Белый пепел

Просто пройти по коридору было для Гарольда Эванса тяжким испытанием. Отовсюду слышались восторженные аплодисменты, свист и поздравления. А те, кто выиграл в школьном тотализаторе, и вовсе не стеснялись подходить и пожимать ему руку. Малышня готова была возвести ему памятник во дворе. Сара разрывалась между гордостью за то, что считается подружкой такого классного парня и разочарованием из-за того, что сама во время испытания попала в другую группу. Она была вместе с Кристофером, и совместными усилиями они смогли остаться почти целыми, однако впечатлений хватило надолго, так что оба отчаянно завидовали Малфою. Абраксис торжествовал и строчил статьи для школьной газеты.
На Дурмстранг, тем временем, жуткой волной нахлынули экзамены. Гарри и Виктор захламили все три свои комнаты раскиданными тут и там учебниками, дополнительной литературой и пергаментами с конспектами. Домовики не смели их трогать. Даже привитая с детства теткой Петунией любовь Гарри к порядку не могла заставить его прибраться. Ведь так удобно было утром по пути в ванную комнату заглядывать в предусмотрительно открытый с вечера учебник. К ним перестали приходить гости, потому что даже посидеть в их владениях оказалось негде. Впрочем, в период занудной подготовки ребятам это было только на руку.
Никто не ожидал, что в эту тревожную для студентов пору случится потрясение более страшное, чем оценка «слабо». У второкурсников как раз проходил практический экзамен по трансфигурации, когда в класс влетела взволнованная четверокурсница.
– Там... профессор Эминеску... мы не знаем, что делать... он вдруг просто схватился за грудь, – заикаясь, пролепетала она.
Павлов побледнел и бросился вон из класса. Самые бойкие студенты прекратили колдовать и подбежали к нарушительнице спокойствия, чтобы расспросить ее. Но девчонка вдруг зарыдала и вылетела из кабинета. Ученики тревожно переглянулись, но убежать из класса вслед за Павловым не решались, пусть даже и в соседний кабинет. Никому не хотелось быть наказанным за нарушение дисциплины. Однако школьное радио, разумеется, не оставило их без информации. Уже на перемене они получили первые сумбурные новости.
Во время теоретического экзамена по Темным Искусствам у четвертого курса у профессора Эминеску прихватило сердце. Он умер раньше, чем ребята успели среагировать. Возможно, если бы профессор находился в окружении семикурсников, его бы удалось спасти. Однако четырнадцатилетним мальчишкам и девчонкам знаний по лечебной магии не хватило, но они сообразили, что нужно позвать на помощь. Когда Павлов вбежал в класс, старик Стефан был уже мертв. Впрочем, это никого не удивило. Эминеску исполнилось гораздо больше ста лет. А школьная медсестра госпожа Капелла сообщила, что он давно уже жаловался на сердце. Тем же вечером Каркаров попросил тишины во время ужина. Столовая уже была драпирована черным, от чего казалась еще более темной, чем обычно. Даже семикурсники ежились.
– Мы провожаем не просто человека, мы провожаем эпоху, – неожиданно серьезно и внушительно сказал Игорь. – Многие поколения темных волшебников были обучены Стефаном Эминеску: ваши деды, отцы, вы сами. Он провожал на войну Гриндевальда и его сторонников. И точно так же как им, передал свои знания вам. Помните профессора Эминеску, который отдал жизнь темным искусствам и школе.
Ребята молча встали из-за столов и подняли свои волшебные палочки в знак уважения. Они простояли так с минуту или чуть больше, а потом директор сел. Ученики последовали его примеру и принялись за еду, тихо обмениваясь замечаниями.
У младшекурсников отменили экзамены по Темным Искусствам, а старшекурсники сдавали предмет комиссии. Гарри чувствовал себя немного виноватым перед профессором, потому что не мог не радоваться тому, что у их курса отменили экзамен. Искусство все еще давалось ему плохо, даже несмотря на помощь Виктора.
Несколько дней спустя ребята снова стали свидетелями того, как в школе меняется власть. Поль ди Адамо под уважительные аплодисменты студентов спустился с пьедестала школьного совета вместе с троими своими коллегами. А его место заняла худая большеглазая девушка.
