Сталл 2 | h.s [rus]

Ну, я полагаю, сегодняшний вечер можно было бы считать традиционно семейным.

Ужин и шоу.

Если бы шоу было эпизодом реслинга WWF.

К счастью, остаток вечера прошел без происшествий, если не считать жалоб Джейкоба, что он пропустил все веселье, и попыток Гарри проткнуть Джимми ногу вилкой, в то время как Стив снова стал невозмутимым, а Софи присоединилась к Джимми, дразня Гарри.

К тому времени, когда мы с Гарри вернулись домой, мы оба устали, но Гарри выглядел более изможденным, чем я. Длинный день и переживания, навалившиеся на него, были безошибочно видны в его глазах, даже через его игривые моменты в течение ночи я все еще могла их видеть.

Я бы хотела, чтобы все это не тяготило его так сильно.

Я знаю, что он хочет избавиться от Дэвида, а теперь еще и Энди. Я просто хочу, чтобы иногда он давал себе передышку. Это утомительно наблюдать, поэтому я могу только представить, как это утомительно для него.

Я чувствую себя бесполезной.

Я не знаю, как помочь, все, что я могу сделать, это ходить на работу и поддерживать его. Делать сознательный выбор, чтобы не ставить себя в компрометирующее положение, чтобы дать ему хоть какое-то подобие душевного покоя, что я в безопасности.

Но я начинаю чувствовать себя немного пленницей в своей собственной жизни, не имея возможности приходить и уходить по своему желанию. Меня сопровождают на работу и с работы, я никогда не остаюсь одна, только дома.

Это очень много, когда над головой висит угроза, что кто-то пытается навредить вам, навредить людям, которых вы любите, и вы не знаете, где они.

Добавьте ко всему этому все остальное, с чем Гарри имеет дело, в его собственной голове и все те большие жизненные перемены, которые мы пытаемся сделать, и иногда это становится просто ошеломляющим, когда реальность поражает.

Реальность.

Я также медленно погружаюсь в свою новую реальность, в его жизнь, которую он так старался оградить от меня большую часть времени, что я его знаю.

Ночи, подобные сегодняшней, когда Джимми и Стив избивали группу мужчин до потери сознания, даже не стоили того, чтобы на них обращать внимание.

Легко забыть эти их стороны, когда все, что я вижу, это группа милых, пусть и нестабильных, но милых плюшевых медвежат.

Эти люди настолько мягкие, что трудно поверить, что они могут всадить пулю кому-то в голову и после этого скушать Хэппи Мил.

В жизни случаются и более странные вещи.

Я имею в виду, утконос существует. Это страннее, чем вымысел. Вы их вообще видели? Это как если бы бобр, выдра и утка совокупились втроем.

Странное животное.

Может, мне стоило предложить сделать для Гарри то, что Стив сделал для меня, когда мы ехали домой, заставить его кричать обо всем, что его беспокоит. Выплеснуть его разочарование. Хотя я сильно сомневаюсь, что он согласился бы.

Он справляется со своим разочарованием совсем не так, как я.

В доказательство - я несколько раз думала о покупке инвалидного кресла.

Гарри повел меня в душ, когда мы вернулись домой, но даже мытье друг друга не помогло избавиться от хмурой линии, которая в последнее время кажется все более постоянной на его лице.

К тому времени, как мы забрались в постель, у нас обоих были тяжелые глаза и ленивые конечности, и хотя тело Гарри было измождено, не похоже, что его разум собирался дать ему сон в ближайшее время.

Я прижалась к нему, когда он спутал свои ноги с моими, и положила голову ему на грудь, закинув руку на его живот и прослеживая различные узоры на его коже, в то время как он повторял действия на моей спине, скользнув рукой под мою рубашку.

- Я скучал по тебе сегодня, - пробормотал он усталым голосом, прижимаясь поцелуем к моей макушке.

- Да, я бы тоже скучала по себе, - поддразниваю я, сохраняя тихий голос, единственные звуки в комнате - слабый неровный храп Людо, лежащего на боку в конце кровати.

