Счастливые дни в аду

— Так... что я должен сделать? – Гарри с надеждой посмотрел на Снейпа.

— Ты должен открыть дверь. Когда ты это сделаешь, мы попробуем добраться до третьего этажа так тихо, как сможем. Там у меня есть несколько заживляющих и энергетических зелий и, как я сказал, палочка Квайетуса. С этой палкой, — он махнул на факел в руке Гарри, — мы не сможем правильно выполнить даже самое простое заклинание. Самое важное – не шуметь... Я не хочу бежать, пока это не является необходимым.

Гарри кивнул, с трудом поднялся на ноги, но тут же пожалел об этом. Он почувствовал головокружение и слабость, и, возможно, выполнение беспалочковой магии внесло лепту в его усталость... Он не знал. Комната вокруг него пришла в движение.

— Я думаю, мы... у нас будут некоторые проблемы в достижении третьего этажа.

— Да... — простонал Снейп, осторожно напрягшись. – Это – главная причина, по которой я не хочу бежать. Я просто не думаю, что способен пользоваться своими ногами. Но мы должны сделать это, если не сможем быть достаточно тихими. Открой дверь, но... заклинание... скажи его как можно более мягко. Как я сказал, эта палка в твоей руке – не настоящая палочка, а только что-то наподобие нее.

Мальчик кивнул и поднял факел.

— Сейчас? – он посмотрел на Снейпа, ожидая его разрешения.

— Сейчас! – кивнул он серьезно, и лицо его напряглось.

— Алохомора! – Гарри прошептал так мягко, как его просили, его голос был едва слышен даже в тишине темниц, палка указывала на дверь.

В следующий момент дверь вырвалась из стены и с крайне громким «бум» ударилась о противоположную стену коридора, а ударная волна взрыва загасила факелы в камере. Гарри застыл, разинув рот, чувствуя себя неспособным двигаться.

— Я старался... Я не... — пробормотал он, но Снейп не обратил на его слова внимания. Мастер зельеварения подтолкнул его к двери.

— Шевелись! Не случилось ничего неожиданного, — он кашлянул. – Поторопись, — добавил он и вышел в темный коридор. На их удачу, снаружи был полный хаос: пыль кружилась в воздухе, и все факелы в коридоре тоже потухли. – Повернись направо, — услышал Гарри, но в темноте Снейп исчез у него из вида.

Снейп, несмотря на предполагаемую болезнь и усталость, был действительно быстрым, и Гарри едва был способен следовать за ним. Болела каждая часть его тела, он не мог дышать, потому что почти задохнулся от пыли, и без очков он чувствовал себя чрезвычайно неуверенно. Когда он заметил, что Снейп исчез в темноте, то начал паниковать. Стремительно повернув вправо, как ему говорили, он споткнулся о кусок камня, вырванного из стены, и с глухим шумом упал на пол. Когда его тело ударилось о землю, он почувствовал острую боль в левом боку, когда острый кусок металла вновь открыл там рану и глубоко проник в его тело.

Гарри завопил от жгучей боли.

— Северус! – крикнул он, но не смог услышать никакого ответа.

Он остался один.

* * *

— Когда Вы вернетесь? – встревожено спросила Энн Люпина.

— Я не знаю, милая. Как я сказал тебе, мы идем, чтобы спасти двух друзей из тюрьмы злого волшебника, а это будет очень опасно и долго. Но я уверен, что мы вернемся завтра утром, хорошо?

Маленькая девочка только кивнула.

— И, Энн... если со мной что-нибудь случится, ты останешься с этим глуповатым приятелем позади меня, и он позаботится о тебе.

— Что? Ремус, ты не можешь быть серь.. – Блэк запнулся.

— Замолчи, — рявкнул Люпин и снова повернулся к девочке. – Я сказал, да, он немного глуповат, но он любит тебя и беспокоится о тебе. Хорошо?

— Но Вы вернетесь, — в глазах девочки была несомненная мольба. Люпин сглотнул.

— Я постараюсь, хорошо? Я не могу назвать тебе точное время, но я постараюсь быть здесь завтра. Ладно?

— Нет. Если Вы не уверены, когда вернетесь, тогда не ходите!

— Энн... Я должен идти... Мальчик ждет нас там. Он умрет, если мы не придем спасти его. Ты должна понять это, пожалуйста...

Девочка не ответила, только крепко прижалась к оборотню.

— Пожалуйста, возвращайтесь, — она намочила одежду Люпина своими слезами. – Пожалуйста, Реми...

Люпин не говорил ни слова, только гладил волосы девочки успокаивающими движениями. Он действительно хотел вернуться, возможно, с Гарри.

— Не забудьте: наша сила в нашей скорости и неожиданности... Но мы должны быть готовы встретиться с чем угодно... Мы не знаем, что ждет нас там, — лицо Дамблдора потемнело. – Пожалуйста, будьте осторожны. ОЧЕНЬ осторожны. Я не хочу потерять вас. Никого из вас.

Он смог увидеть впечатление от его слов на лицах напротив.

Двадцать лиц, двадцать союзников – не больше. Он не собирался рисковать большим числом жизней в подобном опасном вызове. Двадцать – и он был предусмотрителен, чтобы оставить сильных союзников, в случае, если... Если они не вернутся.

Он повернулся к МакГонагалл.

— Минерва, Вы знаете свою задачу, — лицо Дамблдора было холодным и безэмоциональным. Его глаза лишились обычных искорок за полукруглыми очками. Его коллега кивнула.

— Да, Альбус. Я буду ждать Вас здесь на всякий случай, и когда Поппи...

— Нет, Минерва. Мы не вернемся сюда. Только я, если выживу. Вы должны ждать других в поместье Снейпа. Это будет нашим местом встречи. Поппи там присоединится к нам.

— Это из-за министерства? – спросила она успокоенным голосом.

Директор кивнул.

— Они заподозрят Орден, как делали всегда. Первым местом, которое они исследуют, будет школа. С другой стороны, я не доверяю нашим коллегам. Кто-то выдает информацию. Неудачно, что почти весь штат был еще в школе, когда мы начали организовывать эту встречу...

— Да, из-за экзаменов, — кивнула МакГонагалл. – Но теперь даже Вилма отбыла, мы здесь одни...

— Остальные... Они знают, где встретиться после? – внезапно спросила МакГонагалл.

— Конечно, профессор, мы знаем... — услышала она за спиной старческий голос и обернулась в удивлении.

— Аластор, Вы – здесь? – глаза профессора расширились в шоке, когда она посмотрела на старого аврора.

Моуди казался немного смущенным.

— Ну... да. Я попросил моего старого др... — он поднял глаза на Альбуса и быстро исправился: — Я попросил Альбуса позволить мне присоединиться к вам в этом рейде. Но... извините меня... Я хочу поговорить с ним... наедине.

МакГонагалл не сдвинулась, только скрестила руки перед грудью, сузила глаза в подозрении и враждебно спросила:

— Поговорить с ним... о чем? Вы хотите убедить его позволить Северусу остаться там, в руках этого монстра? Или Вы хотите добиться права на него после возвращения? Нет, Аластор. Северус... — сердито прошипела профессор Трансфигурации, но Дамблдор прервал ее, положив свою руку на ее.

— Минерва, пожалуйста... Я позволил ему присоединиться к нашему... рейду, и теперь я тоже хочу поговорить с Аластором... наедине, — он слегка улыбнулся, посмотрев на коллегу.— И я обещаю Вам, что он не сможет убедить меня оставить там Северуса. Хорошо?

МакГонагалл кивнула и послала последний сердитый взгляд аврору.

— Тогда хорошо, — и с этими словами она отвернулась и присоединилась к группе, стоящей у главного входа.

— Так что, Аластор? – почти холодно повернулся Дамблдор к своему бывшему другу.

Моуди прямо посмотрел в глаза бывшего друга.

— Альбус, я хочу извиниться. Вы были правы, когда...

— Вы не должны мне никаких извинений. Вы должны их Северусу, — сказал Дамблдор немного более теплым голосом.

— Я знаю, Альбус. Но у меня чувство, что у меня не будет шанса рассказать ему лично, — пожал плечами старик. – Но, клянусь, я сделаю, если смогу. Но... так или иначе, я хочу попросить Вас передать ему мое извинение. Я был неправ, — его нормальный и волшебный глаз уставились на мужчину, стоящего перед ним. – Я был неправ в течение тех лет. Я делал ужасные вещи. Хотя о некоторых из них я никогда не буду сожалеть. Но, что касается Снейпа... Я был с ним неадекватен. У меня нет никаких оправданий за то, что я сделал. Скажите ему, Альбус. Скажите ему, пожалуйста.

Дамблдор ничего не сказал, только кивнул. Лицо старого аврора немного смягчилось.

— Спасибо, — сказал он и ушел.

Несколько минут спустя Дамблдор и отобранные люди Ордена отбыли к месту аппарирования, которая лежит глубоко в Запретном лесу. МакГонагалл смотрела им вслед, стоя рука об руку с Энн в воротах школы.

Кто знал, что ждет маленькую группу? Они, Орден, всегда были так одиноки в этой войне, пятнадцать лет назад. Если тогда министерство и не игнорировало Волдеморта, то производило глупые нападения на него, принесшие такие огромные потери, но без настоящих результатов. Сколько жизней было потеряно из-за глупости министерства и Мекьюри. И насилие, которое они использовали против любого подозреваемого, так же, как сейчас... Казалось, что ничего не изменилось за прошедшие пятнадцать лет. Министр был другим человеком, но на сей раз полным идиотом, сильно отличаясь от жестокого и порочного Мекьюри. Все авроры были обучены действовать подобно Моуди: как безжалостные монстры, которые не понимали последствий своих действий. Ненависть всегда порождала ненависть, боль порождала еще большую боль, а месть вызывала месть. Это был бесконечный и бессмысленный порочный круг, а они даже не замечали этого, никогда не замечали. Глупцы, Северус был прав. Глупцы, которые снова действовали бы против них, как годы назад, против Ордена феникса, который всегда был вынужден вести войну не только против темной стороны, но также и против глупости и ограниченности магического общества.

Она смотрела вслед отбывающей группе.

Что, если они не смогут спасти Гарри? Что бы делал магический мир без назначенного его спасителем подростка? Что бы делали, чувствовали его друзья? Что бы чувствовала она?

