Случайная ошибка

На следующий день они наметили план действий, которому необходимо было следовать. Снейп редко говорил, а когда говорил, то избегал любых взглядов в сторону Гермионы. По сути всё, что он делал, это сцеплял руки за спиной и смотрел в окно. В комнате стояла такая тишина, что, лёжа на кровати, девушка слышала его дыхание даже на расстоянии нескольких метров. Она поймала себя на том, что пыталась дышать с ним в один такт.

Иногда Гермиона задавала ему различные вопросы. Кто их похитил, как действует антимагическое заклинание, насколько толстые стёкла в окнах, кто готовит еду, которую они едят. И ни на что он так и не ответил.

Дважды в день в шкафчике появлялась еда. Они ели молча, после трапезы возвращая тарелки обратно. В течение всего дня Гермиона расхаживала взад-вперёд по комнате, чтобы размяться и хоть во что-то пустить свою энергию. Иногда она осматривала помещение, ища возможности для побега. И заканчивая осмотр, возвращалась в постель.

Поздними вечерами девушка принимает горячую ванну. Через день стирает блузку и бельё в раковине. А если хорошенько вещи отожмёт, то к тому времени, как вода остынет, они почти высохнут. И всегда, когда Гермиона выходит из уборной, Северус лежит в постели, одетый в белую рубашку и чёрные брюки, отвернувшись к стене. Его сюртук будет аккуратно висеть на спинке одного из стульев. Иногда она желает ему спокойной ночи, но никогда не получает ответа.

Когда на пятый день пребывания здесь солнце зашло за горизонт, Гермиона решилась заговорить со Снейпом — с его спиной.

— Профессор, я сойду с ума, если так будет продолжаться и дальше.

Не оборачиваясь, он бросил:

— Радуйтесь, что это единственное, что вы рискуете потерять.

* * *

Прошло ещё пять дней, в течение которых она не видела и не слышала никого, кроме Снейпа. Её мир сузился до размеров комнаты, в которой ей пришлось находиться. Гермиона тщательно исследовала помещение, дюйм за дюймом, ища какую-нибудь щель, которую пропустила ранее, какой-нибудь способ спастись. Она запомнила каждый кусочек краски и каждую трещину в стенах. Но ничего другого найти не удалось. Дверь заперта, окна зарешечены, и выбраться было невозможно. Как и говорил Снейп.

Со своей стороны, Северус, казалось, почти ничего не замечал. Единичные разы, когда он покидал свой пост у окна, — чтобы поесть и поспать. Он заботился о своих личных нуждах, пока девушка спала; она часто по утрам обращала внимание на небольшие лужицы воды в ванной комнате. «По крайней мере, это доказывает, что он человек», — подумала Грейнджер.

Днём, лёжа на кровати и мысленно перечисляя все известные ей отпирающие заклинания, она перевела взгляд на фигуру Снейпа, стоящего у окна, отметив разницу в его внешности с тех пор, как они познакомились в Хогвартсе. Более худой, более бледный. Волосы немного длиннее. И ещё больше шрамов.

Гермиона подумала о том, что ему приходилось переживать, выполняя роль Пожирателя смерти и помогая Ордену одновременно. «Мы все так ошибались насчёт вас», — пронеслось у неё в голове.

* * *

На двенадцатый день, после очередного безрезультатного осмотра комнаты, Гермиона устало прислонилась лбом к решётке окна. Оттуда открывался вид, примерно похожий на пейзаж из окна Снейпа, но её окно выходило на восточную сторону лужайки, а не на западную, которая была облагорожена множеством деревьев. Решётки потеплели от солнечных лучей, струившихся в окно. Гермиона подняла голову и посмотрела на прекрасный весенний день. Она широко раскинула руки, позволив пальцам проскользнуть между прутьями решётки и коснуться стекла. Всего лишь несколько сантиметров отделяли её от внешнего мира. От свежего воздуха, солнца и свободы.

— Прямо здесь... — прошептала она себе под нос. Внезапно, в приступе отчаяния, Грейнджер ударила кулаком по оконной решётке. Это не произвело никакого эффекта, кроме как покраснения на руке.

