Сокровище

Гарри, когда солнце начало подниматься, легонько потрепал девушку по плечу. Она недовольно промычала что-то и перевернулась, елозя головой на коленях парня. Пэнни приоткрыла глаза, но от света не пощурилась: Крюк прикрывал ладонью солнце. Она, поняв, на чём лежит, резко вскочила на ноги и откинула от себя одеяло, встряхивая одежду. Пэн покашляла и состроила отвращенную гримасу.

— Какого чёрта? — она поправила волосы и нахмурилась, оглядываясь. — Господи, пошла на свою голову с тобой. Это был первый и последний раз, когда мы гуляли вдвоём! — девушка покрылась мурашками от прохладного ветра. — Я всю ночь спала на тебе? Это... — она сжала кулак. — Какой кошмар.

— И тебе доброе утро, — он ухмыльнулся. — Пойдем обратно, скоро уроки начнутся.

— Я лучше прогуляю уроки и отмоюсь от тебя, — Пэнни свела брови к переносице. — И от этого блохастого одеяла. Не иди за мной. Я пойду одна.

— Оно чистое, — Крюк спокойно посмотрел на девушку. — Ага, а потом тебя схватит какой-нибудь отшельник в подворотне, зажмёт или спрячет в подвале на долгие-долгие годы, — Гарри подошёл к Пэн и наклонился к её лицу. — И тебя никто не найдёт. Вообще никто и никогда... — прошептал он.

Девушка прочистила горло и, схватив Гарри за крюк, сошла с корабля. Парень тяжело выдохнул: он не спал всю ночь, чтобы девушка ощущала себя комфортно, а сейчас такое. Конечно, Гарри ожидал подобной реакции и прокручивал в голове все варианты событий: например, самые романтические были самыми неисполнимыми. Пэнни завернула в переулок. Крюк нахмурился: они вчера сюда не заходили. Он сжал запястье девушки и обернулся. Проход закрыли трое. Гарри медленно повёл руку к крюку, осматриваясь. На них шли с двух сторон. Парень насчитал около восьми человек, но это только те, кого он смог разглядеть.

Девушка замерла и от испуга переплела пальцы с парнем. Гарри взглянул на неё, считав страх вперемешку с накатившими слезами. Крюк прошептал ей, что бояться не стоит, ведь он рядом и защитит её. Парень приобнял девушку за плечи одной рукой, а вторую — с крюком — вытянул перед собой.

— Или мы решаем все мирно, или вы будете ползти домой, — угрожающе произнёс Гарри, слабо поглаживая плечо Пэн большим пальцем, чтобы успокоить. — Вы попутали территории. Эта относится к порту, значит, вы забрели на территорию Умы. И уж поверьте, если она узнает, вас тут больше не будет.

Их медленно окружали. Крюк напрягся и сильнее прижал к себе Пэнни; он понимал, что один не справится, но хотя бы на время обезвредить их получится. Пэн шумно задышала ему в грудь, покрываясь мурашками. Она тихо шмыгнула, уже мысленно прощаясь с жизнью и извиняясь за все свои грехи перед всеми известными богами. Гарри наклонился к её уху, крепче сжимая крюк.

— Я их отвлеку, — прошептал парень. — А ты тут же побежишь. И будешь бежать до тех пор, пока не достигнешь моста и не окажешься в Аурадоне, поняла?

Пэнни посмотрела ему в глаза и испуганно покачала головой. Она задрожала. Гарри выглядел серьёзно, в его глазах проскакивала злость, он не спускал взгляда с противников. Крюк сглотнул: действовать нужно быстро. Он сжал зубы, крепче прижал девушку к себе и, сделав рывок от стены, толкнул Пэнни туда, откуда они пришли. Пэн споткнулась и, немного обернувшись, побежала так быстро, как только могла. Она, шмыгая, выскочила из переулка и направилась к кораблю, остановившись лишь тогда, когда запрыгнула на палубу и свалилась на колени, пытаясь восстановить дыхание. К ней подошёл один из пиратов.

— Что произошло, крошка? — он сел перед ней на корточки.

Пэнни подняла взгляд, вытирая дрожащими руками слёзы.

— Их восемь, может, больше, — запинаясь, пробормотала она. — За поворотом переулок... И...

