Глава 12
Касси лежала посреди своей комнаты на ковре. Она уже не плакала. Просто время от времени содрогалась от холода. Но затем её опять кидало в жар. Потом всё начиналось заново.
Девушка всё ещё чувствовала, как щёки пекут от пощёчин родителей. Сначала от Нарциссы, потом — от Люциуса. Голова жутко раскалывалась, после громких криков отца.
Он был в ярости, когда Нарцисса привела Касси в гостиную, сжимая её запястье. Пока миссис Малфой рассказывала о том, что нашла у дочери наркотики, Касси наблюдала, как меняется лицо отца. Под конец его глаза пылали гневом.
Люциус поднялся со стола и подошёл к дочери, которая уже заливалась слезами.
— Рассказывай! Всё! От начала до конца! — закричал Малфой-старший, от чего Касси ещё больше испугалась.
Дрожащим голосом и задыхаясь от слёз под конец, она в деталях описала всё, что ей пришлось пережить за четыре месяца в Дурмстранге.
Нарцисса стояла возле дочери, прожигая её взглядом и сжимая от злости кулаки чуть ли не после каждого предложения Касси. Люциус расхаживал по комнате, потирая переносицу и тяжело вздыхая. Драко сидел за столом и боролся с тем, чтобы не встать и обнять Касси. Он единственный в комнате не был зол на сестру.
— Посмотри в кого ты себя превратила, — сказал Люциус, выслушав дочь. — Выглядишь, как маггла-наркоманка. Да тебя всю трясёт!
— Просто позвольте мне принять…
Она не договорила. Люциус со всей силы ударил её по лицу. Касси не устояла на ногах.
— Люциус! Она же твоя дочь, — возмутилась Нарцисса.
Драко тоже был в шоке. Он округлил глаза и со страхом посмотрел на отца.
— Моя дочь не стала бы опускаться так низко!
Касси продолжала плакать, не имея сил даже встать на ноги. Слабость начинала разливаться по всему телу.
Вдруг Нарцисса схватила дочь за плечи, и прошептала:
— Вставай. Поднимайся.
— Оставь её, Нарцисса! Пусть сама встанет. Пусть!
Касси подняла взгляд на отца и всхлипнула. Так жестоко он к ней ещё никогда не обращался.
Сейчас она чувствовала себя Драко, от которого всегда что-то требовал отец. Драко, которого Люциус очень редко хвалил и часто был холоден к нему.
Девушка вдохнула, пытаясь набраться сил, чтобы подняться на ноги. Первые два раза были неудачными. Она даже едва приподнялась на руки, которые дрожали под весом её тела, что уже говорить о ногах.
Наблюдая, как дочь делает третью попытку, Люциус не выдержал, схватил Касси за запястья и помог ей.
Хотя «помощью» это назвать было тяжело. Он крепко сжал худые руки дочери, что вызвало воспоминание. С такой же силой Дерек сжимал Касси запястья тогда в парке.
Девушка вскрикнула то ли от воспоминаний, то ли просто от боли. Люциус не пустил рук Касси, а сразу же повёл её вверх по лестнице. За ними последовали Драко и Нарцисса. Последняя что-то кричала мужу, но он её игнорировал. Драко решил молчать, чтобы гнев отца не перешёл и на него.
Люциус отпустил Касси только в комнате, кинув дочь на кровать. Она зашлась громким плачем. Девушка хотела что-то сказать, но не могла из-за слёз.
— Здесь ты пробудешь до прихода доктора Ангера. Потом я решу, что с тобой делать, — произнёс Люциус и покинул комнату, перед этим дождавшись пока Драко с Нарциссой тоже выйдут.
Когда дверь захлопнулась, Касси услышала, как повернулся замок в скважине.
Люциус вернулся через полчаса, но для девушки это длилось целую вечность. Она уже не плакала, не было сил. Касси не могла даже повернуться на другую сторону, чтобы лечь поудобней, потому что каждое движение вызывало боль во всём теле.
Вместе с Малфоем-старшим пришёл и доктор Ангер. Несколько минут он осматривал Касси, мерил пульс и светил Люмосом в глаза. Доктор ещё кое-что спрашивал, но девушка отказывалась отвечать на вопросы. Но не из-за того, что ответ мог рассердить родителей, а из-за того, что она попросту не слышала доктора.
