288.
-Почему ты смотришь на меня с такой улыбкой? Ты делаешь это каждый раз, когда я смеюсь. - Он усмехается, глядя на меня своими светло-зелёными глазами, втирая крем от ожогов в мою руку.
-У тебя прекрасная улыбка, — выплюнула я, чувствуя, как меня тошнит.
-Malignant
Амелия Адамс
Прошло две недели с того дня, как я проснулась в новой жизни: неделя в больнице и неделя дома с родителями.
Я перестала что-либо помнить, и мама пыталась оживить мою память, как могла, но она также призналась мне, что эти два года она была в моей жизни не так часто, как ей бы хотелось. Только после рождения Брайар они стали чаще видеться.
Она дала мне много пищи для размышлений, сказав, что Гарри — хороший парень, которого мне не нужно бояться. Она хочет, чтобы я доверяла ему, несмотря на то, что он сделал, и это было очень важно для моей мамы. Она излучала столько сострадания, того самого сострадания, которое было в ней, когда я была маленькой. Мне не хватало этого света в её глазах, который погас после ухода Адриана.
Сегодня я должна переехать к Гарри, и это, безусловно, меня очень нервировало. В глубине души я просто хотела остаться с родителями, где мне было бы комфортно и где всё было бы знакомо, но даже они убедили меня, что лучше будет, если я поеду с ним.
К тому же, я ещё не знакома с дочерью. Мама объяснила мне всю ситуацию с Детской помощью, так что я всё понимаю. По сути, Брайар находится под моей полной опекой, пока через пару месяцев у Гарри не будет суда, чтобы вернуть свою половину. Она рассказала мне, как Гарри страдал от наркотиков, пока я была в коме, и именно поэтому её забрали, потому что его друзья волновались. Как только он потерял Брайар, он решился и снова стал трезвым. Всё это стало для меня шокирующей новостью, но по сравнению со всем остальным, что Гарри рассказал мне о себе, это была лишь вершина айсберга.
С тех пор, как я поговорила с Гарри в тот день, когда проснулась, он был рядом каждый день. Но когда я говорю, что он был рядом, я имею в виду, что он присутствовал, но не прикасался ко мне и не разговаривал со мной. Он не игнорировал меня, а просто давал мне возможность побыть наедине с собой, пока я приходила в себя, и позволил родителям помогать мне во всём.
Мы едва ли обменивались больше чем тремя предложениями в день, он был очень надменным, но и я тоже. Хорошо, что он не давил на меня, пытаясь вспомнить его, он просто был рядом, чтобы поддержать. Даже когда я вернулась домой неделю назад, он звонил почти каждый день, за исключением последних трёх.
Мне хотелось задать ему ещё столько вопросов, но я боялась ответов. Не только ужасных вещей, которые он сделал, но и узнать то, о чём я сама забыла. Мне было очень тяжело всё это – пытаться вспомнить жизнь, о которой я и не думала, что она у меня есть.
Как будто я ждала, что кто-то скажет: «Шучу» или «Мы тебя поймали!» И скажет, что это была просто извращённая шутка, и я всё ещё была девятнадцатилетней старшеклассницей, какой себя помню. Но, думаю, мы слишком далеко от этого ушли.
В больнице я каждую ночь проводила одна – или так мне казалось.
Каждый день в течение недели мои мама, папа, Одри и Гарри прощались около девяти вечера, и я сразу же засыпала. Пока однажды ночью я неожиданно не проснулась около двух ночи и не увидела Гарри, сидящего на стуле рядом с моей кроватью, нежно держащего мою руку, крепко спящего в своём неудобном кресле.
Но когда я проснулась в шесть утра, его уже не было, а потом он вернулся со всеми около девяти, притворившись, что его и не было рядом всю ночь.
Я никогда ему об этом не говорила, но, кажется, он делал так каждую ночь в течение той недели, что я лежала в больнице. Кажется, каждую ночь он делал вид, что уходит со всеми, а потом возвращался, когда знал, что я сплю, и уходил до того, как я просыпалась каждое утро. Не знаю, почему он хотел сохранить это в тайне, может быть, он думал, что я буду удивлена.
