Контракт

Корвус уставился на Квиринуса Квиррелла, нынешнего преподавателя Защиты от темных искусств в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Учитель Гарри, один из тех, кто помогал ему, что заставило его меньше беспокоиться о своих… намерениях, но не облегчило его полностью. Он задавался вопросом, как долго Темный Лорд владел учителем и, что более важно, почему и где их пути пересеклись. Его разум обдумывал все, что он знал, и все, что Гарри раскрыл со временем. Точнее, жжение на его шраме, места, возможно ли, что Темный Лорд действительно был невольно ответственен за это? И не пытался ли кто-то прочитать его мысли с помощью чар, наложенных на него, чтобы защитить его?

Волшебник, о котором идет речь, изящно вошел в комнату, его губы дернулись от удивления и шока, пронизывающего воздух, ему это всегда нравилось. Как разговоры могли полностью прекратиться, когда они поняли, что он был там, с ними. Также любил прятаться и слушать, что они говорят, и он был рад, что его старый друг использовал его, чтобы доказать свою точку зрения. Обычно он всегда поддерживал Корвуса во всем, так же, как Корвус, в свою очередь, поддерживал его… до той ночи.

«Вы вернулись в Британию как минимум с сентября, почему вы до сих пор не обратились к нам за помощью?» — спросил Корвус, недоумевая, почему Темный Лорд скрывается. Или почему он вообще появился в Хогвартсе. Или приехав в поместье Малфоев, он наверняка сначала пришел бы к кому-нибудь из старых людей?

Люциус и Нарцисса застыли в поклоне, показывая свое почтение к своему господину, когда Корвус так небрежно разговаривал с Темным Лордом. И что он на самом деле говорил? По крайней мере, четыре месяца ему становилось лучше? Они знали, что он не умер, благодаря Темной метке, которая полностью исчезла бы, если бы жизненная сила Темного Лорда полностью прекратила свое существование. Люциус был уверен, что становится темнее, возможно, так оно и было. Люциус быстро подавил желание схватить свою метку, словно ожидая, что она внезапно вспыхнет.

— И как ты получил эту информацию, Корвус? — спросил Темный Лорд, забавляясь больше всего на свете, что заставило Нарциссу и Люциуса опасаться худшего. Когда Темный Лорд развлекался, все остальные сильно страдали. Темный Лорд быстро сел, заняв свое место, не дожидаясь приглашения, как если бы он был истинным владельцем этой собственности. В его голосе прозвучала требовательность, и ему не нравилось, что Корвус знал так много. Глаза Квиринуса изменили цвет с коричневого на темно-красный, цвет глаз Темного Лорда исчез вскоре после того, как он покинул Хогвартс. После изготовления крестражей.

Сглотнув, родители в отчаянии выглянули за пределы поместья, где находился их сын. Они молились каждому божеству, в которое не верили, чтобы их сын остался снаружи. Вдали от этой комнаты они не хотели видеть, что сделает Темный Лорд, если Драко заговорит вне очереди. Они еще ничему его не обучали, когда дело касалось Темного Лорда, он был еще слишком молод для всего этого.

— Ты определенно был в Хогвартсе с первого сентября, — задумчиво размышлял Корвус, стараясь, как всегда, смягчить свой тон. Он был одним из немногих, кому сходило с рук неуважение, но он не был настолько глуп, чтобы намеренно вызвать недовольство Темного Лорда до такой степени, что он будет его пытать. Особенно учитывая, что он не знал настроения Темного Лорда, как он мог, учитывая, что он обладает профессором Защиты?

— Ты знал, где я был, но не искал меня, Корвус? — спросил Волан-де-Морт голосом Квиррелла, использовать свой собственный свистящий звук было непросто, когда он на самом деле полностью владел Квирреллом, а не только на его затылке. В ту же секунду, когда они покинули Хогвартс, он взял на себя управление волшебником, без защитных чар, которые могли бы предупредить кого-либо о том, что происходит одержимость, и он мог это сделать в безопасности. На самом деле обладать им, а не сидеть у него на затылке, как какой-то паразит.

Корвус мог услышать боль, лежащую в основе вопроса Волан-де-Морта, даже если голос Квиррелла ее было трудно уловить. Прежде чем он потерял всякий рассудок и впал в полное безумие, он по-своему заботился обо всех из них, защищал и спасал их, если бы пришлось. Не выше собственной жизни, конечно, но он все равно их спасет. Он не был таким уж плохим, и да, пытки действительно звучат плохо, но после зелья боль от проклятия полностью прекращается. Он даже перестал доверять ему, и это красноречиво говорило о глубине паранойи Темного Лорда, Мерлин, он очень скучал по нему, волшебнику, которым он был раньше. Учитывая, насколько он спокоен… возможно, еще есть надежда? «Я искал тебя, и Люциус, и я каждый раз, когда до нас доходил слух о твоем местонахождении», - признался Корвус, только солгав о помощи Люциуса, потому что волшебник определенно этого не делал. Однако он бросил волшебнику кость за то, как хорошо тот относился к нему на протяжении многих лет.

«И все же ты знал, что я был в Хогвартсе и ничего не сделал?» Волдеморт потребовал знать, почему они не пришли к нему? Те, кто поклялся в вечной верности? Он действительно чувствовал себя немного лучше, потому что хотя бы несколько его последователей искали его, ему не следовало сомневаться в Корвусе, действительно не следовало.

«Я только сейчас это понял», — спокойно сообщил ему Корвус, внимательно наблюдая. Было так странно видеть, как его старый друг разговаривает с ним голосом и лицом, с которыми он раньше не общался, кроме как зная, что он был профессор Хогвартса. «Должен ли я предположить, что Снейп в курсе?» не знаю почему, но его расстраивало то, что Том вместо него пошел на помощь кому-то, о чьей лояльности никто не знал.

— И как это ты только что «догадался», — спросил Волан-де-Морт, вставая и рассматривая вид на поместье Малфоев. В первый раз он был здесь с Абраксасом, по которому скучал, не собираясь отвечать на вопрос о Снейпе, несмотря на витающий в воздухе запах неуместной ревности. Он хорошо знал своего старого друга, знал, что тот чувствует.

Люциус и Нарцисса напряглись, увидев Волдеморта в поле зрения своего сына, их сердца хаотично колотились. Корвус, однако, сохранял спокойствие: он всегда лучше понимал Темного Лорда, чем Люциуса, каким бы умным и способным он ни был. Люциус позволил эмоциям затмить свое суждение, особенно когда дело касалось семьи. Если бы Люциус просто наблюдал, смотрел без страха больше нескольких секунд, он бы увидел, что Темный Лорд был в довольно хорошем настроении и казался очень последовательным. Даже больше, чем он видел его долгое время. Тот факт, что он смог удерживать Квиррелла в течение нескольких месяцев, внушал трепет. Это действительно так, это красноречиво говорило об огромной магической силе на кончиках его пальцев.

Конечно, Корвус не осознавал и половины этого, поскольку Темный Лорд на самом деле был бестелесным, что делало его обладание еще более удивительным.

