Во имя Смерти

Было видно, что Крам мягко говоря недоволен. Но он не мог при всех проявлять ревность и показать свою невоспитанность. Он посмотрел на Гермиону и ответил:

— Если только дама согласна.

Гермиона рассеянно кивнула и, взяв Драко за руку, поднялась из за стола. Гарри и Джинни последовали за ними. Но, едва они дошли до танцпола, Драко закружил Гермиону в сверхбыстром ритме танца. Гарри от удивления рот раскрыл. Они с Джинни даже забыли, что тоже вышли танцевать, зачарованно уставившись на эту невероятно красивую пару.

Было видно, что Драко о чем-то говорит и Гермиона отвечает. Затем, она отвернула от него голову, но он повернул ее к себе и вновь что-то сказал. Все оглянулись на Крама. Болгарин тоже следил за танцующими, ревниво сжимая в руках вилку. Джинни потянула Гарри и они присоединились к танцующим. Немного погодя к ним присоединились еще несколько пар. Но даже среди этой толпы Гарри заметил, как Гермиона резко оттолкнула Драко и выбежала из зала. Крам пошел за ней, а Драко, злой как черт подошел к своему столу и начал поглощать еду. Гарри с Джинни переглянулись, и, без слов поняв друг друга, направились к нему.

Драко был настолько зол, что даже не заметил подошедших.

— Драко, что случилось?  — спросил Гарри. — Что опять между вами произошло?

Драко посмотрел на друзей полным горечи взглядом. Казалось, он вот-вот заплачет. Джинни подсела к нему.

— Гермиона опять сказала тебе что-то... неприятное?

Драко глубоко вздохнул. Затем, уставившись в стол, ответил:

— Я пригласил ее на танец, чтобы сделать комплимент... сказать, что она очень красива сегодня.... А она начала язвить. Сказала, что я могу не стараться, и что она знает, как я называю таких, как она.

— Это каких? — не поняла Джинни.

— Вот я тоже сначала не понял. Но меня так обидел ее тон, что я ненароком обронил, что Крам наверняка называет ее так, как ей нравится. Иначе, она бы не пошла с ним на бал.

— А она что? — терпеливо спросила Джинни.

Драко зажмурился. И, не открывая глаз, ответил:

— Она сказала, что давно понравилась ему. И что в библиотеке он постоянно сидел, чтобы познакомиться с ней. И ему наплевать на то, что она... грязнокровка!

— Она так и сказала?! — воскликнул ошеломленный Гарри.

Драко кивнул.

— Не понимаю, с чего вдруг она взяла, что мне есть дело до чистоты ее крови! Если бы это имело для меня значение — я бы никогда не общался с ней!

Гарри схватился за голову. Он ошибся! Как же он ошибся! И ссора, которая была в прошлой жизни с Роном, теперь повторяется с Драко. Только на этот раз все довольно серьезнее.

Дрожащим голосом, Гарри спросил:

— Драко, скажи, а как ты на самом деле относишься к Гермионе? И... как к ней относится твоя мать?

Драко вдруг смутился и промолчал. Однако Гарри не отступал:

— Драко, пойми, это важно! Если бы вдруг ты начал встречаться с Гермионой — твоя мать не была бы против?

Драко покачал головой.

— Думаю нет. Мама всегда хотела, чтобы я был счастлив.

— И хочешь сказать, что ее не волнует чистота крови?

Драко пожал плечами.

— Об этом говорил только мой отец. Но, он давно уже не авторитет для меня.

— А тебе нравится Гермиона? — прямо задала вопрос Джинни.

Драко нахмурился:

— Вы придурки что ли? Мне казалось, это очевидно! Я втрескался в нее с первого курса!

Гарри обменялся взглядами с Джинни и воскликнул:

— Ждите здесь! Я сейчас! Я быстро.... — и, со всех ног бросился на поиски подруги.

Выйдя в коридор, он произнес:

— Акцио, Карта Мародеров!

Карта прилетела прямо ему в руки. Внимательно изучив ее, он нашел имена Гермионы и Крама на втором этаже. Бросившись туда, он и сам того не заметил, как оказался практически возле них.

Он услышал, как Гермиона всхлипывала, а Крам пытался ее успокоить.

— Не плач, Герм-ивонна! Хочешь, я пойду и ударю его за то, что он обидел тебя? Хочешь?

Гермиона отрицательно помотала головой и сдавленным голосом произнесла:

— Не надо, Виктор. Он... не обидел меня. Он мой друг. Просто....

— Что же это за друг, который заставляет тебя плакать?! — нахмурился Крам.

— Я плачу не из-за него, Виктор. Вернее, не он обидел меня. А я его. Все время обижаю. — Гермиона была близка к тому, чтобы вновь разрыдаться. — И он не виноват. Просто я его постоянно обижаю. И...