Это был милый жест, правда. Но было бы ещё лучше, если бы я знала, кто он.
Потому что сейчас он был самым добрым незнакомцем, которого я когда-либо встречала.
И теперь я готовилась к переезду к нему, ведь чтобы он хотя бы увидел Брайар, мне нужно было жить под одной крышей. Документы наконец-то были оформлены, и она должна была приехать к нему сегодня около двух часов.
Когда речь зашла о встрече с ней, в моей голове бушевало столько противоречивых чувств. Я нервничала, боялась, с любопытством и немного волновалась. Я понятия не имела, как она выглядит, знаю только, что, по словам моей мамы, она очень милая, и я сразу же её полюблю. Но мама не понимает, что всё не так просто: это был мой ребёнок, о котором я даже не помню. Этот день точно не будет для меня просто счастливым.
-Тук-тук, — пробормотала мама, стуча в дверь моей спальни, отвлекая меня от мыслей.
-Скоро придёт Гарри, — говорит она, стоя в дверях.
Я киваю и заправляю прядь волос за ухо, встаю с кровати и хватаю свой фиолетовый чемодан.
-Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, входя в мою комнату, чтобы между нами было меньше пространства.
-Хорошо... — начинаю я.
-...запуталась, — заканчиваю я.
-Я знаю, это всё очень страшно, дорогая, но просто знай, я бы не отправила тебя к нему, если бы сама ему не доверяла. Ты не сможешь избегать этого вечно, и если что-то не так, я всегда на связи, и папа заберёт тебя, если тебе будет слишком тяжело. Но сейчас тебе нужно встретиться лицом к лицу со своей забытой жизнью, потому что когда-то ты её любила. - Она пыталась утешить меня в это непростое время.
-Он правда тебе нравится, да? — спрашиваю я.
-Он многое пережил, Амелия, дай ему шанс. - Она улыбается.
-Это похоже на брак по расчёту, — бормочу я.
-Знаю, но ты сама его выбрала. - Она потирает мне руку.
Прежде чем я собралась ответить, я услышала стук в дверь. Я знала, что это он, потому что, честно говоря, кто ещё мог это быть в этот момент?
-Он здесь, — сказала мама, прежде чем повернуться к двери и выйти из комнаты.
Я хватаю чемодан и бросаю последний взгляд на свою комнату, прежде чем уйти, закрыв за собой дверь. Я знаю, что это не прощание со спальней навсегда, но ощущение было именно таким. Мне казалось, что я прощаюсь со своей жизнью и вступаю в новую.
Я прохожу мимо комнаты Адриана и вижу, что дверь приоткрыта. Я остановилась и посмотрела на дверь, зная, что проходила мимо неё много раз на этой неделе, но всегда ли она была приоткрыта? Обычно мне было всё равно, но почему-то мне захотелось заглянуть за дверь.
Почему у меня возникает потребность заглянуть за дверь?
Я открыла дверь его спальни, обернулась за дверь и увидела, что там никого нет. Не знаю, почему у меня возникла хоть малейшая мысль, что здесь кто-то есть, но это было так. Оглядевшись на секунду, я просто закрыла дверь и продолжила идти по коридору к лестнице.
Я спустилась по лестнице в гостиную и сразу увидела Гарри, стоящего у входной двери и разговаривающего с моими мамой и папой. Он стоял, вытянувшись в чёрной футболке и обтягивающих чёрных джинсах, солнцезащитные очки скрывали его зелёные глаза. Он повернул голову в мою сторону, когда я стала видимой, его лицо застыло, и в комнате воцарилась тишина.
-Привет, – говорю я.
-Привет, – отвечает он тем же тоном.
Он всегда был таким высоким? Конечно, был, но я не видела его три дня, и он мне показался выше.
-Готова? – спросил он немного робко, словно сам нервничал.
Я кивнула в ответ, глядя на маму, которая мягко улыбнулась. Я действительно доверяла им и доверяла этому человеку. Знаю, что должна, но, судя по тому, что он мне рассказал, он даёт мне кучу поводов ему не доверять.
