Белый пепел

Гарри опять разбудил стук по стеклу. Он уже привычно поднялся и прошел к окну. Соседи по спальне даже не пошевелились: то ли действительно не проснулись, то ли притворялись, чтобы не вставать. Поттер осторожно приоткрыл раму и быстро закрыл ее обратно, когда внутрь влетел знакомый филин. Мальчик поежился от мороза, проникшего вместе с ранним гостем. Уже наступил ноябрь, и на улице было ужасно холодно. Гарри даже представить себе не мог, что где-то бывают такие морозы. От ледяного ветра на улице не спасали даже шубы. В коридорах гуляли сквозняки, и погреться можно было только в спальне или на зельеварении у котла. Поттер обновлял нагревающее заклинание в их комнате почти каждый день и искренне радовался, что ему не приходится постоянно просить помощи у старшекурсников, как делали многие первогодки. На улице намело гигантские сугробы снега. Столько никто из троицы ни разу в жизни не видел. Однажды ребятам пришлось идти в теплицы по свежему снегу, и один из их сокурсников провалился почти наполовину. Им пришлось доставать его совместными усилиями всей группы. Они все вывалялись в снегу так, что профессору Макиярви пришлось сушить учеников во время урока.
Залетев в комнату, филин уселся на подоконник и приветливо ущипнул Поттера за палец. Эту птицу Гарри прекрасно знал и с каждым днем все больше интересовался ее хозяином. Судя по письмам, Драко Малфой был очень похож на своего кузена Абраксиса. Мальчик потрепал филина по спинке и протянул ему совиное печенье, вытянув парочку из пакетика, который Малфой оставил на тумбочке у кровати. Филин угощение принял.
Гарри задумчиво посмотрел в покрывшееся инеем окно, вспоминая, как прошли три месяца в новой школе. Это, определенно, было на данный момент лучшее время в его жизни. У Поттера появились друзья, которые не знали Дадли и не боялись общаться с Гарри. Учителя смотрели на него без презрения и жалости, как в его маггловской школе. Наоборот, многие из них относились к нему с интересом и вниманием.
Он учился с удовольствием, узнавая о своем мире все больше и больше. Лучшим учеником Гарри не был. Блек превосходил его в зельях и Темных искусствах, Поттер лучше справлялся с трансфигурацией и чарами, по остальным предметам они были примерно равны, так что ожесточенное соперничество продолжалось. Хотя большей частью непримиримость проявлял именно Блек. Мариус был очень вспыльчивым и избалованным ребенком и то, что Гарри и его компания не признавали авторитет будущего лорда благородного и древнейшего семейства, приводило мальчика в ярость. Блек постоянно устраивал сопернику всевозможные ловушки, жестоко шутил и, вообще, издевался как мог. Гарри же предпочитал отступать, когда дело касалось его самого, вмешиваясь в ситуацию лишь если в опасности оказывались друзья. Малфой часто попадался на язвительные высказывания Блека.
Особенно сильно Мариуса бесило то, что Гарри состоял в квиддичной команде. После того, как Гарри получил по почте свой Чистомет – 7, ему не давали поблажек. Тренировки проходили трижды в неделю, а Цепеш, поняв, что Блека данный факт ужасно раздражает, постоянно сам подходил к столу первогодок и забирал Гарри. Поттеру нравились тренировки. Порой они здорово выматывали его, заставляя без сил падать вечерами на кровать и засыпать без снов. Однако чувство полета искупало всю усталость. Его пока что не заставляли играть против других команд, оставив запасным. И это тоже было замечательно, ведь ему удавалось оставаться в тени, не привлекая к себе излишнего внимания.
Гарри несколько раз видел тренировки своего возможного будущего противника Виктора Крама. Теперь он прекрасно понимал нежелание Луиджи играть против него. Несмотря на неуклюжесть на земле, в воздухе Виктор становился просто богом полета. Поттер мог часами тайком наблюдать за тем, как четверокурсник парит в облаках. И хотя Гарри делал это издалека, порой он видел, как Крам поворачивает голову в его сторону и, усмехаясь, делает какой-нибудь особенно красивый вираж. Они никогда не разговаривали после инцидента с падением Малфоя, однако порой у Поттера возникало впечатление, что они могли бы хорошо понять друг друга.