– Карла Вагнер, – пробормотала довольно Сара. – Не так часто девушки становятся в Дурмстранге главным старостой. Она молодец.
– Бедняжка, – возразила Регинлейв, которая сегодня пожелала сидеть рядом с ними за ужином. Лейв заканчивала в этом году школу и хотела провести немного времени со своими второкурсниками. Большая часть из них подсаживалась к Гарри, ведь Мариус совсем утратил влияние на однокурсников. – Ею только пользуются.
– Компромиссная фигура, – пожал плечами Малфой, жадно осматривая юную Вагнер. – Так Забини сказал. Дело в том, что особо и выбирать-то им было не из кого. Из семи человек совета – четверо заканчивают Дурмстранг в этом году. Остаются только она – бывшая староста девочек, Поляков и комендант. Что у нас за учебный год будет с таким неопытным советом? Ужас.
– Не хуже, чем обычно. Как будто ди Адамо вообще интересовался деятельностью совета. Его только собственная власть волновала, а не школа, – буркнула Сара, смерив друга сердитым взглядом. – А ты шовинист.
– Иди ты, – грубо отозвался Малфой. – Посмотришь вот, как в следующем году совет будет эту Вагнер на части рвать! Составят коалиции и начнут каждый на себя одеяло тянуть. Поляков вообще без царя в голове, чью он сторону при голосовании примет – угадать невозможно. Так что рассчитывать на него в решении важных вопросов нельзя, – начал он загибать пальцы. – Комендант с новым ответственным за прессу хорошие друзья, а с ними и новый староста мальчиков. Однокурсники все-таки. Ну, и все знают, что новый ответственный за спорт встречается с новым секретарем, не так ли?
– Я не знал, – удивленно вскинул брови Гарри. Он повернулся к возвышению, на котором гордо восседал вновь избранный школьный совет, и внимательно посмотрел на смуглого яркоглазого парнишку-секретаря, который в следующем году должен был стать уже семикурсником, а потом на его соседа по столу – рыжего большеротого парня, ответственного за спорт.
– Встречаются, верно Малфой говорит, – усмехнулась Эпстейн. – У них такая страсть! Все чуланы для метел осквернили. Куда Поляков смотрит?
– Поляков на Крама смотрит, намекающе, – хихикнула Лейв. Еще несколько человек подхватило ее веселье, и Гарри посмотрел на них с ужасом и недоумением.
– Виктор и Антон встречаются? – вопрос неожиданно взволновал его. Гарри, конечно, не был против счастья наставника, однако за целый год он не заметил, чтобы между теми двумя было что-то большее, чем просто хорошая дружба.
– Нет, – покачала головой Лейв. – Это просто старая шутка, – однако пояснять ничего не стала.
– А почему тебя это волнует? – ревниво уточнила Сара. Ее все еще терзали подозрения из-за давнего танца Гарольда с Мариусом. Поттер недовольно посмотрел на нее и отказался обсуждать эту тему.

Вопрос с каникулами все еще был не решен. За три дня до отправления к Дурслям перед Гарри остро встал вопрос, как до них вообще добраться. У него не было даже маггловских документов, чтобы можно было доехать до них самостоятельно. Не говоря уж о том, что за два года он подзабыл не только дорогу к дорогим родственникам, но и адрес. Оставалось просить помощи у директора. К счастью, Игорь скоро вызвал его в свой кабинет сам. Дорога до него уже стала для Гарольда Эванса привычной. Не раз ему приходилось подниматься по высоким ступеням башни, чтобы получить очередную трепку от любимого директора.
В кабинете Каркарова, как всегда, было светло и уютно, в отличие от остальных помещений замка. Директор выглядел уставшим, но довольным. Видимо, радовался, что тяжелая пора экзаменов миновала. Стол его был завален пергаментами. Когда, получив разрешение, Гарри вошел, он увидел, как домовик уносит поднос, заставленный чашками. Должно быть, Каркаров проводил совещание.
– Здравствуйте, директор, – вежливо поприветствовал его Поттер.
– Мистер Эванс, какие у вас планы на летние каникулы? – не утруждая себя приветствиями, поинтересовался Игорь. Он сидел за столом и недовольно раскладывал по стопкам раскиданные пергаменты.