Иногда я все еще смеюсь над тем, что Гарри думал, что у него есть шанс не позволить Людо спать здесь.

Рука Гарри скользит по моей спине к заднице, сильно щипает ее, и это заставляет меня подпрыгнуть.

- Хочешь попробовать еще раз?

Он пытается казаться строгим, но я слышу юмор в его голосе.

- Ладно, может быть, я тоже по тебе скучала, - говорю я, растягивая губы в маленькую улыбку.

- Может быть? - он хмыкает, проводя рукой по месту, которое он ущипнул, - Может быть, я не буду трахать тебя в следующий раз, когда ты будешь умолять меня об этом.

Я чувствую, как его низкий голос вибрирует на его твердой груди, вместе с подъемом и спадом его ровного дыхания, и его слова заставляют мою улыбку ослабнуть.

С тех пор как мы познакомились, он очень любит меня дразнить, и я вспоминаю все те случаи, когда он так меня заводил, что я чуть не плакала от напряжения.

Но сейчас я просто жажду наказания.

- Может быть, тогда я просто трахну себя, - осмеливаюсь сказать я, пожав плечами, прежде чем струсить, и пальцы Гарри впиваются в мою кожу.

Я все еще не звучу так уверенно, как он, когда он говорит подобные вещи, это почти комично, когда я говорю их.

- Испытай меня, давай, я буду трахать твой рот, пока ты не захлебнешься моим членом, пока я смотрю, - отвечает он, и мой живот делает сальто назад, его дразнящий тон в глубоком голосе доказывает, что он пытается увидеть, как далеко я зайду в этой игре, и он знает, что всегда выиграет.

Я сглатываю, думая, что сказать, и слышу довольную ухмылку в голосе Гарри:

- Почему такая тихая маленькая мышка?

Потому что я буквально только что обрекла себя.

- Продолжай, - подталкивает он дальше, поднимая руку, чтобы сжать мое бедро, - Скажи мне, что бы ты сделала. Как бы ты трахнула себя, если бы я отказался? Хм? Опиши мне это.

Почему я всегда пускаю себе пулю в ногу этим дерьмом.

- Уф, хорошо. Ты выиграл. Ты же знаешь, я не сильна в этих вещах, - бормочу я, признавая свое поражение, и продолжаю выводить узоры на его голом торсе.

Хотела бы я справляться лучше.

Под моей спиной раздается его торжествующий смех, но ближе к концу он смягчается, и он снова поднимает руку, чтобы провести пальцами по моей спине под рубашкой.

- Я думаю, что у тебя с этим лучше, чем ты думаешь, - он старается говорить уверенно, но получается самодовольно, - К тому же, для меня лучше, что ты тяжело переносишь такие вещи. Потому что, услышав грязные слова из твоего милого ротика, я бы обвел тебя вокруг пальца еще сильнее, чем сейчас, любимая.

Моя грудь вздрагивает, тепло разливается по всему телу, и я прижимаюсь щекой к его груди:

- Тогда, возможно, мне придется потренироваться.

Я просто счастлива, что он не звучит так напряженно, как это было уже некоторое время назад.

Он все еще звучит усталым, но довольным.

Рука Гарри обхватывает мою спину под рубашкой, чтобы притянуть меня ближе, и я нахожу такие мелочи невероятными с ним. Как будто он подсел на привязанность, попробовав ее, и с радостью установил бы капельницу прямо к своим венам, если бы мог.

- Это будет очень плохо для моего рассудка, и еще хуже для твоих ног, если ты это сделаешь. Может, будет лучше, если мы оставим тебя милой? - предупреждает он игривым тоном, однако ему все равно удается звучать смертельно серьезно.

Я пожевала губу, когда одна мысль внезапно ворвалась в мой разум, затопив его и завладев им без предупреждения:

- Ты бы хотел, чтобы я могла говорить такие вещи? Или чтобы я была более откровенной? Я знаю, что иногда я могу быть скучной, потому что я не так уверена в себе, как ты.

