Глава 11
Песня: The Fray - Never say Never
***
Еврипид сказал: «Молчание - это исповедь».
Молчание - это трусость. Слабость слов. Молчание - это не выбор. Это просто единственная вещь, которая остаётся, когда слова уходят. (с)Гарри
***
«5»
И я жду. Снова. Он не отвечал уже четыре дня, и на уроки тоже не приходил. Стараюсь сильно не волноваться, потому что он каждый день заходит на форум, читает мои сообщения, но... Это сильнее меня, не могу перестать бояться за него. Он снится мне каждую ночь, хотя это, скорее, кошмары, чем сны. Потому что я всегда вижу его, стоящим на мосту. Боюсь, что он в любую секунду может сделать это снова, но не решаюсь давить на него. Убеждаю себя, что если он не отвечает и не приходит на занятия, то только потому, что ему нужно время. Ведь, в конце концов, для него это тоже должно быть сложно. Для него в особенности, вообще-то. Мурашки пробегают по телу, когда вспоминаю, что на протяжении ста дней, каждый раз, когда я ему писал - он становился на шаг ближе к смерти. У меня, практически, начинают дрожать руки. Он всё ещё жив. Не знаю, что творится у него в голове, но если он на самом деле, сто дней прожил с верой в то, что скоро умрёт, то быть всё ещё живым должно быть... Не знаю. Но я на самом деле, спрашиваю себя, что он чувствует. Я бы хотел поговорить с ним, спросить его, но не могу решиться. Он такой скрытный, что я не хочу, чтобы он закрылся ещё больше. Я совершенно не знаю, что мне делать, и если честно, даже не думаю, что у меня есть силы говорить об этом. Всё было слишком тяжело, и прошло ещё не так много времени, чтобы разговоры об этом не приносили столько боли. И я не думаю, что он хочет говорить об этом. На его месте, я бы тоже не хотел.
Глаза всё ещё сфокусированы на экране. И я понимаю, что так сомневаюсь просто потому, что не знаю, как к нему обращаться. Теперь, когда я знаю, что Аноним - это Гарри, должен ли я общаться с ним, как раньше, или же обращаться по имени? Не знаю, как реагировать. Может быть, поэтому он и не отвечает. Потому что тоже не знает. Начинаю вводить «Привет, Гарри». Вздыхаю. Какой ужас. Звучит полностью фальшиво. Удаляю и ввожу заново.
«Хочу посмотреть фильм.»
«Я тоже.»
«Выбирай.»
«Техасская резня бензопилой?»
«Н.И.К.О.Г.Д.А.»
«Почему?»
«Потому что.»
«Ты не любишь фильмы ужасов?»
«Нет.»
«Ты их боишься?»
«Совершенно нет.»
«Тогда почему ты их не любишь?»
«Потому что.»
«Ты боишься.»
«НЕТ!»
«Да, ты боишься.»
«Не хочешь посмотреть Ледниковый Период? Ледниковый Период - это очаровательно. В Ледниковом Периоде никто не расчленяет людей.»
«Я был бы рад посмотреть Ледниковый Период.»
И я улыбаюсь, впервые за пять дней. Потому что он здесь, потому что лучший способ обращаться к нему - делать это по-нашему. Потому что нам обоим нужно, чтобы всё стало, как прежде. Нужно снова воссоздать связь, снова почувствовать друг друга. Нам не нужны перемены. Мы смотрели вместе фильм, смеялись из-за Сида. Точнее, я смеялся, но думаю, он тоже. Потом я возмущался, потому что из-за него, у меня было такое чувство, что откуда-то выпрыгнет убийца с бензопилой. Потому что... да, я до смерти боюсь фильмов ужасов. И ЧТО В ЭТОМ ТАКОГО? Он сказал, что ничего не случится, потому что мы не в Техасе. Ага, только вот психопаты везде. Так что, я должен был послать его два или три раза. Сказал, что это будет его вина, если меня найдут убитым и разрезанным на кусочки, потому что он накаркал.
