Случайная ошибка

Снейп погрузился в свои собственные мысли, обдумывая, что ещё сказать девушке. Конечно, он сказал ей достаточно, унизил себя достаточно, чтобы заставить её заткнуться и остаться на своей собственной стороне комнаты.

Услышав её голос, Северус чуть не рассмеялся. Конечно, ничто не остановит её от бесконечных вопросов. Конечно.

Вопреки здравому смыслу он ответил, отрывисто бросив:

— Что?

— Я сказала, — повторила она, — что не думаю, что это сработает. Вы уверены, что заклинание действует?

Снейп боролся с диким желанием рассмеяться.

— Я ещё как в этом уверен.

Он услышал, как её ноги коснулись пола, как скрипнули половицы, когда Гермиона поднялась. Она шла к нему. Чёрт. Северус визуализировал окклюментную защиту, расширил свой ментальный контроль над телом. Чары были сильными, но он был ещё сильнее. Он справится с этим.

Гермиона стояла достаточно близко к нему, чтобы он мог чувствовать тепло её тела и запах мыла.

— Стало бы проще разговаривать, если бы вы соизволили повернуться ко мне лицом, — сказала она.

— И ещё опаснее, — добавил мужчина.

— Мне всё равно, — сказала Гермиона в ответ.

— Я не удивлён, — пробормотал он. — Вы хоть понимаете, что не получите за всё это дополнительных баллов, мисс Грейнджер?

Она ничего не ответила, но Снейп всё равно повернулся к ней.

«Я не должен был этого делать, — бессвязно подумал он. — Я проигрываю эту битву». Его мысли хаотично разбрасывались, как листья, кружащиеся в вихре. Было бы страшно, если бы страх являлся той эмоцией, которую он позволял себе испытывать.

— Ничего не изменилось с тех пор, как я попала сюда, — сказала девушка. — Я в этом уверена.

Он внимательно посмотрел ей в глаза: похоже, она не лгала.

— Ничего, — повторил Северус.

— Нет.

— Никаких мыслей или чувств по поводу... — он резко замолчал. — Да. По отношению... ко мне. Вообще?

Её лицо залил румянец, и она поспешила отвести глаза.

— Мисс Грейнджер? — резко спросил Снейп.

— Я этого не говорила, — сказала она ему. Гермиона скрестила руки на груди, но он заметил, как дрожали её конечности.

Она глубоко вздохнула.

— Я же сказала, что ничего не изменилось. И я никогда не сказала бы вам этого, если бы мы не застряли в этой проклятой комнате, но это так... и это не значит, что я ничего не чувствовала раньше. — Волшебница снова посмотрела ему в глаза, но уже с вызовом.

Её слова словно пощёчина, удар; кровь застучала в жилах, как барабанный бой. «Нет, — кричал он внутри себя. — Нет, это нереально. Это невозможно».

— В этом-то и вся прелесть, — проговорил Северус, словно издалека слыша собственные слова.

Она встретилась с ним взглядом.

— Я знаю, что у меня на уме.

— Всё дело в чарах, мисс Грейнджер. Вы пытаетесь сказать мне, что у вас были чувства к злому, крючконосому профессору зелий, — да, я знаю, что студенты говорят обо мне за спиной, — который постоянно занижал вас и ваши способности? Пошевелите мозгами, ради Мерлина.

Её щёки вовсю горели, но глаза не поубавили свой пыл.

— Вы считаете, мне было легко это сказать? Да, вы мне нравились, и нет, эти чувства не изменились, и вы, чёрт возьми, не всегда холодно относились ко мне. Хотите, я покажу вам?

Её слова «вы мне нравились» звенели в ушах. Увидев выражение лица Северуса, Гермиона неуверенно отступила назад.

«Убирайся отсюда, — прозвучало в его голове словно сигнал тревоги. — Отойди от неё». Но Снейп обнаружил, что не может этого сделать. И не будет.

— Это всё действие чар, — прохрипел он.

— Это не так, — возразила девушка. — Единственное, что изменилось, — это моя готовность признать это. — Она поджала губы и аккуратно взглянула на мужчину.

— Эта комната даёт подобного рода эффект, — сказал Снейп. — Я совершенно уверен.

Она резко втянула воздух, на её лице отразилось понимание.

— Хорошо, —согласилась Гермиона, скрестив руки на груди. — Это имеет эффективность для вас. Ну, конечно же. Не волнуйтесь, я прекрасно знаю, что раньше у вас не было ко мне никаких чувств. Грязнокровка с гнездом на голове вместо волос, я тоже слышала, что говорят люди обо мне...

