276.
День 57 без Амелии
Луи Томлинсон
Одри ударилась спиной о стальной холодильник, отчего вещи внутри затряслись, а некоторые упали со звуком. Её ноги обхватили мою талию, а мои ладони прижались к холодильнику рядом с её головой. Наши губы скользнули вместе, мой язык исследовал её рот, её накрашенные ногти тянули мои волосы.
Я отталкиваюсь от холодильника, поднося её к краю столешницы, усаживаю на него, скинув футболку. Её яркие глаза посмотрели на меня с вожделением, прежде чем снова поцеловать. Её ноги продолжали обнимать меня, а мне хотелось целовать каждую частичку её тела. Её руки начали теребить мой ремень, мои губы впились в её шею, пока мы не услышали громкий стук в дверь.
Она слегка вздрогнула от неожиданности, а я застыл от разочарования.
-Блять, — ругаюсь я, моя грудь вздымалась и опускалась.
Я отступаю назад, хватаю футболку со стойки и выхожу из кухни в гостиную. Подхожу к двери, натягиваю футболку и одновременно открываю её.
Открыв её, я вижу высокую фигуру. Он оглядывался через плечо на подъездную дорожку, так что лица я не видел. Его красная фланелевая рубашка была полностью расстёгнута, открывая бледную кожу. Он повернул голову ко мне, и мои губы слегка приоткрылись от удивления, когда я встретился взглядом с его усталыми, красными губами.
Я смотрел на Гарри, и, Боже мой, он выглядел неузнаваемым.
Он... похудел. Его кожа больше не была загорелой, а приобрела нездоровую бледность. Под глазами были очень красные пятна, а на глазных яблоках в целом проступали вены. Волосы были в беспорядке и, казалось, их давно пора было помыть. Лицо было таким худым, что я был в полном шоке.
Я видел его дней десять назад и тогда подумал, что он выглядит неважно, но это был совершенно новый уровень, каким я его никогда не думал увидеть. Его тело было почти мертвым, но в глазах читался этот безумный взгляд. Он был так далеко.
-Гарри... - Я оглядел его тело, качая головой, не находя слов.
-У тебя что-нибудь есть? — тут же спрашивает он, и в его безумном голосе слышны нотки отчаяния.
-А у меня есть что? — нахмурился я.
-Лекарства. Найл украл остатки моих обезболивающих, и мне нужно больше, чтобы нормально функционировать. - Он качает головой, словно сошёл с ума.
Вчера мне позвонил Найл и рассказал, что Гарри снова начал употреблять, но я не знал, что всё настолько плохо.
-Так тебе нужны обезболивающие? — спрашиваю я, не скрывая своих чувств.
-В-всё, что угодно, мне всё равно, — запинается он. Он был готов принять всё, что угодно, и это был очень плохой знак.
-У меня ничего нет, а если бы и было, я бы тебе не дал. - Я качаю головой, всё ещё не веря его виду.
-И ты туда же. - Он стонет и запрокидывает голову.
-Я в порядке, мне просто нужно что-то, Луи, серьёзно. Я не могу спать, голова раскалывается, кожа чешется, мне... мне просто нужно что угодно. - Он пытается говорить вежливо, как будто не ведёт себя как наркоман.
-Гарри, ты зависим, — серьёзно отвечаю я.
-Нет, нет, ты понятия не имеешь, что говоришь. - Он снова качает головой, отрицая.
-Правда? Я сам не знаю, что говорю? Гарри, я целый год сидел на оксикодоне, ты же знаешь. Это тебя ужасно изматывает, приятель. А то, что ты сейчас чувствуешь, — это ломка, и тебе нужно с ней справиться. Съешь что-нибудь, сходи на пробежку, найди себе занятие, чтобы отвлечься. Не делай этого, когда тебе нужно беспокоиться о Брайар. - Я объясняю, впервые за долгое время действительно волнуясь о нём, хотя обычно ни о чём не беспокоюсь.
-Это совсем другое дело, Луи. Я только две недели, и чаще принимаю обезболивающие, - отрицает он.
-И посмотри на себя. - Я снова окидываю его взглядом с головы до ног.
-Ты хуже некуда, — добавляю я.
-Луи, — он трёт глаза, качая головой, словно теряя терпение.
-Ты мне поможешь или нет? Если ты мне ничего не дашь, я найду того, кто поможет. - Он становится требовательным.
-Где твой ребёнок? — спросил я, понимая, что её нет рядом.
-У родителей Амелии, — быстро ответил он.
-Господи, ты в таком виде ходил к родителям Амелии! — воскликнул я в шоке, и у меня отвисла челюсть.
-Да? И что?
Он не видит проблемы, он не видит ни одной из этих проблем.