— Корвус, — вернулся свистящий голос Волан-де-Морта, предупреждающий волшебника, что он находится на тонком льду.

«Шрам Гарри периодически беспокоил его в течение последних нескольких месяцев», — объяснил Корвус, как будто его знание о Гарри Поттере не было чем-то неожиданным. Однако он наблюдал за Темным Лордом и заметил, что тот, похоже, даже отдаленно не удивился его признанию. «Никогда, когда он был один, я не думал, что, возможно, кто-то пытается прочитать его мысли, но это произошло, когда вокруг были только его друзья, и однажды, когда он спал, он не помнил, чтобы написал мне это заявление в глухомани. ночь." Хотя во второй раз он это сделал.

Волан-де-Морту живо вспомнилось, как он увидел внутреннюю часть Азкабана и братьев Лестрейндж. Хотя у него не было головных болей, между ним и мальчиком должна была быть какая-то связь. Чем сильнее он становился, тем сильнее становилась связь. Он задавался вопросом, сохранится ли связь после того, как он вернется в свое тело.

— Скажите, вы видели своих сыновей с мальчиком? — спросил Волан-де-Морт, поворачиваясь к Корвусу и наблюдая, как удивление на мгновение промелькнуло на его лице от неожиданного вопроса.

— Каждую неделю, — подтвердил Корвус, наблюдая, как Волдеморт с любопытством смотрит на него, без сомнения, любопытствуя, как ему удалось этого добиться. Поистине, за эту идею он был в долгу перед гоблинами Гринготтса, который никогда не сможет выплатить. За то, что подкинул Гарри эту идею, иначе… ну, об этом не стоило и думать. — Квиррелла просили дать показания на суде над Дамблдором? он сообщил своему адвокату, который знал о том, что сделал Дамблдор.

— Да, — кажется, это позабавило Волан-де-Морта, к тому времени у него будет собственное тело, а Квиррелл, ну, если ритуал пройдет по плану — каким бы недоказанным он ни был, поскольку он создал его специально для этого — он уйдет. невредимый. Таким образом, он сможет в тот же день пойти в министерство и сообщить им о том, что произошло, не опасаясь, что его обнаружат.

— Рад снова тебя видеть, — признался Корвус, воздерживаясь от обращения к нему «Том» или даже «Риддл». Он всегда думал о нем под этими именами, это были те, которые у него были, когда они встретились, и которые он сделал для Большую часть их становления, к шестнадцати годам он начал использовать имя Волан-де-Морт, но только с избранными. Некоторое время он опасался, что Темный Лорд не сможет найти путь назад к ним, несмотря на все разговоры о достижении бессмертия, но Темный Лорд не стал хвастаться, не имея под собой никаких подтверждений.

«Хорошо вернуться», — искренне ответил Волан-де-Морт. Он начал подозревать, что никогда не вернется в Британию, чтобы получить помощь от своих самых верных, когда Квиррелл объявил о своем присутствии. В поисках славы и богатства, чтобы стать кем-то другим, а не профессором магловедения в Хогвартсе, ох, это было все равно, что вести ягненка на заклание, он, конечно, воспользовался ситуацией. Кто бы не сделал этого в его случае? Он превратил застенчивого, заикающегося волшебника в высокого гордого человека, ему просто нужен был кто-то, кто поверил бы в него. Однако, как и остальным его рыцарям, таким как Регулус Блэк, как Беллатриса, Северусу не нужно было ничего, кроме поощрения, необходимость принадлежать, в конце концов, победила их всех. Дело, общее дело объединило их всех, как братьев, и он намеревался это исправить. Все они скрывались, подавленные системой предрассудков, опасаясь, что он никогда больше не поднимется.

«Милорд, чем я могу быть вам полезен?» — спросил Люциус, как всегда слишком стремясь угодить.

Корвус поморщился, Люциус всегда был таким, он подозревал, что Люциус видел в Волдеморте своего рода отцовскую фигуру, как и большая часть молодого поколения. Родители слишком заняты попытками изменить мир, чтобы уделять достаточно внимания своим детям, что и привело к этому. Несмотря на то, что они знали, как это было… круг повторился. Он мог видеть это в Драко, в том, как он осветился, услышав, что он очень похож на своего дедушку… слишком искренен, как часто Люциус вообще делал комплименты своему сыну? Что он искал подтверждения от других? Особенно волшебника, которого он не видел с тех пор, как был маленьким мальчиком, когда он перестал приходить на их маленькие встречи, когда это стало слишком больно.

— Мой дневник, — резко заявил Волдеморт, не желая потворствовать волшебнику, он был слишком нетерпелив для всего этого. — И Корвус… ты мне нужен, — Люциус в выстреле вскочил со своего места, уже спеша подчиняться приказам Темного Лорда. Слишком измотанный и застигнутый врасплох, чтобы даже подумать о том, чтобы вызвать домовика, чтобы он выполнил его приказы. Несмотря на то, что это означало оставить жену практически наедине с ним.

"Мне?" — спросил Корвус, с любопытством глядя на Темного Лорда. — Что тебе нужно?

«Беллатрикс когда-нибудь говорила о чашке? Чаша? — серьезно спросил Темный Лорд. Он решил, что подарить их своим последователям было разумной идеей, ведь среди всего остального антиквариата, который у них был, это не вызвало бы ни у кого удивления. Они будут в безопасности, а остальных он посадит в другие безопасные места. Он надеялся, что она это сделала, несмотря на то, что она была уверена, что она этого не сделает, ведь он все-таки прямо сказал ей держать это в секрете. Это было для него драгоценно.

«Конечно, знала», — ответил Корвус, удерживаясь от фырканья, — «Она не стала бы молчать об этом, особенно в компании единомышленников». Она верила, что была его «самой верной» и что была вознаграждена доверием, потому что ей дали чашу всего. Честно говоря, по-настоящему завоевать расположение Темного Лорда было не так-то просто, но она была полностью введена в заблуждение, и у нее не было много моментов ясности, чем старше она становилась, тем хуже становилась.

— Ты знаешь, куда она его положила? его тон становился немного более взволнованным, чем раньше, но он приближался к своей цели, ближе к своему финалу, который возвращался в его собственное тело. Пока он говорил, его мысли ломали голову над тем, как сделать ритуал более мощным и действенным. Кровь Поттера, кровь Слизерина, плюс его собственная. Идеальный катализатор, дополненный философским камнем. К сожалению, его пришлось отдать добровольно, а это могло оказаться невозможным.

«Я думаю, она упомянула о том, чтобы положить его в хранилище Лестрейндж в Гринготтсе», — объяснил Корвус, одно из многих хранилищ, которым они были обязаны, самое большое из них находилось во Франции, они редко им пользовались. Использовали его только во время отпуска, во Франции это было их любимое место отдыха.

