спасибо

Уверенность. Это недостаток или достоинство? Каждый раз я убеждаюсь в том, что все имеет две стороны. Нет ничего абсолютно хорошего или абсолютно плохого, везде есть свои минусы и плюсы. И, выбирая делать что-либо или не делать, быть кем-то или нет, мы решаем, готовы ли мы платить за эти самые плюсы последствиями, которые потянут за собой минусы. Вот Дамблдор, например, занимает несколько главенствующих должностей, и уверенность в себе, своих силах и взгляде на мир, ему просто необходима. Но, иногда, он платит за нее своим неведением. Вот и сейчас он, услышав о том, что я добрался камином потому, что барьер не пустил меня, сделал точно такой же вывод, какой недавно сделал зельевар. Надо ли говорить, что и ему я не указал на его заблуждение?

Так как директор увел меня в свой кабинет, чтобы обсудить этот, несомненно важный, вопрос, то зельевар отправился в свои подземелья, а я сейчас бреду в сторону башни. Я бы мог тоже спуститься на нижние этажи, но сейчас я что-то не готов отвечать на его вопросы. А их у него, несомненно, очень много, ведь ответ ни на один из них он так и не нашел.

Когда я рассказал Галену о том, что наговорил Снейпу много лишнего, тот создал несколько артефактов, призванных скрыть воспоминания обо мне, в целом, у Остина, и обо мне и моих взаимоотношениях с Остином у Дурслей, а так же сообщить их создателю, что вторжение в разум произошло. То есть тот, кто просматривал бы воспоминания сего семейства, видел бы, что в этом доме живут не только они, но и еще один мальчик, который появляется здесь крайне редко, для обычного ребенка, но постоянно. Что он регулярно ночует в другом месте, но живет - точно тут. Как оказалось, все это было сделано не зря, потому что Дурслей Снейп проверил в течении недели, но до Остина так и не дошел - значит артефакт выполнил свою задачу. А еще Снейп не рассказал обо всем этом Дамблдору, потому что тот на Тисовой так и не появился.

"В конце года спустишься в Тайную Комнату, чтобы вернуться оттуда вместе с Джиневрой Уизли", - звучит знакомый голос в голове, я замираю.

"Это намек?" - Тишина.

Спуститься в Комнату до того, как придется идти туда за Джинни было нужно, потому что если удрать от змея самому мне, возможно, и удастся, то с бесчувственной девочкой на руках, точно нет. Вздыхаю. Я иду в гриффиндорскую башню, переодеваюсь в спортивный костюм и, накинув на себя чары невидимости и отвлечения внимания, иду в женский туалет. Нужная раковина находится быстро, потому что я захожу сюда не в первый раз, потому что спуститься я хотел еще в прошлом учебном году, но все откладывал, думая, что нужно лучше подготовиться. Но готовиться уже нет смысла. Мне кажется, я прочитал всю информацию об этих созданиях, которую можно найти, ведь узнал я об этом еще шесть с половиной лет назад. И, все это время, я читал все, что можно было найти о василисках, драконах, которые ждут меня через два года, маховиках времени. Свое владение парселтангом я тоже проверил при первой же возможности. Странно говорить на языке, который никогда не учил, но у меня получилось - это было на уровне ощущений... не знаю, как описать. Когда собака попадает в воду, она начинает перебирать лапами, чтобы не утонуть, но ведь ее этому не учили - она действуют так, как ей подсказывает природа, вот и я действовал тогда так же, а мысли сами обретали форму, это было очень странно и ново. Сейчас мне уже не нужно прислушиваться к себе - я могу говорить на змеином языке и так - практиковался - не идти же к Василиску, где и так не знаешь, что тебя ждет, с незнанием языка, который, возможно, сохранит мне жизнь.

Я шепчу нужное слово и передо мной открывается лаз, в который я и спускаюсь посредством веревочной лестницы, не забыв закрыть за собой проход. Здесь темно и сыро, а пол усеян скелетиками мелких животных. Он не находится в спячке - это понятно сразу, потому что скелетики на полу "свежие", а пыли, тут вообще, по-моему, нет. Страшно. Я посылаю вперед несколько горящих шариков, точно таких же, как создал гоблин, рассказывая нам с Остином о законах энергии. Осторожно ступаю вперед. Я успеваю пройти метров двести, прежде чем слышу.

