Сталл 2 | h.s [rus]

Я почти уверена, что умру в 23 года.

То, как Гарри посмотрел на меня, когда закончил свое предложение, прежде чем поднял нас с дивана, обхватив за талию, и без лишних слов направился в спальню, заставило меня почувствовать, что мне нужно организовать похороны моей чертовой шейке матки.

Я знаю Гарри, поэтому я не ожидала, что приду домой, поиграю в уно, а потом лягу спать - он пытался дразнить меня всю ночь: словами и прикосновениями, это не редкость для него. Но выражение его лица с опущенными бровями и прищуренными челюстями заставляет меня думать, что меня ждет нечто большее, чем я ожидала.

Мой желудок бурлит от предвкушения, когда он проводит меня через дверь спальни, направляется к кровати, прежде чем повалить меня на нее, и я приземляюсь на спину, не очень изящно подпрыгивая, а он заползает на меня сверху, прежде чем я успеваю собраться с мыслями.

Его колени располагаются по обе стороны от моих бедер, а руки лежат рядом с моей головой, и он смотрит на меня таким взглядом, что мне хочется вжаться в матрас.

Это так противоречиво.

Представьте себе льва, нависшего над вами, который смотрит так, будто хочет высосать мясо из ваших костей, но в то же время похож на котенка, который вас обожает.

Абсолютное противоречие.

У меня до сих пор все эмоции перекатываются по телу от того, что он подарил мне это кольцо, сколько смысла в него вложено и как много мыслей он в него вложил. Я никогда не думала, что получу что-то подобное от него, и я так долго пыталась открыть ту дверь внутри него, которую он держал закрытой, но теперь она широко открыта, показывая мне самые уязвимые его части, и я почти не знаю, что с собой делать.

- Ты хоть представляешь, как трудно было не затащить тебя в одну из комнат у Софи и не трахнуть там до бесчувствия сегодня вечером? - спрашивает он, оглядывая мое лицо, облизывая губы.

Судя по тому, насколько тонким был материал этих плавательных шорт сегодня, я бы сказала, что довольно трудно.

Я не могла не усмехнуться про себя, когда мне пришлось взять для Гарри полотенце, чтобы он мог прикрыться им, прежде чем вылезти из бассейна после того, как он подошел и обнял меня сзади, позволяя своим рукам блуждать по моей коже под водой и шепча грязные вещи мне на ухо, что оставило его таким же напряженным, как и меня.

К несчастью для Гарри, это не так очевидно, когда девушка возбуждена - а вот мокрые плавательные шорты сделали это очень очевидным для него.

Я не могу удержаться от хихиканья, когда думаю об этом: Гарри сидит со всеми нами за ужином, как надутый карапуз, прикрытый полотенцем и пытающийся скрыть свой недуг с бумажной салфеткой на коленях.

- Опять что-то смешное? - он опускает на меня глаза, поднимая брови в поисках ответа, а я, пожав плечами, закатываю губы внутрь рта и делаю невинный вид.

- Просто думаю о том, как хорошо на тебе смотрелись эти шорты сегодня вечером.

Гарри точно знает, о чем я говорю, и поджимает губы, сужая глаза:

- Так это было смешно для тебя? Мне пришлось скрывать тот факт, что я был настолько тверд, что пульсировал и ничего не мог с этим поделать?

Учитывая то, сколько раз Гарри дразнил меня до такой степени, что я могла расплакаться от того, как я была заведена - да, я нашла это очень смешным.

Карма - уморительная сучка.

Я пожевала нижнюю губу, изо всех сил пытаясь побороть свое забавное выражение лица, но это не сработало, и хотя я сказала "Нет, это было не смешно", я сказала это с большой идиотской ухмылкой.

...я не должна был этого делать.

Действительно не стоило этого делать.

Потому что Гарри... улыбается. Его губы растягиваются в медленную улыбку, такую милую, что это совершенно нервирует.

- Знаешь, что я нахожу забавным? - спрашивает он с невинным наклоном головы.

- Что? - я сглатываю, моя улыбка стирается от нервов, когда он поднимается и опирается на колени.

В мгновение ока, как чертов Гудини, которым он и является, он достает лезвие карманного ножа, которое, как я поняла, он держит в заднем кармане, и щелкает им.

