Чувство долга. Луи
Я сидел на диване и крутил в руках телефон. Я не мог принять решение. От Роуз не было вестей уже две недели. Она не звонила, не писала и даже не брала трубку. Я не знал, что с Гарри, и очень волновался за него и за его истеричную сестру, которая всё, что угодно может с собой сделать. Нет, я обязан узнать, как и что.
Одевшись, я вышел из дома, сел в машину и уехал к дому Стайлсов. Было немного страшно, потому что по дороге в больницу две недели назад я немного повздорил с мамашей.
Набравшись смелости, я позвонил в дверь. Через пять звонков дверь открылась, а на пороге меня встретила мама Роуз и Гарри. Она была в ужасном состоянии. Хоть на ней была красивая одежда, хороший макияж, в глазах всё равно было видно отчаяние и боль. Видимо она даже была не в силах на меня злиться.
- Проходи, - сказала она. - Они наверху. В третьей комнате справа.
- Хорошо.
- Я ухожу на работу. Пока.
- До свидания.
Я прошёл туда, куда мне сказали. Я минут пять боялся зайти в комнату, но потом открыл дверь и сразу же захотел сбежать. Я не знал, что делать дальше, что говорить, да и, что происходит вообще?
Гарри лежал на кровати и спал. У него уже появилась двухнедельная щетина, которая парню не очень шла. Роуз сидела около брата и, водя рукой по его небритой щеке, что-то шептала.
- Кхм, привет.
Роуз посмотрела на меня красными от слёз глазами. Сколько же можно плакать? Когда слёзы в ней уже закончатся?
- Привет, Луи. Проходи.
Я встал возле кровати и негромко спросил:
- Почему ты не брала трубку? Прости, что тогда не смог отвезти вас в больницу. Я просто не мог. У меня очень болел живот и меня целый день тошнило. А что с Гарри?
- Я не злюсь. Просто у нас тут... - Роуз глубоко вздохнула и начала объяснять. - У Гарри серьёзная головная травма. Он жив, но неизвестно на сколько. Он может вылечиться, что навряд ли, может остаться таким на всю жизнь или же умереть. Сейчас он... Он почти не может двигаться, говорить и плохо что-либо соображает.
- Но он не совсем парализован?
- Нет. Его движения, как у ребёнка. Ему надо помогать ходить, помогать есть. Например, он может сам взять вилку с едой, но вместо рта ткнуть себе в глаз. Речь у него тоже хромает. Некоторые слова он коверкает, но понять его возможно.
- А что на счёт памяти?
- У него небольшая амнезия. То есть он помнит маму, меня. Он даже помнит, что мы с ним брат и сестра, но ещё и пара. Помнит некоторые факты из детства. Он знает, что ходил в школу, что учился в Америке. Он знает это, как факты, но не помнит подробностей. Так же он не помнит, что было этой осенью, но помнит лето. Кажется, он даже помнит тебя.
- Это же хорошо. Он жив, двигается, говорит, почти всё помнит. В чём проблема?
- Он... у него провалы в памяти. То есть может забыть, что случилось минуту назад. Даже не забыть, а... я не знаю, как это объяснить. Представь, что ты с кем-то разговариваешь, но задумался о своём. Ты не понимаешь, о чём говорит твой собеседник, а думаешь о своём. Так же и он. Только он не задумывается, а просто не соображает. Так же он может не контролировать свои действия. Сделать что-то и даже не понять этого. Надеюсь, ты меня понял, потому что объяснять у меня не очень хорошо получается.
- Да, я тебя понял.
Я не знал, что ещё сказать и сделать. Роуз сидела очень печальная. Кажется, она опять хотела заплакать. Нет, этого нельзя позволить. Я должен как-то разрядить обстановку.
- Знаешь, щетина ему не идёт.
- И что делать? Мало ли он себе бритвой глаз выколет и даже этого не заметит.
- Я могу его побрить.
Роуз посмотрела на меня, как на психа.
- Что ты так на меня смотришь? Могу сделать ему усы Гитлера. Думаю, ему пойдут бакенбарды.