После «Техаской резни бензопилой» мы перешли к обсуждению «Крика». От «Крика» к «Я знаю, что вы делали прошлым летом». От «Я знаю, что вы делали прошлым летом» к Фредди Принцу младшему. От Фредди Принца младшего к Саре Мишель Геллар, и от Сары Мишель Геллар к «Баффи - истребительница вампиров». Мы могли бы говорить ещё долго, если бы не было так поздно.
На часах 4:03 утра, и мне вставать через три часа. Завтра буду похож на смерть. Меня точно будут мучить кошмары про отвратительных парней в страшных масках, но мне всё равно. Всё равно, потому что теперь я знаю, что его любимый сериал - «Баффи - истребительница вампиров», и что он всегда хотел стать охотником на вампиров, ведь, в сериале, когда им втыкают кол в сердце, они превращаются в пыль, и его это интригует, потому что это физически невозможно. Да, завтра я буду усталым и, наверное, психически неуравновешенным из-за снов, в которых моё тело режут на кусочки, но... Мне правда плевать, потому что я нашёл его и, чёрт возьми, мне правда его не хватало. Я ни разу не назвал его «Гарри», но возле меня стояла его фотография. Та, которую я распечатал, сам не понимаю почему. Она согнута в четыре, чем-то испачкана и мятая из-за того, что я постоянно её то разворачиваю, то сворачиваю. Я ношу её с собой уже четыре дня.
Это по-идиотски и слишком сопливо, но мне всегда нужна частичка его со мной. В смысле, я так долго остаюсь без новостей, или долго не вижу его, что мне нужно что-то, напоминающее его. Думаю, что глубоко внутри, я завидую его улыбке с фотографии. Хочу, чтобы он так же улыбнулся мне. Не только на листке бумаги... Всё, это официально. Я превращаюсь в девушку. Блять. Плевать. Хочу увидеть его улыбку.
***
Я вижу его зелёные глаза, чувствую его тело на своём. Его дыхание на моём лице. Тепло его прикосновений. Мне хорошо.
- Луи... - он нежен, и его губы мягкие. Я хочу его. Чувствую, как сжимается узел внизу живота. - Луи...
- Мм...
Нас всё ещё отделяет простынь, и я хочу зайти дальше. Он смотрит на меня и улыбается.
- Малыш...
Он целует меня, и его язык на вкус, как клубника. Хмурю брови. Почему я чувствую клубнику? Его язык имеет привкус мяты, а не клубники. Он слишком резкий. Его бедра слишком тонкие. Его руки на моём торсе царапают меня. Ногти слишком длинные. Его лицо медленно удаляется и то приятное чувство полностью испарилось. Пытаюсь освободится от его рта, и резко просыпаюсь. Отодвигаюсь на кровати, и ударяюсь головой об стену.
- Блять, Эль, что ты тут делаешь?
Быстро привстаю, тяжело дыша. Я чувствовал не тело Гарри, а её. Она лежит на мне, в нижнем белье, и прикусывает мою губу.
- Я скучала.
Мне трудно прийти в себя. Я всё ещё полу-сплю. Полностью просыпаюсь только тогда, когда она трётся бедрами о мою эрекцию, и отталкиваю её за плечи.
- Прекрати. - только вот я забыл, что когда ей что-то взбрело в голову - её не остановить. Она выгибается в спину, гладя мой торс. - Блять, перестань!
- Ну же, Лу, прошло уже много времени...
- Как ты вообще вошла?!
- Ты не запер дверь на ключ.
Она невинно пожимает плечами, продолжая гладить меня. Снова пытаюсь оттолкнуть её.
- Уйди, Элеонор.
- Давай, Луи, только не говори, что не хочешь меня.
- Нет.
Я хочу не её. Она немного давит на мой член сквозь простыни, и я не могу сдержать стон. ЧЁРТ. Я уже давно ни с кем не спал, и недавний сон очень меня возбудил. Сложно устоять.
- Я же вижу, что хочешь.
Нет, не хочу. То есть да, хочу. Но, нет. Не с ней.
