Белый пепел

То, что Виктор скромно назвал комнатой, оказалось целым комплексом помещений. В месте, где они должны были жить, имелось две спальни, общая небольшая гостиная, одна на двоих ванная. Обстановка везде была скромная. В спальне – кровать, шкаф, в котором привычно нашлись одеяла, в гостиной – диван, три кресла и два стола с полками для книг. В каждой комнате были окна, но Гарри уже знал по опыту предыдущего года, что с наступлением зимы от них будет больше проблем, чем пользы: света они не давали, зато в щели между створками проникал ледяной ветер. Дверь из гостиной вела в коридор, куда выходили все двери жилых помещений Дурмстранга. Гарри нужно было пройти довольно большое расстояние влево, до входа в гостиную нынешних второкурсников. Но он все еще мог пойти туда, когда ему хотелось и провести время с друзьями. Напротив нового жилья Гарри находилась дверь в гостиную четверокурсников. Это означало неизбежное знакомство с кем-то из них в будущем.
– Я возьму спальню слева, если ты не против, – сказал Виктор после некоторой паузы, которая возникла после того, как они осмотрели доставшиеся владения.
– Нет, не против, – улыбнулся Гарри. Спальни были совершенно одинаковыми, так что спорить из-за такой ерунды было просто глупо. Виктор взял вещи, оставленные домовыми эльфами посреди гостиной, и пошел в свою комнату. Он сразу же закрыл за собой дверь, что Гарри истолковал как нежелание продолжать общение сегодня вечером. Поттер выдохнул. Вся эта ситуация его немного напрягала. Ему нравился Виктор, он восхищался им как ловцом, но Гарри плохо умел налаживать дружеские связи и очень беспокоился о том, как они поладят. Не окажется ли Виктор большим разочарованием при ближайшем знакомстве? Гарри взял свои вещи и отправился в новую комнату.
Она ничем не отличалась от его предыдущей кроме того, что кровать здесь была только одна. За время каникул он уже привык жить в одиночестве в больших пустых помещениях, однако с большим удовольствием Гарри сейчас оказался бы в спальне с Абраксисом и Крисом. Они бы поболтали перед сном, он согрел бы комнату заклинанием, а потом уснул под ворчание Малфоя.
Поттер вынул из шкафа дополнительное одеяло и застелил постель в тишине. Ему было интересно, чувствует ли себя сейчас так же Сара, оставшаяся в одиночестве в новой спальне старосты.
Утро началось с неожиданного визита. Гарри как раз ждал, когда к нему зайдут Блетчли и Малфой, чтобы передать копию расписания, когда в дверь гостиной постучали. После разрешения войти внутрь просочился худой веснушчатый парень. Его лицо едва не трескалось от широкой улыбки.
– Ты Эванс? Приятно познакомиться, – сказал он, сразу вцепившись в руку Гарри и начиная ее трясти. – Хотя, на самом деле, не очень приятно. От тебя одни проблемы и чем ты старше, тем их будет больше. Ужасная ситуация, не знаю, как я с этим справлюсь.
Парень тараторил так быстро, что Гарри оставалось только открывать и закрывать рот, потому что он не успевал вставить ни слова. Мальчик с трудом выдернул руку из цепкой хватки парня и отступил на шаг, опасаясь, что тот последует за ним.
– Кстати, я не представился. Антон Поляков, приятно познакомиться. Ах, я это уже говорил, да? Извини за повтор. Мы с Виктором однокурсники и лучшие друзья. А еще я двоюродный брат предыдущего Главного старосты. Помнишь Александра, да? Хотя мы с ним не очень ладим.
Чем дольше новый знакомый продолжал тараторить, тем больше Гарри хотелось убежать от него подальше. Даже Малфой вряд ли смог переболтать этого парня. Поттер и раньше слышал, что в школе не один Поляков, что кузен Александра неряха и болтун, но такого даже представить себе не мог. Не удивительно, что предыдущий Главный староста не ладил с этим парнем, совершенно невыносимый человек. Лучший друг? Спаси Мерлин Гарри от таких друзей! У Поттера пробежали мурашки ужаса по спине, когда он представил, что и Абраксис когда-нибудь станет таким же.
