Чистокровный

     Драко не стал читать газеты, в которых освещалось его дело в суде. Что он мог там найти нового? Ушат помоев, которыми его обливали? Но он очистит своё имя и вернёт своё изобретение. Чтобы составить апелляцию, он обратился к Тео. Тот, в отличие от него, прочитал газеты, и не мог скрыть недоумения, почему Драко пренебрёг адвокатом.
       – Возможно, если бы я был там, тебя бы не арестовали. Почему ты не обратился ко мне? Посчитал себя умнее всех? – поддел его Тео.
      – Наоборот, – буркнул Драко, – постеснялся показать, какой я дурак.
      – В смысле? – удивился Тео.
      – В том смысле, что я повёл себя как наивная хаффлпафка – доверился малознакомому человеку только потому, что учился с ним в одной школе и несколько раз виделся на работе.
      – Надо же какой ты стеснительный, – подколол Тео. – Гордыню можно и попридержать, когда дело касается вещей, в которых ты не разбираешься. Для этого есть профессионалы. Если я заболею, то попрошу тебя сварить бодроперцовое, а не побегу за котлом в аптеку.
      – Я был уверен, что дело проще, чем сварить бодроперцовое, – усмехнулся Драко, – ведь на моей стороне правда. А правду волшебникам не так уж трудно выяснить – есть Веритасерум, Думосбор, Легилименция.
      – Действительно, рассуждаешь как наивная хаффлпафка. Наивно было думать, что судья в гражданском деле станет использовать Веритасерум и Легилименцию. Если бы ты обратился ко мне, я бы сразу тебе сказал, что и Веритасерум, и Легилименция в имущественных делах практически не применяется, хотя прямого запрета нет – считают их слишком сильными для обычных граждан. Думосбор чаще применяют, когда разбирают уголовные преступления, а в гражданских делах многие судьи ему не доверяют, ведь волшебник может дать не все воспоминания. Вот в уголовных делах все три средства используют с лёгкостью. Но так как у тебя гражданский иск, я бы тебе посоветовал запастись другими доказательствами.
      – У меня были другие доказательства! Мои договора с фирмой уже после моего увольнения. Но судья сразу была настроена против меня. Я намерен подать апелляцию. Надеюсь, в вышестоящей инстанции работают более компетентные судьи.
      – Апелляционную жалобу, – поправил Тео, – я составлю для тебя апелляционное исковое заявление. И буду тебя представлять в суде. Тебе вернули документы, которые ты передавал в суд?
      – Да, всё у меня. Только я не смогу заплатить тебе сразу. Мне ещё нужно оплатить штрафы за первый суд – тысяча сто галеонов.
      – Твои штрафы оплачены, успокойся. Я же теперь поверенный у Поттера, помнишь. Так вот, он распорядился оплатить твои штрафы.
      Но слова Тео не успокоили его, а как раз наоборот, разозлили.
      – Кто его просил?! Я верну ему деньги. Мне не нужно его жалости!
      – Драко, не дури. Он не возьмёт эти деньги, в крайнем случае, положит их на счёт Джимми.
      Кто бы сомневался. Драко решил пока не развивать эту тему, всё равно Тео простой исполнитель, а с Поттером решать бесполезно, упрямец действительно денег не возьмёт, да и обращаться к нему не с руки – ещё подумает, что он хочет примириться. И он вернулся к вопросу об апелляции. Драко подписал доверенность. Апелляционную жалобу Тео обещал написать дома, для чего задал ему сотню вопросов, вникая в обстоятельства дела. Потом они поговорили непосредственно о заседании суда, и как-то незаметно Драко рассказал ему про арест.
      Теодор взял договора и рецепты, которые Драко предоставлял суду в качестве доказательства, узнал, где находится фирма, в которой работал Драко – он хотел поговорить с их юристами, и ушёл домой.
      Через пару дней Тео сообщил ему, что заседание апелляционного суда состоится третьего ноября.
      Тео регулярно отчитывался, какую проделал работу. Он изучил протоколы заседания суда, пообщался с юристами фирмы «Готовые зелья на все случаи жизни», особенно с Флоком, взял у них отчёты по продажам зелья предвиденья и прогноз продаж на будущее, а также отчёты по другим изобретениям Драко. Он был деловит и серьёзен, и просил ни о чём не беспокоиться. Но Драко подозревал, что выиграть суд будет нелегко.
      В очередной свой визит Тео заметил на диване книгу «Гарри Поттер и василиск» и обратил внимание, что на ней не было напечатано имя автора произведения.
      – Ты не знаешь, Поттер давал согласие на публикацию этих книг? – спросил друг.
      – Понятия не имею, – проворчал Драко.
      А в Тео заговорил юрист.