— Верни его, — попросил Волдеморт не таким резким тоном, как в разговоре с Люциусом. Корвус был верен ему на протяжении десятилетий, был ему хорошим другом, когда он в этом нуждался, одним из немногих оставшихся настоящих рыцарей. И несмотря на мнение Дамблдора, что он не умеет испытывать положительных эмоций, он заботился о Корвусе, вероятно, гораздо больше, чем волшебник даже предполагал.

Волдеморт снова сел, взял кусок торта и начал его есть. Это было то, чего ему не хватало, ему не терпелось есть собственными вкусовыми рецепторами, вместо того, чтобы есть все через Квиррелла. Мерлин, это были долгие, долгие десять лет, он почти потерял надежду… но как только он собирался сдаться, к нему пришла добрая помощь. Он давно подозревал, что его рыцари придут ему на помощь, но не ожидал, что это будет один из профессоров Дамблдора в Хогвартсе.

— Что ты намерен делать? — спросил Корвус, наблюдая, как он ест, справедливо проявляя осторожность, когда дело касалось Гарри, он не хотел, чтобы Темный Лорд причинил ему боль или еще хуже. Он этого не заслужил, он был всего лишь предан семье Лестрейндж, более предан, чем даже Беллатрикс. Мало того, он все еще был ребенком, а детей никогда не убивали, это была одна черта, которую они никогда не переступали. До той ночи это объясняло, почему Темный Лорд действовал в ту ночь в одиночку, несмотря на то, что всегда брал с собой как минимум еще одного человека в качестве подкрепления. В ту ночь он потерял много уважения, и после того, как слухи стали известны, все было бы по-другому, если бы он выжил невредимым.

— Я намеревался вернуться к своему прежнему «я», друг мой, — признался Волан-де-Морт, ухмыляясь, глядя на выражение шока на лице Корвуса. Да, он знал, что прошло много времени с тех пор, как он использовал этот термин, он уже давно не был самим собой, он потерял себя в безумии, которое было присуще семье Гонтов. Даже сейчас он боролся с этим, надеясь, что тело, ритуал и многое другое из его души вернутся туда, откуда пришли, и это может исправить все, что он с собой сделал. К счастью, он не прикоснулся к крови Единорога, иначе, как он подозревал, было бы невозможно остановить скатывание к безумию. И он верил, что мальчик имел к этому какое-то отношение.

— А Гарри? — спросил Корвус, откинувшись назад и пристально глядя на Волдеморта, улавливая каждую возможную реакцию на свой вопрос.

«Должен признаться, в ту ночь… я размышлял над этим более десяти лет, испытывая мучительную боль после того, как меня вырвали из тела. Я рассмотрел все возможные сценарии того, как мальчик выжил, ни один из них не подошел, но, учитывая, что мальчик — слизеринец, чистокровный слизеринец, — размышлял Волдеморт, поскольку оба его родителя были из слизеринской линии в большей степени, чем он сам, — Это объясняет, почему я не смог его убить. Магия Слизерина не позволит нам убить другого, даже косвенно, он гарантировал, что, если будут предприняты какие-либо попытки, заговорщик потеряет свою магию. Все это было реализовано до того, как Салазар Слизерин прославился, я полагаю, его отец, чтобы гарантировать, что братья не убьют друг друга, чтобы унаследовать все состояние после того, как средний сын Самаэль умер при подозрительных обстоятельствах. Волан-де-Морт объяснил, что он предполагал, что это Лили Поттер – которую он неохотно уважал, немногие сопротивлялись ему и отказывали ему, независимо от того, о чем он просил – сделала что-то, чтобы обеспечить выживание ее сына. Магия крови и тому подобное, но это было совсем не так. Это означало, что пророчество не имело смысла. Если они не могли убить друг друга, как пророчество могло быть полным? Ему придется выяснить еще кое-что. Или, возможно, ему следует делегировать это кому-то другому, он боялся, что в конечном итоге снова пойдет тем же путем, если будет одержим этим.

Волан-де-Морт мог видеть, что Корвус очень защищает мальчика, он мог это сказать по каждой линии тела волшебника. Единственными, кого Корвус защищал, были его сыновья. Что сделал мальчик за несколько месяцев, чтобы заманить в ловушку своего хорошего друга?

— Кажется, ты не удивлен моим присутствием в жизни Гарри, — признал Корвус, слегка наклонив голову, наблюдая за Темным Лордом. «Гарри и я позаботились о том, чтобы Дамблдор остался в неведении об изменениях в жизни Гарри…» так откуда же Темный Лорд узнал?

— Он определенно продолжал раздражать старого дурака, — сказал Волан-де-Морт с полнокровной ухмылкой на лице. Он никогда не думал, что старик будет раздражающе внимательно следить за кем-то, кроме себя. В каком-то смысле это было почти оскорбительно, но, учитывая, что Дамблдор хотел использовать их обоих по какой-то причине… возможно, это было не так уж и оскорбительно. — Он себя не выдал, книгу, которую вы ему прислали из библиотеки Лестрейнджа, мне удалось мельком увидеть, пока он был у меня в классе. Это была одна из редчайших книг в мире, возможно, даже единственная копия, оставшаяся на Британских островах, и ему не потребовалось много времени, чтобы собрать ее части воедино. Особенно после того, как он увидел Азкабан, когда он бодрствовал и был в сознании. Это была одна из книг, которые он проглотил несколько десятилетий назад, в библиотеке Лестрейнджа было все, хотя в библиотеке Люциуса Малфоя было несколько книг, которые он хотел бы прочитать.

Корвус расслабился, благодарный, что Дамблдор каким-то образом не разобрался во всем этом. Это было последнее, что им нужно, чтобы запутать судебное дело. Хотя то, что у него этого не было, не означало, что у него в рукаве не было других причин или дел. «Вы не раскрыли своих намерений по отношению к нему», — добавил он, отказываясь в этом отступать.

— Дневник, как вы просили, милорд, — пробормотал Люциус, с легкостью возвращаясь к своей старой роли. Он спрятал его, неуязвимый для призыва, и наложил на него массу чар и заклинаний. Это будет не первый раз, когда Министерство совершает обыск в его доме в поисках «темных артефактов». Он слегка запыхался, сбежав в подземелья, а затем прополз через секретную комнату, чтобы добраться до нее.

Волан-де-Морт почти не обращал внимания на Люциуса, просто взял дневник и положил его себе на колени, лениво постукивая по нему пальцами, он не лгал, это была одна из вещей, которые он категорически отказывался делать, когда он давал обещания, что сделал все, что мог. чтобы сохранить их. Точно так же, как он обещал, что попытается сохранить жизнь Лили Поттер, и он бы сделал это, если бы она осталась в стороне. «Удовлетворит ли тебя нерушимая клятва?»

Корвус заметно вздрогнул, услышав это: «Простите?» С какой целью Темный Лорд принес бы Нерушимую клятву? Что он не нападет на Гарри?

— С некоторыми оговорками, — признал Волдеморт, обдумывая все, что он мог бы использовать в своих целях. Он был слизеринцем и, в конце концов, не собирался обманывать себя.

