Безжалостный

Гарри нашел платформу благодаря своей внимательности. Он занял место в одном из пустых купе поезда и выбрал книгу для чтения. К нему заглянули всего четыре раза.

Первым был мальчик с рыжими волосами, веселый и беспокойный. Он спросил, можно ли сесть, но Гарри просто продолжал смотреть на него. Мальчик покинул купе спустя минуту, не выдержав подобного пренебрежения. Его уши покраснели, удивительно контрастируя цветом с волосами.

Следующими прибыла группа из трех парней, двое из них напомнили ему банду Дадли — мускулы без мозгов. Но третий был другим — манерный (насколько он мог быть в таком возрасте) красавчик. Его силу повелевать двумя другими нельзя было не заметить.

— Я Драко Малфой. Ты ведь он, верно? Мальчик-Который-Выжил?

Гарри все так же смотрел на них своим нечитаемым взглядом.

— Ты что, глухой? Отвечай! — возмутился Малфой.

Гарри лишь вздохнул и вернулся к чтению. Мальчик командовал, будто имел право делать это. Это было скучно, и он не собирался тратить свое время на подобные пустые слова.

Мальчик топнул ногой, чем еще больше усилил сходство с Дадли, а после этого перешел к угрозам.

— Да как ты смеешь игнорировать меня? — Гарри краем глаза увидел, как в его сторону нацелился тонкий деревянный предмет.

Но палочка — не пистолет, хоть и владеет большим потенциалом. Гарри знал достаточно заклинаний, чтобы понимать, что палочка может быть оружием куда худшим, чем пистолет. Она создавала больше хаоса: дело было лишь в воле и силе ее владельца, но, конечно, все зависело от намерения волшебника — хорошего или плохого.

Направленная на него палочка однозначно была угрозой, а Гарри давно для себя решил — никогда не позволять кому-либо угрожать ему.

Его собственная палочка покоилась в чехле на рукаве. Легкий взмах, и она оказалась в руке. Гарри не ждал, пока понимание придет к этому мальчику; не ждал, пока тот произнесет слова заклинания, чем окончательно выкажет свои намерения; не ждал, пока страх затопит их с головой.

— Экспеллиармус.

Палочка Драко выскользнула из его пальцев, и Гарри легко поймал ее, наслаждаясь выражением страха на их лицах. Телохранители белобрысого уже были готовы кинуться вперед, но замерли на своих местах. Атака Гарри была быстрой и внезапной, они не знали, чего от него ожидать.

Он лишь посмотрел на его палочку и бросил ее обратно.

— Уходите.

Драко безропотно направился к выходу, его серые глаза теперь уже без пренебрежения смотрели в одну точку, он думал и просчитывал варианты.

— Я официально приношу извинения за свои слова и действия, Поттер.

Гарри поднял на него взгляд, запоминая место в книге, где остановил чтение, и слегка кивнул.

Третьим посетителем была женщина (большая и шумная) с полной тележкой сладостей. Выбор был очевидным: он взял всего понемногу, чтобы скрасить дальнейшую поездку в Хогвартс.

Четвертыми стали мальчик и девочка. Он был слегка упитанным, она с огромной копной каштановых волос.

Девочка посмотрела на него (окруженного сладостями) с любопытством, смешанным с неодобрением; мальчик пожирал конфеты глазами.

— Невилл потерял жабу, ты не видел ее? — наконец произнесла она.

Гарри приподнял в удивлении бровь: дверь в его купе была закрыта, возможно, в магическом мире волшебные жабы, и они могут путешествовать сквозь стены?

— Нет, — просто сказал он.

Мальчик приуныл, девочка фыркнула, и они ушли.

После этого Гарри решил запереть дверь в купе, и это было правильное решение.

* * *

Распределение началось, и Гарри стоял, наблюдая за группой детей, с которыми ему предстоит учиться много лет. Он был разочарован. Они ходили, спорили, расспрашивали друг друга, при этом вели себя как обыкновенные магглы. Он же ожидал увидеть кого-нибудь, похожего на него самого.

Он видел, как белобрысый решил унизить рыжего; видел, как рыжий решил ответить. Оба приняли плохие решения.

Он наблюдал, как девочка с лохматой копной волос с самого начала выбрала плохой путь, открыв свои знания об этом месте; как будущие одногруппники воротили от нее нос, выбирая худшее решение.

В эти несколько минут возникала как вражда, так и дружба. Но Гарри стоял в стороне.

Распределительная шляпа будет читать их мысли, определяя, куда им пойти. Интересно, могла ли она видеть будущее? Была ли она прорицателем?

