Контракт

"Как прошло?" — было первое, что вылетело из уст Рабастана, как только дверь закрылась за охранниками. Смотрел на отца и Гарри в молчаливом вопросе, желая знать, как все произошло.

— Как и можно было ожидать, — сказал Корвус, когда Гарри начал разносить мальчикам завтраки и напитки. Он занял свое место и расширил свое заявление: «Сириус Блэк был освобожден под опеку Святого Мунго, где он будет лечиться после своего десятилетнего незаконного заключения».

«Он не пробудет там долго, он удивительно последователен для человека, который пробыл здесь так долго». Родольфус предупредил, что у него есть камера рядом с Блэком, так что он это точно знает.

«Его разум может быть целым, но его тело определенно не способно справиться с этой задачей», — сказал Корвус, его сыновья тоже были не намного лучше. Он наймет для своих сыновей целителя на полный рабочий день, как только они выйдут из Азкабана. У него было множество вариантов выбора, даже если бы они были «беглецами» из Азкабана, было множество нейтральных и темных волшебников и ведьм с мастерством исцеления, которые исцелили бы его сыновей.

Родольфус поморщился: «Пойнт», он пытался, он действительно пытался тренироваться, снова построить свое тело… но он так легко утомлялся, что было почти слишком легко сдаться. Плюс, с охранниками и дементорами, он не мог использовать кулон, как он делал это в прошлом, то есть, когда они были там, он снова чувствовал их полную силу, из-за чего он оставался ослабленным на несколько часов после этого. Последнее, что ему хотелось делать после того, как он пришел в себя, — это пытаться заниматься спортом. Однако он сделал это, насколько мог, и ненавидел то, насколько слабым и жалким он стал.

— Говори за себя, — пробормотал Рабастан. Он неплохо себя чувствовал, несмотря на то, что целое десятилетие был не в форме. Далеко не так силен, как раньше, что смущало, но что он мог сделать? Он знал, что пройдут годы, прежде чем он вернется к нормальной жизни, если они когда-нибудь выберутся отсюда. Он определенно питал гораздо больше надежд, чем когда-либо прежде. Он предполагал, что он и его брат умрут здесь.

— Ты выглядишь не очень счастливым, — прямо заявил Родольфус, проницательно глядя на Гарри.

— Он все еще может попытаться получить опеку, — признал Гарри, его глаза затуманились беспокойством.

— И это плохо? Родольфус криво спросил: «Кто-то, кого это волнует?»

— Я просто снова окажусь на исходной позиции, — нахмурился Гарри, это было похоже на то, как будто Родольфус предлагал ему пойти с Блэком. Он вообще не знал, как к этому относиться, он думал, что сейчас они достаточно хорошо ладят. «Когда Дамблдор управляет моей жизнью». именно поэтому он вообще прошел через все это. Он ни капельки об этом не сожалел, он никогда не был так счастлив.

«Может быть, Блэк и весьма внушаем, но он не идиот, — неохотно заявил Родольфус. — По оценкам за весь год он отставал сразу от Рабастана и Ремуса Люпина. Он мог бы чего-то добиться, но вместо этого оказался глупым идиотом и присоединился к Ордену. Усмешка глубоко прорезала его лицо. Последняя из Блэков, после того как идиот исчезнет, не будет больше другой фамилии Блэков, просто вычеркнутой из записей. Слишком многие пошли тем же путем, и они ничего не могли с этим поделать.

— Ты пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, отстой, — сообщил ему Гарри, отчего рот Родольфа скривился, когда он попытался сдержать ухмылку веселья, промелькнувшую на его лице. И это ему тоже не удалось, что неудивительно, Родольфус не знал, как заставить людей чувствовать себя лучше.

Рабастан усмехнулся с полным ртом еды: «Он всегда был таким». Он криво признался Гарри: «Мне кажется, у тебя с Блэком больше проблем, чем ты кажешься». может ли это действительно быть заслугой Дамблдора? Черт, волшебник, вероятно, никогда не вернется к управлению Хогвартсом, что в конечном итоге облегчило жизнь Гарри. Блэка освободили из Азкабана, разве он не позволит Дамблдору начать контролировать его жизнь на микроуровне? Черт, да он бы разозлился, если бы Темный Лорд попробовал сделать то же самое с ним и Родольфусом.

"Например как?" — спросил Гарри, нахмурив брови, пытаясь понять, что Рабастан имел в виду под этим комментарием.

«Отсутствие у вас сочувствия, — заметил Рабастан, — вы даже ни разу не посочувствовали ему… вы знаете, что мы сделали, и продолжаете пытаться вытащить нас». Честно говоря, это его чертовски сбивало с толку, но он никогда не смотрел дареному коню в зубы. Это принесло ему максимум комфорта за последние десять лет.

— Я… сочувствую ему, — пробормотал Гарри почти раздраженным тоном. «Почему вы все хотите, чтобы он мне понравился?» в его тоне прокралась боль, они хотели, чтобы он пошел с Блэком? Позволить себя усыновить? Целая жизнь тревог и страхов закрадывается в его разум, заставляя его чувствовать себя неадекватным. Разве он не доказал, что он хорош? Может быть, он недостаточно хорошо учился на уроках?

— Нас это не волнует, нам любопытно ваше сопротивление, дело не может быть только в Дамблдоре… — спокойно заявил Рабастан, с любопытством наблюдая за мальчиком. — Чего ты на самом деле боишься? что на самом деле происходило в его юном уме?

Корвус молчал, наблюдая за своей семьей и, что более важно, за реакцией Гарри. Он сам время от времени думал об этом. На самом деле он не спрашивал Гарри, потому что не был уверен, действительно ли мальчик знал себя. Мог ли его страх перед Дамблдором быть настолько распространенным?