В голове будто жужжали сотни пчёл. К тому же, с каждой минутой боль, казалось, только становилась всё более невыносимой.
После осмотра Люциус с доктором покинули комнату Касси. Спустя некоторое время, она услышала скрип открывающихся дверей. Неподвижно лёжа на кровати, девушка попыталась приглушить боль в голове, чтобы выслушать вердикт отца.
Люциус сел возле дочери.
— Кассиопея, по словам доктора Ангера, твою зависимость можно вылечить только одним способом — полной изоляцией на две-три недели.
Касси медленно повернула голову и посмотрела на отца вопросительным взглядом.
— Т-ты хочешь… Запереть…
— Да, Кассиопея. Так будет лучше.
— Нет! — резко вскрикнула Касси и сразу же удивилась, как ей хватило сил на крик. Она попыталась схватить Люциуса за руку, но тот быстро её убрал и направился к выходу.
Стоя у двери, Малфой-старший взмахнул несколько раз палочкой, и все окна с громким звуком захлопнулись. Дверь на балкон тоже.
— Тебе будут приносит еду в комнату три раза в день. В Хогвартс ты вернёшься только тогда, когда будешь полностью здорова.
— Отец! Папа! Нет! — продолжала кричать Касси.
Она боялась остаться одна. В комнате, наедине со своими мыслями. Это пугало её не меньше, чем отсутствие морфина.
Добыть наркотик, находясь взаперти, было совершено невозможно. Понимая, что придётся мириться с болью в теле, которая будет ухудшаться с каждым днём, Касси закричала в последний раз и сползла на пол.
***
— Три недели изоляции? Люциус, она ребёнок, — прошептала Нарцисса, стоя в кабинете у мужа.
— Всего три недели. Магглы лечатся от морфинизма на протяжении трёх месяцев, а лекарство доктора Ангера может поставить её на ноги за довольно короткий срок. Это не какая-то маггловская микстура. Его лекарство действует по-другому, — ответил Люциус, наливая в стакан огневиски.
— Я понимаю, но позволь ей спускаться в гостиную, чтобы покушать с нами, — продолжала настаивать Нарцисса.
— Чтобы в один прекрасный момент она набросилась на кого-то из семьи, требуя наркотики? Зависимые люди готовы убить, чтобы получить новую дозу.
Нарцисса слышала это уже во второй раз за сегодня. Люциус цитировал слова доктора, но миссис Малфой настаивала на своём.
Минуту-две они молчали. Малфой-старший сделал последний глоток огневиски и вытер рот.
— Это я виноват. Я виноват, что наша дочь — наркоманка, — сказал он и выкинул стакан в камин.
— Не говори так, Люциус. Не вини себя, — Нарцисса подошла к мужу и положила руки ему на плечи.
— А кого винить? — шепотом спросил мужчина. Хоть он и кричал на Касси, обвиняя во всём дочь, но воспринимать это всерьёз ему не хотелось.
***
Касси не знала сколько прошло времени. Почти весь день она спала. Бодрствовала только самую малость. Сон помогал ей не чувствовать боль.
Милли, эльф-домовик, снова принесла ей еду. Рыба, картофель фри и тыквенный сок.
Касси даже не посмотрела на поднос. Она не помнила, какой это был приём пищи, который девушка пропускала. А всё из-за рвоты.
Рвотные позывы достигали пяти-шести раз на день. Родители знали об этом, но продолжали передавать дочери еду.
И только раз в день Касси удавалось съесть несколько кусочков хлеба. Это было единственной едой, от которой её не выворачивало.
Малфой-Мэнор время от времени содрогался от криков юной Малфой. Ломка достигла своего пика, поэтому сдерживаться девушка просто не могла.
Одного снежного дня, Касси пересилила себя и поднялась на ноги. Она обыскала всю комнату, в поисках морфина, или хотя бы волшебной палочки, хотя прекрасно понимала, что отец обо всём позаботился. Помещение превратилось на склад дорогой мебели. Кресла были перевёрнуты, постель валялась на полу.
— Морфин, морфин, — шептала девушка, наматывая круги по комнате.
Когда эльфийка Милли снова принесла еду, Касси накинулась на неё, требуя от неё наркотик. Только возможность трансгрессировать спасла бедную служанку от рук хозяйки.