      – А дай мне на время эту книгу. Похоже, издательство наживается на биографии Поттера. И если Поттер не подписывал отказ от финансовых притязаний в связи с публикацией его имени, то он имеет право на часть доходов от продажи книг.
      – Ерунда на мятном зелье. Это же просто сказка.
      – Если бы это была просто сказка о приключениях трёх друзей, то она бы не завоевала такую популярность. Я уверен, что книжки пользуются бешеным спросом. Издательство эксплуатирует как само имя Поттера, так и атрибуты его внешности – шрам, прическу, очки, что делает обложки привлекательными для детей и родителей. Я хочу узнать, какую прибыль получает издательство. Оно должно делиться с Поттером.
      В сердце тонкой иглой укололо обидой.
      – Значит, ты готов бросить моё дело, ради того чтобы Поттер получил ещё больше галеонов? Я понимаю, он тебе хорошо платит, а я пока много не могу. Но как только дело завершится, я тебе заплачу сполна!
      – Драко, не лезь в фиал! Я не собираюсь бросать твоё дело.
      – Тео, просто до суда осталось одна неделя.
      – Я всё успею. А в том, что Поттер станет ещё богаче, тебе же лучше, я достаточно его изучил, и уверен, что он эти деньги перечислит Джимми.
      – Тебе только кажется, что ты его достаточно изучил. Он непредсказуем.
      – Ну, тогда следующему Малфою, – Тео кивнул на живот Драко, улыбаясь.
     
      Пианист, работающий с Панси, снова упал в ресторане и растянул сухожилие на руке. На три дня ресторан остался без музыкального сопровождения, и это как раз оказались выходные – самые «жирные» дни. Драко пригласили временно поработать. Вознаграждение обещали хорошее плюс половина чаевых. Драко сразу же согласился.
      В гримёрке у Панси они поставили кроватку для Джимми, и Драко укладывал его спать чуть раньше обычного. Драко купил артефакт в виде хрустальной совы, глаза которой загорались жёлтым светом, когда ребёнок просыпался. В девять вечера они выходили в зал, Драко ставил сову на рояль, и Панси начинала выступление. В первый день Драко сильно волновался, но сумел побороть волнение без успокоительных зелий. В пятницу и субботу они работали до трёх ночи, а в воскресенье – до часу. В понедельник он, конечно, не выспался и после работы в Мунго устроил себе тихий час вместе с Джимми. Он сочувствовал и восхищался Панси, которая работала в таком режиме несколько лет, нянчилась с Джимми и при этом прекрасно выглядела. Она отшучивалась, что отсыпается в субботу и воскресенье – спит почти до шести вечера.

      Тео повеселел, приходил довольный, как книззл, объевшийся сметаны. Драко связывал его настроение с тем, что он начал переговоры с издательством, выпускающим книги о Поттере. Драко ревниво спрашивал, достаточно ли у Тео материалов по его делу, и насколько аргументировано они будут выглядеть в суде. Тео только улыбался и отвечал, что аргументы у него несокрушимы, как гранит, и прочны, как кожа дракона, и Драко получит не только всё причитающееся за проданное зелье, но и возмещение за моральный ущерб. В подробности он не вдавался, для его же, Драко, блага – чтобы не волновать его.
      Суд был назначен на десять утра, поэтому Драко пришлось брать отгул. Панси тоже хотела пойти на заседание суда, но ей пришлось остаться с Джимми, зато пришёл Грегори поддержать их.
      Драко знал, что судьёй снова будет женщина – Мейбл Фоше, и был скептически настроен. Но Теодор уверял, что у него есть неоспоримые доказательства, а ещё на их стороне выступит свидетель, чьи показания решат вопрос в их пользу, независимо от настроения судьи. Кто этот свидетель, Тео отвечать отказался, загадочно улыбаясь.
      Коэн пришёл на суд с тем же адвокатом. В этот раз репортёры собрались к началу заседания – надеялись на не менее грандиозный скандал, чем в прошлый раз. Также Драко заметил в зале Чарли Флока – адвоката, который составлял все его прошлые договора с фирмой. Возможно, он и будет тем свидетелем.
      В зал заседания суда вошла судья Мейбл Фоше. Все встали. Фоше была намного старше предыдущей судьи, высокая, сухопарая, с гладким пучком светлых волос, своим строгим видом и беспристрастным взглядом она внушала не только почтение и уважение, но и пугала. Драко растерял всю уверенность в положительном решении своего дела, которой успел заразить его Теодор. Под требовательным взглядом судьи он почувствовал себя мелкой букашкой. Кто они с Тео? Два вчерашних слизеринца, дети Пожирателей Смерти, совсем недавно получившие полные права на колдовство после исполнения наказания.
