Безжалостный

Когда сумятица наконец улеглась, а голоса затихли вдали, Барти Крауч-старший, обходя лес, обнаружил обезображеное тело Винки. Белые кости торчали из ее груди, а поляна была залита кровью. Именно в этот момент он понял, что больше не контролирует сына. Возможно, он и не принимал активного участия в заварушке около палаточного городка, но он был слизеринцем и знал, как использовать любую ситуацию себе во благо.

Крауч опустился на землю рядом с верным эльфом и мягким движением прикрыл ее поразительно большие глаза.

* * *

Гарри узнал о событиях на кубке мира из газет. Однако не воспринял новости серьезно: Пожиратели Смерти не являлись серьезной угрозой без предводителя — Темного Лорда, а будь он жив — он бы появился на финале кубка.

Конечно, существовала вероятность, что он затаился. Гарри понимал, что нужно быть готовым к любому развитию событий, и поэтому впервые в жизни отправил письмо своим "теням", впрочем, не растрачиваясь на слова.

Внутри были были лишь названия книг, которые нельзя было найти в Хогвартсе. Иногда хорошим решением является возможность позаботиться о доступности лучшего решения в будущем.

* * *

Древний магический турнир возрождался спустя пару месяцев после нападения Пожирателей Смерти? Совпадение? Не дум... вряд ли.

Он подозревал, что в замок приедут подозрительные студенты других школ. Он приготовился защищать свою жизнь. Его "тени" тоже были предупреждены и готовы.

Вот к чему он не был готов, так к его собственному участию в турнире.

— Гарри Поттер.

Неожиданно ноги будто сами разогнулись, и он, поднявшись и не глядя на директора, направился в указанном направлении. Он взвешивал шансы, в то время как вокруг раздавались шепотки негодования. Травля началась.

Пожалуй, именно тогда он понял, что неизвестный противник уже сделал свой ход и Гарри потерпел поражение в первой битве. Он шел гордо и прямо, не выказывая ни тени страха, не проронив и слова.

Он проигнорировал других чемпионов, не обратил внимания на их вопросы. Когда директора и директриса начали бессмысленный спор, яростно доказывая свою точку зрения, Гарри наблюдал, прислонившись к стене.

Кто-то опустил его имя в кубок. Некто, кто желал, чтобы у него были связаны руки, а возможно, и его смерти.

Одновременно он ощутил слабый отклик магии, когда кто-то заставил его подняться на ноги, и это чувство исходило от Альбуса Дамблдора.

Пожалуй, у него теперь два врага. Они могущественны, но именно Гарри будет танцевать на их костях.

Ему не нравилось это чувство — быть пешкой в чужих руках.

* * *

Он не сомневался, что в конце концов ему придется участвовать в этом турнире. Тот, кто бросил его имя в кубок, должен был быть уверен в том, что он делает.

Просто и понятно: враг использовал дыру в правилах. А Гарри по чужим законам играть не собирался, поэтому, как только его отпустили, он встретился со своими "тенями" и начал строить планы.

* * *

Первое задание было простым до элегантности. Зачем придумывать сложности, если можно просто зажарить знаменитость с помощью дракона?

Гарри не удивился, что ему выпал самый свирепый из четверки монстров. Он лишь отошел в сторону и наблюдал как остальные чемпионы волнуются. Он слышал рев толпы и крики поддержки.

Когда он остался один, Гермиона внезапно ворвалась в палатку и крепко обняла его. Ему не нравился тактильный контакт, но девушка была теплой и очень волновалась. Он на несколько мгновений застыл, а потом расслабился. Пускай, если ей от этого станет легче.

Гермиона отстранилась и нахмурилась.

Она говорила о заклинаниях, которые могли ему пригодится.

Она говорила о стратегии и тактике.

Она говорила... до тех пор, когда его имя не прозвучало, вызывая на поединок. Тогда она еще раз обняла его и Гарри успел заметить влажную дорожку на ее щеках, прежде чем полог палатки разделил их и в глаза ударил солнечный свет.

Гарри на мгновение остановился, раздумывая над двумя вещами. Первое: объятия — единственные, которые он получал в жизни. Второе: его плачущая "тень".