Я понятия не имею, откуда взялся этот внезапный приступ неуверенности в себе. Это не кажется рациональным, и, честно говоря, последние пару дней я чувствовала себя немного разбито эмоционально. Опять же, может быть, это просто стресс.

Это беспокойство, которое иногда проскальзывает у меня в голове в последние несколько месяцев, но обычно я достаточно логична, чтобы отбросить его. Наверное, иногда я просто смотрела на его жизнь и очевидную сексуальную жизнь, которая была у него до меня, на тип женщин, которые его окружают, и чувствовала себя немного неполноценной. Закрытой.

Иногда, когда я сижу с ним в клубе и вижу бойких женщин и танцовщиц, похожих на лисиц, в скандальной одежде или вообще без нее, я чувствую себя немного неловко.

Они выглядят такими уверенными, красивыми, и это удивительно - быть свидетелем чего-то подобного, это достойно восхищения, и я испытываю благоговение перед этим. Но, зная, что он спал с большинством из них, я иногда смотрю на себя и чувствую себя... скучной.

Он всегда поощряет меня в сексуальном плане, проверяет границы, но никогда в негативном смысле, он всегда помогает мне испытать то, что мне нравится. Но иногда та неуверенная часть моего мозга, которая есть у каждого из нас, иногда предполагает, что он делает это, потому что недоволен тем, какая я. Моя наивность поначалу возбуждала, но потом надоела, и ему нужно больше.

Я спорю со своим мозгом, говоря себе, что это неправда, но потом он отвечает и разбирает на части мою застенчивость. Я напоминаю себе, что он любит меня, и тогда неуверенность в себе отвечает "Любовь не всегда равна возбуждению".

Рука Гарри обхватывает меня, и он упирается подбородком в грудь, пытаясь посмотреть на меня, однако ему удается увидеть только макушку моей головы.

- Откуда, черт возьми, это взялось? Ты думаешь, что я нахожу тебя скучной? - его голос звучит растерянно, но в то же время сурово, требуя ответа.

Я втягиваю нижнюю губу под зубы, прикусывая ее, и чувствую себя глупо. Я не знаю, почему мои эмоции ведут себя так, как они ведут себя по этому поводу.

- Эбби. Ответь мне. Сейчас же, - требует он, его тон становится твердым.

Я тихонько прочищаю горло, пытаясь подобрать слова:

- Я не думаю, что - ну, не все время. Я знаю, что я не такая уверенная или авантюрная, как другие люди, с которыми ты был, и я просто хотела сказать, что, возможно, я могла бы быть немного более развязной...

Мои слова прервал Гарри, толкнув меня на спину, быстрым движением забравшись на меня сверху, когда моя спина едва коснулась матраса, раздвинув мои ноги, он просунул свои колени между ними и положил одну руку рядом с моей головой, а другой схватил мою челюсть, чтобы заставить меня посмотреть на него.

Я потрясенно смотрю на него, но его глаза устремлены на мои. Они красные от недосыпания, но выглядят яростно, что противоречиво, потому что они также выглядят обиженными.

- Ты думаешь, я не нахожу тебя возбуждающей? Или что я хотел бы, чтобы ты была другой?

Он говорит прямо, и мне хочется вжаться обратно в матрас от его пристального взгляда.

- Я... я... нет, просто иногда я чувствую себя... скучной, по сравнению с тобой, - я сглатываю, уверенная, что рою себе еще более глубокую яму, но я стараюсь быть как можно более честной, - Я знаю, тебе нравилось, какой наивной я была сначала, но я беспокоюсь, что это станет... скучным, потому что я не знаю... я не достаточно уверена в себе, чтобы носить такие вещи, как наклейки на соски.

Мне хочется разбить себе лицо, как только эти слова покидают мой рот, но я не могу придумать другого примера. Я также не хочу, чтобы он думал, что я сидела, зациклившись на Стейси, которая работала на него, даже если он с ней спал, или на том факте, что она пыталась доставить неприятности, потому что это не так. Я почти не думала об этом с тех пор.

