Глава 15
Тихий шепот на ухо заставлял сердце Тома стучать с удвоенной силой. Говоривший слегка коснулся его мочки губами, вызывая приятный холодок внизу живота. Теплая рука медленно поползла по его груди, посылая мурашки. Тихий смешок, и Том интуитивно подставил губы под ласковый поцелуй. Чужой теплый язык скользнул по зубам, коснулся неба и языка. Рука ласкавшего спускалась все ниже, легла на бедро и чуть сжала, вызывая тревогу и опасение. Том напрягся, он прекрасно помнил, что за этим обычно следовало – боль, унижение, беспомощность. Но губы опять коснулись ушка:
- Ну, чего ты боишься, я не причиню тебе вреда, ты же знаешь. Мой маленький змееныш...
Конечно, он не причинит вреда, Том вспомнил об этом и расслабился. А если и причинит, какая разница, ведь партнер получит удовольствие, для Мракса только это имело значение. Мальчик протянул руки и обнял любовника за шею, прижимаясь еще ближе...
- Марволо! Марволо Мракс! Вставай немедленно! – резкий голос Вальбурги Блек заставил его подскочить на постели и в очередной раз пожалеть, что девочки Слизерина могут беспрепятственно входить в спальни мальчиков. Вальбурга обнаружила это еще на первом курсе и с тех пор пользовалась этой возможностью безнаказанно и, что самое неприятное, довольно часто, быстро приучив мальчишек переодеваться исключительно в ванной комнате и всегда держать под рукой халаты, чтобы не представать перед будущей леди в пижаме. Ругаться с Вальбургой и объяснять ей, что в комнаты противоположного пола входить, не очень-то прилично, было просто бессмысленно. Она слушала только себя. Самым несправедливым было, конечно, то, что еще со времен Основателей мальчики в женские спальни зайти не могли.
Блек влетела в комнату с громкими криками, перебудив всех ее обитателей, и без долгих раздумий сдернула с пытающегося проморгаться, немного ошарашенного ранним визитом Марволо одеяло. Как мальчик под испуганными взглядами соседей по комнате успел сориентироваться и прикрыть естественную утреннюю реакцию мальчишеского организма на эротический сон, потом вызывало удивление у него самого. Зато заставило мгновенно проснуться.
- Вальбурга, ты с ума сошла?! – спросил он ледяным тоном, прищурив глаза. Девочка испуганно отступила, прижав к себе одеяло. Приятели невольно попытались спрятаться. Если бы здесь был Гарри Поттер, он подтвердил бы их опасения. В его времени таким тоном Темный Лорд сообщал своим подданным о наказании. За этим неизменно следовал Круциатус.
- М-марволо, - неуверенно пробормотала Вальбурга. Друг впервые говорил с ней так, никакие выходки прежде не могли настолько его разозлить. Девочка чувствовала опасность. Но недаром Шляпа пыталась отправить ее в Гриффиндор. – Герцогиня родила котят... Прямо на кровати у Лукреции.
Мракс откинулся на подушки и тяжело вздохнул. Возбуждение уже прошло, оставив чувство разочарования и пустоты, а злость с трудом, но удалось унять. Слезиринские младшекурсники уже две недели с нетерпением ожидали, когда великолепная трехцветная кошка Вальбурги окотится, так что не было ничего удивительного в том, что Блек решила поделиться с ним новостью с утра пораньше. Том представил себе, как испугалась Лукреция, обнаружив с утра в постели такой подарочек, и сколько визгов и писков вызвали котята в женской спальне. Он невольно улыбнулся.
- Вынесите их в гостиную? - предложил он. – Чтобы мы все на них полюбовались.
Уже через полчаса все слизеринцы с первого по третий курс толпились в общей комнате отдыха у корзинки с лениво созерцающей толкотню мамашей и ее пятью крохотными детками.