Гарри крепче сжал стол. — Я не хочу, чтобы это изменилось, — признался он. Неужели это так неправильно? Почему они заставляли это чувствовать себя так неправильно?

Родольфус выгнул бровь. — Тогда подготовь игру, парень, — сказал он Гарри. — Иди и посмотри на Блэка, сложи колоды в свою пользу и убедись, что Блэк не увидит Дамблдора. Разрушь их отношения и убедись, что Блэк прислушается к тебе».

Тогда Корвус полностью понял: поместье Лестрейнджей и его сыновья, а также он сам, были первой настоящей стабильностью, которую знал Гарри. Каким бы независимым он ни был… он стал зависеть от Лестрейнджей в вопросах стабильности и дома. Он был рад, что Гарри настолько ему доверял. Гарри был в ужасе от того, что Сириус Блэк все испортит. Честно говоря, он был не единственным, возможно, рассказ об этом Гарри облегчит его… или может заставить его еще больше беспокоиться.

Гарри мятежно нахмурился на Родольфа, кажется, это было предложение всех.

«Иногда тебе приходится делать что-то, что тебе не нравится, это часть жизни», — тихо сказал Рабастан, — «Но чтобы получить наилучший возможный результат… тогда сделай это. Плюс, судя по тому, что я видел… почти всем нравился Блэк, возможно, он понравится и тебе». ох, он попал в самую точку, Гарри беспокоился о том, что ему может понравиться Блэк.

«Я уже говорил ему, что он может заботиться не только о нескольких людях, не обязательно кого-то принципиально не любить». Сказал Корвус, тепло взглянув на Гарри, и это наводило на мысль, что он ведет себя крайне глупо.

— Ты делаешь то же самое, держу пари, что на светлой стороне тебе никто не нравился? Гарри проворчал и ухмыльнулся, когда Рабастан достал кубик Рубика. «Необходимо, чтобы все квадраты были одинакового цвета с каждой стороны». Ему наверняка будет чем заняться.

«Ну, мы там у него», — усмехнулся Родольфус, выражение лица его отца было веселым. «Что, черт возьми, это должно быть?» смотрел на кубик Рубика, как на инопланетянина, который вот-вот лопнет.

«Это кубик Рубика, ты должен согласовать все цвета в каждой секции, это действительно сложно», — сказал Гарри. «Я играл с одним кубиком… мой кузен не хотел его, когда они его нашли, хотя они положи в мусорное ведро… у меня осталось всего несколько плиток, чтобы завершить его». немного задумчиво, что у него не было возможности закончить это. «Они сделали Руну по его идее», которая уже была у Рабастана. Поэтому он решил подарить ему вот это. Это поддерживало бы его активность, и это было важно, пока он находился в Азкабане.

Родольфус склонил голову набок, взял ее у Рабастана и начал с ней возиться, ожидая, что это будет легко сделать. Только для того, чтобы обнаружить, что его бровь постепенно опускалась все ниже и ниже с каждой неудачной попыткой, и, во всяком случае, он чувствовал, что делает ситуацию еще хуже. Настолько погрузился в свою задачу, что не услышал сдавленного смеха Корвуса, Гарри и Рабастана над лицами, которые он неосознанно строил по поводу своих неудач.

— Я сдаюсь, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, кладя проклятую штуку обратно на стол. Искушение ударить им о стену было сильным, но он сдержался.

— Я учил тебя лучшему, — сказал Корвус с притворным разочарованием, но его улыбка вернулась всего через несколько мгновений. Научил их никогда не сдаваться, всегда идти вперед, пока они не добьются успеха. Это были те же самые уроки, которые Гарри теперь был посвящен. Несмотря на тяжелое начало… казалось, что все немного успокоилось, и Гарри и его сыновья начали получать удовольствие от проведенного времени.

«Миниатюрный шахматный набор», — сказал Рабастан, доставая его, открывая коробку и обнаруживая, что все фигуры уменьшаются и становятся на свои места. «Обычно они этого не делают», вам пришлось настроить это самостоятельно. Ну а миниатюрный пришлось ставить вручную.

— Ты можешь сыграть сам, — сказал Гарри, детали разбились и зафиксировались сами собой. «Или ты можешь сыграть меня или Корвуса!» гордость почти подавляла Гарри.

Рабастан взглянул на Гарри, изогнув бровь.

— Я сделал так, чтобы ты мог сделать и то, и другое, — энергично кивнул Гарри, показывая ему нижнюю часть. — Посмотри, если эта руна синяя, это означает, что ты играешь со мной или с Корвусом… на другой доске дома… и если эта руна красный означает, что вы играете в игру самостоятельно. Третья руна светится, а это значит, что мы можем сыграть в игру лицом к лицу здесь и сейчас».

"Вы можете играть в?" — спросил Рабастан, слегка подразнив его, хотя от неиспользования он оказался хриплым и ржавым.

«У него все хорошо, — сказал Корвус своим сыновьям. — Научившись лучше предсказывать своего противника, на днях он чуть не победил Драко». Гарри был чрезвычайно рад приезду Драко, конечно, всего на несколько часов, но после ужина они сыграли в шахматы, очевидно, Драко учил его, пока они были в Хогвартсе. Это, конечно, объясняло, как ему так быстро стало лучше, когда он вернулся домой после инцидента в Хогвартсе.