Я доверяю Гарри безоговорочно, всем сердцем.

Однако неважно, насколько вы доверяете кому-то, когда он нависает над вами, держа нож с угрожающим взглядом - вы почувствуете, как тревожный адреналин пробегает по вашему телу.

В такой ситуации у любого человека может нервно сжаться задница.

Не говоря уже о том, что он действительно убивал людей.

Что еще нужно для того, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, верно?

Эти моменты с Гарри очень похожи на игру с ножом, когда вы наносите удары между пальцами, все быстрее и быстрее, надеясь, что случайно не отрубите один из них.

Его свободная рука захватывает подол моих бикини, отрывая его от кожи, и он просовывает лезвие под материал, прорезая его так, что он разделяется пополам у бедра.

- Это, - просто говорит он, жеманно наклоняя голову и мило улыбаясь.

Знаете что? Я даже не расстроена. Я уже не удивляюсь его выходкам.

Я смотрю на него ровным взглядом, пока он повторяет действия с другой стороны, пока не отрывает материал от моей кожи.

- Я рада, что ты находишь это забавным, потому что ты платишь за это, - говорю я ему, поднимая брови, и его собственные брови дергаются от удивления, что я не кричу об этом, как обычно.

- Я знаю, - соглашается он, но его тон совершенно издевательский.

Мое застывшее выражение лица выглядит так, будто он пытается вызвать у меня ответную реакцию, и он поджимает губы в задумчивом выражении, когда его глаза опускаются на мою обнаженную нижнюю половину. Он вертит нож в пальцах, прежде чем взять лезвие и провести медленную линию вниз от моего пупка, заставляя меня дернуться от прохладного ощущения металла.

- Тебя все труднее шокировать, маленькая мышка, - хмыкает он, проводя лезвием ниже по моей лобковой кости, пока не перемещает его и не прижимает плоскую часть лезвия прямо к моему обнаженному телу между раздвинутых ног.

Весь кислород просто вышел из моего тела, когда я задыхалась от шока, мои глаза расширились, и мне потребовалась каждая унция силы, чтобы не вздрогнуть от контраста холода против моей горячей плоти и нервов.

- Или я слишком рано сделал этот вывод? - он тянет, забавляясь моей застывшей реакцией, Ты в порядке, детка?

Позволь мне приставить нож к твоим причиндалам, Гарри, и посмотрим, насколько ты будешь спокоен, черт возьми!

Он убирает лезвие, выглядя довольным собой, и я наконец чувствую, что могу сделать вдох. Но он снова вырывается из меня, когда он подносит лезвие ко рту и смотрит на меня широко раскрытыми глазами из-под ресниц, а у меня открывается рот.

Я смотрю, как его язык проскальзывает мимо губ, стараясь не подавиться слюной, когда вижу, как он прижимает свой скользкий язык к плоской стороне лезвия, которое он прижимал к моему центру, и медленно, сжимая живот, проводит им по металлу.

...Мои бедные яичники.

Господи, Мария и Иосиф, почему это было одной из самых визуально эротичных вещей, которые я когда-либо видела? Как он умудряется это делать?

В детстве на меня всегда кричали за то, что я облизывала свой нож за ужином, а тут он выглядит как психованный чувственный котенок.

- Не попробовав, не узнаешь, - размышляет он, когда отводит нож, подняв брови, и проводит языком по нижней губе, пока складывает лезвие обратно и отбрасывает его на кровать, - Теперь, когда я попробовал, я хочу еще.

Быстрым движением, прежде чем я успеваю среагировать, он оказывается между моих ног, ухватившись за внутреннюю сторону моих бедер, он раздвигает их и прижимает к себе, а его голова ныряет вниз, чтобы приложить свой рот к моему теплу.

- О, черт - это все, что мне удается выдавить из себя в изумленном стоне с высоким тоном, я сжимаю руки в кулаки по бокам, когда он обхватывает губами мои нервы и засасывает меня в свой рот.

Гарри издает удовлетворенный стон в глубине горла, не сводя тяжелых глаз с моего лица сквозь пряди локонов, которые упали перед ними с его непослушных волос.

Я уже извиваюсь, мое дыхание сбивается в горле, когда его ураганный язык бьет и бьет по моему клитору, взрывая ту боль, которую он всю ночь вызывал у меня между ног, в оглушительную пульсацию, распространяющуюся по всему моему телу.