На дворе стоял декабрь тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Школа Хогвартс, припорошенная снегом, ожидала Рождество. Младшекурсники безмятежно радовались жизни, считая дни до каникул, предвкушая встречу с родителями и подарки. Старшекурсники больше думали об экзаменах и большую часть времени проводили в библиотеке. Что не отменяло неизменных игр в снежки и захватов снежных крепостей по вечерам. Не далее, как неделю назад на опушке запретного леса состоялось настоящее сражение между двумя самыми затейливыми и непоседливыми факультетами: Слизерином и Гриффиндором. Так уж исторически сложилось, что именно красно-золотые и серебристо-зеленые были наиболее энергичны и решительны. Дружеская перепалка помогала им держаться в тонусе скучной холодной зимой. Оба факультета почти полным составом участвовали в битве, в которой строго запрещено было пользоваться волшебными палочками. Впрочем, не смотря на это важное условие, кровопролития все-таки не удалось избежать, оказались разбиты несколько носов и обморожены неосторожные пальчики. В результате, об игре узнали профессора, и ребята в очередной раз лишились огромного количества баллов и шанса выиграть Кубок школы.
Том был одним из немногих, кто не участвовал в сражении. Он провел это время, довольно успешно отвлекая профессора Слизнорта от мысли проверить кого-либо из слизеринцев. Мальчик считал недостойным наследника Мраксов резвиться на лужайке, кроме того, Слизнорт действительно интересно рассказывал и время, проведенное с ним, никак не могло считаться потерянным зря.
Том любил учиться и узнавать новое, что было весьма кстати, ведь он планировал стать гордостью своего рода, то есть, разумеется, своего единственного близкого родича – лорда Найджелуса. Он неизменно прилежно конспектировал лекции, заучивал заклинания и даты, выполнял домашние задания и получал свои заслуженные превосходно. Иногда его старания вызывали зависть и насмешки однокурсников, однако их легко было игнорировать. Мальчик считал важным не их мнение. Тем более, что как-то само собой повелось, что именно к нему обращались и одногодки и малыши в случае возникновения каких-то проблем или неприятностей. К собственному удивлению, Мракс довольно успешно их решал. Старосты мгновенно объявили его ответственным за три младших курса и скинули с плеч эту галдящую, рыдающую и смеющуюся по пустякам толпу.
За прошедшие месяцы мальчик немало нового узнал о путешествиях во времени. Том читал о маховиках времени, о тайных ритуалах, о зельях, но ни одна из книг не могла объяснить, как можно вернуться более чем на несколько месяцев назад. Мальчику почти начало казаться, что он все себе придумал, а захватившая его воображение газета плод его больной фантазии, когда наткнулся на короткую легенду в одной из старых книг. Она рассказывала о женщине, принесшей в жертву древним богам своего любимого мужа и сына, для того, чтобы вернувшись на двадцать лет в прошлое, спасти от смерти и предательства короля. Легенда была путанной и странноватой, как и многие рассказы, не пользующиеся популярностью общественности, не обкатанные множеством публикаций, пересказов и толкований. Корни мифа уходили далекое прошлое, еще до основания Хогвартса. Множество аллегорий заставляли читателя тщательно обдумывать каждую строчку, сравнивая ее с действительностью средневековья. Благодаря подвигу этой женщины правление неизвестного Тому короля было весьма удачным, а ее имя затерялось в глубинах времени. Современники и потомки о ее поступке так и не узнали. И лишь ее муж, проведавший об этом каким-то образом, проклял ее и всех ее родственников, кроме своего сына, посчитав такое предательством по отношению к семье.
Среди вороха старых книг и пергаментов, в море бесполезной, хоть и увлекательной информации, не раз мелькало упоминание о Тайной Комнате Салазара Слизерина. Конечно, наследник слышал о ней и раньше. Даже в «Истории Хогвартса» присутствовала коротенькая легенда о тайнике. Разумеется, считалось, что никакого серьезного основания под собой эта история не имеет. Никто не знал, какое животное обитает в Комнате, и где она находится. Даже если бы Тайная Комната существовала, найти ее тысячу лет спустя, казалось невозможным. Если бы не одно но. В бесконечных поисках информации о временных перемещениях, мальчик даже не сразу понял, что нашел план Хогвартских подвалов восьмисотлетней давности. Пожелтевший, частично выцветший древний пергамент, казалось бы, не имевший никакой ценности, кроме исторической. Однако хорошо знакомый герб заставил непроизвольно лучше всматриваться в подписи на староанглийском. Это был тот самый герб, который красовался на его запонках и брошах, видеть его на старинном документе оказалось очень приятно.
