Глава 8
Нетерпеливо расхаживая взад-вперед по совятне, Гарри то и дело поглядывал в окно и каждый раз с разочарованием отводил взгляд. Сегодня они с Роном, Гермионой и Джинни должны были пойти в Хогсмид, а Хедвиг все не было. Со стоном отчаяния Гарри уже собирался было махнуть на все рукой и пойти к ожидавшим его друзьям и девушке, как увидел вдалеке маленькую точку.
- Есть! – крикнул он, напугав сидящих рядком сов.
Хедвиг приземлилась к Гарри на плечо и громко ухнула, словно сообщая, что выполнила поручение.
- Умница моя, - Гарри погладил сову по крылу, и та гордо выпятила лапу с привязанным к ней пакетиком и письмом.
«Наш дорогой покупатель!
Спасибо за то, что выбрали именно нас. На пакет наложено заклинание незримого расширения. Ваша покупка находится в нем.
Всегда Вам рады,
Магазин «Роза и Лилия»
Улыбаясь, Гарри вынул из пакетика объемный букет ромашек – любимых цветов Джинни.
«Отлично, все успеваю, - Гарри мельком взглянул на часы. – Сейчас к Снейпу отдать доделанную домашку, а после сразу в Хогсмид»
На то, чтобы доделать работу по зельеварению, Гарри потратил одну четверть ночи. На уроке Снейп не зверствовал: просто снял с Гриффиндора пятьдесят баллов да оставил Гарри после занятий отмывать шеренгу котлов, к которым словно нарочно прилипла какая-то коварная неоттирающаяся дрянь.
Подлетев к дверям отцовского кабинета и демонстративно понюхав цветы на глазах у, как по команде уронивших челюсти на пол, слизеринцев, Гарри постучал.
Снейп был не в духе. Открыв дверь и увидев сына, глумящегося над бедолагами-слизеринцами, он прошипел: «Артист несчастный!» - и, ухватив Гарри за локоть, втянул его в кабинет.
- Больно! - возмутился Гарри, потирая локоть.
- Ближе к делу, Гарри, у меня мало времени. Цветы не мне, надеюсь?
Гарри фыркнул:
- Конечно, нет.
- Ясно. Джинни Уизли? Очередная интрижка?
Гарри обиженно фыркнул.
- Какая еще интрижка? Вас послушаешь, и создается ощущение, что я с половиной Хогвартса перевстречался. Джинни – единственная и неповторимая в своем роде. И у нас не интрижка!
- Ладно-ладно, - Снейп махнул рукой, - не буду трогать вашу парочку. Давай сюда работу и иди, куда шел.
Отчего-то стало досадно. Гарри ощутил укол ревности.
«На мои встречи с Джинни плевать хотел, из кабинета выгоняет», - подумал он с негодованием.
- Да пожалуйста, - Гарри швырнул работу на стол и пошел к дверям, стараясь сохранять невозмутимое выражение на лице.
Прежде чем он успел открыть дверь и уйти, Снейп окликнул его:
- Вечером тебя ждать?
- Зачем?
- А тебе нужна особая причина, чтобы посетить меня?
- Да, сэр. Просто так я по кабинетам профессоров не брожу.
- Гарри, что...
- Не приду сегодня, - оборвал отца Гарри и, не слушая дальнейших слов, выскочил из кабинета.
Друзья ждали его у главного входа. Рон смутился при виде цветов и исподлобья взглянул на Гермиону, словно боялся, что она чего-нибудь скажет. Гермиона промолчала и вежливо улыбнулась, когда Джинни благодарно поцеловала Гарри.
- В Три метлы? – неуверенно спросил Рон, переводя взгляд с ромашек на Гермиону и обратно.
- Может, еще заглянем в Сладкое королевство. Я хотела... - начала было Гермиона, но закончить не успела.
- Да, замечательная мысль! – перебил ее Рон.
Гарри понимающе хмыкнул, но ничего не сказал.
- Они здорово смотрятся вместе, верно? – шепнула ему Джинни, словно прочитав мысли.
Гарри засмеялся и заметил:
- Только пока до них это дойдет, пройдут долгие годы.
* * *
МакГонагалл задала вагон и маленькую тележку на дом, а потому после прогулки Гарри тут же ринулся штурмовать библиотеку. Там он встретил Малфоя, который поприветствовал его легким кивком, и, выбрав из огромного многообразия пару книжек, отправился в гостиную.
День, видимо, был из того самого разряда неудачных, когда каждая мелочь шла из рук вон отвратно. Мало того, что утром он нагрубил отцу, так еще и на прогулке в Хогсмид успел поцапаться с Роном, задеть плечом какого-то визгливого парня, пролить на себя сливочное пиво и завершить все феерическим падением вместе с Джинни в лужу.
- Уродский день, - пробормотал Гарри.
Он завернул за угол и... наткнулся на кого-то. Книги полетели на пол, из одной посыпались листы, а Гарри упал бы, не подхвати некто его под руку.
- Извините, - буркнул Гарри, окончательно проклиная свою невезучесть.
- Смотреть нужно, куда идешь, - попенял его Снейп.
Гарри, присевший на корточки, чтобы собрать книги, поднял голову и увидел отца с МакГонагалл.
- Мой предмет, - декан Гриффиндора благосклонно улыбнулась, посмотрев на книги. – Спасибо, что не забываете, Поттер.
Гарри натянуто улыбнулся и вновь уткнулся в учебники и листочки. МакГонагалл обошла его и двинулась дальше по коридору.
- Северус? – бросила она коротко.
- Я останусь, Минерва.
МакГонагалл ушла. Гарри сгреб листы в охапку и хотел было обогнуть Снейпа, не трогавшегося с места все это время, как тот спокойно встал у него на пути.
- Я могу пройти, сэр? – холодно поинтересовался Гарри.
- Думаю, нет, коли я не даю.
Гарри зло уставился в черные глаза отца.
- Что еще я сделал не так? – прорычал он.
- Мне бы хотелось понять, почему сегодня утром ты повел себя, мягко говоря, странно, - пояснил Снейп.
«Потому что кто-то мечтал поскорей выкинуть меня за дверь и своим паршивым настроением испоганил мне весь день!» - высказался Гарри про себя.
Снейп взирал на него с ожиданием.
- Извините, что так вышло. Больше этого не повторится, - отчеканил Гарри.
К его удивлению, Снейп усмехнулся. Разумеется, не поверил.
- Идем, нам нужно поговорить, - произнес Снейп. – Ну, идем же!
Вздохнув и выпустив тем самым весь свой глупый гнев, Гарри позволил подтолкнуть себя в спину и увлечь в подземелья.
- Переберитесь жить чуть выше к людям, - сказал он, заходя вслед за Снейпом в комнату того. – Эти подземелья до жути противные.
- Я декан Слизерина, Гарри. А теперь садись.
В последних словах Гарри уловил повелительные нотки. Вспомнился вечно недовольный племянником дядя Вернон, выплевывающий сквозь зубы: «Живо в чулан, мальчишка... Сядь немедленно... За работу, лентяй!».
Гарри почувствовал, как легкие наполняются едкой неприязнью. Он тут же одернул себя. Что с ним сегодня? Снейп не Дурсль, в конце концов.
- Простите, - вырвалось у Гарри.
Снейп присел напротив него. Гарри увидел смешинки, пляшущие в глазах отца, и отчего-то ему стало гораздо легче. Он улыбнулся.
- Простите за то, что грубил. Я не должен был.
- Ничего, все в порядке.
Гарри молчал, не зная, что еще сказать. Его терзаниям положил конец Снейп, наколдовавший горячий шоколад ему и медовуху себе.
- Вы... вы хотели о чем-то поговорить? – спросил Гарри, отпивая из кружки.
- Нет. Я хотел провести свободное время с сыном, в жизни которого я пропустил одиннадцать лет.
Гарри почувствовал, как алеют щеки, и поскорей отпустил глаза. Ему было приятно? Нет, так не годится. Он таял как свеча от радости. Нечто подобное он слышал лишь из уст миссис Уизли и Сириуса (от второго, кстати, гораздо реже, чем хотелось).
- Расскажи мне о своих родственниках, - попросил Снейп.
Гарри стукнулся зубами о край кружки. Только не это!
- Профессор...
- Я понимаю, - перебил его Снейп, - эти люди ненавидят тебя, и нежелание вспоминать о них совершенно естественно, но я прошу рассказать. Хочу знать все. Ты ведь никогда никому не говорил о них?
Гарри отрицательно помотал головой и добавил:
- Многие знают, что у нас друг с другом взаимная неприязнь, но в подробностях я свою жизнь у них старался не описывать.
- Не выносишь жалости? – догадался Снейп, вглядываясь в Гарри.
- Ненавижу ее.
- Могу представить. Но мне ты все равно расскажи. Я имею право знать, Гарри.
Гарри пожал плечами и, пересев в кресло и забравшись в него с ногами, принялся говорить. О чулане, голоде, унижениях и постоянном сравнении его с неподражаемым «Дадликом». Он рассказал Снейпу про тетушку Мардж, про свой побег перед третьим курсом, про то, как оказался заперт на две недели в чулане из-за того, что Дадли сломал ступеньку на лестнице и свалил все на него.
- Оставляли на несколько дней без еды? Совершенно? – Снейп темнел с каждым словом.
- Ну, - Гарри провел пальцем по брови, вспоминая, - тетя порой подсовывала мне хлеба.
- Какая добрая тетя, - пробормотал Снейп. – Знаю я Петунью. Она всегда казалась мне чересчур жестоким человеком.
Гарри прищурился.
- Будете жалеть, я встану и уйду, - напомнил он.
Снейп покачал головой и сказал:
- Хорошо, мне тебя совершенно не жаль. Все правильно, дети должны воспитываться именно в таких условиях.
- Сэр!
- Молчу я, Гарри, продолжай.
Гарри неопределенно дернул головой. А что продолжать-то? По сути, он за максимум пятнадцать минут описал довольно многое из своей маггловской жизни. Что-то Снейп уже видел в его воспоминаниях.
- Да я уже все рассказал, наверно, - сказал Гарри.
- Уверен?
- Абсолютно. Теперь вы знаете о моей жизни у Дурслей даже больше, чем Рон и Гермиона.
Гарри не мог определить, какие мысли мечутся в голове у Снейпа, пока он, словно исследуя что-то, внимательно изучал глазами лицо Гарри.
- А Блэк? - спросил он, наконец.
Гарри отвернулся.
- Твой обожаемый крестный знает о Дурслях?
- Не нужно так о Сириусе! Да, он... Он знает, что я не слишком стремлюсь к ним возвращаться каждое лето, но...
- Он знает о том, каково тебе у них?
Гарри лихорадочно подыскивал в голове ответы.
- Уже несколько лет как все изменилось. Они же... Они не запирают меня и... Ну, заперли пару раз, может быть, и все. И кормят... И...
Снейп стремительно встал на ноги, и Гарри инстинктивно вжался в кресло от неожиданности. Подойдя почти вплотную, отец грозно произнес:
- Твой расчудесный Блэк в курсе, что ты живешь с людьми, которым на тебя наплевать?
- Я... Да, наверно.
- Наверно? Гарри, хватит его оправдывать, у тебя скверно получается.
- Я не оправдываю, - рассердился Гарри, - просто... - он сник и отпустил глаза. - Нет, Сириус мало что знает. Он и не спрашивал никогда.