Не успеваю понять, как она уже стягивает простынь и начинает опускаться всё ниже. Дышит мне в пупок, и я автоматически выгибаюсь. Это моя слабая точка, и она прекрасно это знает. Она опять целует его, и я снова выгибаюсь. Мне не нравится её самодовольная улыбка. Она всем своим видом показывает, что снова выиграла. Пытаюсь её оттолкнуть.
- Перес-стань. Эль... - слишком поздно. Её рот уже на моём члене и я хватаюсь за спинку кровати, закрывая глаза. - Блять.
Я никогда не мог устоять перед её минетом. И если судить по моему телу, то мне и правда не хватало секса. Прекращаю сопротивляться. Я же парень, в конце концов, и никакой парень не смог бы устоять перед ртом этой девушки. С моих губ срывается стон, и в сознании тут же появляется зелёный взгляд. Я представляю его, на месте Элеанор. Представляю его губы на мне, его руки на моём теле. Из-за этой картинки я настолько сильно толкаюсь бёдрами, что Элеанор удивленно поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. На мгновение открываю глаза, чтобы тут же их закрыть. Не хочу, чтобы его образ исчез.
- Продолжай.
И я хватаю её, чтобы задать ритм. Она снова принимается за работу, а я представляю зелёные глаза. Чёрт возьми, что я творю? Это плохо. Элеанор ничего не понимает, а мне становится трудно дышать.
Я снова чувствую его губы на мне. Его губы.
Я не могу так делать, это слишком, даже для меня. Не могу спать с кем-то, думая о другом человеке. Нужно прекратить. Ради всего святого, что со мной? Открываю глаза и смотрю на Элеанор. Повторяю её чёртовое имя в голове снова и снова. Элеанор. Элеанор. Элеанор. Не Гарри. Элеанор. Элеанор.
- Луи, все в порядке?
Элеонор. Элеонор.
- Все хорошо.
Всё ужасно. Хватаю её за затылок и целую в полный рот. Вкус клубники мне противен. Элеанор. Элеанор. Элеанор. Практически срываю её нижнее бельё. Даже оно мне противно. Я жёстче, чем обычно, и это заставляет её стонать. Её стоны слишком писклявые. Элеанор. Элеанор. Элеанор. Кладу её на кровать, вытаскиваю презерватив с ящика у кровати и быстро вхожу в неё. Она стонет от каждого моего движения. Зарываюсь ей в шею и закрываю глаза, чтобы хоть как-то заглушить эти звуки. Она царапает мою спину, и я не испытываю никакого удовольствия. У меня не выходит. От злости ускоряю ритм, сжимая зубы. Но всё равно - ничего. И вдруг... И вдруг его зелёные глаза появляются в моей голове, его губы, его улыбка, его руки, я представляю его голым. Пытаюсь убрать его образ, повторяя имя Элеанор снова и снова, но слишком приятно представлять именно его. Он передо мной. И не знаю почему, но я обращаю внимание именно на его руки. Я раньше никогда не думал о его руках, но сейчас они просто сводят меня с ума. Его руки. Его руки на мне. И через несколько минут я чувствую, как моё тело начинает дрожать, так же, как и Элеанор. Чувствую сильные спазмы, и закусываю губу почти до крови, чтобы не выкрикнуть его имя. Имя человека, благодаря которому у меня только что был самый сильный в жизни оргазм.
Без сил, падаю на Элеанор. Потом перекачиваюсь на спину, и смотрю в потолок. Мы оба восстанавливаем дыхание. Она в таком же шоке, как и я. Она ещё никогда так громко не кричала, а я... А я всё ещё не понимаю, что произошло. Я... Я кончил, думая о парне. А самое главное, что меня ещё ничего так не заводило, как мысли о нём.
- Вау, Лу, это было... Просто вау.
