Спина к спине. Книга первая.

Гарри проснулся очень рано.

Он встал, оделся и, стараясь не разбудить Рона, спустился в прохладную с утра гостиную.

В камине разгорался огонь, и в кресле возле него, забравшись с ногами, укутанными в плед, сидела Ребекка и читала книгу. Её губы едва заметно шевелились, а янтарные глаза бегали по строчкам.

- Не можешь уснуть? - усевшись в кресло напротив и напугав девушку, спросил Гарри.

- Да, не могу, - согласилась она и снова замолчала, продолжив чтение. Это была та же книга, что и вчера, на испанском.

Так они и просидели в уютном молчании: Ребекка читала книгу, а Гарри писал письмо Сириусу, иногда поглядывая на девушку.

Дописав, попрощавшись и выскочив из портретного проема, он поспешил в совятник на самый верх Западной башни. Во всем замке царила полная тишина, только на пятом этаже к нему пристал Пивз, хотел сбросить на него тяжелую вазу, но больше никого Гарри не встретил.

- Ладно, я пойду, заскочу ещё в комнату до начала уроков, - кинула Ребекка на завтраке и удалилась.

Наконец Гарри мог спокойно рассказать о письме.

- Но, Гарри, - встревожилась Гермиона, - это не­правда. Ты про шрам не придумал.

- Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан?

Гермиона хотела что-то возразить, но Рон ткнул ее в бок.

- Перестань, - шикнул он на нее, и Гермиона в кои-то веки послушалась.

Недели две Гарри, как мог, боролся с тревогой о крес­тном. И все равно по утрам с замиранием сердца ожидал совиную почту, а перед сном в постели ему мерещились страшные видения: Сириуса хватают дементоры где-ни­будь в темном закоулке Лондона.

Жаль, что не было тре­нировок, квиддич - лучшее лекарство от тяжких мыс­лей. Зато уроки, особенно ЗоТИ, стали труднее, да и требовали учителя куда больше. Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус - проде­монстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.

- Но, профессор, - неуверенно начала Гермиона, - Вы ведь сказали, что это нарушение закона...

Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обра­зовалось пустое место.

- ...что к людям это заклятие применять нельзя, - за­кончила лучшая ученица свою мысль.

- Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, - непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. - Но если ты предпочитаешь более трудный путь - путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. - И он указал скрюченным пальцем на дверь.

Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое.

Гарри с Роном, сидевшие за одной партой, улыбнулись, пере­глянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтюбера, чем пропустит такой важный урок.

Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комна­ты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вооб­разила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал.

- Уизли-младшая, - проговорил Грюм и сделал приглашающий жест рукой.

Ребекка, подняв голову, встала и прошла на середину.

- Империо, - прошептал Грюм.

Всё вокруг словно заволокло туманом, а Ребекка словно воспарила в небо. И всё же она чувствовала, что за ней наблюдают. И тут в пустом черепе эхом от­далось приказание Грозного Глаза:

- «Открой окно...»...

Ребекка, не смея ослушаться, медленно прошла к ближайшему окну и протянула руки, медленно открыв замочек. Ветер растрепал её рыжие волосы, а девушка невольно глянула вниз.

Большая высота. Страх.

Девушка сильно зажмурилась.

«Встань на подоконник...» - прозвучал очередной приказ в голове.

«Я не хочу. Я... я боюсь!»

«Встань на подоконник!» - более жестко проговорил Грюм.

Девушка отчаянно замотала головой, как бы стараясь смахнуть с себя действие заклятия.

Грюм взмахнул палочкой - заклятие перестало действовать.

- Неплохо, - кивнул он, - и всё же, это только из-за страха... высоты, я правильно понял?

Ребекка, вернувшись на место и присев, кивнула. У неё заболела голова.

- Молодец, Уизли. Поттер, - наконец прохрипел Грюм,- твоя очередь.

- Это уже на что-то похоже, - послышался громкий голос Грюма спустя пару минут. - Все посмотрите на Гарри! Он бо­ролся и, черт побери, почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гар­ри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба...

- Нет, каким тоном он говорит! - сказал друзьям Гар­ри, когда час спустя, хромая, выходил с урока защиты. Грюм заставил его упражняться до победного конца, и после четвертой попытки Гарри легко одолел чары. - Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению!