Снейп кивнул чему-то своему и вернулся на стул. Гарри глаз не поднимал. На душе было препогано. Вновь открылись старые раны, старые обиды и желания, о которых он предпочитал не вспоминать. Накатили воспоминания о том, как Сириус ежесекундно сравнивал его с Джеймсом, как, когда Гарри не оправдывал его ожиданий, говорил: «Твой отец так не сделал бы... Твой отец поступил бы иначе... Сохатый не отступился бы».
Зачем только Снейп затеял этот разговор? Чтобы показать Гарри, насколько неидеален в роли крестного Сириус? Но Гарри и так это знал, просто предпочитал не думать и оставлял все как есть.
- Я не хочу об этом говорить, - услышал Гарри свой голос.
- Хорошо, - ответил Снейп, - не будем. Я просто хотел убедиться и только.
- Убедиться в чем? – вспылил Гарри, со стуком ставя кружку на стол и гневно глядя на Снейпа. – В том, что у меня нет семьи? Убедились?
- Перестань, - рука Снейпа сжала его плечо.
Гарри скосил на нее глаза, но убрать не попросил. Ладонь на плече успокаивала, поддерживала. Гарри пришло в голову, что он хотел бы почаще сидеть в компании понимающего Снейпа, что он хотел бы быть беззаботней и расслабленней в его присутствии.
- Сходи-ка ты за курткой, сынок, - вдруг сказал Снейп.
Гарри показалось, что он ослышался.
- Говорю: сходи за курткой, - повторил Снейп. – Даю тебе две минуты. Успеешь?
- А зачем?
- Минута пятьдесят восемь секунд.
Гарри улыбнулся и сорвался с места.
Вернувшись назад, он уперся ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Снейп был уже одет в черное наглухо застегнутое пальто.
- Что это? – поинтересовался он, оглядывая Гарри.
- Где?
- Почему ты в одной рубашке?
Гарри безразлично махнул рукой.
- У меня же еще куртка есть. Подумаешь!
Снейп был иного мнения. Отобрав у Гарри куртку, он подтащил сына к шкафу и вынул оттуда черный свитер.
- Вы что? Он же мне велик.
- Одевайся и не спорь. На улице холодно.
Бурча, Гарри влез в снейповский свитер и натянул сверху куртку. Выглядело все не так уж и плохо, но благодарить отца Гарри упрямо не стал, сделав вид, что жутко недоволен.
Шли они молча. Гарри, сгоравший от любопытства, куда же они все-таки направляются, не решался нарушить тишину вопросами. Снейп казался полностью погруженным в себя и свои мысли.
Так они ушли за пределы Хогвартса. Гарри, прикинувший, что отправиться они могут только в Хогсмид, был удивлен, когда Снейп спокойно протянул ему свою руку.
- Мы будем аппарировать?
- Как ты догадался?
Улыбнувшись, Гарри схватился за протянутую руку и тут же почувствовал, как его затягивает в узкий темный водоворот. Чтобы не отключиться, он закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что они со Снейпом оказались на оживленной улице Лондона.
- Ого! – воскликнул Гарри, озираясь по сторонам. – Что мы здесь делаем?
- Гуляем, - коротко ответил Снейп.
Они медленно брели вдоль домов и магазинов, огибая ночных прохожих. Гарри, словно видя Лондон впервые, жадно рассматривал все, что попадалось ему на пути. Странно, он вдруг понял, что еще никогда не чувствовал себя рядом со Снейпом так просто. Никогда еще он не гулял, как самый обычный мальчишка. С отцом.
Подул промозглый ветер, и Гарри порадовался, что одел-таки свитер Снейпа. Он с носом укутался в шарф, когда Снейп спросил:
- Зайдем?
Гарри посмотрел, куда указывал отец, и смущенно согласился.
В кафе оказалось довольно уютно: приятный полумрак, всего два занятых столика и улыбающаяся официантка.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она, - вот меню.
Она положила на стол две книжечки и ретировалась. Гарри расстегнул куртку и вопросительно уставился на Снейпа. Тот ответил взаимностью.
- Ну, чего ты смотришь? Выбирай. Только, умоляю, без мороженого, на улице и так холод.
Гарри, освоившись, усмехнулся:
- Бросьте, сэр. У меня отец зельеваренье преподает. Хотите, я вас познакомлю?
Снейп скрыл лицо за меню.
Спустя полчаса Гарри отодвинул от себя третью по счету пустую креманку. Мороженое было безжалостно уничтожено.
- А ничего посущественней поесть не хочешь? – поинтересовался Снейп, с любопытством наблюдая за Гарри.
- А вы ничего посущественней глинтвейна не хотите? – спросил Гарри с широкой улыбкой на лице.
Снейп счел нужным замолчать. Когда стало ясно, что для четвертого мороженого просто не осталось места, они принялись собираться.
- Сын ваш – тот еще сладкоежка, - заметила официантка, подавая счет.
- Есть в кого, - засмеялся Гарри, выходя на улицу. – Куда дальше?
Снейп зябко передернул плечами.
- Выбирай сам, - ответил он, - главное, чтобы это было место, где тепло.
- Ммм, может в кино?
- Это еще что за напасть?
Гарри хмыкнул:
- Да так, фигня.
- Если такие нелестные отзывы, то зачем идти? – удивился Снейп.
Гарри потянул его за собой. Приблизительное местоположение кинотеатра он знал. В крайнем случае, можно было спросить у кого-нибудь.
- Будет вам, - на ходу говорил он. – Посмотрим чушь, поедим невкусный попкорн, запьем все это вредной газировкой. Ну не здорово ли?
* * *
- Оно готово, - тихо сказала Гермиона в гробовой тишине.
Гарри, Рон и Невилл во все глаза смотрели на зелье в котле, боясь даже дышать на него. Гермиона довольно улыбалась. Плакса Миртл, проникнувшись атмосферой феерии, не подвывала и не ныряла в унитазы, а только висела в воздухе.
- Готово? – как эхо повторил Рон.
- Гермиона, я... Здорово! Если бы не ты! – Невилл сделал несколько неуверенных шагов к котлу.
Гермиона довольно зарделась и отпустила глаза. Гарри смотрел на котел со страхом, понимая, что деваться уже некуда.
- Сегодня? – тихо проговорил Рон.
Гарри захотелось постучаться головой о стену.
- Да. Когда еще? – вздохнула Гермиона. – Тянуть бессмысленно.
- Поддерживаю, - сказал Невилл.
Все уставились на Гарри. Тот пожал плечами:
- Я как все, - ответил он.
Гермиона хлопнула в ладоши, тем самым снимая всеобщее напряжение и привлекая внимание к своей персоне.
- Итак, даю всем час на подготовку. Гарри, у нас с тобой самая ответственная миссия.
- Помню я, помню, - пробормотал Гарри, глядя, как Невилл и Рон уходят. - Начинаем?
Время летело чересчур быстро. Не успел Гарри оглянуться, как Гермиона протянула ему стакан с зеленоватой жижей. Гарри вспомнил, как пил оборотное зелье на втором курсе, и с трудом сдержал рвотный позыв, в красках представляя, какие незабываемые ощущения его ожидают. Однако, он просчитался. На вкус зелье оказалось не так уж и противно, а боли при превращении Гарри не испытывал вообще. Гермиона с интересом ученого наблюдала за ним.
- Как ты? – спросила она, когда Гарри открыл глаза и обнаружил, что стал на две головы выше.
- Не поверишь, но отлично, - произнес Гарри и захлопнул рот ладонью. Непривычно было говорить чужим голосом вместо собственного.
- Так я и думала, - Гермиона не сдержала гордой улыбки и, принявшись вытаскивать из сумки одежду, сказала: - Вы с профессором близкие родственники, а, значит, превращение происходит гораздо менее болезненно. На, держи!
Гарри, намеренно не глядя в многочисленные зеркала, добрался до черной мантии и шмыгнул в кабинку. Застегиваясь, он со странными эмоциями рассматривал свои чужие руки, сгибая и разгибая их. Внезапно он ясно вспомнил, как то же самое делал Волдеморт после своего воскрешения, и поспешно вылетел из кабинки.
- Уф, - Гермиона взирала на него со смесью восторга и изумления, - даже страшновато.
Гарри улыбнулся, и Гермиона выпучила глаза еще больше.
- Не делай так, Гарри, а то люди решат, что профессор Снейп спятил, - попросила она.
Гарри недовольно сжал губы.
- Такое ощущение, что Снейп не человек! И поулыбаться ему нельзя!
- Пойми, Гарри, как ты, Снейп никогда не улыбается. Окружающие сразу поймут, что перед ними... ммм... подделка.
Нехотя согласившись, Гарри кивнул и, отчаянно тряхнув головой, подошел-таки к зеркалу. На него уставился профессор Северус Снейп собственной персоной. Гарри поднял руку и дотронулся до кончика носа. Снейп в зеркале сделал то же самое. Тогда Гарри широко ухмыльнулся и скорчил рожицу. Гермиона сзади захихикала.
- Мда, я готов, мисс Грейнджер, - подвел итог Гарри.
Гермиона тут же засуетилась.
- Так, Невилл и Рон присматривают за Снейпом и остальными преподавателями. Карта мародеров оповестит нас, если что-то пойдет не так. Мне... Мне мантию-невидимку, и я с тобой, - Гермиона обеспокоенно посмотрела на Гарри. – Все остальное зависит только от тебя.
Гарри тяжело вздохнул:
- Почему бы не стереть Пинс память – и всего делов?
- Гарри! Это незаконно и опасно для мадам Пинс!
- Ладно-ладно, я это так сказал.
- Не говори больше таких вещей, - покачала головой Гермиона. – Пора, идем. Помни, ты...
- Я – Снейп, - кивнул Гарри и вдруг понял, как двусмысленно прозвучали его слова.
Гермиона кашлянула, стараясь скрыть неловкость, и направилась к выходу из туалета. Гарри последовал за ней.
- Снейп в кабинете, все хорошо, - то и дело шептала из-под мантии Гермиона.
- Здравствуйте, - бормотали встречающиеся по пути школьники.
Гарри отвечал им всем коротким кивком головы, удерживая на лице отстраненно-холодную маску. Это было несложно. Все же ему часто приходилось носить на лице выражение безразличия, чтобы скрыть что-либо. Уроки Снейпа здорово помогли в этом деле.
- Великолепно держишься, - шепнула Гермиона, когда они оказались в относительно пустом коридоре.
Гарри едва сдержался, чтобы не брякнуть чего-нибудь в ответ.
Библиотека была практически необитаема. Несколько учеников сидели над учебниками, и кроме них потенциальной угрозы Гарри не обнаружил.
- Добрый вечер, мадам Пинс, - произнес Гарри так, подражая снейповской манере говорить.
Библиотекарша вежливо ответила, но Гарри заметил, что Снейп ей малоприятен. Что ж, не новость.
- Я бы хотел взять пару книг.
Мадам Пинс поднялась со стула и поинтересовалась:
- Что это за книги, профессор?
- Авторы Август и Натаниэль Эванс.
Мадам Пинс, не оборачиваясь, удивленно проговорила:
- Надо же! Какие бывают совпадения. То эти книги не нужны никому много десятков лет, то вдруг они сперва Поттеру и Лонгботтому понадобились, теперь вот вам. Интересно.
Гарри не видел здесь ничего интересного. Ему вдруг стало жарко. Отчаянно захотелось схватить нужные книги и рвануть куда подальше, предварительно стерев библиотекарше память об этом злополучном дне.
- Не паникуй. Идем. Все под контролем, - еле слышно прошептала Гермиона.
- Что-что? – обернулась мадам Пинс.
