Часть 2
– Две минуты до эфира, – голосом Панси мурлыкнул наушник у Драко в ухе.
Драко приготовился. В студии установилась гробовая тишина, две камеры повернулись к арке, через которую должен был пройти Драко, а две – к противоположной арке, откуда выходили гости. Половина студии, та, что попадала в обзор камер, была обустроена как дорогой ресторан: приглушенные тона, тяжелая, угольно-серая бархатная штора, служащая фоном, слепящей белизны скатерть на маленьком круглом столике, уставленном сверкающим хрусталем, и два глубоких кресла, обтянутых темно–зеленой кожей.
Отделкой студии занимался лично сам Драко. Повода отказывать себе в удовольствии и в очередной раз напомнить зрителям, какой факультет является его альма-матер, он не видел. Скажите спасибо, что не поставил террариум.
– Пять, четыре, три, два… камера! – сказала Панси ему в ухо.
Драко распрямил плечи, подошел к отметке на полу, где он всегда вставал в начале программы, чтобы поприветствовать зрителей и широко улыбнулся в камеру, отсалютовав кружкой с кофе:
– Прекрасный вечер, господа, и думаю, что наша программа его только украсит. Пятница, на часах – восемь вечера, и я, Драко Малфой, хочу представить вам моего – и вашего – гостя.
– Камера на Поттера, – сказала Панси, и Драко воспользовался паузой, чтобы положить папку рядом со своей тарелкой и туда же пристроить кружку с кофе.
Обычно после того, как гость появлялся в студии, Драко всегда делал ему несколько шагов навстречу (ровно до другой предписанной отметки) и пожимал руку. После этого Драко считал, что его долг хозяина выполнен и можно приступать к мучениям. По пятницам Драко очень любил ужинать звездами.
Закончился музыкальный проигрыш, и в студии появился Поттер. Драко знал, что многие другие интервьюеры приходили перекинуться парой слов с гостями перед эфиром, но сам он так никогда не делал – зачем создавать излишний положительный настрой? Драко нравились трепещущие жертвы.
Поттер, к сожалению, жертвой не выглядел. Сказалась ослепительная квиддичная карьера и упорные тренировки не только со снитчем и метлой, но и перед камерами папарацци. Как и у любого публичного человека, у Поттера на лице быстро наросла толстая глянцевая маска, крепкая, как броня.
Ничего, в арсенале Малфоя имелись инструменты и для вскрытия брони.
Драко сделал положенные два шага до Поттера, посмотрел ему прямо в глаза, протянул руку:
– Спасибо, что согласились прийти, Гарри! – и улыбнулся.
Панси называла эту его улыбку людоедской, но Драко был с ней в корне не согласен: он считал, что первая его улыбка гостю шоу проходит под этикеткой «обворожительно», и не его беда, что народ последнее время попадается какой–то нервный.
Определенно, быть журналистом было гораздо приятнее, чем Пожирателем смерти (не к ночи будь помянуты)! Никакой общественной обструкции и угроз со стороны аврората и министерства, а эффект во много раз сильнее!
Поттер зыркнул на Драко исподлобья, ответил на рукопожатие немедля. Ладонь у Поттера была сухая и теплая, чувствовались мозоли – от метлы. У самого Драко были такие же – он все еще помногу летал, считая своей обязанностью как спортивного корреспондента быть в хорошей физической форме.
– Драко, – сказал Поттер густым голосом и смерил Драко взглядом.
Будто тоже к чему-то примеривался.
– Приступим? – спросил Драко таким тоном, каким обычно говорят: «К бою!»
Поттер кивнул, промаршировал к креслу и сел, продолжая гипнотизировать Драко взглядом.
– Меню сегодня великолепное, – доверительно сказал Драко. – Французское. Вам же нравятся французы, Гарри, не так ли?
– Что, даже ничего не отравлено? – буркнул себе под нос Поттер и расстелил на коленях салфетку.
Ну надо же, квиддичных игроков еще и манерам обучают? Прелестно.
