279.
День 61 без Амелии
Найл Хоран
Я постучал в дверь дома Гарри, было около половины десятого ночи. Его машина стояла на подъездной дорожке, поэтому я знал, что он здесь. Но, честно говоря, я не знаю, чем он занимается в последнее время. Вчера исполнилось целых два месяца без Амелии, и я помню, как врачи говорили, что через два месяца её шансы на пробуждение станут ещё ниже.
Ответа не было, поэтому я снова постучал и подождал.
В последний раз, когда я видел Гарри, он кричал, чтобы я больше никогда не приближался к нему или к Брайар, иначе я пожалею об этом. Как бы я ни верил, что эти слова всё ещё актуальны, я не собирался просто держаться подальше, зная, как он страдает. Брайар была в руках наркомана, я не мог доверить его ему. И я знаю, что она не мой ребёнок, но я знаю, что где бы ни была Амелия, она умоляла бы меня помочь ему и защитить их ребёнка.
Снова не было ответа, поэтому я ввёл код безопасности дома и открыл дверь. Он мог бы надрать мне задницу за это, но мне было всё равно. Мне нужно было убедиться, что с ними обоими всё в порядке, нравится ему это или нет.
Когда я открыл дверь, первым, что я ощутил, был слух, потому что где-то вдалеке кричала Брайар. Сердце ёкнуло, лёгкие сжались, потому что её крик мог означать очень многое.
-Гарри? – позвал я, закрывая дверь и идя на звуки плача. Я тревожился, слыша её плач, потому что она могла пострадать.
Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, чтобы быстрее добраться туда, и поспешил по коридору туда, где она плакала. Я пошёл на шум к её комнате, обернувшись в надежде, что с ней всё в порядке.
Но, к моему удивлению, Гарри стоял там, качая её, пока она плакала. Он смотрел на неё сверху вниз, его лицо было скрыто, пока она кричала от волнения. Я был удивлён, что он здесь, почему он не отвечает мне? Видит ли он вообще меня здесь.
Посреди моих мыслей он посмотрел на меня, его глаза были тёмно-красными, а лицо бледным, как привидение. Его зрачки были крошечными в этой тускло освещённой комнате, и выглядел он ужасно. У него были синяки под глазами и ссадины на лице. Что с ним случилось? Он что, подрался?
-Я так и не выучил эту песню. - Он тут же, встревоженный, сказал мне, даже не испугавшись, что я здесь.
Он был под кайфом.
Я замер в шоке, глядя, как он качает её взад-вперёд на своих руках. У меня было так много вопросов, но я знал, что ответы можно получить лишь на малую их часть.
-Ч-что с т-тобой...
-Она н-никогда не учила меня этой песне. - Он перебил меня своим паническим голосом. О Боже, он сходит с ума.
-Какая песня? О чём ты говоришь? - Я покачал головой и тихо заговорил, так нервничая за его состояние. То, что он сейчас не надрал мне задницу за то, что я появился у него дома, означало, что на этот раз он действительно не в себе. Кто знает, что он принимает, учитывая, что я отобрал у него прописанные обезболивающие.
-А-Амелия. Она всегда пела эту песню, чтобы успокоить Брайар, и обещала научить меня, но так и не научила. О-она так и не научила, и теперь Брайар не может заснуть. - Он начал качать её немного быстрее, в его глазах таилось безумие и чувство потери.
Я стоял в двух метрах от него, наблюдая, как он изо всех сил пытается её успокоить, теряя рассудок под действием каких-то наркотиков. У меня болела грудь, он был на грани, и любой, кто видел его сейчас, это понимал.
-Гарри, всё в порядке... просто успокойся, и я смогу...
-Нет! - Он резко дернулся, держа её на руках, и мне стало не по себе.
-Всё плохо! Она никогда не учила меня этой песне, Найл, и я не помню, как она поётся! — кричал он в отчаянии, мысли путались, пока Брайар рыдала навзрыд, не собираясь останавливаться.
-Тебе нужно расслабиться, мы уложим её спать, хорошо? Я обещаю. - Я пытаюсь отговорить его от этого надвигающегося срыва.
-Она никогда не уснёт! Ты что, не понимаешь? Она никогда не уснёт. - Он качает её взад-вперёд всё сильнее, и у меня сжимается живот.
-Она не остановится, пока не убьёт меня, Найл! — кричит он громче, перекрывая её плач, глядя мне прямо в глаза.
-Гарри, пожалуйста, н...
-Она хочет видеть мои страдания! — он замахал руками, а Брайар рыдала всё сильнее.
