12. Правда
Миссис Забини принесла маленький флакон, в котором, на самом донышке, плавала прозрачная жидкость. Гермиона направила волшебную палочку на Честера Забини:
— Отключись!
Тот мгновенно закрыл глаза. Гермиона раскрыла его рот и влила в него содержимое флакона. Тем временем, камин в гостиной Забини вспыхнул зелёным пламенем и из него вышел Рон.
— Рон?! Что ты здесь делаешь?
— Блейз вызвал. Что происходит?
— А сейчас мы это узнаем! Финита Инкантатем!
Честер тут же очнулся. Гермиона, глядя на него спросила:
— Как тебя зовут?
— Честер Георг Забини. — Ответил Честер, растягивая лицо от удивления и досады, что так легко выдал своё полное имя. Миссис Забини кивнула в подтверждение правдивости его слов.
— Ты знаешь, кто я? — Спросила вновь Гермиона.
— Гермиона Джин Грейнджер. Сотрудник Министерства и магглорожденная героиня Войны, одержавшая победу вместе с Поттером над Темным Лордом.
— Так. Теперь ответь, почему вы сегодня ворвались в мой дом?
— Мы должны были найти тебя и взять в заложники, чтобы нашего брата Роберта Забини выпустили из Азкабана.
— Кто был с тобой?
— Милисента Буллстроуд, Маркус Флинт и Руперт Забини...
— Ты и младшего брата вмешал?! — Всплеснула руками Чёрная Вдова.
— Кто выдал вам местонахождение нашего дома?
— Нарцисса Малфой.
— Значит, вы знаете, где она сейчас?
— Нет.
— Каким образом она поделилась с вами информацией?!
— Она отправила сову Грегори Гойлу ещё задолго до исчезновения с адресом вашего дома. Но он не получил ее. Он исчез в тот же день, когда погиб Драко Малфой. Мы совершенно случайно пришли осмотреть его дом в поисках чего-то полезного и обнаружили это письмо в его комнате.
— Когда именно вы нашли его?
— Две недели назад.
— Откуда вы узнали, что Гарри не будет дома?
Честер изо всех сил пытался противиться действию зелья, но у него не получалось. Он заговорил:
— У нас есть шпионы в Министерстве.
— Кто шпионит для вас в Министерстве? Их имена!
— Рикардо Донован, Изабелла Свифт и Литиция Силк...
— Блейз, запиши их имена! А теперь скажи мне, каким образом Нарцисса и Люциус Малфой связаны с вами? ... — Дрожа от гнева, задала Гермиона главный вопрос.
Утром Гарри проснулся раньше Драко. Он осмотрел спящих родителей Драко и увидел, что они похудели не меньше их сына. И ещё, Гарри понял, что они находились под заклинанием Безвременного сна. Он прошёл на кухню и начал жарить мясо, которое нашёл в буфете. Когда дразнящие запахи распространились по всей квартире, Драко открыл глаза и вскочил, направив волшебную палочку в сторону Гарри. Затем, внимательно посмотрев на него, и, вспомнив события прошлого вечера, выдохнул. Войдя на кухню, он поздоровался с Гарри. Затем, подошёл к родителям и, направив палочку на свою мать, произнёс:
— Финита Инкантатем!
Нарцисса мгновенно открыла глаза и, прежде чем, она успела что-то сказать, Драко произнёс:
— Империо!
Гарри проследил за ними и последнее повергло его в шок. Нарцисса, под действием Империуса, подошла к столу и молча поела жареного мяса с хлебом. Затем, она вернулась на кровать и закрыла глаза. Драко снова произнёс:
— Финита Инкантатем! Отключись!
Нарцисса вновь уснула. Затем, Драко, под Империусом, заставил проделать то же самое и своего отца. Гарри молча следил за ним. Его и без того, взъерошенные волосы ещё больше встали дыбом. Когда, наконец, Люциус под заклинанием послушно лёг спать, Гарри, наконец, решился заговорить:
— Что, черт возьми, здесь происходит, Малфой?!
