Глава 3
Как только решение переехать во Францию было принято, всё пошло очень быстро. Гермиона уехала первой. Она арендовала небольшую квартирку в Париже и начала работать в музее, зарегистрировавшись во французском Министерстве магии. Для родителей Гермионы переезд продвигался не так быстро. Сначала им пришлось продать дом и стоматологическую клинику.
Первые несколько месяцев родители навещали Гермиону на выходных, параллельно ища дома в волшебном и маггловском мире. Гермиона быстро нашла небольшой домик в самом сердце волшебной деревушки в красивой, сельской местности. Переезд должен был быть одобрен Советом, но Гермиона всех просто очаровала, и все жители были очень рады, что красивая, умная ведьма из Англии будет жить в их деревне.Разобравшись с Гермионой, её родители стали искать маггловское жильё. Меньше, чем в десяти милях, они нашли уютный домик в маленьком городке, где была стоматологическая клиника, в которую Ричард, еще неготовый уйти на пенсию, устроился на неполный рабочий день. Джин же сразу решила, что, как только Гермиона вернётся на работу, она будет следить за ребёнком.
К Рождеству всё семейство Грейнджеров поселилось во Франции. Гермиона обставила свой домик так, как ей хотелось. К началу праздничного сезона дом Ричарда и Джин ещё не был полностью готов, но на Новый год они чувствовали себя так, словно жили во Франции всю свою жизнь.
Поскольку ребёнок не должен был родиться до первой недели марта, Гермиона продолжала работать до конца февраля. С первого дня она просто влюбилась в свою новую работу. Даже когда ей приходилось заниматься лёгкими, административными делами, ей не было скучно. Гермиона нашла несколько хороших друзей в музее, и они все скинулись и подарили ей большую коробку детского питания, когда она уходила в декрет, и заставили пообещать, что она зайдёт в гости вместе с ребёнком, как только сможет.
Гермиона решила не выяснять пол ребёнка заранее поэтому, когда у неё начались схватки, через пару дней после ухода в декрет, она всё ещё не знала, кто у неё родится, мальчик или девочка. После почти двенадцати часов схваток, она родила маленькую, чудесную девочку за пару дней до срока.
— Она просто великолепна, — ворковала Джин, нянчась с внучкой, пока Гермиона лежала в постели.
Джин была рядом с Гермионой всё время родов и была очень горда, тем, как Гермиона справилась со всем, что свалилось на неё в последние несколько месяцев. Несмотря на то, что сама беременность протекала гладко, Гермионе пришлось справиться с предательством лучших друзей, и уехать из страны, чтобы у её дочери была нормальная жизнь.
— Ты уже придумала имя? — спросил Ричард. Он знал, что последние несколько месяцев Гермиона перебирала нравившиеся ей имена, но не знал, сделала ли она окончательный выбор.
— Я не уверена, — сказала Гермиона, когда Джин передала ей дочь, и она взглянула на её маленькое личико. Пока Гермиона не видела черт Гарри в своей дочери и наполовину надеялась, что никогда не увидит. Ей действительно не хотелось, чтобы самый дорогой человек в её жизни напоминал ей о бывшем друге, который так сильно ранил её.
— Не спеши, — посоветовала Джин, — Подходящее имя придёт само, когда будет готово.
— А как вы придумали моё имя? — спросила Гермиона. Она знала, что её назвали в честь принцессы из греческой мифологии, но не знала, как именно её родителям пришла в голову эта мысль.
— Ну, я всегда любил греческую мифологию и историю, — ответил Ричард, — Когда мы узнали, что у нас будет девочка, мы начали выбирать имена связанные с мифологией и историей.
— У нас было несколько вариантов, но мы не могли выбрать, пока ты не родилась, — добавила Джин, — Но, как только ты появилась на свет, мы поняли, что Гермиона — идеальное имя для тебя.
Гермиона кивнула, посмотрев на дочь. Взяв её на руки, она мысленно пролистала список девчачьих имён, но уже через пять минут отбросила их все, потому что ни одно, казалось, не подходило для её дочери.
— И, как же тебя назвать, маленькая леди? — прошептала Гермиона, обращаясь к дочери.
— Ты могла бы назвать её в честь кого-нибудь, — предложил Ричард.
— Может быть, — Гермиона задумалась, перебирая в голове людей, в честь которых могла бы назвать свою дочь.
Она не хотела, чтобы имя было связанно с её волшебным прошлым, но у неё так же была маггловская семья. Обе её бабушки уже умерли, но в детстве она была очень близка с ними, особенно с матерью отца, Энн.
— Я могла бы назвать её в честь бабушки, — сказала Гермиона, — Мне нравится имя Энн, но только, как второе, так что я могла бы использовать имена обеих бабушек.
— Я не уверена, что имена Маргарет и Энн хорошо сочетаются, — сказала Джин, нахмурившись.
— Я имела в виду девичью фамилию бабушки - Скарлетт, — сказала Гермиона, смотря на дочь с улыбкой — Скарлетт Энн Грейнджер.
— Мне нравится, — объявил Ричард.
— Мне тоже, — согласилась Джин, — Это просто прекрасно.
— Ну вот, принцесса, теперь у тебя есть имя, — сказала Гермиона, обращаясь к дочери, — Скарлетт Энн Грейнджер, в честь двух твоих прабабушек. Если бы они были здесь, они бы любили тебя так сильно.
— И они бы так гордились тобой, — сказала Джин, обнимая дочь, — Как и мы с твоим отцом.
— Да, — согласился Ричард, обнимая Гермиону с другой стороны, — Ты и Скарлетт — весь мир для нас.