Что, если они не смогут спасти Северуса? Резкого и саркастичного, но в то же время самого полезного и преданного коллегу? Сального мерзавца, как называли его студенты, который просто был слишком виновен, чтобы вести себя нормально? Но иногда у них были большие беседы – и ссоры, да, у них также было довольно много ссор, особенно с тех пор, как Гарри начал учиться в Хогвартсе и стал членом ее факультета. Но Северус, тем не менее, всегда защищал мальчика, а однажды он даже признался, что был вынужден поклясться Лили Поттер защищать Гарри... Да, Северус, который всегда был верен своим клятвам... И всегда был верен Квайетусу, который, в конце концов, направил его к Дамблдору с его жертвой, который превратил его в шпиона, очень полезного, хитрого шпиона, который никогда не просил ничего в обмен на свои услуги, только делал то, что Дамблдор говорил ему делать, а зачастую и гораздо больше...

Ее мысли на некоторое время остановились на Квайетусе. Квайетусе, который был самым ярким студентом Хогвартса столетия и, бесспорно, одним из самых талантливых и обученных волшебников магического мира – и самым сердечным человеком, которого она когда-либо встречала. Он был полной противоположностью Волдеморта, и Дамблдор планировал его, как своего преемника... и директор был так сломлен после того, как Северус появился с мертвым братом на руках ТОЙ ночью. Старик едва говорил в течение многих дней, и, в действительности, он никогда полностью не справился с этим. Однако он не обвинил Северуса; он никогда не обвинял его. Так или иначе, мастер зельеварения считал себя ответственным.

Она послала последний взгляд вслед небольшой компании, исчезающей в Запретном лесу.

Что, если бы они не вернулись? Смогла бы она вести эту войну? Без мудрости Дамблдора? Без хитрости Флетчера? Без упрямой преданности Арабеллы, силы Дона, хорошего чувства юмора Эндрю, рвения Этернай?.. Не упоминая Люпина и Блэка, которые не были членами Ордена, или еще нет, но потерять их... последних оставшихся Мародеров...

Двадцать преданных и сильных магов. Куда они шли?

* * *

— Гарри, вставай! Быстро! – внезапно услышал Гарри резкий голос в темноте.

— Я не могу, — слабо прошептал он. – Что-то... в моем боку... у меня кровотечение, — простонал он, пытаясь проглотить слезы.

— О, нет. Не сейчас, — сердито пробормотал Снейп, стиснув зубы. Гарри был испуган словами, но в следующий момент он понял, что профессор был сердит не на него, а на обстоятельства. – Ты должен был быть более осторожен, — пробормотал мужчина и обхватил руками плечи Гарри. – Постарайся медленно встать... Вот так. Я понесу тебя.

— Нет, — Гарри покачал головой, даже хотя Снейп не мог видеть его в темноте. – Только помогите мне встать, я могу идти, но... не оставляйте меня снова одного, пожалуйста...

— ... звини, — услышал он мягкое бормотание и почувствовал поддерживающие его руки. – Я думал, что ты был прямо позади меня... — в следующий момент Гарри оказался поднят.

— Поставьте меня, — прошипел он сердито. – Я могу идти.

— Действительно? – это был саркастичный голос мастера зельеварения, но его руки держали его.

Однако после третьей ступеньки Снейп должен был согласиться с Гарри. Он опустил его.

— Хватайся за мою руку, Гарри, — прошептал он. Гарри упрямо отказался от этого, и сам совершил свой путь. Это было долгое и болезненное путешествие к третьему этажу, он чувствовал пульсацию в боку и...

— Стой! – проревел резкий голос позади них. Гарри обернулся так быстро, как мог, и поднял палку в руке.

— Ступефай! – громко крикнул он.

Силой заклинания мужчина был отброшен далеко назад, и даже коридор позади них начал разрушаться.

— Нет, Поттер, это было действительно глупо... Было бы достаточно прошептать это проклятое заклинание... — прошипел Снейп и потянул за руку, по-видимому, окаменевшего мальчика, приводя его в движение. – Поторопись, если не хочешь умереть прямо здесь.

Гарри очнулся от мыслей и повернулся, чтобы следовать за Снейпом.

— Хватайся за мою руку, глупый мальчишка, — сердито рявкнул мастер зельеварения. – Я не могу взять тебя, — ожесточенно добавил он. Гарри не посмел больше сопротивляться и схватил сердитого мужчину за руку как мог осторожнее. Несколько минут Гарри позволил себя тащить. Коридор позади них полностью разрушился, в настоящий момент все было грязнее и темнее, с пылью в воздухе. Гарри кашлял и старался держать глаза открытыми.

— Северус... — сказал он через некоторое время. – Я не могу идти дальше. Это... причиняет боль... моему боку.

— Ты ДОЛЖЕН, Поттер! – голос его теперь звучал скорее отчаянно и взволнованно, чем сердито. – Гарри, пожалуйста...

Гарри решительно сжал зубы и поднял ногу. Следующая ступенька... и еще одна... Боль в боку была такой горячей, и что-то теплое и влажное сбегало по его левому боку, намачивая его тряпки. Его голые ноги болели, идя по неровной поверхности. Силы оставляли его... И только жар безжалостно жег его. Он был уверен, что умирает, поскольку все становилось более и более темным, а также расплывчатым, он ничего не мог слышать, и, в конце концов, не мог ничего ощущать, он не почувствовал, что его тело хромает, не понимал Снейпа, шипящего, поскольку он бережно и осторожно поднял его на руки...

Все вокруг него почернело.

...

Его разбудила пощечина.

— Гарри, Гарри, ты должен проснуться. У нас больше нет времени! – услышал он сверху резкий голос.

— Чт... что? – он чувствовал себя значительно лучше, но не осмеливался открыть глаза. – Где я?

— В моей лаборатории. И теперь, выпив все мои запасы, ты не можешь быть так болен, чтобы не суметь некоторое время идти и бежать. И надень какую-нибудь одежду. Быстро!

Гарри открыл глаза. Он был в маленькой лаборатории зельеварения, лежал на большом столе. Он смог увидеть Снейпа, который, наклонившись, копался в шкафу. Когда он разогнулся, у него в руках было несколько одежд. Он выглядел очень нервозным.

— Надень их, — скомандовал он, и Гарри заметил, что тот уже оделся. Он усмехнулся и, все еще борясь с легкой тошнотой, надел большую одежду, которую Снейп укоротил несколькими быстрыми движениями ножниц.

— Ты чувствуешь себя лучше? – спросил мужчина.

— Значительно, — усмехнулся Гарри, не решаясь упомянуть свою тошноту.

— Слава Богу, — пробормотал Снейп. – Несколько минут я думал, что ты умер. Тот крюк в твоем боку... — он вздрогнул. – Ты почувствуешь это, когда смягчится воздействие зелья онемения нервов, но я надеюсь, что мы прежде доберемся до Хогвартса...

— Почему они еще не пришли? – спросил Гарри.

— Они?

— Пожиратели Смерти.

— О, я вижу. Я думаю, что они ищут наши трупы в рухнувшем коридоре, — короткий, но сухой смех. – Но я думаю, что им не потребуется много времени. Мы должны спешить. Они заподозрят, что я пришел сюда.

Гарри кивнул.

— Есть ли другой способ выйти?

— Конечно, — Снейп раздраженно поднял бровь. – Есть тайный проход за той картиной.

Он указал головой на стену. Гарри посмотрел на картину, которая не была нарисована: это была магическая фотография ворона. Ничего экстраординарного: это был простой черный ворон. Птица качнула крыльями, будто приветствуя Гарри, и вежливо наклонила голову. Удивленный Гарри поклонился в ответ.

Он почувствовал стоящего позади него Снейпа, а Гарри не мог помочь, но посмотрел на него с любопытством.

— Почему Вы повесили на стене кабинета такую картину?

— Это не только простая фотография, Гарри, — теперь, казалось, Снейп так не спешил. – Это – Квайетус в своей анимагической форме.

Гарри обернулся к картине и увидел, что ворон кивнул словам профессора.

— О, нет... — мучительно простонал он. – Он знает, что?..

Ворон кивнул.

— Это было первым, что я рассказал ему, когда добрался с тобой сюда, — спокойно ответил Снейп. – Но, Гарри, у нас нет времени...

— Я не хочу оставить картину... — Гарри казался испуганным.

— Ты знаешь какое-нибудь заклинание уменьшения?

— Конечно, — ответил мальчик. – Хотя... я, пожалуй, не буду пытаться выполнить его с нашей палочкой ручной работы...

— Ты в ней больше не нуждаешься, Гарри. Вот палочка твоего от... палочка Квайетуса. 17 дюймов, вишневое дерево, воронье перо.

Гарри смутился.

— Почему ВЫ не используете ее?

— Палочка не любит меня, — просто ответил Снейп. – И я думаю, что это принадлежит тебе.

В протянутой руке Снейпа была палочка для Гарри. Мальчик неохотно дотронулся до нее и сначала только вежливо ее коснулся: он знал, что в магическом мире каждая волшебная вещь воздействовала на человека, вошедшего с ней в контакт. А это было не просто магической вещью – это было гораздо большее. Это была палочка его отца.

Снова странное давнее чувство... Его отец, который умер раньше, чем он родился, который никогда не знал, что у него есть сын... Хотя Гарри даже не помнил Джеймса или свою мать, в течение лет он привык к мысли, что они были его родителями... И было изрядное количество общих черт между ним и Джеймсом Поттером. Но Квайетус Снейп был полным незнакомцем во всех смыслах этого слова.

Почему все должно случаться с ним? Почему?

Он не мог ответить на собственные вопросы, и внезапно он стал полностью убедился, что уже слишком поздно. Все было слишком поздно. Он никогда не смог бы рассматривать Квайетуса Снейпа, как своего отца. Было уже слишком поздно для этого. И это была вина его матери и Дамблдора. Они держали это в тайне от него, хотя мужчина не заслужил быть забытым...

Когда его пальцы, наконец, сомкнулись вокруг гладкой древесины, его тело пронзило очень знакомое ощущение. Оно было похоже на то, когда он впервые коснулся собственной палочки. Внезапно он крепко сжал ее.