— Это трудно объяснить, но, дай мне плотно позавтракать и я обещаю, я покажу тебе всё! Я уже не могу держать в себе это...
Гарри разделил с Драко трапезу. Оба спешили, чтобы поскорее покончить с этой недосказанностью. Когда, наконец, тарелки оказались пусты, Драко подошёл к Гарри.
— Но, предупреждаю, Поттер, ты не сможешь понять меня!...
— Однако, я жду правды! — Нетерпеливо ответил Гарри. Малфой вздохнул:
— Как скажешь... Легиллименс!
Гарри очутился в знакомом темном месте, где бывал лишь однажды. Рядом с ним зажглась волшебная палочка и он услышал голос Драко:
— Джинни! Джинни!
— Кто здесь?!
—Джинни! — Гарри увидел, как Драко подбежал к его невесте и поспешил последовать за ним. Он смотрел с болью в сердце, на то, как Драко пытался утешить ее, поднять на ноги... Как приводил ее в чувство, когда она потеряла сознание. И то, как пытался уговорить ее пойти вместе с ним. Однако, все его попытки были напрасны. Она решительно привела аргументы в пользу своей идеи со старинными заговорами и объяснила, почему не сможет очнуться, вернуться в реальный мир...
Драко вздохнул, поняв, что она права. Он сел, оглядывая ее, а затем, спросил:
— Ты хотя бы видела, кто это сделал?
— Видела, Драко...
— Ты знаешь их?
— Да, знаю...
— Скажи мне, кто это! Они ответят...
— Лучше, я покажу тебе...
Позади Джинни начал прорезаться свет и Драко понял, что она напрягает свой мозг, чтобы выдать ему воспоминания... Гарри встал рядом с ним, чтобы чётче их разглядеть.
Джинни, в одной из своих статей, в пух и прах разнесла Комитет по Международному Магическому спорту, предоставив доказательства их коррумпированности. Ей не раз приходили письма с просьбами и угрозами расправы. Ее заставляли даже некоторые члены Министерства Магии написать опровержение... но, она игнорировала просьбы и высмеивала угрозы. Однажды к ней заявился даже сам Люциус Малфой. Его Джинни приняла более холодно, чем остальных просящих, так как была в курсе всего, что произошло между ним и Гермионой.
— Добрый день, мисс Уизли! Или мне уже можно называть вас миссис Поттер?
— Ещё Уизли! С чем пожаловали? — Не ответив на приветствие, холодно поинтересовалась Джинни.
Люциус был немного удивлён ее тоном , однако, вида не подал.
— Как вы уже знаете, Комитет по Международному Магическому спорту крайне расстроен вашей недавно вышедшей статье...
— А причём здесь вы?! Насколько мне известно, вы уже не имеете былого влияния среди верхушек нашей элиты! С чего вы пришли просить за них?
— Они прознали, что мой сын Драко состоит с вами в очень тёплых дружеских отношениях...
— Именно! Драко! С вами нас не связывает абсолютно ничего!
— Но, Драко — мой сын! - Теряя терпение процедил Люциус. — Считайте, что мое слово равноценно его! ...
— Не думаю! — Рассмеялась Джинни. — Что-то я не помню, чтобы Драко просил меня о чём-то! И, кстати, буквально сегодня утром он смаковал каждый слог из моей статьи, нахваливая точность моих высказываний, мистер Малфой!
Люциус стал как вкопанный.
— Хочешь сказать, ты виделась с моим сыном сегодня утром?
— Да, мы часто встречаемся с ним и с Гермионой.... Они порой наведываются к нам в гости. И, более того, я в курсе не только коррумпированности нашего Спортивного Комитета, но и некоторых фактов о личной жизни Драко и Гермионы... И мне не о чем говорить с человеком, который до сих пор верен предубеждениям ныне почившего Волан-де-Морта. Всего хорошего!
— Да как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном, паршивая девчонка?!
