировку, мисс Грейнджер, — сказала профессор. — Я напишу рекомендацию, которую вы сможете отправить весной вместе с оценками и мотивационным письмом. А до тех пор я рекомендую выбрать какое-то направление: что вам ближе — внутренняя или внешняя политика? Я не говорю, что у вас не хватит сил на решение всех озвученных проблем, просто в самом начале карьеры усидеть на двух стульях будет сложно. Выбирайте задачи, которые вы можете выполнить уже сейчас, и постепенно расширяйте масштабы мысли. Это мой вам совет.

— Спасибо, профессор, — сказала Гермиона.

— Я уже очень вами горжусь, Гермиона. Но вы никогда не перестаете меня удивлять. — Девушке было очень приятно это слышать. — Спасибо, что зашли. У вас, кажется, вот-вот начнется дежурство.

Гермиона поднялась с кресла и направилась к выходу. В последний момент она вдруг обернулась и задала вопрос, который сильно ее беспокоил:

— Профессор, простите за прямолинейность, но почему вы разрешили Малфою вернуться в школу? Еще и оставили его старостой? Разве он хороший пример для подражания?

Директор сняла очки и посмотрела на ученицу с едва заметной улыбкой.

— Думаю, что, выгнав его из школы, я бы совершила намного большую ошибку, мисс Грейнджер. Многое зависит от почвы, в которую сажают семя. И многое зависит от окружения. Я верю в то, что люди меняются.

Гермиона поблагодарила профессора за беседу и вышла из кабинета. Она медленно брела в восточную часть замка, откуда обычно начиналось патрулирование. На сердце отчего-то лежал груз, хотя голова была кристально ясной. Словно она предчувствовала что-то большое и значительное, что вот-вот должно произойти, но была к этому на сто процентов готова.

В положенном месте в положенное время появился Малфой. Он снова был одет не в форму, но сегодня это почему-то мало заботило гриффиндорку. Они молча шли по школе — Малфой впереди, Гермиона чуть поодаль.

В конце дежурства девушка неловко махнула слизеринцу на прощание и уже было направилась в башню Гриффиндора, как тот внезапно вернул к себе внимание:

— Грейнджер.

Гермиона замедлилась, обернулась и вопросительно на него посмотрела.

— Что? — нетерпеливо спросила она спустя пару молчаливых секунд.

Малфой засунул руки в карманы брюк и наконец сказал:

— С днем рождения, Грейнджер.