Почему она приняла решение заплакать? Что она получила, избрав этот вариант? Ведь слезы ничего не решали. Они не могли изменить сложность первого задания, или всего турнира, или судьбу самого Гарри.

Нахмурившись от непонятности логики, он пошел дальше, игнорируя крики, и встретил взгляд разъяренного дракона.

Он заставил себя поверить, что именно дракон вызвал эти слезы. Этот ревущий гигант был причиной ее страданий. Гарри смотрел в глаза самки, видел ее ярость и беспокойство за кладку яиц, страх перед ревом толпы и перед ним самым.

Кипящая ненависть, загнанный в угол зверь, шум.

У него были варианты. Два: хороший и плохой. Но в то же время оба: правильный и НЕ правильный. Пожалуй, он мог убить дракона, мог оставить лежать ее труп над нерожденными детьми, вытащить золотое яйцо, залитое кровью. Собственно, он собирался сделать именно это: заявить, что с Гарри Поттером опасно шутить и нужно считаться. Но... сейчас он вытащил небольшой фрагмент детства из памяти: крик мамы и зеленый луч. Она не была животным, но тоже руководствовалась тем же инстинктом, что и этот дракон. Они обе до последнего пытались защитить своих детей.

Гарри безмолвно стоял, пытаясь справиться с собственными воспоминаниями, в то время как толпа затихла, недоумевая, почему он ничего не предпринимает?

Дракониха слегка успокоилась и лежала на земле, однако желтые глаза смотрели внимательно.

Он не хотел убивать ее. И дело даже не в том, что убийство — это правильно или нет, это не столь важно. Возможно, она умрет уже завтра. Может быть, его жалость отложит агонию этого существа лишь на считанные часы.

Но он просто не мог заставить себя замарать руки, поднять палочку и убить чью-то мать.

Гарри посмотрел на кладку яиц, поднес руку с палочкой к горлу и произнес: "Сонорус".

А дальше было одно слово:

— Сдаюсь.

Ни один чемпион прежде не делал ничего подобного. Это был огромный позор и потеря баллов. Но Гарри решил для себя: он будет придерживаться правил игры только тогда, когда ему это выгодно.

Убийство дракона не имеет смысла, как и попытка украсть золотое яйцо.

Дамблдор не отдал ему яйцо.

Тео не сказал ничего.

Гермиона всхлипнула.

Его "тени" пытались не встретиться с ним взглядом.

Гарри, к своему удивлению, сказал:

— Это был мой выбор, и это лучшее решение.

Он, не дожидаясь их реакции, развернулся и ушел.

* * *

— Это давняя традиция, за чемпионами всегда первый танец, — заявила Гермиона, присаживаясь напротив них в библиотеке.

Стайка девушек из Шармбатона, хихикая, пронеслась мимо них.

— Я не умею танцевать, — нахмурившись, сказал Гарри.

Тео прыснул, пытаясь не рассмеяться в голос, но быстро прикрылся книгой, когда увидел выражение лица Гарри.

— МакГонагалл предлагает уроки всем желающим, — произнесла Гермиона.

Гарри не обратил на это внимания.

* * *

Ему нужно будет танцевать, а значит, предстояло найти пару. Он знал только одного человека, который мог согласиться.

— Ты будешь моей партнершей? — спросил Гарри, когда увидел ее в библиотеке в тот момент, когда девушка с растрепанными каштановыми волосами ставила большой том на верхнюю полку. Она обернулась, и их взгляды встретились.

Она мягко улыбнулась.

— Конечно, Гарри.

* * *

Гермиона выглядела потрясающе. Он не мог понять, что в ней изменилось.

Возможно, дело было в платье? Воздушная, розовая... штука, плотно прилегающая к телу, как он себе признался, уже не девушки, но молодой женщины. Или, может, дело было в волосах? Собранных в аккуратную прическу, а несколько прядей свободно покоились на плечах. Или зубах? Магическим образом они уменьшились и даже ее улыбка изменилась.

Хотя он подозревал, что дело в глазах — темно-коричневых, цвета миндаля и шоколада. Гарри внезапно почувствовал себя голодным, но при чем тут ее глаза — он не мог себе объяснить.