Холодному ноябрю предшествовала последняя октябрьская неделя, традиционно посвященная в Дурмстранге дуэлям. В течение семи дней ученики могли вполне официально, не опасаясь взысканий, бросать друг другу вызовы и драться в волшебных поединках. Старшекурсники были весьма рады этому событию. Неделя прошла ярко и интересно, благодаря усилиям школьного совета. Каждая дуэль подробно описана по радио для тех, кто не видел поединка. Победители ходили с гордо поднятыми головами. Насколько Гарри понял, это был еще один способ поднять свой авторитет в школе. Главный староста одержал четыре победы и не потерпел ни одного поражения, хотя нашлось немало охотников поколебать его положение лучшего. Завершилось все грандиозным балом на Самайн.
К возмущению первокурсников, дуэльная неделя не подразумевала их участия. Они были еще слишком малы для того, чтобы драться в магическом бою, да и запас заклинаний у них был не слишком велик. Гарри было все равно, он в любом случае не собирался бросать вызовы. А вот Блек явно жалел, что не может без риска попасть в неприятности проклясть соперника.
Зато малышне позволили немного развлечься на балу. Старосты были слишком заняты праздником, чтобы проконтролировать их. Гарри впервые видел столько волшебников в парадных мантиях. Волшебный оркестр исполнял вальсы всех стран мира, а старшекурсники смело приглашали своих подруг. Поттер обрадовался, что факультативно взял несколько уроков танцев. Он даже смог набраться смелости и пригласить на вальс Сару Эпстейн, которая с радостью согласилась.

– Что там Драко пишет? – вяло поинтересовался Абраксис, высовывая нос из-под одеяла и вырывая Гарри из размышлений. Поттер взглянул на друга и, достав палочку, произнес нагревающее заклинание. Комната выстуживалась очень быстро. В морозы одного заклинания хватало едва на десять часов, хотя чары с каждым разом у Гарри получались все лучше и держались дольше. Заметив действия соседа, Малфой уже смелее выбрался из постели и забрал письмо. Крис недовольно заворчал в своей кровати, разбуженный их движениями.
Абраксис быстро развернул письмо и просмотрел текст. Гарри уже совсем было собрался идти в ванную и принять утренний душ, когда Малфой замахал руками.
– Ого! Эванс, иди сюда. Крис! Просыпайся!
Блетчли что-то проворчал, но все же уселся в постели. Поттер приблизился к Абраксису.
– Помните, Драко в последний раз писал, что в Хэллоуин кто-то впустил в их замок тролля?
– Да, – кивнул Гарри. Малфой действительно рассказывал о таком. Письмо пришло в самый первый день ноября, так что писал Драко скорей всего сразу же после того, как учеников выставили из Большого зала.
– Оказывается, тролля впустил учитель по Защите от Темных Искусств Квиррелл. Он отвлек преподавателей, пробрался в кабинет директора и украл что-то очень ценное, а потом сбежал! – восторженно сообщил Абраксис.
– Квиррелл? – удивился Крис. – Но ведь твой кузен писал, что он ни на что не годный дурак!
– Должно быть, притворялся, – азартно воскликнул Малфой. – Драко пишет, что директор даже авроров вызывал и о чем-то с ними долго говорил, а потом они даже поругались! Наверное, этот Квиррелл действительно что-то важное украл! Что бы это могло быть?
– Тапки Дамблдора? – хихикнул Гарри.
– А может, его тайный дневник с извращенными мыслишками? – подхватил Абраксис.
– Фу, – скривился Поттер.
– А дальше-то что? – перебил Блетчли.
– Что? Ну, этого Квиррелла теперь будут искать власти, наверное, – пожал плечами Малфой. – Я вам скажу, что учителям ЗоТИ доверять нельзя. Все-таки, чтобы учить защищаться, нужно знать, от чего защищаешься! Этот Квиррелл, наверняка, хорошо знает темную магию!
– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Гарри. Он припомнил все прочитанные за два месяца книги. – Никогда не встречал такой фамилии – Квиррелл. Вряд ли он чистокровный.