— Ну, спокойно, — к ней подошла девушка и протянула платочек. — И сиди здесь, пока мы не придём, хорошо? — Пэн кивнула.

Девушка, когда пираты убежали, прижалась к краю и, взяв одеяло, под которым спала, накинула его на плечи. Она всхлипнула. Пэнни точно не знала, сколько времени прошло, но, по её расчетам, через минут двадцать из-за поворота вышла компания во главе с побитым Гарри. На его щеке виднелся порез, одежда в каких-то местах порвалась и испачкалась. Он, увидев Пэн, ухмыльнулся и, хромая, поднялся на палубу и подошёл к девушке.

— Я сейчас зашьюсь, и мы пойдём, — он держал одну руку на плече. — Только не переживай, ладно?

Пэн подорвалась с места и крепко обняла Гарри, всхлипывая и пытаясь что-то сказать. Крюк быстро погладил её по волосам.

— Все. Я жив, ты жива, и все нормально, — он поцеловал девушку в лоб. — Ребят, налейте ей ром, чтобы успокоилась. И мне принесите, — парень спустился в каюту.

Пэнни снова села, пытаясь успокоиться; она отказалась от выпивки и, обняв колени, ждала Гарри.

Парень позвал к себе одного из команды, так как сам не справлялся. Крюк залпом сделал около трёх глотков рома и резко плеснул себе на плечо, зашипев от боли. Он таким же образом обработал иголку и протянул товарищу.

— Ну вот, ещё один шрам в коллекцию, — пытаясь не зацикливаться на боли, пошутил парень.

— На, — мужчина протянул Гарри сложенную вдвое тряпку, и, когда парень сжал её зубами, стал зашивать ранение.

Крюк болезненно простонал и отвернул голову; иголка касалась его кожи часто после вылазок на Острове, но каждый раз — как в первый: боль, потемнение в глазах и глоток рома в перерыве. Когда пират закончил, он перебинтовал плечо парня и плеснул ему ром в стакан. Гарри, убрав тряпку, залпом выпил алкоголь и сощурился.

— Спасибо. Буду в долгу, — он встал и, выдохнув, вышел из каюты.

Парень подошёл к Пэнни и улыбнулся ей. Девушка шмыгнула и встала, прижимая к плечам одеяло; она без лишних слов ухватилась за локоть Гарри и позволила ему увести их с Острова. Пэн продолжала трястись, прокручивая в голове произошедшее: ей не верилось, что она осталась жива, и что получилось позвать подмогу. Девушке уже было всё равно, опоздали они или прогуляли, главное — что оба в порядке, пускай Крюк и с ранением.

К обеду ребята дошли до Аурадона. Гарри поинтересовался, хочет ли Пэнни есть, и, получив отрицательный ответ, кивнул: у него тоже нет аппетита. Гарри, держа девушку, шёл в сторону общежития и прокручивал в голове возможные нотации Умы.

Ума выгнала Лонни из комнаты и села в кресло, кусая пальцы от переживания. Напротив сел не менее переживающий Гил, затем встал и начал ходить по комнате. Девушка посмотрела на время.

— Если они не придут через час, я пойду их искать, — она посмотрела на друга, начиная трясти ногой. — Морской дьявол! Сто процентов ушли на Остров, — Ума сглотнула и закрыла лицо руками. — Я его убью. В клочья разорву. Нашли, куда идти.

Гил сел на корточки перед Умой и взял её руки в свои, поглаживая.

— Тогда я тебе помогу, — пытаясь разрядить обстановку, проговорил парень. — А если они уже трупы?

Ума вскочила с кресла и подошла к окну, вглядываясь в студентов, но никого похожего на Гарри или Пэнни не находила. Она опустилась на кровать Лонни и вплела пальцы в волосы, чувствуя, как руки мелко дрожат.

— От твоих слов ещё хуже стало, — девушка посмотрела на Гила и стала кусать губу. — Нет, я пойду прямо сейчас, — она поднялась и направилась к выходу из комнаты.

Дверь открылась. Пэнни прошла в комнату, за ней — Гарри, который сразу же неловко помахал Уме. Девушка оглядела Пэн с ног до головы и, за пару шагов подойдя к Гарри, влепила ему пощечину; Крюк удивился, схватившись за щеку.

— И тебе привет, — ошарашенный от действий Умы, сказал Гарри. — По какому случаю собрание?