Родольфус рассеянно кивнул, Драко вспомнил о ребенке. Он и Беллатриса приходили, но за ними внимательно, очень пристально следили. Им едва разрешили подержать ребенка, как бы Нарцисса ни любила свою сестру… она никогда не доверяла ей своего сына. Таким образом, ему тоже не доверили держать на руках собственного племянника. Не по крови, а по браку, черт возьми, он никогда не слышал, чтобы мальчик называл его «дядя», прежде чем его увезли. «Это больше похоже на Люциуса или Абраксаса?» у него были светлые волосы и милый нос-пуговица. Он всегда хотел детей, но Беллатрикс определенно не хотела их и почти не обращала внимания на собственного племянника. Подумать только, если бы все было по-другому… Нарцисса могла бы стать его невестой, а Драко мог бы стать его… Люциусу повезло.

Даже если бы он освободился от Беллатрикс… кто, черт возьми, захочет выйти замуж за такого старика, как он? Он состарился раньше времени, стар телом и разумом. Он уже не был тем молодым уверенным в себе человеком, каким был десять лет назад. Разведенный, не имеющий наследника, мысль о новом браке вызывала у него мурашки по коже, но ни одна уважающая себя ведьма или мужчина-носитель не стал бы иметь ребенка вне брака. Если бы он хотел ребенка, ему пришлось бы жениться, и он должен был иметь ребенка, имя Лестрейндж рассчитывало на него и его брата. Отбросив свои мысли, им не было места. Он не мог развестись с Беллатрикс, Орион заключил железный контракт для своей нестабильной племянницы.

«В нем есть частички того и другого», — сказал Корвус с задумчивым выражением лица. «У него черные глаза». Кажется, в последнее время эта тема повторяется у детей, которые глазами матери выглядят точно так же, как их отцы.

«В следующий раз принесу фотографию!» Гарри пообещал, взглянув на Родольфа, прежде чем вернуться к игре в шахматы, в которую он играл с Рабастаном… или, скорее, получить ему задницу, но, тем не менее, это было весело, он не был обидчивым неудачником, хотя он надеялся, что однажды на самом деле выиграть в игре.

«Ха, я думаю, учитывая, что Нарцисса и Люциус являются родителями, он упрямый и самоуверенный?» Родольфус задумался: он, конечно, слышал упоминание о Драко и раньше, но никогда о нем не спрашивал.

«Может быть, — ответил Корвус, — но, по крайней мере, черное безумие ускользнуло от него». и это было правдой: Драко, возможно, и был избалован, но он не унаследовал безумие семьи Нарциссы. Они назвали это безумием, но это было не совсем точно, учитывая все эти скрещивания между семьей Блэков… они были немного нестабильны, некоторые больше, чем другие… Беллатрикс определенно пережила худшее из этого, и ему хотелось бы знать . У них с Орионом никогда не было такой дружбы, как раньше, когда об этом стало известно. Орион умер без друзей после того, как с Корвусом покончено… рядом с ним не было никого, кроме жены, сыновья ушли, один мертв, а другой в Азкабане. Его племянницы не хотели иметь с ним ничего общего, даже Нарцисса. Несмотря на то, что семья важна, по-видимому, это было не так уж и важно.

— Полагаю, это хорошо, — признал Родольфус. В семье Малфоев не было черной крови, они приехали из Франции… несколько поколений назад, если верить слухам, они также женили на полукровках свою семью, сохраняя кровь не стала слишком родственной. «Мне хотелось бы, чтобы то же самое можно было сказать и о Беллатрикс». Гримаса украшала его лицо.

— Почему ты не развелся с ней? — спросил Гарри, ожидая, пока Рабастан сделает свой ход, и следил за доской, пока разговаривал с остальными. Это было немного грубо, но он пытался придумать, какой ход сделает дальше. Неужели Корвус не позволил бы загнать себя в угол, заключив неподходящий для сына контракт?

— Лорд Орион Блэк сделал это невозможным, — ответил Родольфус с глубоким гневом в голосе.

— Ты бы развелся с ней, если бы мог? Гарри склонил голову набок, бормоча приказы шахматам.

«В горячую секунду», — заявил Родольфус, чего не произойдет.

«Есть ли еще копия контракта? Оба из них?" — спросил Гарри, обдумывая потенциальные пункты, которые остались невыполненными. Помолвка и брачный контракт, хотя, если бы Орион использовал Дорею… свою сестру, его невозможно было бы изменить, как тот, который он имел. Это было отстойно, потому что он предпочел бы не посещать Хогвартс, и там его добивались. Кто бы мог подумать, что это будет единственной причиной, по которой ему придется раздражаться из-за такого чудесно составленного контракта?

«Конечно, от чего-то столь важного никогда не избавиться», — ответил Корвус, — «И это вполне железно».

— Я все равно хотел бы это увидеть, — сказал ему Гарри, нахмурив брови. Он чувствовал, что решение будет простым. Вера в то, что контракты были «железными», помешала им всем увидеть очевидное, глядящее им в глаза, как считал Гарри. — Это тоже Дорея сделала? как его.

«Возможно, посоветовала ему, но нет, это была не ее работа, — ответил Корвус. — Я думаю, что в то время она была на позднем сроке беременности, но, к сожалению, ребенок не пережил своего рождения». Искренне раскаивался и печалился о ведьме, о которой он так сильно заботился. Ребенку очень повезло, если бы у него была мать Дорея Блэк-Поттер. Жестокий и любящий одновременно. К сожалению, Джеймс уже был старым, и рождение еще одного ребенка на столь позднем этапе жизни… могло оказаться фатальным не только для ребенка, но и для нее самой.