— Чёрт побери! — воскликнула девушка, прислоняясь к стене и прижимая руку к груди. В десятый раз она крикнула в спину Снейпа: — Почему вы не пытаетесь сбежать?

К её удивлению, он слегка повернул к ней голову и ответил:

— Мы не сможем спастись, пока я не дам то, что им нужно. И я этого не сделаю.

Гермиона во все глаза уставилась на него. Это была самая важная информация, которой он поделился с ней за те полторы недели, что они провели вместе.

— Дать им то, что они хотят? — переспросила она, пересекая комнату и подходя к нему. — Чего они хотят?

Он ухмыльнулся — криво и безрадостно.

— Информацию.

— Какую информацию?

Северус снова отвернулся к окну, видимо, пожалев, что решил заговорить с девушкой. Она закатила глаза и бросилась на один из ближайших стульев. Он просто невыносим. За двенадцать чёртовых дней Снейп не сделал ничего, чтобы облегчить эту гнетущую тишину в этой богом забытой комнате. Он едва ли произнёс больше нескольких слов в ответ на множество её вопросов. Отчаяние давило на неё, как большое, тяжёлое одеяло.

К тому же беспокойство за Гарри и Рона постоянно терзало её мысли. Гермиона боялась, что они начнут искать её. Меньше всего ей хотелось, чтобы двое мальчишек ворвались в дом и раскрыли себя тому, кто её удерживал в этом месте. Им нужно было продолжать работать над поиском крестражей, продолжать сражаться. Без неё.

И без Снейпа, видимо, тоже.

* * *

Северус не знал, на сколько ещё его хватит. Она упорно задавала ему бесконечные вопросы, и хуже всего было то, что он хотел ей ответить. Он хотел этого. Бесчисленное количество раз ему приходилось сдерживать слова, буквально срывающиеся с кончика языка. «Не стоит, — говорил Снейп себе. — Ты должен с этим справиться сам».

Он чувствовал себя более спокойным, когда Гермиона лежала в своей постели на другом конце комнаты. Но надолго Грейнджер никогда там не задерживалась. Она постоянно расхаживала по комнате, кружа вокруг него, словно крадущаяся львица. Он мог видеть её краем глаза, мог уловить отблески растрёпанных каштановых волос, прозрачный материал её тонкой белой блузки. Иногда она стояла рядом с ним так близко, что почти касалась его. Гермиона даже не понимала, как своими действиями влияла на Северуса, который едва сдерживался от ошибки, которую мог совершить.

«Если ты можешь выносить Круциатус целыми часами, то сможешь вынести и эти бесконечные расспросы Гермионы-чёртовой-Грейнджер, — сказал он себе. Но «Круциатус» никогда не был близок к тому, чтобы сломать его, и сейчас Снейп чувствовал, что балансирует на грани.

«Ещё один такой натиск, — подумал Северус, — и я пропал».

* * *

Утро четырнадцатого дня выдалось серым и пасмурным, окутав комнату мрачной тенью. Гермиона осмотрелась в этом полумраке и выполнила свой утренний ритуал: умывшись и почистив зубы так хорошо, как только могла, — будучи ребёнком дантистов, она знала, что вместо зубной щётки и зубной пасты можно достичь таких же хороших результатов, долго натирая зубы пальцем, — она вышла из уборной, чувствуя себя намного лучше.

Затем, как и каждое утро до этого, Гермиона спросила Снейпа:

— Что это за место?

Ответа не последовало. Девушка подошла и встала рядом с ним у окна, их плечи почти соприкасались. Тело Снейпа вмиг напряглось и стало совершенно неподвижным.

— Я знаю, что это тюрьма, — продолжила она, слегка повернувшись так, что её рука коснулся его, — но я не знаю, что это за тюрьма. И я не знаю, почему мы здесь вместе. Но мне кажется, вы в курсе.

Северус оставался стоять неподвижно и вновь проигнорировал её вопрос.

— Я собираюсь выяснить это, — настаивала Гермиона, глядя ему в глаза. Мускул на лице едва дёрнулся. Она позволила себе лёгкую улыбку; хоть какая-то реакция с его стороны. Через некоторое время она попробует снова.