– Антон, – прервал бесконечный монолог голос Виктора. Молодые люди обернулись и увидели в дверях спальни Крама. Он был небрежно одет и спешно вытирал полотенцем мокрые волосы.
– Ах, ты уже поднялся! – радостно поприветствовал однокурсника Поляков. – А я пришел посмотреть на твою новую комнату. Она удобная? Ты выспался?
– Да, – кратко ответил Виктор. Антон закивал и быстро проскользнул внутрь спальни, чтобы осмотреться получше, оставив шокированного Гарри у входа в гостиную. – Извини за это, – кивнул ему Крам и немного смущенно помялся. – Он, правда, мой хороший друг и часто будет приходить.
– Ясно, – отрешенно кивнул Поттер.
– Извини, – еще раз кивнул Крам. Он опустил взгляд и закрыл дверь в комнату.
– Ужас какой, – раздался голос за спиной Поттера. Он едва не подпрыгнул от неожиданности и развернулся. Сзади стояла Сара и смотрела на только что закрывшуюся дверь в комнату наставника Гарри. – И это один из школьного совета!
– Он из школьного совета? – переспросил ее друг.
– Да, ответственный за нравственность, – подтвердила Эпстейн. – Все знают, что его взяли в совет только в пику Александру. Антон ведь ужасный болтун, неряха и обжора к тому же.
– Я думаю, им просто больше взять было некого, – тихо заметила Лусия, показавшись из-за спины подруги.
– Не стоит так говорить о членах совета, это может плохо отразиться на вас, – предупредил девчонок подошедший Малфой. Он оправил мантию и заглянул в комнату. – Мы можем посмотреть, как ты устроился?
– Мы опаздываем, – прервала его Сара. Она протянула Гарри расписание занятий. Он посмотрел, какие уроки должны были быть сегодня, и пошел собирать сумку. – И еще, Малфой, если ты когда-нибудь станешь таким же болтливым, как Поляков, я свяжу тебя и утоплю в озере.
– Мечтай, – фыркнул Абраксис и с опаской покосился на подругу.
За завтраком в столовой было шумно. Ребята все еще не насладились полностью компанией однокурсников и друзей после каникул, так что спешили поделиться друг с другом всеми новостями. Сара опять потащила Гарри за отдельный стол, после этого к их компании скоро присоединился сонный Левски с друзьями и еще несколько однокурсников. Девчонки сразу принялись болтать между собой. Кто-то обсуждал расписание и домашнюю работу, которую задавали на каникулы. Казалось, с прошлого года ничего не изменилось.
– Доброе утро! – рядом с Гарри остановился парнишка, с которым он вчера познакомился на корабле. Мальчик так и сиял нерастраченной энергией. Рядом с ним переминалась с ноги на ногу худенькая девушка азиатской внешности. – Помнишь меня?
– Да, – улыбнулся Поттер. – Гельмут, верно?
– Да, – энергично кивнул мальчик. – Почему ты вчера не сказал мне, что ты – Эванс?
– А это имело значение? Какие-то проблемы? – воинственно поинтересовалась Сара, приподнимаясь с места.
– Конечно! – воскликнул Гельмут, ничуть не испугавшись Эпстейн. – Он же любимый ученик моей тети! Она несколько раз упоминала об этом летом! Сказала брать с него пример и так же усердно заниматься! А еще он во время июньского испытания вышел прямо к гостинице, проведя друзей через лес, полный чудовищ!
Абраксис фыркнул, сдерживая смех. Гарри покачал головой. Он помнил, сколько рассказали об их приключении Левски и Малфой после того, как вернулись из леса. Распространяясь, сплетни, конечно, менялись, обрастая небылицами. Простое бегство постепенно превращалось в героическое сражение.
– Тети? – не поняла Сара, сосредоточившись на главном.
– Он родственник профессора Бэшворунг, – пояснил для нее Гарри.
– Ах, ясно, приятно познакомится, – тут же заулыбалась девушка. – Я Сара Эпстейн, лучшая подруга Гарольда.
Мальчик поклонился ей и тут же вспомнил о своей спутнице.