Гарри поддельно изумился, стараясь скрыть напряжение:
- Прошу прощения?
- Вы ничего не слышали? – не отступала мадам Пинс. – Как будто кто-то... Ох, не обращайте внимания.
Гарри был только рад.
Он остановился возле массивных дверей, которые видел раньше, но не придавал их существованию какого-либо значения. Пока он рассматривал их, мадам Пинс вставила в дверь ключ, и та со стоном растворилась, скрыв библиотекаря в своих недрах.
- Гарри, у нас проблемы!
Гарри обернулся к невидимой подруге, чувствуя, как страх твердой рукой сжимает горло.
- Что? – спросил он, одергивая воротник мантии, чтобы хоть как-то облегчить доступ кислорода.
- Твой отец вышел из кабинета и идет, судя по всему, прямо сюда. Рон и Невилл постараются задержать его, я надеюсь.
- Ты видишь их на карте?
- Да, они прямо перед ним.
- Дьявол.
Гарри закрыл глаза и принялся медленно считать, чтобы хоть как-то успокоиться. После цифры пятьдесят восемь, Гермиона прошептала:
- Нужно срочно уходить. Рон врезался в Снейпа, но ему не удалось его надолго задержать. Гарри, быстрей!
Как по мысленной мольбе Гарри, из дверей с улыбкой вышла мадам Пинс, держа в руках пару небольших ничем не примечательных книжек.
- Покорно благодарю, - Гарри выхватил их из рук библиотекаря и метнулся к выходу на всех парах. Гермиона неслась рядом под мантией-невидимкой.
- Что там? – проговорил Гарри сквозь зубы.
- Мы, кажется, успели, но...
Гермиона не договорила. Гарри прекрасно понял, что она не произнесла. Они, кажется, все-таки вляпались.
- Рон и Невилл уже в туалете. Скорей туда, - Гермиона сдернула с себя мантию, чтобы было удобней бежать. – О господи, Гарри! Ты превращаешься в себя!
Гарри в шоке схватился за нос, почувствовав, как тот уменьшается и приобретает прежние размеры.
- Черт! – взвыл он.
К счастью, туалет был рядом. Слетев со ступенек, Гарри нырнул в помещение. Там к нему и Гермионе подскочили Рон и Невилл:
- Что?
- Как?
- Достали?
- Ничего не произошло?
Гарри молча показал друзьям книги и посмотрел на Гермиону. В ее глазах он нашел отражение собственного страха: они попались.
_____________________
Это была самая ужасная ночь. Гарри до крови прокусил губу, борясь с напряжением, из-за которого онемело все тело, не реагируя на элементарные команды. Рон, Гермиона и Невилл, сидящие над книгами, несколько раз предлагали ему присоединиться, но Гарри не отвечал. Он не мог сидеть на месте, ему нужно было двигаться, ходить из угла в угол, не чувствуя ни усталости, ни сонливости, и молить лишь об одном: чтобы Снейп ничего не узнал.
- Переверни страницу назад, Рон, кажется, там что-то было.
- Нет-нет, вон она.
- Не сопи мне в ухо!
Гарри побрел подальше от друзей, не желая ни слышать их голосов, ни видеть их самих. Кажется, он наворачивал уже тридцать пятый круг по Выручай-комнате.
Страх мешал думать. Вместо мыслей выскакивали огрызки белиберды. А Гарри нужно было подумать. Как следует подумать над тем, насколько велик его идиотизм.
«Я же не хотел во все это ввязываться! Зачем я пошел на поводу у Невилла?»
«Ты хотел помочь другу, это естественно. У вас есть шанс, им нужно воспользоваться. Через пятьдесят лет ты бы проклял себя за то, что не попробовал сейчас, когда у тебя была возможность»
«А Снейп? Он ведь не думает, что мы поступаем правильно»
Гарри остановился и прислонился лбом к дверце шкафа. Хотелось побиться об нее изо всех сил, а после узнать, что все происходящее с ним с первого сентября – не более чем плод воображения.
- Гарри, послушай, - окликнула его Гермиона издалека.
- Чего тебе? – ни малейшего желания общаться Гарри не испытывал.
- Такой инцидент уже был! – Гермиона зашагала в его сторону. – В книге мы нашли страничку из газеты почти трехсотлетней давности. Там говорится, что заклинание смогло исцелить четырех человек. А ведь считалось, что им уже ничем не поможешь! И мы... Гарри?
Слишком понимающий голос сделался у Гермионы. Гарри зажмурился. Только этого ему не хватало.
- Я чертовски устал. Не знаю, может, вы с Роном киборги, а я - живой человек.
- Гарри, я же ничего еще не говорила, - Гермиона встала за спиной мальчика. – Что с тобой? Я думала, ты будешь рад, как и мы. Эти книги действительно настоящее чудо, Гарри. Я ведь и сама сомневалась в нашей затее, а сейчас...
Гарри повернулся к подруге и выпалил:
- Я боюсь, Гермиона. Боюсь, что Снейп... - Гарри замолчал и отпустил голову. – Вы с Роном капали и капали мне на мозг, что, дескать, Снейп хороший, подружись с ним, ты ему необходим. Молодцы, я действительно смог узнать его с другой стороны. Но теперь скажи, Гермиона, что делать дальше? Я повязан по рукам и ногам. В один момент я осознал, что Снейп нужен мне, что я хочу иметь отца, именно такого, потому что плюсов в нем больше чем минусов, потому что он искренне помогает мне, искренне волнуется и переживает. Я сломался, Гермиона, я впустил его слишком далеко. А теперь... Теперь, если он вышвырнет меня за дверь, я не вынесу. Мне плевать на войну и Волдеморта. На Волдеморта мне плевать втройне! Но я умру, если от меня отвернется человек, который теперь значит очень и очень много.
Гермиона бледнела с каждым произнесенным Гарри словом. Когда он закончил, она яростно замотала головой.
- Нет, нет, нет, он никогда от тебя не отвернется. Я уверена!
Не понятно было только, кого она убеждает: себя или Гарри. И он это понял, отвернулся и махнул рукой.
- Лучше я пойду, Гермиона.
- К-куда?
- Спать. Надоело думать. Помогу вам потом, ладно?
Гермиона шагнула вслед за ним.
- Стой! Давай поговорим.
Гарри усмехнулся и, не оборачиваясь, бросил:
- Эти разговоры – пустая трата времени. Мы, так или иначе, останемся каждый при своем мнении.
Гермиона словно бы хотела сказать еще что-то: Гарри почувствовал это спиной. Но она промолчала, и Гарри, безразлично пожав плечами, ушел.
Остаток ночи показался безумием. Отвратительное предчувствие не давало уснуть, и Гарри несколько раз ловил себя на том, что, не отрываясь, смотрит на полог кровати, слушает сопение Симуса, храп Дина и ощущает в голове пустоту. Как в вакууме.
Множество раз Гарри пытался заставить себя закрыть глаза, считать овец, слонов, бегемотов. Кого угодно, лишь бы предчувствие ушло. Он страстно мечтал, чтобы ему приснилась мама, чтобы она, как обычно, встретила его улыбкой, прикоснулась теплыми губами к его лбу и нежно провела кончиками пальцев по щеке, чтобы она сказала ему, что его ждет и как этого избежать... Но сон не шел, а вместе с ним не шла и Лили.
Наступило мрачное раннее мартовское утро. Гарри взглянул в окно и увидел унылое серое небо, какое бывает разве что в октябре, когда природа медленно умирает на несколько грядущих месяцев. Он поежился и побрел умываться.
Рон, Гермиона и Невилл практически спали за столом на завтраке. Ночевать они так и не приходили. Буркнув обычное утреннее приветствие, Гарри уставился на тарелку с яичницей и, увидев два больших желтых глаза, почувствовал омерзение. Отодвинув от себя тарелку, он медленно отпил из кубка с тыквенным соком и поймал удивленный взгляд Рона.
-Ты как? Нормально себя чувствуешь? – спросил друг.
Гарри неопределенно мотнул головой. Он не знал.
- Поешь, может быть? – не отступал Рон.
Вместо ответа Гарри посмотрел на стол преподавателей. Снейп сидел на своем привычном месте и спокойно вел беседу с Флитвиком. На сына он не посмотрел ни разу, хотя Гарри прекрасно знал, что Снейп чувствует его взгляд на себе.
- Мы возьмем всю вину на себя, Гарри, хочешь? – предложила Гермиона.
- Ты не понимаешь, - усмехнулся Гарри, - дело же не в наказании.
Чего он ждал от них? Гарри прикрыл глаза, борясь с отчаянием. Рон и Гермиона – такие же, как он сам, пятнадцатилетние подростки. Откуда им взять мудрых советов? Они замечательные друзья, но они – ровесники, не взрослые.
На прорицаниях Гарри даже не делал вид, что выполняет задание. Трелони нашла этому свое объяснение, но Гарри не услышал ни слова из потока того бессвязного бреда, что она произнесла. Его мысли были заняты предстоящими зельями. Можно было бы сослаться на мифическую болезнь и не идти, но это была бы уже самая настоящая трусость. А он гриффиндорец!
- Тишина! – негромко, но внушительно сказал Снейп, входя в кабинет.
Разговоры мгновенно стихли, а в Гарри умерли последние крохи надежды, как только он на секунду встретился взглядом с отцом. В глазах того были злость и решительность.
Задание выполнялось из рук вон плохо. Вместо тысячелистника Гарри положил в котел зачем-то принесенную им из шкафа крапивницу, которая к сотворяемому зелью имела такое же отношение, как дядя Вернон к квиддичу. Снейп прокомментировал увиденное яростно брошенным: «Отвратительно. Минус пять баллов!», - а Гарри втянул голову в плечи, стараясь сделаться как можно незаметней. Глупая попытка.
После провального урока, на котором он, Невилл и двое девочек с Пуффендуя лишили свои факультеты баллов, Снейп заявил:
- Замечательно потрудились. Благо, не разнесли мне класс своими творениями, от которых сам Мерлин не один раз за последние полтора часа перевернулся в гробу. Все можете уходить. Поттер, задержитесь.
Ученики, не сговариваясь, гурьбой повалили к дверям. Рон, Гермиона и Невилл остались стоять возле дверей.
- А вам особое приглашение нужно? – рявкнул на них Снейп. – Вон отсюда немедленно! Нечего на меня так смотреть, Уизли, не съем я вашего друга.
Но никто не двигался с места. Гарри взглянул на друзей и пробормотал:
- Подождите меня около Большого зала.
Понурив головы, Рон, Гермиона и Невилл вышли, оставив Гарри наедине со Снейпом.
- Я не желаю слушать твои жалкие оправдания и заверения, что «ты не хотел, оно так само получилось». Я не желаю слушать о том, что ты – благородный рыцарь, который кидается спасать всякого нуждающегося и не нуждающегося в твоей помощи. Скажи мне: ты действительно настолько глуп? Если да, то я в недоумении. Лили была умнейшей колдуньей, да и я не дурак. В кого же ты пошел, а, Гарри?
Слова били как хлыст. Гарри не мог смотреть отцу в глаза, боясь увидеть там презрение.
- Я хочу помочь Невиллу. Мы...мы ведь... У нас может получиться! Есть крошечный шанс, что мы исцелим их, и они снова станут прежними. Помогите нам, пожалуйста. Вы...
