Джон Смит

Вихрастый Джимми провожает меня к дому миссис Адамс, безостановочно болтая по дороге, заваливая меня вопросами о Лондоне и о том, за какую команду я болею (сам он за «Манчестер Сити», а Пит, его лучший друг – за «Арсенал», и они даже как-то подрались из-за этого, но потом, конечно, помирились). Я говорю, что не интересуюсь футболом, и мгновенно падаю в его глазах.

Про профессора (нет, про Профессора!) Смита он тоже рассказывает – с восторженным блеском в глазах. Я пытаюсь мысленно объединить нашего желчного профессора зельеварения с человеком, про которого рассказывает мне Джимми, но терплю неудачу. Вот где его педагогические таланты были, когда я учился в Хогвартсе, а? Или это просто я не смог разглядеть их под маской сальноволосого ублюдка, которую Снейп носил с таким блеском?

Миссис Адамс, вдова, дети которой разъехались по всей Англии, соглашается сдать мне флигель – оплата вперёд, в комнатах не курить и девушек на ночь не водить, обед за отдельную плату. Комнаты чистенькие и очень уютные, особенно по сравнению с так и не обжитым мной за пять лет громадным особняком Блэков. Вечером мы пьём чай с моей хозяйкой, я рассказываю ей скорректированную версию моей жизни: сирота, воспитывался у тётки, с невестой расстался, а новую пока не нашёл. Восстанавливаюсь после нервного срыва, врач посоветовал сменить обстановку. Вот... вот, может, книги буду писать – у вас тут спокойно и места такие вдохновляющие. Пытаюсь осторожно выспросить её о соседях – как оказалось, Джон и Кэт Смит живут совсем рядом. О самом мистере Смите миссис Адамс отзывается со сдержанным уважением: да, чужак и молчун, но человек хороший, джентльмен, и смесь от кашля, которую он ей дал, помогла, а то никакой жизни не было! А вот жену его она, моя хозяйка, как мне показалось, не любит...

Пару дней я провожу, осматриваясь, отдыхая и пытаясь решить, что делать дальше. Я много гуляю, наматываю километры по округе на одолженном у хозяйки старом велосипеде её сына, знакомлюсь потихоньку с соседями, но тот, о ком я думаю постоянно, почему-то не попадается мне. В субботу вечером выбираюсь в местный паб. Несмотря на выходной день, народу не так много, почти все мужчины, молодых практически нет. Бармен, с которым я болтаю за бокалом тёмного пива, рассказывает, что молодёжь в их деревне не задерживается: уезжают учиться в город, да так там и остаются. Заказываю второй бокал и выхожу из полутёмного зала на террасу – вечер выдался тёплый, подышу воздухом, да и покурю заодно. За боковым столиком, уткнувшись крючковатым носом в газету, сидит Снейп... ах, нет, прошу прощения – Смит. Джон Смит. Отхлебнув для храбрости из бокала, подхожу к нему.

- Можно? Не возражаете, если я присяду?

Он идеально владеет лицом – чёртов шпион! – но в глазах опять мелькает что-то, чего я не могу расшифровать. Откладывает газету, кивает в сторону свободного стула.

- Мистер... Поттер, если не ошибаюсь? Мы, насколько я знаю, живём в свободной стране, вряд ли я могу запретить вам занять то место, которое вы считаете нужным.

- Вы очень любезны, мистер... Смит, сэр, - опять оно, такое снейповское движение брови. Во что же ты играешь, а? Мне кажется, в эту игру можно играть вдвоём. – Разрешите угостить вас? По-соседски. Мы с вами теперь, можно сказать, соседи – я снял флигель у миссис Адамс.

- Да, жена что-то такое говорила. Нет, благодарю вас, я не пью. Совсем.

- Кофе? Чай? Лимонад? Три капли Веритасерума? – последнюю фразу я, естественно, проговариваю про себя, как бы мне ни хотелось сказать это и посмотреть на его реакцию.

- Вы очень любезны, мистер Поттер, но нет, спасибо. Могу я поинтересоваться, что привело вас в Полперро Виллидж? Для молодого человека это весьма скучное место... особенно после Лондона.