Когда мои глаза закрываются, и я издаю придушенный стон, а мое тело содрогается, я чувствую резкий сильный шлепок по внутренней стороне бедра, который заставляет меня открыть глаза и посмотреть на Гарри, а он бросает на меня предупреждающий взгляд.

Я изо всех сил стараюсь не отрывать от него взгляда, видя, как его рот и язык атакуют мои нервы голодными непристойными движениями, которые только сильнее выгибают позвоночник от его стонов и довольного ворчания.

Я чувствую, как мышцы моего живота сокращаются и дрожат, как напряжение в нижней половине тела начинает нарастать, создавая то давление, которое искажает чувства и затуманивает разум, пока вы не можете контролировать свое тело и действуете только на ощущениях в погоне за их разрядкой.

Однако Гарри не собирается позволить мне получить эту разрядку в ближайшее время, потому что так же быстро, как его рот оказался на мне, он отстраняется и снова опускается на колени, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, проводя тыльной стороной руки по грязному подбородку и губам.

- Гарри, - хнычу я, скрежеща бедрами от боли, которая завязывает узлы в моем животе.

- Разочарована, дорогая? - он воркует, хватаясь за низ рубашки, чтобы стянуть ее через голову и перекинуть через плечо, пока его глаза обводят мою извивающуюся фигуру под ним.

- А как, черт возьми, ты думаешь? - я надулась, все больше и больше понимая, что у меня чертовски язвительное отношение, которое мне трудно контролировать, когда я взвинчена.

Гарри ухмыляется, наклоняясь ко мне, прижимая одну руку к моей голове и снимая остатки бикини с моих рук, а затем выбрасывая его.

- Это не очень смешно, правда? - он ворчит, выглядя слишком забавным, что заставляет мое лицо опуститься, понимая, что все это было сделано, чтобы подколоть меня за то испытание, которое он прошел у Софи, и мое развлечение по этому поводу.

Гарри замечает мое выражение лица, наклоняется, чтобы прижаться своим носом к моему, и его голос переходит от этого колючего грубого тона к приятной мелодии:

- Не волнуйся, детка, я буду добр к тебе сегодня. Я хочу, чтобы ты запомнила свой первый день рождения со мной.

- Я не смогу забыть его, несмотря ни на что, - честно говорю я ему, потянувшись к пуговице его джинсов, чтобы начать расстегивать ее. От моих слов по его лицу разливается теплота и привязанность, но это длится недолго, когда в его глазах появляется прожорливый коварный огонек.

Гарри выхватывает мои руки, сцепляя их над моей головой, и поднимает на меня бровь:

- Уже нуждаешься?

Я издаю слабый разочарованный хнык в горле:

- Я просто хочу тебя - это мой день рождения, разве я не должна получить то, что хочу?

- Именинница всегда получает то, что хочет, - воркует он, покусывая мою нижнюю губу, гладя рукой по моему животу, при этом удерживая себя другой, которой он держит мои руки в крепком захвате, - Так скажи мне, чего она хочет. Хочешь, чтобы я был милым с тобой?

Он наклоняет свое лицо еще ниже и проводит губами по моей щеке до челюсти, позволяя своему теплому дыханию щекотать мою кожу, пока он бормочет с понижением своего хриплого голоса:

- Или ты хочешь, чтобы тебе сделали больно в честь дня рождения принцессы? Может быть, и то, и другое?

Я сглатываю, когда во рту становится сухо, клянусь, что вся жидкость в моем теле скапливается между ног от его вопросов. В сочетании с ощущением того, как его влажные губы приникают к моему горлу и атакуют его медленными поцелуями с открытым ртом, время от времени останавливаясь, чтобы пососать то место, которое заставляет мои бедра беспомощно биться о воздух.

- Удиви меня, - задыхаюсь я, позволяя своим глазам закатиться, когда он крепче сжимает мои запястья и перемещает другую руку дальше вниз по животу, к моим ногам, дразнящими ленивыми движениями проникая сквозь мои промокшие складки и предлагая мне некоторое облегчение.

- Ты доверяешь мне? - спрашивает он, поднимая лицо, чтобы заглянуть в мои глаза, я вижу, что зеленый цвет в его глазах почти полностью поглощен черным.