– Это Юн Чанг. Мы с ней познакомились на корабле.
– О, я не знал, что даже азиатки поступают в Дурмстранг, – удивился Малфой. Он улыбнулся смутившейся девочке.
– Наша семья живет в Англии, хотя корни у нас китайские – сказала она. – Старшая сестра отправилась учиться в Хогвартс, а мне повезло, я получила письмо из Дурмстранга.
– Ты права, тебе очень повезло, – кивнула Сара.
– Но разве англичане не считают Хогвартс лучшей в мире школой? – лениво протянул со своего места Левски. – Хотя это смешно, там даже не изучают исконные искусства и полно магглорожденных.
– Это так, – кивнула азиатка. Она чуть поджала губы. – Поэтому и нужно поступать в Дурмстранг. Если девушка окончила нашу школу, значит, у нее есть способности к темной магии, которые она может передать своим детям, а значит, такая девушка более выгодная партия. Мой отец не богат и не может дать за меня большого приданого, так что я использую все шансы, чтобы выгодно выйти замуж.
– Какая практичная, – нахмурилась Сара. – Тебе всего одиннадцать, не рановато думать о таких вещах? – она смерила девушку подозрительным взглядом, тут же разглядев в ней соперницу. Мальчишки переглянулись, сдерживая смех. Возразить первокурснице было нечем. Она говорила чистую правду.
Занятия в расписании строились по тому же принципу, что и в прошлом году. До обеда занимались несколько часов подряд с одним профессором, после еды меняли деятельность. Занятия не стали сложнее, однако если бы летом с Гарри не занимался преподаватель, которого мадам Чарис наняла для подготовки детей, то ему пришлось бы туго, ибо он мог многое подзабыть. Теперь же он быстро втянулся в учебу.
– В этом году мы займемся изучением нескольких отраслей трансфигурации, – сообщил профессор Павлов, поприветствовав класс. – И одной из самых сложных будет анимагия. Кто ответит, что это? Эванс?
– Это волшебство, которое позволяет волшебнику превращаться в животное, – ответил Гарри. Он читал об анимагии немного прошлой зимой. Возможность превращаться в животное была интересной, но он прекрасно понимал, что еще слишком мал для таких опытов, так что отложил книгу на будущее.
– Да все это знают, – презрительно фыркнул Мариус с другого конца класса. Блек опять не справился утром со своими обязанностями, его опередила Эпстейн, которую все привыкли воспринимать как лучшую подругу Эванса. Мариус снова почувствовал себя униженным и считал Гарри виноватым. Павлов строго посмотрел на него, осуждая за высказывание.
– Профессор, мы будем учиться превращаться в животных? – спросил Абраксис. Он поднял руку, однако не стал дожидаться, когда его спросят, и заговорил одновременно с движением. Профессор только головой покачал, уже привычный к непоседливости мальчика.
– Конечно, нет, Малфой, – возразил он. – Трансфигурацию такого уровня способен освоить далеко не каждый, тем более не второкурсники. Мы пройдем лишь теоретическую часть, а в будущем, если вы захотите, то сможете изучать анимагию самостоятельно.
– Но самостоятельно мы точно не справимся, – буркнул Абраксис.
– Малфой, вы разве не понимаете, почему вам не выгодно становиться анимагом в присутствии посторонних? Кто скажет, почему? Левски?
– Потому что если все будут знать, в кого ты превращаешься, то нельзя будет это использовать, – ответил Младен. – К примеру, если тебя похитили и заперли в камере, то ты можешь превратиться в мышь и убежать, но если твои похитители уже знают, что ты умеешь превращаться в мышь, то они примут меры против этого.
– Хорошо, но я бы предпочел, чтобы вы сформулировали это немного иначе. Тем не менее, суть верна и всем стало понятно, не так ли? – уточнил профессор. Ребята кивнули, некоторые выглядели задумавшимися. – По международному закону все анимаги должны быть зарегистрированы в специальном Реестре, там подробно описывается, как они выглядят в своей животной форме. Сейчас в Европе зарегистрировано семь анимагов. Разумеется, на самом деле их гораздо больше. Если вы посмотрите в учебник, то найдете этот Реестр на странице пятнадцать. Что вы можете сказать о людях, которые в нем?