- Он просто сумасшедший. - Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем Гарри: он все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится. - Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказы­вал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними за­даниями!

Весь четвертый курс заметил, что в этом году им ста­ли задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.

- Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магичес­ким искусствам, - наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами оч­ков. - Не за горами экзамен...

- Так СОВ будет только на пятом курсе! - взмолился Дин Томас.

- Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует за­ранее. Из всего класса одна мисс Грейнджер превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок, и у мисс Уизли получилось, но они это уже изучали давно. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивает­ся, стоит поднести к ней булавку.

Гермиона покраснела, едва сдерживая улыбку от пе­реполнявшей ее гордости.

А вот на Прорицании Рону и Гарри улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила обоим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предска­зания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Ребекке лишь оставалось, что надуть губы и отвернуться, нахмурившись.

Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф.

Не отстал от других и профессор Бинс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке.

Профессор Снегг обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь от­равить - надо же проверить, как усвоены противоядия.

А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной лите­ратуры.

Даже Хагрид и тот их не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, провести исследова­ние: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении.

- Я не буду ходить,- наотрез отказался Драко Малфой. - Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока.

Улыбка сползла с лица Хагрида.

- Будешь делать, что я велю, - гаркнул он. - Не то я последую примеру Ребекки... Слыхал я, какой ты красивый, когда лысый!

Гриффиндорцы расхохотались. Малфой зло вспых­нул, даже не нашелся что возразить.

Дружный квартет возвращался в замок в са­мом веселом расположении духа. Молодец Хагрид, по­ставил на место Малфоя, который в прошлом году из кожи вон лез, чтобы лесничего выгнали из Хогвартса.

Вошли в холл и у порога застряли - дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы - объявле­ние, возле которого столпилось полсотни учеников.

Рон, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы:

- «Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу - 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше...»

- Здорово! Последний урок - зельеваренье! Снегг не успеет никого отравить! - ликовал Гарри.

- «...После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей».

- Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! - Эрни МакМиллан из Пуффендуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и уст­ремился к лестнице.

- При чем здесь Седрик? - удивился Рон.

- Седрик Диггори наверняка будет участвовать в тур­нире, - пояснил Гарри.

- Этот придурок будет представлять Хогвартс? - хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы.

- Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он пре­красный ученик. К тому же староста факультета, - не­пререкаемым тоном проговорила Гермиона.

- Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красав­чик, - подколол ее Рон.

- Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему ви­ду, - возмутилась Гермиона.

- Зато я согласна. Диггори красавчик, да ещё и мозги есть - не зря же он староста, - насмешливо улыбнулась ему Ребекка и подмигнула растеряному Гарри.

-Кха-кха! Ло-кха-кха-нс! - Рон закашлял и поглядел на сестру, как на предателя.

Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Гарри ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшеб­ников», «Турнир Трех Волшебников»... Все как с ума по­сходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшеб­ства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Не­сколько потемневших портретов хорошенько почисти­ли и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежи­лись в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные ро­зовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости ки­дался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез.

Волновались и преподаватели.

- Долгопупс, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурм­странга свое неумение совершить самое простое преоб­разующее заклинание, - взмолилась профессор МакГо­нагалл в конце особенно трудного урока: Невилла уго­раздило превратить собственные уши в кактусы.

И вот наступил долгожданный день.

Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли - ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский - красный с золотым львом, Когтеврана - брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чем-то шептались, что было им от­нюдь не свойственно. И Ребекка с друзьями, конечно, напра­вился прямо к ним.

- Да-а, дело дрянь, - мрачно сказал Джордж Фреду. - Если он все же откажется говорить с нами, придется пи­сать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся.

- Кто вас избегает? - подсел к ним Рон.

- Исчезни, - буркнул Фред раздраженно.

- А почему дело дрянь? - спросил Рон Джорджа.

-Младший брат слишком приставучий.

- А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участво­вать?

- Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать учас­тников, а она не говорит, - сокрушался Джордж - Ве­лела замолчать и заняться трансфигурацией енота. -

- Интересно, что войдет в состязания? - задумался Рон, но тут же опять оживился:

- Держу пари, мы все рав­но победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привы­кать.

- Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судей­ской бригадой, - остудил брата Фред.

- А кто обычно судит? - спросил Гарри.