- Всегда, - выдыхаю я, кивая.

Он принимает мой ответ, смачивая нижнюю губу, затем пригибает голову, чтобы соединить свой рот с моим, поцелуй начинается медленно, но через несколько мгновений становится жестким и горячим, заставляя нас обоих дышать тяжелыми выдохами.

Он отрывает свои губы, освобождая мои руки, и низким голосом приказывает мне.

- Встань на колени рядом с кроватью, лицом к матрасу и не двигайся - поняла?

Я киваю, пытаясь перевести дыхание, но Гарри поднимает руку, чтобы обхватить нижнюю часть моей челюсти, сжимая ее в качестве предупреждения:

- Ты знаешь правила, Эбби - используй свои слова.

- Я поняла, - сглатываю я, чувствуя, как мой желудок делает сальто назад, а по позвоночнику пробегает тот же болт электрического возбуждения.

- Вот моя хорошая девочка, - хвалит он мягким голосом, крадя быстрый поцелуй, прежде чем подняться и жестом подбородка направиться к краю кровати, - Теперь на колени, не заставляй меня повторять это снова.

...Часть меня действительно хочет заставить его сказать это снова, чтобы посмотреть, что произойдет, но та часть меня, которой нужен оргазм, решает сделать то, что он говорит.

Это была моя вагина. Моя вагина приняла это решение.

Гарри сползает с кровати одновременно с тем, как я поднимаюсь, чтобы сесть, и шаркаю к краю. Он стоит и смотрит, как я съезжаю с кровати на пол. Я чувствую мягкий ковер на своих коленях, когда опускаюсь на них, я стою лицом к краю кровати, где матрас лежит как раз на моем животе.

Гарри купил новую кровать, когда мы переехали; он оставил большую часть своей мебели в квартире и сказал, что хочет кровать, которая будет "нашей".

Он стал почти одержим идеей иметь новые вещи, чистый лист. Новый дом. Новая мебель. Новые воспоминания.

Кровать намного ниже, чем та, что была в его квартире, это низкая черная кожаная рама с большим кожаным изголовьем, с черными полированными стойками по обе стороны от нее, а также стойками на конце.

Это очень красивая кровать, а матрас похож на мягкое облако, но из-за увлечения Гарри бросать меня на кровати, мне пришлось привыкнуть к тому, что он проседает, потому что кровать намного ниже, что до смерти напугало меня, когда он сделал это здесь в первый раз.

Кстати, о кровати.

Гарри подходит ко мне сзади, кладет руку мне на шею и без предупреждения толкает меня вперед, пока я не сгибаюсь в бедрах, прижимаясь грудью и щекой к матрасу.

- Вытяни руки перед собой, - приказывает он, и я послушно, словно это был рефлекс, вытягиваю руки перед собой, в то время как Гарри отпускает мою шею и вместо этого проводит пальцами по моим волосам с нежностью, которая полностью противоречит его предыдущему прикосновению, он заправляет несколько свободных прядей волос с моего лица за ухо, - Стой вот так - не смей двигаться, - произносит он низким гулом.

Мой мозг говорит мне быть умной задницей и немного покачаться, чтобы позлить его, но мое влагалище заставляет меня оставаться совершенно неподвижной и ждать того, что он собирается сделать.

Я слышу, как он перебирает вещи позади меня, пока не чувствую, как он подходит ко мне сзади и бросает несколько вещей, на кровать рядом со мной.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что это, но порицающий голос Гарри останавливает меня.

- Я сказал, не двигайся.

Я не двигаюсь, предвкушая, как я буду нуждаться.

Через мгновение я снова слышу его голос:

- Подними голову, дорогая.

- Я думала, ты сказал не двигаться? - спрашиваю я, не в силах остановиться, прежде чем это вырвется наружу. Не успели слова покинуть мой рот, как я почувствовала, что пальцы Гарри впиваются в мои волосы, захватывают их и тянут мою голову вверх, заставляя меня задыхаться.

- Тебе повезло, что сегодня твой день рождения, мышонок, - говорит он низким голосом, наклоняясь ко мне, - Если бы это было не так, у тебя были бы большие проблемы с твоим ртом. А теперь держи голову выше, - добавляет он.

Теперь у меня в голове засел рэп Джимми.