- Здравствуй, ученик. - Я не оборачиваюсь на голос, который звучит прямо у меня за спиной, потому что все книги, как одна, утверждали, что взгляд этого змея смертелен. Мне хочется бежать, но бежать бесполезно - я здесь всего две минуты, а он уже нашел меня. Я даже не услышал, как он подполз. Есть люди, у которых в момент большой опасности, отключается мозг и включаются инстинкты, которые диктуют им, как поступить. Я же отношусь к тем, у которых выключаются все ненужные эмоции и чувства, а энергия, которая дается на воплощение главного желания - бежать - переходит в мозг, который начинает работать с бешенной скоростью, решая, как же лучше всего поступить. Потом подавляемые эмоции вырвутся у меня истерикой - это уже проверенный факт, но сейчас их у меня нет от слова совсем, а потому, я спокойно отвечаю: "Здравствуй". Сейчас я спокоен и собран, а в моей голове мой внутренний голос ехидно вещает мне о том, что я последний идиот, который снова влез в неприятности. На меня все еще не напали, а это значит, что от того, как я сейчас поведу себя, зависит очень многое, если не сказать все.

- Ты не боишься меня? - удивленно. Сейчас нет. Сейчас я вообще ничего не чувствую, а вообще-то боюсь, и даже очень. Общение со змеями, с которыми я практиковал свой парселтанг, не принесло мне никакого удовольствия и к этим животным я так и не проникся, что уж говорить о тебе? Вот если бы ты меня сейчас пережевывал и мой мозг, пришел бы к выводу, что он ничего изменить уже не в состоянии, тогда бы меня охватила паника, как тогда, когда случился мой первый и единственный стихийный выброс - тогда я решил, что на то, чтобы спастись у нас банально нет времени, а потому и пытаться нет смысла.

- А должен? - Мой голос звучит насмешливо. Это тоже защитная реакция. Многие сдаются даже не попытавшись, а мной овладевает азарт, а внутренний голос начинает язвить и злорадно ухмыляться, поговаривая: "Ну что? Посмотрим кто кого!"

- Нет, но обычно меня боятся, - он все еще за моей спиной, причем очень близко.

- Как не бояться того, кто может убить одним своим взглядом?

- А как не бояться того, кто может оборвать жизнь лишь пожелав этого? - Хм, он прав, маг действительно может убить, для этого нужно всего лишь разорвать связь души с телом, а это не так уж и сложно, если знать, где рвать, или перекрыть несколько каналов, по которым течет энергия в теле человека - тогда он умрет не сразу, но тоже очень быстро. Для этого и усилий то особо прикладывать не нужно.

- Твой взгляд, действительно, смертелен?

- Да, если я пожелаю.

- Я могу посмотреть на тебя?

- Если проявишь хоть немного уважения, и, наконец, повернешься, то да. И нет, я не планирую и не хочу убивать тебя, если вопрос был в этом. - Я разворачиваюсь, но глаз не поднимаю, - смелее, мне казалось ты не из робкого десятка. - Я поднимаю взгляд и у меня отвисает челюсть. Передо мной огромный змей - мощный, гибкий, опасный, но поражает не это, потому что увидеть его таким я и ожидал, поражают его глаза. Они не желтые, как описано в книгах, они черно-зеленые. Нет, не смесь черного и зеленого, который даст какой-нибудь странный цвет. Глазное яблоко, полностью черное, испещрено зелеными полосками, которые складываются в какой-то невероятный узор. Я пару раз моргаю, сгоняя наваждение.

- Страшный? - Его голос полностью лишен эмоций, но мне кажется, что он веселится. Это ненормально. Я общался со многими змеями, но единственное, что их интересовало, это еда, спаривание, сон и собственная безопасность, этому же... Он не может так себя вести, не должен, если только...

- Ты не змей, - я внимательно смотрю на него, нет, змей, конечно, но лишь по виду, а по сути, так может вести себя только... - Человек, - выдыхаю я, пораженный собственной догадкой. Это было ясно с самого начала, вот только я не обратил внимания.