— И поэтому плачешь? — упавшим голосом спросил Виктор. Гермиона кивнула. Немного помолчав, Виктор спросил. — Он что, нравится тебе?

Гарри не услышал, что она ответила. Но, сказанное Крамом заставило его выйти из укрытия.

— Герм-ивонна.... Ты мне понравилась сразу. С первого взгляда. Еще ни одна девушка не заставляла меня чувствовать подобное. И я.... — он не успел договорить, потому что Гарри позвал ее:

— Гермиона! Вот ты где! А я тебя везде ищу....

— Гарри? — удивилась Гермиона и вытерла слезы на щеках.

Гарри оценил ситуацию и понял, что вовремя объявился. Крам стоял на опасно близком расстоянии от Гермионы и, казалось, вот-вот поцелует ее. А в моменты грусти и отчаяния женщины на многое способны!

Гарри подбежал к ним. Ему было искренне жаль Крама. Но он знал, что Гермиона не полюбила его в прошлой жизни. Не полюбит и в этой. Он посмотрел на своего соперника по турниру и произнес:

— Виктор, прости, но у нас с Гермионой есть кое-какие ВАЖНЫЕ вопросы, которые нам нужно СРОЧНО обсудить. Прям срочно!

Гермиона распахнула ресницы и воскликнула:

— Это связано с Волан-де-Мортом?!

Гарри и Крам застылыли. Крам от ужаса, а Гарри — от неловкости. Но, решив, что так будет лучше, просто кивнул. Крам тоже кивнул им и ушел в Большой Зал. Тем временем, Гарри прошептал:

— Прости, Герм, я обманул.

— Что?! — прошипела Гермиона. — А... зачем тогда ты нас прервал?!

— Затем, что Крам собирался поцеловать тебя!

Гермиона на секунду смутилась. Но, даже с пылающими щеками, она фыркнула:

— Даже если и так — тебе-то что?!

— Не делай этого. — вкрадчиво произнес Гарри. — Драко сказал, что ты нравишься ему с первого курса!

Гермиона тяжело задышала от нахлынувших эмоций. Гарри даже начал опасаться, как бы она не упала в обморок. Но, справившись с волнением, она прошептала:

— А какой смысл? Гарри, ты ведь сам сказал....

— Я ошибся! Он не считает тебя грязнокровкой! Ты ему нравишься!

Гермиона вновь заплакала. Гарри обнял ее.

— Ну-ну, чего ты? Ты... прости меня за... не знаю... ложную информацию, что ли?

Гермиона сквозь слезы засмеялась:

— Ты же просто хотел меня уберечь! Тебе не за что просить прощения.

Гарри улыбнулся. Как и в прошлой жизни, Гермиона без слов понимала его лучше всех. Он вытащил нагрудный платок и предложил подруге.

— Ну, пойдем на бал? Он сейчас в самом разгаре.

Гермиона, поправив прическу и макияж, вернулась под руку с Гарри на Святочный Бал. Драко так и сидел за столом, тупо глядя в никуда. Джинни что-то говорила ему, а Рон и Полумна экспериментировали со смешиванием напитков и заклинаний. На сцене выступали Ведуньи. Крам танцевал со своими друзьями и, казалось, веселился.

Гермиона подсела к Драко. Джинни, хитро улыбнувшись, незаметно удалилась. Драко, казалось, только несколько минут спустя заметил Гермиону рядом и резко выпрямился.
Гарри не слышал о чем они говорили. Но в конце разговора Гермиона положила свою голову ему на плечо и они сидели так долго-долго.
Гарри видел лицо Крама, когда тот заметил Гермиону рядом с Драко. Гарри был готов, чуть что, вступить в драку за друзей. Но этого не потребовалось. Крам просто отвернулся и ушел. Гарри и Джинни обменялись сочувственными взглядами.

— И, всё-таки, он — классный парень! — вздохнул Гарри.

— Да, наверно. — ответила ему Джинни. — Я его не знаю.

— А я, кажется, знаю. — усмехнулся Избранный. Затем, обняв свою девушку, предложил. — Потанцуем?

Джинни радостно побежала на танцпол. Этот бал значительно отличался от прошлого. Гарри мог веселиться и не бояться, что что-то ужасное может произойти в любую секунду. Не переживал за друзей, которые давно уже перешли за границу дружеских отношений. И обнимать ту единственную, которую хотел всегда обнимать.

Единственное, что доставляло дискомфорт — его взросление. Он чувствовал, что пубертатный период вовсю набирает свои обороты. Но Джинни была всего лишь тринадцатилетней девочкой. И он не мог себе позволить забыться.

