Сокровище

Гарри отвели в отдельную комнату где-то в семь утра. Он прижимал к себе рюкзак с напиханной наспех одеждой и принадлежностями для учёбы. Ему пришлось взять у Гила ручку и карандаш. Крюк чувствовал взгляды на своей спине, слышал перешептывания и надеялся, что Пэнни выйдет из комнаты и посмотрит, что парня ведут, как самого опасного преступника на всем белом свете.

Комната оказалась не особо просторной: по левую стену стояла кровать с тумбочкой, недалеко окно, рядом — дверь в ванную комнату, по правую сторону расположился потрепанный годами рабочий стол с тетрадями, стул, видимо, из класса информатики, потертый по углам стеллаж для вещей и старый пыльный ковёр. Напротив кровати висела большая меловая доска и стоял стул. Дверь за ним закрыли, повернув замок два раза. Он кинул рюкзак в угол и сел возле кровати.

Через пару часов тиканье от будильника начало раздражать Крюка. Он не сдвинулся с места с тех пор, как пришел. Сил плакать не осталось — он истратил их вчера и утром в ванной. Гарри повернулся и, взяв с тумбочки будильник, кинул его в доску. Детальки тут же разлетелись по комнате. Теперь он радовался, что не будет знать, который сейчас час.

Гарри прикрыл глаза: думать о Пэнни не хотелось, но она сама всплывала размытыми картинками перед глазами, шептала слова о любви и таяла в руках парня. Из сна его вывел звук открытия двери. Крюк поднялся. В комнату зашел учитель с большой папкой. Он с глухим ударом кинул ее на стол и, взяв мел, написал тему урока. «Извинения». Гарри сдержал подступивший смех.

Крюк не знал, сколько времени, да и знать не хотелось. Он зашторил окна простынёй, чтобы не знать погоду за окном и время суток. Свободные моменты от занятий он проводил на полу или за столом. Откопав в рюкзаке помятую тетрадь, Гарри, когда учителя уходили, писал письма отцу. Они выглядели несвязными, скорее, являлись криком души: парень упоминал в них Уму, Гила, команду, с которой жил на Острове и Пэнни.

Уроки хорошего поведения в обществе сменялись уроками хороших манер. Время для Гарри тянулось бесконечно. Следить за падающими листьями и сменой дня и ночи возможности он себе не предоставил, так что дел не оставалось. Крюк почти не спал. Он не знал, когда стоит лечь, и считал это своим наказанием за содеянное на Острове. Хотя прекрасно понимал, что его вины в этом нет.

После последнего урока Гарри снова сел возле кровати, утыкаясь носом в колени. По его подсчётам прошло пять день, на деле — только три. Крюк думал, записывал, учился и снова думал. Парень вплёл пальцы в волосы и прикрыл глаза, снова погружаясь в себя.

Он анализировал своё поведение, пытался понять, что сделал не так в момент, когда их окружили, но правильного ответа не находил. Его выставили злодеем в то время, как Мэл боготворили. Гарри хмыкнул: он — не программа Бена. Его никто не выбирал. И Крюк знал, что не значился ни в каких списках до открытия барьера. Когда разрушили барьер, он надеялся, что его жизнь чуточку скрасится. Оказалось, он сам её ломал.

Крюк продолжал залезать в свою душу, рвал её на куски и не думал сшивать обратно. Гарри понял, что прошла неделя только тогда, когда к нему пришли охранники для того, чтобы проводить. Парню казалось, что неделя длилась долгими месяцами, где единственный голос в тишине — громкие мысли, режущие все живое.

Гарри сел за стол перед Феей-Крёстной. На это раз без лишних глаз: только он и она. Парень поднял взгляд. Он предполагал, насколько плохо выглядит, пускай его и не обделили зеркалом: парень просто не смотрелся в него. Он ощущал на подбородке лёгкую щетину, после сна трогал мешки под глазами и почти не ел, отказываясь от принесенных ужинов.

— Гарри, ты ведь не плохой парень, — заговорила женщина негромким голосом. — Мне жаль, что так вышло, но эти меры были необходимы, — она выдохнула. — Как прошла твоя неделя? Что ты вынес для себя?

Крюк усмехнулся: ей не жаль его как человека. Скорее, она видела в нем ребёнка, которого загнали в угол. Парень поднял глаза.

— Уроки просто чудесны, Фея-Крёстная, — проговорил Гарри уже с первого дня подготовленную речь. — Я понял, что должен с уважением относиться к другим людям, ходить по школе без своего крюка или, как мне сказали — оружия. Я внимательно слушал все лекции, — искусно соврал он; на лекциях парень прожигал учителя глазами, сухо отвечал и пытался выглядеть заинтересованным, хотя в мыслях находился в другом месте. — И понял, что вёл себя не так, как подобает ученику Аурадонской школы.