– Они либо очень глупы, либо законопослушны, – сказал Мариус.
– Это не совсем так, Блек, – улыбнулся профессор. – Например, Минерва Макгонагалл – нашли в списке? Она профессор трансфигурации в Хогвартсе. В ее случае владение анимагией подчеркивает ее статус, а значит, и статус школы. Понимаете? Регистрация может быть и плюсом, и минусом, но, пожалуйста, помните, что за незаконные превращения в животных полагается наказание в виде заключения в Азкабане. А теперь перейдем к самой теории превращений.

Вечером третьего дня в школе Виктор пригласил Гарри на тренировку своей квиддичной команды. Кроме этого, Крам мало говорил со своим подопечным. Обычно они просто обменивались приветствиями утром и желали друг другу спокойной ночи. Гарри не требовалась помощь в учебе, ему вполне хватало собственных умений и библиотеки. Разве что от репетитора по темным искусствам мальчик бы не отказался, но Виктор ему не предлагал, а Гарри не навязывался. Поттер быстро понял, что Виктор просто не знает, о чем еще поговорить с подопечным, но понятия не имел, как наладить отношения, так что пока все шло своим чередом.
Другое дело совместные тренировки. После фиаско на единственном квиддичном матче, в котором он участвовал, Гарри не осмеливался сесть на метлу, опасаясь гнева директора. Но теперь сам школьный совет настаивал на том, что Гарольд Эванс должен летать. Просто сесть и полететь, ощутить чувство свободы уже было бы просто чудесно, а уж летать наперегонки с Крамом, пытаясь заметить и перехватить снитч раньше него, выписывать петли и бочки, подражая его стилю, и вовсе оказалось невероятно занятным делом. Такие тренировки были лучше любого отдыха. Под радостные вопли наблюдателей они поочередно обыгрывали друг друга, выхватывая снитч из-под носа. В такие минуты мальчики забывали о неловкости, которая возникала между ними на земле. Они вместе смеялись и болтали, обсуждая особенно удачный финт.
Через пару дней после начала учебы Драко прислал друзьям «Пророк» и письмо, в котором рассказал о вторжении в Хогвартс Сириуса Блека. Преступник посреди ночи ворвался в башню Гриффиндора, когда все дети уснули, пробрался в спальню мальчиков-второкурсников и попытался убить их. Журналисты объяснили причину вторжения тем, что у Блека помутился разум в тюрьме, и он считает, будто Гарри Поттер учится в Хогвартсе.
Драко был со взрослыми категорически не согласен. Ему не верилось, что волшебник, впервые в истории волшебного мира совершивший побег из Азкабана, сумевший тайком проникнуть в самое безопасное в Англии место – Хогвартс, сообразивший, как украсть пароль от Гриффиндорской башни, настолько безумен, что не в состоянии понять – Гарри Поттер пропал.
– Драко прав, – заявил Абраксис, прочитав газету, а потом письмо. Он сидел на своей постели и довольно поглядывал на заглянувшего в гости Эванса. Тот только что закончил ходить по спальням однокурсников и произносить утепляющие заклинания. Теперь он свернулся калачиком на своем старом месте.
– Не знаю, не знаю, – пожал плечами Крис. – Кто знает, что творится в голове у безумца? Дементоры устраивают такую кашу в голове людей, что он может даже своего имени не помнить.
– Эванс, ты что думаешь?
– Не знаю, – эхом откликнулся Гарри. Ему даже думать о Блеке было страшно. Он хотел бы просто радоваться тому, что Сириус ищет его в Хогвартсе и понятия не имеет, где крестник на самом деле. – Может быть, он ищет совсем не Поттера?
– А кого еще? – пожал плечами Малфой. – Мама говорила мне, что все волшебники, которые попали в Азкабан после падения Темного Лорда, были одержимы своим лидером и мечтали лишь о том, чтобы вернуть его, готовы были на все ради этого. Может, Блек думает, что убив Поттера, воскресит Темного Лорда?