- Замолчи сейчас же, глупый, наивный ребенок! Я ведь уже объяснял тебе элементарные вещи, а до тебя все никак не доходит. Шанс, что вы исцелите Фрэнка и Алису – одна тысячная процента из ста возможных. А вот шанс, что вы промахнетесь, велик. И если это произойдет, вас не только затаскают по судам, но ты обретешь в лице Лонгботтома врага на всю оставшуюся жизнь. Вы украдете у него надежду, которой сейчас питаете, и он возненавидит себя и вас. Ты понимаешь, чем грозит ваш альтруизм?
- Но мы же не можем теперь отступиться, сэр. Вы – сильный волшебник. Пожалуйста, если вы нам поможете, у нас все получится.
Снейп долгое время молчал. Гарри все так же смотрел в пол. Часы громко тикали, от чего в наступившей тишине складывалось пугающее впечатление, будто все остальные просто исчезли с лица земли.
- Я не буду вам в этом помогать. Немедленно исчезни с глаз моих. Ты подставил меня, ты собираешься подставить друга. Не желаю тебя больше видеть, ясно? Не смей здесь появляться.
Сердце остановилось. Гарри не верил в реальность происходящего. Эта дурной сон, не иначе. Не могло все так закончиться, не мог Снейп...
- Ты слышал меня? Убирайся и не приходи.
В глазах мерцало: комната то темнела, то вновь приобретала краски. Чувствуя, что долго не продержится, Гарри поднял глаза на Снейпа... и встретил холодную маску.
- Я не... Пожалуйста, - Гарри не понимал, о чем просит. Ему хотелось только, чтобы Снейп передумал, позволил ему остаться.
- Не кради мое время, выметайся из кабинета, - Снейп оставался непреклонен.
Ком в горле Гарри мешал говорить. Он попятился к двери. Беспомощность, обида и отчаяние скребли внутри него, прорываясь наружу.
- Сэр, я...
- Немедленно! Вон! Отсюда! – заорал Снейп, теряя остатки самообладания.
Оставаться в одной комнате со Снейпом и дальше Гарри не мог. Перед глазами промелькнули эпизоды из детства: когда он не успевал вовремя убежать от дяди, его часто могли ударить ни за что. У Снейпа же был вид, будто он собирался придушить сына голыми руками. Не дожидаясь развязки, Гарри выбежал из класса.
Ноги сами несли его по коридорам. Гарри, пребывавший в каком-то пограничном состоянии между сном и реальностью, не замечал никого и ничего вокруг. Голову раздирала тупая боль. Нет, не шрам, будь он проклят. Чувство потери, злость на самого себя и на весь мир в придачу – все это коконом сжимало виски. Неумное желание напиться вдрызг до такой степени, чтобы забыть собственное имя, возрастало с каждой секундой. Будь его воля, Гарри сорвался бы в Хогсмид и в «Кабаньей голове» сделал то, о чем жалобно просило подсознание.
Он не понял, куда пришел до тех пор, пока перед глазами сама собой не нарисовалась дверь. Выручай-комната. Гарри готов был вознести в ранг святых того, кто выдумал в школе это спасительное место. Тихая гавань для всех, кто запутался и искал спасения, кратковременного убежища.
Войдя в комнату, Гарри медленно выдохнул и прикрыл глаза, приказывая себе не думать ни о чем. Уроки окллюменции, которая нравилась Гарри все больше и больше с каждым последующим занятием, не прошли даром. Сознание послушно избавилось от лишних эмоций, и Гарри смог открыть глаза.
На этот раз Выручай-комната представляла собой переплетение множества маленьких комнатушек с диванами, столами, светильниками и кроватями. Это выглядело мягко говоря довольно необычно, но Гарри не стал жаловаться. Наконец-то он мог сесть и успокоиться.
- Поттер? Ты ли это?
У Гарри дар речи пропал, когда он увидел Малфоя, который по-хозяйски прислонился к шкафу.
- Какого черта ты тут делаешь? – возмутился Гарри, обретя способность говорить.
- От мира спасаюсь, - пожал плечами слизеринец.
Гарри покачал головой. Уединился, что называется. Ну и компания!
- Поттер, а ты что приперся?
- По той же причине, - буркнул Гарри.
Малфой какое-то время разглядывал его, словно оценивая, а после проговорил:
- Ну что ж, присоединяйся, третьим будешь. С такими темпами, здесь скоро можно будет кружок открывать.
И он, развернувшись, принялся петлять между креслами и пуфами. Гарри не двигался ровно секунду, а потом двинулся вслед за проводником, гадая, с кем Малфой коротает время в Выручай-комнате.
Он ожидал увидеть всех, от Панси Паркинсон до Колина Криви. Всех, кроме того человека, что, безмятежно поджав под себя ноги, сидел на диванчике и вязал.
- Полумна? – севшим голосом пробормотал Гарри.
Когтевранка подняла на него глаза и кивнула. Гарри уставился на Малфоя, который, ничуть не смущаясь своей копании, уселся в кресло.
- И давно вы так... заседаете? – спросил Гарри.
Малфой возвел глаза к потолку, проводя подсчеты.
- Хм... Полумна? Как думаешь?
- Месяца четыре.
- Слышал, Поттер? Месяца четыре.
Гарри понял, что удивляться нечему. Мир безумен, что с него взять? Порой, глядя маггловское телевидение, Гарри узнавал, что спокойные с виду люди могут в один прекрасный день превратиться в насильников и серийных убийц. Был бы повод. А здесь... Подумаешь!
Он безбожно прогулял две пары: уход и заклинания. Практически все это время он молчал, вставляя лишь несущественные комментарии в разговор Малфоя и Полумны. А те общались непринужденно и спокойно. Привыкли, видимо, вместе коротать время, сбегая от внешнего мира. Малфой уже знал все привычки Полумны, и когда она чуть хмурилась, читая «Придиру», интересовался, какой еще вид животных был открыт ее тронутым отцом.
- Хочешь знать, почему мы здесь, Поттер? – спросил Малфой.
Гарри неопределенно мотнул головой:
- Наверно.
- Мой отец пресмыкается перед Сам-Знаешь-Кем и хочет, но не может сбежать от него. Живыми от него не уходят, знаешь ли. Это самое паршивое. Мать пытается поддержать папу, но... С такой сестрой, как у нее, это плохо получается. Ты ведь знаешь, что Лестрейндж моя тетя?
Гарри кивнул. Не ожидал он от Малфоя такого внезапного откровения. А тот выглядел так, словно выплескивал из себя всю накопленную горечь, и ему становилось легче с каждым сказанным словом.
- А Полумна здесь, потому что она просто одна.
- Уже нет, - спокойно заметила Полумна.
Малфой улыбнулся.
- Ну да. Тебя прельщает компания сына Пожирателя-неудачника.
Полумна строго посмотрела на Малфоя.
- Не говори так, Драко. Ты любишь отца. Я помню, как ты о нем рассказывал.
Малфой отвернулся.
- Люблю, но все равно так мерзко, когда понимаешь, что ему служить этому... этому чудовищу до конца дней. Да и еще... Не протяну я долго, наверно.
Гарри удивленно посмотрел на Малфоя. Тот выглядел каким-то слишком уязвимым сейчас, в эту самую минуту.
- Сами-Знаете-Кто никогда не оставит меня в покое. Его девиз: либо преклонись, либо умри. Черт знает, как жить дальше.
Гарри понимал чувства Малфоя слишком хорошо. Отличие было лишь в том, что Малфой попал в такую ситуацию только год назад, а Гарри находился на острие ножа уже, кажется, целую вечность. Ему хотелось сказать что-то ободряющее, но в голову упорно ничего не приходило. Малфой был его одногодкой, слова, вроде: «Все утрясется», - его нисколько не обманут. Ничего не утрясется, все будет идти так, как идет, вперед и вперед, дальше и дальше. Снежный ком, погребающий жизни тех, кто не успел вовремя спрятаться, сбежать, обмануть, будет катиться, и ничто, кроме истиного чуда, его не остановит.
- А с тобой что, Поттер? Хотя, что я спрашиваю? У тебя вся жизнь – один сплошной минус, - Малфой невесело усмехнулся. – Но все же.
Гарри покачал головой. Вопрос Малфоя вернул глубоко упрятанные мысли и страхи. Злые глаза Снейпа всплыли перед лицом Гарри. Что, если теперь все кончено? Что, если ничего не вернешь на круги своя? Гарри дернулся. Нет, он был уверен, что все наладится так или иначе. Он поговорит со Снейпом, тот простит его, поймет, и вновь начнет общаться с ним так же, как до досадного инцедента.
«Держи карман шире» - посоветовал голосок внутри.
Гарри едва сдержался, чтобы не зарычать на него.
- Поттер? Ты еще здесь?
- Да-да, - быстро ответил Гарри, - я не хочу об этом говорить. Просто кое-что не слишком хорошее случилось сегодня.
Кто бы мог подумать, что он вот так спокойно будет разговаривать с Малфоем, сидя в Выручай-комнате?
- Поттер, брось, все свои.
- Правда, Малфой, я не хочу.
- Как знаешь.
Такой чудной компанией они просидели до глубокого вечера, пропустив ужин и говоря, говоря, говоря... Очнулся Гарри только в одиннадцатом часу, когда понял, что опоздал на отбой.
* * *
Потекли серые однообразные дни. Гарри довелось на собственной шкуре испытать, что такое депрессия. Часы для него превратились в размытый, безликий ком: похожие друг на друга, как братья-близнецы, они нагоняли лишь тоску. Подходить к Снейпу Гарри откровенно боялся.
Близился конец марта. Гарри через две недели, прошедшие после разговора со Снейпом, никак на медленное, но верное приближение лета не реагировал.
Письма Сириуса не приносили ничего, кроме ощущения неправильности происходящего и стыда. А еще легкого, но явственного раздражения. Жалобы Сириуса на горькую долю читать, мягко говоря, осточертело. После сотого письма Гарри в полной мере осознал, что больше не может читать однообразные фразы. Почему Сириус, вместо того, чтобы ругать Дамблдора и весь мир на чем свет стоит, не мог подбодрить его, написать что-нибудь доброе и вечное?
«Умные люди говорили, что ты для него совсем не Гарри»
Интересно, можно ли уничтожить это радио внутри? Не затыкается ни на секунду, бормоча гадости.
«От правды не убежишь»
Ночи были одна краше другой. То коридоры, голоса, снова и снова спрашивающие, готов ли он «пожертвовать самым дорогим», то мама на той волшебной кухне. И если Гарри готов был видеть вторые сны вечность, то первые изрядно надоели. Мальчик бы и рад был пить зелье Сна без сновидений ежедневно, и черт с ними, с «последствиями для организма», как их называла мадам Помфри, но он не хотел пропускать ни одной встречи с матерью. В перерывах между ночными кошмарами, она была лучом света, таким ослепительно-ярким, что даже дневные переживания тускнели перед ним.
- Ты паршиво выглядишь, друг, - сообщил Рон за завтраком, жадно глотая яичницу.
Гарри, ковыряющийся вилкой в тарелке, нарочито бодро улыбнулся тому.
- Не хочешь полетать? Понимаю, и так будет тренировка, завтра же матч с Когтевраном. Я имею в виду, полетать просто так, для себя. Сходим, а?
Гарри, отвергнувший вчера подобное предложение, прозвучавшее из уст Джинни, покачал головой и мельком взглянул на стол преподавателей. Снейп все так же игнорировал его. Ни взгляда, ни полувзгляда, ни единого слова. Это приводило в бешенство. Лучше бы изводил насмешками как раньше, чем это упрямое безразличие.
- Э, Гарри, знаешь, насчет книг, что мы... хм... позаимствовали, - прошептал Рон.