В первый момент ничего не произошло. Но когда он шевельнул рукой и вызвал этим маленькую вспышку, его внезапно и так сильно окружили мысли и эмоции, что он был вынужден закрыть глаза, а его лицо побледнело.

Снейп был испуган.

— Гарри? – осторожно спросил он. – Все в порядке?

Мальчик резко вдохнул, и его глаза распахнулись.

— Северус... — его выражение было болезненным. – Северус, я хочу попросить у Вас кое-что... кое-что серьезное.

— Какая-то проблема? – ужас Снейпа вырос.

— Нет, только я... Я хочу попросить Вас... — на мгновение Гарри остановился, — в случае, если я... если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, пообещайте, что Вы... что Вы не сделаете никакой глупости... Вы не будете обвинять себя, пообещайте мне, пожалуйста...

— Гарри, ничего не случится, — покачал головой мужчина. – Поверь мне. Мы выйдем отсюда. Завтра утром у нас будет хороший завтрак в Хогвартсе, верно?

— Пообещайте мне, пожалуйста, — умолял Гарри. – Пожалуйста, — повторил он.

— Хорошо, я обещаю, но... почему ты просишь меня об этом?

— Я не знаю... Возможно, это было последнее желание Вашего брата перед смертью.

— Возможно, — в очевидном облегчении вздохнул Снейп. – Теперь идем... Они будут здесь в мгновение ока.

— Минуту, — Гарри быстрым взмахом отцовской палочки уменьшил картину и положил ее в карман. – Мы можем идти.

Они скрылись в темном туннеле.

* * *

Двадцать человек, рука об руку образующих странный круг на расчищенном участке Запретного леса, должны были быть потрясающим зрелищем для любого наблюдателя, саркастично подумал Флетчер. А в центре их несерьезного круга стоял оглушенный полусознательный Нотт, и палочка Дамблдора была направлена на него.

— Я хочу, чтобы в момент, когда мы достигнем места назначения, каждый был с палочкой в руке, — серьезно приказал директор.

— Мы знаем это, Альбус. Мы не Ваши студенты, готовящиеся к ТРИТОНам, — сердито рявкнул Флетчер. – Вам не нужно повторять самые азы...

Блэк пробормотал что-то, что звучало, как согласие, но Люпин сердитым взглядом заставил его замолчать.

— Я знаю это, Мундунгус, — тяжело вздохнул Дамблдор. – Я верю вам, всем вам. Я только хотел... — он не смог закончить фразу. Флетчер почувствовал знакомый рывок портключа, когда лес скрылся из вида. Единственной разницей было то, что в их случае портключем был Нотт.

Приземлившись, они ударились о твердую землю, и их первым движением было вытащить палочки.

Их окружил смертельный холод. Было так же холодно, как особенно суровой зимой на полюсе. Холод небытия, космоса. Злой и безжалостный.

— О, нет. Ремус, — отчаянно простонал Блэк. – Дементоры...

— И оборотни, — спокойно добавил Люпин. – Мы окружены ими со всех сторон.

— Они знали о нашем прибытии, — мрачно сказал Флетчер.

— Тихо, — смогли они услышать голос Дамблдора. – Палочки в руки, и, когда они придвинутся ближе, Белые выполнят заклинание патронуса, Желтые постараются предотвратить приближение оборотней. Красные остаются на страже, а Зеленые поставят шит, но только после того, как начнут действовать патронусы.

Люпин и Блэк уставились друг на друга.

— А Бесцветные? – внезапно спросил Блэк.

От всех членов круга можно было услышать смешки.

— Блэк, ты будешь Белым, — сказал Дамблдор, и все нервно хихикнули. – Люпин – Зеленым. Аластор – Желтым.

Блэк закрыл глаза. Нехорошо. Он – Белый! Он НЕ мог вызвать патронуса. На самом деле, он был заморожен и потрясен, когда больше и больше приближалось знакомое чувство.

Вокруг них появились безликие тени. Казалось, они колышатся в холодном воздухе и резко вытягивают все чувства, которые они могли ощутить у мужчин в круге.

— СЕЙЧАС! – крикнул Дамблдор голосом, которого Блэк никогда не думал услышать от старика.

Он поднял палочку, чтобы попробовать заклинание, хотя знал, что это совершенно бесполезно, но в следующий момент Люпин подтолкнул его.

— Зеленый, — шепнул он ему в ухо, а вслух сказал, ясно и твердо: — Экспекто Патронум!

Пять разных образов двинулись в темноту, направляясь к безликим и угрожающим фигурам. Воздух немного потеплел. Блэк взмахнул палочкой, как Зеленый, ставя вокруг круга магический щит. Но слишком быстро обнаружилось, что это не остановило атакующих оборотней. По крайней мере, тридцать выскочили из леса, мчась к ним.

— Держаться вместе. Не расходиться, — голос директора проник в их слегка затуманенные разумы.

Желтые ухитрились покончить с восемью нападавшими раньше, чем те смогли достичь круга. Однако другие смогли прорваться. Порядок круга исчез. Очень большое животное атаковало белобородого директора, другое прыгнуло на Флетчера, который старался сражаться и одновременно сохранять патронуса. Это было невозможно. Оборотень разинул пасть, его клыки мерцали в полутьме. Флетчер оставил напрасные попытки поддерживать патронуса и постарался уничтожить готовящееся укусить взбешенное животное. Он был близок к успеху, когда второе животное прыгнуло к первому, а мгновением позже – третье.

Дамблдор тоже должен был сражаться с ними, как и другие Белые, и в мгновение только один патронус сражался с приближающимися дементорами – Люпина, который как-то избежал своих «собратьев».

Сопротивление Блэка начало ослабевать, когда дементоры снова оказались поблизости. Его зрение стало затуманиваться, и внезапно он увидел мертвую Энн в разрушенной комнате, своих родителей, лежащих на полу, израненных и замученных, мертвых, как и их дочь... Затем он увидел письмо Джудит, гласящее, что она выходит замуж за другого... Он опустился на колени и задрожал.

— Ступефай! – холодный голос оглушил, по крайней мере, пятерых оборотней, но их было больше.

— Экспекто Патронум!

— Экспеллиармус!

— Ступефай!

— Эванеско!

Сражение становилось все более и более яростным и безнадежным. Через некоторое время они забыли причину, по которой прибыли, так как они сражались за свои собственные жизни. Они распределились и разошлись, сражаясь один на один.

— Надежды не осталось, — подумал Блэк, когда он почувствовал, что кто-то потянул его за руку.

— Встань, идиот, — сердито рявкнул холодный голос. Моуди.

— Оставь меня, ублюдок, — Блэк выдернул плечо из хватки аврора.

— Я спас тебе жизнь, идиот.

— Заткнись, ублюдок.

— Заткнитесь оба, — присоединился к разговору третий, более дружественный голос. – Пошли! За нами не гонятся. Другие сражаются с темными созданиями. Мы должны найти Гарри и Северуса.

Блэк взглянул на друга и увидел, что Моуди согласно кивнул его словам. Они подняли его на ноги и побежали так тихо, как могли, от своих товарищей к большому зданию. Перед тем, как покинуть лес, они остановились.

— Это могло быть ловушкой, — прошептал Люпин.

— Вся эта ситуация не просто ловушка, — пробормотал Моуди сердито. – Но у нас нет другого выбора... ждите здесь. Я подойду поближе. Если со мной что-нибудь случится, не приближайтесь, — остановил он двух друзей и оставил их.

Он смог сделать только несколько шагов... По крайней мере, двадцать фигур появились из окон здания.

— Круцио!

— О, нет, — лицо Люпина посерело, и внезапно он испытал тошноту. – Двадцатикратный Круциатус... Он умер бы за минуту... СТУПЕФАЙ! – выскочил он, чтобы защитить старого аврора.

— Фините Инкантатем! – последовал Блэк за другом.

Мгновенным броском они схватили бессознательного старика и втащили его в лес.

— Идиоты! – Старик не был без сознания. – Вы должны были оставить меня! Бегите! Они будут здесь в мгновение ока! Оставьте меня!

— Нет! – сердито крикнул Люпин.

— Да! У вас есть, что делать. Освободите Поттера и Снейпа. Идите! Оставите меня!

Люпин хотел что-то сказать, но в следующий миг смог услышать приближающиеся шаги.

— Идите! – завопил аврор. – НЕМЕДЛЕННО!

Люпин, внезапно решившись, схватил друга за руку, и они скрылись среди деревьев к тому времени, когда Пожиратели Смерти достигли их предыдущего места. Но они могли ясно слышать, что там происходило.

— Авада Кедавра! — это был голос Моуди. Но следующий был не его.

— Авада Кедавра!

Все стихло.

— Мы не сможем спасти Гарри, — вздохнул Блэк. – Мы не сможем приблизиться к зданию. Я удивлюсь, если остальные еще живы.

— Пойдем, Сириус. Мы должны как-то попытаться.

* * *

Темный туннель был не слишком длинным: он закончился через несколько футов. Они выбрали другую дорогу отсюда, тайные и темные коридоры, полутемные проходы, другие туннели, подиумы, комнаты и холлы. Через некоторое время Гарри потерял способность к ориентированию, только следовал за Снейпом, немо удивляясь своей жизни и недавно обнаруженным известиям.

В конце концов, они вошли в большую ванную, где Снейп обнаружил люк и пригласил Гарри влезть в него. Когда они уже был в нем вместе, Гарри отважился на тихий вопрос:

— Куда мы сейчас идем?

— Во двор. Во дворе пруд, этот туннель заканчивается в нем.

— Я не умею плавать, — сглотнул Гарри и запаниковал.

— Тебе не нудно. Только хватайся за мою руку, когда я тебе скажу, и сделай глубокий вдох перед погружением.

Гарри вздрогнул, когда пролез вперед. Он не мог чувствовать никакой боли, но это было не правильно. Снейп объяснил ему, что они не вылечились, для выздоровления не было времени. Они просто приняли слишком большую дозу болеутоляющих и энергетических зелий. Было чудом, что они вообще могли двигаться.

Гарри увидел, что рука Снейпа не работает нормально, как он еще мог держать или хватать что-то, или сжимать кулаки? У мужчины, понятно, не было палочки, но он незаметно сунул за пояс преобразованный факел. – На крайний случай, — прокомментировал он, увидев удивленный взгляд Гарри.