-Она хочет, чтобы я закончил так же, как её мать, Найл! Она ненавидит меня! Я знаю, она ненавидит меня, потому что ей придётся жить со мной, а не с Амелией! Она хочет Амелию! — кричит он, а затем снова смотрит на Брайар, которая рыдала, стиснув челюсти, а в его глазах потемнело.
-Брайар! — кричал он во все лёгкие, качая её так сильно, что ей было больно. Моё сердце ушло в пятки, и я перестал дышать от этого ужасного зрелища.
-Гарри! — закричал я и шагнул вперёд, чтобы вырвать её из его цепких рук.
Я прижал её к груди так, что она заплакала, прижал к себе и положил ладонь ей на затылок, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Она плакала в ужасе, слёзы текли по её красным щекам. Моё сердце разрывалось от боли за этого ребёнка, который не заслуживал всего этого, который не чувствовал себя в безопасности на руках у родного отца, где ему следовало бы чувствовать себя в полной безопасности.
-Всё хорошо, всё хорошо, — тихо сказал я ей, прижимая её лоб к своему горлу и обнимая обеими руками, одна из которых всё ещё лежала у неё на затылке.
Я посмотрел на Гарри, который стоял в шоке от произошедшего, глядя на меня и на неё так, словно только что сожалел обо всём, что сказал и сделал. Чувство вины отразилось на его лице, и теперь я мог читать его мысли так ясно, как никогда раньше.
-Найл, — тихо начал он.
-Я не хотел...
-Тебе нужно успокоиться, пока эти наркотики не выведутся из организма. И если тебе дорога её безопасность, то сегодня вечером ты больше не подойдёшь к ней, пока не протрезвеешь и не придёшь в себя. - Я тихо говорил, пока она успокаивалась, я гладил её по спине, а пой подбородок лежал на её голове.
-Я-я никогда не хочу причинять ей боль. - Его голос дрогнул, слова были полны сожаления.
-Я знаю, что ты не хочешь, так что, пожалуйста, просто ложись и отдохни. Я останусь здесь и уложу её. - Я говорил вежливо, надеясь, что он хоть раз меня послушает.
Он опустил голову и пошевелил большими пальцами, казалось, это было самое низкое его состояние.
-Хорошо. - Он молча согласился, внезапно отведя взгляд, потому что ему стало стыдно, и я это знаю.
И в этом-то и дело, я знаю, что он никогда не хотел и не собирался причинять боль Брайар. Но когда он смешивает горе с наркотиками, он становится другим человеком: нетерпеливым, злым и совершенно ненормальным. Я пришёл сюда сегодня, чтобы проверить его и Брайар, надеясь, что он действительно наладил свою жизнь без моей помощи.
Но это было совсем не так, он был хуже, чем когда-либо.
Он тихо прошёл мимо меня и вышел за дверь, оставив меня одного в её детской, когда она начала переставать плакать и просто расслабляться. Я закрыл глаза и продолжал гладить её по спине, пока она не уснула, успокаивающе покачиваясь взад-вперёд. Я почувствовал, как она немного потянулась к моим рукам, и это заставило меня снова открыть глаза и посмотреть на неё сверху вниз, глядя на меня снизу вверх.
Я подхватил её на руки, чтобы наши головы оказались на одном уровне. Она больше не плакала, но лицо всё ещё было в пятнах, а под глазами всё ещё были слёзы. Я вытер их подушечкой большого пальца, наблюдая, как она смотрит на меня своими большими зелёными глазами.
-Твой отец не нарочно, так что не принимай всё это близко к сердцу, — тихо говорю я ей, начиная ходить по комнате, чтобы успокоить её.
-Он так сильно тебя любит и готов на всё ради тебя. Но дело в том, что он тоже любил другую и делал для неё всё. Но он потерял её и не знает, вернёт ли когда-нибудь. Твой отец так и не научился отпускать и так и не избавился от чувства вины за то, что потерял того, кого так сильно любил. Это не значит, что он любит тебя меньше, просто ему тоже тяжело жить без неё. - Я объясняю, а она внимательно слушает, не понимая, о чём я говорю.
-Ему сейчас очень плохо. Он хочет быть тебе хорошим отцом, но без мамы он даже не представляет, что такое хороший отец. А когда твой отец чувствует боль, он чувствует её очень сильно и, кажется, не может просто справиться с ней, а пытается её заглушить. Он самый сильный мужчина, которого ты когда-либо встречала в своей жизни, во многих отношениях, но когда дело доходит до боли, связанной с чувством вины, он самый слабый человек на планете, — бормочу я ей, поглаживая её по спине.