"Которые?" — спросил Корвус, выпрямляясь, созерцательно сузив глаза и готовый приступить к делу. Он сделает все, чтобы защитить Гарри и его интересы, даже против Темного Лорда, который, очевидно, что-то задумал. Он знал, что бы это ни было… это будет нелегко принять. Тем не менее, если это защитит Гарри, он обеспечит это.

"Отец?" — спросил Драко, заставив Нарциссу и Люциуса в шоке чуть не встать со своих мест, они были довольно погружены в разговор. Они автоматически выглянули наружу, как будто ожидали, что двое мальчиков все еще будут там. Конечно, это не так, они стояли прямо у двери, открывая худший кошмар Люциуса. — Профессор Квиррелл? совершенно сбитый с толку, он понятия не имел, что его отец вообще знал своего профессора.

Гарри потирал лоб, морщась и подозрительно глядя на Квиррелла. — Ты, — прошептал Гарри про себя, встревоженный тем, почему, черт возьми, именно Квиррелл из всех людей заставил его шрам гореть. Он с щелчком закрыл рот, когда Корвус жестом приказал ему хранить молчание. Не допрашивая его, несмотря на его замешательство.

— Ты закончил показывать мистеру Поттеру территорию, сынок? — спросила Нарцисса, ее тон заметно изменился, когда она произнесла имя. Вдобавок к этому, Гарри не разрешил им использовать его имя, поэтому они называли его «мистер». Поттер», несмотря на то, как их представили, это все равно было вполне уместно.

— Да, пора? — спросил Драко, имея в виду ритуал, который они совершали после обеда и, конечно же, перед ужином. Он не был совершенно непривычен к тому, что другие волшебники и ведьмы по какой-то причине заглядывали к его отцу. Однако это был первый раз, когда это был профессор в его школе. Так что это его не сбило с толку, хотя ему было очень любопытно, зачем он вообще здесь оказался, может быть, ему нужен был кредит от отца? Или какая-то юридическая помощь?

— Боюсь, ни Гарри, ни я не сможем остаться на ритуалы, — объяснил Корвус, вставая. Гарри, без сомнения, был бы за это благодарен, ведь ему не так уж хотелось приходить. Учитывая, насколько грубо вела себя Нарцисса после того, как пригласила его, ну, в любом случае он бы не остался надолго. Он подозревал, что это была скорее идея Люциуса, учитывая, насколько ему было любопытно, пока их не прервали. «Спасибо, что приняли нас, это было прекрасно, как всегда», — слова, вылетающие из его рта по чистой привычке, а не какой-либо реальный смысл, стоящий за ними. Он проигнорировал недоверчивый взгляд, который Гарри очень быстро бросил на него. Казалось, что Гарри определенно не нравились старшие Малфои, но, к сожалению, немногим они нравились. С этими словами Корвус встал позади Гарри, слегка подтолкнув его, чтобы напомнить.

— Спасибо, что приняли нас, сэр, мэм, — вежливо и послушно сказал Гарри, когда стало очевидно, что Корвус ждал, пока он произнесет эти слова. — Я напишу тебе, Драко, — добавил он с искренней улыбкой своему другу. Возможно, он не слишком любит родителей своего друга, но это не вина Драко. Он не собирался возражать против этого.

— Спасибо, что пришли, — плавно сказал Люциус, кивнув всем присутствующим.

«Люциус, мне бы хотелось поговорить с тобой, Корвус, я увижу тебя через полчаса», — потребовал Волан-де-Морт, полностью игнорируя таращащие глаза отпрыска Люциуса, в то время как он взглянул на Гарри и ухмыльнулся, заметив задумчивое выражение на его лице. . Он тоже заметил задумчивый взгляд, когда впервые вошел, по крайней мере, здесь использовался мозг, но он уже знал это, он наблюдал за Гарри с того момента, как он вошел в Хогвартс. Видел, как он набирает вес, уверенность и процветает в Хогвартсе, хотя определенно не достаточно смелый, как и он сам, но также, как и он, он читал любую книгу по своему любимому предмету, которую мог найти. Без сомнения, сходство между ними напугало Дамблдора до глубины души.

— Извините, — Нарцисса изо всех сил пыталась вытащить оттуда себя и сына, даже не удосужившись найти оправдание, без сомнения, Темный Лорд все равно хотел поговорить с Люциусом наедине. Несмотря на то, что ей хотелось бежать, она этого не сделала, приличия были привиты ей с младенчества. Вместо этого она вывела сына, оставив мужа с Темным Лордом. Немного успокоившись, они с Драко вывели Корвуса и Гарри, не обращая никакого внимания на то, что обсуждали мальчики.

Который, кстати, не хватало игры друг с другом в шахматы.

— Возможно, Драко хотел бы присоединиться к тебе завтра на обед? — предположил Корвус, это было порывисто — приглашать себя в чей-то дом. Драко, конечно, никогда бы не спросил, Гарри не понял бы, что именно это Драко пытался предложить. Он знал много, но в волшебном мире он пробыл всего около шести месяцев, в Хогвартсе — четыре, и в некоторых случаях его незнание некоторых предметов действительно всплывало время от времени.

"Я хотел бы, что!" — сказал Драко, сияя от счастья, а это означало, что на его лице появилась улыбка. Оно исчезло в тот момент, когда они вышли из поместья на территорию. Мальчик, как всегда, был идеальным чистокровным наследником, слишком зависимым от своих родителей и их одобрения, но они были единственной семьей, которая у него была, что прискорбно. Он всегда побеждал других, они были совершенно неспособны вести длинную игру… с другой стороны, Гарри тоже был плохим, но он становился лучше, он действительно слушал, когда тот учил его, как играть, и, учитывая, что Корвус тоже учил его, это было неудивительно, что он быстро учился. Он не мог дождаться, когда ему действительно бросят вызов в игре. Блейз был самым большим испытанием для его соперника, ближайшей к нему была Дафна Гринграсс.

"Куда мы идем? Дом?" — спросил Гарри, он доверял Корвусу и задавался вопросом, заплатит ли тот за это своей жизнью. О, он не был глупым, он знал, кто этот парень, или, скорее, его сильно подозревали в таком случае. Он не знал, как, каким он был в Квиррелле, или, возможно, он всегда был таким?

— Сначала Гринготтс, — объяснил Корвус. — Поверь мне, Гарри, я никому не позволю причинить тебе вред, если все пойдет по плану… ты будешь в большей безопасности, чем кто-либо другой.

Гарри посмотрел на Корвуса: «Да», он доверял ему, он был первым человеком, которому он доверял в своей жизни.

Корвус сжал его плечо. — Я рад. Не так уж часто Лестрейнджу доверяли, и не невежество привело к их контракту, Гарри знал, что произошло. Что его мальчики предположительно сделали с Лонгботтомами, и Мерлин знает только то, о чем он думал во время всего этого. И все же он позволил ему помочь, и на протяжении всего пути, пока он завоевывал доверие мальчика, он не подвел его во время одного из самых сложных препятствий.

— Это он, не так ли? — спросил Гарри, расслабляя пальцы, которые отдергивались от шрама теперь, когда он зажил без непосредственной близости.