— Собираемся на твои похороны, — холодно проговорила Ума и с силой тыкнула в плечо парня пальцем; Гарри прошипел и взялся за больное место. — Какого чёрта вы пошли на Остров?! — четко проговаривая каждое слово, громко спросила девушка. — Пэнни, почему ты вообще не отказалась?!

Ума сжала край пиджака Гарри и стянула с плеча. Она подняла брови, увидев слегка окровавленный бинт; Крюк поднял руки, начиная говорить, что всё нормально, и что ничего серьёзного не произошло. Пэнни сжалась и позвала Уму.

— Он не виноват, — пробормотала девушка. — Это я повела нас со злости не тем путём...

— Нет, нет, Пэнни, ты его не защищай, хорошо? У него есть своя голова на плечах, а также навык отказывать людям, если их идеи его не устраивают, — Ума посмотрела на Пэн и слабо улыбнулась ей, а после повернулась к Гарри. — Ты ведешь себя, как ребёнок. Может, пора угомониться?! А если бы её убили?

— Не убили. Сейчас всё в порядке, — спокойно ответил парень.

Ума закипала и сжала зубы. Она снова замахнулась, но Гил схватил девушку за запястье.

— Прекратите! — Пэнни нахмурилась. — Со мной всё хорошо! Меня не тронули. Гарри меня спас, — девушка почувствовала, как в носу защипало. — Он не виноват, что это произошло. Это моя вина.

Ума холодно оглядела Пэн, затем и Гарри.

— Ты придурок, — на выдохе сказала она. — Выйдите отсюда оба. Мне надо поговорить с Пэнни.

Гил толкнул Крюка из комнаты и закрыл дверь, Ума усадила девушку на кресло и села перед ней на журнальный столик.

— Я тебя прошу не врать сейчас мне, так как решается судьба Гарри, — спокойно начала она. — Что произошло? Начинай с вашего прихода на Остров.

Пэнни, почувствовав себя на допросе в каком-то фильме, нахмурилась и посмотрела в глаза Умы.

— Я не вру. Мы пришли на корабль, сидели, общались. Потом я уснула, и Гарри, видимо, уложил меня на свои колени. Потом я проснулась, разозлилась на это и повела нас обратно, но завернула в переулок, думая, что это укоротит путь обратно.

— Глупышка, — Ума цокнула. — Отдыхай. Мы сказали, что вы с Гарри ушли костюмы делать, но нам не все поверили, к сожалению. Некоторые учителя ругались.

Пэнни кивнула. Когда Ума вышла, она забралась на кровать и залезла под одеяло. Она прижала к себе ноги, прикрыв глаза; события дня снова крутились перед глазами, и Пэн становилось страшно, хотя всё уже прошло. Лонни пришла через час после тренировки. Она села рядом и погладила Пэнни по волосам.

— Все уже знают. И Джей тоже.

Пэнни повернулась к девушке и замерла. Она покачала головой.

— Откуда? — Пэн посмотрела на подругу. — Кто рассказал?

— Стражники у моста доложили, что Гарри хромал, — Лонни сглотнула. — Они также сказали, что вас не было ровно четырнадцать часов, а пришли — один побитый, вторая в слезах. Фея-Крёстная вечером ждёт вас на совете. Будет решаться вопрос отчисления Гарри или перевода его в специальное крыло. Приглашены ты, Гарри, Бен, Мэл и король с королевой... Сказали, что ждут вас после ужина. Ещё объявят в столовой.

— Он не виноват... — проговорила девушка, сама не веря своим слова. — Но мне поверят?

Пэнни сама согласилась пойти с ним на свидание, и это вылилось в передрягу. Она понимала, что виновата в этом, но если бы не Гарри, то ничего бы не случилось. Девушка, конечно, не хотела, чтобы его исключали, но все её слова могут обернуться против неё.

— Хорошо, спасибо. Толкни перед ужином.

Пэнни отвернулась и уставилась в стену. Она долго думала о Гарри, о той компании, и в голове закралась навязчивая мысль, что это все подстроено самим Крюком. Девушка нахмурилась: нет, он не способен на такое. Пэн решила, что способен. Она — дочь врага его отца, а он может мстить. Девушка содрогнулась: тогда бы Ума не злилась на него. Пэнни обняла подушку и прижала к себе. Она понимала, что должна поговорить об этом с Гарри, но странные мысли не покидали её голову. Он мог быть её врагом, прикрываться маской доброго парня, который якобы влюбился.