- Всегда директора школ-участниц, - подала голос Гермиона. - На Турнире тысяча семьсот девяносто вто­рого года все трое получили увечья. Тогда участники ло­вили василиска, а он возьми и встань на дыбы.

Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!

- Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Прав­да, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмот­ренная история». Или еще лучше: «Необъективная ис­тория Хогвартса. Избранные места. Многие приукра­шены».

- Ты это про что? - не понял Рон.

А Гарри и Ребекка сразу дога­дался, какая тирада за этим последует.

- Про домовых эльфов! - отчетливо и громко про­изнесла Гермиона, подтвердив догадку друзей. - Ни од­ного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.

Гарри покачал головой и принялся за омлет. Они с Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в за­щиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Прав­да, они купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: ме­нее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала но­сить значки - подать пример другим.

Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестя­ной банкой со значками.

- Да поймите же, - втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, - вам меняют простыни, топят ками­ны, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-вол­шебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!

Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка про­никся ее словами, но этим дело и ограничилось. А мно­гие и вовсе сочли ее приставания за шутку.

Рон возвел глаза к потолку, заливавшему зал после­дними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышен­ный интерес к бекону. А Джордж сказал:

- Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне?

- Конечно, нет, - отрезала Гермиона. - Ученикам...

- А мы были, - перебил ее Джордж и ткнул Фреда в бок. - И неоднократно. Воровали еду. И видели домо­виков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше рабо­ты нет!

- Потому что они необразованны и внушаемы. Им можно внушить что угодно, - горячо продолжала Гер­миона, но тут зашумела крыльями совиная почта, и она смолкла.

Гарри вскинул голову - к нему летела Букля. Рон с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Ребекка странно поглядывала на них.

Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бе­кона, которую Букля с благодарностью проглотила.

Убедившись, что близнецы заняты обсуждением Тур­нира Трех Волшебников, а Ребекка гладит Филила, кормя, он шепотом прочитал друзь­ям письмо:

- «Добрый день, Гарри! Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надежном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус».

- А сов менять зачем? - тихо спросил Рон.

- Букля очень выделяется среди других птиц - мигом сообразила Гермиона. - Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость.

Гарри свернул письмо и сунул в мантию, не понимая, уменьшило ли оно тревогу или усилило. Чудо, конечно, что Сириусу удалось без происшествий вернуться в бе­зопасное место. Но с другой стороны, когда Сириус не­подалеку, чувствуешь себя спокойнее и не так долго ждешь ответа на отправленное письмо.

- Вы что-то сказали? - оторвалась от орла Ребекка.

- Нет, - наигранно удивился Рон. - Тебе, скорее всего, послышалось...

- Oído hablar? Lo dudo...*

- Спасибо тебе, Букля, - поглаживал Гарри сову. Сон­но ухнув, она нырнула клювом в кубок с апельсиновым соком и взлетела, предвкушая сладкий сон на маковке башни.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение пока­залось не таким противным, ведь урок сегодня кончал­ся на полчаса раньше.

Прозвенел звонок. Квартет поспешил к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по ле­стнице в холл.

Ради такого случая Ребекка даже одела меховое тёмно-синее платье, которое носила в прошлой школе. Оно село идеально...

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

- Мистер Уизли, поправьте шляпу, - командовала профес­сор МакГонагалл. - Первокурсники, вперед. И пожалуй­ста, не толкайтесь!

Рядами спустились по главной лестнице и выстрои­лись перед замком.

Был ясный холодный вечер. Сгуща­лись сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

Гарри, стоявший в четвертом ряду меж­ду Роном и Ребеккой, заметил среди первоклашек Дэниса Криви, которого трясло в предчувствии чего-то не­обычного.

- Скоро шесть, - взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. - На чем, по-твоему, они едут? На поезде?

- Сомневаюсь, - сказала Гермиона, стоящая справа от Ребекки.

- А как тогда? На метлах? - предположил Гарри, гля­дя в небо, усеянное крупными звездами.

- Не думаю. Путь-то неблизкий.

- Может, портал? - терялся в догадках Рон. - А мо­жет, у них разрешается трансгрессироваться до семнад­цати лет?

-На территории Хогвартса трансгрессироваться не­возможно, сколько раз тебе говорить, - осекла его Гер­миона.