— Да, — признался Корвус, он не собирался лгать мальчику, особенно о чем-то, что он уже знал сам. — Да, это он, подожди, — Гарри помахал Драко на прощание, но Драко в свою очередь не помахал рукой, а лишь кивнул головой в сторону Гарри.

Несколько мгновений спустя Корвус и Гарри исчезли из поля зрения. Оставив безжизненными только холмы, окружающие поместье Малфоев.

-------0

Корвус аппарировал их обоих за пределами Гринготтса, его мысли путались в событиях сегодняшнего дня. Он ожидал обычного рождественского дня, поскольку в гостях у Малфоев никогда не было ничего подобного. Он не был полностью удивлен возвращением Тома, он знал, что вернется, даже если с течением времени он потерял немного больше надежды, но да, то, как он появился, и время поразили его.

— Ты — это ты, — прокомментировал Гарри, оглядываясь по сторонам, но там действительно было пустынно, большинство магазинов было закрыто, открытым оставался только один, насколько Гарри мог видеть. Небольшой магазин, которым управляли двоюродные братья Парвати, она была близка со своей кузиной, фактически со всей ее семьей. Они праздновали Йоль, но не Рождество, в основном ритуалы и тому подобное, а не вручение подарков, а также что-то под названием Панча Ганапати, праздник на хинди, как считал Гарри.

Независимо от того, насколько пустым казался Переулок, Корвус немедленно проклял свою собственную легкомысленность и произнес мгновенное и эффективное заклинание, чтобы стать невидимым для всех движущихся глаз – кроме, конечно, гоблинов – существа были невосприимчивы к множеству магических волшебников, используемых волшебниками.

— Ты волнуешься, — понял Гарри, что само по себе было шоком: он никогда не видел Корвуса иначе, как уверенным в своих способностях. Уверенный и гордый, по крайней мере, он предполагал, что Корвус обеспокоен, но он мог ошибаться… просто он никогда не видел, чтобы Корвус совершал подобную ошибку, например, аппарировал их обоих публично, используя их обоих как самих себя и без заклинаний. изменить свою внешность или сделать себя невидимым.

«Нет», — немедленно возразил Корвус, прежде чем его тон смягчился, — «Возможно, он обеспокоен, но не по-настоящему обеспокоен… Я не верю, что существует какая-либо опасность».

«Если бы вы выглядели испуганным, вы бы нашли обеспокоенным, беспокойным и нервным», - заметил Гарри, когда они поднялись по мраморным ступеням Гринготтса и вошли в тепло здания. На что, кстати, Гарри все еще не мог не смотреть с трепетом, по сравнению с остальной частью Переулка, это место по сравнению с ним было дворцом, в этом нет никаких сомнений.

Корвусу так хотелось закатить глаза, но у него был очень некрасивый умный рот. Определенно принес бы хорошую работу в качестве адвоката, что, судя по его недавним материалам для чтения, было выбором Гарри. Или это может быть как-то связано с делом, которое они пытались построить для его мальчиков. Он выразил предварительное желание что-то сделать в области права, но планы могли измениться, он был молод, ему было одиннадцать лет. Он знал, сколько раз их сознание могло измениться в этом возрасте, его собственные сыновья сделали то же самое, изменили то, что они хотели делать, те дни давно прошли. Они так и не достигли своих целей, несмотря на то, что у них были деньги, которые они могли бы использовать для достижения этой цели.

«Если все пойдет так, как я подозреваю… как я уже говорил, ты будешь в большей безопасности, чем большинство», — тихо пробормотал Корвус, направляясь к пустой комнате ожидания гоблинов, которая обычно была полна волшебников и волшебников. ведьмы, теперь это было похоже на город-призрак. Все были заняты празднованием Йоля. К счастью, ему не пришлось обыскивать все хранилища, поскольку Беллатриса имела доступ только к одному. В одном хранилище было больше артефактов, чем настоящих денег, он не доверял ей, поэтому разрешил ей доступ только в одно хранилище, согласно традиции, он дал ей доступ, и поэтому он так и сделал. Его сын не был впечатлен, но это было в состоянии влюбленности, пока он не осознал, какая у него жена. Тогда это была не что иное, как благодарность, она однажды попыталась продать семейные реликвии, но больше никогда.

«Вы сказали, но что именно происходит?» — спросил Гарри, не заботясь о том, что если бы кто-нибудь из окружающих увидел его, они бы сочли его сумасшедшим, разговаривая сам с собой.

"Как мы можем вам помочь?" — спросил гризли ворчливый гоблин, выглядя злым, но, вероятно, просто скучающим до слез.

— Я хотел бы посетить главное семейное хранилище, — нейтрально произнес Корвус. Это может быть «главное» семейное хранилище, к которому могла бы получить доступ вся его семья, включая Беллатрикс, но были и другие, наполненные только золотом и буквально ломящиеся от золота. предметы.

«Следуйте за мной», — и с этими словами гоблин начал вести их по длинному извилистому пути к глубокому подземелью Гринготтса, чтобы доставить их в очень безопасное хранилище.

Дрожь пробежала по телу Гарри от громкого, раскатистого рычания, что бы там ни было, оно было очень, очень разозлено. Затем Гарри ахнул, его рот открылся от шока при виде гоблина, гремящего чем-то лязгающим, это явно напугало дракона. Это выглядело ненормально, рука Гарри была поднесена ко рту в ужасе от увиденного. Вся магия, которая была в их распоряжении, и вот что они сделали? Поймать и заточить дракона? Дышал ли он когда-нибудь свежим воздухом?

«Ты не заслуживаешь магии, по крайней мере, если ты решил поступать так с существами», — сказал Гарри, его голос эхом разнесся по комнате, его тон был болезненным, когда он смотрел на съежившегося дракона. Было неправильно видеть что-то подобное на многих уровнях. Уважение, которое он питал к гоблинам, к помощи, которую они ему оказали... сильно уменьшилось.

— Гарри, — предупредил его Корвус, подходя к существу, — оно поджарит тебя до хрустящей корочки, прежде чем ты это заметишь. он двинулся вперед, прежде чем Гарри сделал что-то невероятно глупое. Он замер, когда положил руки на плечи Гарри, когда тот начал говорить на парселтанге, и магия, исходящая от него, предполагала, что это был не просто разговор, а парсельмагия.

Гоблин не обратил внимания на их разговор, вместо этого он был занят открытием хранилища Лестрейнджей и не видел, что происходит.

Как только магия разочаровала, Гарри еще раз зашипел, но на этот раз от него не исходило никакой магии, он просто говорил.

"Что ты сделал?" — прошептал Корвус, не в силах поверить, что Гарри инстинктивно использовал Parselscript. Если только он не читал еще и о Parselscript, ему нужно было лучше присматривать за подростком.

Гарри лишь торжественно покачал головой, он не был настолько глуп, чтобы раскрыть это здесь.

— Очень хорошо, приходи.