Гермиона и Скарлетт остались в больнице на ночь, но уже на следующее утро их выписали. Родители Гермионы забрали их домой и помогли устроиться, проведя с ними весь день, и уехали только под вечер, оставив Гермиону одну. Часть Гермионы хотела заставить родителей остаться, потому что временами она не понимала, что делает, но другая её часть была рада остаться наедине со Скарлетт, потому что, как бы она не ценила помощь и поддержку родителей, Гермиона всё ещё была матерью-одиночкой, и ей нужно было научиться справляться со всем самостоятельно.
Еще Гермиона была рада остаться в одиночестве, потому что у неё появилась возможность подумать. Ночью в больнице она проснулась с желанием дать Гарри знать о Скарлетт. Не то чтобы его ответ мог, что-то изменить, Гермиона не собиралась позволять ему вмешиваться в жизнь Скарлетт, но у неё было такое чувство, словно он имеет право знать о дочери.
Наконец, Гермиона решилась написать Гарри. Вечером, когда Скарлетт уже уснула, она взяла чистый кусок пергамента и написала короткую записку, в которой говорилось, что она родила девочку. Гермиона не упоминала имени Скарлетт, или того, что они сейчас живут во Франции, но по крайней мере, теперь Гарри знал, что у него родилась дочь.
Через неделю, получив ответ от Гарри, Гермиона пожалела, что вообще отправила то письмо. Он вернул письмо Гермионы обратно, но по некоторым деталям из его ответного письма, Гермиона поняла, что он всё-таки знает о существовании Скарлетт. Гарри писал, что у него нет дочери, что у него своя жизнь с Джинни, и что вся эта ситуации не имеет для него абсолютно никакого значения.
Гермионе захотелось разорвать письмо Гарри и выбросить, но в последний момент она передумала и положила его в шкатулку с несколькими вещами из прошлого, которые она не смогла выбросить во время переезда. Гермиона знала, что, возможно, больше никогда не взглянет на это письмо, но оно могло пригодиться ей в будущем.
***
Через шесть недель после рождения Скарлетт, Гермиона была готова вернуться на работу. Вместо того, чтобы сразу устраиваться на полный рабочий день, она решила начать с трёх дней в неделю. Пока Гермиона была на работе, её мать присматривала за Скарлетт. Гермиона знала, что Джин не может дождаться момента, чтобы побыть наедине с внучкой, а в выходной Ричарда родители Гермионы собирались брать Скарлетт в маггловский Париж. Она была там пару раз со дня своего рождения, когда Гермиона встречалась с подругами.
Когда Гермиона вернулась на работу после декрета, люди не хотели говорить с ней ни о чём кроме Скарлетт, но постепенно это прошло. Гермиона до сих пор работала на полставки, но её рабочие обязанности были расширенны, и главный куратор надеялся, что, вернувшись к полноценной работе, она будет готова к повышению.
В то время, как Гермиона вернулась на работу, музей готовился к выставке одного французского художника, Анри Мастерса. Гермиона была вовлечена в планирование выставки и познакомилась там с самим Анри. Он был на несколько лет старше, и был просто очарован Гермионой и её английским акцентом.
— Где ты была? — спросил Анри однажды, пока они выбирали лучший способ продемонстрировать его картины, — У меня были переговоры с музеем несколько недель, но я никогда не видел тебя раньше.
— У меня был отпуск, — ответила Гермиона.
— Но теперь ты точно вернулась? — спросил Анри, — Больше никакого отпуска?
— Я вернулась, — кивнула Гермиона, улыбаясь красавчику — французу. Они работали вместе последние две недели, и всё это время Анри только и делал, что флиртовал с ней.
— Прекрасно, — ответил Анри, обнажая свои прекрасные зубы в улыбке, — Я стану постоянным посетителем музея, раз ты здесь работаешь.
— Большинство людей приходят сюда, чтобы увидеть бесценные сокровища, выставленные в музее, — со смехом ответила Гермиона.
— Все эти сокровища меркнут в сравнении с тобой, — сказал Анри, заставив Гермиону покраснеть, — Ты такая стеснительная, — добавил он со смешком, — Разве ни один волшебник не говорил тебе, насколько ты красивая?
— У меня был не очень хороший опыт отношений с волшебниками, — призналась Гермиона, а её мысли тут же переключились на Гарри, и всё, через что он заставил её пройти.
— Очевидно, ты встречалась со всякими идиотами, — объявил Анри, — Любой, кто смог просто так отпустить тебя — идиот.
— Спасибо, — ответила Гермиона.
— Я серьёзно, — настаивал Анри, — Как насчёт поужинать сегодня вечером, чтобы ты убедилась, что я - не идиот?
— Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться домой, — ответила Гермиона с грустной улыбкой.
— У тебя есть парень? — спросил Анри, нахмурившись.
— Нет, — ответила Гермиона, — Но у меня есть дочь.
— Ребёнок? — Анри побледнел, и хоть он и сидел неподвижно, Гермиона почувствовала, что ему хочется сбежать.
— Да, — кивнула Гермиона, — Ей двенадцать недель.
— Как мило, — ответил Анри с фальшивой улыбкой, — Может мы выпьем в другой раз?
— Может быть, — сказала Гермиона, кивнув, хотя знала, что красивый художник больше никогда не пригласит её на свидание.
Именно тогда Гермиона поняла, что будет очень трудно найти того, кто захочет связать с ней свою жизнь. Как мать — одиночка она потеряла часть своей привлекательности, и знала, что большинство волшебников предпочтут держаться от неё подальше, узнав, что у неё есть дочь. К счастью Гермиона не нуждалась в мужчине. У неё была Скарлетт, и она была счастлива. Если она встретит, кого-нибудь, кто будет способен принять её дочь, это будет здорово, но конец света не настанет, если этого не произойдёт. С мужчиной или без, Гермиона поклялась, что у них со Скарлетт будет идеальная жизнь.