105.
-Итак, вот это была комната Луи, комната Найла, комната Лиама, а это моя, — говорит Гарри, когда мы идём по длинному дубовому коридору с четырьмя спальнями.
-Ух ты, это как студенческое общежитие. - Я хихикаю, идя рядом с ним в полотенце, обёрнутым вокруг груди.
-Я имею в виду, что под этой крышей творилось чёртово злоупотребление наркотиками, выпивка и секс, — говорит он, крепко держа полотенце на талии.
Мы заходим в его тёмную спальню, он тут же идёт впереди меня и включает лампу на тумбочке. Когда комната немного освещается, я вижу, как там уютно, и у него есть балкон, чего я не ожидала.
Стены деревянные, а кровать сделана из тёмного дуба, как и полы. Эта комната определённо не то, чего я ожидала от такого человека, как Гарри.
-Ух ты, это так мило. Но это не совсем про тебя. - Я хихикаю, шагая по комнате босиком.
-Как это? — спрашивает он.
-Ты очень современный парень, не такой, как весь этот уютный старомодный декор, — говорю я.
-Да, ты права. Это место принадлежало кому-то другому, и мы просто никогда не меняли его внешний вид, — заявил он, подходя к ящикам.
-Так оно было полностью меблировано? - Я выгибаю бровь, придерживая рукой край полотенца, чтобы оно не упало.
Он стоит спиной ко мне, открывая дубовый ящик, полный одежды. Его длинная мускулистая спина блестит в воде.
-Думаю, так можно сказать, — бормочет он.
Я в замешательстве хмурю брови, ожидая от него дальнейших объяснений, но он этого не делает. У него всегда есть такой способ сообщать мне минимум какой-то информации.
-Ты меня потеряешь. - Я возражаю, надеясь, что он даст мне больше объяснений.
-Да, и, наверное, так будет лучше, чем мне на самом деле объяснять, — говорит он, поворачиваясь и подходя ко мне с красной фланелевой рубашкой и парой своих боксеров, протягивая их мне, чтобы я их надела.
Я смотрю на него, всё ещё в замешательстве, но вытаскиваю одежду из его руки.
-Почему? Больше не устраивай эту секретную хрень, — заявляю я. Я ненавижу, когда он хранит секреты, и он это знает.
Он немного расширяет глаза от моих слов и усмехается.
-Такой вульгарный язык для такой невинной девушки. - Он говорит с едва заметной, но отчётливо заметной ухмылкой.
-Да, да, ты мне скажешь или нет? - Я перехожу к сути.
-Амелия, я не думаю, что ты действительно хо...
-Гарри, просто скажи мне. - Я перебиваю его, начиная раздражаться.
-Хорошо. Мы убили людей, которые здесь жили. - Он говорит, прежде чем обойти меня и подойти к кровати.
Я замираю на мгновение, не оборачиваясь к нему где-то позади меня. Я в шоке, но, честно говоря, как я могу быть не в шоке? Я знаю, кто такой Гарри, я знаю, что он сделал. Но каждый раз, когда он говорит мне что-то подобное, это сбивает меня с толку.
-Там был ребёнок? — смело спрашиваю я в своём монотонном состоянии, всё ещё стоя к нему спиной.
-Что? — спрашивает он.
Я поворачиваюсь к нему лицом, видя, что он стоит рядом с кроватью в уже надетых боксерах и спортивных штанах в руке.
-Ребёнок, ты убил ребёнка в этом месте? — говорю я более описательно.
Он стоит молча на мгновение, замораживая свои действия надеть штаны. Его лицо спокойно, а тело неподвижно.
-Нет, — твёрдо говорит он, прежде чем снова продолжить надевать штаны.
Я перевожу дух, но понимаю, что это более подробный вопрос, который я могла бы ему задать.
-Ты когда-нибудь убивал детей? - Я почти задыхаюсь от своих слов, боясь его ответа.
Он надевает свои серые спортивные штаны и завязывает талию вокруг своих точёных бёдер.
-Кого ты считаешь детьми? — спрашивает он.
-Кого-то, кто младше меня. - Я чётко говорю.
Он выпрямляется и избегает зрительного контакта со мной, отворачиваясь к дальней стене и кивая.
Мой живот немного скручивает при мысли о том, что Гарри убил невинного ребёнка. Мне всего девятнадцать, любой младше меня слишком юн, чтобы умереть.
-Насколько моложе? — мой следующий страшный вопрос.
