Братья Снейп

Братья Снейп были ошеломлены звуками, светом и роскошью, всем тем, что было частью летнего бала Малфоев. Вовсю играла музыка, сверкали люстры и свечи, шныряли эльфы, громко разговаривали новоприбывшие гости.
Но для начала их представили семье Малфой. Мальчики чинно поклонились, и эльф, приставленный служить гостям, прибывшим через камин, провел их из каминной комнаты в Бальный зал. Тут-то они и были оглушены и ослеплены праздничной роскошью. У Тома горели глаза от такого великолепия. Он хотел быть центром Вселенной, и чтобы все было его. Северус и Гарри морщились от громких звуков и яркого света.
Но ничего не поделаешь, и братья разбрелись кто куда. Тому было важно разведать обстановку, и как только он увидел Роберта Лестрейнджа, стал за ним следить. К мужчине вскоре подошел Эйвери, и Том постарался придвинуться поближе, чтобы слышать их разговор. Но молодые люди обсуждали «Энни» и «Хэтти», и Том разочаровался. Снейпа интересовали тайны ума, чтобы проникнуть в мозг и разведать, чем тройка аристократов живёт. Для лучшего понимания ситуации Том спрятался за их спинами.
Северус между тем столкнулся с Люциусом, стоявшим с Мальсибером и Ноттом, и, не успев оглянуться, был втянут в разговор. Северусу пришлось осознать, что Люциус был не только красив, и его поразило такое неприкрытое бахвальство своими внешними качествами, но и умён, и умеет поддерживать высокоинтеллектуальные разговоры. Северус понял, что не только покорён улыбкой Люциуса и знанием магловской философии и психологии, но и осознал, что приобрёл на Слизерине товарища по изучению редких манускриптов.
Гарри долго ходил и присматривался ко всем подряд. Вся эта мишура, цветы, смех и улыбки для Гарри значили много, и он наслаждался праздником. Он осмелился пригласить на вальс какую-то девочку, и они покружились по удивительно большому бальному залу. Затем Гарри отвёл её к подружкам, они обменялись улыбками и расстались.
Гарри схватил стакан с соком и вышел на свежий воздух. У ближайшей беседки он встретил одиноко стоящего Тома. Тот был озабочен и вытирал повлажневший лоб.
— Ты что-то узнал? — спросил Гарри.
— Да, немного.
Гарри устыдился своего праздничного настроения, в то время, как Том едва сдерживал дурноту и тошноту.
— Тебе воды принести? — участливо спросил Гарри. — Отчего ты выглядишь, как покойник?
— Я шарил в голове троих взрослых людей, не гнушаясь грязных методов. Конечно, я не в форме.
— Понятно. Домой не хочешь?
— Ещё рано.
И Том скрылся в толпе. Признаться Гарри, что ему понравилось охотиться за своими жертвами, он не собирался.
Гарри вышел на лужайку и увидел накрытые столы. Ага, вот где можно перекусить, и он взялся за закуски. Гарри наелся, как Гаргантюа. Он видел и Северуса в компании мальчиков, о чем-то беседовавших, и прятавшегося Тома, и понял, что все Снейпы прекрасно пристроены на празднике Малфоев.
Когда вечером зажглись огни в саду, братья нашли друг друга. Они не успели поделиться впечатлениями, как бахнуло над головой и звездным потоком посыпались фейерверки. В поднявшемся грохоте совершенно невозможно было разговаривать, и они только хлопали в ладоши, подобно другим гостям, когда особо удачные звери вырывались на свободу и не только бесновались в небе, но и ластились к особо смелым и опаливали им волосы. Снейпы радовались, потому что достигли своих целей. Охота Тома оказалась успешной, Северусу подарили несколько книг, а Гарри был счастлив, будто весь этот праздник проводился в его честь.
* * *
Как только мальчики ушли, Сигнус поторопился одеться по-уличному. Он собиралсяв Лондон, пройтись по Косому переулку. Дед мог бы отправиться и в другие места — в Лютный, на Аллею Шепчущих вязов и даже в Хогсмид. Однако Косой переулок был основным пунктом назначения по причине разнообразнейшего выбора, потому что Сигнус совершенно не знал, что выбрать в качестве подарка тринадцатилетнему мальчику.
— Куда собираешься, отец? — подошла в гостиную Эйлин.