Я подхожу, обнимаю папу на прощание и целую маму в щёку.
-Увидимся на выходных, хорошо? Я позвоню вечером, – утешает мама.
-Ты будешь в порядке, Амелия, – кивает папа.
Я слегка улыбаюсь и поворачиваюсь к Гарри, стоящему всего в нескольких шагах от меня. Он слегка улыбается мне, прежде чем открыть дверь. Я натягиваю обувь, выхожу из дома и спускаюсь по ступеням к его машине.
У него была блестящая чёрная машина. Я не знаю, что это за машина, потому что совершенно ничего не смыслю в моделях и типах автомобилей, но я знала достаточно, чтобы понять, что она хорошая и, вероятно, дорогая.
Я подошла к запертой машине, обернулась и увидела, как он идёт к багажнику. Он открыл багажник, я пошла за ним, передала ему мой чемодан, он его туда поставил и закрыл. От него исходил успокаивающий аромат одеколона и лёгкий аромат мяты – я предположила, что это жвачка.
Закрыв багажник, он повернул голову в мою сторону и улыбнулся сквозь солнцезащитные очки, его ямочки на щеках сверкали, а идеальные зубы сияли.
У него была очень красивая улыбка.
-Взволнована? – спросил он, прежде чем обойти меня и подойти к пассажирской стороне машины, отпереть её и открыть, чтобы я могла сесть.
-Нервничаю, – пробормотала я, подходя и садясь в машину.
-Спасибо, – тихо сказала я, пока он придерживал дверь.
-Не нервничай, – сказал он, закрывая дверь и бегая к водительской стороне, проводя рукой по волосам. Он запрыгивает на водительское сиденье и закрывает дверь, снова глядя на меня.
-Ремень безопасности. - Он улыбается с той же радостной улыбкой.
Я пристёгиваюсь, он тоже. Он заводит машину и начинает выезжать задним ходом, протягивая руку за мой подголовник и глядя в окно заднего вида, чтобы указать дорогу.
-Лично я очень рад сегодняшнему дню, — продолжает он, сосредоточившись на движении задним ходом.
-Потому что ты забрал свою невесту с амнезией, который тебя не помнит? — беззаботно и с юмором говорю я.
-Нет, потому что сегодня день, когда я получу обратно обеих своих девочек, даже если одна из них меня не помнит, — говорит он, уезжая.
-А, — тихо отвечаю я.
-Хотя я не пытаюсь тебя напугать, — осторожно уточняет он.
-Ты не пугаешь, всё в порядке, — бормочу я в ответ, понимая, что ему тоже трудно к этому привыкнуть.
Я смотрю в окно на проносящиеся мимо дома, подперев подбородок рукой, и на секунду как будто отключилась. Мне казалось, что я единственный человек на свете, только потому, что я целых два года не могла вспомнить, чего именно.
-Я тебе кое-что принёс, — говорит он, заставляя меня снова перевести взгляд на него, пока он смотрел на дорогу.
-Открой бардачок. - Он указывает на отделение перед моими коленями.
Я выгибаю бровь и открываю чёрное отделение, чтобы увидеть там книгу. Но когда я вытаскиваю её, то понимаю, что это моя любимая книга – «Спеши любить».
Я невольно лучезарно улыбнулась, глядя на книгу в своих руках – идеальную книгу. Я была так удивлена, что она у него есть. Я сразу поняла, что её, похоже, читали несколько раз, только страницы немного потёрты.
-Как ты...
-Это твоя любимая книга. - Он усмехнулся, и я почти забыл, что он знал меня до этого.
-Ах да, — я покачала головой.
-Ты её читал? — спросила я, видя, что она уже потрёпанная.
-Да, читал, но это то, что я тебе читал, пока ты была в коме, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги и держа руку на руле.
-Спасибо. - Я улыбнулась и открыла книгу. Казалось, я не читала её целую вечность.
-Ничего особенного, — усмехнулся он.