- Я в курсе всех последних новостей, Рон, - отозвался Гарри. – Если ты не забыл, то я активно участвую в...
- Да-да, конечно, - быстро перебил друга Рон. – Я не об этом. Та ситуация была... была...
- Отвратительна. Настолько, что родной папаша отказывается признавать мое существование, - закончил Гарри раздраженно.
Рон печально вздохнул.
- Может, поговоришь с ним?
- Он не захочет меня слушать, как ты не понимаешь?
На них начали оглядываться. Гермиона сверкала глазами с противоположной стороны стола, Симус навострил уши, а две девочки с младших курсов томно вздохнули, поймав его взгляд. Гарри, прикусив язык, уставился на кубок с тыквенным соком, мысленно проклиная адский напиток, от запаха которого желудок завязывался морским узлом и в панике пытался спрятаться где-то за печенью.
- Черт подери! – Рон и не думал понижать голос. – Ты превратился в какого-то тупого пуффендуйца. Проблему решать не хочешь, ходишь злой на весь мир, грызешься с каждым встречным. Не надоело, а? Меня вот уже бесит.
- Ну и катись тогда, Рон. Спасибо за поддержку! – рявкнул Гарри.
В зале стало тихо-тихо. Явственно мяукнула миссис Норрис, шмыгнул носом кто-то со стола Когтеврана. Гарри отпустил голову, мечтая уменьшиться и сбежать.
- Я думаю, личные проблемы, мистер Поттер, вам лучше решать в месте более безлюдном, - громко сказала МакГонагалл.
- Все уже давно уяснили, что умение привлекать к себе внимание – это исключительная способность мистера Поттера, - фыркнул Снейп.
За столом Слизерина загоготали. Гарри взглянул на Снейпа с обидой и тайной надеждой, но тот лишь скривил губы и отвернулся. Выждав какое-то время (вдруг отец вновь посмотрит!), Гарри огорченно отшвырнул в сторону вилку. Гермиона попыталась протянуть руку, чтобы успокоить его, Рон пробормотал нечто утешительное, но Гарри поднялся из-за стола и двинулся прочь из зала.
* * *
- Да! Вы видели это? Гриффиндорские защитники переходят в нападение! Берегись, Когтевран.
Гарри описал дугу в воздухе, выискивая глазами маленький золотой мячик и одновременно следя за бладжерами, от которых в данный момент уворачивались Чжоу и один из когтевранских охотников.
День выдался ясный: для квиддича самое то. Анжелина нарадоваться не могла, когда утром повела команду переодеваться.
- И 50:20 в пользу Гриффиндора! Браво, Фред.
Справа мелькнуло что-то золотое. Гарри рванул было туда, но опоздал: мячик вновь пропал из поля зрения.
- Хм, мне одному кажется, что Чанг летает за Поттером вместо того, чтобы искать снитч самой? – задумчиво проговорил Ли Джордан.
Гриффиндорские болельщики возмущенно загудели, а Гарри обернулся. Действительно, дыша ему в спину, за ним летела Чжоу.
- Джордан, прекратите! Вы должны комментировать матч, а не придираться к игрокам, - громко заявила МакГонагалл.
- Какие ж это придирки, профессор? Придирки – это если бы я сказал, что Чанг пытается строить Поттеру глазки прямо на метле, но из-за скорости у нее не выходит.
- Джордан!
Гарри усмехнулся, но когда в его поле зрения попало сердитое лицо Джинни, которая очень нехорошо сверлила взглядом когтевранского ловца, улыбаться ему перехотелось. Разобрала злость на Чжоу, которая словно приклеилась к нему. Для развлечения он стал проделывать сложные виражи, из-за чего Чжоу постоянно сбивалась и отставала.
-Эй-эй-эй! Что за потасовка?
Гарри обернулся и застонал. Фред (или Джордж) орал на загонщика когтевранцев, а рядом повисли по двое игроков от каждой команды, ругаясь и маша руками друг на друга. Гарри устремился было к ним вместе с Анжелиной, но сзади послышался девчачий вскрик и шипение.
Джинни, на которую налетела Чжоу, прицельно пнула метлу противницы.
- Смотри, что делаешь! Я могла упасть!
- Боишься упасть, не играй в квиддич! – вопила Чжоу.
- Ты – ловец! Вот и ищи свой снитч, а ко мне не лезь, ясно?
Понимая, что сзади он нужнее, чем там, где уже собрались обе команды вместе с мадам Трюк, Гарри подлетел к девушкам, едва не сцепившимся в воздухе.
- У нас матч, если вы не заметили, - раздраженно рявкнул он.
Джинни сверкнула на него глазами:
- Лучше скажи своей ярой фанатке, что если она будет от нечего делать пытаться скинуть меня с метлы, я совершенно случайно запущу в нее квоффлом. И не один раз.
- Угрожаешь?!
- Предупреждаю.
Гарри не успел ничего вставить в этот бурный диалог, как Джинни уже развернулась и улетела. Ему оставалось только смотреть ей вслед.
- Внимание! – голос мадам Трюк пролетел на полем. – Это отвратительнейшая игра за всю историю существования школы. Советую капитанам Гриффиндора и Когтеврана пересмотреть составы команд. За то, что вы вынесли личные отношения на публику, матч отменяется. Все свободны.
Анжелина едва ли не рыдала. Гарри, чувствуя себя идиотом, висел в воздухе с остатками команды и, глядя попеременно то на Джинни, то на Чжоу, то на Фреда, пытался решить, кого убить в первую очередь. В конце концов, плюнув на них, он вместе с Анжелиной и Кети Белл спустился на землю и побрел к раздевалке.
- Мы первые, кого сняли с матча! – причитала Анжелина. – Это позор!
- Если бы к Фреду не полезли те двое! – воскликнула Кети.
- Фред и сам хорош, - Анжелина полыхала и не думала остывать. Гарри искренне посочувствовал провинившимся.
С Джинни он не разговаривал почти сутки. Это давалось тяжело. В перерывах между занятиями он чувствовал на себе ее взгляд да и (чего греха таить?) сам словно ненароком поглядывал в ее сторону.
За обедом первой не выдержала Джинни. Сев рядом с Гарри, она взяла его руку под столом. Плохое настроение из-за неудавшегося матча как рукой сняло.
- Прости, - прошептала Джинни. – Эта Чанг к тебе клеится, и я срываюсь.
- Она мне не нужна. Правда, Джинни. Чжоу не вызывает у меня никаких чувств, кроме, разве что, раздражения.
Джинни слабо улыбнулась, а Гарри вдруг твердо решил поговорить со Снейпом, чего бы это ему ни стоило. Это казалось правильным, самым правильным из того, чем он занимался последнюю пару недель. Лишь предчувствие неминуемой беды сжимало горло, но своей интуиции Гарри никогда не верил.
Вечер наступил слишком быстро по меркам Гарри. Не успел он провести время в компании сперва Рона, Гермионы и Невилла, а затем – Джинни, как стрелки чалов безжалостно указали на восьмой час. Вздохнув, Гарри поднялся и направился к выходу из гостиной. Прежде чем он перешагнул порог, за руку его схватила Гермиона.
- Все хорошо? – спросила она.
Гарри прочитал на лице подруги тревогу.
- Не знаю, - честно ответил он. – Наверно, Гермиона. Что со мной может случиться? Убить меня Снейп не убьет.
Гермиона все еще не отпускала его руку. Гарри беспомощно оглянулся на Рона и Джинни, но на лицах тех застыли те же выражения.
- Да вы что, ребят? – Гарри попытался засмеяться, но смех вышел неловким и пустым. Гарри самого не отпускало ощущение надвигающейся грозы. Но друзьям знать это было необязательно. – Я не на войну, в самом деле.
- Не бери в голову, - Гермиона отдернула руку, - все в порядке.
Ободряюще улыбнувшись друзьям, Гарри направился в подземелья, умоляя всех и вся, чтобы Снейп уделил ему хотя бы секунду, не вышвырнул в первый же момент, а еще лучше – понял и простил.
Постучав в дверь кабинета, он замер в ожидании. Послышалось сухое: «Войдите», - и Гарри проскользнул внутрь.
- Что тебе? – Снейп ровно минуту сверлил его взглядом, перед тем, как произнес эти слова.
- Прости... то есть, простите меня.
- Это все?
- Да, - Гарри растерялся. – Нет, нет конечно. Мне очень жаль, я только хотел помочь другу. И... И мы нашли нужный материал!
Во взгляде Снейпа Гарри не нашел ни ненависти, ни злости, ни даже раздражения. Но тот все же сказал:
- Тебе нужно прощение? Хорошо, я тебя прощаю. Можешь уходить.
Гарри сжал зубы, чтобы не зарычать.
- Пожалуйста, не прогоняйте меня.
- Мне не о чем с тобой разговаривать, уходи. Ты прощен, можешь спать спокойно.
Безразличный тон, которым говорил Снейп, выводил Гарри из состояния равновесия. Снейп что, не мог наорать на него? Не мог ударить? Не мог встряхнуть и гаркнуть в лицо все гадости, что думал о нем, а после стать таким же, каким был совсем недавно?
- Хватит меня выставлять! – крикнул Гарри. – Мне на колени перед вами встать?
Снейп усмехнулся, и это окончательно взбесило Гарри. Горечь захлестнула его с головой.
- Вы... Вы! Я, дурак,а еще поверил! Вы лгали мне все это время! Нужен, нужен, как же! Нафиг я вам не нужен! Ха, поверил!
Снейп изменился в лице, но Гарри, с ненавистью глянув на него, развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Он поклялся себе, что никогда, никогда не войдет больше к Снейпу по доброй воле.
- А, Поттер, вот вы где! – МакГонагалл быстро пошла навстречу Гарри с противоположного конца коридора. – Вас хотят видеть.
- Кто? – Гарри не успел даже удивиться.
- Идите за мной, Поттер. Вашему крестному, похоже, правила не писаны. Заявляется в Хогвартс, как к себе домой.
- По-подождите. Сириус здесь? – задохнулся Гарри. – Но как? Зачем?
- Откуда мне знать, Поттер? – сердилась МакГонагалл. – Мое дело проводить вас к нему. Не один вы в ужасе. Альбус тоже в ярости на вашего безответственного крестного отца.
По пути в кабинет, куда тащила его МакГонагалл, Гарри не успел ни подумать, ни испугаться. Сознание было на удивление пустым. Он понимал, что такого произошло, из-за чего Сириус примчался в Хогвартс, махнув рукой на безопасность. Он понимал и не чувствовал ничего.
МакГонагалл впихнула его в пустой директорский кабинет. Впрочем нет... не в пустой. Хотя Дамблдора внутри него не было, Гарри увидел Сириуса, стоящего возле окна.
Чувствуя, как по спине бежит холодок, Гарри вглядывался в лицо крестного, на котором отвращение, презрение и гнев сменяли друг друга в бешеном темпе. От тишины в кабинете можно было оглохнуть.
Сириус сделал шаг по направлению к Гарри, за ним еще один. Гарри не трогался с места, не способный двинуться.
- Ах ты маленький ублюдок! – прошипел Сириус и, замахнувшись, резко ударил Гарри по лицу.
От жгучей пощечины голова Гарри дернулась назад, а в глазах защипало. Схватившись за щеку, он в шоке уставился на Сириуса, который продолжал надвигаться на него. Гарри с ужасом осознал, что никогда не посмеет ударить Сириуса в ответ или поднять против него палочку.
- Сириус, - прошептал он.