* * *

Спустя несколько дней во время обеда Гермиона спросила:

— Почему вы настолько против моих прикосновений?

Рука с вилкой замерла, не дойдя до рта; он отложил её в сторону.

— Не стоит, — предупредил Северус.

Радостный трепет пронзил тело девушки — он ответил, хоть что-то. Грейнджер постаралась сохранить нейтральное выражение лица.

— Что не стоит? — переспросила она. — Не стоит спрашивать у вас про тюрьму, которую вы построили?

— Мисс Грейнджер, — произнёс он, предупреждающе повысив голос.

— Почему вы так остро реагируете на мои касания? — снова спросила Гермиона. — Не скажу, что я хоть как-то переживаю из-за этого... — При этих словах что-то промелькнуло на его лице. — Но вы должны признать, что это довольно странное поведение.

— Этот разговор окончен.

— Нет, — ответила девушка, повысив голос, — чёрт возьми, нет. Достаточно легко для вас стоять там, у окна, спиной ко мне день за днём со всеми ответами, запертыми в вашей голове. Хватит держать меня в неведении. Расскажите, что происходит.

Северус поднялся со стула и вновь решил повернуться к окну. Прежде чем он успел это сделать, Гермиона вскочила со своего места, схватила его за запястье и крепко сжала. Он замер, дыхание сбилось. Его кожа была горячей на ощупь, он почти что горел.

— Я же вам говорил... — процедил Снейп сквозь стиснутые зубы.

— Я помню, что вы мне сказали, — перебила девушка, подражая его тону. — Послушайте, я не отпущу вашу руку, пока вы не начнёте отвечать на мои вопросы.

* * *

«Надо было рассказать ей об этом ещё несколько дней назад», — размышлял Северус. Но ему помешала трусость. Гермиона была умна, очень умна, и он должен был догадаться, что в конце концов она его перехитрит.

Его кожа горела в том месте, где девушка касалась его, а нервы накалились до предела. Он стоял неподвижно, не решаясь пошевелиться.

Через полминуты, показавшиеся ему вечностью, Снейп сумел взять себя в руки и заговорил:

— Убери руку, — попросил он хриплым голосом.

— Сначала ответьте на мои вопросы, — напомнила Гермиона и крепче сжала его руку в своей. На долю секунды его глаза прикрылись.

— Я отвечу, — прошептал он, — но только убери руку. — А потом, глядя прямо в её прищуренные глаза, он добавил: — Пожалуйста.

* * *

Гермиона рвано выдохнула. Снейп — Снейп! — только что почти что умолял её отпустить его руку. Она ослабила хватку, и Северус резко выдернул запястье.

— Это уже ошибка, что мы разговариваем, — начал он, потирая руку. — Это плохо кончится.

— Чепуха, — фыркнула Грейнджер. — Что может быть хуже молчания? В любом случае мы застряли в этой комнате, и если работать слаженно, то можно придумать неплохой план по нашему спасению.

Он на мгновение закрыл глаза, выглядя ещё более измождённым, чем обычно.

— Присядьте, — кивнул Северус. — Я подозреваю, это займёт некоторое время.

Она послушно сделала, как сказал мужчина, усевшись на один из стульев у окна. Он подтащил к себе второй, не сводя глаз с Гермионы, и, откинувшись на спинку, уставился в потолок.

— Это не очень хорошая идея, — повторил Снейп.

— А почему бы и нет? Они разве нас слышат? — спросила Гермиона.

Он снова посмотрел на неё, напоминая змею, наблюдающую за своей добычей. Холодок пробежал по её спине.

— Сомневаюсь в этом. Эта комната не была предназначена для слухового наблюдения. Слишком сложно без магии. Существуют маггловские устройства, которые могут это сделать, не используя магию, но этот дом не подключён к электричеству... будто Люциус вообще знает, что это такое...

После нескольких дней, в течение которых она слышала от Снейпа только односложные слова, этот поток информации оказался почти непосильным для Гермионы.

— Люциус Малфой? — нахмурившись, переспросила она.

Северус продолжал буравить её всё тем же змеиным взглядом, напоминая девушке об уроках зельеварения.