- Путешествую, мистер Смит, - мы ведём этот банальный диалог, спокойно улыбаясь друг другу, но наши взгляды скрещены, как заклинания дуэлянтов, и я вижу, вижу огонь в самой глубине чёрных глаз. Амнезия? Чёрта с два, Снейп, всё ты помнишь! – Знаете, я должен извиниться, за то, что набросился там, у магазина, помните? Просто вы очень похожи на человека, которого я ищу.

- Ищете? И что это за человек?

- Мой бывший учитель. Он учил меня шесть лет, и все шесть лет я думал, что он – самовлюблённая сволочь. Потом я думал, что он убийца и предатель. Я его ненавидел! А потом... потом оказалось, что я был неправ. Что он рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня и других учеников. Понимаете? Я хотел извиниться, всё ему объяснить, но не успел.

- Совесть замучила, мистер Поттер? – в голосе – арктический холод, лицо застыло, как маска. – Напрасно. Я, конечно, не знаю, о ком вы говорите, но поверьте моему жизненному опыту – если человек шесть лет ведёт себя, как самовлюблённая сволочь, скорее всего, это так и есть. Последуйте доброму совету... По-соседски... Возвращайтесь в Лондон, мистер Поттер. А сейчас извините, вынужден вас оставить. Всего хорошего!

И уходит – прямая спина, быстрый шаг, такая знакомая стремительная бесшумная походка. А мне хочется швырнуть бокал в стену. Напиться в хлам. Развернуться и аппарировать в Лондон, забыв про Снейпа... Смита, чтоб его гриндилоу драли! Вместо этого я допиваю пиво и возвращаюсь к миссис Адамс. Этой ночью мне не снится Снейп. Мне снится маленький зелёный дракончик, который не знал, что он дракон, потому что его воспитали черепахи, и никак не мог понять, что это за штуки у него на спине, почему он не может спрятать голову под панцирь и почему, когда он смотрит в небо, ему хочется плакать. Утром я просыпаюсь на мокрой от слёз подушке.

А в понедельник я знакомлюсь с миссис Смит. Это происходит случайно – я вижу, как она выходит из магазина, прижимая к себе бумажный пакет с продуктами. Как истинный рыцарь и гриффиндорец я не могу не помочь беременной женщине (потенциальный слизеринец во мне шепчет, что это может стать шансом подобраться поближе к человеку, которым я одержим) – и я перехватываю у неё пакет.

- Разрешите, я помогу вам, мэм?

- Спасибо, - благодарно улыбается она. – Обычно Чарли помогает донести покупки до машины, но сегодня он болеет, старый Питерс один в магазине. Меня зовут Кэтрин Смит.

- Гарри Поттер, - улыбаюсь я в ответ. У неё совершенно очаровательная улыбка, добрая, открытая, с ямочками на щеках и солнечными зайчиками в глазах.

- Так это вы тот симпатичный лондонец, который поселился у Джуди Адамс? Тот, который перепутал с кем-то моего мужа?

- Я, - покаянно киваю головой. – Мы с вами практически соседи, миссис Смит. Проводить вас до дома? Только я машину не вожу. Как-то в Лондоне всё больше на метро, знаете ли.

Она заразительно смеётся, так смеются в компании старых друзей, а не человека, которого видят второй раз в жизни.

- Прямо как мой муж. Джон тоже водить не умел, но быстро научился, у нас без машины никак. Идёмте, Гарри, я вас подвезу. А если поможете продукты до дома донести – ещё и чаем напою. Только называйте меня Кэт, ладно?

Вот так я и оказываюсь в доме Смитов. На чистой уютной кухне пахнет травами и свежими булочками, на столе букет осенних цветов, на полке – расписанные видами местных достопримечательностей кружки и декоративные тарелочки (потом я узнаю, что она сама расписывает их и продаёт туристам – потом, когда мы подружимся). Кэт вдруг бледнеет, опускается на стул, защитным жестом положив руку на живот.

- Вам плохо? Позвать кого-нибудь?

- Не волнуйтесь, Гарри, сейчас пройдёт. У меня бывает. Всё-таки, знаете, беременность в моём возрасте... Хорошо, что Джона нет, он всегда так переживает. Сейчас посижу немного и приготовлю обед. Пообедаете с нами?