Я настолько шокирован, что даже не делаю ей замечание насчёт клички. Я снимаю презерватив и выбрасываю его в мусор. Надеваю боксёры и смотрю на неё. Она лежит полностью голая, тяжело дыша и с розовым румянцем на щеках. Просто чёртова фантазия всех парней кампуса. Она красивая, не могу отрицать, но видя её здесь, я испытываю отвращение. Я не хотел спать с ней. Она не имеет права вот так вваливаться в мою комнату. Что со мной происходит? Мне не должно быть противно видеть такую шикарную девушку, как Эль, в моей постели. Я не должен представлять парня, занимаясь сексом с самой горячей девушкой Университета. Но чем дольше я на неё смотрю, тем противнее она мне. Она похожа на шлюху. Она всегда ею являлась, и я не знаю, почему это вдруг начало меня беспокоить.
- Свали.
Она пристает на локтях.
- Прошу прощения?
- Ты все правильно поняла. Уйди из моей комнаты, Эль.
- Это шутка?
- А похоже, что я шучу?
- Черт, что с тобой, Лу?!
- Не называй меня Лу. - чешу кончик носа, раздражённо вздыхая. Чувствую, она сейчас закатит истерику, а это последнее, что мне сейчас нужно. - Слушай, Эль, дело не в тебе. Просто... Просто мне нужно побыть одному.
Я стараюсь контролировать свой тон, чтобы ещё больше не разозлиться. Но это, похоже, не работает. Я хватаю её за руку и, буквально силой, надеваю её длинный плащ. Мне плевать, что она голая под ним. Она ведь пришла сюда так, поэтому может легко уйти так же. Не думаю, что это повредит её психику.
- Чёрт возьми! Ты настоящая сволочь!
- Какая новость! Спокойной ночи, Элеанор.
Закрываю дверь перед её носом и, не забыв запереть её на ключ, опираюсь об стену.
***
Думаю, я ещё никогда так долго не был в душе. Как будто горячая вода могла очистить меня, стереть ласки Элеанор. Опираясь руками об настенную плитку, я опустил голову, давая воде течь по моему затылку, но всё равно не понимаю, что только что произошло. Я... Я кончил, думая о Гарри. Думаю, это меня пугает. Он нравится мне, без вопросов. Что-то в нём притягивает меня, мне нравится целоваться с ним, но представлять его во время секса... Представлять его вместо девушки... Это... Я не готов к такому. Я никогда раньше не понимал, что настолько привязался к нему. Нет. Я совершенно не готов. У меня от этого мурашки. Испытывает ли он то же самое, ко мне? Знаю, мы целовались, но... Хочется ли ему большего? Или, представлял ли он это, хотя бы? Может быть, я ему не нравлюсь, в этом плане. Саманта ведь была девушкой. Знаю, ходят слухи, что он привязал парня к батарее, или что-то в этом роде, но я отказываюсь им верить. Для меня - это глупые и необоснованные слухи. Но он ведь мог спать с парнями? Может он би? Я не знаю. Я вообще, мало что о нём знаю.
А я? Кто я? Я не би, и точно не гей, в этом я уверен. Парни меня не привлекают. Только он. Нет, я знаю кто я. Я натурал +Гарри. Можно ведь так говорить? Можно, потому что это правда. Меня привлекают девушки и он. Значит, я натурал +Гарри.
Но ведь в этот вечер я был с девушкой, и она совершенно меня не привлекала. Значит это ТОЛЬКО он. Так что же я? Просто +Гарри? Я не хочу. Я боюсь этого. Не хочу быть просто +кто-то. Я не знаю, как это, быть +кто-то, поэтому и не хочу быть +Гарри. Но... Думаю, что глубоко внутри, мне нравится эта идея. +Гарри.
И чем больше я об этом думаю, тем больше картинок появляется в моей голове. Я снова представляю его. Это сильнее меня, я не могу контролировать. Снова представляю его голым. Его тело около моего. Он сзади меня, в этом душе. Представляю его руки на мне. Я безоговорочно помешался на его руках. Представляю, как вода течёт по его торсу, его губы на моей шее. Я даже не понял, что закрыл глаза, и когда открыл их, то увидел, что это были мои руки, что это я себя трогал. Представляю его руку, вместо моей. Он гладит меня, целует спину, что-то шепча. Он действует нежно, медленно, не так резко и грубо, как Элеанор. Вода становится холодной, но окутавшее меня тепло становится ещё сильнее, когда я кончаю, крича его имя. Открываю глаза, рвано дышу, сердце готово вырваться из груди. Блять.