Он буквально исполнил песню в машине на той неделе, когда забирал меня с работы, и заставил меня искать текст, чтобы я могла спеть с ним дуэтом.

Я прикусываю губу, когда Гарри двигается, и вижу, как все перед глазами становится черным, когда он накладывает повязку на мои глаза и закрепляет ее за моей головой.

...Гарри, очевидно, открыл коробку.

Он прислоняет свой рот к моему уху и проводит руками по моей талии, я чувствую, как он опускается ниже, полагая, что он встает на колени.

- Помни - это для тебя. Ты должна наслаждаться этим, поэтому обязательно скажи мне, если тебе что-то не понравится или это будет слишком, хорошо? Я остановлюсь, как только ты скажешь, - заверяет он мягким голосом, прижимаясь поцелуем к моему плечу, прежде чем отстраниться.

- Хорошо, - соглашаюсь я, задыхаясь от переполняющих меня чувств.

Затем я чувствую, как он наклоняется ко мне, берет оба моих запястья, и узнаю кожаные наручники, которые он использовал на мне, когда он застегивает их на каждом запястье, оставляя мои руки связанными вместе цепью между ними передо мной.

Гарри молчит, и эта тишина кричит на меня, пока я жду его следующего шага.

Все мое тело подпрыгивает, когда я чувствую, как что-то прохладное проходит по моей спине, это похоже на кусочек твердого материала, прикрепленный к какой-то тонкой палочке.

- Хочешь несколько синяков на свой день рождения, дорогая? - глубокий голос Гарри наполняет воздух, заставляя мои внутренности сжиматься.

Я резко втягиваю воздух, когда он касается кожи моей спины тем, что держит в руках, чтобы побудить меня к ответу.

- Да.

Я подпрыгиваю в шоке, когда в ответ на мой ответ он бьет меня по правой части задницы, не очень сильно, но достаточно, чтобы оставить тупой ожог, и он хмыкает:

- Ну как? Нормально?

- Да, - сглатываю я, хватаясь за простыни.

- Это плетка, - он говорит, проводя предметом по внутренней стороне моего бедра и проводя ею по центру.

Плетка? Как для лошадей?

Оказывается, это возбуждает.

Следующее, что я чувствую - это то, как плетка ударяется о мою правую сторону задницы, прижимаясь ко мне гораздо сильнее, чем в первый раз, резкий удар о мою кожу эхом отдается в комнате и сопровождается моим испуганным писком.

Ощущение острое, резкий укус, который совершенно не похож на ощущения от руки Гарри или когда он использовал свой ремень.

Он повторяет действие на другой стороне, снова немного сильнее, оставляя горячий ожог на моей коже.

Я крепко вцепилась в простыни от этого ощущения, и не думаю, что когда-нибудь смогу полностью осознать, как нечто подобное может быть настолько противоречивым, насколько болезненным, но приятным.

Это почти как ощущение у мануального терапевта, когда тебе разминают спину. Это болезненное удовольствие, но это выброс напряжения и эндорфинов, которые оставляют тебя под кайфом от этого.

Возбуждение от этого разливается между моих бедер, и теплая ладонь Гарри проводит по каждому месту, которое он шлепнул, растирая успокаивающие узоры, чтобы притупить боль.

- Ты в порядке, детка? Слишком много? - он проверяет, а я качаю головой и отвечаю напряженным голосом.

- Нет, все в порядке, все хорошо.

Гарри издает одобрительный стон в ответ, только для того, чтобы треснуть плеткой по плоти моей правой задницы гораздо сильнее, и я сжимаю руки в кулаки. Мой рот открывается, из горла вырывается придушенный звук, который прерывается, когда он повторяет действие с другой стороной.

- Ты так хорошо выглядишь, детка, такая хорошая девочка, - хвалит он своим низким голосом, звучащим густо и хрипло, возбуждение смазывает его слова, когда они вылетают изо рта.

Я получаю еще несколько шлепков, поочередно по каждой стороне, которые с каждым разом становятся все жестче и вырывают из меня звуки, состоящие из вздрагиваний и стонов. Гарри не торопится между каждым непрерывным щелчком по моей коже, чтобы помассировать рукой область, которая кажется красной и сырой.

Последние два удара плетью по моей коже заставляют меня вскрикнуть от их силы, от боли у меня перехватывает дыхание, и я зарываюсь лицом в простыни.