Гарри не слушал остальную речь Феи-Крёстной. Ему просто хотелось прийти в свою захламленную комнату, лечь на кровать и, на удивление, обсудить с Гилом всякий бред. Крюк опомнился только тогда, когда женщина сообщила, что он может вернуться в общежитие. Парень кивнул и, встав, поклонился ей.

Охрана вывела его из здания и довела до общежития. Парень дождался, пока они уйдут, и зашёл. В нос ударили разные запахи, начиная резкими духами девочек и заканчивая потом от спортсменов после тренировки. Гарри побежал по лестнице. Он отклонялся от каждого ученика, лишь бы успеть увидеть друзей перед их уходом на уроки.

Крюк забежал на второй этаж и направился в сторону своей комнаты. Пэнни, стоявшая рядом с Лонни, уставилась на него и хотела остановить, но Гарри прошёл мимо. Он, увидев Уму, срезал расстояние между ними и заключил девушку в объятья.

— Знаешь, я чуть не сдох, — с усмешкой прошептал парень, чувствуя, как крепко обнимают его в ответ. — Как ты тут?

— На меня забей: всё отлично. У Гила тоже. Сам-то как?

— Не спрашивай, — Гарри быстро улыбнулся и расслабленно отпустил девушку. — Я не думал, что скажу это... Но я скучал.

Ума рассматривала его лицо. Она не стала говорить лишнего: усталый и грустный взгляд, замазанные толстым слоем теней синяки под глазами, лёгкая щетина. Она тяжело выдохнула. Гил вышел из комнаты и, увидев Гарри, быстро обнял его и оглядел.

— Друг, выглядишь хреново, — проговорил парень.

Гарри кивнул. Ума незаметно щипнула Гила за бок, отчего парень вскрикнул и непонимающе взглянул на неё. Крюк похлопал друга по плечу, совершенно не обижаясь на его слова: не хотелось тратить время на выяснение отношений. Парень, пройдя мимо друзей, зашёл в комнату и огляделся. Его вещи никто не трогал, а вот сторона Гила почти сверкала от чистоты. Он слабо улыбнулся на это и, взяв из своего шкафа полотенце, сменную одежду и бритву, пошёл в ванную.

Помывшись за время первого урока, Крюк привёл себя в порядок. Он надел нормальную — не стилизованную под себя — форму и, подойдя к зеркалу, накрасил веки, скрывая синяки и мешки под глазами. Он кинул взгляд на свой крюк и взял рюкзак. Гарри направился в школу. Как раз время завтрака.

Крюк покинул общежитие и спокойно дошёл до столовой. Он молча взял еду и пошел за стол к Гилу и Уме. Все смотрели на него, словно увидели призрака. Гарри казалось, что все стали перешёптываться, как только он пришёл. Парень, убрав чёлку с глаз движением головы, сел к друзьям.

— Доброе утро, — Гарри обернулся ко всем и улыбнулся. — Что обсуждаете? Или кого? Мне тоже интересно.

Ребята отвели взгляд от него и уткнулись в свои тарелки, продолжая есть. Крюк взял вилку, заметив, как Ума с недоверием оглядела его.

— Ты что делал в комнате? Ловил солнечные лучи? — она слабо посмеялась. — Или Фея-Крёстная сказала так себя вести?

— Тебе форма не идёт, — вставил своё слово Гил, получив от Умы по ноге под столом.

Крюк максимально мило улыбнулся, сжав зубы.

— Я прекрасно это знаю, спасибо, Гил.

В столовую зашли Пэнни и Лонни. Девушки взяли подносы с едой и сели за свой столик. Пэн села прямо за спиной Гарри, но парень даже не дернулся и не обернулся. Он выковыривал бекон из яичницы, размазывая им желток. Крюк выпил чай и, взяв хлеб, немного обмакнул его в желтке и съел.

— Я наелся, пойду в класс, — он посмотрел на Уму.

— Эй... — девушка обеспокоенно приподнялась. — Съешь пончик хотя бы, — она протянула ему тарелку.

Крюк посмотрел на подругу и остался, взяв с её тарелки еду. Он за два укуса съел пончик, отряхнул руки и ушёл. Ума лишь цокнула. Пэнни, увидев, что Гарри покинул столовую, быстро доела и вышла за ним. Парень дошел до класса и занял место на последней парте, пока всё пустовало. Пэн зашла через пару минут.

— Гарри... — она села напротив. — Я хочу поговорить. Мне очень жаль, что произошло.