— Ох, — пробормотал Гарри, разве это не было ошеломляющим? У него могла быть тетя или дядя… почти на два десятилетия моложе его отца. Не то чтобы это помогло бы его домашней ситуации, просто остались бы сиротами двое Чёрных Поттеров. Его бабушка и дедушка умерли где-то за пять лет между этим инцидентом и смертью его родителей, которые он знал так много. Ему или ей только что исполнилось бы семнадцать в этом году, если бы это был правильный год, который он рассчитал.

«Она также была крайне раздосадована на Ориона, Мерлин знает только то, что сказал ей Сириус Блэк, когда он появился у ее двери после побега из дома». Корвус задумчиво добавил: «Так что маловероятно, что она предложила большую помощь». Тем не менее, черный адвокат был хорош, и он был слишком взволнован контрактом, чтобы присоединиться к обеим их семьям, чтобы слишком внимательно присматриваться к Беллатрикс, полагая, что, как и ее сестры, она идеально подойдет, изящная чистокровная ведьма, которая подойдет Семья Лестрейндж гордится этим.

Они пытались сохранить это в тайне, настаивали на том, что Сириус только что уехал навестить Джеймса Поттера на каникулы. Так продолжалось до тех пор, пока Вальбурга не вышла из себя, а потом стала известна правда: они лишили его наследства, вскоре после того, как Альфард Блэк умер, а после смерти его тоже лишили наследства. Для семьи было позором, что кто-то из них ушел. К счастью, им удалось поженить почти всех, за исключением Сириуса, даже Регулус ухаживал за кем-то, когда пропал, оставив свою невесту без мужа. Если бы Сириус действовал раньше, это запятнало бы семью, ни одна семья не тронула бы Блэков шестом баржи, после чего любой конфуз был бы почти смертельным для чистокровных. Потребовались десятилетия, чтобы этот позор остался позади.

«Оригинальные копии будут храниться в хранилищах Лестрейнджа и Блэка, но у меня дома есть копия оригинала, если вы захотите ее просмотреть». Корвус сообщил Гарри, что, каким бы умным ни был молодой человек, он не верит, что контракт может быть расторгнут. Орион был так же проницателен, как и Дорея, и хотел убедиться, что о Беллатрисе позаботятся, особенно в свете ее психического состояния. Хотя это было правдой, образ мышления Гарри был… весьма освежающим и новым, маловероятно, что он сможет найти что-то, что могло бы разорвать узы, связывающие его сына и Беллатрису.

— Мат, — самодовольно заявил Рабастан, откинувшись на спинку сиденья. Он все еще мог играть, с другой стороны, Гарри был почти полным новичком в игре.

— Черт, — пробормотал Гарри, глядя на только что сделанные Рабастаном ходы и запоминая их, чтобы использовать в будущих играх, в которые он сыграет. Ну, Азкабан не испортил его навыки игры в шахматы, сколько ходов было?

«Он всегда был лучше из нас обоих», — сказал ему Родольфус, причем в шахматах, и когда дело касалось рун.

«Спасибо», — сказал Рабастан, маленькие кусочки восстанавливались сами собой, когда он сложил их все вместе в коробку и сложил ее пополам. Положив его обратно в коробку, которую он возьмет с собой в камеру, она заменит одну из самых грязных на полу, старую, только что выброшенную из окна в море. У него был один, который он пропускал через решетку, когда было особенно ветрено, чтобы сквозняк не мог так хорошо до него доходить.

Внутри коробки он нашел еще несколько писем, адресованных ему, написанных почерком, который стал ему очень знаком. Это напомнило ему, что он полез в карман.

— Вот, можешь ли ты отправить их обратно к Арамису? — спросил Рабастан, сдвигая сложенные кусочки пергамента так, чтобы они поместились в его карман. Немного развернув выпуклость, она была заполнена всеми его работами по Древним Рунам. Было немного грязно, но в целом почерк был явно аккуратным и аккуратным, а работа выполнена качественно. Это было благословением, когда ему было над чем работать, кроме упражнений, он действительно чувствовал искру счастья, работая над своими Древними Рунами.

— Я сделаю это, — согласился Корвус, он тоже сначала их вычистит, но не сказал этого. Он просто сложил их и сунул в карман. У него были свои новости от Арамиса, пока они придерживались закона, если бы они могли продолжать в том же духе… он получит свое Мастерство примерно через год, возможно, дольше, в зависимости от того, сможет ли он на самом деле придумать новые руны для создавать. Не было закона, запрещающего его сыну получить Мастерство, находясь в тюрьме, и это было здорово. Дополнительным бонусом было то, что у Рабастана будет независимый источник дохода, и это было то, чем он очень увлекался и поощрял, пока его сыновья учились в Хогвартсе.

Это означало, что, независимо от их положения в Пожирателях Смерти, он хотел, чтобы у них было больше жизни… чего, к сожалению, не произошло. У Рабастана не было такой возможности, а у Родольфа не было возможности, когда он пытался справиться со своей нестабильной женой.

«Становится все труднее?» — спросил Гарри, наблюдая, как документы исчезают в плаще Корвуса. Желание посмотреть, какие вопросы содержатся в работе с Руной Мастерства, было сильным. Однако он не прикасался к этому, он знал, что это будет за пределами его понимания.

— Да, — кивнул Рабастан. На самом деле ему пришлось прочитать десятки книг, прежде чем он понял, о чем идет речь. К счастью, между его отцом и Гарри у него были все книги, которые ему могли понадобиться на время его освоения древних рун, и если на сцене появлялись какие-то новые… он получал и их. «Задачи просто идеальны, мне это очень нравится», как будто Арамис знал его достаточно хорошо, чтобы знать, что заставит его работать лучше всего. Или, может быть, он просто так работал, другие, вероятно, запаниковали бы, но не он. он наслаждался, но не получал удовольствия от вызова… похоже, ему больше нечего было делать. Или где-нибудь еще быть.