Острый ожог прорезает мою кожу, излучаясь наружу, пока его не успокаивают обе его руки, массирующие мою плоть после того, как он опустил плеть, холодное ощущение от его колец кажется небесным на фоне горячих следов, которые он оставил там.

Он убирает руки, только чтобы заменить их своим ртом, нанося несколько нежных поцелуев на рубцы и бормоча:

- Ты в порядке, принцесса?

- Я в порядке, - отвечаю я дрожащим голосом, приглушенным простынями.

Гарри раздвигает мои ноги еще шире, держа руки на внутренней стороне бедер, пока не становится на колени между моими икрами позади меня, и я слышу, как он расстегивает джинсы.

Я задыхаюсь, когда вдруг тупой кончик его твердого члена касается моего ноющего жара, проскальзывает сквозь покрывающее его возбуждение, и Гарри стонет:

- Какая грязная маленькая штучка, я чувствую, как тебе это понравилось.

Он дразнит головкой своего члена мой клитор, и я толкаю бедра назад, пытаясь создать большее трение, я стону от этого ощущения.

- Пожалуйста, Гарри - ты мне нужен, - хнычу я, сходя с ума от напряжения, свернувшегося в моем животе, и нуждаясь в том, чтобы почувствовать его, чтобы получить хоть какое-то облегчение.

Пульсация между моих ног сочетается с пульсацией, распространяющейся по моей спине, и хрипловатый голос Гарри говорит мне:

- Не волнуйся, детка, я позабочусь о тебе.

Гарри снова отстраняется, и я близка к тому, чтобы расплакаться от разочарования, но тут воздух внезапно заполняет другой звук.

Это гудение.

Все мое тело напрягается, сразу же понимая, что он имеет в виду, и мгновения спустя я громко стону "О Боже", когда Гарри скользит рукой между моими бедрами, обращенными к матрасу, и прижимает вибратор к моим нервам.

Это вызывает дрожь во всем моем теле, которая только усиливается до всепоглощающей эйфории, когда он свободной рукой нащупывает мой вход и подается бедрами вперед, чтобы погрузиться в меня.

Я вскрикиваю "Гарри - блять" в то же время, когда он сквозь зубы выкрикивает напряженное "Господи Иисусе".

Он не дает мне времени на адаптацию, так как мои стенки сжимаются и трепещут вокруг него от внезапного вторжения, и он усиливает давление вибратора, когда он резко берет меня за бедро и отводит свой центр назад, только чтобы снова податься вперед, и начинает трахать меня в таком темпе, что я вскрикиваю на покрывалах кровати.

Трудно выразить, насколько это интенсивное ощущение, я чувствую себя совершенно беспомощной со связанными руками и не могу видеть, пока он безжалостно вбивается в меня, и сильные вибрации по нервам пронизывают все мое тело.

Каждый толчок Гарри встречает громким гортанным рыком, он вкладывает в него всю свою силу, а дыхание вырывается из него рваными вдохами.

Я чувствую, как мой оргазм приближается ко мне, как товарный поезд, а я словно привязана беспомощно на рельсах и жду, когда он ворвется в меня.

Я не могу контролировать звуки, вырывающиеся из меня, и это, кажется, только поощряет Гарри, чем более непристойные звуки я произношу, разбрасывая оборванные слова и придушенные стоны, тем более грубыми становятся его движения.

- Боже, Эбби, - скрежещет он сквозь зубы, звучит опьяняюще и задыхается, - Тебе ведь нравится, когда я разрушаю эту твою идеальную пизду? Нравится получать жесткий, грубый трах, как грязная девчонка.

Я не знаю, как он ожидает ответа, он буквально выбивает из меня способность говорить.

Гарри наклоняется вперед, перемещает свою свободную руку с моего бедра на горло и поднимает мое лицо вверх, используя свою хватку как рычаг, чтобы притянуть меня обратно к себе, когда он глубоко входит в меня.

- Ответь мне, - рычит он, - Заводит ли именинницу то, что я трахаю ее как шлюху, когда она знает, как сильно я ее люблю? Какая она особенная для меня?