– Я фамилии Эванс тоже не встречал, – усмехнулся Малфой. – Но тебе это не мешает быть одним из лучших среди первокурсников. Исконным волшебством древних фамилий могут владеть и полукровки.
– Должность учителя ЗоТИ в Хогвартсе проклята, – заявил Крис. – Мой старший брат там учится и говорит, что еще ни один учитель этого предмета не проработал дольше года. В прошлый раз профессор вообще выехал прямо в Азкабан.
– А что случилось? – с любопытством наклонился к нему Абраксис.
– Он приставал к третьекурснице с непристойными предложениями, – усмехнулся Блетчли. – Если бы это была хаффлпаффка, то промолчала бы, слизеринка воспользовалась бы ситуацией, но он додумался лезть к гриффиндорке. Она не постеснялась написать родителям, пожаловалась декану и донесла информацию до журналистов. Скандал был на всю Англию! Говорят, что профессора осудили на два месяца в Азкабане. Так что все типы на этой должности чокнутые.
– Ужас, – пробормотал Малфой. Он еще раз просмотрел письмо, прежде чем убрать его в тумбочку. – Как бы там ни было, а все же интересно, что такого важного этот Квиррелл украл у директора.
– Что-то такое, что заставило Дамблдора поругаться с аврорами, – ответил Гарри, направляясь в ванную. Оставалось совсем немного времени до завтрака и начала занятий.
В обеденный зал они пришли, когда там уже было довольно много учеников. Малфой долго копался и собирался, задержав соседей по комнате. Среди учеников царило оживленное удивление.
– Что случилось? – поинтересовался Гарри у Нила Гринграсса, который был с ним в одной команде по квиддичу. Нил неохотно оторвался от блинчиков с медом и кивнул на преподавательский стол. Гарри посмотрел туда и, к собственному удивлению, обнаружил нового взрослого. Это был темноволосый мрачный мужчина в черной мантии. Он о чем-то разговаривал с явно обеспокоенным директором.
– Это Северус Снейп, – сообщил Гринграсс. – Он преподаватель зельеварения в Хогвартсе. И один из лучших зельеваров в Европе. Каркарову удалось уговорить его приехать к нам на пару недель. Будет учить уму-разуму семикурсников.
– Из Хогвартса? – влез в разговор Малфой. – Это же отличный шанс узнать подробности об ограблении!
– Не лезь к нему, – посоветовал Нил. – Снейп опасный человек.
Гарри поблагодарил Гринграсса и утащил приятеля к остальным первокурсникам. Их все еще много сидело за общим столом. Малышню не спешили приглашать в компании, которые сидели за другими столами. Из тридцати трех лишь четверо отдалились от своих одногодок, предпочитая общаться со старшими.
– Мы обязаны все разузнать! – потребовал Абраксис.
– Не суйся, – посоветовал Крис. – Снейп декан Слизерина. К тому же, я никогда не слышал, чтобы Дамблдор прежде отпускал его в другие школы. Наверняка он здесь ищет Квиррелла или шпионит за нашим директором.
Малфой огорченно вздохнул, но кивнул. Пару минут спустя он уже оживленно о чем-то спорил с Лусией и Сарой.
Гарри какое-то время рассматривал хогвартского профессора, а потом решил, что будет держаться от него подальше. Дамблдор все еще искал Гарри Поттера. Возможно, этот человек приехал проверить Дурмстранг. Спрятаться, затаиться и действовать, когда от тебя этого не ожидают – вот лучшая тактика. Гарри усвоил это после долгой жизни с Дурслями, когда таскал ночами еду с кухни и делал уроки так, чтобы Дадли не испортил его работу.
***
– Скажи мне честно, Северус, это был он? Это Темный Лорд? – встревожено спрашивал Каркаров. До него уже дошли вести о похищении некой вещи из кабинета Дамблдора. Игорь никогда не был особенно умен, однако в этот раз все же умудрился сделать правильные выводы, а, возможно, просто боялся настолько, что во всем видел руку бывшего Повелителя, который вполне мог скоро вернуться – при таких-то обстоятельствах! Альбус практически не сомневался в том, кто стоит за похищением философского камня. Он прямым текстом сообщил об этом аврорам и министерству, которые предпочли не поверить. Для всех было удобнее считать, что Темный Лорд давно мертв, в его скорое возрождение не верилось никому. Однако Северус не сомневался, что Темная метка на его предплечье скоро вновь будет гореть огнем. И, кажется, Игорь тоже.