Я открыла первую страницу, посмотрела на название, но сразу почувствовала, что чего-то не хватает. Разве там не было того, что должно быть на титульном листе? Почему мне показалось, что здесь написано посвящение или что-то в этом роде?
-Разве здесь не должно быть ничего? — спросила я, указывая на пустое место на первой странице.
Он секунду смотрит на неё, не отрывая взгляда от дороги.
-Что ты имеешь в виду? Как надпись? Не думаю. - Он пожимает плечами и качает головой.
-Да нет, ты прав. - Я закрываю глаза и тоже качаю головой, сама себя сбивая с толку.
-Это здорово, спасибо, — повторяю я.
Он ведёт машину, а я любуюсь книгой. Это был трогательный подарок, показывающий, как хорошо он меня знает, хотя я его не знала. Мне было так стыдно за то, что я не помню этого человека, я знаю, что это не моя вина, но я не могла отделаться от этого чувства. Я пыталась представить себя на его месте, как бы я себя чувствовала, будь я им, а он – мной.
Если бы я потеряла жениха и отца своего ребёнка в коме, я была бы безутешна. Я бы надеялась, что они снова проснутся, а не потеряют их навсегда. И если бы они наконец проснулись через семьдесят дней, я была бы искренне благодарна. Но если бы я узнала, что они потеряли все воспоминания обо мне и нашем ребёнке, я бы была раздавлена.
Моё сердце разрывалось от боли за Гарри, которому пришлось всё это пережить из-за меня. Я не могу даже начать описывать, что он, вероятно, переживает.
-Вот мы и здесь. - Он говорит, когда мы въезжаем на подъездную дорожку к двухэтажному дому.
Я завороженно смотрела на строение, отмечая, какое оно красивое и современное. Оно определённо было больше дома моих родителей.
-Наш старый дом сгорел, так что, к сожалению, этот точно не оставит у тебя никаких печальных воспоминаний, – говорит он, паркуя машину и отстёгивая ремень безопасности.
Я киваю, когда он открывает дверь своей машины, чтобы выйти, а я открываю свою. Район был очень тихим, и между домами было огромное расстояние. Это была улица, определённо принадлежащая высшему классу.
Гарри уже доставал мой чемодан из багажника, прежде чем я закрыла пассажирскую дверь, и подкатил его ко мне. Он был в хорошем настроении, наверное, потому, что сегодня ему вернули Брайар. Я бы тоже была рада на его месте, наконец-то получив обратно своего ребёнка.
-Спасибо, – говорит он мне, стоя передо мной с чемоданом рядом.
-За что? – я выгибаю бровь, стоя спиной к машине.
-За то, что согласилась жить со мной, чтобы я мог вернуть Брайар, – говорит он, не снимая солнцезащитных очков.
-Я согласилась жить с тобой, потому что хочу помнить нас и нашу совместную жизнь. Спасибо, что ты так открыт ко всему этому. - Я отвечаю, ему не нужно было меня благодарить.
Он мягко кивает и чешет затылок.
-Знаю, это может показаться странным, но можно мне...» он замолкает, не решаясь задать вопрос.
-Обнять тебя? – мягко спрашивает он. Ему и без солнцезащитных очков было понятно, что он избегает зрительного контакта.
-Знаю, это глупый вопрос, и если тебе слишком неловко...
Я тихо сделала шаг вперёд и медленно обняла его за шею. Он замолчал на полуслове, когда я прижалась к нему всем телом, слегка приподнявшись на цыпочки. Он замер на секунду, прежде чем крепко обнять меня за поясницу. Я слегка выгнулась в объятиях, чувствуя его дыхание у меня на плече, когда он уткнулся лицом в меня.
Он обнимал меня крепко, но успокаивающе. У него были длинные сильные руки, руки, рядом с которыми чувствуешь себя в безопасности, потому что именно так я себя сейчас чувствовала – в безопасности. Он держал меня так, будто никогда не хотел отпускать, как будто боялся. Мои руки обнимали его за шею, губы прижимались к его плечу, а нос был чуть выше, вдыхая приятный запах ткани его футболки. Его сердце забилось неожиданно быстро, быстрее, чем я могла себе представить в такой спокойный момент. Когда его руки начали скользить по моей спине, мы оба отстранились.