О боже.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь вымолвить ответ, но от переполняющих меня ощущений от его непристойных слов, которые он каким-то образом умудрился сделать сладкими в сочетании с этим гребаным вибратором и его членом, пытающимся пробить мою шейку матки, я могу лишь выдавить из себя едва понятное "да".

Он продолжает входить в меня, позволяя своему влажному лбу прижаться к моему плечу, издавая бесстыдный стон, когда мои стены сжимаются вокруг него, напряжение в нижней части живота разрывается и застает меня врасплох, атакуя все мое тело.

- Вот так, детка, кончи для меня, - ворчит он, задыхаясь на моей коже.

Я пытаюсь отстраниться от вибратора, пока он продолжает трахать меня, хныча и вскрикивая от интенсивности ощущений, пока все мое тело извивается и конвульсирует, но Гарри это не устраивает. Он крепче сжимает мое горло, сильнее надавливая игрушкой.

- Ты собираешься кончить снова, - рычит он, звуки его звучат безумно, как будто ему требуется все его самообладание, чтобы сдержать свою собственную разрядку.

- Нет, нет, нет... Я не могу... Я... Ах, черт, - заикаюсь я, едва в состоянии сформировать слова от моего первого оргазма, который все еще посылает удары через меня и истощает мое тело.

Я не знаю, смогу ли я вообще это пережить. Я не думаю, что вообще способна на это в данный момент.

Он исключительно сильно толкается бедрами вперед, заставляя все мое тело подпрыгнуть, прежде чем он набирает темп, и я не знаю, умолять его остановиться или продолжать, мои чувства находятся в полном хаосе.

- Ты можешь, - шипит он мне в ухо, и тут я чувствую, как скорость вибратора увеличивается, я понимаю, что он специально увеличил режим, - Ты уже снова сжимаешь меня, Эбби - я хочу кончить так чертовски сильно, но я хочу почувствовать тебя снова. Пусть это случится, детка.

Потребовалось еще несколько резких толчков от него, его длина забивает все уже переполненные стимуляцией места внутри меня, в то время как вибратор сотрясает все мои нервы, и еще один оргазм ослепляет меня, как удар в живот.

Хотя этот оргазм не такой жестокий, как первый, но из-за моей чувствительности он почти вдвое интенсивнее. По всему моему телу пробегает дрожь, и я выкрикиваю смесь Гарри и имени Бога, как будто кто-то из них может мне помочь.

Мои мышцы сжимаются и спазмируются вокруг Гарри, сбивая его ритм, и он подается вперед, чтобы заполнить меня полностью, издавая громкое "Блять, Эбби", когда его тело наклоняется вперед, и он опускает игрушку между моих ног и хватается за матрас, чтобы удержаться на ногах.

Его собственная разрядка ударяет в него, и он хнычет, задыхаясь и уткнувшись лицом в мое плечо, когда он пульсирует во мне, и его разрядка выходит из него теплыми струями, заставляя все его тело дергаться.

Он отпускает свою хватку на моей шее, опускается на меня и пытается опереть свой вес на локоть, просовывая другую руку под меня, чтобы обнять меня.

Мы оба полностью измотаны. В буквальном смысле абсолютно затраханы.

Я не могу пошевелиться, даже если бы захотела, мое тело все еще ощущается как желе и теплое пушистое статическое вещество, когда блаженство после оргазма охватывает меня.

Мы оба пытаемся уловить наше неровное дыхание, а я чувствую, как влажная грудь и живот Гарри прижимаются к моей спине с каждым его большим вдохом.

- Блять, я люблю тебя, - прохрипел он, звуча абсолютно бредово.

- Я тоже люблю тебя, - хмыкаю я в ответ, мой голос настолько скрипучий, что я едва в состоянии его использовать.

Он прижимается губами к моему плечу, пытаясь собраться с силами, чтобы двигаться, и бормочет:

- Я скоро встану и сниму с тебя все это, дорогая - просто мне нужна минутка. Я сказал, что собираюсь разрушить тебя, а в итоге разрушил и себя тоже.

Я просто киваю, прижимаясь щекой к одеялу и борясь с тем, чтобы не потерять сознание, пока сон пытается завладеть моим телом.

- Эбби?

- Хм?

Его губы растягиваются в ленивую улыбку на моем плече.

- ...Теперь я понимаю, почему люди так любят дни рождения - не могу дождаться следующего года. С днем рождения, маленькая мышка.

***