Языка Том не знал, поэтому утащил карту из библиотеки тайком (хотя его право на нее было неоспоримым) и решил заняться ею дома во время каникул. Там можно будет спокойно заняться переводом и сверить с более новыми планами.
Тем же декабрьским утром, когда окотилась Герцогиня, газеты напугали и взрослых и детей магического мира сообщением о побеге из-под стражи колдуна, подозревавшегося в шпионаже и нескольких убийствах, как магглов, так и волшебников. Авроры предупреждали обывателей быть осторожнее, ибо у этого типа имелся не малый боевой опыт. Фотография в газете не отличалась качеством. Определенно можно было сказать, что преступник длинноволос и худ. У него был крупный нос и маленькие глазки.
- Отвратительный тип,- поморщилась Вальбурга, откладывая газету и высматривая а толпе заходящих в столовую когтевранцев Игнатиуса. Его тоже нужно было порадовать новостью о прибавлении в кошачьем семействе.
Остальные ученики уделили газете также мало внимания. Каждый из присутствующих в Большом Зале был непоколебимо уверен, что Хогвартс наиболее безопасное место в Англии. Никакой преступник не мог ворваться сюда, и Тома очень удивило неожиданно пришедшее через три дня письмо от Найджелуса. То есть то, что он привык считать письмами. Как всегда это была коротенькая записочка в пять строчек. Мальчику настоятельно советовалось поберечь себя и друзей, не выходить лишний раз из замка и передвигаться по коридорам исключительно группами. Мракс показал письмо друзьям и они, посоветовавшись, решили послушаться. Лорд Найджелус зря не стал бы поднимать панику. Еще больше их в этом убедили пришедшие вдогонку письма Регулуса и лорда Блека. Они не знали почему, но Певерелл был сильно обеспокоен сложившейся ситуацией. Так как Ная, так же как и этого преступника, подозревали, хоть и негласно, в шпионаже в пользу Гриндевальда, в этом случае следовало довериться ему. Похоже, таким образом думали не только они, потому что за неделю до каникул распоряжением министерства Магии в школу был направлен отряд Авроров, с целью поимки беглеца и охраны от него учеников.
Они прибыли в школу следующим утром. Их было всего семеро. Трое степенных, потрепанных жизнью и темными волшебниками, мужчин лет сорока, серьезно и внимательно смотрели вокруг, словно в любой момент ожидали нападения. Они явно держали наготове волшебные палочки, словно даже ученики представляли немалую опасность. От этих троих прямо мороз по коже пробегал. Двое молодых людей тридцати или чуть меньше, так же зорко оглядывались по сторонам, впрочем им не доставало такой же ауры опыта и силы, хотя не вызывало сомнений, что эти мужчины являлись профессионалами своего дела. Двое последних оказались стажерами, лишь три года назад закончившими Хогвартс и сейчас обучающимися в школе Авроров. Один из них старался во всем подражать старшим товарищам, смотря прямо перед собой и прижимая к боку темно-синюю папку, в которой находились толи документы, толи конспекты. Второй беспечно крутил головой и махал рукой старым школьным приятелям, пару раз даже подмигнул симпатичным девчонкам, и добился того, что получил подзатыльник от старшего группы.
- Аластор Грюм, - скривившись пояснил Герберт Яксли, староста Слизерина, кивнув в сторону веселого стажера. – Учился у нас на Слизерине, удивительно, с чего бы это он решил идти учиться на аврора. Занялся бы лучше чем-нибудь не столь обременительным.
Директор Диппет степенно представил Авроров ученикам, те сдержанно похлопали. На этом общение со служащими департамента магического правопорядка закончилось. Студенты отправились на занятия, авроры рассредоточились на территории замка. Дети редко пересекались с ними в последствии.
На Рождество Тому было велено прибыть домой почти в приказном порядке, хотя мальчик итак собирался вернуться в «Старые дубы». В подарок опекуну на двадцать пятое юный Мракс вез черного с белыми ушками котенка. Малыш трогательно мяукал, впервые будучи разлученным с матерью. Он был таким миленьким, что пару раз у наследника даже возникала эгоистичная мысль оставить зверька себе.