Это был скорее пример в качестве наклеек на соски, они пикантные и возбуждающие, а я еще даже не купила нижнее белье на тот ваучер, который он мне подарил. Я просто использовала его для замены своего обычного нижнего белья, которое он любит рвать, как рождественскую бумагу.

Лицо Гарри опускается в еще более суровый растерянный хмурый взгляд, когда он моргает:

- Наклейки на соски - Эбби, о чем ты, черт возьми, говоришь?

Все это просто смешно. Я знаю, что мне лучше знать, но мои чертовы эмоции не поддаются.

Он не дает мне ответить, просто качает головой с озадаченным видом над заявлением о наклейках на соски, затем его лицо снова становится серьезным, брови нависают над его строгими глазами.

Он наклоняется ближе, и его властный взгляд заставляет меня испуганно моргнуть:

- Позволь мне кое-что прояснить для тебя. Я почти сошел с ума, желая трахнуть тебя не потому, что ты наивна. Я хочу трахать тебя, - он делает паузу в предложении и подается бедрами вперед, сильно прижимаясь своим центром к моему, так что я могу почувствовать твердость под его хлопчатобумажными брюками на фоне моего нижнего белья, - Потому что именно это и происходит, просто от твоего дыхания в моем чертовом направлении.

Мои губы раздвигаются, когда я делаю неглубокий вдох, а его рука крепко сжимает мою челюсть.

- То, насколько ты наивная и милая, заставило меня влюбиться в тебя, Эбби, это не какой-то сексуальный приз. Эта наивность в тебе была искренней, она вселяла надежду, видела во всем хорошее и была добра ко мне. Вот почему я был так одержим ею. Не потому, что это было что-то, что могло бы меня завести - ты меня понимаешь?

Его глубокий голос суров, но слова лаконичны, я чувствую, что меня ругают, но сердито... любяще?

- Отвечай. Сейчас, - говорит он, опуская глаза на меня, и я чуть не задыхаюсь от того, как сильно сжимается мой желудок.

- Я понимаю, - говорю я, задыхаясь, но это не заставляет его успокоиться.

Его взгляд метался между моими глазами, и он вытер губы, прежде чем продолжить то, что у него на уме:

- Хочешь знать, что меня возбуждает в том, что ты такая застенчивая и невинная, Эбби?

Звучит риторически, но я все равно киваю.

Он бросает на меня предупреждающий взгляд, его челюсть напрягается, и мне удается вымолвить слабое:

- Что?

Его рука соскальзывает с моей челюсти и обхватывает мое горло, и он прижимает меня к матрасу, его пальцы сжимают мою шею, расстояние между нашими лицами сокращается, но вместо того, чтобы поцеловать меня, его рот переходит к моему уху.

- То, что ты не такая. Эта сладость и невинность в твоем сердце, любовь моя, но твое тело и твоя драгоценная киска хотят совсем не невинности...

Я бы сжала ноги вместе, если бы он не был между ними, и его грубый голос опускается до мурлыканья у моего уха:

- Это маленькая дьяволица в тебе, любимая, она такая милая, но я знаю, что она, блять, погубит меня. Она всегда была там, ты просто держала ее взаперти, пытаясь угодить всем остальным.

Он перемещает свое лицо на мое, впиваясь в меня глазами:

- Не смей сравнивать себя ни с кем другим - слышишь меня? Я хочу тебя именно такой, какая ты есть, Эбби. Я люблю тебя. И не смей, блять, больше сомневаться в этом.

Его резкий тон заставляет меня сглотнуть, я чувствую, как его ладонь прижимается к моему горлу, и он бросает на меня взгляд, подтверждающий, что он не оставляет места для сомнений.

- Я не буду сомневаться, - соглашаюсь я, выталкивая свои слова, и он наблюдает за мной какое-то мгновение, словно решая, верить мне или нет.