- А давайте так, Кэт. Вы осуществляете общее руководство, я готовлю, а вы за это делитесь со мной местными сплетнями. Интересно же! В Лондоне люди совсем другие. Ваш муж не будет возражать против присутствия постороннего мужчины?

- Джон? Ну, что вы! Джон очень добрый человек. Это он только с виду бука. Действуйте, Гарри!

И пока я режу мясо и чищу овощи, она рассказывает мне о жизни в маленькой рыбацкой деревушке Полперро Виллидж, о Питерсе, хозяине магазина, и его большой семье, о миссис Адамс, которая вот осталась совсем одна, о том, что летом тут полно туристов, а зимой совсем тихо. И о своём муже. О нём она говорит с нежной улыбкой, рождающей в моём сердце странную тупую боль. Как я понимаю, Джон Смит – что-то вроде местного неофициального доктора: больница далеко, своего врача в деревне нет, только летом, в гостинице, так что со всеми мелкими болячками и травмами идут к нему. Нет, Кэт не знает, где он всему этому научился – Джон не хочет говорить о прошлом, видимо, что-то очень плохое осталось позади, а она не расспрашивает. Я вспоминаю распростёртого на полу истекающего кровью после моей Сектумсемпры Драко Малфоя, склонившуюся над ним чёрную фигуру и глубокий низкий голос, повторяющий слова древнего заклятия... И этот же голос, только чуть более хриплый, кричит из холла:

- Кэт, я дома! – и уже тише: - У нас сегодня гости?

Я поворачиваюсь от плиты, где помешиваю в кастрюле тушёное мясо с овощами по любимому рецепту тёти Петуньи, чтобы увидеть, как Кэт, просияв своей потрясающей улыбкой, вскакивает навстречу мужу, как он обнимает её за талию, не сводя с меня пронзительных чёрных глаз.

- Джон, милый, это Гарри. Гарри Поттер. Помнишь, я рассказывала, что Джуди сдала флигель молодому человеку из Лондона? Вот это он! Он помог мне донести продукты... только не ворчи, не могу же я целый день дома сидеть, а ты сказал, что будешь поздно. Гарри, это Джон, мой муж.

- Мы знакомы, Кэт. Мистер Поттер.

- Мистер Смит.

- Если не ошибаюсь, вы курите? Не составите компанию? Дорогая, мы ненадолго.

Я убавляю огонь и, провожаемые обеспокоенным взглядом Кэт, мы выходим на задний двор. Снейп (Смит, Поттер, он теперь Смит!) закуривает, глубоко затягивается, выдыхает дым и сразу берет быка за рога:

- Мистер Поттер, - о, какие до боли знакомые интонации, сейчас должно последовать «пять баллов с Гриффиндора»! – Я не знаю, что вы задумали и какого чёрта вы явились в Полперро Виллидж. Я не могу заставить вас убраться или запретить Кэт общаться с вами. Но я клянусь – если вы причините боль моей жене... или распустите язык... я просто убью вас. Собственными руками. Понятно?

- Да. Сэр.

Докуриваем мы в молчании. Однако обед проходит, как говорится, в дружественной обстановке, во многом благодаря Кэт. Рядом с ней просто невозможно сохранять мрачность – даже бывшему слизеринскому декану это не удаётся, и я то и дело вижу проблеск улыбки на тонких губах. Улыбка меняет это хмурое лицо до невозможности – теперь я, кажется, понимаю, почему «девчонки по нему сохли». Мы договариваемся пойти с Кэт на прогулку – врачи говорят, ей надо больше двигаться, а муж не очень любит гулять, да и некогда ему. Кэт бросает на мужа быстрый взгляд, желая убедиться, что он не возражает, но тот только пожимает плечами.

Этой ночью мне опять снится маленький зелёный дракончик, который спрашивает окружающих черепах, что такое «летать» - и получает в ответ сомнения в своей адекватности и совет «оставить эти глупости и научиться, наконец, чему-нибудь полезному».

На следующее утро беру обычную маггловскую тетрадку в линеечку и записываю неизвестно откуда пришедшие слова: «Однажды молодая черепаха нашла на песке зелёное яйцо. Яйцо было странное, горячее, непохожее на обычные черепашьи яйца...»