Гарри довольно быстро понял, что это отличается от доступа к его хранилищу – хотя это было всего лишь трастовое хранилище – он задавался вопросом, находится ли его настоящее семейное хранилище так далеко. Во-первых, они не использовали ключ: гоблину фактически пришлось использовать магию, чтобы открыть двери хранилища. Дверь буквально истекла кровью, открыв внутреннюю часть. Вытянув шею, он ахнул от трепета перед зрелищем, представшим перед ним. Желание войти внутрь было сильным, ему так сильно хотелось все исследовать, но он также знал лучше. Ему не следует просто прикасаться к вещам, которые ему не принадлежат, иначе они будут прокляты.

Глаза все еще блуждали вокруг, это было похожее на пещеру отверстие, забитое от пола до потолка золотыми монетами и кубками, серебряными доспехами, шкурами странных существ - одних с длинными шипами, другие с опущенными крыльями - зельями в украшенных драгоценными камнями флягах и черепом. все еще носивший корону, которая заставляла Гарри улыбаться и смеяться, он должен был признать, что сделал бы что-то подобное.

— Вам это кажется забавным? — спросил Корвус, сверкая глазами, когда он понял, что Гарри нашел таким веселым. Его тревоги исчезли, он просто наслаждался смехом Гарри. С тех пор, как они впервые встретились, он был серьезнее, чем имел право быть одиннадцатилетний ребенок. Слышать его таким беззаботным, ну, это было хорошо.

Гарри не смог сдержать улыбку и кивнуть.

«Рабастан сделал это, когда ему было шестнадцать», — рассказал Корвус, его губы дернулись, когда он вспомнил о лучших временах. Рудольф смеялся вместе с ним, оба беззаботно, прежде чем мир показал, насколько это может быть уродливо, не то чтобы у них было много препятствий на пути к миру, предвзятость их фамилии. «Родольф был разочарован тем, что не смог найти подходящий скипетр». Мерлин, они будут очень рады узнать, что Темный Лорд вернулся на сцену.

— Мы вытащим их, — поклялся Гарри. «Однажды они будут свободны»

Выходя из любого другого одиннадцатилетнего Корвуса, он бы посмеялся, найдя их детские слова отвратительными и унизительными. Тем не менее, с помощью упомянутого одиннадцатилетнего ребенка, это был самый большой успех, которого он добился за долгое время. Возможно, это был сильный Люмос в длинном темном туннеле Нокс. Даже если им это не удалось, они значительно сократили время пребывания дементора на острове, и все еще существовало так много законов, которые он планировал изменить, чтобы жизнь его сыновей была комфортной, пока он не сможет добиться повторного рассмотрения дела.

Сириус Блэк, возможно, будет его лучшим выбором, не считая Гарри.

«Полегче, ничего не трогай», — предупредил его Корвус. — «Все сокровища внутри прокляты», он бы предпочел не быть похороненным заживо и сожженным, если бы этого можно было избежать, а это, безусловно, возможно.

— После всего этого? Гарри обвел рукой драконов, требующих присутствия гоблинов, это показалось ему излишним. "Что оно делает?" Излишним убийством является кнопка отмены на тележке гоблинов, при которой воры переворачиваются в тележке и оставляются умирать.

«Все сокровища внутри были прокляты Джеминио и Флагранте. Таким образом, все горячо на ощупь и при прикосновении будет быстро воспроизводиться, пока потенциальный вор не будет похоронен и сожжен. Эти копии внешне идентичны, но не имеют никакой денежной ценности». — объяснил Корвус, проходя через кучу, чтобы добраться до чаши, которую Беллатриса поставила на видном месте на почетном месте.

— Круто, — Гарри не мог не восхититься их решимостью сохранить все в безопасности, — интересно, у меня то же самое…

«Вы узнаете, когда впервые собираетесь войти в свое хранилище, и никто из членов семьи не расскажет вам о каких-либо мерах безопасности, гоблины проверят его, чтобы убедиться, что вы случайно не прокляли себя». Корвус объяснил, проверяя, действительно ли безопасно прикасаться к чаше, и когда стало ясно, что с ним все будет в порядке, он вскоре прикоснулся к золотой чаше Хельги Хаффлпафф. Мерлин, насколько он понял, он принадлежал семье Хаффлпафф на протяжении нескольких поколений; если он правильно помнит, он пропал, за его благополучное возвращение предлагалось много денег. Разве кого-то не убили? Обвинили во взломе? И это была не просто чаша… это было что-то еще… он просто не мог вспомнить, что именно. Это было очень давно, сразу после того, как он покинул Хогвартс, когда его учили путям Господства, которые он унаследовал от своего отца. Он узнает, но он не знал, что Том несет ответственность за это. Неважно, ему просто нужно быть осторожным, чтобы не раскрыть его существование публике, он не хотел бы, чтобы его обвиняли в нераскрытой краже.

— Это… хорошо, — признал Гарри, наблюдая, как он кладет чашу во внутренний карман, сохраняя ее в целости и сохранности. «Почему он этого хочет?» какая польза ему от этого? «Дорого ли это стоит?»

«Он не будет продаваться», — сообщил ему Корвус, уже сильно подозревая, почему именно Том хотел этого и почему это было так ценно. Он не был уверен, что он чувствует по этому поводу, просто были некоторые магические действия, которые не следует применять. Он верил, что это один из них… но Том никогда не боялся никакой ветви магии, светлой, нейтральной, темной или даже самого темного из искусств. Он даже пробовал себя в некромантии, что показало, что он не боится идти на все, на что другие не пошли бы. Это не было волшебством, которое он хотел объяснить одиннадцатилетнему мальчику, нет, все это подождет, пока он не подрастет и не станет менее любопытным. Осознавать опасность использования большого количества темных искусств и их вызывающие привыкание свойства. — Пойдем, пойдем, — Корвус мягко, но твердо убеждал Гарри выйти из хранилища, где их терпеливо ждал гоблин, прежде чем гоблин успел помахать лязгами, Гарри прижал к ним руки, чтобы они не могли издать никакого шума, и зашипел: "Теперь мы можем идти?" — спросил он, когда дракон отвернулся от них, издав в ответ напряженный шипящий звук.

Что бы там ни говорилось, это определенно испортило хорошее настроение Гарри. — Скоро, — прошипел он свое обещание. Ни гоблин, ни Корвус этого не поняли.

«Я понятия не имел, что драконы могут понять Змееуста», — признался Корвус, и это было нелегко признать, в его возрасте незнание было неловким. Особенно учитывая, что у него был «хороший друг», который на самом деле был Змееустом и самодовольно отвечал на каждый вопрос, который ему задавали относительно его способностей. Он задавался вопросом, знал ли Том вообще об этом.

Гоблин тоже неохотно кивал, очевидно, соглашаясь с утверждением о том, что Драконы могут понимать Змееуста. Все трое забрались обратно в тележку и направились обратно в Гринготтс, прежде чем осознали это. Гарри ничего не говорил – не то чтобы его было хорошо слышно из-за постоянного свиста – пока они не поднялись на ноги.