— О, ну о паршивости не вам судить, верно? Паршивый папаша, а, также, паршивый слуга паршивого темного мага, который сдох также паршиво, как того и заслуживал! Разговор окончен!
— Не зли меня, Уизли! Ты не знаешь, что я могу сделать с тобой!
— О, я вас умоляю! — Джинни впервые, за все время разговора, удостоила его взглядом. — Я все никак в толк не возьму, почему Гарри, Рон и Гермиона пытались смягчить для вас наказание перед Визенгамотом?! Ведь, на ход войны в нашу пользу повлиял лишь Драко. А вы со своей супругой постоянно пресмыкались перед Волан-де-Мортом и сыграли не последнюю роль в его возрождении! ... И как у вас язык повернулся назвать Гермиону «грязнокровкой», Люциус?! После всего, что она сделала для вас?! для вашего сына! Теперь вы для меня ещё более мерзки, нежели во время войны! ... Даже если вы и помиритесь с Драко и Гермионой, знайте - всякий раз, когда я буду улыбаться вам или здороваться с вами, я буду вас презирать всеми фибрами души! Свободны! Охрана!
Люциус злобно сверкнул глазами и, не дожидаясь прихода других волшебников, удалился.
Сцена переменилась.
Прошло, несколько дней. Джинни выходила из редакции поздно вечером, как вдруг, кто-то недалеко от неё, произнёс:
— Империо!
Мужчина был в длиной чёрной мантии, с прикрытым, капюшоном, лицом. Затем, подойдя ближе, он прошипел:
— Не двигайся!
Голос был Гарри незнаком. Драко—тоже. Незнакомец и Джинни трансгрессировали в Малфой-менор, в подземелье. В подземелье их уже ждали Люциус, Нарцисса и высокий смуглый мужчина. Человек, который привёл ее в подземелье, связал ее заклинанием Инкарцеро и снял с неё Империус. Джинни пришла в себя и зло посмотрела на Малфоев:
— Вам это с рук не сойдёт!
— Это тебе не сойдёт с рук недавняя дерзость, с которой ты встретила меня в редакции, девчонка! — Прошипел Люциус. — Круцио!
Джинни пронзительно закричала. Малфой-старший припоминал все ее фразы, сказанные в день их последней встречи. От этого, удовольствие от причинения ей боли, становилось все сильнее. Когда Люциус прекратил, Джинни начала тяжело дышать, но смотрела на него с такой же глубокой ненавистью. Люциус наклонился над ней:
— Итак, ты не хочешь писать опровержение... Ну и тролль с ним! А теперь ответь мне, Уизли, где живут Драко и Грейнджер?
— Она уже тоже Малфой! — Выплюнула Джинни. И тут же была вновь подвергнула Круциатусу.
— Ты не расслышала вопроса, Уизли? Где находится мой сын?!
— Ну, раз он вам не сказал, значит знать вам не обязательно... Аааааа-а-а!!!! — Внезапно, острая боль с новой силой пронзила ее. Люциус вновь применил к ней Круциатус. Но, Джинни упорно отмахивалась, получая все новые и новые удары....
Гарри в ужасе наблюдал, как мучают его любимую невесту. Ему хотелось плакать от бессилия. Пытки продолжались снова и снова. Джинни твёрдо отмалчивалась. Уже, не имея больше никаких сил, она простонала: «Хватит»... - и, лишилась сознания. Она уже несколько раз теряла сознание, но, ее приводили в чувство при помощи заклинания Агуаменти и пытали вновь. В этот раз она не очнулась. Сколько ее ни поливали водой или пытались добудиться пытками, она не открывала глаза. Но, если Драко и Гарри могли видеть то, как ее пытаются привести в чувство, значит она слышала всё, что происходило в реальном мире. Сначала Малфои подумали, что у неё произошёл разрыв сердца от боли, но она дышала. Двое мужчин в ужасе смотрели на эту картину и, один из них спросил:
— Что нам теперь делать?! Теперь Поттер и Малфой не освободят Гойла с Робертом!