      Драко искоса посмотрел на друга. Теодор выглядел безмятежным. Когда ему дали слово, он коротко изложил суть их притязаний. И передал суду документы. Дальше всё повторялось, как и в первом суде, только на месте Драко был Нотт. В принципе, если бы он сейчас заснул, как в прошлый раз, никто бы не обратил на это внимания.
      Суд заслушал объяснения ответчика. В своей речи Коэн, видимо, памятуя прошлый суд, налегал на то, что Драко – бывший Пожиратель смерти, а бывших, якобы, не бывает. Коэн заявил, что уволенный Малфой деградировал и в домашних условиях зелье изобрести не мог, потому что, кроме всего прочего, ему было запрещено в то время использовать палочку больше десяти раз в день, а в его (его!) рецепте нужно применить палочку семь раз.
      После рассказа Коэна, судья Фоше разрешила адвокату истца, то есть Теодору, задать вопросы ответчику.
      – Вы и ваш адвокат настояли на том, что черновик рецепта, написанный рукой мистера Малфоя, не является доказательством, потому что мог быть написан уже после выпуска зелья в продажу, и что по составу на этикетке зелья можно воспроизвести весь рецепт. Всё верно?
      – Да, это так.
      – Любой волшебник сможет воспроизвести рецепт? Даже я?
      – И я могу? – из зала послышался звучный, как гудок, бас.
      Драко оглянулся и увидел удивлённого Гойла. За спиной раздались смешки – репортёры оживились, щёлкая колдокамерами.
      – Ещё раз услышу реплику от слушателя – удалю, – предупредила судья.
      – Не любой, конечно, но опытный зельевар – может, – ответил Коэн Теодору.
      – Неужели вы готовы признать Драко Малфоя опытным зельеваром?
      – Да, – нехотя согласился Коэн, – он был хорошим зельеваром, пока его не уволили. Без практики зельевар теряет навыки и интуицию.
      Коэн посчитал, что выкрутился, но у Тео был козырь в кармане. Он вытащил из кармана мантии флакон с зельем и показал всем.
      – Утром перед заседанием я купил зелье предвиденья в аптеке на первом этаже и использовал его по назначению, чтобы узнать насколько оно действенно.
      Тео сделал театральную паузу. Драко заподозрил, что Тео репетировал свои речи не один час перед зеркалом, настолько выверенными выглядели его жесты и интонации. Как и ожидалось, кто-то из репортёров не выдержал и спросил:
      – И в чью пользу будет решение суда, вы можете сказать?
      Другие журналисты зашумели:
      – Да! Да. Что вы смогли узнать? Какова эффективность зелья? Мы хотим знать!
      Судья Фоше стукнула деревянным молотком по подставке на столе, заставив всех умолкнуть.
      – Так может всем непосредственным участникам процесса вместе со мной принять это зелье, узнать решение суда и разойтись по домам? – с едким сарказмом сказала Фоше.
      Репортёры рассмеялись.
      – Зачем зря терять время, у меня сегодня ещё два заседания, – продолжила она, – что на это скажете, мистер Нотт?
      Тео её язвительность нисколько не смутила, он взмахнул палочкой и произнёс:
      – Темпус. Так, я выпил зелье за час до начала суда, заседание идёт уже три четверти часа. Примерно через час я смогу сказать насколько зелье эффективно. На текущий момент я предвижу, что через час заседание всё ещё будет продолжаться, и в это время будет идти опрос моего главного свидетеля. Результат этого заседания я не могу предвидеть, потому что действие зелья ограничено тремя часами. К сожалению, нам не удастся разойтись пораньше, как бы нам всем этого не хотелось, – Тео изящно развёл руками.
      – Я знаю, как увеличить интервал предвиденья на шесть часов и даже на сутки, – ни к кому не обращаясь, пробурчал обиженный Драко, услышав в словах Тео критику его зелья, что у того короткий срок действия, – но это приведёт к непропорциональному увеличению стоимости зелья. Хотя…
      Пока Драко говорил, его осенила гениальная идея.
      – Хотя, если, например, как сейчас, нам нужно знать только решение суда, а не весь процесс, – оживлённо начал объяснять он, – можно сварить зелье, предсказывающее, что будет с человеком через шесть, двенадцать или двадцать часов. Зелье будет иметь совсем другой принцип. Для этого нужно попробовать заменить основу. Точно!

      Драко схватил перо, лежащее на столе и начал записывать идею, приговаривая:
      – Да, основа должна быть двухкомпонентная или даже трёх, это намного усложнит процесс изготовления, но где наша не пропадала… Нужно взять душицу, нет, нельзя, она слишком… – он зачеркнул строку.