Как вскоре выяснилось, «родители» Тома не собирались встречать праздник в поместье. Прибыв домой, мальчик угодил в центр действия урагана по имени Регулус Блэк. Сожитель опекуна спешно собирал в многочисленные сундуки «все самое необходимое» для празднования в Париже. Найджелус пытался работать под сборы супруга, игнорируя его крики, летающие по дому вещи и бегающих туда-сюда домовых эльфов. Все планы Тома на исследование карты Салазара Слизерина пошли прахом, зато в хаосе сборов создавалось впечатление, что лорд Найджелус совершенно забыл о том, что летом мальчик увидел кое-что лишнее. Хотя он, разумеется, не забыл.
В Париже Том бывал и прежде. Этот город неразрывно ассоциировался у него с праздниками и шампанским. Он знал, что они непременно остановятся у кого-нибудь из родственников, у которых есть дети его возраста. Девчонки опять будут пытаться строить ему глазки, взрослые выспрашивать о школе, а мальчики задирать, видя в нем соперника. К концу каникул он непременно подружится с большинством из них, и будет переписываться позже. Однако это не отменяло недели испытаний. Найджелус и Регулус в это время будут мотаться по светским мероприятиям и ресторанам, развлекать публику скучными разговорами и вежливыми улыбками. Блек непременно хоть раз за поездку напьется и поссорится поэтому поводу с любовником, они долго станут выяснять кто кого позорит и соревноваться в знании приличий. На рождество и день рождения мальчику пришлют множество подарков, большую часть которых он потом сплавит на чердак, а утром двадцать шестого декабря Найджелус непременно выйдет к обществу в новых туфлях.
Это рождество было точно таким же, как и ожидалось. Единственное, что выделяло его из массы остальных, знакомство с Мишелем Делакур. Этот красивый спокойный мальчик родился на два года раньше Тома. У него были светлые волосы и серебристые глаза, он во многом напоминал Абраксиса Малфоя, но определенно превосходил его красотой. Помимо, приятной внешности Мишель обладал мягким характером и незаурядным умом. Он учился в Шармбатоне, французской школе волшебства, и гостил на рождество у дальних родственников. И Мишель тоже был сиротой.
К удивлению Тома, Найджелус всегда поощрявший воспитанника завязывать как можно больше дружеских отношений, к дружбе с этим французом отнесся весьма холодно. Когда Марволо познакомил их, опекун ожег Делакура таким злым взглядом, что показалось, будто хлыстом стегнул и через силу выдавил из себя приветствие. Общаться им не запретили, но высказались по этому поводу весьма неодобрительно. Позже Мишель, как бы невзначай высказал мысль, что лорд Певерелл просто завидует ему. Ведь Найджелус уже потерял свою подростковую хрупкость, он возмужал и, хотя был очень привлекателен вряд ли смог бы тягаться в красоте с Мишелем.
- Держу пари, когда он был в моем возрасте, мужчины просто падали к его ногам. Сейчас все изменилось. Он завидует.
- Ерунда! – категорически отказался от этой мысли Том. – Лорд Найджелус уже не подросток, это верно. У него своя мужская красота. Он великолепен.
Однако впервые наследник Мракс ослушался пусть и не высказанного прямо, но явного желания опекуна. Покинув Францию, он продолжил переписываться с Мишелем, все больше и больше привязываясь к новому другу.
Первым человеком, которого Том увидел, вернувшись в Хогвартс после каникул, был Аластор Грюм. Бесшабашный стажер флиртовал со старостой Гриффиндора, игнорируя настойчиво пытающегося привлечь его внимание товарища.
- Аластор, мистер Перкс очень рассердится, если мы не придем на наш пост вовремя, - серьезно говорил парень.