— Тогда это главное, — кивнул Корвус. Это стоило каждого кнута, который он платил Арамису за образование своего сына. «Он предположил, что вам может потребоваться еще полтора года, чтобы оказаться на стадии завершения, а затем все, что вам потребуется, — это создать как минимум две новые руны… чтобы пройти».

На лице Рабастана отразилось удивление. Арамис заметил, что дела у него идут неплохо и он продвигается быстрыми темпами. Хотя он не показал, что продвинулся так далеко вперед, но ему больше нечего было делать, поэтому он довольно быстро справился со своими «викторинами» и работой. «Это интересно», — вот и все, что Рабастан мог сказать по этому поводу, передавая плитку шоколада своему брату. В этой адской дыре ему больше не с кем было бы поделиться.

— Есть какие-нибудь новости о Барти? — спросил Родольфус, задаваясь вопросом, изучает ли это Темный Лорд. Возможно ли было, чтобы Барти был жив где-то на этом острове? Да, но почему? Были ли это попытки его отца загнать сына под ковер и притвориться, будто его не существует, в надежде, что после его смерти он получит достаточно сочувствия, чтобы он все-таки стал министром?

«Со мной ничего не обсуждалось, я думаю, он пытается найти его по метке», — объяснил Корвус. «Он вернулся к себе домой, поэтому я не буду получать новую информацию так быстро, как раньше. » И если он не ошибался… Гарри действительно не хватало возможности поговорить с Томом.

«А как насчет тех, кто остался свободным? Он им уже звонил? — спросил Родольфус, и на его лице появилась ухмылка, способная разрезать стекло. Собирались ли они выполнять работу своего Господа, когда те, кто остался наиболее верным, застряли здесь? Даже когда они выйдут на свободу... какая от них будет польза в восстановлении после десяти лет за решеткой? Он вел себя как ребенок, он знал, что если бы у него была хоть на секунду возможность остаться свободным… он бы ею воспользовался. К сожалению, Беллатрикс и Барти в некоторой степени упустили эту возможность.

«Он не созвал собрания, он встречался с некоторыми лично», — сказал ему Корвус, в основном с теми, кого он мог использовать в политической сфере, которую он создавал. Все отмеченные знали, что Том вернулся, они это почувствовали, и, без сомнения, существовало большое замешательство относительно того, почему их не позвали. Его несколько раз тонко спрашивали, несмотря на то, что он не был отмечен, все знали, что если кто-то и знал о возвращении Тома, так это он. Или, конечно, Люциус, который находился довольно высоко.

— Ты уже принимаешь душ? — спросил Гарри, меняя тему, с решительным выражением лица. Ему было противно, как мало о них здесь заботятся, несмотря на совершенные преступления. В любом случае, не все в Азкабане были убийцами, некоторых привлекали только за использование магии, воровство и тому подобное. Магглы были бы в ужасе, если бы увидели Азкабан. Они будут повсюду пытаться все изменить и вызволить людей.

— Еще раз в неделю, — сказал Родольфус, глаза потемнели, холодный пятиминутный душ сделал их еще холоднее на несколько дней позже. Он ненавидел это, плюс, без доступа к предметам они не могли как следует очиститься. Ну, за исключением тех немногих, кто делал то же, что и его брат, и мог приносить вещи, чтобы они могли позаботиться о своих нуждах.

«Не волнуйтесь, ситуация быстро меняется, в ближайшие несколько недель должны начать установку новых душевых кабин». Корвус рассказал: «Законы изменились, соглашения были выполнены, я никогда в жизни не был так рад магловским законам». он признал, и это было правдой, если бы маглы не изменили свои законы… ну, волшебные законы не изменились бы.

«Я написал один, — рассказал Гарри, — чтобы гарантировать, что заключенные смогут получить необходимые предметы, независимо от их преступлений. Мыло, дезодорант и тому подобное, и чистая одежда… но я не уверен, правильно ли я это сделал. Включая возможность заказывать товары совам, особенно если у них нет семьи». Он предлагал этот закон, поэтому, конечно, он не был уверен, правильно ли он это сделал или нет. Он не был уверен, что он навязывает это бизнесом по заказам сов, но все письма и посылки будут проверяться перед передачей, так что это не должно быть проблемой. На острове теперь было достаточно людей, ну, точнее, охраны, так что людей для наблюдения за операцией было достаточно. Не то чтобы в Азкабане находились сотни и сотни людей.

— Я уверен, что ты сделал все, что мог, — заявил Корвус, как всегда пытаясь вызвать у Гарри уверенность, он часто был неуверен в себе. И это несмотря на то, что он, откровенно говоря, был самым уникальным молодым волшебником, которого он когда-либо встречал. Он был очень рад, что его позвали в тот день и что он присутствовал; он боялся подумать, каким будет его разум под влиянием Хогвартса и Дамблдора. «Если хочешь, мы можем его просмотреть и исправить все, что тебя беспокоит?» он был удивлен, что Гарри еще не пришел к нему… но если он был прав, то, вероятно, сделал это прошлой ночью.

Гарри, естественно, довольно быстро согласился, Корвус, вероятно, все равно примет это. Однако вопрос заключался в том, оставил ли он там свое имя и начал свое погружение в политический мир? Возможно, ему еще не разрешили заседать в визенгамоте, но это не лишило его права изменять законы и правила… или, скорее, предлагать изменения.