- Снейповское отродье! Ты! Из-за тебя погиб мой лучший друг!
- Сириус...
- Заткнись! – Сириус оттолкнул Гарри от себя, и тот ударился о стол, едва не упав. – Ты не сын Джеймса, я знаю. Интересно, сколько времени ты знаешь?
- Сириус...
- Мой друг погиб! Погиб, понимаешь? Ни за что! Умер, защищая твою шлюху-мать и тебя, сыночка Нюниуса.
Гарри кинулся к Сириусу.
- Не смей так говорить про мою маму! Ты ничего не знаешь! Я любил, люблю и буду любить Джеймса! Я никогда не забуду того, что он сделал!
Сириус, казалось, слышал только себя.
- А я никогда не забуду, что сделал ты!
- Я?
- Ты – причина, почему Джеймс сейчас в могиле, почему я сидел в Азкабане столько лет. Ты во всем этом виноват!
Гарри казалось, что он рехнулся. Сириус просто не мог такого сказать!
- Я не... Ты винишь меня в том, что произошло, когда мне был год?
- Ты во всем виноват! – орал Сириус! – Загляни в себя! Ты прекрасно это знаешь! Лучше бы это ты сдох тогда в Годриковой впадине. Мир много не потерял бы. Твое чертово существование только отравляет жизни людей! Я бы убил тебя сам, если бы мы были не в Хогвартсе.
- Что?
Гарри перестал дышать. Мир полетел к чертям. Все полетело к чертям. Слова Сириуса сломали что-то внутри Гарри. Боль топила каждую клеточку тела, боль и отчаяние давили, убивали, заставляли хватать воздух ртом и изо всех сил, на последнем издыхании врать себе, что все – страшный сон.
- Нет, Сириус, выслушай, - Гарри протянул руку к крестному, но ее отшвырнули с крайней брезгливостью.
- Не прикасайся ко мне, отродье. Я видеть тебя не могу. Не смей появляться в поле моего зрения, иначе пожалеешь. Очень надеюсь, что Волдеморт доберется до тебя, и ты, наконец, ответишь за смерти невинных людей, таких, как Джеймс.
Ни секунды больше Гарри не мог терпеть. Он сгорал заживо. Попятившись к двери, он резко распахнул ее и побежал. Побежал, не разбирая дороги, ощущая себя грязным, преданным, лишним. Никого не осталось, теперь уже никого.
Забежав в туалет, он схватился руками за раковину, чтобы не упасть. Сириус только что отказался от него. Гарри зарыдал в голос, пытаясь потушить огонь в груди, но тот разгорелся еще сильней. Руки неумолимо тряслись, ноги подгибались. Гарри чудом сохранял вертикальное положение.
Он был никому не нужен. Никому, черт возьми! Такой огромный мир, но в нем пусто.
Гарри посмотрел в зеркало. Перед глазами все плыло, но разглядеть ненавистное лицо он смог.
Боги, как же он презирал себя сейчас!
Выхватив палочку, Гарри рявкнул: «Редукто!», - и зеркало, треснув, осыпалось на пол десятками осколков. Гарри уронил палочку и сполз вниз по стене.
Боги, как же он ненавидел сейчас жизнь!
Рука сама нашарила один из осколков. Гарри рассмеялся. Он хотел, мечтал, чтобы все закончилось! Чтобы вся эта жестокая и непредсказуемая игра под названием «жизнь», наконец, отпустила его. Снейп отказался, Сириус отказался... Сириус был прав. Он только мешает другим.
Мало что соображая, Гарри провел осколком по запястью раз. Затем другой. Брызнула кровь. Отрешенно глядя, как она ручейком стекает на каменный пол, Гарри почувствовал, наконец, что долгожданный исход уже близко. Жизнь уходила, смешиваясь с крошкой от зеркала. Из последних сил, выпустив из кулака спасительный осколок, Гарри погрузился во тьму.
____________
Те две недели, что Снейп упорно игнорировал сына, показались ему бесконечно долгими, мучительными. Сперва его одолевала ярость на безрассудного мальчишку, который очертя голову кидался помогать друзьям в тех делах, в которых не смыслил ровным счетом ничего. После, когда он в гневе выгнал Гарри из кабинета, наступило время раскаяния.
Потекли минуты, часы, дни томительного, скребущего сердце одиночества. Снейп часто ловил на себе осуждающий взгляд Гарри, но чертова гордость приказывала отворачиваться от мальчика, кривить губы и убеждать самого себя, что все это для того, чтобы проучить сына. Кому была нужна эта гордость? Снейп прекрасно видел, как страдает мальчик, уверенный, что отец теперь ненавидит его, но ничего не делал, чтобы изменить неверное, в корне неверное мнение.
Никогда Снейп и в страшном сне представить себе не мог, что станет так зависим и уязвим. Те времена, когда он и Лили, хохоча и постоянно дополняя рассказы красочными подробностями, мечтали о большой и дружной семье вдали от бед и войн, словно стали материальны. Да, Лили теперь не было с ним здесь и сейчас. Но она жила в этом мире, освещая его своим внутренним светом, к которому никто не мог остаться равнодушным. Теперь ее нет, но есть Гарри – ребенок, который воплотил в жизнь грезы двух подростков, зеленые глаза которого светились точно так же, как у его матери.
Две недели Снейп возрождал в памяти тот день, когда отправился гулять с Гарри по Лондону. Детский восторг мальчика, с которым явно впервые гуляли так «по-родительски», невозможно было забыть. Прокляв всех богов, которые отняли у него четырнадцать лет, Снейп понял, что мальчик врезался ему в душу глубоко и, по всей видимости, навсегда.
Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Снейп, которого тошнило от однообразия, проверял работы студентов, половина из которых были, судя по всему, написаны умственно неполноценными. Гарри написал сносную проверочную. Не уровень Грейнджер, конечно, но он старался.
В дверь постучали. Снейп тихо выругался и прошипел: «Войдите», - надеясь, что некто, услышав тон, которым было произнесено это слово, передумает и уйдет.
Дверь открылась, и вошел Гарри.
Почему Снейп вел себя с ним так отвратительно? Мальчишка просил прощения, мялся, сердился, а Снейп упрямо гнул свое. Может, ему до сих пор казалось, что Гарри нужно проучить? Да-да, разумеется, наказать, постучать по голове, но точно не издевательски ухмыляться, видя, что сын на пределе.
- Вы лгали мне все это время! – закричал, наконец, Гарри.
Снейп понял, что переборщил. Но не успел он и слова сказать, как Гарри покинул кабинет. Черт!
Снейп шарахнул кулаком по столу с такой силой, что чернильница с пером полетела на пол и вдребезги разбилась, забрызгав все вокруг.
Злой, как стая волкодавов, Снейп вышел из кабинета вслед за Гарри, намеренный как следует протрясти импульсивного мальчишку. Он уже поворачивал в очередной коридор, когда услышал голоса Гарри и Минервы. Из диалога стало понятно, что Блэк притащил свою блохастую шкуру в школу. Оставался вопрос: зачем? Чтобы понять это, Снейпу пришлось последовать за сыном и коллегой, чувствуя, как что-то холодное и липкое скребется в груди.
А после, когда Гарри вошел в кабинет директора, начался какой-то кошмар. Первое, что услышал Снейп после напряженной тишины, во время которой хотелось выть, было злобное неразборчивое шипение Блэка и звук удара. Челюсть свело судорогой, когда Снейп сложил два плюс два и понял, что никчемная дворняга подняла руку на Гарри. Естественным желанием было вломиться в кабинет и вышвырнуть Блэка из окна, но он сдержался и продолжил слушать. Оскорбления Блэка заставляли сжимать палочку в руках и скрипеть зубами от ярости. Почему Гарри не проклянет этого ублюдка? Почему продолжает жалобно шептать имя Блэка? Почему он это терпит, черт бы его побрал?
-...твою шлюху-мать и тебя, сыночка Нюниуса!
Смертный приговор Блэку был подписан в мгновение ока. Снейп прикрыл глаза, борясь с безумием и уговаривая себя потерпеть совсем немного, прикончив урода, когда будет подходящий момент.
Внезапно дверь кабинета с грохотом распахнулась, едва не впечатав Снейпа в стену. Не заметив его, наружу выбежал Гарри. Отложив месть Блэку до лучших времен, Снейп метнулся вслед за сыном. Неизвестно, что могло взбрести в горячую голову мальчишки в таком состоянии.
А Гарри не видел, что, словно тень, его преследует отец. Он вбежал в туалет, и Снейп услышал глухие рыдания. Как поступить зельевар не знал. Войти внутрь, утешить? Или... Или лучше дать ему немного успокоиться? Пусть выплачется, парни не любят, когда их видят слабыми.
И Снейп остался стоять снаружи. Он подошел к окну и принялся смотреть на лес. Задумавшись, он не заметил, как пробежала добрая четверть часа. Очнулся он только тогда, когда его окликнули:
- Профессор Снейп!
Снейп оторвался от окна и кивнул Малфою-младшему.
- Сэр, в гостиной Уилсон плохо. Все считают, что это из-за Уизли, которые торгуют запрещенными...
- Драко, помолчи, я разберусь с Уилсон, - оборвал Малфоя Снейп.
- Сэр, я искал вас именно за этим!
- Драко, изобретения Уизли здесь ни при чем. Уилсон отравилась своим же зельем на моем уроке. Я предложил ей противоядие, но она решила, что выше этого.
Снейп договорил и вновь переключился на туалет. Оттуда не доносилось ни звука. Это показалось Снейпу странным. Он предполагал, что Гарри не успокоится вот так быстро.
Шагнув к туалету, Снейп приоткрыл дверь. Тихо. Слишком тихо.
- Гарри? – позвал он.
- Сэр, что случилось? – прошептал Малфой, недоуменно хмурясь.
- Не знаю, стой на месте, - молясь про себя, Снейп зашел в туалет.
Первое, что бросилось в глаза – разбитое зеркало. Переведя взгляд ниже, Снейп увидел осколки и... Вопль застрял у него в горле. Гарри полулежал у стены, свесив голову на грудь. Запястье левой руки пересекали два недлинных, но глубоких пореза. Кровь из них уже практически не текла, но ее слишком много было на полу.
- Чертов самоубийца! – взвыл Снейп в ярости. Его крик был, казалось, слышен во всех уголках замка. – Идиот! Драко! Помфри сюда немедленно!
Малфой с вытянувшимся лицом долю секунды еще вглядывался в Гарри, а после рванул с места. Снейп упал на колени рядом с сыном и быстро закрыл раны на руке. Пульс мальчика был тихим-тихим, и Снейп зарычал.
- Не смей! Ты не умрешь, понял?! Ты не умрешь!
Гарри не мог ответить. Бледное лицо сына пугало Снейпа больше возрождения Волдеморта. Он аккуратно приподнял Гарри и положил его голову себе на колени. Руки отказывались разжиматься, и Снейп принялся тихонько покачивать мальчика как младенца, пытаясь успокоить этим то ли его, то ли себя.
Он, Северус Снейп, гроза всех учеников, всегда сдержанный и холодный, сейчас готов был лезть на стены от безысходности!
- Не умирай, потерпи, - шептал он, надеясь, что каким-то чудом Гарри услышит, - не вздумай умирать. Ты – глупый ребенок, мой ребенок. Лили умерла, чтобы ты жил!
В коридоре раздался топот ног. Секунда – и в туалет вбежали мадам Помфри с Малфоем, с лица которого до сих пор не сходил ужас.