— Мисс Грейнджер, — протянул он, но Гермиона его не слушала.

— Очевидно, это эффективно для вас, — пробормотала она себе под нос и посмотрела куда-то мимо его головы. — Не знаю, о чём я только думала. Если вы уже это делали... они могли просто пытать меня, вместо того чтобы сажать сюда. Как глупо.

На мгновение у Снейпа мелькнула мысль солгать, но в этом не было никакого смысла. Он так устал хранить секреты. «По крайней мере, — думал мужчина, — дальше хуже не будет». По крайней мере, хуже этого секундного унижения. Данная мысль утешала.

— Мисс Грейнджер, — начал Северус, чувствуя себя так, словно балансировал на краю крутого обрыва, — он не знал.

Её глаза распахнулись.

— Он не знал, поэтому и приказал притащить нас сюда. Он считал, что я заинтересован в вас, но... не до такой степени.

— Степени, — повторила она, всё ещё переваривая смысл услышанного. Это откровение на некоторое время лишило её дара речи.

Когда Гермиона наконец пришла в себя, то старалась говорить чётко, без дрожи в голосе:

— А почему он стал думать, что вы... заинтересованы во мне?

— Я сказал, — ответил он.

Её лицо побелело.

— Что? — почти шёпотом.

Снейп прикрыл глаза, так ясно вспоминая тот момент, будто это случилось вчера. Он преклонился перед Тёмным Лордом, как делал сотни раз до этого. Почувствовал вторжение, знакомое нарушение легилименцией, уверенный в своих блоках. Как всегда. Что и сотни раз до этого. А потом Волан-де-Морт произнёс её имя.

— Девчонка Грейнджер, — сказал он, похотливо улыбаясь. — Ш-ш-ш... она много знает о Поттере. Его планах, его мыслях... нам стоит её допросить.

Снейп не был готов к этому; сердце ударилось о рёбра при её имени; яркий образ того, как её «допрашивают» Пожиратели смерти, возник перед глазами. Он видел эти допросы и знал, что бывает во время них.

Ему потребовалось не более секунды, чтобы успокоиться и снова окутать свои мысли туманом окклюменции.

— С-север-рус-с-с-с, — прошипела змееподобная тварь, — у тебя есть... ты заинтересовался этой девушкой? Я очень удивлён.

Годы долгой практики позволили Снейпу сохранить самообладание. Он не знал, как много видел Волан-де-Морт — возможно, ничего такого, что Северус не смог бы объяснить.

— Милорд, — начал он, внимательно глядя на каменные плиты, — я просто считаю, что это стратегическая ошибка — допрашивать одного из ближайших сподвижников Поттера. Это привлечёт слишком много внимания, а вы ещё набираетесь сил...

— Ложь, — возразил Тёмный Лорд. — Ложь! Тобой двигает личная заинтересованность в ней, С-с-северус-с. Ты хочешь защитить её. Я видел-л это!

И тогда Снейп понял, что его прикрытие раскрыто и жизнь, скорее всего, оборвётся в считанные секунды.

«Свободен, — подумал он в бурлящем потоке адреналина, последовавшем за этим осознанием. — Я свободен».

— Мой самый верный слуга солгал мне из-за женщины. Из-за грязнокровки!

Северус почувствовал, как Волан-де-Морт снова вторгся в его сознание. Он закрыл глаза и усилил ментальные стены. Тёмный Лорд безрезультатно бился о них; издалека Снейп слышал его яростные крики. Это продолжалось несколько минут, но маг мог продержаться ещё и не один час.

«Я мастер долбанной окклюменции, и ты больше не застанешь меня врасплох», — подумал он и медленно поднял глаза, встречаясь взглядом с Волан-де-Мортом.

— И как ощущения? — выплюнул Северус. — Зная, что тебя обманывали годами? Ты считаешь себя самым могущественным волшебником в мире? Да ты даже не самый сильный волшебник в этой комнате, — он ухмыльнулся, ощущая головокружение: эти слова — последние в его жизни. — Ты проиграешь кучке школьников, которые обведут тебя вокруг пальца, тебя, жалкого... недоумка...

Тёмный Лорд взревел:

— Заткнис-сь! — и направил палочку прямо на лицо Снейпа. Он поднялся на ноги и повернулся к Тёмному Лорду, выпрямив спину и подняв голову.

— Что... ты... чувствуешь? — усмехнулся он.