По крайней мере, именно такую суть он понял из книг, которые читал: в них прямо не говорилось, что никто не может выдвинуть какой-либо закон. Он был лордом двух домов или когда-нибудь станет им, и технически он должен был иметь на это право. Просто его не пускали на собрания, пока он не подрос, дыры в законах… скажем так, они ему на руку. Если они не хотели, чтобы люди выдвигали законы, им следовало ясно указать это в письменной форме.

— Вы понимаете, что не можете это отправить? — заявил Рабастан, уже начиная разворачивать очередную конфету, дав Родольфусу еще один батончик.

— Технически могу, — криво сказал Гарри. — Ничто не говорит о том, что какой-то закон не может быть принят, я просто не имею права присутствовать на собраниях, пока не стану старше.

«Он прав», — прокомментировал Рудольфус, весело посмеиваясь. Он знал законы как свои пять пальцев, ему их вдалбливали. В конце концов, однажды он станет лордом Лестрейнджем, или, во всяком случае, должен был им стать.

Губы Корвуса лишь дернулись в самодовольной ухмылке.

«Тогда вы намерены сообщить об этом?» – с любопытством спросил Рабастан, – выйти в политический мир было непросто. К счастью, его отец позаботился о том, чтобы Гарри не опозорил себя или имя Лестрейнджа – знал кто-нибудь или нет – им все равно будет стыдно, если он облажается. Половина магического населения точно знала, где находится Гарри и с кем он живет… даже если они не знали, почему и что он был с ним обручен.

— Я намеревался занять свое место в визенгамоте, как только смогу, — решительно заявил Гарри, — но я не уверен, стоит ли мне раскрывать себя так скоро… Я продолжаю рассуждать о плюсах и минусах. В основном я просто беспокоюсь, что мой возраст будет использован против любой моей идеи».

Корвуса не удивило это заявление, было очевидно, что у Гарри были политические амбиции. Не у многих одиннадцатилетних детей была такая страсть, ему даже было трудно заставить сосредоточиться своих сыновей. Это было приятное изменение, когда я обучал кого-то, кто не завидовал или просто не интересовался.

— Хорошая мысль, но тот факт, что ты Гарри Поттер, автоматически приведет к тому, что люди встанут на твою сторону, и лишь немногим, вероятно, будет что сказать о твоем возрасте. Родольфус усмехнулся от этой мысли, он все еще не мог поверить в ту славу, которую мальчик получил из-за чего-то, что их эмоционально обезумело. Они, конечно, не знали об этом, пока их отец не рассказал им, насколько огромна его слава… Корвус подозревал, что даже Гарри не осознавал того влияния, которое он имел вначале.

По мере того, как им открывалась большая часть характера Гарри… они начали понимать, какой у него проницательный ум… и что он совершенно определенно осознавал свое влияние. Если бы он был кем-то вроде слизеринца, маскирующегося под Рейвенкло… тогда он наверняка думал бы о десятках других способов использовать свою славу для собственной выгоды и выгоды своих собственных интересов.

— Возможно, — сказал Гарри, нахмурив брови, — думаю, мы узнаем, — и в какой-то момент он определенно это сделает. Было ли это в этот раз… ну, это еще предстоит выяснить. «Глобус еще работает?» к счастью, на этот раз он не забыл спросить.

«Да», — ответил Родольфус, даже если он больше не сможет использовать его так часто, по крайней мере, присутствие дементоров значительно сократилось. Люди уже не так кричали и кричали, среди сидящих в соседних камерах появилось чувство сплоченности.

Было безумием думать, что все эти изменения произошли всего за несколько месяцев.

Корвус и Гарри уверенно приземлились на ноги, когда Портключ доставил их в поместье Лестрейндж.

— Ах, Локи, ты всегда знаешь, когда ты нужен, не так ли? умный мальчик, но опять же, ястребы были чрезвычайно умными существами, если с ними правильно обращаться. "Мой кабинет!" - сказал он птице, наблюдая, как она улетает, причем прямо к своему кабинету, с открытым для него окном. Ему нужно будет правильно их запечатать, прежде чем отправить, для Локи это будет довольно трудный полет, поскольку он будет лететь во Францию. Арамис жил там почти постоянно, в Британию приезжал редко.

Гарри ухмыльнулся: «Мы сегодня будем кормить животных?» как всегда рад помочь. Легко мог идти в ногу с шагами Корвуса, пока они направлялись домой.

«Действительно, мы сегодня немного опоздали», подтвердил Корвус. «Мне все еще нужно собрать их зелья…» - сообщил он ему.

"Могу ли я помочь?" — спросил Гарри. Он никогда раньше не делал этого, Корвус уже сделал это заранее.

— Можешь, — согласился Корвус. Когда они подошли, дверь открылась, предоставив им обоим доступ в поместье. В тот момент, когда они оказались достаточно далеко, двери закрылись, и тепло снова начало проникать в них. Когда Корвус возвращался из Азкабана, у Корвуса всегда было теплее, поскольку он был старше, а иммунная система Гарри была ослаблена, поэтому они оба легче простужались.

— Письмо для Гарри Поттера, сэр, — прокомментировал домовой эльф, письмо лежало в центре блюда, которое он держал в руках.

— Спасибо, — изящно сказал Гарри, одобрительно улыбнувшись, и взял письмо с места. Нахмурившись, в глубине его сознания что-то беспокоило… письмо было довольно знакомым. Открыв его, он взглянул на дно и напрягся, Сириус Блэк. Ха, вот почему он нашел почерк знакомым, неровный почерк был практически идентичен контракту о помолвке, который он и Рабастан подписали.