– Нет, он не может так думать, – покачал головой Гарри. Он все еще колебался, когда думал о том, жив уже Волдеморт снова или нет. Ему казалось, что так же должны колебаться и все Пожиратели смерти. Они не стали бы рисковать, находясь в неопределенности, и предпринимать что-то неразумное. А если их действия обдуманы, то в Хогвартсе они Гарри Поттера искать не стали бы.
– Хм, почему мне кажется, что ты что-то знаешь, но нам не говоришь? – подозрительно посмотрел на друга Крис. Гарри пожал плечами. Он действительно любил свои друзей, но доверить свои тайны не спешил. В конце концов, от этого зависела его жизнь. Хотя Поттер собирался однажды рассказать им все. – Предположим, ты прав – Сириус Блек ищет вовсе не Поттера. Что тогда?
– Может, какую-то вещь, которая принадлежала Темному Лорду? – предложил вариант Абраксис, загоревшись идей. Он схватил подушку и в волнении начал мять ее. – Или человека?
– Не просто человека, а гриффиндорца! – подхватил Блетчли. – Вряд ли кто-то стал бы искать вещи Темного Лорда в гриффиндорской башне!
– А может, гриффиндорцы что-то украли у него, – возразил Малфой. – И спрятали. Может, какая-то вещь уже не один десяток лет в гостиной Гриффиндора припрятана.
– Действительно, какого такого человека мог Блек искать в спальне второкурсников, – задумчиво пробормотал Гарри. – А Драко не написал их имена?
– Конечно, написал! – радостно подтвердил Абраксис. – Ты помнишь Рона Уизли? Ну, того, нищего, которого он все время упоминает в своих письмах?
– Да, – усмехнулся Гарри. Драко действительно часто упоминал в письмах ребенка из семьи предателей крови, учащегося в Гриффиндоре. Рон Уизли был в представлении наследника Малфоев источником всего самого отвратительного: его одежда была поношена, волосы полыхали рыжиной, мальчик не обладал хорошими манерами и в довершение всего постоянно нарывался на ссоры с Драко. Гарри справедливо полагал, что незнакомый ему Рон Уизли просто завидует Малфою, который получал все, чего рыжему второкурснику не хватало.
– Так вот, это именно он поднял тревогу. Этот Рон рассказывает, что проснулся посреди ночи и увидел над своей постелью Блека с ножом. Он поднял крик и перебудил всех. Убийца поспешил сбежать.
– Странно, зачем он сбежал? – удивился Крис.
– Чтобы его не поймали, конечно! – пояснил Малфой.
– Глупо, ему надо было просто добить этого Рона Уизли, – пожал плечами Блетчли. – Хотя вообще непонятно, зачем он пытался убить его. Может, тоже ненавидит предателей крови? А может, это вендетта? Отец Уизли случайно не убил во время войны младшую сестренку Блека?
– У него был младший брат, и его убил Темный Лорд, – возразил Гарри, он внимательно слушал предположения друзей и молча строил собственные предположения на основе имеющихся секретных сведений.
– О, да? Откуда знаешь? – поинтересовался Малфой. Гарри поморщился. Ему не хотелось говорить друзьям, что он внимательно изучил всю информацию о крестном, которую только смог найти. Ребята непременно заинтересовались бы причиной такого пристального интереса. – Впрочем, и так ясно. Если мама права, и ты сам из семьи Блеков, то изучал свою родословную.
– Я уже говорил, что нет, – вздохнул Гарри. Он устал отрицать родство. Однако пусть лучше ребята считают его незаконным отпрыском семьи Блек, чем Гарри Поттером.
– Я бы не смог верно служить человеку, который убил моего брата, – вдруг сказал помрачневший Крис. Мальчики задумчиво посмотрели на него. Ни у Малфоя, ни у Гарри не было братьев, так что подобные чувства были им не знакомы.
– Видимо, для некоторых идеи важнее семьи, – пожал плечами Абраксис. – Слушайте, а что если Блек просто перепутал кровати?
Он снова взялся перечитывать письмо.
– Вот в той же спальне живут Дин Томас – грязнокровка, Симус Финниган – полукровка и Невилл Лонгботтом – ох, хоть один чистокровный, – перечислил Малфой. – Может Блек хотел убить кого-то из них? Если подумать, то если бы Поттер пошел в Хогвартс, то он спал бы в этой спальне. Все же, велика вероятность того, что Блек обезумел.