В перерыве между танцами Гарри отлучился в туалет. Когда он мыл руки, дверь открылась и на пороге возникла Флер Делакур. По всей видимости, она где-то раздобыла алкоголь, потому что была навеселе и перепутала женский туалет с мужским. Гарри прочистил горло:

— Флер, это мужской туалет.

Казалось, она даже не смутилась.

— О, вот как? А вд'гук я спесиально следить за тобой, чтобы...

Гарри почувствовал странную тягу к ней. Он не понимал, что происходит, но ноги сами понесли его к француженке. Он резко схватил ее за запястья и прижал к стене. Еще немного — и их губы соприкоснутся.... Но, внезапно, Гарри будто пощечину дали — и он пришел в себя. Зарычав от негодования, он схватил Флер за плечо и, буквально, вытолкнул за дверь.

— Это мужской туалет, Флер! Тебе нечего здесь делать.

Внезапно, взгляд Флер стал осознанным и она огляделась по сторонам.

— Я... что я здесь делать?

Гарри подошел к ней почти вплотную и прошипел:

— Иди, протрезвей! А то раздвигаешь ноги перед всеми подряд!

Флер едва не задохнулась от возмущения.

— Да как... что ты... себе позволять?! Я, Фле'р Делаку'р, никогда бы...

Внезапно Гарри осенила догадка:

— Что ты пила в последний раз? — прервал он ее.

— Да пунш я пила! Сан алкооль!(без алкоголя)

Гарри сурово сдвинул брови. Затем, немного подумав, схватил ее за локоть и потащил в Больничное крыло, лишь бросив через спину:

— Идем.

Флер начала отпираться.

— Я никуда не пойду! Пе'гестань тащить меня!

Гарри резко остановился и рявкнул:

— Если ты пила пунш из рук Роджера Дэвиса, то он наверняка что-то туда добавил! Там, в туалете, ты меня околдовала на какое-то мгновение! И сейчас мы проверим твою кровь, что именно он тебе туда подмешал!

Лицо Флер на мгновение окаменело. Затем, она, с воинственным видом, подобрала юбки, и прорычала:

— Вьен авек муа! (Пошли со мной) Если ты гово'гить п'гавда, то я по'гву его на части!

Гарри молча проводил вейлу к мадам Помфри, придерживая под локоть, так как она все еще качалась. Когда целительница взяла у Флер каплю крови и провела над ней волшебной палочкой, капля начала искриться розовым блеском и испарилась, оставив за собой серую дымку.

— Хм... — нахмурилась целительница, — «Растворимая эйфория» весьма скверного качества. Вы могли пострадать, мисс Делакур! Выпейте это.

Мадам Помфри протянула ей флакон с зельем. Флер быстро осушила его и мгновенно протрезвела.

— В следующий раз, мисс Делакур, не принимайте никаких напитков из чужих рук. — напутствовала ей мадам Помфри. — Вы чересчур красивы.

Флер сердечно поблагодарила целительницу и, вместе с Гарри вышла из Больничного крыла.

— О, 'Арри, я не знать, как могу благода'гить тебя! — воскликнула Флер. — Если бы не ты, то я... то меня...

— Не за что, Флер. — спокойно проговорил Гарри. — Так поступают все порядочные люди.

Флер нежно улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Мерси, 'Арри! Ты неве'гоятный па'гень!

Крепко обняв своего спасителя, она отправилась на поиски Роджера Дэвиса, чтобы оторвать ему парочку конечностей. Гарри потер щеку, которая слегка горела после поцелуя Флер.

— Чертовы вейлы! — буркнул он вслух.

— Да что ты! — внезапно раздался звенящий от гнева голос позади.

Гарри резко обернулся и увидел Джинни, которая яростно смотрела на него, сжав руки в кулаки. Гарри вздохнул.

— Джинни, во-первых, успокойся.

— Я видела вас, Гарри. Как вы шли с ней под ручку со второго этажа!

— Джинни, для начала выслушай! — Гарри был спокоен как удав и Джинни, тяжело дыша, позволила ему продолжить. — Флер по ошибке зашла в мужской туалет. Я сначала подумал, что она пьяна, так как она вдруг начала вешаться на меня....

— И ты не устоял? — скептически поддела его Джинни.

— Представь себе, устоял! — подстраиваясь под нее тон, ответил Гарри. — Я ее вытолкал из туалета, но, внезапно, она будто очнулась. Я заподозрил, что ее опоили и оказался прав. Мадам Помфри подтвердит, если не веришь. К ней мы и ходили на второй этаж.

Джинни вздохнула и опустилась на подоконник. Гарри присел рядом с ней и взял за руку.

— Джинни, — вкрадчиво произнес он, — скажи, почему ты так не доверяешь мне? Я всем и каждому говорю о том, что люблю тебя. Я говорю тебе об этом почти каждый день! И, кажется, стараюсь доказывать это действиями. Но ты все равно не веришь мне. Почему?

