224.
Гарри Стайлс
-Алло? — шепчет голос Найла в трубке.
-Привет, Ни, просто звоню, чтобы убедиться, что всё в порядке...
-Какого хрена ты мне звонишь? Мой шёпот её разбудит! — шепчет он, кричит на меня, на самом деле раздражённо.
-Она только что уснула? — спрашиваю я, в то время как Амелия выгибает бровь, натягивая штаны.
-Она часами лежит в объятиях Луи и всё время просыпается и снова засыпает. Не звони мне, у нас всё хорошо.
И тут внезапно линия оборвалась.
Я хмурюсь и смотрю на экран телефона, подтверждая, что он действительно повесил трубку.
-Эта маленькая сучка. - У меня отвисает челюсть.
-Что случилось? — спрашивает Амелия, надевая свитер.
-Он повесил трубку. - Я качаю головой и кладу телефон обратно в карман.
-Почему? Всё в порядке? Нам нужно идти домой? — говорит она с лёгкой паникой, думая о худшем благодаря материнским инстинктам.
-Нет, всё в порядке, он просто сказал, что если он будет говорить по телефону, то она проснётся. Луи теперь тоже там, я полагаю. - Я хватаю свою футболку с пола и накидываю её через голову.
-Он, наверное, просто нервничает, мы как-то неожиданно её ему набросили. - Она говорит, заправляя свои каштановые волосы за ухо.
-Да. Я удивлён, что он не звонил мне сотню раз с вопросами. - Я усмехаюсь и застёгиваю ремень, теперь мы оба полностью одеты. Она кивает в ответ, подходит ближе и обнимает меня, кладя голову мне на грудь.
-Я скучаю по ней. Я никогда не расстаюсь с ней так надолго. - Она бормочет, имея в виду Брайар.
-Я знаю, я тоже. Скоро мы будем дома. - Я глажу её по спине и целую в макушку, вдыхая приятный запах её волос.
-Не могу поверить, что мы занимались сексом в больничной кладовке. - Бормочет она, заставляя меня выдыхать смешок.
-Плюс один в копилку. - Я заявляю, заставляя её смеяться в ответ.
-Давай, пойдём. - Она отстраняется и отпирает дверь, держа меня за руку.
Мы открываем дверь в яркий больничный коридор, где люди суетятся с разными делами. Мы оба выходим, и я закрываю за собой дверь.
Я обнял её за плечо, когда мы шли по коридору, счастливый, что она была со мной, и мы прошли точку, когда она злилась. Мне всё ещё немного неловко из-за того, как она застала меня плачущим, но её слова заставили меня почувствовать себя намного лучше. Она всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.
И вот теперь она наклонилась ко мне, а моя рука, покрытая татуировками, лежала на её плечах. Я смотрел на неё сверху вниз, пока мы шли, улыбаясь себе и думая, как много раз прежде...
Я никогда не заслужу эту женщину.
Мы вернулись в комнату Мэрайи, повернувшись и ожидая увидеть её спящей в своей постели, но всё было наоборот.
Она и, возможно, ещё дюжина детей были вокруг её кровати, за ней следовали доктор и двое взрослых с планшетами.
Мы замерли в дверном проёме, когда все головы в комнате повернулись, чтобы посмотреть на нас. Мои глаза расширились, когда я встретился взглядами с несколькими маленькими детьми, не зная, что я могу сказать или сделать. Я тут же снова посмотрел на Мэрайю, которая улыбнулась мне.
Улыбнулась. Она улыбнулась мне.
-Это были люди, которые спасли мне жизнь. - Мэрайя тихо сказала, глядя на Амелию и меня в дверном проёме.
Я даже не мог осознать её добрые слова, пока все дети в комнате не подбежали к Амелии и мне, обнимая нас со всех сторон. Все они были примерно на уровне талии, некоторые ниже и только один немного выше. Но на Амелии они все были на уровне живота. Моя рука отцепилась от плеча Амелии, когда они обхватили нас в различных объятиях. Я посмотрел вниз и увидел множество пар глаз, смотрящих на меня, все они были с радужными оболочками разного цвета. Я не знал, что делать, поэтому просто держал руки в воздухе над ними. Я понял, что у некоторых из этих детей были следы на лицах, у некоторых был едва заметный синяк от рассечённой губы.