Пэн поднялась с кровати и направилась к комнате Гарри. Девушка постучалась. В ответ раздалось тихое мычание Гила.

Девушка зашла и посмотрела на Крюка. Он сидел на кресле, положив ноги на журнальный столик. Гарри смотрел в потолок, никак не отреагировав на гостью. Пэнни села напротив, посмотрела на Гила, сидящего за столом над уроками, и попросила его его выйти. Парень кивнул и покинул комнату. Девушка закусила губу, похрустев пальцами.

— Ты чего не спишь? — он посмотрел на Пэнни, начиная беспорядочно разглядывать её лицо, словно образ постоянно расплывался.

— Я не могу уснуть... Фея-Крёстная сказала, что соберёт совет... По поводу твоего перевода или отчисления. Мне Лонни сказала, — девушка отвела взгляд. — Ты подстроил это?

— Что подстроил? — Гарри поднял брови. — Подстроил, чтобы ты забрела хрен знает куда и нас окружили? Подстроил, чтобы меня ранили в плечо? Ну да, конечно, подстроил, — он нахмурился. — Я знал, что ты плохого мнения обо мне, но чтобы до такой степени, что считаешь меня не просто злодеем, а извергом... Не ожидал.

— Но я же дочь Питера Пэна... — она опустила взгляд.

— И? — Гарри усмехнулся. — Я не мой отец, — он выпрямился, прошипев от боли в плече. — Я сейчас в Аурадоне. Зачем мне делать подобное? Какая выгода от этого? Да, я скучаю по Острову, но если ты думаешь, что я любитель зажимать девушек в подворотне, насиловать их и травить компанию головорезов на них — иди отсюда. Не хочу тебя видеть.

— Я не это имела ввиду... — девушка посмотрела ему в глаза.

— А что ты имела ввиду? Именно это, — Гарри наклонился к ней. — Ты никогда не доверишься мне, потому что я — сын капитана Крюка. Я прав? — Гарри якобы озвучивал мысли девушки; Пэнни закусила щеку, не зная, что ответить. — Прав? Теперь уходи. Спасибо за благодарность, — он встал и поклонился. — Можешь даже сказать на совете всё, что наговорила здесь. Думаю, они с радостью тебя выслушают, по головке погладят и конфетку дадут, ведь ты такая умница, сдала злодея.

Пэнни немного отошла к двери, покусывая нижнюю губу.

— Для чего ты это говоришь? — девушка покрылась мурашками. — Я так не считаю.

— Ну я же все подстроил, — Гарри медленно подошёл к ней и прижал к стене, опираясь на здоровую руку. — Это же именно я отрезал своему отцу кисть, не Питер Пэн, — он погладил её крюком по щеке, делая это максимально аккуратно, чтобы лишний раз не поранить; Пэн зажмурилась и сжала губы. — Именно так ты и считаешь: я злодей в твоих глазах, не имеющий шанса на искупление. Даже сейчас ты боишься.

— А как доверять тому, кто этим крюком порезал тебе руку?

Гарри ударил по стене и отошёл от девушки, разводя руками в стороны и не обращая внимания на боль. Он указал на неё крюком и сжал губы.

— Я извинялся перед тобой. И говорил, что мне жаль, — парень активно жестикулировал. — А ты сказала, что простила. И что теперь? Ваш великий кронпринц говорил, что злодеев можно простить и дать им шанс, — Крюк засмеялся и топнул ногой. — Ну так что же ты, такая же великая дочь Питера Пэна, не взлюбила меня? Ответ один, и мы оба его знаем.

Пэнни замахнулась, чтобы дать парню пощёчину, но он схватил её за запястье и крепко сжал. Девушка прошипела.

— Нет, ты не унизишь меня, — он наклонился к её уху. — Больше не подходи ко мне, ясно? Не разговаривай со мной, не смотри на меня, не проси у меня ничего, — Пэн замерла. — Если бы я знал, какая ты на самом деле, я бы стер день нашего знакомства из жизни и предпочёл никогда не встречать тебя, — он засмеялся, качая головой и отходя от неё. — Какой же я дурак. Надеялся получить взаимность от такой недотроги Питера Пэна, которая только и славится своими добрыми делами. Только где они записаны? В какой книжечке? Уверен, даже Гил не сможет их прочитать, потому что их нет, — он грубо отпустил её руку. — Хочешь видеть меня злодеем? Хорошо, я буду...