Она этого не заслужила, и он не заслужил того, что случилось с Амелией. Я знаю, он отличный отец, я прожил с ним первые девять месяцев жизни Брайар. Этот парень, которым он становился, был Гарри до Амелии. Он катился назад, потому что без неё он не знал, кем он был, кроме как главарём банды. Я знаю его так давно и могу с уверенностью сказать, что Амелия была лучшим, что с ним случалось.
-С тобой всё будет хорошо, блять, и я позабочусь об этом, — шепчу я, поднося её к кроватке и осторожно укладывая.
Она лежит на спине, её глаза начинают закрываться, тело расслабляется, когда я подношу к ней плюшевую игрушку. Я на секунду взглянул на неё и увидел, как её лицо замирает, когда она засыпает. Когда её глаза полностью закрылись, а голова упала набок, я мельком увидел Амелию в своём воображении.
Почти два года назад Амелия уснула на диване, пока мы с ней и Луи смотрели фильм. В тот день она вернулась домой в слезах, а Гарри ушёл по неизвестной причине. Мы с Луи пытались хоть как-то её успокоить, посмотрев фильм, но она тут же отключилась. Брайар была так похожа на спящую Амелию, что мне показалось, будто я видел её только вчера.
Моё сердце, которое мало что переживает, болело за Брайар. Она родилась в водовороте жизни и нуждалась в стабильности, а не в этой ерунде. Она не принадлежала никому, кроме Гарри, но сейчас он был не Гарри. Сейчас он был человеком, скорбящим о потере единственного человека, который научил его быть человеком. Я знаю, что он любил Брайар больше всего на свете; но Амелия была всей его душой, и, уйдя от него, она забрала это с собой.
Я вздыхаю, качая головой, потому что знаю, что нужно сделать. Я не хотел этого делать, но знаю, что ради Брайар мне тоже нужно было это сделать. Но, как сказал Луи, Гарри никогда нас не простит.
Я выхожу из комнаты и иду по коридору в спальню Гарри, вижу, что дверь приоткрыта лишь на щёлочку.
Я медленно её открыл и увидел его сидящим на краю захламлённой кровати, опираясь на ноги и положив голову на руки. Он выглядел совершенно разбитым.
Я тихонько постучал костяшкой указательного пальца, заставив его обратить на меня свой взор.
-Я же не причинил ей вреда, верно? — тут же спросил он, выпрямляясь и полагаясь на мой ответ, чтобы решить, что делать дальше.
-Нет, не причинил, — я тихо вхожу в комнату, его плечи слегка опускаются, словно он тяжело вздохнул. Он с облегчением опускает голову.
-Но ты мог бы, — добавляю я строже, заставляя его поднять голову и посмотреть на меня, стоящего перед ним в нескольких шагах от кровати.
-Я никогда не хотел причинить ей вреда, ты же знаешь. Просто на меня что-то нашло, и я не...
-Тебе не нужно оправдываться. - Я обрываю его сбивчивые, панические слова, ему не нужно было умолять меня, что он никогда не причинит вреда своей дочери. Я знаю, что он никогда бы намеренно не причинил ей вреда, но он был под кайфом.
-Но ты же это знаешь, да? Что я никогда бы не причинил ей вреда? — бормочет он, запинаясь, сквозь потрескавшиеся губы, его глаза, покрытые синяками, смотрят на меня с затаенной виной.
-Я знаю, Гарри, — бормочу я, не желая с ним спорить. Я потерял всякую надежду, что он сможет всё изменить. Сейчас он выглядел таким измотанным, но я знаю, что через час он забудет об этом и вернётся к своей зависимости.
Он сделал всё, что только можно, чтобы подтолкнуть меня к действиям против него, единственное, что он мог сделать, — это навредить Брайар. Так что я больше не могу это оставлять, я собирался что-то сделать.
-Почему ты выглядишь так, будто потерял ко мне всякое уважение? — шепчет он.
-Нет, я просто устал. - Я лгу, просто не желая спорить. Мне нечего было сказать, чтобы изменить его, поэтому я не собирался тратить время.
-Думаю, тебе стоит поспать. Я останусь здесь на ночь и позабочусь о ней, если она проснётся. Ты выглядишь ужасно, и всем будет лучше, если ты немного расслабишься. - Я говорю монотонно, потирая глаза.
-Ты же не собираешься снова забрать её к себе домой, пока я сплю? — спрашивает он с отчётливостью.