-Мэри ничего не сказала? — спросил я.
-Я сказал ей, что со мной всё в порядке, и ей не о чём беспокоиться, потому что ей не о чём беспокоиться, — объясняет он, фактически обманывая себя, веря в свою правоту.
-Гарри, тебе нужно пойти домой и отдохнуть, серьёзно. Если ты продолжишь в том же духе, то в конечном итоге ты себя сильно облажаешь, и я знаю, ты это понимаешь. - Я предупреждаю его в его же интересах.
Я был в его состоянии однажды, и это было ужасно, так что я понимаю. Но у меня никогда не было ребёнка, о котором нужно было заботиться, как у него, у меня не было никаких обязанностей. Он не думал, потому что для него было важно только получить новый кайф, чтобы сбежать от своей суматошной жизни. Ему нужно было привести себя в порядок, прежде чем он позволит себя убить или что-то сделает с Брайар.
-Не понимаю, почему все пытаются указывать мне, что делать. Я в порядке, мне просто нужно немного заглушить боль, ты понимаешь?! — выпалил он, пытаясь проникнуться ко мне симпатией, но я не слушал.
-Да, Гарри, но надолго ли? Пока Амелия не проснётся? Так не получится. Ты зависим, я знаю это, потому что ты пытаешься нормализовать своё безграничное окружение. Ты серьёзно считаешь, что всё это нормально? Ты выглядишь как ад, и, я уверен, чувствуешь себя тоже неважно. Найл сказал мне, что ты едва можешь заботиться о Брайар, и это нормально для тебя? Тот Гарри, которого я знаю, лелеял бы её, потому что она была не просто твоим ребёнком, а Амелией...
-...Луи, я тебя прямо сейчас останавливаю. Я очень люблю Брайар, и ты это знаешь. Не вздумай поднимать эту тему, когда не понимаешь, что происходит на самом деле, — пробормотал он с угрозой, словно Найл предупреждал меня, насколько он сам на пределе из-за своей злости.
-Но я знаю, что происходит, и Найл тоже. Ты спятил, пытаясь скрыть, что Амелии нет с тобой, и ты не знаешь, вернётся ли она когда-нибудь. Но тебе нужно остановиться, у тебя ребёнок, которому ещё и года нет. - Я пытаюсь оправдаться, надеясь, что он найдёт разумное объяснение в своём эксцентричном уме.
Я смотрю налево, вижу Одри, стоящую за дверью перед вешалкой для одежды со скрещенными руками и обеспокоенным выражением лица. Она пряталась, чтобы Гарри не узнал о её присутствии, но всё равно была здесь и подслушивала, потому что беспокоилась за него.
-Луи...
-Ты разваливаешься на части, и вдыхание окси, не говоря уже обо всём остальном, тебе не поможет. Ты ещё больше облажаешься, — выплюнул я.
-Луи...
-Соберись, пока всё не стало хуже, и ты же знаешь, что это возможно. - Я снова его перебиваю.
-Луи! - Он бьёт руками по открытой входной двери, его глаза полны ярости, и я вижу, что он услышал достаточно.
-Тебе нужно вбить себе это в голову, Гарри! Ты зашёл слишком далеко! Без Амелии тяжело, я знаю, но на этот раз я согласен с Найлом. - Надеюсь, эти слова действительно запомнятся ему. Лиам уже в реабилитационном центре. Мне не нужна ещё и смерть Гарри.
-Я думал, ты мне действительно поможешь, но, похоже, нет. - Он резко отвечает, принимая всё так, будто он против всего мира – обычная реакция, когда кому-то срочно нужны наркотики.
-Если хочешь, чтобы тебе помогли, я здесь. Но не появляйся, блять, у меня на пороге, полагая, что я дам тебе кокаин или экстази, – парирую я.
-Так у тебя и наркотики есть? – спрашивает он, не понимая сути.
-Блять, Гарри, нет! Ты что, не понимаешь? – кричу я с раздражением.
-Не так уж и сильно, я просто пытаюсь почувствовать себя лучше! – возражает он.
-Гарри, ты выглядишь так, будто не ел с того дня, как Амелия впала в кому! Работай над собой и своим ребёнком, блять, если хочешь чувствовать себя лучше! – кричу я в ответ.
-С моим ребёнком всё в порядке! Не будь придурком. - Он трёт покрасневшие глаза.
-Да, продолжай убеждать себя в этом, Гарри. Ты не изменишься, пока крупно не облажаешься, и не сможешь вернуться к прежнему я. И вот тогда я скажу, что говорил тебе, — бормочу я, испытывая к нему отвращение за то, что он так разозлился.
