Небеса

Гермиона уже давно распрощалась с попытками найти хоть что-то разумное в происходящем, но Люциус смог её удивить. Она отвлеклась, пересказывая «Ромео и Джульетту» и слушая историю об их магических двойниках, а переодевшись, почувствовала себя более защищённой. Но вся эта «защита» разлетелась от одной лишь заколки. Она, как завороженная, подчинилась словам Люциуса, который (подумать только!) решил помочь ей убрать волосы! Гермиона чувствовала тепло его рук, и, казалось, оно ручейками растекалось от головы по всему телу. По позвоночнику пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками. И это была приятная дрожь! Как могли прикосновения бывшего Пожирателя смерти доставлять ей удовольствие? Как могла она хотеть, чтобы эти прикосновения не заканчивались? Как могла она предложить перейти на «ты»?!

Эти слова опять вырвались сами собой, но её никто не контролировал, не заставлял, как в случае с «амнезией». Ей правда захотелось говорить с ним на равных, как будто между ними не было никакой дистанции. Прикосновения Люциуса словно разрушили её внутренние барьеры и дали говорить то, что она думала.

Взгляд Люциуса буквально впился в её лицо, ища подвоха. А она могла только смотреть в его льдистые глаза и тонуть в них.

— Хорошо... — буквально прошептал Люциус и откашлялся. — Да, так было бы удобнее.

Он растерянно взял её за руку и повёл в библиотеку. После своего выступления Гермиона больше не знала, что говорить, да и боялась опять сказать что-то лишнее. Но когда они вошли в библиотеку, слова не понадобились. У Гермионы дыхание перехватило от такого количества книг. Конечно, библиотека Хогвартса тоже впечатляла, но сейчас Гермиона словно оказалась в мультике «Красавица и Чудовище». Такие же уходящие ввысь стеллажи, казалось, терялись в небесах.

— Заклинание расширения пространства, — Люциус проследил за её взглядом. — Даже не знаю, сколько точно здесь хранится книг.

— А как до них добраться?

Люциус провёл её к пюпитру с пустым пергаментом, чернилами и золотистым пером. Он начал писать слово «заклинание», и на пергаменте проявились десятки названий книг с этим словом.

— Надо прикоснуться к нужному названию волшебной палочкой и сказать «Акцио».

Чернила бесследно впитались в пергамент. Люциус написал «легенды и сказки». Появился список книг, Малфой выбрал одну из них, и почти мгновенно к нему подлетел ветхий фолиант в коричневой коже. Люциус положил его на свободный столик, возле которого стояли уютные кресла, и жестом пригласил Гермиону сесть.

— Язык книги довольно старомодный, но понятнее первоисточника, — сказал он, подавая девушке книгу. — Это переработанный текст девятнадцатого века.

Гермиона прочитала в школе много старинных книг, но почти все они были написаны сухим научным языком, а это был сборник сказаний и легенд с иллюстрациями, которые двигались, как волшебные фотографии. Её так увлекло изучение старинных сказок, что она не сразу почувствовала на себе пристальный взгляд Люциуса. Подняв глаза, Гермиона встретилась с ним взглядом и вспыхнула. Ей хотелось увидеть в глазах Малфоя пренебрежение и гордость, чтобы она снова могла с ним бороться, но Люциус смотрел на неё с интересом и (наверняка ей это только кажется) с восхищением.

— Что-то не так? — Гермиона решила напасть, чтобы не чувствовать себя такой растерянной.

— Нет-нет, — Люциус вздрогнул, словно перед этим глубоко задумался. — Просто Вы... ты так увлечённо читаешь. Хотелось бы мне тоже взглянуть на мир с таким интересом.

— Для этого надо лишь потерять память, — усмехнулась Гермиона. — Могу научить. Хотя нет, я ведь не помню, как этого добилась.

Люциус искренне засмеялся, и по телу Гермионы снова пробежала дрожь, как будто этим смехом он коснулся её, как недавно руками. Куда делся фирменный надменный смех Малфоев? Ей действительно было жаль, что Люциус смеётся так тепло и заразительно.

— Рад, что ты сохранила позитивный настрой.

— А что остаётся? Слезами горю не поможешь.

— Верно. И как тебе сказки волшебников?

— Очень интересные и совсем не похожи на наши.

Гермиона снова углубилась в чтение, но через некоторое время прервалась и улыбнулась:

— А вот эта немного похожа на нашу сказку «Король-дроздобород». Правда там капризную принцессу не превращали в паука и птицу, просто муж заставлял её работать, как обычную девушку.

— Значит, у волшебников и маглов есть что-то общее.

Кто бы мог подумать, что Малфой когда-нибудь произнесёт подобное!

— Конечно, детям стараются объяснить что такое хорошо и что такое плохо. Чаще всего эти понятия совпадают.

Малфой рассеянно кивнул. Гермиона очень хотела, чтобы это было из-за того, что он задумался о своей «кривой» морали, оправдывающей унижение и убийство других людей.

— А что ещё писал ваш Шекспир?

— Вам... тебе правда интересно?

— Да, может, найдётся еще что-то общее между магами и маглами.

Гермиона постаралась вспомнить, какие ещё пьесы ей нравились. Хоть трагедии Шекспира и были впечатляющими, её больше привлекали комедии. Для современного человека не все шутки в них были понятны, но девушка с удовольствием погружалась в лёгкий мир переживаний главных героев, которые всегда заканчивались хорошо. Эти пьесы были одним из немногих «лёгких чтений», на которые Гермиона соглашалась отвлечься от учебников.

— Шекспир писал не только трагедии, но и комедии. Одна довольно забавная. «Сон в летнюю ночь»...

Гермионе было сложно пересказывать все перипетии запутанного сюжета о приключениях двух пар влюблённых, в судьбы которых вмешались магические создания, а фоном послужила семейная ссора божественных существ.

— То есть муж заставил жену влюбиться в человека с ослиной головой? — криво усмехнулся Люциус. — Какие чудесные у них отношения.

— Между супругами всякое случается.

— Точно подмечено, — Люциус резко помрачнел, а ведь только что искренне смеялся над незадачливыми влюблёнными, которые никак не могли разобраться, кто же кого любит. Впрочем, он почти сразу натянуто улыбнулся, скрывая свои эмоции. — А не пора ли нам поужинать?

Времени с их позднего завтрака действительно прошло достаточно, и Гермиона проголодалась.

— Из меня повар так себе, точнее, никакой. Но если ты мне поможешь, вдруг получится что-то съедобное? Помнишь какие-нибудь рецепты? Желательно попроще.

Гермиона так и не научилась готовить. Нет, она могла что-нибудь сделать на скорую руку, но её стойкое нежелание творить кулинарные изыски стало отнюдь не последней причиной их с Роном расставания. Для него семья и дом были неразделимы со столом, заставленным вкусными блюдами. Полуфабрикаты и тщетные попытки Гермионы сделать что-то по рецепту не заполнили эту брешь. Но всё-таки одно блюдо у Гермионы получалось хорошо. Вообще-то, его просто было слишком сложно испортить.

— Ну, если в Малфой-мэноре есть картошка, мясо и какие-нибудь овощи, можем попробовать.

— Отлично! Тогда прошу на кухню.