Парень поднял взгляд и тут же снова уткнулся в тетрадь, продолжая дорисовывать череп на полях. Пэнни коснулась его руки, но Гарри тут же отдёрнулся. Он откинулся на спинку стула и рисовал на весу, положив тетрадь на коленку. Девушка рассматривала его лицо, чувствуя себя ещё больше виноватой.

— Я долго думала, — пробормотала Пэн, снова решив начать разговор. — Это подло с моей стороны, со стороны Лонни и других. Я могла бы защитить тебя и сказать, что ты спас меня.

Гарри сглотнул, сдерживаясь от едких слов в сторону девушки. Он не отрывал взгляда от тетради.

— Гарри, да послушай же ты меня, — Пэнни вырвала из его рук тетрадь. — Скажи что-нибудь.

Крюк заправил прядь волос за ухо. Он, не поднимая взгляда на Пэн, стал рисовать на своей руке. Девушка закипала.

— Давай поговорим, — с нажимом повторила она. — Хотя бы подними глаза и выслушай меня.

— Нет смысла, — только и сказал Гарри, не взглянув на девушку.

Он вытянул руку, чтобы Пэнни вернула тетрадь, Пэн грубо кинула её на парту парня и отвернулась, достав учебные принадлежности. Гарри закусил щёку и прикрыл глаза, пытаясь сдержать порыв гнева. Он медленно выдохнул через приоткрытые губы. Пэн снова повернулась к нему.

— Гарри! — она нахмурилась. — Хватит молчать. Позволь мне извиниться, и мы поговорим.

— Нет, — Крюк наконец поднял взгляд. — Мы уже говорили.

Гарри, отложив тетрадь, медленно встал из-за парты и вышел из класса. Вскоре начался урок. Крюк пришёл вместе с Умой и Гилом, занял своё место и открыл тетрадь, записав тему. Несколько месяцев за его успеваемостью будут следить, поэтому ему придется играть роль прилежного ученика. Парень старался отвечать, делать вид, что вникает в тему. Гил удивился резкой перемене друга и часто спрашивал, все ли нормально. Ума кинула ЛеГюму записку, где попросила не трогать Гарри, так как их другу и так тяжело.

Обед прошел без происшествий, последние уроки — тоже. Гарри вернулся в комнату с Гилом и, списав домашнее задание, лёг на кровать и уставился в потолок по привычке. Ума, постучавшись, зашла к ним. Гарри поднял взгляд.

— Сделали домашку? — она сонно зевнула. — Гил, у тебя даже не спрашиваю.

Крюк кивнул.

— Да. В рюкзаке под столом глянь, — он улыбнулся ей.

— Я хотела спросить, — девушка, достав тетрадь, стала переписывать. — Ты придумал костюм на Хэллоуин?

Гарри отрицательно покачал головой. Он посмотрел на подругу.

— Куплю шляпу ведьмы и приду на вечеринку, — Крюк посмеялся и, встав, зашторил окно.

Ума проследила за его действиями, слабо хмурясь. Ей казалось, что Гарри пробыл в отдалении не неделю, а долгие годы. Девушка знала, что если оставить Крюка наедине со своими мыслями, это может закончиться плачевно. Она сжала губы.

— Что происходит? — Ума встала и сжала плечи друга, остановив его по пути на кровать. — Что они делали там с тобой?

— Ничего, — Гарри посмотрел в глаза подруге. — Всё хорошо.

— Ты отстранённый, почти не поел, невыспанный, грустный, — стала перечислять Ума. — Я тебя видела таким только тогда, когда твой отец и сестр... — она запнулась, не зная, стоит ли упоминать его родственников.

Крюк усадил девушку на кровать и опустился рядом. Он смотрел в одну точку, думая, стоит ли рассказывать Уме о своих переживаниях и мыслях, которые беспокоили его всю неделю. Гарри облизнул искусанные губы и сжал зубы, вытягивая ноги.

— Я хочу спать, — поймав серьёзный взгляд Умы, он посмеялся. — На самом деле я много думал об отце, о Пэнни и о том, что мне тут не место. Ну, и изолировал себя от внешнего мира. Закрыл окно, будильник вырубил, — Гарри слабо улыбался, пока рассказывал девушке, что происходило. — И, конечно, выдумал речь для Феи-Крёстной. Я почувствовал себя изгоем впервые за столько лет, — он откинулся на кровать. — Из меня будто всё живое высосали. Мне нужно время, чтобы снова вернуться к прежней жизни. Я прогуляюсь, ты пока списывай.