— Что, если они ждут нас в конце туннеля? – внезапно спросил мальчик.

— Я не знаю. Тогда у нас немного шансов выжить, — пожал тот плечами. – Хотя я не думаю, что они знают об этом пути. Тот туннель из моей лаборатории я сделал, когда сменил сторону, чтобы сохранить возможность бежать в случае... раскрытия. Затем я обнаружил этот маршрут. Я назвал его «запасным выходом».

— Понимаю...

Когда они приблизились к концу туннеля, тишина закончилась. Они смогли услышать несколько разных звуков и шумов, приглушенных и далеких криков и воплей.

— Что это? – нервозно спросил Гарри.

— Я не знаю, — последовал ответ. – Возможно, приготовления к празднику. Их теперь вполне могли вызвать: они обнаружили предателя и захватили заклятого врага своего лорда...

— Но я подозреваю, что они знают о нашем побеге...

— Я не знаю... Никто нас не преследует, а это означает, что они не достигли моего кабинета. Еще нет. Или они потеряли наши следы... Странно... Что-то не так...

— Или что-то отвлекло их... — с надеждой прошептал Гарри.

— Ты думаешь, что Дамблдор нашел нас? – к удивлению Гарри, голос Снейпа тоже казался полным надежды.

— Это возможно, не так ли?

— Да, но... — лицо мастера зельеварения потемнело. – Я подозреваю, что их в этом случае ждали.

— Что?

— Как я говорил, у меня чувство, что есть кто-то в штате Дамблдора, кто передает информацию...

— Это означает?.. – Гарри не осмелился закончить фразу.

Снейп только кивнул.

— Но, по крайней мере, они ничего не подозревают о нас. И, возможно, у нас есть шанс бежать без обнаружения.

— Но мы не можем оставить их! – Гарри уставился на Снейпа. – Если они в беде...

— ... тогда ты НЕ самая подходящая персона, чтобы их спасать. Они пришли спасти тебя. Если ты сможешь бежать с их помощью, ты должен. Не делай их жертву бессмысленной, действуя глупо, Гарри. Мы должны выбраться отсюда.

— Но мы должны как-то сообщить им, что мы...

— Нет. Мы должны добраться до Хогвартса прежде, чем прекратят действовать зелья, и мы окажемся неспособными сделать малейшее движение, не увидев звезд от боли. Ты понимаешь?

Гарри не был убежден, но кивнул.

— Тогда хорошо. Слушай. Когда мы выйдем из пруда, мы должны как можно быстрее достичь леса. Там заканчивается антиаппарационная зона. В тот момент, как мы пересечем зону, мы резко аппарируем. Не действуй глупо, не думай о возвращении, чтобы спасти других. Сейчас ТЫ – самая важная персона.

Гарри увидел воду, появившуюся перед ним.

— Как далеко... чтобы достичь пруда? – спросил он тихим голосом.

— Примерно тридцать футов. Одна короткая минута. Но, как только мы выйдем из воды, мы должны бежать, — на мгновение Снейп остановился. – Ты чувствуешь себя нормально, Гарри? – спросил он обеспокоенным тоном, но Гарри увидел на знакомом лице следы утомления.

— Все нормально, Северус. И, — он шагнул к высокому мужчине и на мгновение обнял его, — спасибо.

— Э... — Снейп не знал, что ответить. – Тогда... держи мои руки. Теперь глубоко вдохни!

Они погрузились в воду.

* * *

— Ремус, они здесь... — отчаянно прошептал Блэк. – Я могу чувствовать их, о, Боже мой...

Он начал сильно дрожать.

— Сириус! Сириус, успокойся, я здесь...

— Энн... — Блэк не мог удержаться и упал, дрожа.

— Сириус, держись! – Люпин поднял палочку. – Я защищу тебя. Экспекто патронум! – крикнул он, а другой рукой старался поднять своего друга с земли. – Сириус, ты не можешь быть таким слабым! Не сейчас!

— Да, — простонал в ответ Блэк. – Я только...

— Мы должны аппарировать, Сириус, если...

— Но Гарри...

— Мы умрем здесь, и мы не можем помочь ему, Сириус... Ты можешь понять?

— Мы обманули его... — прошептал Блэк.

— Это не было нашей виной. Это была ловушка. Кто-то предал нас. И это был, конечно, не Снейп.

— Да... ты прав, только...

— КРУЦИО!

Перед ними появились три Пожирателя Смерти, и Люпин проклял себя за беспечность, когда упал на землю от огромной боли. Его патронус исчез, и дементоры приблизились.

— Неееет! – закричал Блэк от физической и душевной боли.

Люпин, однако, терпел молча. Это был конец. Он никогда не представлял его таким...

Две высокие фигуры шагнули ближе к дергающимся мужчинам и сняли капюшоны, когда наклонились, чтобы совершить поцелуй.

Крик Блэка стал нестерпимым, но Люпин был заморожен страхом. Нет. Не ЭТОТ конец... Боль и поцелуй в одно время...

— Ступефай!

— Экспекто патронум!

Два сильных заклинания прогнали нападающих.

— Это было близко, Ари, — Люпин успокоился, услышав голос Флетчера. – Вставайте! – крикнул смуглый мужчина двум людям, лежащим на земле. – Бой еще не закончен!

— Другие? Что случилось с остальными?

— Эйтерни и Ноах мертвы. Моуди куда-то пропал...

— Его тоже убили... — слабо прошептал Блэк.

— Я знаю. Остальные начали приближаться к зданию. Основная часть дементоров исчезла, мы не знаем, почему. Оборотни тоже... Что-то очень неправильно, — голос Фигг был строгим и невозмутимым. – Вставайте. Мы должны присоединиться к ним...

Блэк и Люпин вскочили на ноги.

— Хорошо, тогда... — начал Флетчер, но не смог закончить. Страшный, ужасный крик прозвучал в темноте.

— ГАРРИ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! СТУПЕФАЙ!

Затем тишина.

* * *

Когда они достигли поверхности воды, Снейп вытолкнул мальчика на берег и выбрался за ним.

Лес казался таким далеким...

— Мы должны бежать, Гарри...

— Пойдемте! – понимающе кивнул мальчик.

Они оторвались от земли и побежали к деревьям. Гарри почувствовал тошноту, и его спина начала болеть. Ноги тоже. Затем грудь. Руки. Наконец бок – почти невыносимой болью.

После двух часов подъема и борьбы зелья начали терять свое действие.

Гарри споткнулся, и его бег замедлился. Затем опять. Голова кружилась, и боль... Почему? Возможно, потому, что они были в поистине плохом состоянии, а их тела утомлены и измучены... Гарри не знал, но он не мог больше бежать. Он спотыкаясь, следовал за Снейпом, который, казалось, не чувствовал прекращения действия зелий и бежал, как мог быстро... Но Гарри не мог позвать его. Он был слишком слаб.

Он упал на колени. НЕТ! Он должен был быть сильнее!

Борясь с болью и слабостью, он встал и пошел, шатаясь, за мастером зельеварения. Расстояние между ними было уже слишком большим. Он в жизни не смог бы его догнать, Гарри был в этом уверен.

А затем... Знакомое ощущение холода остановило профессора и притупило чувства Гарри. На мгновение все почернело, и он смог услышать голос матери, умоляющий: «Не Гарри, пожалуйста...» — но в следующее мгновение он поднял отцовскую палочку и твердо сконцентрировался на остановившейся и дрожащей фигуре своего дяди, который предложил ему больше, чем кто-либо, который делил с ним боль и пытку, саму его жизнь... Поднял палочку и сказал спокойно, но твердо:

— Экспекто патронум! – и его патронус, олень, его второй отец, его защитник появился перед Гарри, наклонил к нему голову и сделал то, что, как был уверен Гарри, патронусу НЕ полагалось делать: не только прогнал, но и уничтожил их, и они растаяли и исчезли в воздухе, и ни одного больше нигде не было.

Снейп обернулся, на его лице было странное выражение... Удивление и изумление... но это внезапно превратилось в выражение ужаса: его глаза в очевидном страхе расширились, рот открылся, но из него не раздалось ни звука.

Время, казалось, остановилось, или оно только замедлилось? Гарри не знал, но смог ощутить все в этот момент: ужас Снейпа, исчезающего патронуса, появляющихся вокруг него Пожирателей Смерти и одного, который указал палочной прямо на него.

Гарри его тотчас же узнал.

Червехвост. Питер Петтигрю. Предатель. Убийца его родителей. Убийца Берты Джоркинс и Седрика Диггори. Ничтожный и отвратительный слуга Темного Лорда.

Единственный, кто был в долгу у Гарри за свою жизнь.

Но единственный, кто, кажется, не заботился об этом.

— Авада Кедавра, — просто сказал он. Знакомый зеленый свет вырвался из его палочки и приближался ближе и ближе.

Гарри не мог шевельнуться. Он знал, что у него не осталось времени. Он знал, что время казалось медленным только его мозгу, тело было в другом мире, нормальном, и не могло отодвинуться достаточно быстро.

Он только смотрел на зеленый свет.

Так это – смерть.

Как и смерть его матери.

Как и смерть его отца.

Как и смерть Джеймса Поттера.

Волдеморт достиг своей цели. Он должен был умереть.

Теперь он не боялся. Он не боролся с этим. Он принял это: это был его рок.

Потомок Квайетуса должен был столкнуться со смертью, чтобы жить.

Гарри не знал, что означает это высказывание. Но сейчас он встречал смерть.

Только сердце его болело. Северус... Северус был полностью разбитым и безнадежным.

Его обожгла боль. Он бросил последний взгляд на Северуса.

— Мне жаль, — прошептал он, и зеленый свет ударил его.

Все потемнело. Навсегда.

* * *

Снейп не мог поверить своим глазам.

Дементоров разгромил патронус Гарри... Гарри!

Внезапно он понял, что снова оставил мальчика позади. Он развернулся с успокаивающим выражением на лице.

Но только позади Гарри... стоял весь внутренний круг. В центре – Волдеморт, рядом с ним Петтигрю, направляющий на Гарри свою палочку...

Зеленый свет.

Убийственное проклятье.

Нет.

Гарри умрет.

Нет.

Зеленый свет достиг Гарри.

Нет!

Мальчик ударился о землю.

НЕТ!

Его тело было неподвижно.