«Они рептилии… имеет смысл, что они могут говорить на этом языке», — объяснил Гарри. «Интересно, что не все должно быть рептильным, чтобы говорить на змееязыке», — это он прочитал в одной из книг. Корвус никогда не позволял ему принимать даже свои ответы, он всегда следил за тем, чтобы у Гарри были знания из книг, чтобы поддержать его, поэтому что он научился и продолжал это делать. Никогда не верить даже кому-то доверенному слову без подтверждения.

— Совершенно верно, — согласился Корвус. Он читал книгу, которую давал Гарри взаймы, раз десять за свою жизнь, это была увлекательная книга.

«Успеем ли мы открыть подарки?» — спросил Гарри, он хотел узнать, что Корвус думает о своем даре. Он потратил все свободное время, которое у него было, на написание ее как раз вовремя: у него были три последние главы, которые он планировал закончить, когда Дамблдор заколдовал его. Ну, в любом случае, после приема зелий, зелья были на первом месте.

«Конечно», согласился Корвус, у них не было большого запаса, чтобы пройти, он получил Гарри подарок от себя, Родольфа и Рабастана – их собственная идея, которую он только что принес им – и его друзья прислали кое-что, а также подарки от Малфоев… не забывая о Дамблдоре. У него возникло искушение сжечь его или открыть, чтобы убедиться, что в нем нет ничего опасного, и он намеревался убедиться, что ни к чему внутри него не прикасаются, пока оно не будет тщательно осмотрено. Он подождал, пока они не отойдут от любопытных ушей гоблинов и не окажутся недалеко от Гринготтса, прежде чем заговорить снова. «Надеюсь, ты понимаешь, что тебе нужно… быть осторожным во время разговора, он не терпит неуважения», — последнее, что он хотел сделать, — это защитить Гарри от проклятия Круциатус, если Том проявит отвращение к тому, как он говорит. Учитывая его… плохое здоровье, было бы очень легко сломать множество костей, если бы Том надел его хотя бы на секунду. Он содрогнулся, подумав, что профилактика лучше лечения, поэтому он предупредит его.

Гарри промолчал, но кивнул, что услышал Корвуса и понял. Настала его очередь чувствовать тревогу, нет, ужас перед лицом Темного Лорда Волан-де-Морта. В голове у него было две картинки, и они плохо сочетались. Корвус на самом деле не говорил о нем, пока Гарри не поднял этот вопрос или не размышлял о своих молодых годах. Обычно в это время Волан-де-Морт, очевидно, пытался пойти по политическому пути, но его блокировал на каждом углу Дамблдор, который был на пике своей власти и славы. Однако он не уклонялся и от нарисованной им картины последних нескольких лет войны. Он был правдив в этом, и Гарри был за это благодарен, поскольку никто больше, похоже, не был склонен об этом говорить.

"Готовый?" — спросил Корвус, обхватив мальчика руками. Только получив добро, он аппарировал их обоих обратно в поместье Лестрейнджей.

— Ну, а что ты о них думаешь? — спросил Корвус, как всегда заинтригованный тем, что Гарри думает об определенных традициях чистокровных и старинных обычаях, которые медленно вымирали, поскольку все меньше и меньше людей утруждали себя обучением своего потомства, а традиционалисты умирали в больших количествах.

— Он жуткий, — признался Гарри, его не волновало, что Корвус и Люциус были друзьями. — Он слишком интересовался мной, и это было отвратительно, у меня мурашки по коже бежали. Все это было правдой.

«Я заметил именно эту реакцию», — согласился Корвус. Он никогда не видел, чтобы Гарри вел себя настолько пугливо, чтобы действительно отреагировать внешне. «Есть ли для этого причина?» его запоздало осенило беспокойство, что Гарри уже становился жертвой подобного рода в прошлом.

— Нет, это просто беспокоило, — признался Гарри, до него не совсем дошло, что именно имел в виду Корвус. Слегка гримасничая на ходу, боли начали давать о себе знать.

Корвус полностью расслабился, услышав это, и об этом напомнил ответ Гарри во время чтения контракта. В частности, из-за своей реакции на что-либо отдаленно «сексуальное»: он был смущен и не хотел это обсуждать. Учитывая, что у Гарри больше никого не было, половое воспитание определенно будет обсуждаться до того, как Гарри исполнится тринадцать. Он должен был позаботиться о том, чтобы Гарри не забеременел от девушки, иметь внебрачного ребенка — нехорошо, особенно если девушка пыталась получить от Гарри деньги или, что еще хуже, его руку в браке. Раньше это уже проделывали наивные дети, и он не собирался позволить этому случиться с Гарри. Возможно, сейчас он и «ууу», когда дело доходит до разговоров о сексе, но он вырастет и захочет исследовать, и, конечно, он ничего не сможет сделать, пока контракт не истечет.

— Должно быть, мы опаздываем за моими зельями, — обеспокоенно сказал Гарри, он не хотел оказаться дальше, чем Дамблдор уже оттащил его.

— Нет, еще не совсем, но помни, что сказала Миллисент, тебя немного оттолкнули, — объяснил Корвус, обращаясь к домашним эльфам, когда они шли немного медленнее к поместью. Это был долгий путь для человека, страдающего от боли, и он определенно не ждал, пока они войдут, чтобы Гарри что-нибудь сказал об этом… ему, должно быть, очень больно. «Ты почувствуешь это немного острее, твое тело пережило травму», шок от полной силы боли и отсутствия облегчения в течение нескольких часов и постоянного стояния… ну, неудивительно, что ему было больно.

Домовик появился с коробкой зелий, ему было приказано подготовить ее к тому моменту, когда Гарри придется принять следующую дозу, но они ожидали, что он будет наслаждаться обедом в поместье Малфоев, а не в поместье Лестрейндж. Его открыли, Корвус вынул то, что ему было нужно, и отмахнулся от домовика. На этот раз Гарри ничего не сказал, даже «Спасибо», просто дождался зелий, он почти заплакал от облегчения, когда боль значительно утихла. Остальные, как всегда, давали одновременно, и вскоре к рождественскому ужину у него было много зелья, которое он выпил с Рабастаном и Родольфусом, и к обеду, который, по общему признанию, он не ел ни разу. много. Все еще сытый, он съел слишком много, но это было восхитительно.

— Что насчет Нарциссы? продолжая их разговор, как будто он никогда не прекращался.

— Мне хотелось отрезать ей нос, — пробормотал Гарри себе под нос, но Корвус услышал его и даже рассмеялся. Полный смех, который застал врасплох даже самого волшебника. Он не мог сказать, что понимает это чувство, он достаточно часто смотрел так и лениво задавался вопросом, думали ли они так же, когда он это делал.

— А, наконец-то вернулись, давай устроимся, у тебя есть какие-нибудь предпочтения, где? – спросил Корвус, его щеки и живот немного болели от смеха.

«Гостиная спереди?» Гарри предположил, что там были самые удобные диваны с большим количеством набивки. Именно здесь он часто бывал.