      Его размышления прервал возглас:
      – Я протестую! Истец уводит процесс в сторону, не имеющую к делу никакого отношения, притворяясь, что изобретает зелье, – заявил адвокат Коэна.
      Драко с досадой оторвался от записей, его ослепили вспышки колдокамер, с двух сторон рядом с ним зависли колдофоны.
      – Протест принят. Истец, вы будете говорить, когда вам предоставят слово.
      – Прошу прощения, – Драко поставил точку в записях и отложил перо.
      Судья обратилась к Тео:
      – Мистер Нотт, вы закончили опрос ответчика?
      Тео, тяжело вздохнув, весьма трагично произнёс:
      – Возможно вот сейчас волшебный мир потерял и уже никогда не восстановит новый рецепт зелья магического предвиденья, прервав гениальную мысль прямо на взлёте…
      – Вы будете задавать вопросы ответчику? К чему это душераздирающее шоу?
      – Это была преамбула. Вернёмся к нашим фестралам.
      Тео поднял руку с флаконом, чтобы его могли увидеть все.
      – Ваша честь, я могу показать флакон от зелья мистеру Коэну и его адвокату, как представителям фирмы «Готовые зелья на все случаи жизни», чтобы они подтвердили, или опровергли тот факт, что именно это зелье выпускается их фирмой по рецепту, зарегистрированному на имя мистера Коэна?
      – Покажите.
      Тео отдал флакон Коэну в руки, чтобы он смог рассмотреть этикетку, и дал ему полминуты повертеть флакон. Затем он передал флакон адвокату. Через минуту он отнёс его судье и снова обратился к Коэну.
      – Это зелье предвиденья выпускается по рецепту, зарегистрированному вами?
      Драко отметил, что Тео делал акцент на то, что рецепт зарегистрирован на имя Коэна, а не просто рецепт Коэна, подчёркивая, что регистрировать и придумать – не одно и то же.
      – Да.
      – Выпускается ли оно другим объёмом, с другой этикеткой или это единственный формат?
      – Пока единственный. Если спрос будет высоким, возможно появятся другие флаконы.
      – По Магическому Закону МЗ триста пятнадцать слэш семьдесят четыре эс дефис ноль ноль восемь от шестого августа девяносто девятого года об обязательной информации все зелья массового производства должны содержать описание о составе зелий. И вы, ваша честь, можете убедиться, что фирма придерживается закона. Этот закон был введён после того, как от анафилактического шока умерла маглорожденная волшебница Матильда Стюарт, выпившая зелье, содержавшее корень сельдерея.
      – Протестую, – выступил адвокат Коэна, – мистер Нотт отвлекает высокочтимый суд пространными рассуждениями, которые не имеют к делу никакого отношения.
      – Протест отклоняется, я хочу узнать, куда заведут мистера Нотта его рассуждения. Но если они мне покажутся бессмысленными, а его оштрафую. Вы меня поняли, мистер Нотт?
      – Однозначно.
      – Можете продолжать.
      – В середине девяностых в аптеках начали продавать готовые зелья. До этого маги покупали в аптеках только ингредиенты и варили зелья сами, или заказывали мастерам зельеварения. С появлением готовых зелий жизнь многих волшебников упростилась, но в поликлинике св.Мунго отметили рост обращений с аллергией. Кроме того, в больницу стали попадать не только маги, но и их родственники маглы, для которых они покупали зелья. И после смертельного случая был издан закон МЗ триста пятнадцать слэш…
      – Можете не повторять, – перебила его Фоше.
      – Так вот. Суть этого закона заключается в том, чтобы защитить маглов и маглорожденных волшебников от нового явления – аллергии.
      – А чистокровных не нужно защищать? – скривился Драко.
      Фоше стукнула молотком по подставке:
      – Мистер Малфой! Вам слово не предоставлялось.
      Тео продолжил, отвечая на вопрос Драко:
      – Всем известно, что волшебники до определённого возраста не болеют магловскими заболеваниями, за исключением аллергии, которая поражает только маглорожденных магов, потому что это, по сути, не болезнь, а чрезмерная защитная реакция организма на вещества, взаимодействующие с ним. До эпохи массового производства зелий маглорожденные волшебники обычно знали, на что у них аллергия, и не покупали эти ингредиенты. Чистокровные могут пить любые зелья без опаски за свою жизнь – аллергия им не известна. Вот ты, Драко, слышал раньше такие слова как аллергия и анафилактический шок? Ты же чистокровный волшебник?
      – Да, в тридцать восьмом поколении. Не слышал.
      – Сторона истца провозглашает дискриминацию по происхождению! – взвился адвокат Коэна. – В послевоенном обществе подобные взгляды недопустимы, как оскорбляющие идеалы равенства, за которые боролись такие герои, как Гарри Поттер.