Но Касси не сдавалась. Она разбивала вазы и статуэтки об окна, в надежде, что стекло когда-то разобьётся, но страдал только фарфор и мрамор.
Так продолжалось два дня, пока сам Люциус не явился в комнату дочери и не заставил её успокоиться с помощью магии. Увидев беспорядок в комнате, он от злости сжал кулаки и молча вернул все вещи на места.
Касси не решилась наброситься на отца, как на Милли, требуя морфин. Она его боялась. Потирая запястья, на которых до сих пор были синяки, девушка стояла в противоположном углу комнаты, наблюдая за отцом.
А потом мир изменился. Резко захотелось спать. Ноги сами повели её на кровать. Она проснулась вечером, не понимая, почему все вещи оказались на своих местах.
Иногда она слышала голос матери за дверью. Нарцисса дрожащим голосом просила дочь успокоиться, но затем слышался грубый голос Люциуса, а потом снова тишина.
Даже от одного голоса матери, Касси становилось легче, но Малфой-старший опасался, что Нарцисса не выдержит и выпустит дочь.
Девушка скучала за родными. Она и так их давно не видела, и даже сейчас, находясь дома, ей не было позволено с кем-нибудь общаться.
Частенько ночью Касси слышала голос Драко. Девушка не понимала сон это, или правда. На четвереньках она подползала к двери, но никого за ней не слышала.
— Драко, спаси меня, — шептала Касси и проваливалась в сон.
Она лежала на снегу в парке. Кто-то целовал её шею, а руки были заведены за голову и прижаты к земле. Рот не был закрыт, но как Касси не пыталась закричать, ничего не получалось. Вертя головой в стороны в сторону, она не могла даже ничего разглядеть.
Вдруг картинка начала становиться чётче. Кто-то всё продолжал целовать её тело, расстёгивая пуговицы на рубашке.
— Тео? — одними губами спросила Касси, когда этот «кто-то» поднял голову и посмотрел ей в глаза.
Нотт улыбнулся и продолжил целовать Касси, спускаясь всё ниже и ниже к поясу. Она выгнулась, чтобы посмотреть, кто держит её за руки.
— Фрея.
Девушка произнесла это без звука, но Линд поняла её.
— Ну привет, «никак».
Фрея засмеялась грудным смехом, от которого пошли мурашки по теле.
— Тео, нет. Остановись. Тео! — продолжала одними лишь губами произносить Касси. Пошевелиться было практически невозможно. Казалось, будто кто-то ещё третий держит её за ноги.
Но тот третий человек стоял за деревом.
— Драко! Помоги мне!
Он видел и понимал, о чём просит сестра, но не двинулся и с места. Просто наблюдал.
— Драко! Помоги! — Касси проснулась в поту. Она схватилась за горло и произнесла, что-то невнятное, чтобы удостовериться, что может говорить.
Затем одним движением подвинула к себе тазик, и её вырвало.
Вытирая рот платком и кашляя, Касси вновь повалилась на пол. Кошмары мучили её почти каждый день. Она переживала тот вечер в парке снова и снова. От этого становилось ещё хуже.
Касси попыталась снова уснуть, но громкие шаги по лестнице мешали. Казалось, будто по каменным ступеням маршируют солдаты. Приглушённые крики с гостиной доносились до её комнаты, но девушка не разбирала но единого слова.
— Завтрак, хозяйка, — произнесла писклявым голосом Милли и положила поднос с чаем и сэндвичами на пол.
— Что там происходит? Почему они так громко всё делают, — спросила Касси, хватаясь за голову.
Голова. Только она беспокоила девушку. Сильная ломота в теле ушла несколько приёмов пищи назад. Чувствовался только озноб, который набирал оборотов под вечер. Касси была рада, что, по непонятным ей причинам, с каждым днём становилось всё легче, до тех пор, пока головная боль опять не напоминала о себе.
— Сегодня третье января. Мистер Малфой возвращается в Хогвартс, — ответила эльфийка.
Касси немного удивилась. Взаперти она уже провела почти десять дней. Осталась половина. А потом — свобода.
— Милли, хлеб есть? — тихо спросила девушка. — И вода?
Эльфийка сразу же схватила еду с подноса и поднесла Касси. Жадно кусая хлеб и запивая его водой, Малфой утомила холод и жажду.
Она не понимала, внушение это, или нет, но хлеб действовал на неё, как обезболивающее. После него становилось немного легче, хотя боль полностью не уходила.