Я снова встала на ноги, и его большие руки медленно соскользнули с моей спины, сползли по бокам и снова опустились рядом с ним. Я посмотрела на него с лёгкой улыбкой, не зная, что сказать после этого разговора.
-Хорошо, – резко говорит он.
-Следуй за мной. - Он добавляет с ямочками на щеках, прежде чем покатить мой фиолетовый чемодан ко входу в дом. Мы оба подходим к двери и видим клавиатуру.
-Значит, этот дом находится под очень строгой охраной. Код знают лишь немногие, и, очевидно, тебе нужно быть одной из них. Всего четыре цифры, — говорит он, протягивая руку, чтобы начать вводить код.
-0501. Поняла? — Он произносит каждую цифру, нажимая её на клавиатуре, и двери открываются.
-Да, кажется. - Я киваю, когда дверь открывается, и мы входим.
-Ой, подожди? - Я останавливаюсь, понимая, что это были за цифры.
Он поворачивает голову и смотрит на меня, когда я понимаю, что это за цифры, с лёгкой ухмылкой на лице.
-У меня день рождения. 1 мая. - Я указываю на клавиатуру, понимая, что он там сделал.
-Мм, не понимаю, о чём ты говоришь, это просто мои любимые цифры. - Он пожимает плечами, но, сохраняя ухмылку, входит в дом.
Я невольно улыбнулась.
Я вхожу в прихожую, которая оказалась гостиной.
Там был тёмный дубовый паркет, а вокруг телевизора – мягкая кремовая мебель. В углу стоял манеж с задвижкой, в котором была разложена целая куча детских игрушек. В комнате было чисто и аккуратно. Не знаю, насколько он организован, но, похоже, он определённо убирался.
Он закрывает за мной дверь, сбрасывая обувь, пока я тихонько снимаю свою.
-Ты никогда раньше не была в этом доме, так что не расстраивайся, если не помнишь, – говорит он, направляясь к дубовой лестнице с катящимся по полу чемоданом.
Было забавно наблюдать, как он катит этот фиолетовый чемодан.
Я следую за ним по лестнице и попадаю в коридор с четырьмя разными дверями. В коридоре была одна дверь справа, две слева и одна в конце, которая, похоже, вела в ванную, потому что была открыта. Стены были выкрашены в приятный нежно-голубой цвет, а сверху виднелся прямоугольный световой люк.
-Красиво. - Я улыбаюсь, глядя прямо над собой на световой люк, запрокинув голову.
Потеряв равновесие, я налетела на дверь слева. Случайно навалилась на дверную ручку, повернула её рукой и чуть не провалилась в комнату, но удержалась.
-Блять... – говорю я, хватаясь за себя и выпрямляясь, и тут же захлопываю дверь, даже не заглянув внутрь.
-Ты в порядке? – тихо смеётся он.
-Да, извини, – быстро говорю я, заправляя волосы за ухо.
-За что ты извиняешься? – с улыбкой качает головой.
-Я не хотела сюда заходить. - Я указываю на дверь, через которую чуть не провалилась.
-Всё в порядке, почему тебе нельзя туда заходить? Это же комната Брайар. - Он глупо усмехается.
-А, ну да, конечно. - Я качаю головой.
-Не знаю зачем я это сказала, я просто не в себе. - Я заправляю волосы за ухо.
-Ладно, давай я покажу тебе, где ты будешь спать. - Он меняет тему и входит в комнату рядом с комнатой Брайар.
Он открывает дверь и видит, что комната тоже была в нежно-голубых тонах, с белой двуспальной кроватью и огромными белыми шторами, которые были раздвинуты, чтобы внутрь лился свет. Там был белый комод с зеркалом и открытая гардеробная; в комнате было так уютно.
-Я тут немного прибрался, — говорит он, ставя чемодан перед кроватью, стоя посреди мягкой комнаты в своём чёрном наряде.