– Пока никаких, сэр.
– Отлично. Вы же понимаете, что к родственникам вам ехать не стоит? Германские власти не подпускают к тому месту никаких чужих волшебников, но не постесняются прислать к вам своего представителя. Нам это не нужно, – сообщил директор. – Прошлым летом вы блестяще справились с проблемой сами, однако в этот раз у меня есть для вас предложение.
– Я слушаю, сэр, – с интересом посмотрел на него Поттер. Игорь не так уж часто хвалил его. Точнее, не делал этого никогда, хотя по его распоряжению Гарри учился весьма хорошо. А тут так высоко оценил прошлогоднюю эскападу! Стало неожиданно приятно.
– Один из студентов нашей школы, чтобы поправить здоровье после местного более чем сурового климата, каждый год в июле совершает небольшой круиз по Средиземному морю с длительной остановкой в Греции, – начал Игорь. – Обычно его сопровождают гувернер и друзья, но в этом году из-за семейных обстоятельств мальчики не могут покинуть свои дома. Молодому человеку требуется компания. Его родители попросили меня подобрать достойного студента Дурмстранга для этих целей.
Гарри удивленно вскинул брови, выслушав все это.
– Они не позволили ему выбрать компаньона самостоятельно?
– Он не слишком популярный мальчик в школе, у него не много друзей, – сухо заверил Игорь. – Для вас же это отличная возможность провести отпуск подальше от докучливого внимания европейской прессы.
– Разве правительство Греции не узнает, что Гарри Поттер пересек границу их государства? Они не захотят выдать меня? – чуть подумав, поинтересовался Гарри.
– В прошлом году вас это не волновало, – нахмурился Каркаров. – Мне пришлось напрячь свои связи в датском правительстве, чтобы разубедить их в необходимости оповещения волшебного сообщества. На ваше счастье, глядя на них, французы так же ничего не стали предпринимать.
– У вас и в Греции есть связи? – уточнил Поттер.
– Нет, однако волшебное Греческое правительство мало интересуется пребывающими в их страну волшебниками, особенно в июле. У них полно проблем от маггловских туристов. Как видите, идеальное для вас место пребывания.
– Ясно, сэр, – кивнул Гарри. – Вы уверены, что его родители не смогут догадаться, кто я такой?
– Его родителей вы увидите только один раз, – отрезал Каркаров. – Они, разумеется, захотят познакомиться с вами. Однако в путешествие вы отправитесь без них. Но, в любом случае, они никогда не жили в Англии и не могли быть лично знакомыми с вашими родителями. Ни один из них не является Пожирателем смерти.
Гарри поколебался еще мгновение, взвешивая все за и против.
– А этот мальчик говорит по-английски? Да и кто он вообще?
– Он немного говорит на вашем языке, а вы чуть-чуть говорите по-немецки, если я правильно информирован. Так что договоритесь, – ответил директор раздраженным тоном. Уговаривать мальчишку, у которого все равно не было выбора, ему поднадоело, поэтому он проигнорировал второй вопрос. Гарри все понял.
– Что ж, тогда с удовольствием принимаю ваше предложение, – улыбнулся Поттер. – Только что мне делать после? Насколько понял, их приглашение действует только в июле?
– После этого я заберу вас, если, конечно, кто-то из ваших друзей не пожелает забрать вас к себе, – раздраженно сообщил Игорь. Все пергаменты со стола, наконец, оказались аккуратно разложены в стопки. Из ящика директор достал маленькую бутылочку и коробочку. – Это новые линзы и порция зелья для маскировки шрама.
– У меня еще осталось зелье, сэр, – сказал Гарри. Последний раз волшебную мазь Поттер получил от директора всего пару недель назад, а флакона хватало довольно надолго.
– Возьмите про запас, – буркнул Игорь. Мальчик поспешил убрать дары в карман мантии. – Не садитесь в этот раз на корабль, вместо этого приходите ко мне в кабинет с вещами. Мы отправимся знакомиться с родителями мальчика с помощью каминной сети.
– Хорошо, – еще раз кивнул Гарри и приготовился уйти, однако Игорь бросил на него еще один подозрительный взгляд.
