7. Новая жизнь
Оказывается, ко всему можно привыкнуть. Гарри каждое утро будил Гермиону, принося ей завтрак в постель. Она одаривала его нежной благодарной улыбкой. В их взглядах не было и грамма кокетства. Они просто пытались сделать друг другу приятно.
Гарри договорился с начальством об отпуске без содержания, так как не знал, сколько потребуется времени, чтобы Гермиона пришла в форму.
Они проводили вместе все вечера подряд, общались на разные темы, делились комментариями по поводу тех или иных новостей, обнимали друг друга... Во всех их действиях не было неловкости, как и страсти или любви. Они целовались, слегка прикасаясь губами друг друга. Гуляли, держась за руки. Их отношения были похожи на подростковые обнимашки. Об интимной близости не было и речи, потому что оба этого не хотели. На данный момент их отношения обоих устраивали. Гарри пытался осчастливить Гермиону, а она — Гарри.
Рон изредка наведывался к ним вместе с Блейзом. При них Гарри с Гермионой вели себя так же, как и без них. Особой разницы Рон и Блейз в их отношениях не видели. Но они заметили, что Гермиона стала поправляться, в глазах появился тусклый, но более или менее, живой блеск, а интонация стала вновь раздражающе поучительной. Но они радовались за неё. За них. Друзья не затрагивали тему Драко или Джинни. Казалось, эти люди жили когда-то давно и испарились из их памяти. Однако, когда Гарри оставался наедине с собой, он часто просматривал их с Джинни общие колдографии, непрестанно, умоляя ее о прощении за его слабость, за то, что не смог отказать умершему, за то, что не смог отказать и ей... Когда Гермионы не было рядом он безумно скучал по своей невесте, ведь в Гермионе не было фактически ничего из того, что он так любил в Джинни. Не было той живости, той вспыльчивости, той магической страсти... Теперь он, примерно понимал волшебников из чистокровных семей, которых женят по расчету. У него, примерно та же ситуация. Только расчета не было никакого. Но был святой долг, который он должен был отдать так или иначе...
С Гермионой творилось то же самое. Она считала, что обязана поддержать Гарри в трудную минуту, так как была уверена, что ему намного сложнее. Драко погиб. Его нет. И это она знает точно. Но Джинни жива! И через какое-то время должна очнуться. И Гарри уже не может томиться от этих ожиданий, тем более, что Джинни сама попросила его не приходить.
Также, Гермиона видела, как старается Гарри, чтобы она снова не впала в депрессию. Все эти милости, забота, какой-то намёк на романтику заставляли ее чувствовать себя ещё больше обязанной ему. Хотя она до сих пор, временами, проливала слёзы по ушедшему мужу... пусть и намного реже.
В последнее время она чувствовала какую-то тягу к своему другу. Она понимала, что их дружба уже перешла свои рамки, и они договаривались сделать друг друга счастливыми... Однако, эта тяга смущала Гермиону. Она не знала, как заговорить с ним об этом, хотя, знала, что может говорить с ним о чем угодно. Она видела, что Гарри не питает к ней страсти. Но и она не испытывала к нему глубоких романтических чувств. Внезапно, Гермиона вспомнила пятый курс. Когда Крам на какое-то время оставил ее и ей безумно не хватало мужской ласки. Неужели сейчас с ней творится то же самое?!
«Если хочется секса, значит, точно иду на поправку!» — Мрачно подумала Гермиона. И, решив, что с этим надо что-то делать, ведь невозможно бесконечно игнорировать эту потребность, Гермиона, в этот же вечер, решила приступить к действиям.
Гарри всегда спал с открытой дверью в своей спальне, как и она, потому что временами ей все равно снились кошмары. Он допоздна лежал с ней в кровати и ждал, когда она, наконец заснёт, а потом, тихонько уходил в свою комнату. В этот вечер Гермиона была сильно возбуждена от предстоящего разговора. Сердце ее сильно колотилось, а с лица не сползала краска стыда. Гарри сразу это заметил. Встревожено наблюдая за ее неловкими движениями, он пытался разглядеть истинную причину ее странного поведения. Но, один раз взглянув в ее глаза, он понял всё, и идентичный цвет покрыл и его лицо. Он не знал, как вести себя. Он не думал, что Гермиона захочет его. По крайней мере, так скоро. Кроме Джинни у него не было других любовниц и он не мог никогда представить на ее месте другую девушку. И уж, тем более, Гермиону!
Он попытался оттянуть тот неловкий разговор, но, видимо, его подруга была настроена решительно. Гарри был в панике. Он уже думал притвориться, будто ему нехорошо, но он прекрасно понимал, что ее это может сильно обидеть. Гермиона слегка коснулась его губ своими губами. Но, обычно, для них это было сравнимо лишь с рукопожатием. А в этот раз, губы ее дрожали. И она сама тряслась, как девственница в первую брачную ночь. Что до Гарри— так он вообще был ни жив ни мёртв. Он понимал, что это неизбежно, однако, не мог найти в себе силы пойти ей навстречу. Он напряжённо улыбнулся:
— Ну, спокойной ночи? Я... пойду?