«Префект, хотите выпить, чтобы смыть весь вкус?» — спросил Корвус, когда они вошли внутрь, и двери с легким щелчком закрылись на ходу.

— Стакан апельсинового сока, пожалуйста? — предположил Гарри, когда он открыл дверь в гостиную, там уже ревел огонь, и Гарри с благодарностью подошел к дивану и с благодарностью опустился на него.

Корвус заказал им новые напитки и вызвал подарки; он и Гарри были разделены, пока у них не было своей небольшой порции подарков. Большая часть сообщений Корвуса была от знакомых, но был один, который его по-настоящему заинтересовал… Гарри. Был ли это простой генетический дар, подобный тем, которые он получал каждый год… или Гарри удалось вытянуть из него достаточно информации, чтобы действительно получить что-то, чем он будет дорожить?

"Ух ты! Это... это так! Гарри запищал от чистого счастья, почти вибрируя: это была большая коробка для изготовления рун, в ней были десятки материалов, кожа, специальная хлопчатобумажная бумага, драгоценные камни и, что более важно, настоящий набор для изготовления рун, настоящие материалы для изготовления рун вместо того, чтобы поворачивать палочку. в иглу, чтобы сделать это. Они были дорогими, драгоценные камни были настоящими, ничего похожего на бриллианты или что-то в этом роде, только кубический цирконий и другие мелкие драгоценные камни, такие как аметист.

— Я предполагаю, что тебе это нравится? — поддразнил Корвус, открывая свой подарок, озадаченный могилой. Пальцы скользят вниз по «позвоночнику» и вперед. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что Гарри подарил ему: страницы, как он понял, были пропитаны магией, так что письмо превратилось в печатное слово, а не в рукописный. Его челюсть отвисла, когда пришло осознание. Затем Гарри тщательно переплел это в книгу, но не знал, придумал ли он, как это сделать, или сделал это самостоятельно. Он держал в руках единственный экземпляр (во всяком случае, по-видимому, поскольку он понятия не имел, есть ли у кого-нибудь еще экземпляр, который перевел для них другой Змееуст), книга, которая хранилась у него чуть больше десяти лет, но он не мог читать, и теперь была открыта для всех. ему. Он сделал все это за несколько месяцев? Он с трепетом увидел решимость Гарри.

"Вам это нравится?" — спросил Гарри, явно обеспокоенный тем, что Корвусу это не понравится.

— Мне это нравится, спасибо, Гарри, — лицо Корвуса значительно смягчилось, что могли видеть только Гарри и его сыновья. Он любил именно этого автора, который оказался змееустом, пять его книг были написаны на парсельмуте, у него была вся коллекция, независимо от того, умел он говорить на нем или нет. Он никогда не писал ничего, что не находил бы слишком увлекательным. Том всегда был слишком занят, чтобы Корвус мог даже подумать о том, чтобы попросить его о переводе. Он сообщил Гарри о книгах в тот день, когда узнал о своем особом даре. Ему еще предстояло найти какие-либо книги заклинаний на парселкрипте, но прошло всего несколько месяцев. Он был уверен, что однажды что-нибудь найдёт. Заклинания перевода не работали со змеиным языком.

Лицо Гарри расплылось в широкой улыбке, он явно был доволен собой. Он был новичком во всех этих подарках, Рождество и дни рождения были забытыми днями, когда дело касалось его, или, что еще хуже, они притворялись, что покупают ему вещи, когда он был маленьким и доверчивым, и доводили его до такого разбитого сердца. Каждый подарок, который он получал от друзей, будь то всего лишь несколько сладостей и книг, которые пригодятся ему на втором году обучения в Хогвартсе, его не волновал, они думали о нем, и это было все, что имело значение. Плюс они знали, что он любит читать, и заметили это. Он даже получил от Блейза ваучер «Сладкое королевство» с пометкой «на всякий случай». Драко подарил ему книгу по рунам Жака, французского автора и мастера рун, но с одной проблемой: он чертовски плохо владел французским языком. Он не научился этому, когда рос, но, по его мнению, это было еще одно испытание, но оно должно было прийти позже.

Последним подарком был конверт, Гарри открыл его и с любопытством заглянул внутрь. Достал документы, и ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что это было. Праздник, настоящий праздник, ну, во-вторых, Франция и Рим, это был праздник, который растянет все летние каникулы с пустым маршрутом по субботам для посещения Азкабана.

«Все зависит от того, дадут ли вам все ясно, маршрут будет значительно облегчен, если вы не полностью выздоровеете». Корвус объяснил: «Если понадобится, вы можете бездельничать неделю или две». Отпуск во Франции был скорее расслабляющим, чем в Риме, он все равно планировал показать Гарри храмы и другие интересные волшебные места.

«Как только мы?» — удивленно спросил Гарри.

«Так же, как и мы», подтвердил Корвус.

— А что, если кто-нибудь увидит? — спросил Гарри. Корвус всегда выражал потребность в секретности, и Гарри пришлось согласиться: он не был совсем готов или не в состоянии противостоять потенциальной негативной реакции. К тому же, последнее, что ему нужно, это вмешательство Министерства, даже если они не смогут, они все равно могут превратить его жизнь в ад, и с Дамблдором у руля он будет наслаждаться этим.

«Очень сомнительно, что новости дойдут сюда, это единственная Британия, которая, казалось, была настолько очарована «Мальчиком-Который-Выжил», — терпеливо объяснил Корвус. Гарри просто сошел бы за волшебника со своим дедом и во Франции, и в Риме, в этом он не сомневался. Если бы кто-нибудь их увидел, он бы позаботился о том, чтобы они не вернулись и не доложили бы об этом старому дураку.

«Тогда мне лучше всего заняться французским!» Гарри самодовольно сказал: «Еще одна причина».

«И вот тут-то и пригодится твой последний дар», — ответил Корвус с легким самодовольством. Книга, которая поможет Гарри в его стремлении выучить французский язык.

Гарри не смог сдержаться, он бросился к Корвусу и обнял его. — Спасибо, — прошептал он благодарность и счастье, сочащиеся из каждой его поры. «Это был лучший Крис… Юл на свете».

— Пожалуйста, — сказал Корвус, похлопывая его по спине. Он был слишком легко возбудим, но Корвус с гордостью наблюдал, как Гарри быстро взял верх. Все еще сиял, но сохранял равновесие и не был готов прыгать от волнения. «Ах, у нас есть компания», — понял он, почувствовав сдвиг в защите, из-за которого Люциус выглядел неадекватно, поэтому он никогда не чувствовал прибытия Темного Лорда.

---------0

На следующее утро заголовок «Ежедневного пророка» гласил: «Тайна Гринготтса!» Охранник-дракон пропал, признаков взлома гоблинов нет!

Под заголовком было изображение похожего на него дракона, призывающее всех быть осторожными. Они понятия не имели, как преступнику удалось вытащить дракона из Гринготтса. В конце концов... магия не действовала на драконов.
Их чешуя заставляла магию отражаться обратно.

Корвус просто смотрел, это должно было быть совпадением, просто должно было быть так.