Его глаза несколько секунд молча скользят между моими, а затем его рука уходит с моей шеи, он переворачивает нас, пока я не оказываюсь сверху, и я прижимаю руки к его груди, чтобы сохранить равновесие.

Я едва успела успокоиться, как его руки обхватили мое лицо, его пальцы запутались в моих волосах, его ладони обхватили мою челюсть, и он притянул мой рот к своему.

Поцелуй выбивает из меня дыхание, его язык проникает в мой рот, а губы ласкают мои губы в голодных движениях. Он нуждающийся. Жесткий. Любящий. Грубый. И все это в одно и то же время.

Это он доказывает свою точку зрения.

Я впиваюсь ногтями в его грудь, заставляя его резко вдохнуть через нос, застонать во все горло и прижаться ко мне всем телом.

Гарри оттягивает мое лицо назад, держа мои губы, горящие и влажные от его атаки на мой рот, просто вне досягаемости.

- Итак, мы поняли, что ты не надоедаешь мне, и ты мне нравишься такой, какая ты есть? - спрашивает он, его голос стал гораздо более хриплым, чем был до этого, просто от усталости.

- Да, - вздыхаю я, стараясь не двигать бедрами на нем, так как он разжег боль между моих ног.

Он смотрит на мое раскрасневшееся лицо и трет большими пальцами мои щеки:

- Если бы я не был так измотан, я бы сейчас трахал тебя на диване, просто чтобы убедиться. Но то, что ты так царапаешь мою грудь, заставляет меня пересмотреть это решение и вытащить тебя туда прямо сейчас, несмотря ни на что.

Я прикусила губу, позволяя своим глазам пройтись по его чертам. От его глаз под ресницами до усталых мешков под ними, и я понимаю, насколько разрушенным он выглядит. Он выглядит так, будто не спал годами, но я никогда не видела, чтобы кто-то выглядел так потрясающе.

Я качаю головой и наклоняюсь, чтобы прижать быстрый поцелуй к его губам:

- Нет, тебе нужно немного отдохнуть - всегда есть завтра.

- Ты собираешься заставить меня заснуть со стояком? Жестоко, - говорит он, растягивая губы в ленивую улыбку.

Я тоже устала. Тоже расстроена, но усталость в данный момент побеждает.

Это был долгий день.

- Ты выживешь, - отвечаю я на его ленивую улыбку, и он игриво надувает губы, наклоняется, чтобы украсть поцелуй, а затем обхватывает мои плечи руками, побуждая меня лечь к его груди.

Я немного сдвигаюсь вниз, чтобы прислонить голову к его груди и обнять руками его бока.

- Не знаю, детка, то, что я тебя не трахаю, может меня убить, - поддразнивает он, в его голосе слышна усмешка, когда он устраивается поудобнее, чтобы я легла на него сверху.

Я чувствую себя опоссумом.

И эрекция упирается этому опоссуму в тазовую кость.

Несмотря на это, Гарри удовлетворенно вздохнул, и я не думаю, что у кого-то из нас хватило бы сил на дальнейшее развитие событий.

- Что-нибудь еще беспокоит твой хорошенький ум, что-то, о чем я должен знать? - спрашивает он, проводя руками вверх и вниз по моей спине.

Я задумываюсь на мгновение, наслаждаясь теплом его кожи, но мое сердце замирает, потому что я знаю, что он надеется, что я расскажу ему о своих снах. А может, это просто мое сознание говорит мне об этом.

Но есть еще кое-что, о чем я хотела поговорить с ним, о чем мне напомнили его губы, когда он послал мне головокружение.

- Ну, вроде того - но мы можем поговорить об этом завтра, когда не будем такими уставшими, - отвечаю я хриплым голосом, чувствуя, как поднимается и опускается его грудь при ровном дыхании.

Гарри тут же протестует:

- Нет, либо ты говоришь мне, либо я вытягиваю это из тебя. Неважно, насколько я устал, Эбби. Скажи мне. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.