***
На часах уже 14:00, когда я наконец-то нахожу время, чтобы сделать паузу и поесть. Когда он/они исчезли, я не ходил на занятия, и мне понадобилось более шести дней, чтобы догнать программу. Могу наконец-то облегчённо вздохнуть, но у меня не получается. Я всё ещё злюсь на себя за то, что переспал с Элеанор. Такое чувство, будто я изменил Гарри. Но ведь это глупо, потому что мы даже не вместе. Если честно, то я даже не знаю, кто мы друг другу. Мы разговариваем по интернету, несколько раз целовались, и я спас ему жизнь. Однажды, он спал рядом со мной, но ушёл до того, как я проснулся. Это не делает из нас пару. Это делает из нас... Ну не знаю я! Ничего не знаю! Да и знать, особо, не хочу. Мы ведь не должны объяснять каждый наш шаг. Это бесит. Почему мы должны быть кем-то? Мы - это просто мы. Этого хватает. Я привязан к нему, и мне плевать, как это называется.
Нет, больше всего меня беспокоит прошлая ночь. То, что произошло. Мои желания. Чёрт возьми, два раза. ДВА РАЗА. Я чувствую себя очень, очень странно. А самое страшное - это то, что мне понравилось. Мне понравилось представлять его и...
- Привет, чувак. - я подпрыгиваю на месте. Лиам меня напугал. Я потерялся в своих мыслях и не увидел, как он подошёл. - Воу, спокойно, это просто я.
Он бросает сумку на пол и садится напротив меня, откусывая яблоко, к которому я не прикоснулся. Я, похоже, вообще ничего не съел.
- Главное, не стесняйся.
- И не думал.
Он подмигивает мне, хитро улыбаясь. Хмурю брови.
- Ты, похоже, в хорошем настроении. Это странно.
- У меня есть повод. Мой лучший друг, НАКОНЕЦ-ТО решил присоединиться к цивилизации.
Он прав. Между всем тем, что случилось, у меня совершенно не было времени на встречи с Лиамом. Пожимаю плечами. Он показывает на мою шину, приподнимая брови.
- Что это?
- Шина.
- Ах-ах, что, серьезно? Что случилось?
- Я вывернул палец.
- Как?
Снова пожимаю плечами. У меня нет особого желания говорить ему, что я настолько тупой, что забыл нормально сжать кулак, прежде, чем ударить парня, у которого вместо торса - плитки бетона. Я уже достаточно опозорился. И если я расскажу ему это, он спросит меня, кто этот парень. А если я расскажу ему, что этот парень - Гарри, он спросит меня, почему я его ударил. А я не хочу говорить ему о том, что Гарри хотел покончить с собой.
- Луи? - только представив его на этом мосте, я чувствую, как во мне что-то обрывается. - Хей, ты слышишь меня? - это слишком тяжело, я не могу вспоминать этот вечер, не чувствуя боли. - Ау, Луи? Всё в порядке?
Лиам снова вытаскивает меня из моих мыслей. Поднимаю на него голову и понимаю, что нет. Ничего не в порядке. Я размыто вижу из-за подходящих слёз.
- Нет.
И не сказав больше ничего, я быстро выхожу из кафетерия. Вдыхаю свежий воздух. Сажусь на лавочку, хватаясь руками за голову. Лиам присоединяется ко мне через минуту, садится рядом.
- Так, что происходит?
Я не отвечаю. Не потому, что не хочу с ним говорить. Я просто не знаю, что сказать. Не могу рассказать ему всей правды, даже не смотря на то, что он - мой лучший друг, и я доверяю ему. Это касается личной жизни Гарри. Это не его дело.
- Луи, я не шучу. Скажи мне, что происходит. Ты исчезаешь на две недели. Возвращаешься с шиной на пальце, отказываешься сказать мне, откуда она, и практически плачешь. Чёрт возьми, что произошло? Предупреждаю, тебе лучше начать говорить, потому что я не отстану.