      – Это не дискриминация, а объективный факт, как утверждения – паровоз Хогвартс-экспресс красный, а снитч – золотой.
      – Я требую внесение в протокол, что господа Нотт и Малфой пропагандирует чистоту крови!
      – У меня есть справка из статистического отдела Мунго за последние десять лет по аллергии… – начал объяснять Тео.
      – Давайте её сюда.
      Судья просмотрела справку.
      – Согласна, маглы и маглорожденные подвергаются дискриминации, но не со стороны чистокровных, а со стороны болезни аллергии. Заносить в протокол ничего не надо. А вам, мистер Лодж, – она обратилась к адвокату Коэна, – выношу предупреждение за отвлечение суда на посторонние вопросы.
      Адвокат Лодж под строгим взглядом судьи Фоше покорно опустил голову. Затем она обратилась к Тео.
      – А теперь вы, мистер Нотт, объясните, к чему этот длинный экскурс в историю.

      – К тому, – встрепенулся Тео, – что аллергию вызывают вещества, попадающие в организм. А пассы палочкой её вызвать не могут, поэтому в составе не указывается количество взмахов. Это доказывает, что если мистер Малфой и мог определить по составу количество ингредиентов и, возможно, способ их нарезки и последовательность операций, но никак – количество взмахов. Ваша честь, сравните черновик рецепта мистера Малфоя и рецепт, предоставленный фирмой, совпадают ли в них количество пассов?
      Судья быстро просмотрела два свитка, и ответила:
      – Я вижу, что в черновике есть зачёркивания и исправления, а так они совпадают.
      – Чем вы можете это объяснить? – обратился Тео к Коэну.
      – Тем, что число семь – магическое, и часто используется в приготовлении зелий, – не растерялся Коэн. – Малфой мог просто поставить наиболее вероятную цифру.
      – То есть это совпадение?
      – Да.
      – Так же как число помешиваний по и против часовой стрелке?
      – Да.
      – Не слишком ли много совпадений?
      – Нет, зная теорию зельеварения, это всё можно воспроизвести.
      – Но если мистер Малфой, по-вашему, деградировал, как он мог воспроизвести рецепт?
      Коэн замялся.
      – Возможно, он не до конца деградировал. Он знает теорию, и может по составу написать рецепт зелья.
      – То есть он настолько теоретически подкован, что может воспроизвести рецепт зелья по составу?
      – Вероятно.
      – Или придумать его с нуля, желая достигнуть нужного эффекта!
      – Я этого не говорил.
      – Но вывод напрашивается.
      – Протестую! – снова подал голос адвокат Лодж.
      Но Тео был доволен собой.
      – Ваша честь, я закончил опрос ответчика, – заявил он.
      Затем суд перешёл к исследованию доказательств. Теодор представил в качестве доказательств старые договора Малфоя с фирмой и черновики рецептов. Со стороны ответчика в качестве доказательств были представлены дипломы и сертификаты об образовании Коэна. Затем снова выступил Тео.
      – Ваша честь, я хотел бы предоставить вам ещё одно доказательство. Пятого апреля этого года в доме мистера Малфоя аврорами проводилась проверка, и все его рецепты с черновиками были отправлены на экспертизу в Отдел тайн. Мне выдали копию экспертного заключения. Вот, приложение номер один. Все рецепты были признаны неизвестными, в том числе зелье магического предвиденья.
      Судья Фоше развернула свиток с приложением.
      – Что значит, рецепт неизвестен?
      – Это значит, что рецепт нигде не зарегистрирован. И аналогичных зелий нет. Рецепт – оригинальный на момент подписания экспертного заключения, то есть на двенадцатое апреля. А рецепт зелья предвиденья, предоставленный мистером Коэном, был зарегистрирован первого августа этого года. Кроме того, приложение три представляет собой таблицу, в которой перечислены ингредиенты зелья. Состав ингредиентов в приложении три и на этикетке зелья совпадают.
      Драко рассказывал другу, что если бы у него в апреле при обыске не забрали все записи его рецептов на экспертизу, то уже в мае зелье могло бы быть зарегистрировано и даже выйти в продажу. Он знал, что невыразимцы должны были провести экспертизу его рецептов на наличие тёмной магии, но в жизни бы не догадался сделать запрос в Отдел тайн, чтобы получить этот отчёт. Драко восхитился дотошностью и предприимчивостью Тео. И тем, как тот ловко заменил слово «обыск» проверкой.
      – А что означают прочерки в графе «запр точка»? Что это за графа? – подозрительно спросила Фоше.
      – Графа о том, запрещены ли эти ингредиенты в магической Британии. Прочерк означает, что ингредиент не запрещён и его использование законно, – ответил Тео.