Когда подошла его очередь, он задал только один вопрос.

— Прорицатель? О, нет. Я вижу только настоящее.

И Гарри почувствовал ее магию — нечто среднее из света и тепла, которое проникало в его мысли.

— Упорство Хаффлпаффа, — пробормотала шляпа. — Интеллект Рейвенкло, смелость Гриффиндора, расчетливость Слизерина.

— Если я подхожу для всех факультетов, то как вы определите, куда мне пойти? — спросил Гарри.

Шляпа лишь рассмеялась на его слова.

— Нет, все происходит совсем не так. Я лишь предлагаю варианты, остальное выбираешь ты сам.

Гарри понял логику. Шляпа предусмотрела лучшее решение — оставить выбор факультета за ним. Очевидно, Основатели сделали правильный выбор, оставив для будущих поколений эту шляпу.

— Слизерин!

* * *

Гарри довольно быстро понял, что попал не туда, где остальные рассчитывали его видеть. Не нужно было быть гением, чтобы узнать, что Слизерин считался темным факультетом, а сам Мальчик-Который-Выжил — светлым. Его факультет осторожно аплодировал, когда он шел к столу Слизерина, остальные две трети школы сохраняли тишину, только наблюдали, и он видел осуждение в их глазах.

Гарри игнорировал взгляды, как и тех, кто задавал ему нелогичные вопросы. Они и так знали его имя, зачем же спрашивать опять? Зачем им знать его школьные годы? Зачем им информация, которой он не поделился бы даже с другом, если бы он у него был?

Эти незнакомцы не заслуживали ни единого слова.

Впрочем, шляпа предложила хорошее решение: факультет Слизерин понимал и принимал тишину. Когда первая волна протянутых рук и представлений схлынула, вторая так и не явилась. У них была сила наблюдать и делать свои выводы.

Гарри улыбнулся в тарелку и начал есть.

* * *

Декан его факультета невзлюбил Гарри, но что послужило этому, мальчик не мог понять, но мог предполагать.

Гарри был невнимателен на уроках, но когда его вызывали, всегда отвечал на вопрос. Он писал идеальные домашние задания, всегда именно то, что от него требовалось, ничего лишнего. Он был тихим, истинным слизеринцем и совершенно не походил на своих родителей.

Гарри Поттер был не тем, кого они ожидали и хотели увидеть, и это заставляло всех чувствовать себя неудобно и глупо. Он практиковался в новых заклинаниях, выбирался на исследования территории замка после отбоя. Учился и учился, никогда не уставал. Это был целый новый мир, полный интересных вещей, силы и магии.

Гарри решил не обращать внимания на людей, полностью посвятив себя этому миру, ведь это было куда интересней скучных разговоров.

* * *

Конечно, решение не всегда зависело от него.

Первым исключением был Теодор Нотт. Мальчик был спокойным и понимал тишину. Он не был ни надменным, как наследник рода Малфой, ни шумным, редко смеялся.

Гарри не верил смеху: смех — как лезвие, ему не нужно находить слабое место. Нотт не спрашивал Гарри, не говорил с ним, он просто ходил за ним следом, сидел рядом на обеде и в библиотеке.

Иногда он комментировал отрывок из книги или заклинание, обычно в слово или два — да или нет. Гарри вежливо отвечал и был доволен сложившимися отношениями.

Второе исключение произошло в тот момент, когда Гарри узнал, что замок не настолько безопасен, как всем кажется.

Профессор Квиррел (заикающийся человек, который пытался выставить себя полным дураком, но на самом деле таковым не был) объявил, что внутри находится тролль.

Гарри не был заинтересован в тролле и тем более не хотел становиться героем для этих людей. Но он знал, что девочки с лохматой копной волос не было на ужине в тот день. Он также знал, что только она равнялась ему по интеллекту, но (как и профессор Квиррел) пыталась показаться глупее. Если бы не это, завистники не давали бы ей прохода. Поэтому он пошел за этой девочкой — Грейнджер.

Она была необычной. Гарри подозревал, что у нее абсолютная память; знал, что она талантлива почти во всем, до чего успела добраться, но при этом позволяла им всем влиять на свою жизнь подобным образом. Почему сильные должны следовать за слабыми? Почему сильные должны страдать из-за слабых?

Это было неправильно, хоть и очень забавно.

Именно поэтому Гарри направился к туалету для девочек, а рядом (как обычно) семенил Нотт, тихий и спокойный.

Они услышали протяжный крик. Для еще одного плохого решения крик уже ничего не менял.