— Замолчи. Просто заткнись, — она потёрла запястье.

— А что? Правда режет эти ушки? — парень провел по ушной раковине крюком.

Девушка посмотрела ему в глаза, судорожно выдыхая. Она дёрнула плечами, чувствуя, как слёзы собираются в уголках глаз.

— Ты влюблён в меня?

Гарри засмеялся и цокнул.

— А какое теперь это имеет значение? — Крюк посмотрел ей в глаза; сердце неприятно кольнуло от вида её слез, но жалеть больше не хотелось. — А что это мы плачем? Ох, неужели так противно осознавать, что понравилась злодею? — он провёл пальцем по её подбородку, борясь с желанием впиться в губы. — Спасибо, что показала себя с наилучшей стороны, я очень ждал этого.

Парень открыл дверь и, схватив Пэнни за плечи, вывёл её из комнаты. Он вышел следом и направился к Уме, чтобы забрать Гила. Крюк постучался и зашел; ребята собирали пазл. Он без лишних слов сел рядом и помог закончить головоломку. Ума, заметив настроение Гарри, протянула ему жвачку.

— Чего такой грустный и злой?

— Разочаровался в ещё одном человеке, — он грустно усмехнулся. — Знаешь, мне тут не место. И мне всё равно, что скажут на совете. Это не имеет никакого значения: уже нет смысла держаться за что-то здесь. Я не чувствую себя дома.

Гарри улыбнулся, и Ума приобняла его.

— Ну, что за депрессия? Мысли позитивно. Мы твоя семья, — она отбила ребятам кулачок.

Крюк не пошел на ужин: парень знал, что там будет Пэнни. Он провел время до совета с Умой и Гилой. Девушка купила еду в автомате на первом этаже общежития и принесла ребятам, а потом пожелала Гарри удачи. Он улыбнулся и кивнул.

Гарри немного опоздал. Он зашёл в зал. Длинный стол, во главе которого сидели король и королева, по правому боку Бен, по левую — Мэл и Пэнни. Гарри, хмыкнув, сел рядом с кронпринцем. Оценив обстановку, Крюк решил, что жители Аурадона готовы на всё, чтобы сделать ничего. Фея-Крёстная подошла чуть позже. Она зашла с большой папкой. Крюк стал покачивать ногой, иногда смотря на Пэн, которая сидела с опущенной головой.

— Гарри Крюк, — Фея-Крёстная набрала воздуха в лёгкие. — Вас обвинили в подстроенном нападении на Пэнни Пэн. Стражники, следящие за мостом, сказали, что видели, как вы вдвоём ушли на Остров Потерянных. Вы пробыли там ровно четырнадцать часов. Пэнни вернулась в слезах, Вы — побитый. Что Вы можете сказать в свое оправдание?

Крюк поднял взгляд и слабо надул щёки.

— Пэнни Пэн Вам всё рассказала, так ведь? — он посмотрел на женщину. — Мне сказать нечего. Смысла говорить правду нет: Вы поверите ей, а мне никто не станет верить, кроме Бена, ведь я злодей.

Фея-Крёстная гордо отвела от него взгляд и посмотрела на Мэл.

— Он представляет угрозу, — заговорила девушка; Крюк от удивления передёрнул плечами, но молчал. — Я считаю, что таких, как он, нужно отправлять на другой — отдельно созданный — остров. Если он причинил вред Пэнни и, как сообщила мне Лонни, не один раз, мы не знаем, что будет дальше.

Женщина кивнула и повернулась к Бену. Решение за ним, затем — за его родителями. Кронпринц встал и прочистил горло, поправляя пиджак.

— Все мы совершаем и совершали ошибки. Возьмём в пример Одри. Итак... Пэнни заявила, что Гарри приглашал её на свидание на Остров Потерянных. Он виноват в том, что повел её туда, а она виновата в том, что согласилась. Как нам известно: не все районы и подворотни зачищены. Мы пытаемся создать доверительные отношения со злодеями, — Бен кинул взгляд на родителей. — Мы доверились Мэл, Карлосу, Джею и Иви. Мы поверили в них. Было тяжело: они совершали ошибки и исправляли их. К новым ученикам отнеслись в этот раз враждебно. Мы не дали им раскрыться, как дали первой четверке, — кронпринц взглянул на Гарри. — Я прошу смягчить наказание. Семь дней вместо месяца. Не на отдельном острове, а в отдельной комнате. Не без общения, а с личными уроками. Конечно, лучше вообще без этого, но Вы меня не послушаете.