Тео лишь пораженно выдохнул, что его пара — "какая-то Гринграсс" — задерживалась.

Гарри обернулся к нему и попытался подобрать правильные слова от вида Гермионы. Но Тео опередил его:

— Ты счастливчик, Гарри.

* * *

К счастью, его навыки танца были не так плохи благодаря нескольким урокам. Гарри танцевал с ней не только первый танец, но и все остальные. Он не особо-то и хотел, но девушка была неумолима. Он видел, что многие парни смотрели на нее по-другому, видел пожирающий взгляд глаз Виктора Крама и понимал: отпусти он Гермиону хоть на секунду — и ее просто "растерзают".

Поэтому он принял хорошее решение и танцевал с ней до самого вечера, когда ноги уже отказывались держать и сама Гермиона счастливо вздохнула.

Он под руку проводил ее до гостиной и сказал всего три слова:

— Доброй ночи, Гермиона.

Она улыбнулась, а он обнаружил, что бессмысленные прощания очень редко, но несут в себе нечто большее, чем бесполезные слова.

* * *

Второе задание — и они использовали ее.

Тео встретил его у озера, удивившись темноте его глаз. Им не было нужды говорить. Гарри внутри содрогался от ярости — они посмели втянуть ее в это турнирное безумие! Нашли управу на свою пешку.

Теперь он не сможет просто сказать "сдаюсь", только не с его "тенью" под водами озера.

Он оставил позади обезображенные трупы гриндилоу, которые пытались его задержать. Вода помутнела от крови и поднявшегося ила. Пожалуй, у гигантского кальмара будет небольшой пир.

Именно Гермиона нашла книгу с описаниями заклинаний для подводного плавания, именно она услышала от Хагрида предстоящее задание.

Мысли об этом повышали градус его злости и жажду мести.

Он использовал заклинания взрыва позади себя, чтобы передвигаться еще быстрее, пока не нашел подводный город.

Если бы хоть одно существо сейчас появилось перед ним, он, не задумываясь, убил бы его.

Но, видимо, все четко понимали его намерения, или (что более вероятно) чувствовали кровь.

Русалки расступались, скаля зубы, но его это не волновало.

Гарри перерезал веревку, что удерживала Гермиону и даже не подумал об остальных пленниках. Это не его забота.

* * *

Когда Дамблдор великодушно объявил, что заложники, которые не были спасены, вернулись в целости и невредимости, Гарри не позволил ни единой эмоции проявиться на лице.

Это все было частью игры. Хогвартс не допустил бы смерти детей в своих стенах. Заложники были в безопасности или...

Гарри раздумывал: было бы это так же, если бы он не прыгнул в воду? Тео тем временем накинул покрывало на спину Гермионы, пока судьи оценивали выступления участников.

Оказалось, что теперь они сравнялись с участницей из Шармбатона, так как она провалила второе задание, а он — первое. Он даже не взглянул в сторону привлекательной вейлы, которая порхала над сестрой. Вместо этого он смотрел на гладь озера, планируя, что делать дальше.

* * *

Третье задание — последняя возможность неизвестного игрока сделать решающий ход. Вопрос только: как именно?

Гермиона и Тео в безопасности на трибунах среди других студентов.

Лабиринт раскинулся перед Гарри, внутрь уже вошли Крам и Диггори, оставляя их с Делакур ожидать своей очереди.

Нужно было лишь достать кубок и — турнир закончился.

Они вошли вместе с француженкой — одновременно, но молча.

Она улыбалась, он — нет. Делакур (в итоге) первая и получила, чемпион Дурмстранга возник из бокового прохода совершенно неожиданно, его лицо было расслабленным, а взгляд бессмысленным. Гарри даже не пришлось всматриваться, чтобы понять — он был под заклинанием.

Учитывая эту информацию, он принял решение лишь вырубить противника, не убивая человека, который слишком уж жадно смотрел на Гермиону.

Он продолжил путь в одиночку, не забыв выпустить в воздух сигнальное заклинание, чтобы кто-нибудь помог Краму и Делакур.

Загадка для детей от сфинкса — и вот они стояли вместе с Диггори напротив кубка. Оба — на расстоянии вытянутой руки.