Он, кажется, колеблется с ответом, как будто миллион мыслей заполонили его мозг.
-Одиннадцать. - Он прочищает горло.
-Шестиклассник! — говорю я в шоке, моя челюсть ударяется о землю.
-Я знаю, знаю! Но никого младше не было. - Он говорит в защиту, выглядя немного обеспокоенным моей реакцией.
-Блять, Гарри... - Я качаю головой и хмурю брови в раздражении. Одиннадцатилетний ребёнок юн — слишком юн, чтобы умереть. У меня кровь стынет в жилах.
-Поможет ли, если я скажу, что не горжусь этим? - Он добавляет, заставляя меня содрогнуться от недоверия.
-Ты всё равно это сделал. - Я продолжаю качать головой, чувствуя себя убитой горем из-за того маленького мальчика или девочки, у которых так рано отняли жизнь.
-Амелия, ты знала, каким я был человеком — каким я всё ещё остаюсь, — заявляет он.
-Я знаю. Но когда ты говоришь, что убил одиннадцатилетнего ребёнка, моё сердце разрывается, — бормочу я, всё ещё держа одежду в руке.
-Люди остаются людьми. Ребёнок — это такой же человек, как и взрослый. - Он проводит пальцами с кольцами по волосам.
-Ребёнок невиновен.
-Ну, как и половина взрослых, которых мы убиваем. - Он отвечает, но спокойно.
-Значит, ты не жалеешь об этом?
-Нет, я не жалею, что выстрелил одиннадцатилетнему ребёнку в голову, но, как я уже говорил, я не горжусь этим, — говорит он, подходя ко мне со стороны кровати.
Я делаю паузу, чтобы перевести дух, прежде чем ответить. Если я не успокоюсь, то взорвусь от ярости.
-Гарри, я люблю тебя. Но я бы хотела, чтобы ты иногда так не думал. Ребёнок — это чей-то ребёнок, чья-то гордость и радость. Ты отнял у двух людей создание любви. А что, если бы это был твой ребёнок? — спрашиваю я, пытаясь быть деликатной.
-Я бы не поставил себя в такую ситуацию, потому что у меня никогда не будет ребёнка. - Он сжимает губы в линию.
-Я гипотетически.
-А я реалист. Зачем мне отвечать на этот гипотетический вопрос, если я знаю, что это никогда не будет правдой? — отвечает он, пока я наклоняюсь и надеваю боксеры, которые он мне дал, всё ещё держа полотенце на груди.
-Да ладно, Гарри, неужели так сложно ответить на этот глупый вопрос? - Я закатываю глаза и иду к кровати.
Я стою к нему спиной, сбрасываю полотенце и надеваю толстую тёплую красную рубашку, которую он мне дал, застегиваю её.
-Почему это имеет значение?
-Иногда мне нравится смотреть, где ты находишься. Если бы кто-то убил твоего ребёнка, что бы ты сделал? Что бы ты чувствовал? - Я поворачиваюсь к нему лицом, беру полотенце и выжимаю его из своих мокрых волос, чтобы они быстрее высохли.
-Можем ли мы просто забыть об этом? — говорит он, подходя к другой стороне кровати.
-Почему так сложно ответить? - Я хмурю брови.
-Потому что я не хочу, блять, детей, поэтому я предпочитаю не представлять, как кто-то из них умирает, — говорит он с немного большим раздражением в голосе.
Я смотрю на него с монотонным выражением лица, немного раздражённая его словами. Я знаю, что нам нужно поговорить о нашем будущем, и вот почему. Мне становится немного грустно от осознания того, что мы хотим таких разных вещей, но я так стараюсь не думать об этом.
Я откидываю одеяло и молча заползаю в кровать. Я совершенно измотана и не хочу думать обо всём этом.
Я переворачиваюсь к нему спиной, кладу руки под щёку.
-Амелия... — тихо начинает он, пока я чувствую, как кровать прогибается у меня за спиной.
-Ты ведь знаешь, что я не хочу таких вещей, как брак и дети, верно? — спрашивает он.
От его слов у меня в груди становится тяжело.
-Откуда мне знать? Мы же никогда об этом не говорим, — бормочу я.
Он хватает меня за бедро и оттягивает его назад, так что я ложусь на кровать. Затем он забирается на меня сверху, кладя ладони рядом с моей головой на подушку, — держа руки прямыми, чтобы между нами было расстояние. Мои вытянутые ноги оказываются между его колен, так что он стоит на четвереньках. Его волосы свисают, и он смотрит мне в глаза своими изумрудными глазами.