- А ты не глуп, - надеюсь, что нет. Молчание. - Зачем ты пришел? - Я не знаю, что ему ответить, цель моего визита уже не кажется такой уж важной, по сравнению с тем, что я узнал. Василиск - это человек, почему-то правда в животной форме. Анимагия? Человек, который будет добровольно или нет обездвиживать учеников, человек, которого Гарри убил, и которого не смогу убить я.

- Тебе нужна помощь? - Я не знаю, как долго мы будем беседовать, а потому зачем обсуждать бессмысленные вещи, нужно говорить о главном.

- А ты готов ее оказать? - Готов ли? Да, если это не что-то сверхъестественное и не противоречит моим моральным принципам.

- Если ты расскажешь, в чем она должна заключаться, я смогу дать тебе ответ.

- Я хочу умереть.

- Что?

- Уверен, что ты слышал.

- Расскажи, - для такого желания должна, как минимум, быть причина.

- Меня зовут Салазар Слизерин... - Я шокировано смотрел на него, а он рассказывал и рассказывал. Родился. Вырос. Встретил такого же сильного юношу как и он, вот только ему покровительствовала Жизнь, а Годрику Смерть. На каком-то балу они встретили двух прекрасных девушек, в которых одновременно влюбились, которых долго добивались, с которыми потом создали семьи. А когда у них появились дети с разницей в несколько месяцев, решили построить школу. Хогвартс - проект всей их жизни. Школа, которая из комнаты с тремя партами, выросла до огромного замка всего за двадцать лет. Школа в которой учились его дети, внуки, правнуки, праправнуки... Они создавали ее для своих потомков, которых не осталось в живых. Остался лишь запуганный и из-за этого ненавидящий и озлобленный на весь мир Том, который навсегда потерял свой разум тоже здесь, в стенах школы. Именно здесь он создал первый крестраж - здесь в Тайной Комнате провел первый страшный ритуал. Ритуал, который обрек Слизеринов на полное исчезновение. Крестражи не должны были свести его с ума, если бы не одно но, если бы он не был Слизерином, чьему роду покровительствует Жизнь. Слизерины вообще старались не прикасаться к тому, что непосредственно связано со Смертью, а тут такой ритуал... Но основатели Хогвартса не только учили детей, но и учились сами - они стали специалистами во многих областях, сделали множество открытий, подарили миру изобретения, которые мы используем до сих пор. Поэтому, когда влюбленный в трансфигурацию Салазар смог превратиться в животное, которое упоминается только в мифах, никто особо не удивился. - Я не буду пересказывать тебе свою жизнь, скажу только, что я нарушил договоренности с Жизнью, и это нарушение имело катастрофические последствия. Когда она пришла ко мне впервые, она сказала, что никогда не покинет меня, и сдержала свое слово, но после того, как я нарушил свое, ко мне пришла Смерть. Она сказала, что я буду наказан ее отсутствием и всем, что этому сопутствует. Я испугался сначала, но ничего в моей жизни не менялось, пока я однажды не превратился в змея и не смог вернуться обратно. Никто не владел тогда парселтангом, а потому, выяснить, в чем проблема мои близкие не смогли. Годрик сделал замок похожим на маасдам*, и я мог передвигаться по замку не встречая препятствий. Я наблюдал за тем, как моя любимая жена ударилась в науку, как стареет мой лучший друг и его любимая, как взрослеют мои и его дети, внуки, правнуки. Я видел как их покидала Жизнь и забирала Смерть. Я вспоминал ее слова и мне хотелось выть. Я уже давно не живу, потому что со мной нет той, что была с самого моего рождения - Жизни - я сам обидел ее, но я не могу и умереть, потому что и Смерть не желает забирать меня к себе.

Он замолкает и прикрывает свои невероятные глаза, а я с удивлением обнаруживаю, что сижу на его кольцах и уже не в туннеле, а в просторной комнате. И когда мы сюда пришли? Я тру лицо руками и с удивлением замечаю капельки на пальцах. Дотрагиваюсь до лица вновь, ну да, слезы, в этой моей жизни их почти нет, но в прошлой, я был очень сентиментален.

- Я подумаю, что можно сделать, - я спрыгиваю с его колец. Мне нужно уходить, я чувствую это.

- Ты не обязан, - он так и не открыл глаз.

- Не обязан, но хочу.

Он смотрит на меня своими большими глазами.