– А может, в комнате был кто-то еще? – вдруг выдвинул гипотезу Крис. – Точно! Блек гнался за своим врагом, тот забежал в спальню второкурсников и они сцепились, но тут проснулся Уизли, который увидел только Блека...
– Но все равно получается, что убийца пришел за кем-то из гриффиндорцев, – продолжил разрабатывать идею Малфой. – Ведь Блек заранее узнал у кого-то все пароли!
– Нам не вычислить, – усмехнулся Гарри. – Даже если Драко пришлет нам список всех учеников львиного факультета.
– Все равно это ради какой-то мести, иначе бессмысленно, – упрямо заявил Абраксис. – Понимаете, все эти дети были еще слишком малы, когда Лорд пал. Смысл убивать их? А вот сделать гадость кому-то из их родителей...
– Вроде как мать Ромильды арестовали, когда она пытала Лонгботтомов, – припомнил Блетчли. – А Беллатрикс Сириусу двоюродная сестра.
– Пф–ф, – отмахнулся Малфой. – Тетя Нарцисса вообще родная сестра ей, и что?
– Да бред это! – вдруг стукнул кулаком по подушке Гарри. – Ну как не посмотри. Человек сидит в Азкабане больше десяти лет, потом ему удается бежать, и он тут же кидается мстить?
– Как раз очень логично, – возразил Малфой уверенно.
– Как он вообще из Азкабана убежал? Десять лет подкоп рыл? А потом бросился в воды Северного моря? – хмуро уточнил Крис.
– Если бы убежать можно было, лишь вырыв подкоп, то из Азкабана убежала бы куча народа уже, – покачал головой Абраксис.
– Все просто, он превратился в мышь и просочился сквозь решетки, – заявила Сара. Мальчишки обернулись на голос и увидели, что девочка стоит, облокотившись о дверной косяк, и слушает их беседу. – Сколько можно уже обсуждать Сириуса Блека? Какое вам дело до него? Гарольд, помоги мне с чарами? Что-то не получается с новым заклинанием.
Поттер хотел было отказаться, но случайно глянул на часы.
– Уже так поздно, – удивился он. – Мне пора к себе возвращаться.
– Переночуй сегодня здесь! – заканючил Малфой. – Ну какая разница, где спать.
– Большая, – фыркнул Гарри. – Я хотел перед сном еще почитать немного.
Он поспешил подняться с постели и направился к дверям, оставив троих друзей в комнате.
– Эпстейн, вот кто тебя просил приходить? – недовольно поинтересовался Малфой. – Это вообще мужская комната, а ты даже не постучалась.
– Я староста, мне можно, – самоуверенно ответила девушка.
Гарри только фыркнул на их препирательства. У Абраксиса скорей язык бы отсох, чем он перестал бы ругаться с Сарой. Друзья быстро выкинули из головы тему беглого Пожирателя. Она, и правда, их не касалась. Другое дело, сам Гарри. Ведь он действительно боялся за свою жизнь. Но придумать, зачем крестному вламываться в спальню второкурсников, он не мог. Разве что действительно гнался за кем-то, кого мальчишки не успели разглядеть?

Письмо пришло неожиданно. Да впрочем, как Гарри мог его ожидать? Ведь никто, кроме друзей, не посылал ему почту, а пока они были рядом, то написать Поттеру было некому. Хотя Дамблдор и сделал в прошлом году сюрприз своим посланием. Сова села перед Эвансом во время завтрака. Сначала он не обратил на нее внимания, однако наглая птица легонько клюнула его руку, привлекая к себе внимание.
– Тебе письмо, – констатировал Малфой и посмотрел на друга с любопытством. Ему всегда было интересно, почему родственники Гарольда не общаются с ним. Поттер с опаской освободил сову от почты и осмотрел послание. Оно было не подписано, что радовало: было бы неприятно, если бы адресатом значился Гарри Поттер, и все увидели это.
– От кого? – спросила Сара.