– В еде яда нет, – ответил Драко. – Так что насчет французов? Последняя игра за Кубок вызвала вопросы у публики.
– «Сороки» выиграли, – сказал Поттер, как отрезал.
– Я знаю, – мягко сказал Драко.
– Комментарии я тоже слышал, – вдруг сказал Поттер, метнув на Драко недовольный взгляд. – Команда смотрела потом трансляцию. В записи.
– О, я польщен, – заметил Драко. – Тогда, может быть, начнем нашу беседу с обсуждения игры? Все эксперты сходятся во мнении, что, при общей позитивно–наступательной стратегии, все же в игре было допущено много тактических промахов.
– Это игра, здесь нельзя предусмотреть всего.
– Но разве вы не изучаете приемов противника перед игрой? Всем известно, что это нормальный процесс подготовки к игре.
– Противники на то и противники, чтобы иногда вести себя ненорм… неожиданно, – поправился Поттер. – Вам это хорошо известно… Драко.
Драко прикусил губу. Вот как? Огрызаться? Впрочем, он, конечно же, вовсе не рассчитывал, что Поттер будет себя вести как лягушка на разделочной доске у Снейпа. Тем интереснее.
– Значит, Буардо, ловец «Рапир», повел себя ненормально? – невинно поинтересовался Драко. – После того, как ваша рука поймала… снитч?
– Что вы имеете в виду? – переспросил Поттер с явной угрозой в голосе.
Вопрос Драко был как раз из тех, которые руководство клуба напрочь вымарало из списка: во время финального матча с французским клубом «Тулузские рапиры» счет обеих команд был все время практически ровным, и ловцы вынуждены были только следить за снитчем, не ловя его, чтобы дождаться нужной разницы в количестве очков. Когда же британцам удалось добиться необходимого разрыва, Поттер мгновенно поймал золотой крылатый шар – но, как водится, не без эффектов. С тех пор, как Поттер в Хогвартсе ловил мяч зубами, прошло много лет, теперь все было по-взрослому и намного драматичнее: Поттер ухитрился поймать снитч, когда тот запутался в мантии ловца противника, застряв в складках ткани аккурат в паху француза.
Вот уже две недели пресса всей Европы обсасывала эту историю-конфетку с таким смаком, что сначала пиар-менеджер британской сборной, а за ним и клубы, в которых играли члены сборной, внесли эту тему в черный список.
Что лично для Драко Малфоя было, само собой, сродни красной тряпке.
Красной тряпкой этот вопрос был, очевидно, и для Поттера: он побагровел и рявкнул:
– Какое отношение это имеет к квиддичу?
– Самое прямое, Гарри! – с наслаждением чуть ли не пропел Драко. – Но если не о квиддиче, тогда поговорим о чем-то еще? Вот, к примеру, о рекламе. Посмотрим ролик?
И дал знак Панси. На экране пошел рекламный ролик нового магического шампуня «Магические кудри», который призван был убедить зрителей в том, что любые волосы после употребления нового средства будут укладываться сами собой, просто как по волшебству. Понятное дело, что героем ролика стал Гарри Поттер – кто же не был в курсе, что вихры звезды не поддаются даже самым мощным заклятьям. Поттер представал в ролике практически голым, в душе, облитый водой, со стекающей по мощной спине густой пеной. Куда именно стекала пена дальше со спины, режиссеры ролика показать не решились, но мир волшебного интернета взорвался, как котел Лонгботтома на уроках зельеварения у незабвенного профессора Снейпа, – бурно и с гигантской ударной волной.
– Малфой, я тебя придушу, – пообещал Поттер, когда Панси объявила двухминутный перерыв в звукозаписи на время демонстрации ролика.
– С нетерпением жду этого, Поттер, – отозвался Драко. – Это будет офигенный эксклюзив. Договоримся о дате?
Поттер открыл было рот, но тут же опять вмешалась Панси:
– Продолжаем. Три, два… камера на Драко!