– И, мистер Эванс, не делайте летом ничего странного, – сказал он. Гарри непонимающе посмотрел на директора. – Не ходите по воде, аки посуху, не становитесь причиной революции в Греции, не вызывайте извержение Санторина и не разрушайте остатки Акрополя. Вам ясно?
Гарри низко опустил голову, подавляя порыв рассмеяться. Сказать честно, Поттер Игоря серьезно опасался. Каркаров имел над ним абсолютную власть, по крайней мере до тех пор, пока Гарри не решит покаяться магическому миру. Однако Игорь так же был единственным взрослым, который хоть и из корыстных целей, но все же действительно заботился о нем: беспокоился, когда Гарри попадал в неприятности, переживал о состоянии здоровья и оценках, да еще и ругался, бегая вокруг, словно беспокойная курица-наседка. Гарри отлично понимал, что все это только из страха директора перед Волдемортом, но не мог отделаться от ощущения, что Игорь постепенно привязывается к нему.
– Да, сэр, я не стану делать ничего странного, – подтвердил Поттер. Он хотел съязвить, однако в последний момент передумал.
– Тогда вы можете идти, – подозрительно посмотрел на него директор. Гарри поспешил покинуть кабинет. Настроение было просто отличное. Своими планами он, конечно, поделился с друзьями, опустив детали насчет удачной невнимательности греческого правительства к въезжающим.
– Ну, ты просто обязан приехать ко мне в августе! Если, конечно, не хочешь поехать домой хотя бы ненадолго, – тут же заявил Абраксис.
– Он был у тебя в прошлом году, – кисло сказала Сара. – Гарольд, если бы я могла, то пригласила бы тебя к себе.
– А я могу и приглашаю! – перебил ее Крис. – Мой отец тоже хочет с тобой познакомиться.
– Вот и договорились, – постановил Гарри.
Перед самым отъездом друзья вручили Поттеру подарки на день рождения. Гарри только тогда и вспомнил, что соврал прошлым летом им о дате своего рождения. Однако он благодарно принял от них коробки. Блетчли подарил книгу о Темных Искусствах, Эпстейн – серебряный браслет с подвесками в виде крохотных гиппогрифов, Малфой – пушистую меховую шапку с длинным лисьим хвостом. Украшений Гарри не носил, но просто потому, что у него их не было. Быть может, в сейфе Поттеров и обреталась шкатулка с перстнями и прочими прекрасными вещицами, однако Поттер не имел возможности ее получить. Браслет-подарок неплохо смотрелся на его руке, так что Гарри его оставил. Шапка тоже была очень кстати, хотя и смотрелась по девчачьи, но Абраксис клялся, что фасон мужской, да и еще и Гарри она очень шла. С последним Поттер согласился. В довершение Виктор подарил ему новенькую гладкую шубу, которая смотрелась с шапкой идеально. Гарри порадовался тому, что теперь на следующую зиму ему оставалось прикупить только новые сапоги.
Он обнялся со своими друзьями напоследок. Они пригрозили ему, что будут писать каждый день, а потом отправились на корабль. Все были расстроены расставанием, однако мальчишкам и девчонкам не терпелось увидеться со своими родителями. Да и Крис справедливо заметил:
– Даже нам нужно иногда отдыхать друг от друга, иначе с ума сойдем.
Сара с ним не согласилась, однако Гарри поддержал Блетчли. Он помахал им из дверей замка, а потом, не теряя времени, направился в кабинет директора. Игорь уже нетерпеливо ждал его.
– Мистер Эванс, чтобы не было никакого конфуза, заранее предупреждаю, что оба родителя вашего будущего компаньона – мужчины. Вы ведь слышали о таком? Магглы, насколько мне известно, не позволяют себе...
– Я слышал о таком, директор, но спасибо, что предупредили, – поспешил заверить Гарри. Ему совсем не хотелось слушать рассказы об однополых браках от Каркарова. Мысль о браке между представителями одного пола не смущала Гарри. Он достаточно наслушался и насмотрелся за два года в Дурмстранге, чтобы воспринимать это адекватно. Однако мысль о том, как подобные пары могут иметь детей, заинтересовала его впервые. Хотя, конечно, Гарри не стал спрашивать об этом у директора. Каркаров вошел в пламя первым, смерив подопечного очередным недовольным взглядом, Гарри последовал за ним.