Гарри БЫЛ мертв.

Гарри был МЕРТВ.

ГАРРИ был мертв.

— ГАРРИ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! СТУПЕФАЙ!— полный боли, крикнул он, направляя их самодельную палочку на круг, когда бежал к мальчику.

Пожиратели Смерти, отступив, исчезли из его поля зрения, но Снейп не беспокоился. Он мог видеть только Гарри.

Его сердце разорвалось надвое. Его тело болело. Все болело. Его жизнь была болью.

Он обманул надежды.

Это была ЕГО вина.

Он снова оставил мальчика.

Когда он достиг безжизненного тела, то упал на колени. Он, как мог осторожнее, обнял Гарри, поднял мальчика с земли на руки и встал. Мгновение он только стоял там с мальчиком на руках. Тот был таким невероятно легким, как перышко, подумал он, когда медленно, неверными шагами пошел к лесу. Он не мог беспокоиться о Пожирателях Смерти. Возможно, он надеялся, что они убьют и его, но никто не пытался его остановить, никто не посылал в него заклинания, когда он двигался вперед.

Это было так знакомо. Весь этот процесс. Мальчик в его руках. Мертвый мальчик. Сын Квайетуса.

Мертвый, как и Квайетус.

И он беспомощно уносил его из проклятого места.

Пока он шел, он почувствовал, что тело становится тяжелее и тяжелее... как любое мертвое тело. Или это только он был так слаб?

Внезапно он подумал, что Квайетус был тяжелее. Но он тогда был старше, он был взрослым.

Взрослым? Они были глупыми детьми, они оба... Квайетусу не было даже двадцати!

Но Гарри был гораздо младше. Еще ребенок. Ребенок!

Он крепко прижал его к своей груди.

Он не мог плакать. ТОГДА он тоже не мог плакать. Он хотел, но не мог.

Все чувства были вырваны из его сердца. Там был только холод, онемевшее пространство.

— Извини, Квайетус. Извини, Гарри. Извини, — повторял он бесчисленное множество раз, как мантру, пока не достиг леса. Тогда он вынул палочку Квайетуса из ослабевшей хватки Гарри и сжал руку вокруг гладкого дерева.

В следующий момент они были в Запретном лесу, в точке аппарирования.

Снейп не мог больше сделать ни шага. Он упал на землю, все еще прижимая к себе тело Гарри и оберегающе свернулся вокруг мертвого мальчика, как будто мог защитить его собственным телом...

— Я хочу никогда не проснуться... — были его последние слова.

__________________

Его разбудил сильный свет.

В комнате была невероятная яркость: белые, желтые, оранжевые и золотые лучи и линии на всем ее протяжении. И запахи, и ароматы: один был – свежескошенной лужайки, другой – просто нагретого солнцем воздуха... И звуки. Щебет птиц, шелест листьев, звук плещущейся вдалеке воды и другие голоса природы. Его потрясли признаки наслаждения жизнью: это был прекрасный летний день.

Он почувствовал свежесть, окружающую его: простыня, подушка и легкое одеяло, свежие, теплые и мягкие, охватывали его, приглашая спать, мечтать, как будто они защищали его от пробуждения. Но он больше не был сонным и утомленным, он чувствовал себя свежим и немного голодным. Это не было чудом, он не ел...

Две недели.

О, Боже, две недели.

Поместье Кошмара.

Волдеморт.

Гарри.

Этот короткий путь закончился здесь. На Гарри.

Он сел с ужасом на лице. Солнечный свет беспрепятственно ласкал его спину, его одеяло в солнечном свете было ярко-синим. Сначала он ничего не мог увидеть, потому что был ослеплен светом. Картина комнаты перед его взглядом медленно сфокусировалась. Затем он распознал. Он был в лазарете, в Хогвартсе, в безопасности.

Чувствуя комок в горле, он осторожно повернул голову сначала направо, потом налево, чтобы проверить другие кровати в комнате, был ли там кто-нибудь еще, надеясь увидеть знакомую худую фигуру, лежащую в кровати рядом с ним под тонким одеялом... но он был один. Только он и яркий свет, ничего больше.

Так это было правдой. Гарри не требовалось быть здесь, больше нет. Это означало худший из его кошмаров. Образы предыдущего вечера постепенно появлялись в его мозгу: рушащийся коридор, его лаборатория, мокрый туннель, коридоры и комнаты, которые они пересекали (ВМЕСТЕ), пруд, лес, дементоры, патронус и, наконец, – Гарри, стоящий перед внутренним кругом, ждущим их, полностью сознающий без страха, что случится с ним, затем умерший. Зеленый свет ударил его, и он, безжизненный, рухнул на землю.

Снейп не мог вспомнить, как он сумел сюда добраться, что случилось после падения Гарри. Было что-то... будто он лежал в зоне аппарирования в Запретном лесу с Гарри в руках. Но... тогда Гарри уже был убит. И он хотел умереть рядом с ним. По-видимому, он не умер, по крайней мере, еще.

О, дьявол, это, должно быть, Альбус... Почему он не позволил ему умереть там? Он не хотел снова возвращаться с мертвым мальчиком в руках, как пятнадцать или более лет назад, начинать все с первого шага: снова восстанавливать жизнь. Нет, больше нет. Он слишком стар, чтобы сделать это.

Он встал с кровати, надев пару шлепанцев рядом с ней, и выпрямился. Он понял, что носит длинную белую ночную рубашку, и его губы скривились в отвращении. Он – носящий белое... Это расстраивало. Но мгновение спустя он пожал плечами и повернулся к своей цели: крошечной комнате прямо рядом с кабинетом Поппи. Она редко использовалась, последний случай был почти пять лет назад, непосредственно перед тем, как Гарри начал здесь учиться... О, и в прошлом году тоже, конечно...

Он медленно открыл дверь, но запаниковал, не решаясь столкнуться со зрелищем внутри. Наконец, он решился, глубоко вздохнул и вошел в комнату. Морг.

Это не было темным местом, оно было таким же ярким и полным солнечного света, как и главная комната лазарета. Оранжевые, желтые и золотые лучи были повсюду вокруг даже здесь, в месте смерти, один из них сиял прямо вокруг маленького тела, лежащего на катафалке так спокойно, будто только спало. Снейп осторожно подошел поближе. Мальчик слегка улыбался в смерти. Он не заметил этого прошлым днем, когда уносил Гарри с собой из того проклятого места как мог дальше... Он улыбался, он принял свою судьбу, улыбаясь, улыбаясь... чему? Обманчивому миру, который теперь потерял своего спасителя, который никогда не стремился к этой роли в первую очередь? Волдеморту, который не сумел сломать его? Ему, который предал его, оставив позади?..

Он сделал еще шаг ближе.

Гарри. Сын Квайетуса. Последняя – и теперь потерянная – надежда семьи Снейпов и, какая ирония, также семьи Поттеров. Мертвый сын его мертвого брата.

Он потерпел неудачу.

Он сделал последний шаг и теперь стоял рядом с катафалком. Гарри все еще был одет в преобразованную одежду Снейпа, которую он второпях подрезал ножницами: его черную одежду, покрытую теперь грязью, пылью и кровью, просочившейся из ран и повреждений во время этого долгого спасения. От боли он упал на колени. Эти повреждения Гарри получил, когда они еще были вместе. Вместе... И мальчик был рядом с ним, иногда даже прижимался к нему, и они разговаривали о важных и незначительных вещах, событиях, людях...

Они были вместе, и они были живы.

Они испытывали боль, их пытали, с ними плохо обращались и морили голодом, но они были вместе, но впервые в своей проклятой жизни он чувствовал кого-то рядом не только физически, а теперь... а теперь это исчезло, как мечта, и его сердце болело, а мысли кружились в голове.

«Мы развеиваемся...»

Он осторожно подошел и взял одну холодную руку в свою, холодную, как лед вокруг его души, его сердца, он погладил ее и прижался к ней лбом, плотно закрыв глаза.

Только один день назад или меньше эта рука коснулась его, эти руки застенчиво обняли его, закрытые теперь глаза были яркими и полными жизни и надежды... Гарри, сын Квайетуса, его племянник, которому он обещал стать родителем, всегда быть для него там, и он был просто оставлен позади и беспощадно убит.

Почему его? Почему ему не быть убитым, ему, Северусу Снейпу, двойному агенту, ненадежному, противному мерзавцу? Почему он оставил его позади?

Это было его наказание за грехи?

Разве недостаточно времени, которое он провел в той яме смерти?

Почему он должен был страдать? Почему одно его плохое решение причинило так много боли и страданий?

Почему он не смог пожертвовать собой ради мальчика?

Вопросы, на которые никогда не было бы ответа.

Отчаянное рыдание старалось найти путь из его души, но он не мог плакать. Его глаза были сухими, лицо бесчувственным, хотя внутри его душили эмоции. Но он только крепче сжал ледяную руку. Если бы только они имели другой шанс... он все сделал бы для него. Он стал бы родителем, если бы Гарри захотел. Он дал бы ему семью, как обещал – он думал об этом серьезно даже ТОГДА, не только СЕЙЧАС, но теперь он отчаянно хотел показать мальчику или любому слушающему богу, что он хотел, что он действительно, истинно, серьезно был готов сделать это.

Он сделал бы что-нибудь для мальчика. Он отдал бы ему свою жизнь, если бы это помогло ему вернуться к жизни. Он... он подвел его. Он не был способен сделать вещь, которую все родители смогли сделать для того: он не мог умереть для мальчика, вместо него, это Гарри умер. Гарри. Его душа кричала, умоляла и горевала. Его лицо, однако, оставалось бесстрастным.

Солнечный свет создал ореол вокруг головы Гарри, черные, как ворон, волосы сияли, как будто бы белым с красными оттенками... Но бледность лица выдавала жестокую и болезненную действительность...

Он мягко гладил бледное лицо и ерошил непослушные волосы. Он ушел. Ушел навсегда.

Он слишком хотел последовать за ним. Уйти так же, как он.

Внезапно предыдущие слова Гарри прокрались в его разум: «Я хочу попросить Вас, в случае, если со мной что-нибудь случится, пообещайте, что Вы не сделаете никакой глупости. Вы не будете обвинять себя...»

Гарри знал это. Проклятье! Гарри знал это. Как?

И почему он не предупредил? Они могли бы избежать этого!