Она и Тобиас тоже оделись, чтобы прогуляться. Кроме того, на Тобиасе была надета мантия. Снейп возражал, не желая уподобляться магам, вспоминая негативный опыт встречи с волшебниками. Однако Эйлин уговорила, пообещав купить ему костюм драконолога. «Зачем?» — недоумевал Тобиас, на что Эйлин многозначительно улыбнулась. Тобиас заворчал, что именно ролевых игр ему не хватало, но все же подчинился.
— В Косой переулок за подарком внуку, куда же ещё? — ответил Принц.
— Отлично, мы с тобой.
— Но я...
— Мы тоже должны купить подарки, или мы не родители?
— Тогда мы разойдёмся в разные стороны и купим все по отдельности.
— Прекрасно, — ответили Снейпы и подошли к камину.
...Косой переулок встретил Сигнуса шумом, состоящим из восторженного ликования, рычания и простого оханья. Кричали продавцы, наперебой расхваливая товар, ныли дети, желая игрушку, на все лады звучали домашние питомцы. Ходили разодетые в пух и прах аристократы, богачи и удачные бизнесмены. Конечно, попадались и люди в более простых одеждах, их отличало только то, что они устремлялись на дешевый товар, как мотыльки на огонь.
Сигнус давно не был среди толпы и первое время был оглушён всеобщим великолепием. Он прошёлся по переулку дважды, пока успокоились сердце, нервы и стал соображать мозг.
Первым делом Сигнус купил три мётлы, на каждого брата по одной. Толку, если метла будет одна? От питомцев он отказался, рассудив, что пух, перья и шерсть в тройном размере не самое удачное приобретение. Накупил сладостей три огромных пакета и тут его осенило.
— Я знаю, какой вам сделать подарок, дорогие мои внуки.
Сигнус поспешил в Гринготтс. Гоблины вежливо поклонились Принцу, так как он был одним из богатейших клиентов. По-быстрому разобравшись с делами, Сигнус приобрёл три самопополняющихся кошелька с лимитом в сто галлеонов каждый. Спохватившись, Принц попросил половину этой суммы менять на фунты, чтобы мальчики могли побаловать себя мороженым в Галифаксе.
При выходе из Гринготтса Сигнус встретил Эйлин и — кто это с ней? — преобразившегося Тобиаса. Тот был одет в кожаные брюки и куртку. На шее висели амулеты от сглаза и приворота, на ногах красовались грубые ботинки из драконьей кожи. Волосы перехвачены ленточкой... Чем не красавец? Сам Снейп смущался от пристального внимания. Он возмутился, когда кто-то из прохожих ущипнул его за задницу. Эйлин как дочь аристократа ничуть не смущалась и лишь еле-еле хмыкала, замечая завистливый взгляд в их сторону.
— Ну как, все скупили? — спросил Сигнус дочь.
— Конечно.
— Аппарируем?
Тобиас замахал на тестя руками.
— Я же не маг, за кого вы меня принимаете?
— За груз, дорогой Тобиас, за груз!
* * *
Сигнус, Эйлин и Тобиас приготовили одну из гостиных для празднования дня рождения младшего из Снейпов. Пусть это был день рождения Гарри, но подарки ожидали всех трех мальчишек. Сигнус отдал распоряжение об украшении, Эйлин дала указания о праздничном меню, а Тобиас командовал ими обоими.
Когда все было готово, взрослые занялись своими делами. Эйлин отправилась в свою комнату, чтобы переодеться, Сигнус захотел прогуляться по саду и поразмышлять о своем, стариковском, а Тобиас, сообразив, что своим не нужен, сразу заскучал, и его потянуло на подвиги. Но эльф, который должен был подчиняться магглу, наотрез отказался дать вина хоть какого-нибудь.
— Могу принести сливочного пива, — пытаясь расшибить лоб об пол в качестве наказания, завывал эльф.
— Тащи, — приказал Тобиас.
Но пиво не действовало, ведь это же был практически детский напиток. Тобиас только расслабился, и то слава Мерлину. Он улегся на кровать, чтобы подумать, как возвращаться обратно домой, но осознал только одно, что ему снится страшный замок и несчастная кошка.
Сбившееся дыхание и чугунная голова были ответом на питье не вовремя.