      – А почему Отдел Тайн делает экспертизу рецептов? Для этого есть Патентное бюро. Почему Отдел Тайн проверяет рецепты Драко Малфоя?
      Это был скользкий момент. Сейчас судья выйдет на то, что это была проверка на тёмно-магические зелья.
      – По заявке Аврората, – не моргнув глазом, ответил Тео. – И у меня есть свидетель, аврор. Можно его вызвать?
      Судья дала согласие. Было очень любопытно, кто этот аврор – самый главный козырь Тео, это скорей всего, кто-то из тех, кто делал обыск в его квартире. Тео подошёл к судебному приставу и попросил пригласить аврора, неразборчиво произнеся фамилию. Но пристав его понял и вышел из зала, через минуту Драко услышал удивлённые и восторженные вздохи сзади. Коэн и Лодж оглянулись, их рты синхронно округлились. Драко последовал их примеру, оглянувшись – по проходу шёл Гарри Поттер в парадной форме аврора, сопровождаемый вспышками колдокамер. Да, Тео тяготел к драматическим эффектам и сейчас выглядел как дирижёр, сорвавший шквал аплодисментов. Драко знал, что Поттер терпеть не может привлекать к себе внимание, наверняка, это Тео уговорил его надеть парадную форму. Всё понятно, почему Тео держал имя свидетеля в тайне, он понимал, что Драко запретит вызывать Гарри в качестве свидетеля, и никакие уговоры бы не помогли. Драко, три минуты назад восхищавшийся изобретательностью друга, готов был убить его за то, что он хочет публично вывернуть наизнанку его личную жизнь. Наверняка, он начнёт расспрашивать Поттера, как тот наблюдал за тем, как Драко на его глазах выводил формулы, рассчитывая количество ингредиентов. У всех тут же возникнут вопросы, почему Драко это делал рядом с Поттером, в какой обстановке, в общем, нездоровый интерес прессы обеспечен.
      Поттер сел в свидетельское кресло. Судья Фоше спросила у него полное имя и должность, разъяснила ему права и обязанности, предупредила об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
      Тео приступил к опросу. Для начала он перечислил все его награды, в том числе африканские. Склонность Тео к излишнему пафосу проявилась во всей красе. Поттер смущался, но был вынужден отвечать на эти вопросы.
      – Ваше подразделение создано совсем недавно, – начал опрос Тео по делу.
      – Да, первого сентября.
      – Вы используете в своей работе зелья?
      – У каждого аврора есть набор для оказания первой помощи.
      – А кроме зелий для оказания помощи, вы используете другие зелья?
      – Да, для повышения эффективности физических качеств аврора, например, скорости реакции, выносливости, бодрости.
      – Для вас зелья варят или закупают в аптеках?
      – По-разному.
      – Вы сотрудничаете с фирмой «Готовые зелья на все случаи жизни»?
      – В начале октября аврорат заказал для нашего подразделения в этой фирме партию зелий ночного зрения для проведения операций в темноте, – когда речь зашла о работе, Поттер перестал смущаться, и говорил спокойно, всем своим видом излучая внутреннее благородство.
      – В темноте? А как же старый добрый Люмос? – удивился Тео.
      – Чтобы не выдать себя, или если операции проводятся на магловской территории, – ответил Гарри.
      – Вы собираетесь покупать в этой фирме другие зелья?
      – Да, я сделал заявку на зелье улучшения слуха.
      – Разве это зелье не для слабослышащих?
      – У здоровых людей при приёме этого зелья слух улучшается до семисот процентов. И можно услышать разные звуки и речь на большом расстоянии.
      – Но ведь есть удлинители ушей? Зачем вам ещё зелья?
      – Во время операций с помощью этого зелья мы можем переговариваться между собой удалённо и слышать, что делает противник на большом расстоянии.
      – Вы знаете, что оба эти зелья изобрёл Драко Малфой?
      – Да, конечно, – Гарри тепло взглянул на Драко – как галеоном одарил.
      – Вы узнали об этих зельях от него?
      Началось. Драко приготовился к тому, что Тео будет выспрашивать Гарри об их отношениях.
      – Да, – просто ответил Гарри. – Он писал об этих своих изобретениях в Африку, когда я там стажировался.
      – А писал вам Драко Малфой о зелье магического предвиденья?
      – Да.
      – Он описывал просто принцип действия зелья или состав ингредиентов?
      – Драко Малфой увлекающаяся натура, особенно, когда речь идёт о зельях…
      – О, мы это заметили, – сказал Тео, чем вызвал смешки у присутствующих.
      – Поэтому иногда в своих письмах он записывал ход своих мыслей, набор ингредиентов, последовательность применения, – продолжил Поттер.
      – У вас сохранилось это письмо?
      – Да.