Джинни, глубоко вздохнув, заговорила, не глядя ему в глаза:

— Просто... ты не видишь, как все смотрят на тебя. Ты — герой! Очень добрый, умный, понимающий.... Все тебя любят.... А я... кто я, Гарри? Почему ты выбрал меня из всех девчонок в Хогвартсе?...

— Джинни, я полюбил тебя еще до того, как пошел в Хогвартс. — улыбнулся он. — И мне не нужно было знать еще несколько сотен девчонок, чтобы быть уверенным в том, что я хочу быть только с тобой.

— Но... тогда почему мы с тобой... — Джинни покраснела до корней волос.
Гарри не понял и подтолкнул ее:

— Что?

Джинни закрыла глаза и, в отчаянии, выпалила:

— Почему за эти три года ты меня ни разу не поцеловал в губы?

Гарри знал, что когда-нибудь этот разговор состоится. Но, он не думал, что так скоро. Он попытался зайти с другой стороны:

— Потому что я не просто люблю тебя, но и бесконечно уважаю. Я отношусь к тебе как к своей будущей жене, и не хочу украсть твой первый поцелуй, пока мы еще... дети.

— Гарри, ты уже давно не ребенок! — возразила ему Джинни. — Ты, наверное, с рождения взрослый. И насчет меня — не беспокойся! У меня шестеро старших братьев, которые постоянно встречаются с девушками. И которые мне вдолбили, наверное с двух лет, как нужно себя вести порядочной девочке. Что такого в поцелуе?

Гарри прикрыл глаза и вздохнул.

— Ладно, признаюсь тебе честно. У меня в данный момент идет период... полового созревания. Братья говорили тебе, что это значит? — Джинни отрицательно покачала головой. Он продолжил. — Это то время, когда парни думают лишь об одном... а именно — как затащить девушку в постель!

Джинни вспыхнула.

— Но... я... ничего такого не замечала за тобой. Ты всегда просто держал меня за руку....

— Это потому что я очень хорошо держу себя в руках и не хочу причинить тебе боль. А на самом деле... — Гарри посмотрел ей в глаза и сжал плечи, — ты не представляешь, Джинни, что я на самом деле чувствую, и что я хочу сделать с тобой!

Джинни облизнула пересохшие от волнения губы и сглотнула. Гарри не смог выдержать этого зрелища и припал к ее нежным губам, словно, к живительному роднику. Сразу ощущалась ее неопытность и невинность. Но это распаляло его еще сильнее. Сначала они просто касались друг друга губами. Но когда Гарри раздвинул ее рот и ощутил своим языком ее язык, Джинни вздрогнула. Она не оттолкнула его и не остановилась. Однако, этой короткой дрожи хватило Гарри, чтобы прийти в себя.

Он резко прервал их поцелуй и крепко прижал Джинни к себе. Джинни слышала, как тяжело он дышал, и как громко и быстро билось его сердце. Ее сердце тоже готово было выскочить наружу. Но ей всё понравилось. Даже момент с языком не был ей неприятен. Скорее, неожидаем. Но она была готова попробовать снова. Тяжело дыша с ним в унисон, она прошептала:

— Гарри....

Но он зарылся носом в ее рыжие волосы и начал что-то бормотать. Сначала она не поняла что он говорит, из-за его громкого сердцебиения. Но, немного прислушавшись, разобрала. Он, как заведенный, повторял:

— Ты еще девочка. Маленькая, юная девочка. Я не могу так с тобой поступить.... Ты еще девочка....

Джинни выпрямилась и удивленно посмотрела на него.

— Гарри, ты в порядке?

Гарри сделал глубокий вдох и, на выдохе, ответил:

— Именно поэтому я не хотел тебя целовать! Я теряю голову! А ты...

— ...еще маленькая тринадцатилетняя девочка! — передразнивая, закончила за него она.

Гарри рассердился:

— Это не шутки, Джинни! Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалела о том, что связалась со мной! Я твердо намерен ждать твоего совершеннолетия, чтобы сыграть свадьбу и... и уже тогда все будет так, как положено!

— А... если я захочу? — вдруг прошептала Джинни. — Неужели мое мнение не учитывается?

— В этом вопросе — да, не учитывается. Да и, по закону —это тоже недопустимо! Давай уж, побережем тебя, хорошо?

Джинни задумалась. И вдруг, нахмурилась:

— А себя ты беречь не собираешься?

— В смысле? — не понял Гарри.

— Ты ведь не будешь спать с другими девушками?

Гарри рассмеялся.

— Конечно нет, Джинни! И себя я тоже для тебя сберегу!

Они взялись за руки и вернулись в Большой зал, где в этот раз натанцевались от души, не уходя с танцплощадки, вместе с их счастливыми друзьями.