-Даже если мы не говорим об этом, ты, наверное, должна была предположить, что я не из тех парней, которые хотят таких вещей, как дети. - Он говорит тише.
-А что ты видишь, когда смотришь на меня, Гарри? Я похожа на человека, который хочет таких вещей, как дети и брак? - Я спрашиваю, складывая руки на животе.
-Да.
-Именно так. Если мы оба хотим разного, то нам нужно об этом поговорить. - Я отвечаю.
-Амелия, такой образ жизни — не то, к чему стоит приводить ребёнка. - Он заявляет.
-Боже, я не говорю, что хочу их сейчас. Мне всего девятнадцать, но когда-нибудь было бы здорово, если бы такая возможность появилась. - Я спорю.
-И что заставляет тебя думать, что наша жизнь когда-нибудь изменится? Амелия, нас обоих просто связали и держали под дулом пистолета. Как бы я ни обещаю защищать тебя, я не могу обещать, что ты всегда будешь защищена от любой опасности. Это моя жизнь, и я не думаю, что она изменится за десять лет или больше. Я глава банды, который совершил больше преступлений, чем ты можешь сосчитать. Это не похоже на обычную работу, где я могу просто уйти или сбежать. - Он объясняет мне, пока его идеальное подтянутое тело всё ещё парит высоко над моим.
-И это всё? Ты никогда не передумаешь? — холодно говорю я.
-Нет, я не передумаю. - Он бормочет мне, отчего у меня сжимается горло.
Я молча смотрю на него на мгновение, теряясь в его прекрасных глазах.
-Ладно. - Я медленно киваю и перекатываюсь на бок, не говоря больше ни слова.
Мне на самом деле очень грустно осознавать, что однажды Гарри не захочет того же, чего хочу я. Я люблю его больше всего на свете, и сейчас я, очевидно, не хочу таких вещей, как дети. Но осознавая, что через десять или больше лет он всё ещё не захочет этого, мне грустно.
-Так ты с этим согласна? Или это действительно большое событие для тебя? — говорит он, всё ещё стоя на четвереньках надо мной.
Конечно, это большое событие. Я росла всю свою жизнь, мечтая о таких вещах, как дом с детьми, быть с мужем и состариться вместе с ним в один прекрасный день. Как и некоторые девушки, мы не строим планов на то, как сложится наша жизнь.
-Нет, это не так. - Я лгу.
Неважно, как сильно я буду расстроена, что однажды у меня не будет всего этого, я благодарна за то, что он у меня есть. Несколько часов назад я думала, что он умер, и я больше никогда его не увижу, но теперь он здесь — парит надо мной в постели.
-Ты уверена? — уточняет он.
Я откатываюсь назад, чтобы снова оказаться лицом к лицу с ним, глядя на его обеспокоенное выражение лица. Я медленно приподнимаюсь на локтях, чтобы встретиться губами с его губами.
Его мягкие губы на мгновение прижимаются к моим, прежде чем я отстраняюсь, но остаюсь на локтях, чтобы быть ближе к нему.
-Я люблю тебя. - Я шепчу ему, а он смотрит на мои губы, а затем снова на мои глаза.
Он на мгновение замолкает и смотрит на меня так, что я не могу понять, что у него в голове. Его черты мягкие и невозмутимые, но глаза выглядят как буря.
-Я тоже тебя люблю. - Его голос понизился до шёпота, как будто он немного сбит с толку, но я, честно говоря, понятия не имею.
Я ложусь обратно на кровать и снова перекатываюсь на бок. Я пытаюсь отогнать все свои расстраивающие мысли, которые кружатся в моей голове, как карусель.
-Я спущусь вниз ненадолго, ладно? — бормочет он мне, заставляя меня очень осторожно молча кивать.
Он наклоняется и целует мою шею, пока я остаюсь лежать на боку. Как только он отстраняется, я чувствую, как кровать снова прогибается, когда он спрыгивает с меня на пол. Я могу сказать по его голосу, что он знает, что со мной что-то не так, но я рада, что он больше не расспрашивает меня об этом.
Его высокое тело тихо выходит из комнаты, оставляя меня одну спать.
——————————————————————————
🦋: это событие повлияет на сюжет истории 😂
Ну, на самом деле это не просто так, у них разные позиции на жизнь, и они не смогут быть вместе, если не придут к компромиссу :(
Амелия не должна жертвовать своими мечтами ради Гарри 😔