Гермиона вдохнула, как можно больше воздуха:
— Ты... можешь не уходить...
Гарри чертыхнулся про себя. Он не ошибся. Она хотела его... Он пытался сказать что-то связное, но у него этого не получилось. Гермиона покраснела ещё сильнее, но какая-то странная решимость овладела ею и она произнесла:
— Подойди...
Гарри послушно приблизился к ней. Гермиона нежно, но настойчиво уложила его на кровать. Она чувствовала его напряжение и начала целовать его шею и мочку уха. Гарри затрепетал. Ей казалось, он ускользает от неё и, чтобы добиться своего наверняка, она прошептала ему на ухо:
— Помнишь, ты говорил, что попытаешься сделать меня счастливой?
Гарри облизнул пересохшие, от волнения губы и выдохнул:
— Да...
— Думаю, ты понимаешь, ЧТО должно входить в эту обязанность.
— Гермиона...
— Я понимаю... Я сама в шоке от того, что происходит... Но я нуждаюсь в этом сейчас! Расслабься. Я все сделаю сама.
Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из его грудной клетки. Гермиона явно знала, что нужно делать, чтобы доставить удовольствие. Она помогла Гарри раздеться, а также, разделась сама. Перевернув его на живот, она пролила на его спину благоухающее масло и начала делать ему массаж. Она чувствовала, как каждая мышца его спины, сначала, резко напряглась, а потом, постепенно расслабилась по ее нежными руками. Поглаживая его спину, Гермиона спускалась всё ниже... Когда она начала массировать его ягодицы, у Гарри побежали мурашки по коже. Ему было неловко и, в то же время, приятно. Гермиона перевернула его на спину и начала массировать руками его уже эррегированный фаллос. Для Гарри это было в новинку. Но ему безумно нравилось это новшество внесённое в его половую жизнь. Он ещё никогда не испытывал подобных ощущений. Он понял, что уже не в силах сдерживать себя. Вся его стеснительность куда-то испарилась. Он схватил Гермиону за руки и притянул их к себе, поцеловав одну за другой. Удовлетворенно улыбнувшись, Гермиона села на него сверху и начала двигаться в позе наездницы. Гарри застонал. Ему давно не было так хорошо... И ещё, он понял, что физическая близость не всегда должна идти рядом с романтическими чувствами. Оказывается можно сочетать и отсутствие любви с великолепной страстью.
Однако, проснувшись утром, Гарри вновь овладело сильное смятение и бесконечное чувство стыда. Он не мог повернуться и посмотреть Гермионе в глаза. Когда они переспали по-пьяне — он как-то не заморачивался, так как оба были в нетрезвом состоянии и практически ничего не помнили. А то, что произошло с ними накануне... Гарри тяжело выдохнул. И, наконец, найдя в себе силы повернуться, обнаружил, что Гермионы нет рядом. Выругавшись вслух, он вновь подбежал к шкафу... Но ее вещи висели на месте. Гарри немного успокоился. Однако, выйдя в коридор, он услышал крик Гермионы:
— Кикимер! Пожалуйста! Ещё воды!
Гарри побежал на голос и увидел Гермиону сидящей на полу возле унитаза. Все его смущение сменилось тревогой. Он обеспокоено спросил:
— Гермиона, что с тобой?!
— Мне плохо... Я... меня так тошнит!
— Чем ты могла отравиться?! — требовательно спросил Гарри. — Мы же ели с тобой одно и то же!
Гермиона неопределенно покачала головой и вновь припала к унитазу. Появился Кикимер с большим кувшином воды. Как-то странно посмотрев на Гермиону, домовик что-то невнятно пробормотал и, просияв, проговорил:
— Хозяину следует отвезти магглорожденную...
— Гермиону! — напряжённо поправил его Гарри. Кикимер, закатив глаза, исправился:
— Магглорожденную Гермиону в госпиталь.
— Точно! — Гарри, подняв Гермиону на руки, побежал к камину, но, Кикимер преградил ему путь.
— Нет! Не так! Вы должны отвезти ее на метле!
— Что за чушь, Кикимер?! — раздраженно воскликнул Гарри. — Она по пути всю мантию мне заблюет!
— Нет! — Кикимер с серьезным видом повторил. — Хозяин должен везти ее на метле!
Гарри, внимательно посмотрел на домовика.
— Кикимер, ты знаешь, что с ней происходит?
— Кикимер знает, но вам должны сказать об этом в госпитале!
— Ох, Кикимер, Кикимер! — недовольно вздохнул Гарри, но решил отправиться на метле.
Добравшись до больницы Святого Мунго, Гарри с Гермионой столкнулись с мистером и миссис Уизли, Джорджем и Роном. Они как раз возвращались от Джинни и, увидев Гарри, сначала нахмурились. Ведь Джинни просила его не приходить к ней. Затем, они заметили Гермиону. Оглядев ее позеленевшее лицо, семейство Уизли поспешили отправить ее на четвёртый этаж в Отдел Отравления растениями и магическими зельями и сами направились в комнату ожидания.