— Поместье Малфоев, — сказала Гермиона вслух, чувствуя себя глупо из-за того, что не поняла раньше их местонахождение. Где ещё можно укрыться от Министерства и закона? Да ещё с такой обширной территорией, где имелся целый заброшенный флигель с частной тюрьмой?

— Да, — кивнул мужчина.

— Что это за комната? — поинтересовалась волшебница.

Он медленно выдохнул и посмотрел в окно, на его лице были заметны следы внутренней борьбы. Наконец Северус встретился с ней взглядом и ответил:

— Комната допроса.

Гермиона нахмурилась.

— Вы ведь сказали, что они нас не слышат.

— Я лишь сказал, что не думаю, что они могут нас услышать, да и не факт, что допрос будет проходить в этой комнате. Это помещение только удерживает нас.

Девушка оглядела выцветшие обои, потрёпанную мебель.

— Я не понимаю, — пробормотала она.

Мужчина пристально посмотрел на неё, и Гермиона незаметно поёрзала на стуле.

— Мисс Грейнджер, — сказал он, — вы достаточно повидали на этой войне. Является ли боль лучшим способом допросить кого-то?

Глаза у него почернели, казалось, в них остались лишь зрачки. Там виднелось что-то такое, чего Гермиона никак не могла разглядеть.

— Полагаю, это имеет отношение к делу? — спросила она.

Выражение его лица не изменилось; он просто ждал, сложив руки перед собой и закинув ногу на ногу. Атмосфера между ними наэлектризовалась, как воздух перед бурей.

— Хорошо, — вздохнула она. — Ответ, разумеется, отрицательный. Боль заставляет говорить людей только то, что, по их мнению, «враги» хотят услышать.

— Очень хорошо, — сказал он, не сводя глаз с её лица. — А что может быть эффективнее боли?

Гермиона раздражённо втянула воздух через нос.

— Может, вы перестанете играть в эти игры и просто скажете мне сами?

Он не обратил на это внимания.

Девушка сердито посмотрела на него, но он продолжал оставаться невозмутимым.

— Прекрасно, — вздохнула она, возвращаясь к своим мыслям. Через мгновение Гермиона выпалила: — Перегнать пленника на свою сторону.

Уголок его рта приподнялся в ухмылке.

— Гриффиндорцы, — пробормотал он с лёгкой насмешкой. — Верно, но это отнимает много времени и не даёт стопроцентной гарантии. А что ещё?

Нахмурившись, она вновь задумалась. Шли секунды, пока Гермиона обдумывала этот вопрос, обдумывала различные способы воздействия на заключённых. Наконец решение нашлось само собой.

— Ещё один человек, — ответила Грейнджер, уже чувствуя, что этот ответ попал точно в цель.

Снейп приподнял бровь.

— А? — пробормотал он.

— Кто-то, к кому этот пленник неровно дышит, — продолжила Гермиона. — Муж или жена. Или брат с сестрой. Кто-то близкий. Ты берёшь их в заложники или... — Она запнулась, поняв, что собирается сказать. — Или причиняешь им боль.

Рот Снейпа скривился, глаза блеснули.

— А вот это, — заметил он, — было не совсем по-гриффиндорски.

Она покраснела и отвела взгляд.

— Однако ответ поистине верный. Использование любимого человека в качестве жертвы... довольно эффективно. — Он внезапно смутился, его губы сжались. — А теперь, — продолжал Северус, — что, если у этого пленника... у него нет близких?

— У всех есть любимые, — тут же ответила Гермиона.

Мужчина одарил её натянутой, невесёлой улыбкой.

— Значит, предположим, что нет.

Волшебница изо всех сил старалась скрыть своё удивление. Она знала, что Снейп вёл замкнутый образ жизни, но не до такой же степени. Как может кто-то не иметь семью... друзей, в конце концов?

Но этот разговор можно отложить до следующего раза. Гермиона отогнала эти мысли, сосредоточившись на проблеме, которую сейчас им предстояло решить. Она нахмурилась, закусив губу. Единственный ребёнок, впоследствии сирота, у которого никогда не было друзей... как получить рычаги воздействия на такого человека?

Снейп сидел совершенно неподвижно, сложив руки домиком, и наблюдал за девушкой. Внезапное озарение сошло на неё, и она встретилась с ним взглядом.