Он согласился на работу в Дурмстранге, разумеется, не по собственной воле. Ему всегда было любопытно посмотреть на чужие школы, но Северус боялся перемен, боялся, что визит в темную школу бросит на него подозрения, от которых его защищал Альбус. И вот теперь Дамблдор сам отправил его сюда. Не для того, чтобы узнать что-то о Волдеморте или найти Квиррелла, который все же подтвердил все самые худшие подозрения о своей персоне, оказавшись Пожирателем смерти. В преддверии возрождения Темного Лорда им нужно было найти и отправить в безопасное место Гарри Поттера.
Дурмстранг поразил Северуса. Мрачная черная глыба среди белоснежного покрывала, вот что он увидел, оказавшись здесь. Внутри царили вечная тьма и холод. В залах, в кабинетах, в личных комнатах и коридорах – нигде не было чистого яркого света, лишь факелы и свечи. За всеми по пятам шел пробирающий до костей холод, который с трудом отступал под действием чар. Это так разительно отличалось от яркого, светлого и всегда немного праздничного Хогвартса. Что за дети могли вырасти в этих стенах?
На удивление спокойные, они не бегали по коридорам, не шалили, не кричали, не сражались на вспыхивающих из-за ерунды дуэлях. Даже в столовой ребята переговаривались приглушенно, словно стремились не быть услышанными, сохранить какие-то секреты. Они не смотрели прямо, бросая на интересующего их человека косые взгляды, словно опасались, что прямой взгляд сочтут за вызов или определят интерес как слабость. Лишь единицы в зале позволяли себе открыто смотреть на то, что им любопытно. Странно, они не выглядели запуганными или несчастными. Просто их воспитывали соответствующе.
Все тягостное впечатление рассыпалось в пыль, едва под потолком зазвенел веселый молодой голос, который будто бы впитал в себя всю энергию Дурмстранга. Школьное радио разрезало тишину и тьму этого места. И смутные зловещие тени учеников в слабоосвещенном зале превратились в обычных детей.
***
После уроков Гарри как всегда отправился в библиотеку. Он уже привык делать здесь все письменные домашние задания, а после посвящать несколько часов приобщению к культуре магического мира. Обычно самыми разнообразными книгами его в изобилии снабжала Наталья. Она и сама читала немало, редко бывало, чтобы во время его присутствия в библиотеке девушка не держала раскрытой какую-нибудь книгу. Однако сегодня она была занята весьма странным делом. Посреди библиотеки стоял самый настоящий саркофаг, а Наташа бродила вокруг него с задумчивым видом.
– Что это? – поинтересовался мальчик.
– Мумия, по совместительству тема моего дипломного исследования – вздохнула девушка. – Я называю его Тутанхамон. Говорят, что если правильно спросить, то он может ответить на любой вопрос.
– Ты серьезно? – усмехнулся Гарри. В говорящую всеведущую мумию верилось слабо, однако насколько он успел узнать из книг, магия была способна и на более странные вещи.
– Ха, ты сомневаешься в моей способности разговорить кого угодно? Даже если это Тутанхамон? – нахмурилась Наталья. – Вот увидишь!
Гарри на всякий случай кивнул и пошел в свой любимый уголок. Там его ждала Сара. Они вместе делали проект по Темным искусствам. Малфой и Крис, как всегда, составили компанию друг другу в работе. Гарри иногда смущало такое положение дел. И Блетчли, и Абраксис всегда вели себя по отношению к нему очень дружелюбно. У него не возникало не малейших сомнений в том, что их трио – друзья. Однако в отношении парочки к Гарри всегда было что-то странное. Например, они оба до сих пор обращались к нему по фамилии, хотя друг друга давно называли по имени. Или составляли пару на уроках, предоставляя ему возможность искать партнера самостоятельно. Поттеру было непонятно такое поведение, так что он чувствовал себя лишним и ненужным. К счастью, Эпстейн всегда проявляла готовность помочь ему и составить компанию. Девочка была умненькой и сообразительной, хорошо знала магический мир и все ловила на лету. И к тому же оставалась в долгу перед Гарри за постоянный подогрев девчачьей спальни.