Или нет. Глупая, дурацкая мысль о том, что «произошло бы, если»... Нет. Гарри мертв. Он снова был один, но, в то же время, он точно знал, что он не покинут. Когда раньше он бывал один, он не скучал по компании так сильно, как сейчас, когда он знал, что значило делить жизнь с кем-то, кто заботился, кто любил...

— Северус...

Он поднял голову с холодной руки и повернул к двери.

— Альбус... — он не смог ничего больше сказать. Он только теперь понял, что дрожит.

Директор подошел к нему и положил руку ему на плечо.

— Пойдем, Северус. Тебе нужен еще отдых... У тебя позади трудные дела, и много трудных дел все еще ждет тебя.

Снейп вздохнул.

— Я хочу остаться здесь...

— Ты не можешь. Не мучай себя...

— Это не мучение, Альбус, — покачал он головой. – Я только... Я только не могу оставить его. Не сейчас.

— У тебя будет день попрощаться с ним, Северус. Но через несколько часов прибудет министр взять у тебя показания...

— Это не будет простым допросом. Они будут допрашивать меня так же безжалостно, как всегда это делали, Альбус.

— Я не думаю...

— Вы увидите это, — Снейп снова повернул взгляд к Гарри. – Я не хочу этого... Не сегодня.

— Это нужно сделать.

— Я знаю.

— Они вдобавок хотят исследовать Гарри, — прошептал директор.

Снейп вздрогнул, услышав эти слова. Исследовать! Заклинания, наложенные на мертвое тело, проверят его тождественность, был ли это действительно Гарри Поттер. Они раздели бы тело, чтобы увидеть все повреждения и синяки, которые Гарри никогда не захотел бы никому показывать, Снейп был уверен в этом.

И они заставили бы его тоже раздеться и показать свои повреждения как доказательство, чтобы добавить к его досье – крайне большому количеству документов, более 3500 страниц, Дамблдор показал ему однажды – вместе с признанием и показаниями, естественно, под Веритасерумом... О, нет, не снова. Они снова отправили бы его в Азкабан, потому что им нужен козел отпущения, чтобы обвинить в смерти знаменитого Гарри Поттера...

Азкабан, где он вынужден был бы снова и снова переживать смерть Гарри и Квайетуса, бесчисленное множество раз за годы и десятилетия до своей смерти... Нет. Он скорее вернулся бы в камеры пыток Темного Лорда, чтобы забыть и забыться...

— Альбус, пожалуйста, не позволяйте, чтобы меня бросили в Азкабан, — слабо прошептал он. – Даже на день, пожалуйста...

— Успокойся, Северус. Я не позволю им забрать тебя из Хогвартса, обещаю.

Снейп закрыл глаза.

— Спасибо, Альбус...

Старик помог ему встать на ноги и медленно довел до кровати.

— Постарайся поспать немного. Ты должен дать им показания о смерти Гарри этим вечером, и я хочу, чтобы ты пришел в себя и был готов сделать это.

Он протянул стакан своему коллеге.

— Зелье сна без сновидений на три часа. Выпей это.

Снейп кивнул и вылил в рот содержимое.

Он был уже в кровати, завернувшись в одеяло, когда отреагировал на предыдущие слова директора.

— Я никогда не приду в себя.

Дамблдор посмотрел на лежащего мужчину. На его лице была написана вина.

— Мне жаль, Северус, — прошептал он, хотя мастер зельеварения точно не знал, о чем сожалел Дамблдор.

* * *

Через три часа после легкой еды Снейп попытался одеться. Винки, домашний эльф, принесла немного одежды из его шкафа в подземельях, и его немного успокоило надевание своих старых одежд, хотя он не знал, почему. Чтобы поддержать видимость? Да, это было бы лучшей вещью: действовать методом, который он всегда использовал.

Одевание было не такой простой вещью, понял он, надев брюки. Он никогда не был толстым, но теперь он почувствовал, что его собственная одежда слишком велика ему, и он должен был попросить у домашнего эльфа ремень, чтобы поддерживать брюки. Под обычную черную мантию он надел простую черную рубашку, чтобы избежать долгого раздевания перед министерскими представителями. Затем он понял, что не может застегнуться и проиграл сражение со шнурками, потому что его руки в нынешнем состоянии отказались выполнять те точные движения, которые были ему необходимы, поэтому он позвал Винки помочь. Сначала он хотел попробовать заклинание (с палочкой Квайетуса, которая отказывалась выполнять его распоряжения), но не смог вспомнить никакого заклинания для застегивания или закрепления шнурков, так что, наконец, он сдался, и ждущий домовой эльф мгновенно это сделал.

Это было абсолютно смущающим, почти оскорбительным.

В конце, тем не менее, он был готов идти в кабинет Дамблдора, где, вероятно, его уже ждали авроры. Да, авроры, он был уверен, что их будет по крайней мере пять, и если бы он был крайне удачлив, он мог бы избежать ответов на вопросы о своих чувствах и эмоциях... Это было худшей частью каждого допроса: когда его допрашивали об эмоциях и высмеивали после этого...

О, как он ненавидел из-за этого Лонгботтома! Его любимая игра!

К счастью, проклятый аврор был в Св. Мунго, тихо ожидая смерти, не задавая вопросов и не наслаждаясь мучениями других... больше нет, больше никогда.

Он старался двигаться в знакомых коридорах школы таким же образом, каким он всегда это делал, но просто не мог. Его движения не были тихими и хищными, вместо этого было более чем легкое головокружение и качание, так что он медленно двигался к кабинету, время от времени останавливался, тяжело дыша и прислоняясь к стене.

Когда он, наконец, обнаружил себя стоящим перед горгульей, охранявшей кабинет Дамблдора, он понял, что не знает пароля. О, нет. Он действительно не хотел стоять здесь бесконечные минуты и перечислять все конфеты и печенья, которые знал... Он успокоился, когда позади него прозвучал голос МакГонагалл.

— Могу ли я помочь тебе, Северус? – спокойно спросила она, и Снейп вышел из состояния окаменения.

— Я был бы очень признателен, Минерва, — он наклонил голову к профессору, которая печально улыбнулась ему.

— Гарри Поттер, — прошептала декан гриффиндорского факультета горгулье, которая отодвинулась у них с дороги, пропуская внутрь.

Снейп опустил голову. Да, это было неожиданно, но, тем не менее, он был этим доволен. На мгновение они остановились на нижней ступеньке спиральной лестницы.

— Вы в порядке, Северус? – заботливо спросила профессор трансфигурации.

Снейп открыл рот, чтобы дать ей обычный ответ, но, когда он поднял глаза и уловил обеспокоенный взгляд глаз коллеги, он изменил намерение.

— Нет, Минерва. Я – нет, и... я не чувствую себя готовым к этому... близящемуся допросу.

МакГонагалл успокаивающе положила руку на плечо Снейпа.

— Альбус потребовал права допросить Вас как дипломированный аврор, член Уизенгамота и директор этой школы, а министр дал разрешение. Он не будет спрашивать Вас ни о чем, что может причинить Вам боль.

Огромное облегчение сняло напряжение мастера зельеварения.

— Спасибо, Минерва, — нерешительно улыбнулся он, и профессор кивнула в ответ.

— Добро пожаловать, Северус.

Его облегчение мгновенно исчезло, когда он вошел в кабинет директора школы. В комнате было слишком много людей. Фадж, министр-идиот, два аврора в их обычной форме, Аркус Патил, официальный секретарь министерства, и два незнакомых человека, которые ушли только после прихода Снейпа. Так что они прибыли идентифицировать мертвого мальчика... Идентификаторы министерства...

— Пожалуйста, сядь, Северус, — Дамблдор махнул рукой на кресло. — Министр? — обратился он к, по-видимому, нервничающему человеку, который неловко передвинулся на стуле, поймав взгляд высокого мрачного мужчины, входящего в комнату.

— Смотрите, Дамблдор... Вам позволили допросить его, но Вы должны задать вопросы, которые я Вам записал... — когда директор кивнул, тот продолжил: — Но сначала я хочу видеть... физическое доказательство...

— Я уже дал Вам написанное миссис Алисией Помфри показание о повреждениях Северуса, и я не думаю, что необходимо исследовать его таким образом...

— Все нормально, Альбус, — прервал его мастер зельеварения. — Я был готов к этому.

Он встал и, прежде чем директор смог открыть рот, повернулся вокруг, снял мантию, положил ее на ручку кресла и снял застегнутую рубашку, не расстегивая ее. Он не поднимал взгляд, и просто стоял с глазами, уставившимися в пол, и старыми воспоминаниями, яростно вторгшимися в его мозг. Старые воспоминания о подобных случаях... Он почти ждал дразнящего смеха за спиной.

— Я надеюсь, что этого достаточно, — нахмурился он через некоторое время и, видя удивленное лицо министра, добавил: — Ваши авроры, министр, как правило, не удовлетворяются таким коротким зрелищем, — его голос был ледяным и резким, и он послал короткий взгляд аврорам, которые, смешавшись, пытались избежать этого. Патил, однако, встал, чтобы полностью исследовать повреждения. Снейп от стыда хотел провалиться.

— Ваши руки, пожалуйста, — вежливо сказал Патил, закончив проверять его тело. На лице Северуса усилилось выражение неодобрения.

— Так Вы читали свидетельство Поппи... — добавил он, но, тем не менее, позволил клерку их исследовать. Обычно бледные и изящные пальцы были, к тревоге Северуса, красными и раздутыми, и Патил кивнул.

— Мадам Помфри проделала с Вами хорошую работу, Северус. Я думаю, что они будут в порядке через несколько недель...

Сердечный тон удивил Снейпа, и он вопросительно уставился на спокойного мужчину перед ним.

Последовало короткое молчание, затем министр сказал:

— Вы можете одеться.

Когда Снейп вернулся в кресло, Дамблдор встал, обошел вокруг стола и остановился лицом к лицу со Снейпом с крошечной бутылочкой в руке.

— Я надеюсь, что это не мой, Альбус... — неприязненно усмехнулся Снейп. – Я не хочу снова повторять эту процедуру только потому, что они заподозрят меня в обмане...

— Нет, Северус, — покачал головой директор. – Это принес нам мистер Патил. Он был изготовлен МакКеном, официальным мастером зельеварения министерства. Это тебя устраивает?