      Что?! Поборник правды нагло врал ему о том, что потерял все его письма!
      – Когда оно было написано?
      – В апреле этого года. Как бы ни был увлечён мистер Малфой, он никогда не забывал проставить дату письма.
      – Вы можете предоставить его нам?
      – Только на время заседания суда.
      – Хорошо.
      Гарри вытащил из кармана свиток и передал Тео. Тот в свою очередь отдал его Фоше. Та взяла его в руки.
      Драко плохо помнил то письмо, но, наверняка, кроме описания зелья, там много личного.
      – Аврор Поттер, тут же половину текста невозможно прочесть, – сказала судья.
      – Это я зачаровал секретную информацию так, чтобы её нельзя было прочитать. Сами понимаете, она секретная. Оставил только то, что относится к зелью магического предвиденья.
      – Хорошо. У вас всё, мистер Нотт?
      – Да, ваша честь.
      – У стороны ответчика есть вопросы к свидетелю?
      – Да, ваша честь.
      Настала очередь Лоджа проводить опрос.
      – Мистер Поттер, вы герой войны, известный волшебник, о вашем подвиге печатали во всех газетах и журналах во всех подробностях.
      Лодж сделал драматическую паузу, вопросительно уставившись на Поттера, но у него и вполовину не получалось так же эффектно, как у Тео.
      – Вы согласны? – спросил он у Гарри, не дождавшись от него реакции.
      – Это был вопрос? – удивился Гарри. – Не могу сказать, я всех газет не читал.
      – Зато ваши поклонники их читают, и им хорошо известны ваши заслуги перед отечеством, и все события, приведшие к победоносной схватке.
      – Это тоже вопрос?
      – Ещё нет. Когда вас взяли в плен и привели в Малфой-мэнор, ваш однокурсник Драко Малфой отказался признавать вас, чем отсрочил прибытие Волдеморта и, по сути, спас вас и ваших друзей. А в Запретном лесу, мать Драко Малфоя, Нарцисса Малфой, солгала Волдеморту, заявив ему о вашей смерти, и таким образом, тоже спасла вас. Это правда?
      – Да, это так.
      – Согласно традиции чистокровных волшебников маг обязан отдать долг своему спасителю или его наследнику, если его избавили от смертельной опасности. Это называется долг жизни. Долг считается исполненным, когда должник сможет защитить жизнь спасителя или его честь. Ваше свидетельствование перед судом является оплатой долга жизни мистеру Малфою?
      – Нет, конечно. Впервые слышу о долге жизни, – удивленно ответил Гарри. – До одиннадцати лет меня воспитывали маглы, я плохо знаю традиции волшебников.
      – Но зато мистер Малфой, наверняка, прекрасно их знает, в том числе, и о долге жизни. И мог воспользоваться этими знаниями.
      – Протестую! – возразил Тео. – Долг жизни запрещён и не используется с тысяча восемьсот восьмого года.
      – Официально. А негласно долг жизни принимается до сих пор.
      – В любом случае, я бы об этом знал. Ведь невозможно принять долг жизни, не зная об этом? – спросил Гарри.
      – Аврор Поттер, свидетель может только отвечать на вопросы, – сделала ему замечание судья Фоше.
      – Разрешите, я всё-таки поясню, ваша честь, – сказал Лодж и, получив согласие, продолжил. – Для вступления долга жизни в силу, спасителю достаточно произнести слова заклинания. У каждого рода свои слова заклятия. Воспользовавшись вашей неосведомленностью о традициях, Драко Малфой или его мать могли произнести слова, которые вы посчитали пустой угрозой или предостережением или даже оскорблением. И произнося заклинание, мистер Малфой заставил саму магию сделать вас его должником.
      Гарри растерянно моргал, пытаясь осмыслить услышанное.
      – Я протестую! – воскликнул Теодор. – Своими голословными утверждениями адвокат ответчика искажает суть долга жизни. Это так не работает. Принудить принять долг жизни невозможно, должник добровольно признаёт за собой долг жизни.
      – Протест принимается.
      Лодж прекратил допрос и вернулся на место. Но своего он добился. Судья протест приняла, но мерзкий осадок остался. Про письмо с рецептом все, в том числе судья, конечно, забудут и будут считать, что он, Драко Малфой, заставил действовать Поттера в своих интересах.
      Тео попросил провести опрос Гарри ещё раз. Судья дала разрешение, и Тео кратко изложил Поттеру суть долга жизни:
      – Обязанный жизнью маг должен добровольно принять за собой долг жизни перед спасителем, заявив об этом вслух. Спаситель должен взмахнуть при этом палочкой, из которой вылетает огненная петля фиолетового цвета, которая обвивает руки обоих волшебников. Это похоже на Непреложный обет, только с двумя волшебниками, свидетелям быть необязательно. Аврор Поттер, соглашались ли вы перед мистером Малфоем или его матерью признать за собой долг жизни?