Я снова чувствую боль в груди, думая, что в эти дни он так зациклен на том, чтобы я с ним поговорила, потому что я не хочу говорить ему о том, что заставляет меня просыпаться с криками по ночам.

Я выдыхаю побежденный вздох:

- Это было просто о том, что случилось на днях, когда ты попросил меня сделать тебе больно.

- Тебе не понравилось это? - он спрашивает быстрее хлыста, сразу же выдавая беспокойство.

Я качаю головой, прижимаясь к его груди, чувствуя, как моя щека прижимается к его коже: 

- Не то чтобы, - я делаю паузу, думая, как это сформулировать, - Я просто... со всем этим лекарством, с болью. Ты же не... не заставлял меня наказывать тебя, правда? Как, например, когда ты причинял себе боль?

Руки Гарри прекратили свои движения на моей спине:

- Поэтому ты думаешь, что я хотел, чтобы ты это сделала?

- Я не уверена, - признаюсь я робким голосом.

Его руки надавливают на мои плечи, чтобы я приподнялась, и он берет в руки мое лицо, чтобы я посмотрела на него.

Он не реагирует так, как реагировал на мои предыдущие переживания, его глаза наполнены беспокойством, а между бровями снова появилась складка.

- Все было не так, Эбби, - говорит он совершенно искренне.

Даже в темной комнате он каким-то образом сохраняет способность смотреть так, будто заглядывает в твою душу, когда смотрит на тебя.

Я киваю, опустив взгляд, но он наклоняет мое лицо вверх, чтобы заставить меня посмотреть на него, когда я говорю:

- Я просто знаю, что ты не... ну, знаешь, не делал этого с подвалом и прочим в течение некоторого времени. Я просто не знала...

- Пожалуйста, не сравнивай все, что ты делаешь со мной, с тем подвалом, - прерывает он, не оставляя места для спора.

- Прости, я просто не знала, если..., - я запнулась, не зная, что еще сказать, - Я просто не знала, вот и все.

Гарри наблюдает за мной мгновение, выглядя так, как будто он перебирает мысли в уме, а затем говорит после того, как он смочил губы, и мы оба возвращаемся в тот момент, когда наши голоса остаются тихими, как будто воздух сделан из стекла.

- Ничто в моем лекарстве не было приятным, Эбби..., - он гладит большими пальцами мои щеки, словно пытаясь успокоить меня, все еще держа мое лицо, - Это была пытка. Я всегда клялась, что больше никому не позволю причинить мне боль. Даже когда я ввязывался в драки, когда я хотел, чтобы мне причинили боль - как только они ударяли меня, я выходил из себя - почти убивал их. Это пиздец, и я творил пиздец.

Я начинаю говорить, но он скользит одной рукой дальше по моей челюсти и прижимает большой палец к моим губам, чтобы остановить меня.

- С тобой ничего такого не чувствуется. Это потрясающее чувство. Я не знаю, почему мне это так нравится, я всегда ненавидел мысль о том, что люди могут причинить мне боль или контролировать меня... Я даже, блять, ненавижу делать татуировки. Но когда... когда ты делаешь вещи, которые причиняют боль, это просто... блять, это просто очень приятно. Мне приятно позволять тебе делать это.

Он наблюдает за моей реакцией, а я сосредоточенно смотрю на него, впитывая то, что он говорит.

Он задумчиво втягивает нижнюю губу под зубы, затем отпускает ее, слегка наклонив голову:

- Помнишь, когда я впервые увидел тебя через три года? Когда я уговорил тебя прийти в клуб? Загнал тебя в угол в туалетной кабинке, и ты толкнула меня? На тебе был нимб, который до сих пор преследует меня.

Его большой палец тянется к моей нижней губе, оттягивает ее вниз, затем отпускает, чтобы дать мне возможность говорить, а также поощрить мой ответ.

Я поднимаю на него брови:

- Ты имеешь в виду, когда ты лгал о клубе, которым владел, угрожал отрезать руки моему бывшему, запирал меня в ванной комнате с рубашкой в крови и пытался заставить меня изменить ему? Ту ночь?

