Эмилия Поттер и Философский камень

Наверное, ничего хуже с Т/и приключиться просто не могло.

Филч прямиком повёл их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слезы. Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей. А Т/и молилась, чтобы её не выкинули из школы, где она завела таких прекрасных друзей.

Похоже, они влипли в серьёзную переделку. И сожалеть о том, что они забыли мантию на башне, было уже поздно. Т/и не видела, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдёт на крыше мантию, то Гарри, Т/и и Гермионе придётся паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было.

Однако Т/и зря думала, что ничего хуже и придумать нельзя. Она ошибалась. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла.
Невилл: Гарри! Т/и! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра…
Гарри и Т/и яростно замотали головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у неё был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта её ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился.
МакГонагалл: Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.
В первый раз за всё время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.
МакГонагалл: Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнётся на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Долгопупс?
Т/и поймала взгляд Невилла и попыталась сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломлённый и оскорблённый. Т/и было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашёл в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти их, чтобы предупредить.
МакГонагалл: Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — пятеро учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грэйнджер. А что касается вас, Поттеры, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все четверо будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не даёт вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.
Т/и: Пятьдесят!? — с трудом вскрикнула Т/и. С таким штрафом Гриффиндор терял своё первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого она лично способствовала во время последнего матча по квиддичу.
МакГонагалл: Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри её длинного тонкого носа широко раздувались.
Гермиона: Профессор, пожалуйста… — взмолилась Гермиона.
Гарри: Вы не можете… — подхватил Гарри.
МакГонагалл: Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальни. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!

Минус двести очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, она ещё могла выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ей не победить. И всё из-за того, что они потеряли двести очков за одну ночь. Т/и казалось, что сердце её вот-вот разорвётся на части, потому что шансов исправить ошибку не было.

Т/и не спала всю ночь. Она слышала, как плачет в подушку Гермиона, но не знала, как её успокоить. Она знала, что Гермиона, как и Гарри с Невиллом, как и она сама, больше всего боятся рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали.

Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на двести очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъёма всё выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер и Т/и Поттер, знаменитые Гарри Поттер и Т/и Поттер, которая является членом сборной команды по квиддичу и героиней двух последних матчей. Она и ещё трое глупых первоклашек.

Т/и и Гарри, ещё вчера бывшие самыми популярными учениками школы и всеобщими любимцами, в одно мгновение превратились в самых презираемых и ненавидимых. Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили своё отношение к ним, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Поттеры ни пошли, на них показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шёпот, произносили в их адрес всякие обидные слова. Только школьники из Слизерина при виде Гарри и Т/и начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы ваши должники, Поттеры!»

Поддерживал их только Рон.
Рон: Вот увидите, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри и Т/и. — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их всё равно все любят.
Т/и: Потому что они не получали за раз столько! Они даже со мной теперь разговаривать не хотят! — опустив голову вниз, Т/и засунула руки в волосы.
Гарри: Но они ведь никогда не получали по минус двести очков за один раз? — грустно спросил Гарри.
Рон: Ну, в общем, нет, — признался Рон.

Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Т/и всё равно поклялась себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. Т/и было так стыдно за свой проступок что она даже пошла к Вуду и предложила отчислить её из сборной по собственному желанию.
Вуд: Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд. — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки?
Но даже квиддич потерял для Т/и свою привлекательность, так как она больше не слышала весёлую поддержку от близнецов и команды. На тренировках с ней  никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к ней, то называл её просто ловцом.

Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и с Гарри, и Т/и, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем им потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания.

Т/и была почти рада, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ей хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Гарри, Рон, Т/и и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились вчетвером и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов.

Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Т/и не вмешиваться ни во что её не касающееся подверглась серьёзному испытанию. Как-то днём, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, она услышала подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, она услышала из-за двери голос Квиррелла.
Квиррелл: Нет-нет… пожалуйста, не начинайте снова. — Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу.
Т/и огляделась и бесшумно приблизилась вплотную к двери.
Квиррелл: Хорошо, хорошо. — В голосе Квиррелла звучали слезы.
В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Т/и чудом успела отскочить в сторону, и профессор даже не заметил её. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Т/и дождалась, пока тот удалится, и заглянула в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Т/и уже направилась к ней, но тут вспомнила о своём намерении не лезть в чужие дела.

Она стала свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило её. Она готова была поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь. А судя по тому что Т/и успела услышать, Снейп своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали.