      – Нет.
      – Вы уверены? – спросил адвокат Лодж. – Для принятия долга, достаточно сказать «да» после клятвы, зачитанной спасителем. Мистер Поттер мог просто в знак благодарности согласиться со словами Малфоя, не подозревая, что это клятва.
      – И не заметить фиолетовой линии вокруг своей руки? – съязвил Тео.
      – Да, в стрессовой обстановке, – не сдавался Лодж.
      – Но как в таком случае маг может вернуть долг, если даже не подозревает о нём? – поразился Тео.
      – Магия направляет и вдохновляет волшебника на поступки, чтобы исполнить магический долг, – уверенно ответил Лодж.
      – Что? – одновременно вырвалось у Драко и Тео.
      Сзади кто-то из журналистов прыснул, сдерживая смех, а кто-то одобрительно хмыкнул, соглашаясь. Драко чуть не зарычал, ну что тут можно возразить, не оскорбляя умственные способности приверженцев столь дремучих предрассудков. Тео же уверенно заявил:
      – Магия не разумна, не магия управляет волшебником, а волшебник творит магию. Повторяю, это так не работает. Что касается долга жизни Гарри Поттера…
      Теодор сделал паузу, прокашлялся и разразился пламенной речью о том, что героически уничтожив Волдеморта, Гарри Поттер выполнил свой долг не только перед теми, кому мог быть должен, но и перед всем магическим обществом Британии. Его самоотверженный подвиг столь велик, что все живущие волшебники в неоплатном долгу перед Гарри. И они должны быть ему благодарны, а не обвинять бескорыстного, благородного героя в том, что он готов пойти на низость, чтобы защитить честь мага нечестным образом. Эту речь Тео явно не репетировал, она была не слишком гладкой, но очень пылкой. Заметно было, что он был неподдельно обижен за такое несправедливое отношение к Гарри, который в это время пытался придать лицу равнодушное выражение, скрывая смущение, и делая вид, что речь не о нём. Закончил свои слова Тео спокойней, отметив, что у них есть письмо Драко Малфоя, которое доказывает, что рецепт был изобретён им, независимо от того, кто кому должен. И в подлинности письма судья может убедиться, сравнив почерк Малфоя. Тео взял со стола свиток, на котором Драко начал писать новый рецепт и передал его судье.
      Судья положила перед собой письмо Поттеру, черновик рецепта, предъявленный ранее и запись, сделанную сегодня. Сделав несколько пассов над ними палочкой, Фоше согласилась, что все они написаны одним человеком. На этом она отпустила Поттера, и он присоединился к простым слушателям, сев рядом с Гойлом. А суд дал заключительное слово сначала адвокату истца, а потом – ответчика. Речь Тео была краткой, он напомнил обстоятельства дела, а Лодж длинно и красиво распространялся о таланте мистера Коэна. Затем Фоше удалилась для принятия решения.
      В этот раз судья вернулась быстро, ей не пришлось долго размышлять над решением. Драко это обеспокоило. В течение всего заседания он не мог однозначно определить её отношение к делу, ему то казалось, что судья на их стороне, то наоборот, он склонялся к мысли, что она недовольна ими.
      Какое бы решение она не вынесла, он сохранит хладнокровие, криков журналисты сегодня не дождутся. Мейбл Фоше зачитала решение суда. Драко ошеломленно моргал. Судья Фоше не только признала его автором рецепта и присудила все полагающиеся ему выплаты, но и не уменьшила сумму морального ущерба, которую запросил Тео. А тот удвоил сумму, присуждённую Драко прошлым судом, ведь на практике в суде компенсация часто назначается меньше заявленной в иске. Тео удалось убедительно обосновать всю тяжесть нравственных и физических страданий, перенесённых Драко от последствий кражи его изобретения. С минуту Драко неподвижно стоял, осознавая тот факт, что они победили, а потом бросился обнимать Тео.
      К ним подошли два журналиста, ещё один журналист окучивал Коэна и Лоджа, основная же часть репортёров оккупировала Поттера. Тео, не обращая внимания на журналистов, сказал Драко, чтобы он шёл домой без него, а ему нужно помочь Гарри, ведь он его поверенный. Один из журналистов поспешил за Теодором. Драко сочувственно посмотрел на Гарри, примирившемуся со своей участью быть в центре внимания и что-то терпеливо объясняющему репортёрам.
      – Без комментариев, – бросил Драко журналисту, даже не дослушав его вопрос, и подошёл к Грегори. Вместе они покинули, а точнее сбежали из зала суда, преследуемые колдофонами и двумя репортёрами.