- О, Мерлин, Гарри! – вскрикнула мадам Помфри.
Она присела напротив Снейпа и откупорила пузырек с зельем.
- Что это? – хрипло спросил Снейп.
- То, что сможет ему помочь, - медсестра влила содержимое пузырька в рот Гарри и затаила дыхание в ожидании результата... которого не последовало ни через десять секунд, ни через минуту.
Снейп, борясь с монстром внутри себя, сильней стиснул руки на бессознательном теле сына и прошипел:
- Почему не действует?
Мадам Помфри не отвечала. Она лихорадочно вглядывалась в лицо Гарри, и это бесило Снейпа еще больше.
- Почему?! Почему оно не помогает?
Медсестра вздрогнула от его крика.
- Он потерял слишком много крови, профессор Снейп. И что-то его держит.
Загадки выводили Снейпа из себя. Ему хватало Дамблдора, который говорил прямо, только когда у него было отвратительное настроение, или сладости в кабинете подходили к концу. Теперь еще и Помфри?
- Не тяните, ради Мерлина! Почему нельзя сказать как есть? Что его держит? Что?
- Он, очевидно, был сломлен, когда решил свести счеты с жизнью, - быстро проговорила мадам Помфри. – У волшебников исцеление происходит не так, как у магглов. Волшебник сам может залечить практически любую рану, если у него есть желание. Но ни одно зелье не поможет исцелиться душе.
- Душе?
- Да, профессор. Ваш... - медсестра осеклась и взглянула на Малфоя, который по-прежнему не двигался с места, - Гарри не очень хочет возвращаться сюда. Что-то его подтолкнуло к самоубийству, и это что-то не пускает его обратно.
Снейп закрыл глаза и медленно выдохнул. Раньше это всегда помогало. Вот и сейчас он почувствовал, как волна паники устремляется прочь, открывая пространство способности здраво мыслить.
- Сэр? – Драко подобрался поближе к их невменяемой троице. – Он... будет жить?
Снейп сверкнул глазами на сына, лежащего у него на руках.
- Будет. Куда он денется, – бросил он.
- Нужно отнести его в лазарет, - мадам Пофри поднялась на ноги и наколдовала носилки.
Снейп презрительно посмотрел на них и с легкостью поднял сына на руки. Раз Гарри сопротивляется возвращению в мир живых, нужно помочь ему с выбором верного решения.
- Я в состоянии донести его сам, - сказал Снейп и первым вышел из туалета. – Драко, прибери тут все, - бросил он через плечо своему студенту.
И Малфой впервые в жизни не сказал ничего в ответ.
С Больничным крылом у Северуса Снейпа сложились неоднозначные отношения. С одной стороны, это место обладало особой притягательностью: здесь он узнал, уже точно, что он – отец. С другой стороны, в Больничном крыле довольно часто на протяжении пяти лет оказывался Гарри, а это радовать не могло.
Мадам Помфри, вбежавшая за Снейпом, указала на кровать:
- Кладите его.
Снейп послушно опустил сына на покрывало и сел рядом.
- Что вы собираетесь делать? – спросил он у мечущейся Помфри.
- Лечить, - она перебирала в шкафу пузырьки, - его тело, - достав несколько из них, медсестра, кинулась к своему кабинету.
Снейп вздохнул и, протянув руку, смахнул челку с глаз Гарри.
- Зачем же ты это сделал, бестолковый?
Мадам Помфри, тем временем, подбежала к кровати и принялась расставлять пузырьки на прикроватной тумбочке, бормоча что-то себе под нос.
- Я буду лечить его тело, - повторила она, - а вы лечите душу.
Снейп опешил.
- Как?
- Не знаю. Вы его отец, не я. Поговорите с ним, сделайте еще что-нибудь. Из-за чего он сорвался?
Снейп вспомнил о Блэке, и его передернуло от отвращения. Только Блэк мог так подло и низко поступить с Гарри, только Блэк, узнав о истинном происхождении «не сына» Джеймса Поттера, мог так красиво уничтожить человека. Тварь! Он всегда был самым отвратительным уродом в компании Мародеров. Поттер умел вовремя остановиться, Поттер умел... Да-да, черт! Пришло время признать и это! Поттер умел быть благородным и щедрым. Люпин – тот вообще непонятно как затесался в их дружную компанию. Петтигрю – это просто Петтигрю. Он к Мародерам относился как некое приложение: так, вроде очень далекого и ненужного родственника на семейной фотографии.
Пока Помфри возилась справа от него, периодически вливая в Гарри зелья и тихо проговаривая заклинания, Снейп говорил:
- То, как я себя вел – непростительно. Признаться, у меня нет родительского опыта, и порой я веду себя как отъявленная сволочь. Но послушай меня, Гарри. Ты был неправ. Помнишь, ты кричал, что не нужен мне? Это ложь. Я говорил и повторю снова: нужен, очень нужен. Сейчас ты не сможешь недоверчиво хмыкнуть или поджать губы, убежать или махнуть на меня рукой, поэтому я скажу. Если бы все сложилось иначе, если бы Лили знала, если бы хотя бы Дамблдор знал, тебе никогда не пришлось бы жить у Дурслей. У тебя было бы самое лучшее детство, лучше, чем у Драко Малфоя, чем у всех Уизли. Я постарался бы спасти Лили, ты жил бы с родителями, которые дали бы тебе абсолютно все. Я ведь не машина, Гарри, не бесчувственная деревяшка. Я больше твоего сожалею о том, что узнал только сейчас, но в то же время я безумно рад, что узнал об этом хотя бы сейчас. Прости меня за все. Я часто ошибался на твой счет. Но я стараюсь измениться, я стараюсь стать тем отцом, о котором ты мечтал. Возвращайся, сын, я всегда буду рядом, даже когда мы будем ссориться. А поверь, ссориться мы будем довольно часто, с твоим-то невыносимым характером!
- Это у вас характер невыносимый, - прошептал сорванный голос ему в ответ.
Снейп недоверчиво посмотрел на лицо Гарри и успел заметить, как ресницы того дрогнули. В порыве он схватил руку мальчика.
- Гарри? Ты слышишь меня?
Но тот не ответил. Мадам Помфри зашипела, как рассерженная кошка:
- Прекратите его трясти, профессор. Пусть спит. Его организм еще не окреп. Странно, что он смог выдавить из себя хоть слово.
- С ним все будет хорошо? – спросил Снейп.
- Будем стараться, профессор, - вздохнула медсестра. – Обещать ничего не могу, но если мы с вами и дальше будем работать сообща, мальчика удастся вернуть в прежнее состояние. А теперь пусть он поспит. Я дам ему еще зелий через час.
* * *
Снейп вошел в дом номер двенадцать на площади Гримо полный решимости осуществить задуманное и убить Блэка. Это решение не было спонтанной угрозой: идя к крестному сына, Снейп хладнокровно просчитывал в голове варианты. Попасть в Азкабан он не боялся. Блэк был беглым заключенным, за поимку которого была предложена большая премия. Дамблдор не станет афишировать его гибель, поскольку такой поступок был бы равен признанию в укрывании преступника. И тогда не только директорская голова полетит с плеч. Все те, кто вхож в Орден были бы объявлены сообщниками Дамблдора. Нет, если Снейп убьет Блэка, дело постараются замять, а министерство, если и узнает, то лет через ...цать, если узнает вообще.
- Отродья! Предатели крови! Вы осквернили дом моих предков!
Вальбурга Блэк была довольно эксцентричной дамой. Снейп порой восхищался ее умением довести до белого каления даже с того света. Но сейчас она только мешала.
- Замолчи, ведьма, - он махнул палочкой, и портрет завесило пыльное покрывало.
Блэк в компании стремительно пустеющей бутылки виски и Люпина, раздраженно мерящего шагами помещение, обнаружился на кухне.
- А, это ты, сволочь, - прохрипел Блэк, сверля Снейпа красными глазами, - как там сыночек поживает?
- Сириус, замолчи сейчас же! – рявкнул Люпин. – Гарри не сын Джеймса, горе-то какое! Ведешь себя как кретин!
Снейп же не стал тратить время на разговоры и, указав палочкой на Блэка, просто сказал:
- Авада Кедавра.
Блэк свалился на пол вместе со стулом, спасаясь от зеленого луча, проскользнувшего в миллиметре от его головы. Люпин бросился между ним и Снейпом.
- Северус! Прекрати!
- Пошел вон с дороги, оборотень! – прорычал Снейп, угрожающе поднимая палочку.
Блэк выбрался из-под стола, и мимо Снейпа пролетела почти пустая бутылка виски, которая ударилась о дверной косяк и с грохотом упала на сервант.
- Да что ты можешь, а? – заорал Блэк.
- Сириус, хватит! Ты идиот! Устроил концерт!
- Иди к черту, Лунатик! Этот козел сделал Лили ребенка, а Джеймс погиб! За кого он погиб, а?
Люпин, у которого разве что пар из ушей не валил, повернулся к другу, мало заботясь, что палочка Снейпа теперь упиралась ему в спину.
- Джеймс погиб за женщину, которую обожал! Джеймс погиб за ребенка, ради которого был готов на все! Что бы он сказал, увидев тебя сейчас?
- Ой, даже не знаю, - Блэк издевательски ухмыльнулся. - Спасибо?
- Он любил Лили и Гарри! А ты...
- Гарри – не его сын! – завизжал Блэк. – Он вообще не имеет права носить фамилию Джеймса! Сыночек Нюньчика – тьфу! – Блэк сплюнул на пол.
Снейп яростно махнул палочкой поверх плеча Люпина, и Блэк, врезавшись в стену, мешком свалился на пол.
- Северус! – отчаянно воскликнул Люпин.
- Я знал, Блэк, что ты - никчемное существо, без даже намека на какое-либо умственное развитие. Но я не позволю тебе так обращаться с Гарри. Прими к сведению!
- Напугал, - выплюнул Сириус.
Снейп хмыкнул и, присев около Блэка, взял его за воротник и ударил в скулу.
- Ты знаешь, что сделал твой крестник?
Люпин, не пытаясь вызволить друга, подошел поближе и спросил:
- Что случилось, Северус?
- Гарри пытался покончить с собой.
У Люпина глаза на затылок полезли, а Блэк засмеялся:
- Какие мы нежные! И что же не вышло? Передумал в последний момент?
Терпеть и дальше Снейп не мог. Взревев: «Круцио» - он с садистским удовольствием наблюдал за тем, как корчится от боли Блэк. Сняв проклятие через пару секунд, он наклонился к перекошенному лицу крестного Гарри.
- Знаешь, Блэк, почему я не добил тебя? Я ведь хотел, я шел сюда за этим. Но не добил.
- И почему же?
- Гарри тебя любит, и если бы я отправил тебя к прародителям, он бы никогда меня не простил.
Снейп резко встал и повернулся к Люпину, который от шока до сих пор стоял неподвижно, как статуя.
- Северус... Гарри в самом деле?..
- Да, мы нашли его вовремя.
Люпин опустился на стул и закрыл лицо руками.
- Боже мой, - пробормотал он, - Сириус – ты... Ты...
Блэк неуклюже поднялся на ноги и закашлялся, согнувшись пополам. Снейп брезгливо сделал шаг назад.
- С Гарри все хорошо? – спросил Люпин.
- Не совсем, но я и Помфри надеемся, что он скоро придет в норму, - ответил Снейп.
Люпин с яростью взглянул на Блэка.
- Ты все жизнь кричал, что Джеймс тебе, как брат. И что ты сделал с ребенком, за которого он отдал жизнь?