Нотт остановился, а Гарри вошел в туалет и сразу заметил огромное создание, которое нависало над девочкой. Сильное, крепкое и тупое.

Вот как выглядел тролль.

Гарри вздохнул и обернулся к Нотту, который как раз подоспел с палочкой в руке, но его колени тряслись. Гарри мгновение понаблюдал за его страхом, а затем сказал:

— Отвлеки его.

Он не счел нужным тратить больше слов на объяснения, потому был уверен, что Нотт знал об иммунитете тролля к магии.

Теодор отобрал дубину простым заклинанием из книги для первого курса. Тупое животное развернулось к ним зарычало от злости.

— Бомбарда!

Это было мощнейшее заклинание, которое он знал. Зачем размениваться на мелочи, если можно завершить все одним ударом?

Голова тролля разлетелась на куски и все вокруг залило его черной кровью.

"Пожалуй, в следующий раз нужно создать щит", — решил Гарри.

Девочка опять закричала, а следом за этим расплакалась, когда он ударил ее по лицу. У него не было времени на ее истерику.

— Тихо, вставай. Иди за мной.

Она подняла голову, вся в слезах, и посмотрела на него. Она определенно боялась мальчика, и впервые Гарри почувствовал некоторое смущение из-за этого. Но сейчас было не время для анализа своих чувств. Он подошел к ней и взял ее за руку, поднимая на ноги.

— Пошли, — твердо сказал он, и она кивнула в ответ.

Гарри развернулся и стремительно направился к выходу, ощущая на шаг позади присутствие Нотта и девчонки. Они уже вышли из коридора, когда послышались шаги, которые удалялись от них в сторону туалета для девочек.

Когда они отошли достаточно далеко, им пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Гарри удивился, что девочка все еще молчит. Он наблюдал за ней раньше и знал, что подобная молчаливость не в ее духе.

Но когда взглянул ей в лицо, понял, что она еще находится в шоке после пережитого.

Гарри поднял палочку и заклинанием очищения убрал грязь с них троих. Впрочем, запах остался. Он спокойно убрал палочку в кобуру, понимая, что за сегодня сказал слов больше, чем за предыдущие три дня.

— Пожалуй, тебе пора в свою гостиную. И не распространяйся о том, что случилось.

Нотт лишь фыркнул. Девочка посмотрела на него своим упрямым взглядом и набрала воздуха в легкие. Гарри уже приготовился к расспросам, но...

— Спасибо тебе, — прошептала она и побежала по коридору в сторону гостиной. Гарри же удивленно смотрел ей вслед.

* * *

Но на следующий день она настигла их с Ноттом в библиотеке. Ее вопросы жужжали в ушах, и все начинались с одного слова.

"Почему ты спас меня?"

"Почему я?"

"Почему ты убил его?"

"Почему мы убежали?"

"Почему?"

Гарри не ответил ни на один вопрос. Нотт ответил за него:

— Он предпочитает тишину.

Девочка запнулась на следующем вопросе, посмотрела на них своими карими глазами, упрямо вздернула подбородок, села рядом, вытащила книгу и начала читать.

* * *

С этого момента за Гарри следовали три тени: его собственная и Нотт с Грейнджер.

Гермиона пыталась вести себя тихо, и в большинстве случаев ей это удавалось, хоть и с большим трудом. Гарри только улыбался, понимая, как тяжело девочке измениться. И эта улыбка была плохим решением, она только придавала ей сил. Это сбивало с толку: с одной стороны — Гарри видел, что с ней все в порядке и она счастлива, но с другой — предпочитал тишину. Нельзя иметь и то, и то. Поэтому он решил для себя следующее.

Каждый день Гарри говорил с ней: сначала короткими фразами, понемногу объясняя разницу между плохими и хорошими решениями.

Когда Малфой попросил его быть секундантом на дуэли с рыжим, он объяснил Гермионе, почему отказался. Когда он объяснил ей, почему идти на поводу у завистливых людей — плохое решение, она не поняла, но ей понравилась подобная трактовка. Поэтому он рассказал ей больше, объясняя всю природу того, как люди выбирали свою судьбу каждую минуту.

В ответ она процитировала ему маггловскую поэму "Invictus" о захваченной в плен душе, и он поместил воспоминания об этом в свою специальную "нишу" в голове. Потому что поэма была хороша.

* * *

Нотт принял ее — магглорожденную и студентку факультета Гриффиндор. В первую очередь из-за того, что Гарри не презирал ее, как студентов Слизерина. Нотт понимал, что раз Гарри принял ее — значит, в ней была сила.