Т/и развернулась и побежала обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла познания Рона и Гарри в астрономии.
Рон: Значит, Снейп всё из него вытянул! — заключил Рон, когда Т/и рассказала об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Тёмных сил…
Гермиона: Да, но остаётся Пушок, — напомнила Гермиона.
Гарри: Возможно, Снейп сам узнал, как пройти мимо него, и ему уже не нужно выведывать это у Хагрида, — предположил Гарри, обводя взглядом окружавшие их тысячи книг. — Я уверен, что в одном из этих томов написано, как приструнить гигантского трехголового пса. Так что мы будем делать?
У Рона заблестели глаза — похоже, ему снова захотелось приключений. Но не успел Гарри открыть рта, чтобы ему ответить, как в разговор встряла Гермиона. 
Гермиона: Мы пойдём к  Дамблдору, — категорично заявила она. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадёмся, и тогда нас точно выгонят из школы.
Т/и: Но у нас нет доказательств! — возразила Поттер. — Квиррелл слишком напуган, чтобы подтвердить нашу версию. А Снейпу достаточно просто сказать, что он не знает, как в Хэллоуин тролль попал в замок, и что он даже близко не подходил к третьему этажу. И кому, как вы думаете, поверят? Ему или нам? К тому же ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. И Дамблдор решит, что мы всё это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч никогда нам не поможет — даже если он обо всём догадывается. Филч слишком дружен со Снейпом, да к тому же я уверена что Филч только обрадуется, если нас отчислят из школы. И не забывайте — мы ничего не знаем о философском камне и Пушке. Если выяснится, что мы знаем, то нам слишком многое придётся объяснять.
Гермиона согласно кивнула, но у Рона было своё мнение.
Рон: Если мы проведём небольшое расследование… — начал он.
Гарри: Нет, — тихо, но весомо произнёс Гарри. — Хватит с нас расследований. 
Гарри притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун.

* * *

На следующее утро за завтраком Гарри, Т/и, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и то же:

Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч.
Проф. М. МакГонагалл. 

Т/и совсем забыла, что из-за набранных им штрафных очков ей придётся отбывать наказание. Она ждала, что Гермиона запричитает: мол, из-за этого они потеряют целую ночь занятий. Но она промолчала. Как и Гарри, она не сомневалась, что заслужила наказание.

В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном и спустились вниз. Филч был уже там вместе с Малфоем. Т/и даже забыла о том, что Малфой тоже наказан.
Филч: Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. А потом зло усмехнулся. — Готов поспорить, что теперь вы серьёзно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжёлая работа и боль… Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они ещё понадобятся… Ну всё, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.
Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Т/и  посматривала на Драко, чтобы подставить ему подножку. Но Гарри гадал, какое именно наказание их ждёт. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался.

В небе светила яркая луна, но на неё всё время наплывали облака и погружали землю во мрак. Вдруг впереди показались огоньки. Т/и поняла, что они приближаются к хижине Хагрида. А потом  послышался и голос великана.
Хагрид: Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать.
У Т/и словно камень с души свалился. Если наказание заключалось в том, чтобы выполнить какую-то работу под руководством Хагрида, это было просто великолепно. Должно быть, испытанное ей облегчение нарисовалась на её лице, потому что Филч издевательски произнёс:
Филч: Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадала, девочка. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми…
Услышав это, Невилл застонал, а Малфой остановился как вкопанный.
Гарри: В лес? — переспросил он, когда Филч делал замечание Т/и, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся.
Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух.
Филч: Ну вот, какой ты рассудительный стал. — В голосе Филча была радость. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать.
Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык. Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами.
Хагрид: Наконец-то, — произнёс он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Т/и, Гермиона, как дела-то у вас?
Филч: Я бы на твоём месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание.
Хагрид: А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Всё лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать.
Филч: Я вернусь к рассвету… и заберу то, что от них останется. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошёл обратно к замку, помахивая лампой.
Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду.
Драко: Я в лес не пойду, — заявил он, и Т/и обрадовалась, услышав в его голосе страх.
Хагрид: Пойдёшь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это.
Драко: Но так нельзя наказывать… мы ведь не прислуга, мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы…
Хагрид: Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то что велят, — закончил за него Хагрид. — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?
Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, а после получил по затылку от Т/и и тут же отвёл глаза.
Хагрид: Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.
Хагрид подвёл их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых чёрных стволов. Т/и почувствовала, как по её коже побежали мурашки, и ей очень хотелось верить, что во всём виноват налетевший ветерок.
Хагрид: Вон смотрите… пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьёзно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашёл, мёртвого уже. А этот жив ещё, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.
Драко: А если то, что ранило единорога, найдёт нас? —  спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас.
Т/и: То мы кинем ему тебя, а сами убежим! — ответила ему Т/и, качаясь с ноги на ногу от холода.
Хагрид: Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, — заверил Хагрид, проигнорировав слова Т/и. — С тропинки не сходите — тогда нормально всё будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдём… в разные стороны, потому как их тут… ну… куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то… а может, и с позавчерашней.
Драко: Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки.
Хагрид: Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете, а ещё с вами пойдёт Т/и, чтобы вас сопровождать. Если кто находит единорога, зелёные искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, вот так. А если кто в беду попадёт, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придём. Ну всё, поосторожнее будьте… а сейчас пошли, пора нам.