Это были дети, подвергшиеся насилию в приёмной семье.
Но в моё время приёмные дети так себя не вели. Эти дети улыбались мне и крепко обнимали мои ноги. Я знал, что приёмные дети тихие, несчастные и сдержанные. Я посмотрел на Амелию и увидел, как она в ответ улыбается детям, окружавшим её ноги и талию, положив руки им на спины и выглядя счастливее, чем когда-либо.
Мы были такими разными.
Я сузил глаза, увидев маленького мальчика с каштановыми волосами, которому на вид было лет пять, с большими карими глазами и щелью в зубах. Он обнимал моё бедро и улыбался мне через свой ушибленный подбородок.
-Спасибо, спасибо. - Сказал он с улыбкой и лёгким волнением.
-Эээ... без проблем. - Неловко сказал я, почёсывая затылок, пока все эти дети обнимали меня со всех сторон. Я не хотел быть придурком и говорить им, чтобы они отпустили меня, поэтому у меня не было выбора, кроме как просто позволить всему этому случиться.
-Ладно, дети, давайте дадим им немного пространства. - Женщина с планшетом смеётся, заставляя их всех отстраниться от Амелии и меня. Они все возвращаются к Мэрайи на кровать и втискиваются туда вместе с ней.
Там. Было. Так. Много. Детей. В. Этой. Комнате.
-Что происходит? — говорит Амелия, пока они все сидят на кровати и смотрят на нас.
-Ну, — начинает наш доктор.
-это мисс Уинстон и мистер Кондрен из CAS. Они сегодня здесь, чтобы рассказать детям о предстоящем переселении. - Доктор Андерсон сообщает нам, что сбивает меня с толку.
-Переселение? — спрашивает Амелия, прежде чем я успел.
Мне не понравилось, как это звучит, но когда я взглянул на Мэрайю — она улыбалась. Она что-то знала, что-то хорошее.
-Ну, поскольку мисс Джин надолго упрячут из-за всей той боли, которую она причинила. Город собирается построить совершенно новый, модернизированный, просторный дом для приёмной молодежи. И из-за всех издевательств, через которые пришлось пройти этим бедным детям, мы заменим Джин квалифицированным, более заботливым приёмным родителем, который будет находиться под строгим плановым контролем. - Женщина по имени мисс Уинстон говорит. Думаю, они не рассказывают детям, что на самом деле случилось с Джин, что я сделал с Джин.
-Приёмный родитель может лгать, когда дело касается плановых осмотров. А что, если они напугают детей, чтобы убедиться, что они ведут себя счастливо и нормально? — спрашиваю я, зная, что когда я жил в этом доме, CAS проводила осмотры с Джин, и она следила за тем, чтобы никто из нас не произнёс ни слова.
-Ну, этого не произойдёт, потому что Мэрайя останется за старшую, и даст нам инсайдерские сведения об опекуне. Если она сообщит нам о чём-либо в этом доме, связанном с физическим или эмоциональным насилием, то её или его уволят и заменят. - Мужчина говорит.
Я снова перевожу взгляд на Мэрайю, видя, как она кивает мне. Она, должно быть, уже всё это знала, и она казалась довольно счастливой. Но я всё равно был напуган.
-Куда переедет этот новый приёмный дом? — спрашиваю я, от беспокойства засовывая пальцы в карманы джинсов.
Они что, просто проигнорируют тот, что на Саммит Авеню? Эта улица — ад.
-Ну, не всё окончательно решено, потому что мы только что собрали всю эту информацию менее чем за двадцать четыре часа, но мы хотим перевезти детей в более безопасную часть города. Мы хотим, чтобы они были ближе к школе и в целом ближе к позитивным улицам Эшборна. - Он объясняет.
-И где это может быть? — спрашивает Амелия.