— Ему бы подарили любимого человека, — почти что прошептала Гермиона.

— А вы уверены, что эта чёртова шляпа не ошиблась с выбором? — тихо усмехнулся Северус. — Так, дальше.

Сердце Гермионы учащённо забилось в груди, адреналин хлынул в кровь. Ей хотелось вскочить и убежать, но бежать было некуда. Только эта комната и профессор Снейп, и, казалось, какое-то очарование или заклинание, что-то делающее с ними двумя.

Она заставила себя сделать глубокий вдох.

— Это не игра, — сказала девушка. — Я не в вашем чёртовом классе.

— Насколько вы помните, я вообще отказывался заговаривать с вами, — едко бросил он. — Решайте, что делать дальше, сами. Мой же совет: если попытаетесь прикоснуться ко мне ещё раз, подумайте, что за этим может последовать.

Его глаза предупреждающе сверкнули. У Гермионы перехватило дыхание, и она незаметно для себя облизнула губы.

«Разберись с этим, Гермиона», — сказала она себе.

— Хорошо, — ответила уже вслух Грейнджер, сосредоточившись на стене позади головы Снейпа. — А если у вас... у кого-то, — поправилась она, взглянув на него, — не было близких, то можно запереть этого человека в тюрьме с кем-то ещё... — волшебница на мгновение задумалась. — Возможно, кто-то, кого он уже знал и с кем у него были какие-то... отношения. Можно зачаровать комнату так, чтобы заставить их... заставить их полюбить друг друга.

Она прикусила ноготь большого пальца, продолжая размышлять вслух.

— Я бы, наверное, воспользовалась базовым оберегом из камня, который люди используют, чтобы сделать свой дом более уютным. Вы могли сделать так, чтобы два человека в комнате активно наслаждались обществом друг друга... чтобы как бы свести их вместе. Если бы их чувства росли настолько естественно и непринуждённо, насколько это возможно, у вас было бы больше шансов получить хорошие результаты, — Гермиона смотрела в никуда. — Ограниченное пространство и время сделают это. Я имею в виду, если бы у вас было ещё это время. И данная теория имеет место, если бы они уже нравились друг другу.

— Да, — согласился Северус так тихо, что она едва расслышала его. — И каковы же преимущества перед обычным любовным зельем, которое можно купить в любой лавке алхимика?

— Пожалуйста, — усмехнулась девушка, — я только что сказала вам. Что-то вроде этого средства даст быстрые результаты, которые так же быстро исчезнут. Вам нужно что-то более глубокое и продолжительное, чтобы выдержать долгий, хм... допрос... — Она замолчала, когда до неё дошёл смысл сказанного.

— Умная девочка, — кивнул Снейп. — Люциусу потребовался почти час, чтобы понять это, когда я впервые рассказал ему.

Все части паззла внезапно встали на свои места.

— Мерлин, — протянула она, чувствуя, как кровь набатом стучала в ушах. Девушка в ужасе уставилась на Северуса. — Это... эта комната уже использовалась? Вы использовали её на ком-нибудь?

— Дважды, — кивнул он.

— Успешно?

— Однажды.

Гермиона знала ответ на следующий вопрос, но всё равно должна была спросить.

— А во второй раз?

Бледный и неподвижный, он посмотрел на неё и прошептал:

— Это ещё предстоит узнать.

Гермиона поднялась так быстро, что чуть не опрокинула стул, и прошла через всю комнату, крепко скрестив руки на груди.

— Вы хотите сказать, — начала она, избегая смотреть на Снейпа, — что эта комната создана для того, чтобы заставить меня влюбиться в вас?

— Нет, — ответил он, и, к её ужасу, его голос дрогнул. — Нет, это побочный эффект. Эта комната создана для того, чтобы заставить меня влюбиться в вас.

Ни один из них не произносил ни слова больше минуты, Гермиона на этот раз просто потеряла дар речи.

— Это сработало? — наконец подала голос она. — Комната, она сработала?

Он не ответил. Девушка двинулась на него.

— Скажите, профессор Снейп, это сработало?

Его кадык дёрнулся.

