Экстра 1
— На сегодня всё, класс. Можете идти на обед, — профессор МакГонагалл, строгая, но справедливая преподавательница Трансфигурации, заложила закладку на нужной странице пособия для первого курса и отложила увесистый томик в стопку других разномастных учебников. Сняв узкие очки в золотой оправе, она спрятала их в рукав мантии и, горделиво вскинув подбородок, чинно удалилась в преподавательский кабинет за небольшой деревянной дверью слева от её стола.
Юные студенты шустро запихнули «гранит науки» в небольшие кожаные портфели и один за другим безмолвно покинули аудиторию. Все они уже сейчас уяснили, что декан Гриффиндора очень любит дисциплину, и нарушить её в её присутствии может быть чревато, в лучшем случае, часовой отработкой после уроков, а в худшем — собственноручно написанной статьей на пятнадцати листах и сроком сдачи — завтрашний день. Наслушавшись подобных «ужасов» от старшекурсников, дети не стали испытывать нервы профессора на прочность и старались помалкивать.
В этот раз занятие Слизерина проходило совместно с Хаффлпафом. Представители «барсучьего» факультета отличались своим спокойствием и, по слухам, добродушием — хотя кто их знает. Экая нейтральная сторона, кажущаяся, с одной стороны, совершенно безобидной, а с другой — очень подозрительной. К этим тихоням относились с особой осторожностью, ведь, вечно держащиеся закрытым особняком, они о себе почти не распространялись: основное знание о них ограничивалось именами и курсовой принадлежностью. В стенах факультетской гостиной, разумеется, атмосфера стояла более дружелюбная. Своих «добряки» всегда как родных держались, да так, что их дружность могла бы спокойно конкурировать с гриффиндорской. Но что напыщенным аристократам общие предосторожности? Какая разница, что за фрукт «мерзкий барсучёныш», если каждый из них владеет «такими родовыми проклятиями, что сам Тёмный Лорд, если б был жив, бежал бы в страхе до самой Индии». Так что известные стереотипом неуклюжести и нерасторопности хаффлпафовцы зачастую подвергались насмешкам и издевательством со стороны «змеёнышей». И последним от этого ничего не было, ведь на горячем юрких и хитрых потомков Салазара поймать было крайне сложно, а то и невозможно. Так что преподаватели, не имея видимых доказательств вины юных волшебников, ничего не могли поделать с «набегами» на несчастных добряков.
Оказавшись в просторном замковом коридоре и не имея более причин чего-либо опасаться, «богатенькие детки» не преминули отпустить несколько колкостей в сторону «смердов вонючих». Обычно последние старались не обращать внимания на подобные провокации, но в этот раз что-то пошло не по плану: какой-то парнишка на мгновение злобно зыркнул на особо активного обидчика. А ним, к несчастью неосмотрительного мальчика, оказался Рик Гроварс — предводитель шайки хулиганов и самая уважаемая персона курса, не считая Малфоя. Сей секундный выпад наглеца привел слизеринца в бешенство и заметно разозлил его подпевал. В порыве ярости, он схватил мальчишку на ворот мантии и начал трясти его, рыча что-то неразборчивое, вроде «жалкая прислуга».
Именно к этому моменту в коридор вышли Гарри с Драко. Они были последними, ведь профессор поручила им собрать дополнительные материалы, оставленные на столе студентами. Осознав происходящее, они благоразумно решили не вмешиваться в разборки, понимая, что в любом случае ничего не смогут изменить, да и самим отхватить от подпевал можно. Только они развернулись, чтобы пойти своей дорогой, как вдруг из другой части коридора послышался крик, заставивший Гарри остаться на месте.
— Ты что это творишь? Ты же задушишь его!
Все взгляды мгновенно устремились к источнику звука. Посреди коридора стояла никто иная, как Гермиона Грейнджер, когтевранка-первокурсница и хорошая подруга Гарри. Разозленный еще больше, что его прервала какая-то выскочка, тем более девчонка, Рик перестал так отчаянно трясти беднягу и быстрым шагом за пару секунд преодолел расстояние, отрезавшее его от Гермионы. Схватив ту за волосы, он рванул её к себе, почти подняв над землей, и злобно прошипел ей в лицо, брюзжа слюной:
— А ты хочешь к нему присоединиться?
Полный страха за подругу вскрик застрял в горле у Гарри. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но что он мог? Мелкий, щуплый, костлявый одиннадцатилетка, которому только недавно впервые пришлось взять в руки палочку. Так он и остался молча стоять, прожигая взглядом парочку и ненавидя самого себя за собственное бессилие. В тот момент он действительно жалел, что рядом не было ни одного преподавателя, хотя обычно на переменах их было по двое-трое на каждом этаже. Почему в самый нужный момент их никогда нет рядом?!
— Да ты, я смотрю, совсем страх потерял, Гроварс, — невыносимо громко, отражаясь от каменных стен, прозвучал тихий надменный голос, прорывая образовавшийся в коридоре полог тишины, — опуститься до того, чтобы ударить женщину. Как же низко ты пал.
В нескольких шагах от развернувшейся сцены, надменно вскинув подбородок и смерив Рика презрительным взглядом, замер Драко Малфой. Переведя взгляд ошалелых от еле сдерживаемого гнева глаз на говорящего, он тупо уставился на блондина, не в силах подобрать слова для ответа на столь наглое обвинение. Наконец он совладал с собственным языком:
— Ты...