– Что ты думаешь об этом Снейпе? – поинтересовалась Эпстейн, когда они сделали пятиминутный перерыв в работе. Гарри отложил перо, которым делал заметки. С момента приезда в школу профессора прошла уже неделя. Первогодки видели его в основном во время еды, однако уже могли составить свое мнение по отзывам старших. Гарри старался обедать, когда Снейпа в столовой не было. – Он бывший Пожиратель смерти.
– Я читал об этом, – кивнул Поттер. Наталья по его просьбе принесла ему как-то раз подшивку газет, где были статьи о судебных разбирательствах над волшебниками, подозревавшимися в пособничестве Темному Лорду. – Кажется, с него сняли все обвинения, ведь он шпионил для Дамблдора.
– Ха, кто знает, шпионил или нет? – пожала плечами Сара. – Тогда каждый использовал любые подвернувшиеся отговорки. Может, он был двойным агентом, и на самом деле верно служил Темному Лорду? Вот мой дедушка Элджи, когда власти добрались до него, утверждал, что Пожиратели держали в заложниках бабушку, и только поэтому он принял метку.
– Твой дед был Пожирателем? – удивился Гарри.
– Ничего удивительного, – фыркнула девчонка. – В этой школе вряд ли найдется волшебник, у которого нет родственников Пожирателей.
– Еще бы, ведь все чистокровные связаны, – усмехнулся Поттер. Он вспомнил о своих ближайших родственниках – Блеках. Кажется, Регулус Блек получил метку в шестнадцать. Да те же Малфои, которые являются ближайшими ныне живущими родственниками Поттера через Нарциссу Блек. – У меня и самого парочка есть.
– Вот видишь, – улыбнулась Эпстейн. – Так у всех. Тем более, что это школа темных искусств.
– Да, но большинство здесь из континентальной Европы, даже ты. Не думал, что власть Темного Лорда распространялась так далеко, – нахмурился Гарри.
– Ну, он не везде вел боевые действия, – пояснила Эпстейн. – В Англии тоже не пришлось бы ничего делать, если бы не Дамблдор. Старик возглавлял сопротивление, которого в других странах и в помине не было.
– Хм, любопытно, – пробормотал Гарри. Он бросил на довольную подружку заинтересованный взгляд. – Сара, а ты сам хотела бы быть Пожирателем смерти?
– Я... – растерялась она на несколько мгновений. – Не знаю. Его идеи нравятся мне, но быть его последователем опасно. Дедушка рассказывал, каким Темный Лорд был в шестидесятых. Он говорил, что Лорд олицетворял силу, уверенность, власть. Они все поголовно были влюблены в него, поклонялись ему. Но все изменилось в семидесятых. Говорят, что Лорд проводил над собой какие-то эксперименты и сошел с ума. Страшно служить безумцу.
Гарри задумчиво кивнул в ответ на ее слова. У него сложилось неоднозначное впечатление о Темном Лорде из того, что он успел узнать. Каркаров, газеты, другие ученики, все они имели свое мнение о лорде Волдеморте. Гарри слышал, как возмущался их профессор Темных искусств, называя ужас Европы «талантливым самоучкой». Кто-то из учеников с восторгом повторял услышанные от родителей истории о Лорде. Другие шепотом говорили о людях, которых запытали до смерти, и дрожал от страха и жажды мести. За казалось бы красивыми идеями сохранения чистой крови, которая давала могущество и доступ к древней магии, за призывами к соблюдению традиций от Поттера не скрывались реки пролитой крови, разбитые семьи, страх и мрачная истина. Фактически на протяжении двадцатого века чистокровные волшебники только и делали, что занимались негативной евгеникой, изобретенной магглами.