Касси не знала, что именно в хлеб, родители добавляли лекарство доктора Ангера.
После завтрака должен был начаться очередной день взаперти. Она бы ждала следующих кусочков хлеба до вечера, или, как в большинстве случаев, до утра. Всё остальное время, девушка лежала на ковре, рассматривая потолок, кричала от головной боли и укрывалась шерстяным одеялом, чувствуя озноб.
Опять попыталась уснуть. Внизу уже все затихли, но спать всё равно не хотелось.
Касси тешила себя надеждой, что сейчас в комнату войдёт Нарцисса, ведь она никогда не провожала детей на платформе 9¾, только встречала. Возможно, мама решить не послушаться отца, и утешить дочь своим присутствием. Это останется их совместным секретом, но и придаст Касси сил.
Она скучала за матерью. За её темными объятиями и нежным голосом. Время от времени Касси тихо плакала после того, как слышала голос Нарциссы за дверьми.
За Драко она скучала не меньше. Девушка не могла уже дождаться, чтобы наконец-то обнять брата. Она бы не обратила внимание на воспоминания, которые возможно бы появились в её голове от касаний. Просто хотелось почувствовать его дыхание, его запах, услышать его едкие шуточки, после которых Касси была готова ударить брата.
Даже за отцом она скучала. Где-то в глубине души девушка понимала, что та ярость, которая исходила от него, была полностью оправданной. Это Касси виновата в этом. Она поддалась манипуляциям, она позволила себе стать слабой.
Слёзы медленно покатились по щекам. Касси ждала хоть кого-то. Человека, который сможет её утешить. Потому что все эти дни она видела только эльфа-домовика, но слугам не рассказывают о своём душевном состоянии.
Вдруг ключ в двери повернулся.
— Мама, — прошептала Касси и поднялась на локти. Но когда фигура вошла в комнату, девушка быстро поднялась на ноги и попятилась назад.
— Ну здравствуй, Кассиопея, — хриплым голосом произнёс Тёмный Лорд.
В чёрном облачении он ступал костлявыми ступнями по холодному полу. В правой руке держал волшебную палочку.
Казалось, что в комнате стало ещё темнее от присутствия тёмного волшебника.
Касси ничего не ответила, только кивнула. Не его она ждала.
Дверь захлопнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — продолжил Лорд.
Было странно слышать слова беспокойства от такого человека, как он. Касси пыталась найти в этом какой-то подтекст, но страх заполнил её.
— Н-нормально, — дрожащим голосом ответила Малфой и упёрлась спиной о стену.
— Хорошо. Ты ведь понимаешь, зачем я здесь?
Касси кивнула. Соврала. Может, если бы колени не тряслись, она бы поняла — зачем. Но не сейчас.
— Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить…
Касси тихонько фыркнула. Да, ему жаль. Тёмному Лорду не свойственно чувствовать жалость.
— …но я бы предпочел, чтобы ты продолжила обучение в Дурмстранге после выздоровле…
— Нет. Ни за что, — перебила девушка волшебника, глядя на него исподлобья.
Лорд молчал, давая возможность Касси выговориться. Малфой поняла это, и продолжила:
— Вы даже не представляете, что мне пришлось там пережить. Говорите о своей жалости, сколько хотите, но это всё ложь. Ни за что я не вернусь в тот ад. Тем более, если так угодно вам. Хотите, чтобы я вам служила? Никогда!
Тёмный Лорд молча выслушал девушку, слегка ухмыляясь. Его будто тешили слова Касси.
— Думаешь в Хогвартсе будет проще? Каждый знает, что в прошлом году ты действовала в моих интересах. Даже без метки все уже считают тебя Пожирательницей Смерти.
— Ну и пусть. Зато на меня там не поднимут руки, потому что боятся, — съязвила Касси и обернулась к окну.
Она знала, что этим высказывает полное неуважение Лорду, за что он мог и убить, но ей было всё равно.
— У тебя ещё есть время обдумать…
— Я не стану служить тебе!
«Всё, Касси, ты — труп», — пронеслось в её голове, но вместо этого, чтобы применить на девушке непростительное заклинание, Тёмный Лорд со спокойным выражением лица направился к двери.
— По крайней мере, я никогда не считал и считаю тебя «никем», — произнёс он напоследок и покинул комнату.