— Проснулся, счастье ты мое? — спросила Эйлин и, подоткнув одеяло, подала антипохмельное зелье — новая ее разработка. Она годами экспериментировала на Тобиасе, и зелье с каждым разом усовершенствовалось, становясь универсальным антидотом к любому алкогольному напитку.
— Прости, скучно стало, — прохрипел Тобиас. — Воды!
Прохладная жидкость после жаркого дня казалась нектаром. Снейп встал и отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Прозвучал сигнал по каминной сети.
— Дети вернулись! Тобиас, поторопись! — скомандовала Эйлин.
Мальчишки вернулись уставшие и довольные. Каждый говорил о своем. Том отмалчивался, не желая обсуждать свои ментальные эксперименты даже с братьями, а родителям о своей миссии и не стал даже упоминать. Гарри честно рассказал, что он наслаждался каждой минутой праздника у Малфоев, а Северус принялся обсуждать с Сигнусом каких-то древних богов Греции.
— Поздравляем тебя, Гарри, — торжественно огласил Сигнус, когда сыновья Снейп умолкли, — мы надеемся, что переход на второй курс учебы ознаменуется менее драматическими событиями, и несмотря ни на что, мы вырвемся из любого капкана и обязательно будем держать связь друг с другом. Я пью за крепкую дружбу братьев, за любовь между родителями, и за связь между поколениями!
— Отличный тост, дедуля, — сказал Гарри и выпил свою порцию сливочного пива.
...Вечер прошел тихо и спокойно. Мальчишки устали за день, и на второй раунд праздника их не хватило. Каждый из них получил по метле и кошелю с деньгами от деда, все держали в руках по книге — новой энциклопедии от матери, все трое получили по разному набору писчих принадлежностей от отца. Пусть он не понимал магический мир, но знал, что писать письма — это прямая обязанность сыновей, которые проводят слишком много времени вдали от дома.
* * *
Вудвил орал. Орал, что ему все надоело, что ему не нужна сиделка, орал, что справится сам, но Орсон прекрасно понимал, что Вудвил немного повредился в уме. Кто же в своем уме откажется от ухода, когда оказался слепым? Орсон не представлял, как какой-то маггл мог ослепить волшебника? Тут к гадалке не ходи, этот маггл открыл в себе скрытые резервы и оказался не просто сквибом, а ведьмаком с латентными магическими способностями. Другого ответа в книгах Орсон не нашел и пришлось удовлетвориться именно этим утверждением.
Дело жизни «Волдеморта» разваливалось. Именно Вудвил был их идейным вдохновителем и моральной поддержкой. Но оставшись наедине со своими мыслями и темнотой, Вудвил испугался. Он ждал наихудшего, не зная, что наихудшее — это ожидание. Не было смысла ждать, что станет плохо или хорошо. Нужно действовать! Вот он и гонял Орсона туда-сюда по не поддающимися логике делам. Друг сначала кидался от поручения к поручению, но осознав, что они бессмысленны, занялся своими задачами. Он узнал об этом типе все, что мог, рассказал тройке аристократов — Лестрейнджу, Эйвери и Малфою — и те принялись разрабатывать план по устранению этого маггла. Его оказалось невозможно найти, ведь ни крови, ни волоска у них не было, чтобы сварить поисковое зелье. Кроме того, они знали, что его имя — Снейп, что означало, что его нужно искать в маггловском мире, а ни один из аристократов в энном поколении не умел хорошо разбираться в нем. Что, к счастью, и замедляло поиски этого ведьмака в разы.
Кроме того, трое неразлучных друзей вдруг после летних празднеств сильно охладели друг к другу и переживали свои проблемы по одиночке. Лестрейндж стал бояться тени и различных абстракций, типа понятий о зле и доброте, Эйвери начал кричать о вампирах и оборотнях, мерещившихся ему на каждом шагу, а Абраксас Малфой стал чураться грязи и постоянно вытирал платком руки, подозревая у других нечистоплотность. Последнего даже стали исключать из любого мало-мальски приличного общества, потому что Малфой всем говорил, какие они грязные, и он не хочет с дышать с ними одним и тем же потным и вонючим воздухом. Абсолютизм болезни Малфоя достиг высшей отметки перед сентябрем. Он закрылся в своей спальне, разделся догола и сел на кровати, зажмурив глаза, представляя, что все грязно, грязно, и это грязь уничтожает его с головой. В результате, миссис Малфой вызвала своего семейного врача, и тот прописал не только очищение всего тела изнутри и снаружи, но и успокоительное вместе со снотворным.
