Небеса

Гермиона и Гарри сражались с оборотнем в тупике небольшой улочки Лютного переулка. На удивление, противник очень неплохо владел магией, а не полагался только на физическую силу, как обычно делают оборотни. Гермионе почти удалось пробить его защиту, когда боковым зрением она заметила движение справа от себя. Гарри крикнул:

— Справа! Берегись!

Она успела отбить два заклинания подряд, а потом сзади на неё прыгнул ещё один оборотень. Зелёная вспышка света, обжигающая боль, от которой перехватило дыхание, и темнота.

Когда Гермиона пришла в себя, она словно парила в невесомости, не ощущая своё тело. Вокруг был только белый свет, от которого слезились глаза, и ей пришлось зажмуриться. Неужели она умерла? Вот так быстро и глупо? Не может быть!

И тут раздался голос. Он звучал в её голове, а не в ушах.

— Да. Это смерть.

Гермиона попыталась осмотреться, но не могла пошевелить и пальцем.

— Успокойся, дитя, теперь спешка ни к чему.

Ей хотелось заплакать, но даже слезу проронить она не смогла.

— Не плачь. Все в конце концов покидают Землю, но не все попадают сюда. Ты — достойна.

Гермиона не хотела быть достойной. Она хотела быть самой собой, работать аврором в Министерстве магии, выпивать с друзьями по выходным в Дырявом котле, даже просто плакать в подушку из-за расставания с Роном, обнимая пушистого Живоглота. Но она оказалась на небесах, и скоро у неё вообще ничего не будет.

— О, нет. Для тебя уготован долгий путь, полный славных дел. Ты была источником добра при жизни и после смерти будешь спасать людей от горя и печали.

Что? Что она должна делать? И кого она может спасти, если умерла?

— Теперь ты — ангел. Ангел-хранитель. Жизнь несправедлива, но есть ошибки, которые нельзя допустить. Некоторым людям нужна помощь, чтобы они смогли сделать в своей жизни то, что им предначертано.

А она, значит, больше ничего не должна была сделать в своей жизни? Она никакой ценности для Бога не представляет.

— Не надо, дитя. Каждый человек ценен. Но ты за свою короткую жизнь успела сделать многое, кому-то для исполнения долга требуется больше времени.

Как же хорошо, что она не успела найти родителей, которые забыли про неё. Пусть и дальше живут в неведении. Весть о смерти дочери могла бы сильно подкосить их.

И вдруг на Гермиону нашло полное безразличие. Что ж, такова судьба. Она умерла, но печалиться о ней будут только Гарри и Рон, который, несмотря на разрыв отношений, остался её другом. Ей нечего терять. Только родителей она бы хотела увидеть ещё хоть раз.

— Ты увидишь их ещё, дитя. Ты многое увидишь. И многим людям поможешь. Этот путь выбрали для тебя, потому что это нужно и тебе, и другим.

Да, это лучше пустоты и ослепляющего света. Она всегда старалась помогать окружающим: друзьям, домовым эльфам, людям, пострадавшим от магических преступлений. И теперь она сможет помочь тем, кто ещё должен что-то сделать для других. И это будет её самая главная помощь миру.

— Хорошо, дитя. Сейчас на Земле один человек хочет совершить ужасный поступок, но его время ещё не пришло. Он ещё нужен миру, он должен помочь многим людям и исправить свои ошибки.

Но как она его остановит? Как поможет?

— Ты справишься, дитя. Мы это знаем. Просто будь доброй.

Хорошо, она постарается. В конце концов, что ещё с ней может случиться? Она ведь уже мертва.

— Отправляйся, дитя. И не бойся, всё будет хорошо.

Свет вокруг стал ещё сильнее, пробиваясь даже сквозь плотно зажмуренные веки. В ушах Гермионы нарастал гул, от которого, казалось, вот-вот взорвётся мозг. Её тело, которое до этого момента она не ощущала, сдавило, словно стальными тисками. Она попыталась закричать, но не смогла. Потом всё резко исчезло, и вместо ослепительного света она погрузилась во тьму.

А когда Гермиона открыла глаза, то почти сразу увидела Люциуса Малфоя. Девушка рефлекторно дёрнулась и села на кровати, но мужчина не отреагировал. Он спал, неудобно устроившись в кресле. Гермиона осмотрелась и не могла поверить своим глазам. Она в Малфой-мэноре?

Хотя выбор у него был небольшой. Второго участия в войне на стороне Тёмного Лорда ему простить не могли. Только Нарцисса спасла своё семейство. А недавно и она покинула мужа, Гермиона слышала в Министерстве слухи об их разводе. Нарцисса и Драко уехали во Францию, и теперь Люциус остался в мэноре, как одинокий дракон в своей пещере.

Ужасная догадка пронзила мозг Гермионы. И его она должна спасти? Этого мерзкого слизняка, предателя и высокомерного гордеца? Да ради чего? Она уверена, что он не сделает для мира ничего хорошего. Бóльшую часть своей жизни он угнетал и унижал окружающих, а она должна его спасать. И от чего?

«Он хочет совершить ужасный поступок», — сказал тот Голос. Неужели Малфой хотел покончить с собой? Но это абсолютно не в его стиле. Этот змеёныш выскакивал из любой передряги, и его абсолютно не волновало, какой ценой и чьими жертвами он этого добился. Неужели его так расстроил развод? Или расставание с сыном?

Гермиона пригляделась к своему бывшему врагу и заметила, как изменилось его лицо. От былого лоска почти ничего не осталось. Он выглядел, как в худшие времена при Волан-де-Морте. Худое, посеревшее лицо покрыто щетиной, чёрный сюртук помят, под глазами залегли тёмные синяки. Гермиона думала, что никогда не простит его, не то что пожалеет. Но сейчас её сердце вдруг защемило от того, как измученно выглядел Малфой. На лбу залегли глубокие морщины, не исчезающие даже во сне. Люциус сгорбился в кресле и совсем не напоминал самодовольного аристократа.

Не могли же ошибиться в небесной канцелярии? А вдруг всё, что она видела, просто бред? Но как ещё она могла бы попасть в Малфой-мэнор. 

И тут она увидела пузырёк, почти вывалившийся из кармана сюртука Люциуса. Гермиона выскользнула из-под одеяла и на цыпочках подобралась к Малфою. Своей палочки она нигде не видела, наверняка, она осталась в зловонном Лютном переулке. Хотя, её должен был забрать Гарри, если он выжил в той схватке.

Гарри! Она должна будет узнать о нём! Но сейчас она мало что могла. Гермиона аккуратно вытащила из рук Люциуса волшебную палочку и просканировала зелье. Это был сильный яд. И если Люциус не собирался убить её (а для убийства у него было полно других возможностей и времени), то оставался только один вариант.

Гермиона положила палочку на кресло, как будто она выпала из руки во время сна. Её вдруг захватило чувство нереальности происходящего. Такого ведь просто не могло быть!

И пытаясь понять, насколько всё реально, Гермион слегка коснулась ладонью щеки Люциуса. Щетина колола пальцы, а на руке остался запах его кожи. Всё до безумия реально!

Когда веки Люциуса задрожали перед пробуждением, Гермиону охватила паника. Как она будет с ним общаться? Что ей вообще надо делать? Она не имела ни малейшего представления.

Люциус окончательно проснулся, и она отскочила подальше от него. Мужчина протёр глаза и с любопытством посмотрел на неё:

— Пришли в себя? Как Вы себя чувствуете?

Гермиона не знала, почему она так сказала. Словно и не она произносила слова, а кто-то за неё.

— А кто Вы?