"Гарри?" — спросил Корвус через зал. Он продолжал идти, пока Гарри оставался неподвижным. Окинув мальчика еще раз, выгнув бровь: «Ты хорошо себя чувствуешь?» — спросил он, размышляя, вернуться ли к Гарри или предоставить ему уединение. Дамблдор не мог связаться с Гарри, так что ему не стоило об этом беспокоиться.

— Блэк… он вышел на связь, — признался Гарри, не зная, как к этому относиться, но все, казалось, постоянно удивлялись, что он не дал волшебнику шанса. Возможно, они были правы, возможно, ему следует дать Сириусу возможность. Не то чтобы он сбежал и оставил его по собственной воле, и если бы у него не было Корвуса… он знал, он знал, что ухватился бы за этот шанс.

— Я вижу, ты принял решение, — добавил Корвус, наблюдая, как на лице Гарри формируется стальная решимость.

Гарри сунул письмо в карман и твердо кивнул: «Да», — согласился он, прежде чем быстро подбежать к Корвусу. — «Я пойду навестить его». он решил. Это было гораздо лучше, чем вообще ничего не делать, а потом потерять эту стабильность. Если бы он мог бороться изо всех сил, чтобы сохранить Лестрейнджей в своей жизни… тогда он собирался сделать именно это. Он знал… он знал, что в ближайшем будущем они отдадут его под опеку Сириусу только потому, что они не хотят, чтобы он был с Лестрейнджами. Хотел спасти его от самого себя или что-то в этом роде. они думали бы, что Сириус сможет контролировать его и его дома, но их ждало бы неприятное пробуждение, если бы они действительно так думали. Даже если Сириус получит опеку, он ни черта не сможет тронуть, он был Лордом Черного Поттера, и они пожалели бы об этом, если бы попытались разлучить его с Корвусом.

Корвус медленно кивнул, в его глазах светилась гордость. Он был рад, что Гарри подошел к этому зрело. Понятно, что он не хотел этого делать и даже злился, но это была не совсем вина Блэка, у него не было всей информации.

Вместе Гарри и Корвус наполнили мензурки, отмерив необходимое количество и разложив по флаконам. Или оставлять его в мензурках, если зелья было так много, что оно не помещалось в самые большие флаконы, которые у них были. На самом деле это было три разных зелья, и заклинания были наложены, чтобы предотвратить их пролитие. Это были не все зелья, некоторые просто молотые травы или ингредиенты для зелий, которые можно было размазать по еде или мясу, в зависимости от животного.

«Аликорну становится лучше?» — спросил Гарри, наполняя стакан тем, что, как он знал, было одной из трав Аликорна, она всегда была в его еде. Он чувствовал это, видел это каждый раз, когда кормил Аликорна. Что он и пытался делать каждый день, это было так красиво и нежно, что он просто не мог не восхищаться этим. Также ему захотелось задушить старого жестокого владельца.

«Медленно, — ответил Корвус, — не так хорошо, как мне хотелось бы, но это лучше, чем отсутствие прогресса вообще». Теперь, если бы не было прогресса… бедное животное пришлось бы усыпить.

Гарри уставился на стол: «Есть ли шанс…?» эта мысль была ужасной.

— Может и так, но с каждым днем ситуация становится лучше, и это хороший знак, — признался Корвус, отказываясь лгать Гарри, даже не щадя своих чувств по этому поводу. в противном случае это было бы просто сильным потрясением и ударом по обретенной им уверенности в том, что взрослые не собираются ему лгать. «Грех оставлять существо разбитым и страдающим от боли, милосердие – дать ему отдохнуть». Они заслуживали лучшего качества жизни, и Корвусу всегда приходилось принимать это решение. Людей оставили гнить в собственных экскрементах, когда их тела были сломаны и не подлежали восстановлению. Животным был уготован достойный конец, но, к сожалению, это был мир, в котором они жили.

Гарри тяжело сглотнул, но храбро кивнул: если бы они смогли его починить… надеюсь, они смогли бы полностью починить Аликорна. Увидеть, как он парит, его крылья снова полностью функционируют, о, это было бы прекрасно. Корвус не мог просто исправить все, что было не так с Аликорном, ему приходилось выбирать, что было более важным, и разбираться с последствиями. А это означало, что хрупкие кости его крыльев… могли никогда полностью не восстановиться.

Корвус взмахнул палочкой, и абсолютно все, что они приготовили, исчезло.

«Я буду скучать по ним, когда им придет время двигаться дальше», — признался Гарри, следуя за Корвусом из лаборатории и направляясь на кухню, где Корвус забрал свои вещи. И в конечном итоге все они уйдут, включая дракона и Аликорна, если он выживет и полностью исцелится. Тогда его место займут другие животные, получая любовь и заботу, в которых он отчаянно нуждался, пока он выздоравливает.

— Я тоже, — тихо признался Корвус. — К счастью, я привык их отпускать. иначе это было бы невыносимо. Это все, что у него было, кроме сыновей, за последнее десятилетие. Он не был уверен, что бы он делал без этого, без чего-то, что занимало бы его разум и тело. А сейчас? Теперь он находил это терапевтическим и искренне наслаждался повторяемостью этого процесса. Это тоже по-своему помогло Гарри и позволило им сблизиться с существами, которым он помогал из своего кармана.

Гарри кивнул и начал помогать Корвусу размазывать зелье по всей еде. В еде некоторые остались такими, какие были, а капельницы просто ждали, чтобы их дали животным, которые приняли их в таком виде. Был список, который помог Гарри определить, какое зелье и какую еду следует употреблять, некоторые из них в конце концов не ели мясо.