Спасибо, я знаком с ним уже 22 года, поэтому, как никто другой знаю, что он не отстанет. И думаю, мне тоже нужно выговориться. Проблема в том, что я не знаю с чего начать, и есть некоторые моменты, которые я бы хотел упустить. Откидываюсь на спинку, вздыхая.
- Не знаю, с чего начать.
- С начала.
Вдруг понимаю, что должен с ним поговорить. Я слишком много держал в себе, и если я кому-то не расскажу это, то взорвусь. Я чуть не разревелся посреди кафетерия. Это не похоже на меня, слёзы и все такое - это не моё. Лиам - мой лучший друг, и я доверяю ему. Даже не рассказывая всего, я могу хотя бы чем-то поделиться. Мне это поможет. Надеюсь. Ещё раз вдыхаю, набираясь смелости.
- Это Гарри.
- Гарри?
- Стайлс.
- Я так и думал.
- Почему?
- Из-за прошлого раза, когда мы говорили о бале. Это он сломал тебе палец? Нет, потому что если этот больной сделал это, то я убью его прежде, чем он...
- Не называй его больным, и нет, это не он. То есть, не совсем он.
- Как это, не совсем?
- Я ударил его и не рассчитал силы.
- Не рассчитал силы?
- Да ладно! Я ударил его, а этот парень твёрже бетона! Блять, Лиам, не смейся!
- Прости, но... Хорошо, прости. Почему ты ударил его?
- Я не могу этого сказать.
- Тогда разговора у нас не получится.
И я опять вздыхаю. Знаю, он прав, но я не могу. Не могу рассказать ему не только потому, что это - личная жизнь Гарри. Я просто ещё не готов. Не хочу говорить о том, что произошло на мосту. Ни с кем, даже с Лиамом, потому что если я буду говорить об этом, если я скажу это вслух - всё станет слишком реальным. Слишком много вещей станут реальными, и это только усилит мой страх. А я не выношу страх. Не хочу всё время жить с этим страхом. Он здесь, в моей голове, но я стараюсь засунуть его в самый дальний угол и никогда не вспоминать, поэтому и не хочу говорить об этом. У меня нет сил.
- Забудь. Я больше не хочу разговаривать.
- Ты дорожишь им, да?
- Да.
- Но?
- Но все слишком сложно.
- Потому что он - парень?
- Нет. То есть, да. Нет.
Нет. Мне плевать, что он парень, и даже если то, что случилось ночью, всё ещё беспокоит меня - это не самое главное. Самое главное, что я дорожу им. И вот мы снова вернулись к этому страху, от которого я стараюсь избавиться. Безуспешно. Я стараюсь не думать об этом, но всё равно боюсь, что он снова выкинет какую-нибудь глупость. Но я не могу сказать это Лиаму, потому что я не хочу, чтобы он думал, что Гарри... самоубий... Блять, я не могу признать этого даже в своей голове! Но ведь это правда. Нет. Это слово слишком тяжёлое. Это слишком личное, и я хочу сохранить это в секрете. У всех в кампусе неверное представление о нём, и я единственный, знаю его настоящего. Не знаю почему, но благодаря этому я чувствую себя особенным. Как будто нахожусь отдельно от группы придурков, которые видят в нём только больного психопата. Я так же не могу рассказать Лиаму про Анонима, хоть это уже и не секрет, поскольку Профессор в курсе.
Мы продолжили говорить, и, слава Богу, мне попался понятливый лучший друг, который не давил на меня. В конце концов, я практически ничего ему не рассказал. Он знает только то, что я дорожу им, и что я волнуюсь за него. Только вот, я не сказал ему, что думал о Гарри во время секса с Элеанор. Я лучше умру. Это слишком странно. Пусть мы с Лиамом раньше всё время говорили друг другу о своих похождениях... но нет. Это уж СЛИШКОМ странно. Я не могу.
- Хочешь узнать, что для меня страннее всего?
- Раз мы уж задели эту тему.