Они выпрыгнули наружу в небольшой, но уютной комнате. Гарри сразу же почувствовал запах моря. Он отличался от того, что он помнил с прошлого лета, но все равно казался безумно приятным и знакомым. В комнате стояла невыносимая жара. Обстановка была скромной: пара кресел, кушетка, несколько картин на стенах и столик с напитками. В креслах устроились и уже начали что-то тихо обсуждать Каркаров и грузный мужчина лет пятидесяти непримечательной внешности. Они говорили по-немецки, так что Гарри с трудом разобрал лишь несколько слов. У распахнутого окна стоял второй хозяин дома, который внимательно рассматривал Гарри. Он выглядел лет на двадцать или чуть старше, и был весьма фривольно одет. Должно быть, жара донимала его.
– Знакомьтесь, – наконец громко предложил Игорь, когда Гарри уже надоело стоять у камина, молча разглядывая комнату. – Гарольд Эванс, хоть и полукровка, но молодой человек весьма достойный. Мистер Эванс, перед вами господа Принц, – он указал сперва на старшего, а потом на младшего. Гарри едва сдержался от того, чтобы поморщиться. Теперь он понял, какого непопулярного в школе мальчика имел в виду Игорь. Либериус Принц закончил в этом году четвертый курс Дурмстранга. Гарри, скорей всего, никогда не узнал бы о его существовании, если бы его и Виктора комнаты не находились напротив гостиной четверокурсников. Либериус был из тех ребят, которым трудно найти друзей. Гарри и сам был таким же – к счастью, его в свое время выручила болтливость и навязчивость Малфоя, а так же собственные немалые таланты. Принц же так и остался одиночкой. Случайные мерзавцы с удовольствием этим пользовались. Например, так называемые друзья Либериуса, по мнению Гарри, были только пиявками, сосущими из Принца деньги.
– Приятно познакомиться, – вежливо улыбнулся Поттер. Младший из присутствующих Принц подошел к нему и протянул руку для пожатия.
– Мой муж для тебя, разумеется, мистер Принц, однако меня можешь называть просто Рихардом, – предложил он на сносном английском, крепко пожимая Гарри руку. – Мы много о тебе слышали.
– Действительно? – удивился Поттер. Он понятия не имел, где они могли слышать о нем. Разумеется, они читали об Избранном, однако о Гарольде Эвансе в газетах не писали.
– Мой пасынок частенько упоминает тебя в разговорах, – пояснил Рихард, смутив Гарри.
– Как я уже говорил, – влез Каркаров, обращаясь к старшему Принцу. – У Гарольда сейчас немного сложная жизненная ситуация. Ему нужно где-то скоротать июль, так что он будет рад провести его с вашим сыном.
– За разумную плату, конечно? – пророкотал его собеседник, вприщур рассматривая гостя.
– Я не нуждаюсь в деньгах, спасибо, – поморщился Гарри. Он непреднамеренно смерил Принца высокомерным взглядом и вскинул подбородок. Рихард усмехнулся. Игорь шикнул на своего подопечного.
– Нет, не стоит, не ругайте его, – улыбнулся мистер Принц Каркарову. – Английская аристократия очень щепетильна в денежных вопросах. Мне не следовало поднимать в разговоре этот предмет. Наша семья тоже происходит из Англии, мистер Эванс.
– Да, я понял по фамилии, – кивнул Гарри. Он замялся, вспоминая свое генеалогическое древо. – Если правильно помню, моя прабабушка была из вашей семьи.
– Правда? Очень хорошо, – довольно сказал хозяин дома. – Хотя мы происходим из побочной ветви. Главная ветвь оборвалась на Эйлин Принц. Что ж, раз мы хоть и дальние, но родственники, то думаю, вы действительно хорошая компания для моего сына. Либериус прибудет через несколько часов, а пока вы можете освоиться в своей комнате.
Он вызвал домовика, и Гарри уже хотел уйти, как Рихард окликнул его:
– Гарольд, директор же объяснил вам все условия? В доме вы будете жить втроем: вы, Либериус и Георгиос – гувернер. В течение месяца мы не будем навещать вас. Мой пасынок слаб здоровьем, поэтому следует воздержаться от спортивных игр и длительных прогулок по жаре.