- Да он даже не заметит, подумаешь, опоздаем минут на десять, - наконец отмахнулся от него Грюм. – Брось, Фил, никакого преступника тут нет и быть не может. Министерство подняло панику только из-за этого чокнутого Певерелла, который вдруг решил, что его драгоценному наследничку что-то угрожает. Кому он нужен, этот щенок, - эти слова донеслись до мальчика, когда он уже спускался в подземелья. Том невольно замедлил шаги. Действительно, глупость какая. Зачем он может быть нужен немецкому шпиону? С другой стороны, если опекун прибыл из будущего, то ему, конечно, лучше знать. Может в памяти Найджелуса, он погиб от руки этого злодея? С другой стороны, молодой лорд явно родился в конце семидесятых, начале восьмидесятых, если бы Том погиб ребенком, они бы просто никогда не познакомились, и он не смог бы чем-то обидеть Певерелла. А ведь в том времени, откуда лорд Найджелус пришел, Мракс его намного старше, вдруг пришло ему в голову. Том жизнерадостно хихикнул, наверное, он его начальник!
В Феврале на тренировке упал с метлы и сильно повредил ногу слизеринский ловец. Запасного у них не было. Донельзя расстроенный этим капитан команды объявил отборочные испытания. В марте ожидался матч с Когтевраном, и не было ни шанса, что к тому времени испытанного во многих играх ловца поставят на ноги. Играть же с новичком почти наверняка означало потерпеть поражение. Том не испытывал к квидиччу интереса, зато его сосед по комнате Мартин Пьюси, полукровка, как и Мракс, решил принять в испытаниях участие, и как ни странно, сумел войти в команду. Место ловца факультетской команды всегда считалось почетным, поэтому мальчик просто сиял от счастья, когда его поздравляли и качали на руках. Том же ему сочувствовал, он даже подумать боялся, каково будет парню, если он продует когтевранскому ловцу. Конечно, внимание окружающих, их уважение и популярность у девчонок ловцу были обеспечены в любом случае, но Мракс предпочитал получить это более долгим и безопасным путем. Он собирался стать старостой школы. И никто не сомневался, что он им будет.
Трагедия разразилась в марте, всего за несколько дней до матча, как раз когда бедняга Мартин уже достаточно мандражировал перед игрой, чтобы не спать по ночам. Том, очень серьезно относившийся к своим обязанностям самопровозглашенного старосты младшекурсников, предложил ему совершить небольшой набег на кухню и выпить по чашке какао. Расположение кухни было ему известно от Регулуса, он так же знал несколько полезных заклинаний, позволяющих пройти по школе и не попасться преподавателям. Так они и оказались в ту ночь невидимые в холле школы.
Позже, сопоставляя информацию из газет с услышанным и увиденным, мальчик смог понять, что произошло. Преступник действительно скрывался рядом со школой, в хижине близ Запретного Леса. И в этот вечер авроры обнаружили его убежище. Он ждал их и подготовил несколько ловушек, да и сам оказался куда более ловким бойцом, чем они ожидали. Впрочем, командир группы и два его сослуживца были опытными бойцами, многое прошли вместе и без труда преодолели препятствия. Более молодые авроры, как писали в газетах, являлись гордостью министерства, блестящие дуэлянты и следопыты, они взяли на себя сражение с приспешником Гриндевальда. Стажер Филипп Лонгботтом должен был привести в действие старинный артефакт, окончательно нейтрализовавший бы противника. Аластор Грюм остался на часах. Это было самое что ни на есть безопасное место, ибо по всем данным сообщников у преступника не было. Как оказалось сведенья ошибочны. Подельник у него имелся, и Аластор пропустил его появление. Его товарищи, неожиданно атакованные в спину, оказали серьезное сопротивление, но из-за отобранного преступниками у Филиппа артефакта все-таки были быстро нейтрализованы.
Однако в ту ночь Мартин и Том видели только шесть накрытых окровавленными простынями тел на мраморном полу школы и рыдающего, бьющегося в истерике головой об пол Аластора Грюма. Страшный шрам пересекал его лицо, была разорвана штанина, из ноги хлестала темная кровь. Вокруг него суетились и боялись подойти медики. Слизнорт, как бывший декан, обнимал молодого человека, пытался удержать и шептал на ухо что-то успокаивающее.
Том впервые видел смерть. И Аластор тоже видел ее впервые.