— Разве это имеет значение? — задал вопрос Северус. А потом резко добавил: — На сегодня достаточно.

Он встал, повернулся к ней спиной и занял ту же позицию, что занимал последние две недели. Лицом к окну, расставив ноги и сцепив руки за спиной.

— Это важно, — прошептала она ему в спину, но мужчина не подал виду, что что-то услышал.

* * *

Гермиона лежала на кровати поверх одеяла, уставившись на неровный потолок, каждую трещину которого она уже знала наизусть.

«Пора быть честной с самой собой», — подумала она. Пора открыть запертую дверь в сознании, на которой было написано «Снейп». Ей нужно знать, действовали ли чары на неё, изменилось ли что-нибудь с тех пор, как она оказалась здесь. Чтобы понять это, ей требовалось разобраться в своих чувствах к Северусу. То, чего она старательно избегала уже несколько долгих месяцев. Она подавляла эти мысли так много раз, что это стало рефлексом. Было трудно анализировать их, потому что, стоило Гермионе подумать о подобном, мысли ускользали, как вода сквозь пальцы.

«Ты можешь это сделать, — сказала она себе. — Не отбрасывай их в сторону. Просто позволь им овладеть разумом». Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула, наполняя лёгкие воздухом.

Она подумала о его ловких руках, о его остром уме, о его... его длинном, стройном теле. Гермиона тут же покраснела; это было далеко не тем, чему она позволяла предаваться. Но сейчас Северус стоял рядом, и он был настоящим; Грейнджер нравилось наблюдать за его грациозными движениями, в тайне от него она довольно часто занималась этим. Девушка размышляла, каково это — целовать Снейпа. Она никогда не позволяла себе мечтать об этом в деталях. В конце концов, он ведь был Снейпом.

И изменилось ли что-нибудь с тех пор, как Гермиона оказалась здесь? Она нахмурилась, копаясь в своих воспоминаниях. Да, она обращала внимание на его руки, но она делала это и раньше. Она позволяла себе немного мечтать о нём, но делала это и раньше достаточно часто. Она восхищалась тем, как он выглядел в белой рубашке; это было ново, и Гермионе никогда раньше не представлялась такая возможность, так что это не шло в счёт.

Нет, она ничего не испытывала к нему.

«Но это легко поправимо», — прошептал коварный голос глубоко в её сознании. Грейнджер посмотрела на спину Снейпа, как будто он мог услышать этот голос, но он оставался неподвижным, как всегда. Северус был самым умным человеком из всех, кого встречала Гермиона, и одним из самых могущественных волшебников. Он был единственным, кто действительно мог сравниться с ней в остроумии. Никто другой даже рядом не стоял.

«Разве тебе не хотелось бы узнать, каково это — быть с ним?» — прошептал голос.

«И профессор Снейп, возможно, задаётся тем же самым вопросом: каково это — быть со мной?»

У неё перехватило дыхание. Это что-то новенькое? Если бы Снейп подошёл к ней до того, как они оказались в этом месте... почти невозможно представить, что он действительно мог постараться быть к ней ближе, но если бы он это сделал? Неужели она сразу же отвергла бы его?

«Нет», — поняла Гермиона, сердце с грохотом упало вниз. Она бы этого не сделала. «Я заставила бы его потрудиться, — пробормотала про себя девушка, и тень улыбки коснулась её губ. — Но я не отвергла бы его».

«Он мне нужен, — ошеломлённо подумала она. — Он всё ещё мне нужен».

«До сих пор, — сказала Гермиона себе. — Да». Она подтянула к себе другое колено, меняя положение на кровати, и начала обдумывать всё с самого начала. Она перебирала в памяти воспоминания о том, как училась в его классе, как видела его на площади Гриммо... о том, как впервые встретила его, о тех временах, когда наблюдала за ним. Волшебница открыла свой разум и позволила воспоминаниям ворваться внутрь, позволила своему желанию раствориться по телу, исследуя и анализируя его. Появилось ли что-нибудь новое? Что-нибудь изменилось?

Несколько часов спустя, задыхаясь и нервничая, Гермиона пришла к несколько удивительному выводу, что нет, не изменилось.

— Не думаю, что это сработает со мной, — сказала она вслух.