Гарри смотрел на хаффлпаффца, видел, как он желал выиграть, поэтому принял решение закончить этот фарс.

— Бери его, я не хотел участвовать в этом.

Диггори нахмурился, колеблясь. Гарри же сделал шаг ближе к постаменту, на котором покоился кубок. Этого движения было достаточно, чтобы Диггори решился и схватил кубок.

Гарри наблюдал, как они (вместе с кубком) исчезают и пошел к выходу из лабиринта.

* * *

А дальше был шок, когда мертвое тело появилось у трибун, неугомонные репортеры, растерянные студенты и крепкие руки Аластора Грюма — профессора защиты от темных сил.

Сердце Гарри отчаянно пыталось выпрыгнуть из груди. Решение было очень сложным, но ему пришлось отпустить все на волю случая. Профессор что-то бормотал о врагах, безопасности и защите. Когда они зашли в кабинет, он запер дверь и уставился на Гарри. Совсем небольшое движение языком, похожим на змеиный, и человек рассмеялся, указывая палочкой на Гарри.

Грюм менялся, тело перестраивалось. Старый, безобразный аврор пропал, а на его месте оказался молодой человек, который, впрочем, был по-своему отвратителен.

Гарри молчал, давая ему возможность выговориться. Возможность сознаться во всех планах возрожденного лорда Волдеморта. Возможность показать темную метку на руке.

Он слушал, как Барти Крауч-младший в подробностях описывал смерть матери, которая, словно в насмешку, до боли походила на смерть мамы Гарри.

Пожалуй, у всех матерей был подобный пункт: защищать свое потомство. Это прописано еще до рождения, на уровне ДНК, и от этого невозможно спастись.

Крауч опять безумно рассмеялся, размахивая палочкой, и это было очень, очень плохое решение для Барти. Отсутствие волшебной палочки — не проблема, ведь с тех пор, как он защищался от родственников, всегда носил с собой резервное оружие.

Гарри атаковал со всей возможной быстротой.

Нет, теперь это был не кухонный нож, а небольшой элегантный клинок — подарок от Тео на его первое Рождество в Хогварсте, первый подарок в жизни. Клинку все равно, кого убивать — чистокровного мага, полукровку или магглорожденного.

Гарри наблюдал, как удивление расползалось по лицу Крауча, и давил все сильнее. Нож вошел по самую рукоятку и рука Гарри дотронулась до его кожи, чуть выше сердца, ощущая утихающее сердцебиение. Он смотрел в глаза Крауча, наблюдая, как жизнь медленно уходит.

Его первое убийство. В кабинете школы магии и колдовства Хогвартс.

Гарри мягко отодвинулся, и тело мужчины с глухим стуком упало на пол, соскользая с лезвия кинжала...

Он смотрел на лужу крови, на свои руки, локти, россыпь красных брызг по всему кабинету, на свою мантию. На гербе Слизерина, что был на его груди, капля крови упала прямо возле змеи.

Это было лучший выбор. Гарри не чувствовал сожаления, лишь небольшую брезгливость: слишком много крови.

Когда директор вынес дверь, он обнаружил Гарри Поттера, который задумчиво глядел в окно, выстраивая планы.

* * *

Два волшебника и одна ведьма уставились на тело перед ними.

Затем наступил момент, когда они с ужасом осознали, чье это тело.

Человеческое лицо могло по-разному реагировать на шок. Оно могло побледнеть: кровь уходила из щек в более безопасное место. Или могло покраснеть: если человек задерживал дыхание и сердце билось реже.

Лицо Северуса Снейпа было от природы бледным. Но даже без этого можно было сказать, насколько он поражен. Палочка словно сама поднялась, указывая на Гарри.

Снейп был слизеринцем и человеком, который верил больше действиям, чем выражениям лиц.

Гарри повернулся к нему лицом, совершенно целый и чистый. Зеленые глаза Лили. Но совершенно холодные и разящие в самое сердце. Палочка в одной руке, кинжал — в другой. Гарри Поттер был похож на ангела смерти.