- Чары можно снять на небольшой срок.., - тихо сказала Ребекка. - Но это очень энергозатратно...

Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой.

Гарри стал замерзать. Скорей бы уж по­явились гости! Может, они придумали какое-то необыч­ное представление?

Ему вспомнились слова мистера Уизли на стадионе перед матчем на Кубок мира: «Все­гда одно и то же. Любим на сборищах распускать пав­линьи перья».

К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

- Чует мое сердце - делегация Шармбатона недалеко!

- Где? Где? - обрадовались ребята, вертя головами.

- Вон! - указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сот­ни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увели­чиваясь в размерах.

- Дракон! - пискнул насмерть перепуганный пер­вокурсник.

- Ты что, дурак? Это летучий дом! - уверенно заявил крошка Дэннис Криви.

Его догадка оказалась близка к истине.

Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо - огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона.

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса.

Следом при­землилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница.

Таких великанш Гарри никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Впрочем, может, потому, что он привык к Хагриду.

Женщина, стоявшая уже на пер­вой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрите­лей, показалась ему все-таки огромнее Хагрида. Она во­шла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, тем­ные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.

Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке.

Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

- Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

-Дамблёдорр, - произнесла мадам Максим груд­ным голосом с большим акцентом. - Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

- Спасибо. Я в превосходной форме.

- Мои ученики, - небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей.

Гарри, чье внимание было приковано к мадам Мак­сим, только теперь заметил вышедших из кареты подро­стков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка пол­тора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Насколь­ко Гарри мог видеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на за­мок.

- Ка'г-ка'гов уже приехал?

- С минуты на минуту ждем, - сказал Дамблдор. - Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?

- Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони...

- Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания.

- Его сопляки, - шепнул Рон Ребекке.

- Моим коням нужен сильный конюший. - Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. - Они ошшень к'гепкие.

- Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, - улыбнулся Дамблдор.

- Ошшень хо'гошо! - слегка поклонилась мадам Максим. - Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.

- Непременно передам. - Дамблдор тоже в ответ поклонился.

- Следуйте за мной, - величаво махнула ученикам мадам Максим.

И хогвартцы расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням.

-А дурмстрангские кони тоже, наверное, не мень­ше? - обратился Симус Финниган к Гарри и Рону через головы Парвати и Лаванды.

- Будут больше этих - даже Хагриду с ними не спра­виться, - покачал головой Гарри. - Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось?

- Может, они убежали?- с надеждой предположил Рон.

- Не дай бог! - содрогнулась Гермиона. - Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка!

Холод начал пробирать до костей, особенно Уизли, которая уже тысячу раз успела пожалеть о своём решении надеть платье.

Неожиданно ей на плечи упала чья-то теплая мантия, сохранившая чужое тепло. Янтарные удивлённые глаза встретились с ярко-зелеными.

- Тебе, наверное, холодно в платье, - пояснил Гарри свои действия.

- Ты же сам замёрзнешь!

- Не замёрзну, - ответил Поттер, - если что - отберу мантию Рона.

- Эй, - послышалось со стороны.

- Gracias, - мило засмеялась девушке и снова начала глядеть на небо.

Тишину нарушали только фырканье и стук под­ков золотых коней мадам Максим.

- Слышите? - вдруг воскликнул Рон. Откуда-то из темноты донесся престранный звук - погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем, как если бы гигантский пылесос двигался по реч­ному руслу.

- Озеро! - крикнул Ли Джордан. - Гляньте на озеро.

Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью.

В середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест.

«Корабельная снасть» - догадался Гарри.

- Это мачта, - объяснил он Рону, Ребекке и Гермионе.

Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тус­клые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака.

С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу.

Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом!

Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Гарри увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы.

Чело­век, шедший первым, был одет в другие меха - гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

- Дамблдор! - радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. - Как поживаете, любезный друг?

- Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Вы­сокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а коз­линая бородка с завитком на конце едва скрывает без­вольный подбородок.

Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул.

- Старый добрый Хогвартс, - смотрел он, улыба­ясь, на замок.

Зубы у него желтоватые, а улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом.

- Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немно­го простыл...

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови... Рон дернул друга за локоть, что-то зашептал на ухо. Но Гарри и сам узнал гостя.

Это был Крам.

Oído hablar? Lo dudo...* - Послышалось? Сомневаюсь...

Продолжение следует...