— Конечно, — закатил он глаза. – Хотя я почти забыл его вкус... Старый МакКен и его зелья... — усмехнулся он снова.

— Северус, пожалуйста! – нетерпеливо сказал Дамблдор.

— Тогда хорошо, — Снейп вздохнул, но внутренне, он чувствовал крайнюю нервозность. Вся ситуация была унизительной, но директор, естественно, не знал об этом, так как никогда не был в подобной ситуации и, конечно, его никогда не заставляли отвечать под действием Веритасерума. И сейчас он был совершенно невиновен в этом, но он должен был подвергнуться этому приставанию, как если бы он был виновен или заподозрен. О, как он ненавидел все это! Но он покорно открыл рот (допрашиваемому не разрешалось дотрагиваться до зелья) и вспомнил, как он угрожал Гарри в классе чистым Веритасерумом в обычном тыквенном соке и вздрогнул. Он был таким кровожадным ублюдком... Но теперь было по-настоящему поздно сожалеть об этом.

Он закрыл глаза. Фактически он не собирался открывать их в течение всей процедуры. Почему-то так было легче держаться.

Прохладное зелье скользнуло в его горло, и не пришлось слишком долго ждать, пока он не ощутил знакомое чувство: будто сильная рука сжала его мозг, болезненно заставляя его раскрыть свои ошибки и грехи, и не был способен избежать в эти моменты наступающей вины.

— Свяжите его, — услышал он голос министра. – Я не хочу, чтобы он на кого-нибудь напал...

Проклятый мерзавец... Как будто он не знал, что допрашиваемый человек становится вспыльчивым, только если его заставили отвечать на по-настоящему личные и щекотливые вопросы.

«Сколько раз Вы спали с девушкой? С кем? Вы наслаждались этим? Как именно Вы это делали? Почему? Вы мылись перед этим? А после? Мисс Блэк выкрикивала Ваше имя, когда...» НЕТ! Внезапно он вспомнил, как боролся с сывороткой, как отчаянно старался держать рот закрытым, сильно сжимая зубы, но это сражение было проиграно с самого начала, и Лонгботтом смеялся над его попыткой освободиться, избежать... Нет. Он не хотел ни на кого нападать. Он только хотел спрятаться и умереть от стыда...

— Нет, министр. Не думаю, что это необходимо, — голос Дамблдора вырвал его из неожиданного воспоминания.

— Свяжите его. Это не просьба. Это – приказ. Моя собственная безопасность...

— Сделайте это, Альбус, — услышал он собственный голос. – Доставьте ему немного больше удовольствия оскорбить другого человека... хотя не человека, а Пожирателя Смерти...

— Северус! Ты НЕ арестован или заподозрен, поэтому он не может просить, чтобы я связал тебя, — неподдельно сердито проговорил директор.

— Я требую этого, или мы допросим его в министерстве...

— Сделайте это, Альбус, и давайте покончим с этим, — сердито прошипел Снейп. – Я не возражаю. Я только хочу, чтобы это закончилось, — он воздержался от того, чтобы открыть глаза, но повернул голову к Патилу.

— Аркус, пожалуйста, сделайте это. Я не хочу сидеть здесь до завтра, — он снова усмехнулся, хотя его голосу недоставало обычной злости.

— Хорошо, Северус. Лего! – ответил мягкий голос Патила.

Снейп почувствовал, что его руки и ноги оказались привязанными к креслу, и постарался не дрожать. Он услышал удивленный вздох МакГонагалл из противоположного угла, где она стояла, но мысленно пожал плечами. Если бы они знали...

— Как Вас зовут? – о, это началось.

— Северус Нобилус Снейп, — его голос был холодным и ровным.

— Вы – Пожиратель Смерти?

Нет, Альбус, это не было хорошим вопросом. Его тело напряглось, и позвоночник изогнулся от боли. Он просто не мог ответить на это. Да, формально он был Пожирателем Смерти, темная метка была навсегда выжжена на его левом предплечье, но он все же не был преданным слугой Волдеморта, так что он больше не был Пожирателем Смерти.

— Вы – лояльный Пожиратель Смерти? – изменил Дамблдор вопрос, увидев болезненное выражение на лице Снейпа.

— Нет. Я оставил Волдеморта шестнадцать лет назад и вернулся, чтобы шпионить за ним для Вас, — поскольку сыворотка начала полностью управлять им, он не мог поместить в голос намек на сарказм, хотя и попытался. К своему удовольствию он мог услышать шипение Фаджа, поскольку тот услышал имя Волдеморта, произнесенное без обычного страха, и решил упоминать имя так часто, как мог.

— Что произошло две недели назад?

— 17 июля меня вызвал Волдеморт, — использовал он имя только для того, чтобы досадить упрямому идиоту. – Я должен был участвовать в пытке Гарольда Джеймса Поттера, который был пойман в тот день несколькими верными слугами Волдеморта. — О, это было хорошо. Он слышал раздраженное подобострастие Фаджа при каждом упоминании имени.

— Почему Вы не вернулись в Хогвартс после окончания сессии пытки?

— Потому что я попытался спасти жизнь Гарри, и Волдеморт решил подвергнуть нас более длительной пытке в Поместье Кошмара. Волдеморт поместил нас вместе, и нас пытали различными способами в течение двух недель. Мы были пленниками в подземельях поместья, так что я не мог вернуться, чтобы доложить Вам об этом, — два раза, чтобы шокировать идиота.

— Поттер действительно умер во время одной из сессий пыток?

— Нет. Он умер, когда мы попытались бежать. Пожиратель Смерти, именуемый Питером Петтигрю, послал в него убийственное проклятие. Я не смог спасти его. Он умер передо мной. Тогда я забрал его и вернулся в Хогвартс.

— Вы мучили его за эти две недели?

— Да, я мучил его на сессии первого дня. Мне было нужно время, чтобы спасти его, и я решил участвовать в пытках.

— Вы применяли какие-нибудь непростительные?

— Нет.

— Позднее Вы мучили его?

— Нет.

Дамблдор бросил взгляд на бумагу, лежащую на его столе.

— Поттер проявил какой-нибудь признак ненормальности?

Несмотря на твердое решение Снейпа держать глаза закрытыми, сейчас они в шоке распахнулись.

— Что? Ненормальности? Нет, конечно, нет. Он все это время был в отличном умственном состоянии, — его голос не выказал шока, ровный тон был обычным побочным эффектом сыворотки.

— Он упоминал что-нибудь о смерти Седрика Диггори?

— Да. Он сказал, что Седрик Диггори был убит тем же самым Пожирателем Смерти, Питером Петтигрю, которого я упоминал ранее, по указу Волдеморта.

— Он проявлял какие-нибудь признаки увлечения Темными Искусствами?

— Нет, нисколько. Как раз напротив. Он всегда сопротивлялся искушениям Волдеморта, когда тот несколько раз пытался привлечь мальчика.

Дамблдор кивнул и повернулся к изрядно раздраженному Фаджу.

— Я думаю, этого достаточно, министр, — сказал он с легкостью. – Я не собираюсь задавать больше никаких вопросов мистеру Снейпу. Вы слышали его свидетельство. Он ответил на все вопросы, которые мы задали.

— Но... в его рассказе были пробелы...

— Конечно, там было много пробелов, министр. Но я думаю, что мы услышали достаточно. Я не хочу сидеть здесь до завтра, выслушивая каждую крошеную подробность их плена, которая не важна для выяснения обстоятельств смерти Гарольда Джеймса Поттера и, как Вы слышали, мистер Снейп совершенно невиновен в его смерти. Я не согласен с Вашим решением задать ему больше вопросов об унижении его и Гарри Поттера или о других вещах, слишком личных, чтобы отвечать под воздействием сыворотки. Мистер Снейп – не подозреваемый, он – свидетель, и у нас нет никакого права продолжать его допрашивать.

— Дамблдор прав, сэр, — спокойно встал Патил. – Он не совершил никаких грехов, и мы не имеем права задавать ему никаких личных вопросов, пока он не будет волен охотно на них отвечать.

Фадж стал мертвенно-бледным.

— Вы защищаете Пожирателя Смерти?

— Бывшего Пожирателя Смерти, министр, который был оправдан Визенгамотом пятнадцать лет назад.

Их ссору прервал внезапный стук.

— Войдите! – сказал Дамблдор. В комнату вошли два идентификатора.

— Мы сделали это, министр.

— Да? — нетерпеливо спросил Фадж.

— Мы официально установили, что мертвый мальчик – определенно сын Лили Эванс и Джеймса Поттера, родившийся в Хогсмиде 31-го июля 1980 и умерший 31 июля 1995. Вот разрешение на похороны, — он вручил документ директору. – Вы должны похоронить его через два дня. Мы наложили на него консервирующее заклинание, так что никакие части его тела не могут быть удалены и использованы для незаконных целей. Его большой палец будет опечатал министерством и официально охраняться следующие две недели, пока потенциальные магические способности не уйдут из трупа.

Холодная, бессердечная речь причинила боль Снейпу. Труп! Они говорили о Гарри! Не о ЧЕМ-то, что может быть использовано для «незаконных целей»! Он дернулся, но он все еще был привязан к креслу.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. – Тогда, я думаю, мы закончим.

Они группой двинулись к двери, и в следующий момент Снейп обнаружил, что он в кабинете один, привязанный к креслу, неспособный двигаться. Проклятье! Дамблдор состарился... но, надо надеяться, он мгновенно вернется. По крайней мере, он был один, представители министерства ушли.

Он снова закрыл глаза, и снова у него в мозгу появилось лицо Гарри, словно он сидел рядом, ожидая от него утешения, признательных слов... По крайней мере, он не отвергал теми словами ребенка. По крайней мере, он умер, зная, что Снейп принял его и беспокоился о нем...

Сердитый голос прервал его мысли.

— Ну, теперь ты счастлив, не так ли? – безжалостно набросился на него горький голос.

Снейп открыл глаза, и все его тело немедленно напряглось. Перед ним стоял Блэк, на его лице смешались ненависть и печаль. Снейп старался встать перед ним, но магические путы крепко привязывали его к креслу. Проклятье! Рот Блэка изогнулся в жестокой улыбке.