Слизеринцы внешне не проявляли особого недовольства тем фактом, что среди них находился студент Гриффиндора, а вот сами гриффиндорцы были не слишком-то рады видеть подобное "предательство".

* * *

Грейнджер и Нотт на время рождественских праздников разъехались по домам, а Гарри проводил время, бегая по пустым залам Хогвартса и наслаждаясь тишиной. Он ощущал, как портреты смотрят на него, но не обращал на них внимания, взбегал и спускался по лестницам, перепрыгивал через поручни, спускался по выступам стен. Он разрабатывал мышцы и, конечно же, тренировал разум.

Он слышал ночной разговор декана факультета с профессором Квиреллом.

Он слышал, как МакГонагалл отчитывала студентов после отбоя.

Он слышал, как студенты ходили на кухню.

Он слышал эльфов, которые появлялись то тут, то там, занимаясь уборкой.

Он слышал разговоры призраков в коридорах, видел как Филч безуспешно пытался произнести заклинание.

Слезы, смех, вздохи.

Он бежал и не обращал ни на что внимания. Это был хороший выбор.

* * *

Гарри не удивил и тот факт, что его подталкивали к поиску Философского камня. Это было слишком просто, доказательства были на поверхности.

Его направляли, испытывали. Слишком просто хранитель ключей рассказал ему о псе, о ловушках и запретном коридоре. Слишком неожиданно директор отбыл по неотложным делам.

В любом случае, это ведь был тот самый камень, и для Гарри добыть его было бы весьма желательно. Пожалуй, он бы не использовал его, а просто держал в руках и любовался этим шедевром.

Нотт и Грейнджер следовали за ним: он молчал, она болтала.

Гарри не утруждал себя объяснениями о том, куда и зачем они отправляются. Он зачаровал арфу, чтобы она продолжала играть. Сжег дьявольские силки огнем. Призвал ключ. Сыграл партию в шахматы. Перешагнул через спящего тролля. Хотя... он вернулся к троллю и закончил дело: не было смысла оставлять врага за своей спиной. Испытание с зельями было намного сложнее. Грейнджер и Нотт хотели пойти с ним, ради такого Нотт даже нарушил молчание.

Но Гарри сказал лишь одно:

— Только один пойдет дальше. И это буду я.

Они переглянулись, в то время как Гарри взял зелье и спустя мгновение прошел через стену из огня, встретив обескураженный взгляд профессора Квирелла.

* * *

Это был еще один урок для Гарри. Когда противник сильнее тебя — бей первым. Элемент неожиданности — одна из немногих действенных вещей в его арсенале.

К сожалению, Квирелл не был настолько застигнут врасплох, как Гарри того ожидал. Спустя мгновение он был связан и перемещен к большому магическому зеркалу, по краю которого виднелась надпись, которую было слишком легко разгадать.

"Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание".

Гарри лишь вздохнул, глядя на свое отражение. Он-в-зеркале лишь смотрел на настоящего Гарри и ничего больше не предпринимал.

Пожалуй, в этот момент он решил, что больше всего на свете желает стать сильнее. Тогда в его кармане появился камень, и у Гарри появились другие заботы, кроме как раздумывать над своими желаниями.

Когда Квиррелл уже лежал на полу, сгорая живьем и разлетаясь в пыль, желание Гарри обладать камнем пропало. Он покачал головой, ему было противно от того, как его использовали. Пришла злость. Кто-то заставил его участвовать в этих испытаниях, в сущности — детской забаве.

Он посмотрел на камень, который почти светился красным, и решил не выбрасывать его.

Они (кем бы они ни были) послали его за камнем. Что ж, теперь камень его и ему решать, что с ним делать.

Они ожидали, что он вернет его.

Обессиленный, Гарри опустился на колени, но внезапно улыбнулся.

Мысленно поблагодарив маггловские криминальные драмы, он засунул камень в рот и проглотил.

* * *

Три дня спустя, прочитав два тома медицинских заклинаний, Гарри наконец сделал это: камень никогда не выйдет из его желудка, он не будет ощущать его, но он там, где соединились его чувства и магия.

Грейнджер отругала его за то, что он пошел один. Он дал ей выговориться, пропуская слова мимо сознания. Нотт только посмотрел на него своими темными глазами, подсчитывал и решал. Он знал, что Философский камень теперь у Гарри Поттера. Ну, по крайней мере, у него в желудке.

Пока Грейнджер поражалась тому, как нечто столь могущественное может находиться у него в животе, Гарри лишь улыбался.

Возможно, теперь он начнет испражняться золотом.