– Я понял, Рихард, – кивнул Гарри.
– И еще насчет вашего возвращения домой, – припомнил молодой волшебник. – Последнюю неделю июля мы оставим на круиз. Прокатитесь на яхте по морю, зайдете в Палермо и на Мальту, а высадитесь в Марселе. Насколько я понял со слов директора Каркарова, вы живете во Франции.
Гарри покосился на Игоря. Он не жил во Франции, однако если август пожелает провести у Малфоев, то Марсель был более чем удобен для высадки.
– Спасибо, будет очень удобно, – поблагодарил он, не подтверждая, но и не опровергая его слов.
Молодой мужчина улыбнулся ему и отпустил. Поттер попрощался с директором и покинул гостиную. Домовик провел Гарри на второй этаж. Вместо коридора там оказался небольшой круглый зал с множеством дверей. Одна из них скрывала вход в его комнату. Помещение, выделенное для гостя, оказалось большим, но полупустым. В центре высилась кровать, нашелся платяной шкаф и столик, но больше здесь не было никакой мебели. Хотя Гарри больше ничего и не было нужно. Он только надеялся, что ему будет позволено посещать библиотеку, если она, конечно, тут была. Поттер разложил вещи и заглянул за занавески. Огромное окно вело на террасу, которая соединяла комнату Гарри с соседними. Он прошелся по ней, любуясь видом, открывающимся на море. Домик оказался небольшим, зато с выходом на пляж. Гарри мгновенно захотелось позагорать и искупаться.
Прошло несколько часов, прежде чем его пригласили спуститься вниз снова. Домовик проводил гостя во все ту же гостиную, но в этот раз здесь не было ни директора, ни супругов Принц. Только Либериус взволнованно поднялся Гарри навстречу, не скрывая своего удивления. Его светлые волосы уныло свешивались на осунувшееся лицо. Он тревожно покусывал бледные полные губы. Поттер прежде не обращал внимания на внешность Либериуса. Мальчик был ему не интересен. Однако теперь не мог не согласиться, что выглядит наследник Принцев болезненно.
– Э–эванс? – нерешительно протянул он.
– Принц, – поприветствовал его Поттер. Он поколебался, не зная, на каком языке следует говорить, однако решил все же воспользоваться английским. – Похоже, тебя не предупредили о том, с кем ты должен провести лето?
– Н–нет, – пробормотал тот и смутился.
– А твои родители уже уехали?
– Они торопились, – пробормотал Принц. И добавил несколько слов по-немецки, которые Гарри не разобрал.
Вошел мужчина восточной внешности в возрасте около шестидесяти. Он вежливо поприветствовал мальчиков и представился. Это и был их гувернер. Он пригласил своих подопечных поужинать. Столовая оказалось маленькой и уютной. Вообще-то, судя по всему, этот домик был ничем иным, как тайным гнездышком, куда ездят, желая уединиться. В такое место не приглашают много гостей. Домовики подали на стол блюда, которых Гарри прежде не видел.
– Это мусаку, – нерешительно протянул Либериус, указывая на одно из блюд. – Здесь у нас фета, бризола...
– Спасибо, это ведь свинина, да? Начну с нее, она выглядит знакомо, – прервал его Гарри. Принц помялся и кивнул, сглотнув. Гарри положил себе немного еды. Он видел, что хозяин чувствует себя рядом с ним неудобно, да и сам Поттер не был специалистом в налаживании связей. – Эм, мы будем жить тут вместе почти месяц, наверное, нам стоит поладить, чтобы не было некомфортно.
– А, да, – скованно ответил Либериус, ковыряясь в баклажанах. – Я обычно загораю, купаюсь и много читаю. Здесь больше нечего делать.
– В доме есть библиотека?
– Да. Правда, книг мало, но я всегда привожу свои. Если хочешь, я поделюсь с тобой.
– Было бы чудесно, – улыбнулся Гарри. – Я привык пользоваться библиотеками и почти не покупаю собственных книг.
Либериус чуть расслабился, но все еще выглядел напряженным.