В лесу царили тьма и тишина. Они углубились в него, и вскоре тропа разделилась. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли налево, а вторая группа двинулась направо.

Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву.
Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным.
Гарри: Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри.
Хагрид: Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид. — Да и не по силам ему… ну… с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил.
Они прошли мимо поросшего мхом пня. Гарри услышал шум воды, должно быть, поблизости был ручей. На извилистой тропинке то здесь, то там виднелись пятна крови.
Хагрид: Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдём мы его скоро… не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА!
Хагрид схватил в охапку Гарри и Гермиону и, сойдя с тропинки и сделав несколько шагов в сторону, поставил их под высоченный дуб. А сам выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука, готовясь выстрелить. Вокруг стояла полная тишина, но постепенно Гарри начал различать какие-то звуки. Похоже, кто-то крался к ним по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию. Хагрид пристально смотрел туда, откуда доносился звук, но через какое-то время звук исчез.
Хагрид: Так я и знал, — прошептал Хагрид. — Бродит тут кое-кто, кому здесь делать нечего.
Гарри: Волк-оборотень? — спросил Гарри.
Хагрид: Не, не он… и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Ладно, пошли за мной, и поосторожнее. Давайте.
Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь тишину. И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке.
Хагрид: Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду!
Из темноты вышло нечто  непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты.
Хагрид: А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?
Хагрид подошёл к кентавру и пожал ему руку. 
Ронан: Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить?
Хагрид: Да нет… я ж не знал, что это ты, а сейчас… ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук. — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем… это Гарри Поттер, а это Гермиона Грэйнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр.
Гермиона: Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона.
Ронан: Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе?
Гарри дёрнул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнёт хвастаться. Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвёл на неё слишком сильное впечатление.
Гермиона: Немножко, — робко ответила Гермиона.
Ронан: Немножко. Что ж, это уже кое-что. — Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.
Хагрид: Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев вверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего?
Ронан медлил с ответом. Какое-то время он, не мигая, смотрел в небо, а потом снова вздохнул.
Ронан: Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас.
Хагрид: Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то?
Ронан: Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий.
Хагрид: Да, но я-то не про Марс, а про кое-что поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел?
И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот.
Ронан: Лес скрывает много тайн.
Звук, донёсшийся из чащи, заставил Хагрида снова вскинуть лук, но это оказался второй кентавр, с чёрными волосами и чёрным телом. Вид у него был более дикий, чем у Ронана.
Хагрид: Привет, Бэйн, — поприветствовал его Хагрид. — Всё в порядке?
Бейн: Добрый вечер, Хагрид. Надеюсь, что и у тебя всё хорошо, — вежливо ответил кентавр.
Хагрид: Хорошо, хорошо. —  Хагрид пытался скрыть нетерпение, но это у него плохо получалось. — Слушай, я вот тут Ронана спрашиваю не видел ли он… э-э… чего странного в последнее время? Тут единорог раненый бродит. Ты… ну… может, слышал об этом чего?
Бэйн подошёл к Ронану и тоже поднял глаза к небу.
Бейн: Марс сегодня очень яркий, — заметил он.
Хагрид: Да слышали мы уже про Марс-то, — сердито проворчал Хагрид. — Ладно, если чего, мне сообщите. Ну всё, пошли мы.
Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавров, пока тех не загородили деревья.
Хагрид: Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочёты проклятые! Если что поближе луны находится, это им неинтересно уже.
Гермиона: А их тут много? — поинтересовалась Гермиона.
Хагрид: Да хватает, — неопределённо ответил Хагрид. — Они в основном друг дружки держатся, но… э-э… если мне надо чего, появляются сразу, как чувствуют. Умные они, кентавры… и знают много всего… вот только не рассказывают.
Гарри: Так ты думаешь, что тот звук, который мы слышали, прежде чем встретить Ронана, что это тоже был кентавр? — спросил Гарри.
Хагрид: Разве похоже было, что копыта по земле стучат? — ответил Хагрид вопросом на вопрос. — Не, я тебе так скажу: это тот был, кто единорогов убивает. Я в лесу раньше таких звуков не слышал — так что он это.
Они шли сквозь почти сплошную чёрную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук.

Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку.
Гермиона: Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности!
Хагрид: Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро!
Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.
Гермиона: Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона.
Гарри: Если так Малфоя мне не жалко, а вот Невилл и Т/и... — Гарри запнулся, чувствуя свою вину. — Невилл ведь оказался здесь из-за нас с тобой и Т/и… Из-за меня…
Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и Т/и и почему так долго не возвращается Хагрид?

Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Т/и, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашёл Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать, Невилл запаниковал и выхватил палочку.
Хагрид: Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, одна Т/и стояла и молчала, — пожаловался Хагрид. — Так по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а вы, Гарри и Т/и, берите клыка и этого идиота.
Хагрид подмигнул Гарри и Т/и, а после наклонился к ним.
Хагрид: Вы меня извините, — прошептал он. — Но с вами у этого дурака номер такой не пройдёт… ну… чтоб напугать вас. А нам дело надо сделать, понимаете?
Так что Гарри и Т/и пошли с Клыком и Малфоем. Они уходили всё глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Т/и показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Т/и увидела поляну.
Т/и: Смотри, — произнесла она, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли.
Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мёртв. Т/и никогда не видела такой печальной и такой прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива. Т/и сделала ещё шаг вперёд и вдруг застыла, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Т/и, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошёл к мёртвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И… начал пить кровь.
Драко: А-А-А-А-А!
Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, а вслед за ним устремился трусливый Клык.
Т/и: 💭Чёрт! Их надо найти!💭 — подумав Т/и побежала за этим идиотом и собакой.
Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчётливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь. Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться.

Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем. Полуослепший от боли, Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне.

Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.
Кентавр: С вами всё в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
Гарри: Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?
Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.
Кентавр: Вы — сын Поттеров. Вам лучше найти свою сестру.  — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — А после вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.
Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. И тут до них донёсся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.
Бейн: Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?
Флоренц: Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.
Бейн: Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдёт в ближайшее время?
Ронан нервно рыл копытом землю.
Ронан: Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнёс он.
Бей: Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!
Флоренц в приступе гнева  поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.
Флоренц: Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.
Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит.
Гарри: Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати… от кого вы меня спасли?
Флоренц перешёл на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился.
Флоренц: Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога?
Гарри: Нет, — удивлённо ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.
Флоренц: Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти… Но человек дорого заплатит за это. Если он убьёт такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснётся его губ, он будет проклят.
Гарри ждал, что Флоренц повернётся к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра.
Гарри: Но кто же решился на   такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда?
Флоренц: Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным… Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе?
Гарри: Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри. — Ах да, конечно, он ведь не только превращает всё в золото, он ещё и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому…
Флоренц: Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?…
Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь всё это. Думаю, в нём ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть».
Гарри: Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан…
Гермиона: Гарри! Гарри, ты в порядке?
К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид.
Гарри: Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчёта в том, что именно говорит. — Единорог мёртв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса.
Флоренц: Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности.
Гарри соскользнул с его спины.
Флоренц: Удачи вам, Гарри  Поттер, — произнёс кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех.
Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед. Вдруг из кустов показалась Т/и, а рядом с ней Клык. Но после заметили Драко, которого Т/и тащила за воротник.
Хагрид: Что с ним? — спросил он, смотря на него.
Т/и: Он всё время цеплялся ко мне за кофту сзади и говорил: «Всё нас убьют!». Ну мне это достало и я его треснула, но слегка переборщила... — говорила Т/и, почёсывая затылок.

* * *

Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы, Т/и и Гарри.

Т/и не слушала рассуждение брата, а думала о своём. А точнее, как помириться с близнецами Уизли. Из-за этого она не могла сидеть и ходила взад-вперёд по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Её по-прежнему бил озноб.
Гарри: Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Морта. А Волан-де-Морт ждёт в лесу… А всё это время мы думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым… А Волан-де-Морт…
Рон: Не произноси это имя! — испуганным шёпотом попросил Рон. Казалось, он боится, что Волан-де-Морт может их услышать.
Гарри проигнорировал просьбу.
Гарри: Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать… Бэйн был в ярости… Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты… Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта… Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть.
Рон: Да перестань же ты произносить это имя! — прошипел Рон.
Гарри: Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдёт камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня… Думаю, Бэйн будет счастлив.
Гермиона: Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор. — Видно было, что Гермиона страшно напугана, но она всё же нашла для Гарри слова утешения. — Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придёт сюда и тебя не тронет. Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звёзд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная наука. 
Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы ещё не закончились.
Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова:

«На всякий случай»

Т/и же легла на кровать, укрылась и снова погрузилась в раздумывания. Как же ей помириться с этими двумя? Что если они больше не захотят с ней общаться?