— Я не счастлив, Блэк. Нисколько, — ответил мастер зельеварения на вопрос сквозь сжатые зубы. «Жидкий Империус», как кто-то однажды назвал Веритасерум. Да, это так. Министерство, как ни удивительно, не считало его использование непростительным. Свет использовал вариант Империуса, чтобы управлять любым, кто его принял.

— Возможно, тебе не нравится твое нынешнее положение и это расстраивает тебя, не так ли, сальный слизняк? Ты связан, а я свободен?

Гарри был неправ насчет Блэка. Поганый пес был жестоким и отвратительным ублюдком, ничем иным, и он снова должен был отвечать.

— Да, я ненавижу тебя и ненавижу эту ситуацию, Блэк, но я не расстроен из-за этого, — он начал покрываться потом в беспомощной борьбе, поскольку он прилагал усилия держать рот закрытым. Напрасно. Сыворотка была еще слишком сильна.

— Действительно? – беспощадная улыбка на лице его заклятого врага расширилась. – Почему? Твоя мечта осуществилась. Гарри мертв, в мире больше нет Поттеров. Ремус умирает, целители думают, что он не переживет ночь, — когда Блэк начал сердито вопить, Снейп внезапно заметил на ненавистном лице признаки боли. – Министерство преследует меня. Питер предал нас. И ты НЕ счастлив! Почему, Снейпи, расскажи мне! Этого тебе недостаточно? Извини, я не убью себя перед тобой, чтобы только выполнить твои желания! – в конце Блэк кричал во все легкие.

Перед ответом Снейп подумал, что поведение Блэка было таким, словно он тоже принял сыворотку. Все его боли и опасения раскрылись перед ним, и он почувствовал жалость к мужчине.

— Я не хотел, чтобы Гарри умер, — спокойно ответил он, больше не борясь с этими словами. – Я старался спасти его, но потерпел неудачу. И я сожалею о Люпине...

Глаза Блэка расширились в полном недоверии. Затем он шагнул ближе и схватил Снейпа за плечо.

— Что это, мерзавец? – теперь его тон был угрожающим. – Это – твоя новая игра в любящего и заботливого мастера зельеварения Хогвартса?

— Отпусти мое плечо, Блэк. Я не шучу. Разве ты не понял, что я вынужден правдиво отвечать из-за этой проклятой сыворотки, а ты заставляешь меня выплескивать мои чувства к тебе, поганый ублюдок?

Это прозвучало весьма забавно. Сказать «поганый ублюдок» совершенно нейтральным тоном... Блэк был озадачен.

— О, Боже мой... — прошептал он. – О, нет... Нет... Какой же я идиот...

Он поднял палочку и указал на Снейпа. Тот удивленно поднял бровь. Блэк хотело убить? Он сделал бы ему одолжение, но... нет.

— Либеро, — сказал Блэк, и волшебные веревки исчезли. Снейп, однако, не шевельнулся.

— Ну? – спросил Блэк через несколько минут. – Чего ты ждешь? Подойди, ударь меня, идиот! – нервно заорал на него анимаг. Снейп в изумлении покачал головой. Он не мог понять цель Блэка.

— Почему я должен тебя ударить? – Да, у него было много причин, но ему было действительно любопытно объяснение пса.

В свою очередь, Блэк был сбит с толку.

— Потому что я напал на тебя и воспользовался преимуществом твоего положения, Снейп. Конечно, ты заметил, что... — мужчина отвернул лицо.

— Вопросы? – голос мастера зельеварения все еще был спокойным.

— Я не планировал этого... Я только не сообразил, что сыворотка... Извини.

— Что?.. – конечно, он неправильно понял последнее слово. Он должен был вымыть уши. Или пытки...

— Я знаю, что значит... быть допрашиваемым. Быть вынужденным отвечать на вопросы о вещах, о которых не хочешь думать, или слишком для тебя личных... так что извини, Снейп. Я, как ты сказал, был проклятым ублюдком.

«Я думаю, что если Вы однажды решите дать ему шанс... он извинится...» — отозвались эхом у него в голове слова Гарри. Гарри был прав. Гарри сказал это, и он был прав. Эмоции снова затопили его, он опустил голову и закрыл лицо руками. Гарри...

— В чем дело, Снейп? – теперь голос Блэка был обеспокоенным, но проклятый пес не понял, что Снейп все еще был под действием сыворотки. Он застонал, но, тем не менее, ответил на вопрос.

— Гарри... Гарри сказал мне, что ты извинишься, если я дам тебе шанс сделать это... Он был прав... но он мертв... — пробормотал он сквозь ладони.

— Ты... ты разговаривал там с ним? – в голосе Блэка было явное недоверие. Боже, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поступал как такой мерзавец?

— Конечно, идиот. Мы две недели были в одной камере.

— И как... что...

Снейп усмехнулся.

— Сыворотка не сможет работать как следует, пока та не задашь ясные и прямые вопросы...

— О, нет... — Блэк понял, что снова спрашивал Снейпа. – Я только...

— Ты – полный идиот, Блэк.

Блэк вздохнул, кивнул и поднял взгляд на Снейпа.

— Ты любишь Гарри, — сказал он. Это не было вопросом, подумал Снейп, Блэк был осторожен в этом. Так что он мог ответить на это свободно, если хотел. Снейп на мгновение задумался.

Так что он предполагал сказать? Да, конечно, он любил Гарри. Кроме того, он научился любить мальчика, пока они были вместе, но... это не было дело Блэка, не так ли? Гарри умер и...

Гарри умер. А Блэк тоже любил ребенка. Он потерял Гарри точно так же, как и Снейп. Он также горюет. В конечном счете, он имел некоторое право узнать ответ.

И он мог спросить прямо, но не сделал этого. Он заслужил знать. По крайней мере, часть. Определенно, не слишком личную часть.

— Да, я любил его. Мы достигли согласия, когда я увидел, что он выдержал боль и пытки, и я изменил свое мнение о нем. Он вел себя, как взрослый. Он был очень сильным. Блэк, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь вел себя так смело, как он. И... и он умер в последний момент, когда свобода была уже так близка... — он опустил голову, сказав последние, тихие слова. – Я не смог спасти его Блэк. Это была моя вина...

— Э... Я... я не думаю так, Снейп, — пробормотал Блэк и покраснел. – Вас было только двое против главных сил Волдеморта.

— Он спас меня от дементоров и из-за этого у него не было времени сразиться с Пожирателями Смерти... это случилось из-за меня... — почему он рассказал все это проклятому псу? Почему показал ему свою слабость?

— Ремус тоже спас меня от дементоров той ночью... Я не мог бороться с ними, и это было причиной, по которой он не заметил приближающихся оборотней, и теперь он умирает... — по крайней мере, Блэк не воспользовался его слабостью, более того, позволил увидеть собственную слабость. Затем Блэк вздохнул и добавил: — Я думаю, мы потеряли слишком много в этой войне, и это было толь начало. И... мы на одной стороне, так что... пришло время отказаться от некоторых вещей... э...

Снейп уставился на Блэка.

— Ты думаешь о перемирии между нами?

— Нет, — покачал Блэк головой. – Не о перемирии. Я предлагаю мир.

Прошло несколько мгновений полной тишины, и Блэк протянул руку, предлагая рукопожатие. Снейп посмотрел на протянутую руку, а затем на лицо Блэка.

— Мир? – серьезно спросил он.

— Да. Мир, — твердо ответил Блэк.

— Тогда хорошо, — согласно кивнул он и принял руку Блэка. – Сириус, — добавил он.

— Северус, — Блэк кивнул в ответ. – И извини за все... за Квайетуса...

Рука Снейпа задрожала, когда он услышал от Блэка имя своего брата. Он открыл рот, чтобы сделать резкое замечание, но его остановила открывшаяся дверь.

Директор вошел с маленькой коричневоволосой девочкой. Блэк застыл, когда увидел их.

— Альбус... это значит... Ремус... — запинался он в ужасе. – Он не умер, ведь нет?

— Нет, Сириус. Девочке только нужен кто-то, чтобы позаботиться о ней, и она сказала, что Ремус назначил Вас для этой задачи.

Снейп позволил себе насладиться видом очевидного шока и затруднения Блэка

— Но... но я не знаю, как это делать... — Блэк неловко передвинулся. Дамблдор выпустил руку девочки.

— У нас другая проблема, Сириус, и более серьезная. Я не знаю, где вам можно остановиться, пока Ремус выздоравливает...

— Он скоро поправится? – пустые глаза Блэка наполнились жизнью. – Вы имеете в виду, что?..

— Да. Поппи сказала, что это произойдет через несколько недель. Но до тех пор нам нужно найти место для вас двоих... Ты все еще скрываещься от закона, Сириус, потому что министр, кажется, не принял свидетельство Северуса ни в случае Гарри...

Гарри... Снова Гарри. Внезапно Снейп увидел лицо мальчика, когда он защищал Сириуса... а он тогда на него огрызнулся... о, это он был идиотом, а не Блэк. Если бы он знал, что у них нет времени для таких глупых ссор...

— Они могут остановиться в моем поместье, Альбус, — он не был уверен, почему произнес эти слова. Возможно, из-за Гарри? Конечно, это также было бы желанием Гарри, если бы он был жив... — Оно достаточно большое. Будет комната для каждого, чтобы не видеть друг друга постоянно, — добавил он, когда заметил удивленный взгляд директора.

— Но вы двое...

— Это закончено, Альбус, — вздохнул Блэк. Дамблдор вопросительно уставился на мастера зельеварения, и тот кивнул.

— Я не могу поверить в это... — сказал он, но Снейп уловил в его тоне намек на насмешку.

— Вы планировали это, не так ли? – спросил он, скрестив руки перед грудью. Директор не ответил, но на его лице появилась легкая улыбка. – Я мог догадаться... А как ее имя? – внезапно сменил он тему.

— Э... Энн, — ответил Блэк вместо девочки, которая только стояла и застенчиво смотрела на них.

— У нее, конечно, есть и фамилия, — Северус бросил сердитый взгляд на Блэка и повернулся к девочке: — Как тебя зовут? – спросил он в учительской манере.

— Энн Блэк, сэр, — послушно сказала маленькая девочка, и мастер зельеварения почувствовал, как мир кружится и рушится вокруг него.

— О, нет... — стон Блэка повторил его собственные мысли. – Это не может быть правдой.