– Принц, послушай, – решительно начал Гарри. – Я чем-то тебе не нравлюсь? Понятно, что ты привык проводить время со своими друзьями, а я мало того, что чужой, так еще и младше тебя почти на два года, но это всего лишь на месяц, а я не так уж и плох.
– Я не говорю, что ты плох, – испуганно отозвался собеседник. В его глазах мелькнул страх. – Ты же самый классный парень в Дурмстранге.
– Прости? – не понял Эванс.
– Ты всеобщий любимец, Счастливчик. Дня не проходит, чтобы твое имя не произнес Забини в радиоэфире. По популярности даже в школьном совете теперь мало кто может сравниться с тобой, – горько заговорил Либериус. – Мне неловко рядом с тобой... ну, просто потому, что я нахожусь на противоположном конце рейтинга популярности. Для многих в Дурмстранге совместные каникулы с тобой это большая честь.
Гарри недоверчиво моргнул. Он никогда не оценивал свое положение в школе подобным образом. Да, он знал, что известен в школе благодаря своим эскападам, что его уважают впечатлительные первокурсники и второкурсники, многие из которых были ему должны за оказание всяких мелких услуг. Но неужели его влияние распространяется и на старшие курсы? Всего лишь из-за постоянного везения?
Гарри не чувствовал себя первым в рейтинге популярности. Он не готов был знать это. Это Алекс Поляков мог идти по школе, наслаждаясь всеобщими лучами любви, но не Гарри. Да и такой власти у Поттера, конечно, не было. И он не хотел ее.
– Э–э, – протянул он в ответ на ожидающий печальный взгляд Либериуса. – Просто не думай об этом, ладно? Здесь нет всех школьников, так что давай просто насладимся нашими каникулами. Будем читать книги и купаться.
– Хорошо, – недоверчиво ответил Принц.
Лето быстро стало очень скучным. Даже сравнивать было нельзя с тем временем, что в прошлом году Гарри провел с Малфоями. По утрам Поттер и Принц лежали в шезлонгах на берегу, порой выбираясь из них, чтобы искупаться. Дабы не заснуть, они вяло обучали друг друга премудростям английского и немецкого языков. После обеда, когда жара становилась просто невыносимой, ребята отправлялись в прохладный дом, расходились по своим комнатам и делали домашнее задание к школе или читали. Либериус оказался неплохим художником. По вечерам он рисовал портрет Гарри. В остальное время мальчики практически не разговаривали. Принц все еще чувствовал себя неудобно рядом с Поттером, а Гарри был не настолько общителен, чтобы давить на него. Малфой бы наверняка быстро нашел способ расслабить Либериуса, превратив его в смеющегося подростка, но Поттер был на это не способен.
– Ты не очень ладишь с родителями, да? – спросил Гарри однажды вечером. Он сидел с книгой в руках в кресле в той же самой комнате, где познакомился с супругами Принц, а Либериус выводил линии на уже втором портрете. Первый ему не понравился и теперь лежал в углу комнаты.
– Родителями? Мать давно умерла. Рихард – мой отчим, – поморщился Либериус. – Он старше меня всего на семь лет. Это брак по расчету. Конечно, Рихард старается быть милым со мной, когда мы пересекаемся, однако я знаю, что его интересуют только деньги нашей семьи.
– У тебя все еще есть твой отец, – возразил Гарри.
– Отец разочарован во мне, – спокойно ответил Либериус. Звучало так, словно он давно смирился с этим. – Он ведь в моем возрасте уже имел немалое влияние среди студентов школы, налаживал связи, а потом был главным старостой Дурмстранга. Я на такое не способен.
– Еще не все потеряно, – улыбнулся Поттер.
– Потеряно, – горько отозвался Принц. – И ты-то уж точно понимаешь это.
Они помолчали, прежде чем разговор возобновился.
– А ты? В смысле, у нас говорят, что ты не слишком-то ладишь со своей семьей.
Гарри задумался о том, что можно ответить. Говорить о том, что сирота – нельзя. Врать не хотелось. Тогда Поттер снова вспомнил о Дурслях.
– Я не слишком с ними лажу, это верно. Все из-за того, что я полукровка, – сказанное было чистой правдой. Если бы Джеймс не был волшебником, то тетя Петуния и дядя Вернон относились бы к племяннику намного лучше.