Гарри не мог не восхищаться умом, талантом, магической силой Темного Лорда. Однако за ними стояли жестокость и безумные идеи, которые он не мог ни понять, ни поддержать. Нет, он не думал о мести за убитых родителей, которых никогда не знал. Единственное, что у него было, так это несколько их фотографий из газет. Ему было немного обидно за счастливое детство, которого никогда не было, но не более того. И все же... все же Гарри никогда не стал бы Пожирателем смерти, чтобы там про это не думал директор Каркаров.
– Я совсем забыла, – спохватилась вдруг Сара, вырывая друга из размышлений. – Мы с Лусией собирались вместе пойти на факультатив по бальным танцам сегодня!
Она быстро собрала вещи, махнула рукой приятелю и через несколько мгновений выбежала из библиотеки. Гарри раздраженно вздохнул и посмотрел на сумку с туфлями, забытую девчонкой. Должно быть, она специально взяла их с собой, чтобы после библиотеки пойти на танцы. Тяжело вздохнув, он поднялся и понес вещи хозяйке. В коридоре Гарри недовольно огляделся по сторонам, раздумывая, куда могла побежать непоседливая подружка. После минутных колебаний Гарри пошел направо и тут же услышал шум с другой стороны. Среди посторонних звуков послышались извинения мисс Эпстейн.
– Так торопилась, что кого-то сбила с ног, – недовольно проворчал Гарри, разворачиваясь.
Когда он подошел к Саре, девочка стояла посреди коридора со слезами на глазах. Мантия была испачкана пылью, а новенькая сумка треснула прямо по шву. В воздухе витал неприятный запах каких-то трав.
– Что случилось? – поинтересовался Поттер, одновременно показывая ей туфли.
– Я торопилась и, вылетев из-за угла, случайно сбила с ног профессора Снейпа, – всхлипнула она, подтверждая его мысли. – Он так грубо высказался! Это возмутительно!
– Ну, не стоило ожидать чего-то другого от такого мрачного человека, – справедливо заметил Гарри, подавляя гнев. – Мы можем сказать директору, что этот Снейп оскорбил тебя.
В глубине души Поттер одновременно и жалел, и радовался тому, что не стал свидетелем сцены. Если бы он стоял рядом с Сарой, когда этот зельедел оскорблял ее, то наверняка бросился бы на защиту подруги. А ведь ему ни в коем случае нельзя выдавать себя! Уже повезло, что свернул не в ту сторону, иначе непременно показался бы работнику Дамблдора на глаза.
– Не стоит, – вздохнула Эпстейн. Она достала платок и вытерла повлажневшие глаза. – Надо привыкать, что не все в этом мире готовы нянчиться с нами, так?
Гарри облегченно кивнул.
– Спасибо, что принес туфли, – улыбнулась подружка.

Северус откинул голову на каменную стену, прислушиваясь к голосам детей. Рассудительный мальчик чинил девчонке сумку, одновременно вяло возмущаясь ее легкомысленности. Подруга отнекивалась и звала его пойти с ней на танцы. Они внезапно напомнили Снейпу его самого в том же возрасте. Его и Лили в коридорах Хогвартса, где-то около библиотеки, ведь там они могли встречаться без помех. Северус уже успел пожалеть о том, что обругал малышку. Она не виновата в том, что он тоже не смотрел под ноги, был слишком раздражен, что в этой школе не учится никто по фамилии Поттер, что здесь так приятно преподавать студентам, которые действительно хотят заниматься зельеварением, что он не может остаться в этой чертовой школе навсегда!
– Я возвращаюсь в библиотеку, мне нужно закончить работу по Темным искусствам, – сообщил за стеной мальчик.
– Но Га... – начала девчонка и вдруг осеклась. – Конечно, тебе нужно учиться, – совсем другим, нежным тоном сказала вдруг она. – Мы надеемся на тебя, постарайся.
Снейп не понял, что она имела в виду и, судя по недоуменному восклицанию, мальчик тоже. Хотя переспросить он не успел, так как по коридору зашелестели удаляющиеся шаги подружки. На мгновение Северусу стало любопытно посмотреть на паренька, но он пересилил себя и пошел в учительскую. Глупо же надеяться, что он и внешне чем-то похож на Принца-полукровку в детстве.