* * *

Дамблдор чувствовал, что его старое сердце не выдерживало, а ноги подкашивались. Он видел себя неким спасителем, надеялся стать немного ближе к Гарри. Спасти, чтобы мальчик видел, что есть люди, которым не безразлична его жизнь.

Но это... Гарри не требовался спаситель.

Дамблдор мысленно проклинал упущенную возможность взять его под контроль, проклинал его методы самозащиты и проклинал себя, за то что не взял эту ситуацию под контроль еще раньше.

Дамблдор вздохнул и приготовился исправлять ситуацию.

* * *

МакГонагалл хотела конфисковать кинжал.

Было нечто странное, зловещее в этом клинке, и дело тут отнюдь не в крови. Его держал в своих руках ребенок.

Ребенок.

Он был обычным ребенком. Слизеринец — да, но не взрослый.

Конечно, она слышала про него разные слухи и знала, что остальные дети уважали его, хоть это уважение и граничило со страхом или даже ненавистью. Но это... почему он защищался подобным способом? Неужели иного выхода не было? Неужели он не догадывался, что помощь уже в пути и нужно лишь немного подождать?

Откуда этот кинжал?

Должно быть, пожирательский. Он мог угрожать Гарри с помощью клинка. Это было логично. Может... они поспорили, и мужчина упал на лезвие.

Конено же, Поттер не мог преднамеренно убить человека! Он испуган, бедный мальчик в полнейшем шоке.

Минерва встретилась взглядом с зелеными глазами и ощутила, как мурашки бегут по спине. Она уже сделала шаг навстречу, чтобы утешить его, но так и замерла на полпути, словно наткнувшись на стену с иглами, а затем развернулась и вышла из кабинета.

Нужно было проинформировать Министерство о том, что тут случилось. А еще найти настоящего Аластора Грюма, если он все еще жив.

Она еще раз подумала об этих холодных глазах: насколько осознанным был его взгляд, умным и безэмоциональным. Как много крови на его мантии. Крови, которая могла попасть на него только при очень близком контакте в момент... убийства.

Минерва поежилась и ускорила шаг.

* * *

Гарри позволил отобрать у себя кинжал. Он решил не возражать, когда они неожиданно заявили, что клинок принадлежал погибшему Пожирателю, хоть ему и было жаль рождественского подарка.

Пожалуй, его "тень" подарит ему еще один, в следующий раз.

Гермиона горячо обняла его и рассказала о том, что у Диггори на спине обнаружили послание, вырезанное магией. Она все еще не отпуская его и, слегка дрожа от страха, прошептала: "Темный Лорд вновь восстал".

Гарри не заботила судьба Диггори, брать кубок было ужасным выбором для него. Однако, ему было не все равно на слова Гермионы, она волновалась за него. Она переживала за него. И торопилась побыстрее донести важную информацию. Которую он, впрочем, уже знал от Крауча.

Диггори был мертв, и на его месте вполне мог быть сам Гарри, если бы не принял именно это решение.

Все еще обнимая Гермиону, он встретил взгляд Тео. Слизеринец мягко улыбнулся и пальцем нарисовал в воздухе форму кинжала.

Гарри в ответ показал жест, проведя пальцем у подбородка, и его губы оказались в опасной близости от нежного уха Гермионы.

Улыбка Тео увяла, и он серьезно кивнул. Они поняли друг друга.

У Гарри будет новый кинжал.

* * *

Этим летом Гарри встретил родителей Гермионы. Ее мама безостановочно болтала, в то же время папа оказался близким по духу, не растрачивая впустую слова. Они безмолвно сидели за столом, спокойно перенося стихийное бедствие в виде урагана слов. Неожиданно, но ему удалось вынести отсюда урок: если особым образом издавать определенный звук в ответ на вопрос — это работает как альтернатива ответу.

* * *

Темный Лорд вернулся, и отец Тео был одним из тех, кто с радостью приветствовал его. С этого времени вход Гарри в поместье Нотта был закрыт.

С Тео они держали связь с помощью совы, но теперь это тоже стало невозможно.

В последнем сообщение обнаружился лишь небольшой клочок пергамента, где (если особым образом направить солнечные лучи) можно было рассмотреть инициалы: H. J. G.

Они поняли друг друга. Тени не предают своих хозяев.