— Грейнджер! — Яростно поправил его Люциус. — Ее фамилия Грейнджер! Не смей произносить нашу аристократическую благородную фамилию в одной строке с этой паршивой грязнокровной тварью! Не волнуйся, Честер, твоего кузена с Гойлом нам вернут! Поттер не позволит, чтобы с его невестой что-то произошло!...
Картинка исчезла и вновь наступила темнота. Драко стоял, оцепенев, ни в силах поверить в то, что он увидел. Гарри напряжённо следил за ним и за Джинни. Наконец, спустя некоторое время молчания, Драко произнёс:
— Я... Прости, Джинни! Умоляю, прости!
— Тебе не за что просить прощения, Драко! — Последовал ответ. — Это сделал не ты, а твой отец.
Драко сел рядом с Джинни, взяв ее за руку.
— Я бы все на свете отдал, чтобы моими родителями были не они... Но, увы, родственников не выбирают! Послушай, Джинни... Когда ты восстановишься...
Джинни перебила его:
— Я не смогу выбраться в одиночку, Драко. Тебе придётся помочь мне очнуться. Приходи через пару лет. Может, у нас что-то, да получится...
— Я вытащу тебя, в этом можешь не сомневаться! — С уверенностью произнёс Драко. — Я о другом... Если я полностью изменю память своих родителей... Если они больше не смогут причинить вред ни тебе, ни кому-либо ещё, ты сможешь сделать вид... Просто хотя бы сделать вид, что они ни при чём? ... — Драко вдруг заплакал. — Я не спорю, Джинни... Мой отец заслуживает смерти... Но мать... Их обоих посадят в Азкабан и применят к ним поцелуй дементора... Я могу не общаться с ними, изолировать их от всего Магического общества, перекинуть их в мир магглов... Но, прошу, позволь им жить дальше! Я умоляю тебя!
Драко упал ниц перед Джинни. Та в шоке, невидящими глазами уставилась на него. Гарри, стоящего совсем рядом, обуревали самые ужасные чувства. Он был готов придушить Люциуса своими руками, если бы мог, и Драко шёл бы с ним в довесок, потому что смеет просить Джинни о прощении этого ублюдка...
Джинни трясущимися руками погладила Драко по голове.
— Драко... Я понимаю тебя. Семья - наше всё, так ведь? Я бы тоже молила за своих родителей или за кого-то из братьев... Но ты не должен... Я... Я готова забыть... постараться забыть. Или, ещё лучше, когда придёт время и мне нужно будет очнуться, ты сотрёшь этот момент из моей памяти! Хорошо?
Драко схватил ее руки и начал целовать их, как святыню.
— Спасибо, спасибо, Джинни! Я клянусь... Я клянусь, ты их никогда не увидишь и не вспомнишь!
— А что насчёт Гарри и Гермионы? ...
— А что с ними?
— Я не думаю, что они смогут понять нас. И тебя, в частности. Они сочтут это за предательство.
Гарри с болью в сердце воззрился на свою невесту. Как же хорошо она его знала! И, да, он не простил бы Люциуса никогда в жизни. И Гермиона тоже. Она бы, наверное, даже рассталась с Драко по своей воле, узнав, что тот пытается скрыть чудовищный поступок отца. Драко, тем временем, обдумывал дальнейшие действия. Что же им делать дальше? Наконец, он выдавил:
— Я инсценирую свою смерть. Мне понадобятся годы, чтобы изменить родителям память. А тебе понадобятся годы на восстановление... Возможно, мы уложимся вовремя...
— Но, это будет слишком жестоко! — Возразила Джинни. — Ты представляешь, какую боль ты причинишь Гермионе?! Она ведь так любит тебя!
— Может... Может Поттер сможет утешить ее? ...
— О чем ты говоришь, Малфой?! Гарри никогда не сможет полюбить Гермиону больше чем сестру!