Внезапно я слышу звук падающего на пол пальто, перевожу взгляд на Одри за дверью, случайно сбив одно с вешалки. Она зажмурилась от этого случайного звука, сожалея о своих действиях.
Я снова смотрю на Гарри, надеясь, что он этого не услышал, но его взгляд показал мне, что он услышал.
-Здесь сейчас кто-то есть? — спросил он, хмурясь и кривя потрескавшиеся губы.
-Нет. - Я покачал головой.
Я не смог его остановить, и он шагнул в дом и посмотрел за дверь, где стояла Одри в одной моей футболке. На её лице было написано чувство вины, а он смотрел на неё с выражением, которое я не мог разгадать.
Он тихонько разочарованно усмехнулся, глядя на меня.
-Очень мило, — сказал он мне, прежде чем снова взглянуть на Одри.
-Твоя лучшая подруга в больнице, а ты воспользовалась возможностью сделать то единственное, чего она не хотела, — холодно сказал он Одри, и её лицо исказилось от сильного чувства вины.
-Эй, эй, не вини её, — говорю я, снова переводя его взгляд на меня. Он не выглядел злым, но в глубине души был злым, что было ещё хуже.
-Я не виню, потому что Амелия тоже тебе доверяла, — говорит он мне тихим голосом, а в усталых глазах читается разочарование.
-Гарри, тут есть ещё кое-что, это не то, что ты думаешь... — пытаюсь я оправдаться.
-Оставь это себе, мне всё равно. - Он выбегает за дверь, спускается по ступенькам и направляется к подъездной дорожке.
-Гарри! — кричу я, желая, чтобы он вернулся и я мог объяснить подробнее.
Он игнорирует меня и садится в машину, хлопает дверью и врубает мотор. Одри стоит рядом со мной в дверях, на её лице написано раскаяние после его слов. Она этого не заслужила, потому что Амелия ей очень дорога. Она навещает её три раза в неделю в больнице и страдает так же, как он, но он, в отличие от неё, выбирает наркотики, чтобы справиться с этим.
Он выезжает задним ходом и мчится по дороге, значительно превышая скорость, как я и подозревал. Он сходит с ума, нарушая все правила и предписания, чтобы добиться желаемого. Он ходит по опасной черте, и однажды он оступится и что-нибудь потеряет, и тогда он всё поймёт.
Но я не знал, когда наступит этот день, и он может покончить с собой, не достигнув этого пика.
-Луи, он не в порядке, – с тревогой в голосе сказала Одри, наблюдая, как его машина круто поворачивает, не остановившись на знаке «стоп». Его состояние было для неё полной новостью, отчасти и для меня.
-Знаю, его дочь тоже, – бормочу я, закрывая дверь.
-Мы должны что-то сделать для Амелии. Если она проснётся и увидит его в таком состоянии, она будет уничтожена, разве он этого не понимает? – объясняет она с тревогой в голосе.
-Нет, он слишком далеко зашёл, чтобы понять, что она ещё может проснуться. Он думает, что её больше нет. Найл пытался сказать ему, что она вернётся, но он больше не слушает. Он делает вид, что знает, что она жива, но я знаю, что в глубине души он делает это, потому что думает, что она никогда не вернётся, по крайней мере, сейчас. - Я качаю головой и иду в гостиную, чтобы взять телефон со стола.
-Я даже не знала, что он такой. Ты же говорил, что он хорошо со всем справляется? — спросила она, пока я брал телефон и набирал номер Найла, поднося его к уху.
-Он справлялся около месяца, но теперь он потерял всякую надежду. - Я говорю ей, и телефон начинает звучать у меня в ухе, Найл отвечает после третьего гудка.
-Алло? — заговорил Найл.
-Привет, Гарри только что был здесь, просил дать ему наркотики. Ты прав, он слишком увяз в этом. - Другую руку я опираю на бедро, глядя на Одри, стоящую передо мной со скрещёнными руками.
-Знаю, нам нужно что-то сделать, но он не позволяет мне помочь. Брайар не в безопасности, Лу. - Он говорил, не зная, что делать.
-Знаю, он просто развалина... У меня есть идея, но она очень серьёзная, и я не уверен, хочу ли я её воплощать... — объясняю я, видя, как Одри хмурится, потому что не понимает, к чему я клоню.
-Что это? Сейчас, думаю, любая идея хороша. Почему ты не хочешь этим заняться? — спрашивает Найл.
Я помедлил перед ответом, не зная, хорошая ли это идея, и как только я произнесу её во вселенную, она станет реальностью. Но нам нужно было что-то сделать, он должен был достичь предела своих возможностей, чтобы стать лучше. Но это был огромный риск.
-Потому что он никогда нас не простит, Найл.