Губы Гарри кривятся в уголках, и он игриво закатывает глаза:

- Ну, когда ты так говоришь, это звучит плохо.

Я прищуриваюсь и бросаю на него взгляд, говорящий "ни хрена себе", и он расплывается в полной ухмылке.

Он берет себя в руки, и его брови сходятся вместе:

- Но вернемся к той части, где ты толкнула меня - кстати, прости, что я прижал тебя к двери... Я знаю, что выглядел сердитым, извини, если напугал тебя. Я вел себя как придурок.

Я собираюсь ответить, но он просто бросает на меня взгляд, который говорит мне, что он еще не закончил.

- Я знаю, ты думала, что я был зол после того, как ты это сделала, и с любым другим я был бы зол... но это было действительно чертовски горячо, сводило меня с ума и сбивало с толку, - он делает секундную паузу, прикусывая губу с наглым видом, но он почти стесняется того, что он вспоминает, - Вот почему после того, как ты это сделала, я был весь поглощен тобой, это было мудацкое дело той ночью, но Боже, я больше всего на свете хотел выебать твои мозги о дверь после того, как ты так меня толкнула. Я не пытался убедить тебя изменить ему в тот самый момент, я просто молился, чтобы ты трахнула меня, - добавляет он, выпуская тяжелый вздох, словно смакуя воспоминания.

- Я была очень искушена, - решаю признаться я, позволяя воспоминаниям затопить и мой разум.

Сейчас кажется, что это было целую жизнь назад.

Выражение лица Гарри становится самодовольным, и это такая странная вещь - ностальгировать, но это всего лишь наша история.

- Ну, тогда-то все и началось с тобой, что вызвало мой интерес к тому, что ты причиняешь мне боль. Контролируешь. Мне потребовалось время, чтобы понять, что происходит и что мне это нравится, - объясняет он, все еще выглядя довольным собой из-за того, что теперь он знает, что почти добился своего той ночью.

Я полагала, что он знает, но, возможно, он не знал.

Он убирает одну руку с моего лица и тянется, чтобы взять мою правую руку рядом с собой, перемещая ее так, чтобы она оказалась между нашими лицами.

Не сводя с меня глаз, он говорит:

- Но я обещаю, детка, - он делает паузу, держа мои пальцы, прижимаясь губами к кольцу, которое он мне подарил, - Что все это не для того, чтобы мучить себя. С тобой мне всегда будет хорошо, даже если будет больно.

Я не знаю, что, черт возьми, происходит с моими гормонами или эмоциями, но от этого маленького сладкого действия мои глаза слезятся, и я опускаю взгляд, чтобы скрыть это, решая убрать руку от его рта и заменить ее своими губами, чтобы он не заметил.

Он возвращает поцелуй, сохраняя нежность, притягивает мое лицо к себе, когда я пытаюсь отодвинуться, и крадет еще несколько мягких поцелуев.

Ему удалось успокоить мои нервы, и теперь, когда он заверил меня в этом, мне остается только выяснить, почему мне это так понравилось.

Действительно ли мне нравилось душить его?

Когда он наконец позволяет мне отстраниться, я немного приподнимаюсь, чтобы зарыться лицом в его шею и упиваться его запахом, прижимаюсь к нему, и он делает ответный жест, обхватывая меня сзади руками.

- Если тебе будет некомфортно или не понравится - обещай, что скажешь об этом, хорошо? Я никогда не хочу, чтобы ты делала то, что тебе не нравится, - напоминает он, прижимаясь щекой к моим волосам.

Я не говорю сразу, но в конце концов бормочу, прижимаясь к его коже:

- ...Нет, мне понравилось. Хотя я не уверена, почему.

Я слышу довольную ухмылку в его спокойном голосе, когда он отвечает.

- Потому что, как я всегда и думал, ты - маленький дьявол в костюме ангела, милая девочка, с чистым сердцем и грязным, мать его, умом. Прими это.

***