— В том-то и дело, Уизли... Гермиона тоже не сможет полюбить никого кроме меня! Мы в своих партнерах можем быть уверены! — Драко сделал глубокий вдох. — Если судить объективно, без Гермионы Поттер ничего не добился бы, и ты это прекрасно знаешь. Он должен ей по гроб жизни! Он ведь рассказывал тебе о том, что произошло с Крамом? — Джинни кивнула. — Я напишу ему письмо. Я напомню ему о его долге перед ней! Он не оставит ее... Джинни, — Драко взял Джинни за руку, — ты знаешь, в каком он сейчас состоянии?
— Знаю... — Ответила Джинни. Слеза скатилась по ее щеке. — Я все слышу. Когда он приходит ко мне, когда говорит со мной, и плачет... Мне больно слышать его, но я не могу иначе! Иногда мне кажется, я могу впустить его в своё сознание, но я боюсь это делать...
— Впусти его, когда тебе станет совсем тяжело... Джинни, ты понимаешь, что и ему необходимо отвлечься! Да, как бы грубо это не звучало, но, если он будет, ведомый чувством вины пытаться осчастливить Гермиону, то возможно, сможет на какое-то мгновение забыть тебя... И ты сможешь завершить заговоры... Боже! Я один виноват в том, что сейчас происходит! И это чудовищный план! Но я пытаюсь все исправить!
— Драко, случилось то, что случилось! И я тоже виновата, что много трепала языком при твоём отце! Ведь, если бы я не сказала ему что мы с тобой часто видимся, он бы и не узнал...
— Это не оправдание его поступку, Джинни! Но, я клянусь, я постараюсь все исправить!— Драко встал. — Я вернусь.
— Я буду ждать...
Сцена переменилась. Гарри увидел, как Драко, после многочасового штудирования очередной книги по зельям, пришёл к Кингсли Брустверу. Он показал ему свои воспоминания из разговора с Джинни. Тот был ошеломлён.
— Драко, — задумчиво произнёс он после нескольких минут молчания, — ты понимаешь, на какой риск ты пошёл, показав мне все это?! Ты понимаешь, что, следуя закону, я просто обязан упечь их в Азкабан... и подвергнуть их поцелую дементора!
— Ради благой цели и вы когда-то нарушали закон, министр, не так ли?
— Именно, ради благой цели! Для всего магического мира! А с какой стати мне покрывать преступления твоих родителей?! Если на то пошло, давай мы и других преступников выпустим, лишь изменив им воспоминания!
— Другие преступники — это не Малфои! И у других преступников нет того количества золота...
— Вы пытаетесь меня купить, мистер Малфой?! — Обозлено рявкнул Кингсли, угрожающе надвигаясь на Драко.
— Не вас... Но на пожертвование: на достройку ещё одного крыла в больницу святого Мунго, например... Или, для закупки нового дорогостоящего оборудования для Министерства... или, дорогих ингредиентов для зелий? Это будет, по меньшей мере, двадцать тысяч галлеонов... Министр, не думаете ли вы, что если я спасу своих родителей, то мы, своими пожертвованиями сможем спасти, также, огромное количество больных и ни в чем неповинных людей, нежели, если мы казним их и эти деньги просто перейдут ко мне...
Кингсли всерьёз задумался. Гарри орал от возмущения на людей, которые его не слышали. Он не мог поверить, что Кингсли Бруствер, член Ордена Феникса и самый справедливый человек среди других чиновников Министерства, мог хотя бы раздумывать на этот счёт... Но, видимо, Драко попал в цель.
— Я обещаю, я клянусь вам, что мы уедем далеко и я буду полностью менять их воспоминания!
— А что касается вашей супруги? И Поттера? Вы так и решили оставлять их в неведении?
— Так надо... — Драко со скорбью опустил глаза. — Но, я надеюсь вернуться и исправить ситуацию! А между тем, вы должны будете предпринять всё, чтобы поисковые отряды не нашли нас.
Кнгсли долго раздумывал. Взвешивал все ЗА и ПРОТИВ. И, наконец, кивнул головой.