-Нет, я не заберу её к себе, — бормочу я, поворачиваясь к двери.
-Просто спи, Гарри, всё будет хорошо, — тихо добавляю я, подходя к двери, чувствуя лёгкое чувство вины.
Он не отвечает, когда я закрываю дверь, оставляя его в комнате, где, надеюсь, он послушает и действительно уснёт. Я спустился в туалет, осматривая его. Захожу, включаю свет, смотрю на стойку и вижу две пивные бутылки и какой-то осадок от порошка, а рядом — небольшой пакетик с белым порошком.
Я хмурюсь и поднимаю пакетик, понимая, что если бы у него были обезболивающие, он бы не носил их в такой маленькой сумочке. Кто-то дал ему это, и это было что-то другое, а не рецептурные препараты.
Кажется, он снова под коксом.
Это зашло слишком далеко, и я не позволю этому зайти дальше. Он доказал только то, что не может оставаться наедине с Брайар, и не остановится, пока что-нибудь не случится.
Значит, что-то должно произойти.
Что, если бы меня не было рядом, чтобы схватить её, когда он начал на неё кричать? Продолжил бы он? Наверное. Я высыпаю кокаин в унитаз, спускаю воду, затем иду к двери, чтобы выключить свет. Я тихо спустился в гостиную, прежде чем выйти через парадную дверь, выхватив телефон из заднего кармана. Я закрыл за собой дверь и сел на ступеньки, вея холодным воздухом.
Я звоню Луи, сидя на улице, потому что не хотел, чтобы Гарри меня услышал.
-Ну как всё прошло? — спросил Луи в трубку, зная, зачем я звоню.
-Не очень. Я думал, что у него всё получится, и нам не придётся воплощать этот план в жизнь. Но... он стал ещё хуже, Лу. Не знаю, как он это достал, но почти уверен, что он снова под коксом, — говорю я ему, закрывая глаза.
-Блять... он сказал мне, когда стоял у меня на пороге, что если я ему ничего не дам, он найдёт того, кто даст, — с горестью говорит Луи.
-Ну, он весь в синяках, так что, куда бы он ни пошёл за этой штукой, ему его нелегко было достать. - Я зажимаю переносицу большим и указательным пальцами, не открывая глаз.
В телефоне повисла пауза: мы оба знали, что собираемся сказать, но не хотели этого говорить.
-Ты же знаешь, нам придётся... — пробормотал Луи.
-Знаю, но это его уничтожит. - Я тихо отвечаю.
-Именно это ему и нужно, Найл. Если мы хотим, чтобы он поправился, то нужно сделать это. Мы пытались помочь, но он от всех отказался, — объясняет Луи, хотя я и так всё знал, но мне было просто жаль.
-Он и так уже столько всего пережил... — говорю я виновато, зная, чем обернётся для него наш план.
-Ты бы предпочёл узнать, что Брайар умерла из-за случайного жестокого обращения? — спрашивает он.
-Конечно, нет. - Я качаю головой, зная одно наверняка.
-Тогда нам нужно это сделать, это вернёт его в реальность, и ты это знаешь.
-Но мы не знаем этого до конца, Луи. Что, если ему станет только хуже? Он на грани безумия, если мы это сделаем, что, если он закончит, как Лиам? Приставит пистолет к своему виску, потому что он больше не знает, кто он? — говорю я то, что не выходило у меня из головы с той самой секунды, как Луи предложил этот план пару дней назад.
-Мы позаботимся о том, чтобы он этого не сделал. Слушай, я тоже в шоке, но мы не можем просто сидеть сложа руки и смотреть, как он рушится и горит. Мы должны что-то сделать, ты же знаешь, Амелия этого хотела бы. - Он убеждает.
Я знал, что всё, что он говорит, правда, и мы пройдём через это, но всё равно чувствовал вину. Мы собирались погубить Гарри, пытаясь исправить его в долгосрочной перспективе, но нам ничего не обещали.
-Ты прав... — бормочу я.
-Мы сделаем это завтра, рано утром, пока он не проснулся. Хорошо? — он планирует, и меня тошнит.
Мы пошли на самые отчаянные меры, чтобы ему стало лучше.
-Он, знаешь ли, нас никогда не простит... — бормочу я, глядя на землю между ног на пороге.
Я слышу, как он выдыхает в трубку, зная, что я говорю правду. Но он был прав: ради Брайар мы должны были это сделать. Дело было не только в Гарри.
-Это шанс, которым нам придётся воспользоваться, — говорит Луи, принимая факты.