Животные, совершая обход, были очень рады их видеть и получать еду. В итоге Гарри и Корвус остались возле «Аликорна» еще на десять минут, бедняжка пока не мог выйти наружу, поэтому пока застрял в своей конюшне в помещении. Даже слишком сильно толкать его было слишком рискованно. Аликорн, конечно, немного оживился после того, как съел свою еду, зелья сделали свое дело.

После того, как это было сделано, Корвус пошел наверх, чтобы переодеться в более удобную одежду, поскольку теперь ему не нужно было находиться за пределами поместья до конца вечера. Когда он вернулся в гостиную, у Гарри был к нему странный вопрос. «Кто такой Ремус Люпин и почему Сириус подумал, что он был в моей жизни?»

Корвус резко выдохнул: «Ах», подойдя и сел напротив Гарри, разве они не обсуждали с Гарри Ремуса Люпина? Он был уверен, что они… возможно, даже мимоходом… неужели ему было слишком больно слушать как следует? Или они совершенно не упомянули о нем? «Ремус Люпин был частью группы друзей твоего отца с первого дня в Хогвартсе. В группу из четырех человек входили Ремус Люпин, Питер Петтигрю, твой отец и, конечно же, Сириус Блэк. Они были сплоченной группой, все делали вместе, и редко можно было найти одного без других, за исключением Джеймса Поттера на последнем году обучения в Хогвартсе… где его часто видели с Лили Эванс, это считалось большой новостью в школе. В свое время «Ежедневный пророк» действительно сделал об этом репортаж».

Гарри внимательно слушал, не делая попыток задавать вопросы. Еще.

«Однако Ремус Люпин не просто волшебник, большую часть своей жизни он был существом, и ему не следовало посещать Хогвартс. Он представлял очень опасный и серьезный риск для других студентов, которые не знали о его недуге». Корвус продолжил: «На самом деле он оборотень, он был детёнышем Фенрира Сивого, но Ремус продолжал осуждать свою сторону существа, и это сделало его больным внутри и снаружи».

Гарри кивнул, понимая, что, должно быть, он был очень молод, когда его укусили. К сожалению, оборотни не сохранили собственного разума, поэтому любые укусы были случайными, а не преднамеренными. И все же, почему Сириус мог подумать, что он будет иметь с ним какое-то отношение?

«На самом деле, Люпин чуть не укусил Северуса Снейпа, когда им было по шестнадцать. Ваш отец спас Северуса, дал отпор Люпину и сумел предотвратить кризис для своих лучших друзей. Ведь если бы Люпин укусил или убил Северуса… Дамблдор не смог бы скрыть это, и это привело бы к смерти Люпина через казнь».

Гарри был удивлен, что он так много знал об этом, если предполагалось, что это будет секретно. С другой стороны, Северус был хорошим другом Корвуса, по крайней мере, так оно и звучало. Так что, конечно, он знал большую часть того, что произошло.

— Вместо этого Дамблдор угрожал Северусу, и Люпину это сошло с рук. Никто не видел и не слышал о Люпине с той ночи, когда Блэк был заключен в тюрьму. Это было самое большее двадцать четыре часа после смерти твоих родителей. Его нет в списке погибших во время войны, и он никогда не считался угрозой». И никогда не был внесен в список нейтрализации. Другими словами, он не считался достаточной угрозой, чтобы быть убитым самим Томом. С каждым, кого он считал угрозой, он фактически разбирался самостоятельно.

«У Сириуса сложилось впечатление, что этот парень на самом деле вырастил меня вместе с моими «опекунами», это чертовски странно, — поправил он себя.

«Это неудивительно, вы должны понимать, что он ничего не знает о том, что произошло в ту ночь, когда его заключили в тюрьму. Его незаконно поместили в Азкабан, и за те десять лет, что он там находился, никто, кроме министра, его не посещал». Корвус объяснил: — И у целителей не будет информации, которую он ищет, возможно, за исключением того, что Дамблдор и МакГонагалл были арестованы и заключены в тюрьму. Вот почему мы предложили тебе пойти и сказать Блэку правду.

— Точно так же, как Родольфус и Рабастан, — пробормотал Гарри. Они отчаянно жаждали любых новостей, как он помнил, чтобы знать обо всем, что произошло.

«И целители не раскрывают слишком многого, опасаясь, что это может повредить его прогрессу». Корвус добавил: «Это неудачная ситуация, но мы можем использовать ее в своих интересах».

— Ты не сможешь пойти со мной, не так ли? Гарри пришел к выводу, что он бы предпочел это.

— Пожалуй, лучше этого не делать, особенно для начала. Корвус мягко произнес: «Однако мы могли бы попросить Антонио пойти с тобой?»

Гарри немного расслабился и кивнул в знак согласия: он не хотел бы идти один.

— Тогда я спрошу его, — заявил Корвус. Его не волновало, сколько это будет стоить, комфорт Гарри был превыше всего.

«Он попросил меня навестить его, когда мне будет удобно…» — добавил Гарри, что заставило его неохотно принять его: «Он был бы просто счастлив, если бы я вообще с ним связался». это заставило Гарри пожалеть его, не из жалости, а просто из сочувствия. Он был в одной лодке с Рабастаном и Родольфом.

— Это полностью зависит от тебя, — согласился Корвус. Он был благодарен, по крайней мере, за то, что Блэк не пытался навязать свою волю Гарри. Это означало хорошие вещи: возможно, Блэк примет чувства Гарри, особенно когда и если он поймет, что они не совпадают с его собственными. Если бы он позволил Гарри приблизиться к Блэку только для того, чтобы Блэк отказался от Гарри, потому что он не был «легким», он лично позаботился бы о том, чтобы Блэк заплатил за это пренебрежение своей жизнью. Независимо от того, как Гарри это воспринял.