Гарри пожал плечами и осторожно открыл конверт, опасаясь какого-нибудь проклятия. Он не стал разворачивать письмо полностью, чтобы лишняя информация, если она в нем была, не попалась на глаза друзьям, однако подпись, которую мальчик успел увидеть, прежде чем сложить письмо обратно, напугала его так, что Сара сразу же взволнованно спросила снова.
– Гарольд, от кого?
– Не важно, – ответил он, пытаясь справиться с собой. – Я прочитаю позже, нам пора на занятия.
Он поспешил засунуть письмо в книгу, но так и не смог полностью совладать с собой. Даже на занятиях думал о послании, постоянно косясь на сумку. И друзья, и профессора с удивлением смотрели на него, когда Эванс не мог сосредоточиться и выполнить задание. Сара от переживаний вся извелась. Мысленно она уже ненавидела автора письма, кем бы он ни был. Похожие чувства испытывали Крис и Абраксис. Они не привыкли видеть своего друга настолько взволнованным, настолько искренним и открытым перед всеми и гадали, что и кто мог настолько его обеспокоить.
– Гарольд, что случилось? – спросила Сара снова на перемене. – Я же волнуюсь.
– Не волнуйся, это мои проблемы, – ответил он немного резко.
– Но мы же друзья. Я тебе обо всем рассказываю, – неловко сказала девочка. Гарри вздрогнул. Малфой подтверждающее закивал. Вот уж он-то точно не стеснялся рассказывать о своих проблемах.
– Извините, – тяжело выдохнул Гарри. Он не мог им рассказать, что произошло, от кого письмо, о своих проблемах, потому что за этим неизбежно последовало бы его раскрытие как Поттера. Ему было ужасно стыдно, но он не мог довериться им настолько.
Вместо обеда мальчик оставил расстроенных друзей и пошел в свою комнату. Только закрывшись там, он снова достал письмо. На этот раз Гарри развернул его полностью и еще раз взглянул на подпись, чтобы удостовериться, что ему не показалось. Под текстом стояло имя Сириуса Блека.
Мальчик собрался с силами и сосредоточился на написанном.
«Дорогой Гарри!
Уверен, ты был очень удивлен, поняв, от кого получил письмо. Возможно, ты не знаешь, но я твой крестный. А даже если и знаешь, наверняка думаешь, что я предал твоих родителей и передал их Волдеморту. Это не так! Я вовсе не пытаюсь найти способ убить тебя!
Джеймс Поттер был моим лучшим другом, я бы никогда не причинил ему вред. Когда твои родители узнали, что за ними идет охота, они укрыли свой дом заклятием Доверия. Хранителем тайны стал наш общий друг Питер, но все думали, что им стал я. Это помогло отвлечь внимание от Питера, никто не стал бы пытаться поймать его и выведать секрет. Но он оказался Пожирателем Смерти и доложил обо всем Волдеморту. Сразу после смерти твоих родителей я попытался найти его и отомстить за них. Но Питер обхитрил меня. Когда я загнал его в угол, этот ублюдок произнес взрывающее заклятие и сбежал, оставив на месте преступления лишь палец. Питер – анимаг, способный превращаться в крысу, поэтому ему все удалось. Меня посадили в Азкабан, а он до сих пор на свободе, живет под видом домашнего животного в доме Уизли. Возможно, ты уже слышал о моей попытке поймать его?
Но сбежал я не потому, что хотел отомстить. Случайно подслушав разговор охранников в Азкабане, я узнал, что ты пропал, и никто не может найти тебя. Джеймс доверил мне заботиться о своем сыне, но крестный из меня вышел плохой. Я пытался связаться с тобой с тех пор, как сбежал, но все мои попытки были неудачными. Похоже, те люди, с которыми ты сейчас, перехватывают твою почту. А может, ты сам не хочешь отвечать? В любом случае, в это послание я вложил немного магии и ищу тебя теперь не как посторонний волшебник, а как ближайший родственник. Ответь мне и сообщи, все ли с тобой в порядке? С кем ты сейчас?
Вскоре напишу снова. Сириус ».
Гарри продолжал перечитывать письмо раз за разом, пока в дверь не постучали.