Из палочки Лорда вырвалась вспышка света.

«Свободен», — подумал Северус, и мир погрузился во тьму.

* * *

Он распахнул глаза и увидел перед собой дрожащую Гермиону. Воспоминание исчезло, но яростные крики Волан-де-Морта всё ещё слабо отдавались в его сознании.

— Он хотел вызвать вас на допрос, — сказал Снейп.

— Допрос, — тихо повторила она.

— Я не советовал ему этого делать. Сказал, что это будет стратегической ошибкой. Но... — Он замолчал, собираясь с силами для следующего признания. — Моя окклюменция не сработала. Только на мгновение дала слабину. Он видел, что моя просьба носила личный характер. И, знаете, в тот момент я был готов к смерти.

— Профессор, — прошептала Гермиона.

— Я хотел, чтобы он это сделал, если честно, — продолжал Северус, не сводя глаз с ошеломлённой собеседницы. — Вместо этого я очнулся в одной из его темниц, а позже — здесь. В своей собственной чёртовой ловушке.

Его признание тяжело повисло в воздухе. Он ждал, что Гермиона отшатнётся, накричит на него или, возможно, даже даст пощёчину. То, что он по праву заслуживал. «По крайней мере, теперь она точно станет держаться от меня подальше, — подумал он. — Гарантированно».

— Если всё это правда, то почему вы так уверены, что заклинание работает? Если вы... — девушка сглотнула. — Если вы во мне и так были заинтересованы. Чары не возымеют никакого эффекта.

«Никакого эффекта, — должен он ей сказать. — Никакого. И всё, что я только что сказал, было ложью; я ничего не чувствую к тебе и никогда не почувствую».

Северус планировал сказать это вслух, но произнёс лишь:

— Это будет иметь довольно значительный эффект.

Грейнджер нахмурилась; мгновение спустя её озарило понимание. Она облизнула губы и прошептала:

— Насколько всё плохо?

«Не льсти себе, — хотел сказать он, — я выдерживал и похуже испытания, чем проклятые чары». Но вместо этого, к своему ужасу, он услышал:

— Я покажу тебе, — когда потянулся к ней.

Северус сохранил-таки достаточно самообладания, чтобы удержаться и не заключить её в объятия.

— Прости меня, — сказал он, понимая, что должен оттолкнуть девушку. На что Гермиона глубоко вздохнула, приподнялась на цыпочки и легко коснулась его губ. Он замер, чувствуя, как всё его тело завибрировало в такт сердцебиению. «Ты не можешь, — словно мантру повторял про себя Снейп, — ты не можешь, ты не можешь».

— Я хочу тебя, — выпалила она, и его хрупкая, слабая сила воли, наконец, разбилась вдребезги.

Он грубо схватил её, прижав к себе всем телом, и запустил руки в её волосы. Языком Северус ловко скользнул в чуть приоткрытый рот девушки.

Та часть его сознания, которая ещё мыслила здраво, заметила, что Гермиона ответила на его поцелуй, а руки сжали в кулаках ткань его рубашки. «Нет, — кричал внутренний голос, — нет, прекрати это, это невозможно! С каждой секундой ты закапываешь себя всё глубже и глубже». Но было уже слишком поздно, Гермиона прижималась к нему и отвечала на поцелуй, и Северус не в силах был оттолкнуть её.

Это продолжалось некоторое время, прежде чем Снейп всё-таки прервал поцелуй, положив руки Грейнджер себе на грудь. Её глаза поражали своей глубиной, и магу пришлось заставить себя отвести взгляд, чтобы снова не прильнуть к её губам.

— Это, — сказал он хриплым голосом, — и есть чары.

* * *

Гермиона, потерянная после случившегося, нахмурилась, услышав слова Снейпа.

— Неужели? — спросила она, на мгновение прикоснувшись языком к верхней губе, пробуя его на вкус. — Как по мне, вполне похоже на вас. И я уже говорила: на меня это не действует.

Он коротко рассмеялся.

— Без этого давления вы бы даже не прикоснулись ко мне. Прошу не оскорблять мой интеллект.

— А вы не оскорбляйте мой, — огрызнулась Гермиона, сверкнув глазами. — Вы думаете, я не знаю, что такое чары? На меня они не действуют. И я... — Она на секунду запнулась, осознав, что собиралась сказать. Но вспомнив совсем недавний поцелуй, решила убрать скромность в сторону. Гермиона гордо вскинула подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я бы, чёрт возьми, прикоснулась к вам и раньше. И не только.