Бен сел обратно. Гарри смотрел в пол, ковыряя носком ботинок отвалившуюся под стулом плитку. Король и королева отошли в сторону с Феей-Крёстной, начиная обсуждать мнения двух сторон. Через минут пятнадцать, может, даже тридцать — Гарри не считал — взрослые вернулись за стол. Фея-Крёстная прижала к себе папку и уставилась на Гарри.

— Неделя в отдельной комнате, где будут предоставлены все удобства первой необходимости, — заговорила женщина строгим тоном. — В день четыре урока, два из которых — уроки поведения в обществе, два других — уроки хороших манер. Через неделю после наказания я решу, нужен ли ещё один совет или нет. Также мы начнём следить за Вашей успеваемостью. Сегодня Вы можете собрать необходимые вещи, завтра утром Вас отведут в комнату.

Гарри наконец поднял взгляд, но не на Фею-Крёстную, а на Пэнни. Она смотрела вниз: ей явно стыдно. Стыдно за то, что сказала и за саму себя. Крюк встал. Он осмотрел всех и снова задержался на Пэн.

— Спасибо, что защитила, — парень ехидно ухмыльнулся. — Ещё и правду рассказала. Спасибо. Повела себя, как настоящий герой, — он положил руку на сердце и поклонился. — Горжусь дочерью врага своего отца. Вся в Питера Пэна.

Гарри покинул кабинет и, пройдя пару метров, откинул ногой стоящий в коридоре цветок. Он сжал зубы: ему стало противно от её наигранной жалости на совете. Крюк не понимал, почему она так поступила. Потом, когда он прошёл ещё пару метров, пришло озарение — он же злодей. Гарри ударил ногой скамейку у стены. Он злодей, который причиняет всем боль. Крюк посмеялся и вернулся в комнате. Жалеть себя не хотелось: произошло — заслужил, но в груди неприятно щемило и хотелось закрыть ото всех, чтобы зареветь.

Гил стал расспрашивать парня о том, что произошло на совете. Ума забежала к ним в комнату, тоже заваливая парня вопросами.

— Я неделю буду в «заточении». Стану Рапунцель, — он засмеялся и махнул рукой. — Справлюсь. А сейчас вы можете оставить меня одного? Я хочу подумать и взвесить произошедшее за день. Скажем, немного отдохну в одиночестве.

Ума сжала локоть Гила, прочитав слова друга между строк. Она вышла, закрыв дверь; Ума сразу же возненавидела Пэнни: она её защищала, думала, что Гарри сделает ей больно, а в итоге всё оказалось наоборот.

Гарри, когда друзья ушли, закрыл дверь на замок и сел возле кровати. Крюк сглотнул и поджал колени, сорвавшись на беззвучные рыдания: он так хотел, чтобы его обняли и сказали, что всё будет хорошо. Лепет детской души отдавался в ушах. Гарри так хотел, чтобы его обняли не Ума и Гил, а отец. Ему его не хватало.

Парень дёргал плечами, часто выдыхая, и прикрыл глаза. Он не знал, сколько времени потратил на слёзы, но, когда дыхание сбилось окончательно, а щёки пылали, в общежитии не слышалось ни звука. Парень встал на дрожащих ногах и умылся в ванной.

Опустошение и желание быть любимым охватили его с ног до головы. Ему хотелось внимания, уважения и простого счастья с тем, кого он любит всем сердцем. Завтра должна начаться неделя одиночества. Гарри не считал её наказанием, но знал, что неделя наедине со своими мыслями и страхами — ад, который будет похуже встречи с морским дьяволом. Крюк, окончательно успокоившись, выпил обезболивающее, открыл дверь и, наконец, лег.

Гарри обнял подушку. Слова Пэнни тошнотой встали поперёк горла, образ уходящего отца размывала морская пена затуманенного взгляда. Он мелко задрожал и, уткнувшись носом в край одеяла, медленно засыпал.