Блэк молчал. Его взгляд стал каким-то потухшим. Снейп с трудом сдержал новую вспышку гнева. Проклятый пес только и занимается тем, что корчит из себя униженного и обиженного! Слабак.
Люпин еще какое-то время посмотрел на Блэка, затем встал и обратился к Снейпу:
- Я с тобой в Хогвартс.
Снейп пожал плечами. Гарри будет рад оборотню, а значит нет смысла препятствовать.
- Откуда твой друг-психопат узнал о Гарри? – спросил Снейп, когда вместе с Люпином выходил из штаба Ордена.
- Я ему сказал. Не думал, что он окажется таким идиотом. К нам на днях приходили Дамблдор и Хагрид. Хагрид спросил, правда ли, что Гарри – твой сын. А дальше пошло-поехало. Я поговорил с Хагридом, затем с Дамблдором, а после с Сириусом... С Сириусом зря.
- Это точно. Передай ему, когда вернешься, что я видеть его рядом со своим сыном больше не хочу.
* * *
Гарри ненавидел чувствовать себя слабым. Лежа в лазарете и следя за перемещениями мадам Помфри, он проклинал те секунды, когда повел себя, как девчонка. Смерть в туалете – как это романтично и прекрасно!
Гарри скрипнул зубами. Еще немного – и он бы по собственной воле облегчил жизнь Волдеморту. Жить стоило хотя бы ради того, чтобы мучились другие.
У него успели побывать Дамблдор, покачавший головой, МакГонагалл, истратившая на него весь свой богатый лексикон, Рон, пошедший по стопам декана, Гермиона, всплакнувшая возле его койки, Невилл, извинившийся непонятно за что, и Джинни, которая то беспокойно елозила на стуле, то сердилась. Самое неожиданное оказалось в том, что друзей Гарри о случившемся оповестил ни кто иной, как Малфой.
- И что ты на меня так смотришь, Поттер? – рявкнул он, когда привел в Больничное крыло некую Уилсон, - тебе нужно было, чтобы они переживали?
На такое нечего было ответить.
О Сириусе Гарри предпочитал не думать. Вообще. Никогда.
Возможно, он и был готов к подобной реакции крестного, но... Ой, да что он себя обманывает? Конечно, он не был готов. Сириус перешел все границы: как мыслимые, так и немыслимые. Такое невозможно было забыть.
Гарри поморщился, когда прервав его невеселые мысли, к нему подошла мадам Помфри с очередным пузырьком.
- Пей, - велела она.
Поняв, что не по доброй воле, так силой, но он выпьет эту дрянь, Гарри приподнялся на локтях. Голова закружилась так, словно он по меньшей мере взлетел без метлы.
- Ты еще очень слаб и головокружение – это неудивительно, - пояснила медсестра, когда Гарри попытался сфокусировать на пузырьке взгляд.
- Когда это пройдет?
- Скоро, если будешь помогать мне лечить себя.
Дверь в лазарет открылась, и вошел Снейп. Гарри выпил зелье и демонстративно отвернулся от отца, который не знал другой печали, кроме как вторые сутки приходить к нему.
- Все еще сердишься? – усмехнулся Снейп, садясь на кровать.
Мадам Помфри вспомнила о «неотложных делах» и ретировалась.
- Я извинился, Гарри, не один раз.
- Я тоже извинялся, сэр, не один раз, но вы все же прогнали меня.
Даже не глядя на отца, Гарри почувствовал, как тот напрягся. Что ж, мистер Снейп, пришло время мести. Вы упорствовали, теперь это будет делать ваш сын.
- Гарри, ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я ушел?
Брови Гарри поползли вверх.
- А вы сделаете то, что я хочу? – спросил он.
Снейп кивнул, а Гарри широко улыбнулся:
- Тогда останьтесь, - попросил он. – Желательно подольше. И... Эй, сэр, и не ешьте мой шоколад! Мне его Джинни принесла.
- У тебя вся тумбочка в шоколаде, я отломил один кусочек!
Гарри усмехнулся, а Снейп взъерошил ему волосы.
Да, жить стоило хотя бы ради таких минут.
Через пару дней мадам Помфри выпустила Гарри из лазарета, предварительно взяв с него обещание никогда и ни при каких условиях больше не пытаться раньше времени отправиться «в дальний путь». В гостиной его встретили друзья. Рон отвесил Гарри подзатыльник и посоветовал впредь не пугать.
- Мы чуть в обморок не попадали, когда к нам сюда явился Малфой и сообщил о том, что ты натворил!
- Как продвигаются дела с заклинанием? – спросил Гарри, выскальзывая из объятий Гермионы.
Невилл развел руками:
- Да никак. Нет, теорию-то мы всю, кажется, зазубрили, а вот с практикой...
- Гермиона? – Гарри удивленно посмотрел на подругу.
Девушка повторила жест Невилла.
- Клянусь, я пробовала двадцать четыре раза, но все безуспешно. У меня все варианты написаны на пергаменте. Заклинания получаются какие-то кособокие.
- Это мы кособокие, а не заклинания, - буркнул Рон.
- Сам ни единого раза не попробовал, Рональд Уизли! – топнула ногой Гермиона.
- Ладно-ладно, остыньте, мы найдем решение, - Гарри поднял руки, - надо только верить. Хорошо? Мы ведь заодно, ребята.
На следующий день Гарри спозаранку пришел к отцу, который, казалось, спать и вовсе не ложился.
- Ради Бога, сэр, сегодня же воскресенье, - зевая, Гарри упал на диван, лениво наблюдая за тем, как Снейп помешивает зелье и время от времени добавляет туда травы.
- Гарри, ты мог бы не обращаться ко мне на вы? – поинтересовался Снейп, быстро записывая что-то в пергамент.
Гарри неловко поерзал на диване и пробормотал:
- Нет, сэр.
- Брось, Блэк уже знает. Чего ты боишься на этот раз?
Гарри смущенно уставился на свои сцепленные пальцы.
- Дело не в этом. Я просто не могу к вам как-то иначе. Что мне, папой вас называть?
- А я был бы не против, - усмехнулся Снейп.
Гарри вздохнул:
- Все равно не могу, не заставляйте, пожалуйста.
Снейп разочарованно пожал плечами. Гарри облегченно выдохнул.
- Я вот что хотел тебе сказать, Гарри, - продолжал Снейп. – В свое время я неплохо придумывал заклинания и многие из них оказывались действенными.
- Вы предлагаете помощь? – недоверчиво переспросил Гарри, когда Снейп замолчал. – Вы серьезно? Поможете? Нам?!
- Все лучше, чем ожидать, пока вы убьете кого-нибудь. Хотя бы процесс будет под моим неусыпным контролем.
Гарри засмеялся и в порыве радости вскочил с дивана и крепко обнял Снейпа.
- Здорово! Спасибо! Ты... ой, вы...
Гарри быстро отстранился и замялся. Снейп, однако же, выглядел довольным.
- Редко от тебя дождешься проявления хоть какой-нибудь сыновней благодарности, - шутливо пожурил он стремительно краснеющего сына.
Гарри пробормотал что-то нечленораздельное.
На смену марту пришел апрель, а вместе с ним суета от приближающихся экзаменов. Гермиона превратилась в раздражительное и вечно всем недовольное существо, пытающееся успеть все. Зубрежка чередовалась с изучением книг из особой секции библиотеки. Гарри, пытающийся работать в таком же темпе, быстро понял причину нервозности Гермионы, и они стали огрызаться на отвлекающих их людей на пару. Невилл и Рон исследования забросили, хотя и не по доброй воле.
- Как вы будете нам помогать? А экзамены? Вы же все завалите! – нравоучительно произнесла Гермиона, и парням было отказано в доступе к книгам, над которыми корпели она, Гарри, Джинни и Снейп.
Первоначально Снейп был категорически против подобной компании, но Гарри сумел переубедить его и допустить девушек в кабинет. Те вели себя скромно и на едкие замечания зельевара лишь кивали головами.
В один из таких дней Гарри и Снейп устало перебирали пергамент в поисках уже пройденных вариантов, которых стало великое множество.
- Это может продолжаться вечность, - пробормотал Гарри.
Глаза его то и дело закрывались, и на то, чтобы не уснуть, уходила вся выдержка.
- Да ты спишь, - Снейп потряс его за плечо, - иди-ка в кровать. Если хочешь, можешь остаться здесь.
- Нет, подождите, давайте еще немного, - Гарри с преувеличенной бодростью вновь взялся за пергаменты.
- Sanatio, sanatio, - Джинни зевнула, - все вертится вокруг этого «исцеления». Мы буквы менять пробовали?
- Нет-нет, не в этом дело, - помотал головой Снейп. – Это основа, в ней буквы менять нельзя. Добавить к началу или концу слова можно, а поменять нельзя. Иначе смысл исказится.
Гарри отбросил в сторону еще один перечеркнутый вдоль и поперек пергамент. Внезапно Гермиона вскрикнула:
- Профессор!
- Да, мисс Грейнджер?
- А что... А что если... Ну вы знаете, заклинания из двух и более слов. Мы пока экспериментировали только с одним.
Снейп, казалось, оживился:
- Дело говорите, Грейнджер. Что у нас там? Ага. Разум – cerebrum .
- Выходит, - Гермиона остервенело начала писать, - Sanatio cerebrum... ммм... maximum?
- Последнее не подходит. Флитвик что, не рассказывал вам, где употребляется maximum?
Перо перестало скрипеть. Гермиона вцепилась в пергамент, словно он знал заклинание, но противился рассказать о нем. Тишину нарушил неуверенный голос Джинни:
- А как насчет души? Anima. Sanatio cerebrum anima.
Из палочки Джинни посыпались искры. Все, находящиеся в кабинете Снейпа, включая хозяина, онемели. Было слышно, как в коридоре кто-то прошел.
Гарри готов был завопить от восторга, но боязнь испортить момент его останавливала. Он взглянул на лица остальных и пришел к выводу, что такие эмоции одолевают не его одного. Джинни прикрывала рот рукой, Гермиона не сводила глаз с ее палочки, а Снейп так и замер, держа указательный палец на губах.
- Мы сделали это? – прошептала, наконец, Гермиона. – Сделали?
И кабинет взорвался голосами:
- Черт! Невилл умрет от счастья!
- Оно действительно сработало?
- Душа? Все дело было в душе? Мерлин всемогущий!
- Джинни, ты золото!
Вопли стихли еще не скоро. Снейпу пришлось несколько раз шикнуть на перевозбужденных студентов, прежде чем те замолчали.
- Так, Уизли, бегом за своим братцем и Лонгботтомом. Благо, сегодня нет занятий, а потому взрывать Лонгботтому будет нечего. Гарри, где сливочное пиво, сам знаешь. Грейнджер... Грейнджер-Грейнджер, так и быть, вы будете помогать мне варить Живительную настойку.
Гермиона замешкалась:
- Но ведь ее нет в школьной программе, верно, сэр?
- Верно, Грейнджер. Того заклинания, что было только что создано тоже нет в школьной программе.
Гарри, выставляющий на стол бутылки сливочного пива, взглянул на отца.
- Э, сэр, а зачем это зелье? Одного заклинания будет мало?
- Вкупе с зельями подобного рода заклинания всегда работают лучше.
Гарри улыбнулся, и его глаза нашли пергамент, где был написан окончательный вариант заклинания. Да, они наконец-то сдвинулись с мертвой точки. Еще как сдвинулись!
Блин Сириус меня выбесил, если честно... Но как мне показалось такой исход возможен...