Он слушал её, не перебивая.

— Уверяю вас, — наконец подал голос Снейп, его слова звучали жёстко и отрывисто, — это действует на меня.

— Профессор, — пробормотала девушка, — я не знаю, почему это влияет на вас, но...

Она прервалась на полуслове: в голову пришла одна мысль. Конечно, он не мог этого сделать...

— Вы наложили заклинание левой рукой? — спросила девушка.

На мгновение на его лице промелькнуло недоумение, настолько чуждое его чертам, что в этот момент мужчину едва можно было узнать.

— Что? — прозвучало больше как утверждение, чем вопрос.

— Чары, вы накладывали их левой рукой? — Гермиона не встречала ещё в жизни столь опытного мага, разбирающегося в чарах, но она много читала о таких. О воздействии определённых типов любовных и дружеских заклинаний, которые могли быть наложены исключительно сильными волшебниками или ведьмами. Она взглянула на Снейпа, который, казалось, на мгновение оцепенел от её вопроса.

Если заклинатель не будет предельно внимателен, он — или она — наложит не совсем верное заклинание, которое будет иметь эффект лишь при взаимодействии с людьми его — или её — пола: левая рука — для мужчин, правая — для женщин. (Имя не имело никакого отношения к тому, какой рукой произносилось заклинание; Гермиона подозревала, что это как-то связано с игрой «левая рука, правая рука, обе руки, волшебная палочка», в которую многие дети-волшебники играли в детстве). Самым известным примером в истории стал случай, когда Филлида Спора, будучи директрисой Хогвартса, попыталась зачаровать Большой зал, чтобы создать «романтическую атмосферу» во время школьного бала. Ночь закончилась тем, что студентки разбрелись друг с дружкой по укромным уголкам замка, оставив после себя толпу совершенно сбитых с толку мальчишек.

Умелость в заклинаниях была редкостью, но теперь Гермиона могла объяснить вопиюще противоречивый эффект чар, наложенных Снейпом на эту комнату.

— Вы ведь в курсе, что такое заклинание левой руки?.. — спросила она у Северуса.

— Разумеется, — отрезал он.

Грейнджер склонила голову и приподняла бровь.

— Значит, вы могли...

— Не мог, — ответил он без привычного для него высокомерия. Меж его бровей проявилась складка.

— Вы — мастер зелий, — неумолимо продолжала девушка, — и вы, бесспорно, талантливы в защите от тёмных искусств. Но, профессор, вы не особо прославились своими навыками в чарах, а это довольно сложная часть магии. Возможно ли, что вы...

Его лицо потемнело, и Гермиона с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. «О, Мерлин, — подумала она, — я только что задела его самолюбие».

— Мисс Грейнджер, — произнёс он, скривив губы в презрительной усмешке, — всего пять минут назад вы целовали меня так, как будто были отчаянно влюблены, а сейчас уже кидаетесь оскорблениями. Прошу, избавьте меня от этого, я и так в курсе, что думают обо мне такие люди, как вы и ваши дружки.

Внезапный порыв гнева поднялся в груди Гермионы от его насмешки над недавним поцелуем.

— Верьте во что вам угодно, — выплюнула она, — но я повторюсь: ваши дурацкие чары не действуют на меня, и делайте с этим что хотите, вы, мистер высокомерная задница. — С этими словами Гермиона прошествовала в другой конец комнаты и рухнула на кровать, намеренно повернувшись спиной к мужчине.

* * *

Лёжа на кровати, Гермиона всматривалась в окно и пыталась унять раздражение. Но... возможно, он был прав. Она только что целовалась со Снейпом, Мерлина ради. Возможно, дело и правда заключалось в чарах.

«Нет. Я права. На меня это не действует. Снейп наложил заклинание левой-мать-его-рукой, вот и всё». Гермиона провела последние несколько часов, анализируя все причины, по которым могла нуждаться в Северусе, так что неудивительно, что она позволила ему поцеловать себя.

Жар медленно охватил её лицо, стоило вновь вспомнить тот злосчастный поцелуй. «Будь честной, — сказала она себе. — Ты не просто позволила ему поцеловать себя, ты отвечала на его ласку. Потому что ты этого хотела».

Снейп злился. И всё ещё оставался высокомерным ублюдком. Но Гермиона думала лишь о том, как все его противоречия растаяли у неё на глазах. Она хотела этого. Она хотела это повторить.

И он тоже.

«И что же нам теперь делать?»