— Я, — с нажимом продолжил Слизеринский принц, — ужасно в тебе разочарован. Наследник древнего и уважаемого чистокровного рода позволяет себе творить такие возмутительные непотребства, марать руки о низших по статусу волшебников, распыляться насчет их места в этом мире. Если и есть среди нас невоспитанный хам, не знающий собственного положения в обществе, так это только ты. Ты и горстка подхалимов, столь беспардонно заглядывающих тебе в рот по первому требованию и без. Мерлин, как же ты жалок, Рик. — в голосе его зазвучала холодная сталь, заставившая вздрогнуть добрую половину присутствующих, включая перечисленных выше индивидуумов, — Лорд и Леди Гроварс будут поставлены в известность в ближайшее время. Пока не поздно, думаю, они смогут найти достойного претендента на роль будущего главы рода.
С каждым словом всё больше и больше серевший, Рик усилием воли разжал онемевшие пальцы и девочка обессиленно стала оседать на холодный пол коридора, обессилев от пережитого стресса. Мгновенно подлетев к когтевранке, Гарри успел подхватить её прежде, чем её колени коснулись пола.
— С Вами всё в порядке, мисс? — с вежливым участием спросил Малфой, приблизившись к полуобморочной девочке. — Он Вас не ранил?
Бездумно переведя опустевший взгляд больших карих глаз на своего спасителя, она, будто в трансе, мотнула головой, подтверждая свою невредимость. Подхватив Гермиону под руку с другой стороны, мальчик снова заговорил:
— Сейчас мы должны отвести Вас в больничное крыло. Не исключено, что у Вас шок и Вы не осознаете все серьезности полученных травм, поэтому для Вас будет лучше, если Вас осмотрит эксперт. Вы можете самостоятельно стоять?
Неуверенно качнув головой, Гермиона попыталась самостоятельно встрять, но когда она попыталась сделать шаг, колени её подкосились и она едва не рухнула обратно, если бы её вновь не продержали мальчики.
— Как я и думал, — покачал головой Драко, — Позвольте сопроводить Вас. Боюсь, Вы сейчас не в том состоянии, чтобы доказывать свою самостоятельность.
Аккуратно перехватив поудобнее руки девочки, юные слизеринцы осторожно повели её к больничному крылу, провожаемые взглядами застывших в коридоре первокурсниками.
***
Мадам Помфри, с профессиональной точки зрения оценив состояние Гермионы и дав ей принять снотворное, настояла на пребывании когтевранки в больничном крыле в течение как минимум двух дней, несмотря на вялые протесты самой Грейнджер. Дав ей выспаться в тот день, мальчики пришли её проведать на следующий под предлогом того, чтобы занести ей обед, пожертвовав при этом собственным. Гарри даже успел поведать об инциденте Леголасу, на что тот выразил свои искренние соболезнования и передал выуженный неизвестно откуда пузырек с каким-то оранжевым зельем, которое сам он назвал восстанавливающим, наказав выпить как можно скорее после её пробуждения. Услышав, что Поттер идет к Гермионе, Драко вызвался пойти с ним, чем вызвал мимолетное удивление у первого. Так что теперь слизеринцы шли исполнять указания преподавателя, в обход назначениям Помфри.
Девочка была рада посетителям, ведь она и подумать не могла, что кому-то придет в голову её проведать.
— О чём ты говоришь? — мгновенно вскинулся Гарри, пылая праведным гневом. — мы же друзья. Друзья друг друга в беде не бросают!
Потеряв интерес к распыляющемуся в нотациях Гарри, когтевранка перевела заинтересованный взгляд на стоящего чуть поодаль Драко, принявшись с интересом его разглядывать. Она и до этого видела его в школе, но ей ещё не представлялось шанса поговорить с ним, познакомиться. Да её это не особо то и интересовало, ведь она сама прекрасно понимала, что никто, кроме Гарри, не станет с общаться с занудой-первокурсницей с Когтеврана, не отличающейся ни внешностью, ни харизмой. Вот она и не питала напрасных надежд, хотя было бы глупо отрицать, что блондин её заинтересовал. Словно за маской надменной невозмутимость было что-то совершенно иное, отличное от привычного образа богатого и безразличного ко всему аристократа. Но она никак не могла понять, что.
Заметив на себе любопытный взгляд, серебристые глаза встретились с карими, которые тут же потупили взгляд, пронзая теперь одеяло. Пряча улыбку в уголках губ, мальчик приблизился к постели больной.
— Здравствуй, — приветливо начал он, — приятно видеть тебя в добром здравии.
— А... Ага, — муркнула она себе под нос, упорно не желая смотреть на него, — спасибо за беспокойство.
— Позволь представиться, — он согнулся в легком полушутливом поклоне, — Драко Люциус Малфой.
— Я Гермиона Грейнджер, — неуверенно улыбнувшись, ответила девочка, — рада знакомству.
— Взаимно, прекрасная леди, — чуть шире улыбнулся в ответ Малфой, поймав её взгляд.
Вновь было подняв на него взгляд, когтевранка тут же его отвела, опустив лицо чуть ниже, пряча смущенный румянец.
— Дурак... — чуть слышно буркнула она себе под нос, в надежде, что он не услышит, но чуть слышный насмешливый хмык развеял её надежды, заставив покраснеть ещё сильнее.
А Гарри, давно заметивший, что никто его не слушает, теперь бросал хитрые взгляды на друзей. Губы его изогнулись в загадочно-понимающей улыбке. Что-то ему подсказывало, что это происшествие стало началом чего-то большого между этими двумя гордецами, а вот чего — время покажет.