-Ну, там, где раньше была старая снесённая городская библиотека. - Мисс Уинстон снова заговорила, отчего у меня скрутило живот, и холодный пот покрыл всё тело.
Я замер, глядя на работников CAS, прежде чем перевести взгляд на Амелию, которая стояла рядом со мной с таким же шоком на лице.
-Вы имеете в виду та, которая была заброшена больше десятилетия? Та, которая наполовину сгорела дотла? - Я прошу разъяснений, как будто речь идёт о другой библиотеке.
Они оба кивают, подтверждая мои мысли.
-Ну да, как вы и сказали, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как эта библиотека работала. Она просто бездействует посреди Эшборна, как трагедия. Поэтому с пожертвованиями правительства и мэрии мы снесём то, что осталось, и используем всю эту землю, чтобы построить совершенно новый дом с таким необходимым пространством для этих детей. Они заслуживают гораздо большего, чем тот ужасный дом, в котором они страдают. - Они объясняют, пока я хватаю Амелию за руку, мне нужна была её рука, чтобы держать всё это время.
Место, которое я разрушил, место, которое было всего лишь полуразрушенным зданием в течение десятилетия, наконец-то используется — но для дюжины детей-сирот.
И я был взволнован.
После всех этих лет ненависти к себе за то, что сжёг это здание дотла, оно наконец-то использовалось для чего-то хорошего, чего-то лучшего, чем библиотека. Эти дети будут жить в прекрасной части города в совершенно новом доме.
-Это потрясающе, — говорит Амелия, крепче сжимая мою руку.
-Ну, это самое меньшее, что мы могли сделать для этих детей, которые слишком долго жили в этом доме с этой ужасной женщиной, — сказал мистер Кондрен, улыбаясь детям, которые улыбались в ответ.
Они выглядели очень счастливыми и взволнованными. Если бы я был на их месте, я бы тоже был таким. Если бы мне кто-то сказал, когда мне было десять, что мы получим совершенно новый большой дом и больше никогда не увидим Джин, я был бы на седьмом небе от счастья.
-Вы можете просто извинить нас на минутку? — вежливо говорит Амелия, заставляя всех кивнуть.
Мы выходим из комнаты и спешим по коридору немного в более уединённое место. Когда мы завернули за угол, я повернулся к Амелии и поднял её. Она с улыбкой оседлала мою талию, а я обнял её от радости. Я уткнулся головой в её плечо, и она крепко обняла меня, вероятно, так же счастлива, как и я.
-Я не могу в это поверить. - Я говорю с благоговением, потому что, вероятно, мы получаем какие-то странные взгляды, но мне было всё равно.
Её ноги крепко обнимали меня, когда она отстранилась от объятий и поцеловала меня, нежно и страстно. Когда она отстранилась с улыбкой, её лоб коснулся моего.
-Эти дети обретают новый безопасный дом из-за того, что ты сделал с той библиотекой много лет назад. Если бы не ты, они бы до сих пор жили с Джин в этом ужасном доме. Это всё ты, каждая его часть. Ты был тем, кто предложил Мэрайе подвезти её домой в тот день после ограбления, ты был тем, кто дал ей свой номер телефона, если ей когда-нибудь понадобится помощь, ты был тем, кто искал её в лесу в кромешной тьме, ты был тем, кто вёз её в больницу, вместо того чтобы просто позволить ей умереть. Это всё ты, детка, — я не думаю, что ты понимаешь, сколько хорошего ты сделал. И всё это заставляет меня так гордиться тем, какой удивительный характер ты развил за последний год. Ты бы никогда не сделал ничего из этого пару лет назад, и я знаю, что у тебя всё ещё есть некоторые неровности на дороге, но ты их преодолеваешь. Я так сильно тебя люблю, — выплёскивает она, заставляя меня улыбаться, потому что это, вероятно, лучшее, что ты мог услышать от того, кого любишь.
Я онемел, не зная, как ответить на такие приятные слова. Я не смог сдержать улыбку и сдвинул лбы, опустив взгляд в лёгком смущении, пока мои щёки горели красным.
-Ты хороший человек, Гарри Стайлс.