-Так красиво, — говорю я, оглядываясь по сторонам и разглядывая пустой шкаф.
-Где ты хранишь одежду? — спрашиваю я.
Он снимает солнцезащитные очки, чтобы я могла видеть его пронзительный зелёный взгляд с другого конца комнаты. Он слегка приподнимает бровь в лёгком недоумении.
-В другой комнате, где я сплю, — неловко отвечает он, заставляя меня осознать, насколько глупым был мой вопрос. С чего я взяла, что мы спим вместе?
-Ах да. Я такая идиотка. - Я прижимаю ладонь ко лбу и качаю головой.
-Эй, если хочешь спать в моей комнате, пожалуйста. Я просто подумал, что тебе будет комфортнее спать одной, хотя бы немного, — говорит он из осторожности.
-Да, это правда. - Я киваю.
-Спасибо.
-Конечно, я позволю тебе распаковать вещи, — говорит он, слегка улыбаясь и поджимая губы. Он проходит мимо меня и выходит за дверь, оставляя приятный ветерок на своём пути.
-Куда ты кладёшь свою одежду? — насмешливо спрашиваю я себя, садясь на кровать и обхватывая голову руками.
-Глупая, глупая, глупая, — стону я.
Я отбросила все тревожные мысли и встала, решив просто распаковать вещи, чтобы отвлечься. Я схватила чемодан, поставила его на кровать, расстегнула молнию и вытащила одежду. Каким-то образом мне досталась вся новая одежда, которая была у меня дома ещё до того, как меня выписали из больницы. Это была одежда, которую я никогда раньше не видела, и бирки на ней были всё ещё целы, но всё было моего идеального размера. Сначала я подумала, что мама пошла и купила мне кучу новой одежды, пока я была в больнице, но, увидев ценники, поняла, что она не может себе всё это позволить. Это была одежда, которая представляла собой смесь формального и повседневного – в основном повседневного. У меня было так много спортивных штанов и объёмных свитеров. Тот, кто купил эту одежду, хорошо меня знал.
И у меня было сильное подозрение, что это купил Гарри.
Я достала всю одежду и разложила её по ящикам, развесив красивые вещи. Все эти свободные свитера и мешковатые вещи сейчас тоже были мне очень кстати, потому что я тогда чувствовала себя очень странно по отношению к своему телу. Я только две недели назад узнала, что когда-то давно у меня был ребёнок, и от одной этой мысли мне стало немного не по себе.
Я выгляжу практически так же, как и помню, разве что живот стал немного мягче, и это вполне логично, учитывая, что я, похоже, носила и растила там ребёнка девять месяцев. Но, учитывая, что я ничего об этом не помню, сейчас мне немного не по себе.
А ещё я писаю так, будто только что родила.
Я точно не помню, как я раньше писала, но сейчас это определённо по-другому. Сейчас я мочусь больше, чем когда-либо, и это тоже заставляет меня чувствовать себя немного странно.
Я распаковываю всё в шкафу, затем несу в ванную все свои туалетные принадлежности: зубную щётку, расчёску, средства для волос, мыло, тампоны и бритвы.
Я смотрю на подставку для зубных щёток и вижу, что там уже лежат две зубные щётки: обычная зелёная и совсем крошечная розовая. Я добавляю свою голубую и убираю всё остальное. У каждого средства в этой ванной комнате была миниатюрная версия, явно предназначенная для ребёнка. Там был детский шампунь, детская расчёска, детская зубная щётка, детский гель для душа, детские полотенца – почти всё.
Не могу поверить, что сегодня я впервые увижу свою малышку. Я так нервничала, боялась не узнать её. Я понятия не имела, как быть матерью, но я хотела её увидеть. Все говорят мне, что она потрясающая, но это не делает меня менее напуганной.
В самый подходящий момент я услышала стук снизу из гостиной, и моё сердце замерло.
-Амелия, она здесь! — слышу я крик Гарри по всему дому, и мои ладони начинают потеть.
Она здесь, мой ребёнок был здесь.