Ума слабо кивнула. Гарри накинул на плечи красный пиджак и покинул общежитие, направляясь к беседке. Он сел на скамейку и прикрыл глаза. Раздался тихий стук каблуков и почувствовался запах приторных конфетно-ванильных духов. Крюк взглянул на ту, что побеспокоила его покой: девушка в розовом свитере села напротив. Гарри оглядел её с ног до головы и слабо улыбнулся. Одри. Видимо, тоже пришла сюда побыть наедине с собой.

— Привет, — она взглянула на парня. — Как ты?

— Замечательно, — Гарри кивнул ей.

— Я хотела спросить тебя... Точнее, попросить, — девушка убрала прядь волос за ухо и улыбнулась ему. — Станем друзьями?

Гарри прищурился и заглянул ей в глаза. Одри разглядывала опавшие листья под ногами. Он тяжело протянул ей руку.

— Будем друзьями, — он быстро улыбнулся. — Большая честь для меня — скрывая своё презрение, проговорил парень со своим очарованием.

Одри неловко пересела к нему и пожала руку. Она положила голову ему на плечо; Гарри слабо кусал губы, желая отодвинуться. Он предпринял попытки отпрянуть от неё, но Одри повернулась к нему и схватила за руки. Крюк терпеливо улыбнулся.

— Ты мне нравишься, — девушка посмотрела ему в глаза. — Я бы хотела... Не просто быть друзьями... Стать парой.

Крюк отвел взгляд, нервно хихикнув. Он аккуратно убрал свои руки из её ладоней.

— Не беги так далеко, — пробормотал парень. — Мы даже не знаем друг друга.

Девушка поддалась вперед и, обняв Гарри за шею, коснулась его губ, а после заглянула ему в глаза. Гарри сжал её плечи и, раздражённо хмыкнув, слабо погладил по волосам. Одри провела ладонью по его щеке. Парень сжал её пальцы и убрал руку от своего лица.

— Такими темпами нам не стать даже друзьями, принцесса, — он скривился. — Мы не знаем ничего друг о друге. Давай не будем так торопиться?

Одри нахмурилась, резко переменившись в настроении. Девушка наклонила голову в сторону.

— А сколько мы должны узнавать друг друга? Месяц? Два? — спросила она с напором. — Я не хочу так долго ждать.

Гарри не понимал, чего хочет Одри, но она явно не стала бы лезть к нему без какой-то цели. Крюк опустил взгляд и, прочистив горло, посмотрел на девушку. Он хотел выкинуть чувства к Пэнни из сердца, но не получалось. А заменять одни на другие ему не удавалось.

— Послушай, Одри, — парень повернулся к ней. — Ты замечательная, красивая и умная, — Гарри слабо улыбнулся ей. — Но я не влюбляюсь: не вижу в этом смысла. Так что наши отношения будут пошлыми, без романтики. Не думаю, что ты хочешь этого и готова на это, — Крюк заглянул ей в глаза. — Я могу переспать с тобой сейчас, а завтра делать вид, что ничего не случилось. Без любви, без свиданий и без ласк.

— Ты за кого меня держишь? — она отодвинулась от Гарри и нахмурилась. — Ты ничуть не поменялся. Это оскорбительно, — девушка встала.

Гарри, опередив Одри, ушёл обратно в общежитие. Погулять в одиночестве не получилось, поэтому он купил какую-то булочку в автомате и, открыв её, медленно направился в комнату. Все копошились, бегали с костюмами и искали последние материалы для них. Крюк спокойно ел. Он снова прошел мимо Пэнни. Девушка пронеслась мимо с фольгой и проволокой. Она обернулась, взглянув на Гарри.

— Ты готов поговорить? — Пэн остановилась.

Крюк ухмыльнулся и подошёл к своей комнате.

— Неа, — он зашёл к себе.

Гарри, увидев, как старательно Гил пытается сшить костюм, подошёл к нему. Крюк, поняв, что шьёт его друг, рассмеялся. Он поправил волосы и сел рядом, взяв иголку.

— Итак, шьём лифчик? — Крюк продолжил смеяться. — Или что у неё там?

— Топик на бретельках, — Гил показал ему телефон с открытой фотографией принцессы Жасмин. — Получится?

Гарри усмехнулся и слабо кивнул. Он, включив настольную лампу, стал шить.

— А ты будешь костюм делать?

— Нет. Не хочу, — Крюк быстро поднял взгляд. — Как тебе вообще пришло в голову это сделать? — он посмеялся.

— Джей Алладином будет, а я его Жасмин, — Гил засмеялся.

Гарри весь вечер подкалывал друга, особенно на примерке костюма. Крюк, закончив шить топик, лёг спать. Гил долго мучился с лентой на голову и уснул за столом.