– Но они, наверное, гордятся тобой теперь, когда ты показал блестящие успехи в школе.
– Нет, – пожал плечами Гарри, но не стал пояснять, что качество его волшебства только привело бы родственников в ярость. Разговор увял сам собой. Мальчики больше не говорили о семье. Для обоих тема казалась слишком болезненной.
За несколько дней до отплытия, где-то в середине июля, молодые волшебники посетили Афины вместе с гувернером. Принцу там было уже неинтересно. Он посещал все достопримечательности Греции с друзьями не раз. Гарри же с интересом обследовал все. Несмотря на то, что в своем юном возрасте он успел посетить уже несколько стран, Поттеру не удалось посмотреть достопримечательности ни в единой. Даже в родной Англии не выезжал дальше Лондона. Он накупил сувениров для друзей, посетовал, что у них нет фотоаппарата, и вынужден был удовольствоваться предложениями маггловских фотографов, осмотрел столько достопримечательностей, сколько смог, пока не заболели ноги. И всем этим неожиданно убедил Либериуса, что является обычным ребенком.
– Ты совсем не такой, каким я тебя представлял раньше, – стеснительно улыбаясь, сказал парень. Гарри пожал плечами. Он был слишком занят своим мороженым.
В доме их встретила радостная суета домовиков.
– О, кажется, мой кузен приехал, – поморщился Принц.
– Кузен? – удивился Гарри. – Я думал, что никто тебя летом не навещает.
– О, он меня не навещает, – недовольно буркнул Либериус. – Просто это место не только миленький домик для отдыха. Рядом находится водорослевая ферма, а он увлеченный зельевар, которому частенько требуются редкие виды водорослей. Раздражает.
– И твои родители не могут отказать ему в гостеприимстве? – поинтересовался Поттер. – Или он очень близкий родственник?
– Вовсе нет, – поморщился Либериус. Он немного поколебался, словно не хотел говорить с чужаком о семье, но не сдержался и поделился наболевшим. – Он сын Эйлин Принц.
– Я думал, у нее не было детей, – откликнулся Гарри. – Твой отец говорил что-то об этом, но я подзабыл.
– У нее не было чистокровных детей, – презрительно поправил его Либериус. Должно быть, забыл, что мальчишка рядом с ним тоже не может похвастаться блестящим происхождением. – Раздражает, конечно, но этот полукровка был Пожирателем смерти. Отец его немного побаивается. Вдруг этот мерзкий тип захочет отомстить за то, что мы получили все деньги Принцев? От бывшего Пожирателя всего можно ждать.
– Приятно знать ваше истинное отношение к моему присутствию, Либериус, – холодно отозвался человек. Мальчики вздрогнули и повернулись на голос. Они уже почти пересекли холл за разговором, и теперь им пришлось немного оглянуться, чтобы увидеть волшебника. Гарри смерил мужчину в темной мантии взглядом и мгновенно узнал в нем Северуса Снейпа. Мальчик нервно нахмурился. Встречаться с соглядатаем Дамблдора ему было совсем не к чему, но теперь избежать встречи было невозможно. Он понадеялся, что Снейп не знал его родителей.
– Здравствуйте, дядя Северус, – помялся Принц. Он избегал смотреть на старшего волшебника и явно чувствовал себя неудобно.
– Не волнуйтесь, Либериус, вы не сказали мне ничего нового, – неприятно усмехнулся Снейп и переключил внимание на компаньона своего родственника. Гарри мгновенно почувствовал его острый интерес. Чужой взгляд скользнул по лицу и остановился на глазах. Гарри поспешно отвернул голову, опасаясь легилименции, о которой мельком слышал на Темный Искусствах, и которая с тех пор стала его самым страшным ночным кошмаром.
– Мой друг – Гарольд Эванс, – представил меж тем Либериус. – Эванс, ты, наверное, помнишь моего кузена профессора Снейпа? Он как-то раз приезжал в Дурмстранг преподавать зелья.
– Я помню, приятно познакомиться, сэр, – хрипло подтвердил Гарри. Он видел, как на мгновение исказилось лицо Снейпа в крайнем потрясении.
Сомнений не оставалось. Он все понял.