– Прелестный образец рекламного творчества, – сказал Драко с отчетливым ехидством в голосе. – Наверняка укладка после применения этого средства становится просто элементарной даже для игрока в квиддич. Но позвольте поинтересоваться: после того, как была озвучена сумма контракта, волосы у производителей шампуня не встали дыбом?
Драко было прекрасно известно, что девяносто процентов от контракта на рекламу шампуня ушло на реконструкцию квиддичного поля в Хогвартсе, но ему было интересно посмотреть, как будет выкручиваться Поттер. Тот нахмурился.
Поттер злился. Драко наслаждался. Вопросы сыпались один за другим, он напрочь позабыл про папку с вопросами, не обращал внимания на стоны Панси в наушнике, войдя в такой азарт, что даже сам перестал замечать камеру. Поттер впал в раж ничуть не меньше, Драко казалось, что звезда вот-вот полезет через стол, чтобы приступить к обещанному удушению прямо на месте.
А Драко развернулся на полную: незатронутой не осталась ни одна тема, ни одна сплетня. А не потому ли Поттер перешел в новую команду, что там вратарь – небезызвестный Оливер Вуд? В упоении схватки Драко легко отмахнулся от мысли, что это интервью скорее всего увидит и сам Вуд, и потом придется как-то доказывать вратарю сборной и одновременно клуба Сорок, что все это не более чем фантазия, родившаяся в пылу спора. То есть Вуд-то, понятное дело, знает, что это фантазия, но вот Флинт… Ладно, об этом Драко подумает позже, сейчас не время. Далее Драко извел Поттера вопросами о новой форме и даже продемонстрировал образцы, которые ему утром с готовностью предоставил Блейз – кто же откажется от бесплатной рекламы? При виде появившихся в студии манекенщиков в обтягивающих шортиках (летний вариант) и лосинах (зимний) Поттер сделался цвета гриффиндорского флага, чем весьма порадовал Драко.
Апофеозом интервью стали фотографии, выуженные Драко из интернета: на них Поттер представал в весьма сомнительных позах то с одним из партнеров по клубу, то с другим. В принципе, даже невооруженным взглядом можно было различить, что фотографии ненастоящие, а продукт так называемого фантворчества, но сам факт существования подобных поделок…
– Не было ничего такого! – взревел Поттер раненым грамамонтом за три минуты до конца эфира.
Все же не устоял, попался! Драко казалось, что в студии уже дымятся и шевелятся провода, такое в помещение было напряжение. Еще чуть-чуть, и воздух бы начал искриться от скопившейся в нем магии. Поттер явно едва удерживался от стихийных выплесков, Драко откровенно восхищался степенью поттеровского самообладания – он не то что еще не удушил Драко, но даже пока и тарелкой в него не запустил. А что, бывали уже прецеденты…
– И вы готовы это доказать? – спросил Драко, прижимая пальцем основание хрустального бокала, который порывался подняться в воздух уже последние пять минут. – Убедите меня!
– Как я вас должен убедить? – гаркнул Поттер. – Если только вы не поселитесь у меня со своей камерой!
– Отличная идея! Я согласен! – крикнул Драко, вскакивая и победно ухмыляясь враз побледневшему Поттеру. – Месяц в эфире со звездой! Аплодисменты Гарри Поттеру! От такого щедрого предложения мы не откажемся ни за что! Тридцать дней и ночей с Поттером он-лайн! Смотрите нас в ближайший месяц ежедневно, утром и вечером, а в интернете – каждый час! До следующей пятницы, друзья!
– Стоп камерам! – сказала Панси.
Драко убрал с лица улыбку для телевидения и улыбнулся по–настоящему: сжатыми губами, прищурившись, вот теперь действительно по-людоедски.
– Ты попал, Поттер! – сказал он злорадно.
Реакция у Поттера была, надо признаться, отменная. Он уже успел прийти в себя от шока, тоже поджал губы и пообещал, пристально разглядывая Драко:
– Проверим, кто тут попал на самом деле.
Драко пожал плечами и отвернулся с надменным видом. Вот в этот вопрос вдаваться ему было совершенно не с руки.