- Неплохая идея.
- Про бакенбарды?
Роуз широко улыбнулась, что меня сильно порадовало.
- Нет, про то, чтобы его побрить. Подождём, пока он проснётся, а потом надо отнести его в ванную.
- Рад, что ты согласилась. Кстати, улыбайся почаще. Тебе это идёт. Не стоит хмуриться. Принимайте всё, как есть. Смотрите в будущее с надеждой. Верьте, что в вашей жизни ещё будет свет. Надейтесь, что Гарри будет жить и выздоровеет.
- Мне бы твой оптимизм.
Вдруг Гарри повернул голову и открыл глаза. Он долго смотрел на Роуз, будто бы не видел её, а потом хриплым голосом произнёс:
- Роуз, принеси воды, пожалуйста.
- Хорошо.
Роуз вышла за дверь, и только тогда Гарри заметил меня.
- Что ты тут делаешь? - спросил он.
- Пришёл вас навестить. Хотел перед тобой извиниться. Ты же помнишь, что было перед аварией?
- К сожалению, да. Роуз во всём винит себя. Кстати, ты не думай, что я забыл, как ты издевался над ней. Я удивляюсь, как она тебя только простила?
- Гарри, я изменился...
В комнату зашла Роуз и вручила брату стакан воды. Тот отпил и протянул пустой стакан сестре, но почему то уронил его. Стакан будто бы сам выпал из рук. Хорошо, что не разбился.
- Прости, ты же знаешь. Я не виноват, просто иногда...
- Ничего, Гарри...
- Гарри, - вступил в разговор я. - Как тебе наше предложение, чтобы избавить тебя от щетины? Нам кажется, без неё тебе лучше.
- Что вы предлагаете?
- Пойдём в ванную.
Гарри откинул одеяло и попытался встать. Но у него ничего не получилось. Он сел на кровати, поставил ноги на пол, постарался на них встать и упал на пол.
- Ох, Гарри, давай помогу?
Роуз подошла к брату, но я подошёл к нему раньше и поднял его.
- Лучше я. Ты же не против?
Гарри ничего не ответил. Я повёл его к ванной комнате, где посадил на стул и облакотил о стенку.
- Давай я лучше сам побреюсь? Мне кажется, не стоит тебя утруждать.
- Мне не сложно, друг, - сказал я и размазал пену по лицу парня, включая рот. - Это, чтобы не мешал мне.
Сзади послышался смешок. Это оказалась Роуз.
- Роуз, милая, приготовь нам что-нибудь.
- Но я хочу посмотреть.
- Это мужские дела.
Теперь смешок издал Гарри. Ну, наконец, на их вялых лицах появились улыбки. Надо бы их поддерживать.
Когда я закончил с бритьём, Гарри вновь попытался встать, но упал на меня.
- Чёрт, я наверное никогда не научусь ходить!
- Научишься. Ты сейчас как младенец. Они тоже всему учатся.
За ужином сначала все были напряжены. Роуз помогала Гарри направлять вилку в рот, а не в глаз или нос. Я находил это забавным, хотя понимал, что это действительно очень трагично. Но нужно было как-то разрядить обстановку за столом. Этим я и занялся.
Я стал рассказывать разные весёлые истории, которые происходили в ресторане, пока Роуз там не было. На лицах, замученных горем людей, появились улыбки.
Меня, если честно немного пугал Гарри. У него был странный взгляд. Детский взгляд. Он выглядел таким наивным, что хотелось его обнять и сказать: "Не волнуйся. Всё будет хорошо, малыш. Только не плач!" И Роуз тоже была странная, замученная до смерти. Кажется, до моего прихода они вообще не улыбались, а лишь рыдали.
- Приходи завтра, ладно? - спросила Роуз, когда провожала меня до двери.
- С радостью. Только к вечеру. Мне завтра на работу. Ждите к шести.
Я ушёл и не стал спрашивать про чувства Роуз ко мне или про что-то другое. Я просто мысленно пообещал себе, что заставлю этих людей радоваться. Я чувствовал, что это мой долг.