- Для меня странно даже не то, что Стайлс - парень, а то, что ты впервые по-настоящему привязался к кому-то.
И после этой фразы, после этих слов, все мои вопросы, все мои сомнения и все теории разрушились в ту же секунду. Будь я натуралом, бисексуалом, геем. Будь мы парой, или нет. Это не имеет значения, потому что я только сейчас понимаю, что я просто +Гарри. И думаю, мне нравится быть просто +Гарри. Я не хочу быть одним из тех парней, которые прикидываются брутальными, но скрывают своё настоящее лицо, чтобы не показать, что кем-то дорожат. Которые говорят что-то вроде «Да мне похуй на эту тёлку», а сами всю ночь отправляют ей сообщения. Гарри дорог мне, и я не стыжусь этого. Я впервые в жизни привязываюсь к кому-то, и даже не смотря на то, что это меня пугает - мне нравится. Это приятно. Приятно быть только +Гарри. И думаю, я хочу, чтобы он тоже был только +Луи.
***
- Я знаю. Мне жаль. Шину снимут через несколько дней, и я снова смогу играть.
- Тебе жаль?! Капитан моей команды исчезает на две недели и...
И я его больше не слушаю. Я предугадал, что что-то такое случится, и не ошибся. Тренер орёт на меня уже двадцать минут, мы стоим на краю поля, пока другие парни тренируются. Я не протестую. Я это заслужил, даже не смотря на то, что у меня были веские причины (о которых я не собираюсь ему говорить), я всё равно бросил команду. Тренер очень жесток с нами, не принимает никаких оправданий, но это благодаря ему мы все в такой хорошей форме, поэтому я принимаю все претензии молча. Он терпеть не может прогулы. Даже если у тебя две ноги в гипсе - это всё равно не достаточно для того, чтобы пропустить тренировку. Нужно прийти, хотя бы просто для того, чтобы посмотреть. Так что, когда я сказал, что пропустил две недели из-за шины на пальце (которая и была-то не с самого начала), он меня, практически, с землёй сровнял. Я пропустил 6 тренировок и матч, который был на этих выходных, ничего не объяснив. Ясное дело, что для капитана команды - это не самое лучшее поведение. Поэтому, да, я стою здесь и даю ему возможность выкричаться, потому что заслуживаю этого. Спрашиваю себя, устанет ли он когда-то. Как видно, нет. Чтобы не закатить глаза, поворачиваю голову, и моё сердце пропускает удар. Он здесь. Я не видел его уже семь дней, а он здесь. Сидит на трибунах, в тридцати метрах от нас. Смотрит на меня и незаметно машет рукой. Он пришёл ради меня.
- Эй, Томлинсон, ты меня слушаешь?
Нет, ни капли. Голос тренера приводит меня в себя, и я поворачиваюсь к нему.
- Простите.
- Могу ли я узнать, почему ты улыбаешься, как идиот?! - а я что, улыбаюсь? Всё ещё хуже, чем я думал. Смотрю на него краем глаза и даже отсюда вижу, что он тоже улыбается. Прикусываю губу, чтобы снова не расплыться в улыбке. - Тебя веселит то, что я рассказываю?
Стараюсь взять себя в руки и снова слушаю, как он орёт. Снова и снова. Но, думаю, мои мысли совсем о другом. Они о нём. О трибунах, где он сидит. Прилагаю нечеловеческие усилия, чтобы не смотреть на него каждые 2 секунды, иначе тренер закатит истерику. Хотя, он уже её закатил. Когда я всё-таки решаюсь взглянуть туда, он направляется к выходу. Снова машет рукой, прежде, чем исчезнуть. На меня кричат ещё 20 минут, пока тренировка НАКОНЕЦ-ТО не заканчивается. Поскольку сегодня пятница, мы с парнями решили пойти выпить. Мне приятно снова начать общаться с ними, спустя две недели. Они не задавали много вопросов, а даже, если бы и задавали - я бы всё равно не ответил. Им не нужно этого знать. Вечер прошёл хорошо. Я нуждался в таком.