Так что, атака на мистера Снейпа к сентябрю сошла на нет. Остальные из команды «Волдеморта» были далеко от задач уничтожать какого-то маггла. Трэверс вовсю бегал по Министерству, чтобы узаконить школу, Олридж многозначительно молчал, а остальные пали духом, когда поняли, что некогда сплоченный коллектив страдает от непонятных фобий, а не занимается своими проектами для утверждения своей власти над магглами.
— Северуса на них нет, — довольно заявил Том своим братьям перед поездкой в Хогвартс. — И меня. Потому что именно мы сильнейшие маги-менталисты своего времени.
— И никто не подозревает о ментальных атаках на них? — задумался Северус и хмыкнул. — Так просто?
— Не может быть так все просто, — заявил Гарри. — Имя «Волдеморта» должно быть забыто в этом мире навсегда. Для этого нужно больше, чем просто разобщить членов этой шайки головорезов. Нужно уничтожить их идейного вдохновителя. Понимаете, сам дух этого «Волдеморта».
— Гарри, ты совсем не балбес, хоть иногда им и кажешься, — улыбнулся Том. — Так давайте вызовем этого духа и...
— И отправим за Грань! — подхватил Северус.
— Соображаешь, Северус, — похвалил Том. — Тогда займемся или сейчас, или на Рождество, — задумчиво проговорил Том, — нужно время, чтобы возникшие перемены сгладились равномерно, не разрушая ткань самого Времени. Когда же будем в школе, наш повседневный быт и рутина — отличный способ все устаканить и справиться с любыми всплесками временных переменных.
— Давай сейчас! — загорелись мальчишки.
В Ритуалистике был более силен Северус, чем остальные, он и провел ритуал вызова духа «Волдеморта». Девять свечей из ста зажглись в ритуальной комнате особняка Принцев. Это был последний день их пребывания у дедушки. На завтра они уезжали домой в Галифакс. Как бы ни было хорошо у деда, надо было привести свой дом в порядок, о чем категорично заявила мать. Они должны были помогать своим родителям справиться с ремонтом. Поэтому именно сегодня ночью проводился ритуал.
— Все прошло по плану! — прошептал Северус, когда спустя два часа после пения катренов и мирного приношения даров огню в виде самолично собранных мальчиками трав девять свечей потухли одна за другой после завывания упокоенного духа смерти. — Теперь можно думать и об уничтожении этих мерзавцев, убивающих магглов для развлечения.
— Прекрасно! — заявили мальчишки.
Они с трудом доползли до своих кроватей и заснули беспробудным сном, потому что ожидаемо ритуал выжал из них все силы.
Тук-тук-тук.
— Лили, отстань! — проговорил Северус. — Дай поспать.
— А я не тебе стучу, Сев, а Гарри, — громко говорила Лили, — Гарри, просыпайся. Ты не забыл, у нас сегодня свидание?
— Что? Какое свидание? — пробормотал Гарри. — Для свиданий у тебя Северус, а не я!
— Какую чепуху ты несешь! — громко говорила Лили за окном. — Северус нужен для проекта по Зельеварению и Чарам, а для поцелуев и любви — ты!
— Что??? — проснулся Гарри и запутался в собственных длинных ногах. — Что за черт? Почему я не могу закутаться в одеяло? Маленькое оно, что ли...
Откинув одеяло, он поспешил в ванную. Там стоял Том и... брился???
— Какой сейчас год? — с ужасом уставившись на повзрослевшего вытянувшегося в росте Тома, спросил Гарри, неожиданно понимая, что голос у него самого изменился до неузнаваемости, он стал басистее, но в конце фразы дал петуха.
— Тысяча девятьсот семьдесят пятый год, второе августа, календарь на моем письменном столе, — невозмутимо ответил Том, чертыхаясь от того, что он брился, по сути, первый раз, будучи Снейпом, и немного порезался на подбородке.
— Северус! Вставай! Что ты натворил с ритуалом??? Мы перескочили через три года жизни. И у меня украли мой собственный день рождения. Северус, ты слышишь?!