Макиярви встретил Снейпа в учительской своей обычной очаровательной безобидной улыбкой. Одним своим видом профессор травологии мог разбить все представления магглов о темных волшебниках. Впрочем, с такой же легкостью он разбивал девичьи сердца. Северус поражался количеству учениц, желающих чем-то помочь дорогому профессору. Правда, у местных девчонок хватало ума не писать Макиярви любовных писем и тем самым не оставлять никаких компрометирующих вещей на будущее.
Даже профессор Абела поддалась обаянию коллеги и прямо сейчас с милой улыбкой заваривала ему чай.
– Хотите бисквит, Олави? Я сама пекла, – сказала она, игнорируя остальных.
Макиярви беззаботно улыбнулся и взял кусочек. Снейп не мог с уверенностью сказать, что между ними ничего нет. Профессор Синистра два месяца флиртовала с Квирреллом. И чем это кончилось?
– Как вам первая учебная неделя, профессор Снейп? – сухо поинтересовалась Бэшворунг. Она проверяла за своим столом домашние работы. Он чувствовал, что не нравится ей. Возможно, когда-то она была сторонницей Волдеморта, и его служба у Дамблдора не добавляла ему симпатий в школе темных искусств.
– Я весьма впечатлен стремлением студентов к знаниям, – ответил Северус.
– Да, в этом плюс преподавания в Дурмстранге, – кивнула дама. – Как правило, дети здесь действительно стараются. Прежде я работала в небольшой частной волшебной школе в Германии, там мои уроки приносили совсем иные результаты.
– Чем же вызвано подобное? – поддержал беседу Снейп. Он сел за стол, который ему выделили на время пребывания в школе.
– Родители сильно давят на ребят, – грустно ответил ему Макиярви. – Есть действительно талантливые, но большинство работает хорошо просто потому, что дома им не прощают ошибок. Здесь ведь все дети из очень специфических семей, вы понимаете?
– Кстати, о талантах, – вмешался профессор Гербе, который преподавал зельеварение в Дурмстранге в течение последних двадцати шести лет. – Выделили вы кого-нибудь из учеников, с которыми работали, Северус?
– Поляков неплох, – неохотно признал Снейп, чем вызвал несколько удивленных улыбок среди профессоров. Их явно позабавила такая заниженная оценка.
– Это верно, лучший во всем на своем курсе, – кивнула Бэшворунг с гордостью в голосе. – Кто мог предположить такое рвение, когда он только явился в Дурмстранг?
– Да бросьте, Вильгельмина, – усмехнулся Павлов, отрываясь от чтения последнего выпуска «Le Figaro». – В первый же месяц на первом курсе уже можно сделать вывод, кто в будущем далеко пойдет.
– Да неужели? – строптиво поинтересовалась Абела. – Порой знаешь человека годами, а потом он вдруг совершает такое, что никто и не ожидал!
– И все же лидерские качества... – возразил Гербе и перевел взгляд с Абелы на Бэшворунг. – Да вот, к примеру, ваш любимец, Вильгельмина! Ведь явные задатки хорошего лидера и манипулятора. Такой парень уж точно не растворится в толпе, когда покинет школу.
Щеки Бэшворунг слегка порозовели.
– И вовсе Гарольд не мой любимец! – возразила она. – Просто лучше всех справляется с заданиями!
– Это правда, мальчик хорош, – с улыбкой подтвердил Павлов, снова переключаясь на газету.
– А на моем предмете полная бездарность, – прохрипел от камина профессор Эминеску. – Мальчику совсем не дается исконное волшебство. И ведь я же вижу, что магической силы в нем достаточно. Это все его порченая кровь!
Северус с интересом слушал жаркий спор профессоров по поводу учеников. В этой учительской он чувствовал себя на удивление спокойно и уверенно. Лучше, чем в Хогвартсе. Быть может потому, что всех присутствующих английское министерство, если бы ему дали волю, без колебаний отправило бы в Азкабан за использование темной магии?
Ему оставалось преподавать в этой школе еще целую неделю. Гарри Поттера в Дурмстранге не было, да и откуда бы ему здесь быть? Избалованный мальчишка не выдержал бы и месяца в этом темном царстве. Закончив нелепые поиски, Снейп собирался просто насладиться своим пребыванием здесь.