— Что с ней произошло? — спросил Рон.
— Да я сам не знаю! Когда я проснулся— она уже обнималась с унитазом...
— Может, она что-то не то съела? — осведомился мистер Уизли.
— Да, вроде, я ел все то же самое!— пожал Гарри плечами.
Только миссис Уизли стояла молча и с подозрением смотрела на него. Гарри становилось не по себе от ее взгляда. Наконец, целительница вышла из комнаты осмотра и спросила:
— Мистер Поттер! Вы можете войти!
— А мы почему не можем?! — возмутился Рон. Однако, миссис Уизли, шикнув, одернула его.
Гарри растерянно посмотрел на семейство Уизли и проследовал за целительницей.
Гермиона лежала на больничной койке и, ее лицо озаряла счастливая улыбка. Гарри немного успокоился: если улыбается, значит, ничего серьезного. Он подошёл к ней.
— Ну как ты? Тебе лучше?
— Да, мне дали зелье от тошноты. Гарри... — ее глаза наполнились слезами. — Я беременна!
Сказать, что Гарри был в шоке — ничего не сказать. Как же так?! В первый раз они переспали около трёх недель назад... Он пытался подсчитать сроки. Конечно, он в этом абсолютно не разбирался, но... Мысли путались в голове. Теперь он просто обязан жениться на ней! Ему захотелось сбежать, но в таком случае, он окажется трусом и подонком, бросивший своего ребёнка. С трудом пересилив себя, он набрал побольше воздуха в лёгких и, попытался улыбнуться самой счастливой улыбкой. Получилось не очень искренне.
— Это... это прикольно! Я рад... Я честно рад! Я не отказываюсь от ребёнка! Мы можем устроить самую шикарную... свадьбу до того, как он родится...
Гермиона внимательно посмотрела на него и разразилась веселым смехом:
— Ты бы видел себя в зеркале, Поттер! О, Боже! Свадьба?! ... Ты с ума сошёл?! Расслабься!
— Я не шучу! — возмутился Гарри. Затем, помедлив, спросил. — Или это одна из твоих дурацких шуточек, Грейнджер?!
— Малфой! Я — Малфой, Гарри! И, какие тут могут быть шутки?! Я и вправду беременна! Но ребёнок не от тебя!
— В смысле, не от меня?
— Срок у меня девять-десять недель. В ту ночь похитили Джинни. А до этого, у нас с Драко было... Ну, ты сам понимаешь. Я была так обеспокоена из-за похищения, что забыла выпить противозачаточное зелье! И, видимо, — Гермиона с любовью погладила свой, пока ещё, плоский живот, — Драко всё-таки оставил мне подарок на прощание...
Гарри присел рядом с ней. Огромный груз упал с его плеч и его охватила такая искренняя радость, словно он снова спас весь магический мир! И ребёнок... Да, это не его ребёнок, но внезапно, Гарри решил, что возможно, сможет сам воспитывать его. Как отец, как дядя, как...
— Гермиона, — Гарри взял ее за руку, — я хочу сделать тебе предложение....
— Поттер, даже не думай! Я твёрдо решила, что больше никогда и ни за кого не выйду замуж!
— Да, нет! Я хотел бы стать крёстным отцом этого ребёнка!
Гермиона окинула его восхищенным взглядом.
— Лучшего предложения просто быть не может, Гарри! Вот, только...
— Что?
— Насколько я знаю, если ты станешь крестным отцом моего ребёнка, мы сможем жить друг с другом лишь как... брат и сестра! Ты согласен на такие условия?
Гарри робко посмотрел на подругу:
— Ты всегда была для меня не более, чем сестрой! Честно говоря, после прошлой ночи, мне до сих пор стыдно...
— Гарри, я понимаю. Прости, что так... настойчиво вела себя. Это, видимо, гормоны...
— Я обещал сделать тебя счастливой, — нарочито небрежно пожал плечами Гарри, — но, тебе решать, каким образом...
— Посмотри мне в глаза, Поттер!
Гарри послушно посмотрел не Гермиону. Она улыбнулась.
— Ты ничего мне не должен! Мы ведь, друзья! Да, мы попытались стать ближе, но, как видишь, ничего не вышло. Так бывает. И я считаю, что это самое лучшее стечение обстоятельств! Если ты станешь крестным отцом моего ребенка, ты осчастливишь меня втройне, ведь я буду уверена, что с тобой - он всегда будет в надежных руках! — Гермиона вновь погладила живот и проговорила. — Я и вправду счастлива, Гарри!
Гарри расплылся в широченной улыбке. Он обнял подругу и поцеловал ее в щеку.
— Счастлива ты или нет — я все равно никогда не оставлю вас с ребёнком! Кто бы там ни был! Слышишь?! — Гарри наклонился к ее животу. — Это твой крёстный! И Я ещё успею вам надоесть!
Гермиона звонко рассмеялась. Драко жив. Частичка его всегда будет жить в малыше, которого она носит под сердцем. И ей не нужен больше никто, чтобы быть счастливой.