Глава: 7 "Боггарт в шкафу "
На кафедру вернули Ремуса Люпина, Гарри успокоился: по его подсчётам, следующим моментом, представляющим интерес в той книге, должен был быть урок по Защите. Из четырёх преподавателей этого предмета (Амбридж не в счёт), Люпин был самым популярным — вплоть до своего разоблачения. Многие, судя по выражению их лиц, тоже думали об этом.
Глава 7
Боггарт в шкафу
До четверга Малфой на уроках не появлялся. Утром в четверг у слизеринцев и гриффиндорцев было подряд два урока зельеварения. Малфой явился на второй с видом героя, раненного в жестокой битве: рука забинтована и на перевязи.
— До четверга? — удивилась мадам Помфри. — Я отпустила вас во вторник, мастер Малфой, где вы были до четверга? Вам ничто не мешало ходить на занятия.
— Рука болела…
— Не до такой степени! Резкие движения вам были противопоказаны, но совсем не обязательно махать руками, как ветряная мельница, а так всё было в порядке! Или это намёк?..
— Поппи, я потом поговорю с сыном. Но я уверена, что лично к вам у него нет ни малейших претензий, верно? — посмотрела Нарцисса на своего отпрыска. Тот только потупился и не ответил.
— Как рука, Драко? — нарочито заботливо спросила Пэнси Паркинсон. — Болит?
— Болит, — насупился Малфой, подмигнув за спиной Пэнси верным телохранителям Крэббу и Гойлу.
— Садитесь скорее, — бросил как бы между прочим Снейп.
Гарри и Рон хмуро переглянулись: явись они с таким опозданием, Снейп оставил бы их после уроков. А Малфою всё сходит с рук, ведь Снейп декан у Слизерина и своим прощает всё.
Проходили новое зелье, уменьшающее. Малфой поставил котёл на огонь рядом с котлами Гарри и Рона и уселся за стол напротив них.
— Сэр, — обратился он к Снейпу, — у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.
— Уизли, нарежьте Малфою, — не взглянув на Рона, приказал Снейп.
Рон покраснел до ушей.
— Врёшь ты всё, ничего у тебя не болит! — прошипел он.
Малфой самодовольно ухмыльнулся.
— Слышал, что сказал профессор Снейп? Давай, режь.
Рон схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.
— Профессор, — пожаловался Малфой, — Уизли кое-как их нарезал.
Снейп подошёл, свесил над ними длинный крючковатый нос и криво улыбнулся из-под чёрных, засаленных косм:
— Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.
— Но, сэр… — Рон целую четверть часа старательно трудился над своими кореньями.
— Сейчас же! — рявкнул Снейп.
Что оставалось делать? Рон подвинул к Малфою красиво нарезанные коренья, снова взял нож и принялся исправлять собственный брак.
— Значит, ты просто выискал возможность вдосталь наиздеваться над остальными ребятами, да ещё и эксплуатировать их? Если у тебя болела рука… Северус, тебе следовало отослать его к Поппи! И — почему ты не писал нам, что Драко ведёт себя…
— Я писал Люциусу, что Драко следует быть более сдержанным и он не желает прислушиваться к моим советам, — ответил бывший декан змеиного факультета.
— И?
— Ответа я так и не дождался.
— Я просто не поверил, что Драко способен на такое, — вскинул руки отец искомого блондинчика. Многие только закачали головами, не очень-то доверяя такому заявлению лорда Малфоя.
— Сэр, мне не справиться с сушёной смоквой. — Малфой не скрывал в голосе злобной насмешки.
— Поттер, помогите Малфою почистить смокву. — Снейп ненавидяще глянул на Гарри и отошёл от их парты.
Гарри молча протянул руку за смоквой, наскоро снял с неё кожицу и швырнул обратно Малфою. Тот расплылся в улыбке.
— Как там ваш дружок Хагрид?
— Не твоё дело, — отрезал Рон, не поднимая головы.
— Недолго ему осталось нас учить, — с притворной жалостью вздохнул Малфой. — Папа так беспокоится за меня. Рука-то всё не заживает…
— Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится! — прорычал Рон.
Но Малфой как не слышал:
— Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него всё сделают. Ведь как знать, — опять притворно вздохнул он, — может, я на всю жизнь останусь калекой.
— Так вот зачем этот маскарад! Ты хочешь, чтобы Хагрида выгнали. — У Гарри от гнева дрогнула рука, и он случайно отрезал голову сушёной гусеницы.
— И что ты так взъелся на Хагрида? Только из-за того, что он спас тебе жизнь в стычке с бешеным гиппогрифом, которого ты же и вывел из себя?
— Может быть, Хагрид — не самый лучший преподаватель, но это не повод вести себя, как последний отморозок! Можно было просто написать: отец, этот «преподаватель» привёл на первое занятие гиппогрифов, при этом были нарушены все существующие меры безопасности… Неужели ты думал, что для меня этого будет недостаточным? Обязательно надо было выставлять идиотом самого себя?
— И за этим, Поттер, и ещё кое за чем, — прошептал Малфой. — Уизли, порежь-ка мне гусениц.
Профессор Снейп тем временем накинулся на Невилла Лонгботтома. Ему всегда доставалось на уроках зельеварения. Он ненавидел этот предмет, очень боялся Снейпа и от страха всегда всё путал.
— Если бы кое-кто с самого начала не стал изображать из себя огнедышащего дракона рядом с несчастным мальчиком, ничего подобного бы не было! — возмутилась Августа. — В детстве он любил наблюдать за тем, как я или Энид варили зелья и даже пытался помогать, нарезать корешки, разбирал листья… Нет! Северус, ты на том занятии говорил об этих несчастных иглах дикобраза?
— О том, что их следует добавлять только ПОСЛЕ того, как снимешь котёл с огня и дашь ему остыть, известно всем, с дошкольного возраста, — пояснил специалист по зельеварению, радуясь, что между ним и леди Лонгботтом сидят три преподавателя и несколько министерских работников. — По крайней мере, тем, кто воспитывался в магических семьях. Я бы не стал так возмущаться, если бы подобную ошибку допустил маглорожденный студент, но Лонгботтом должен был это знать. И Финниган — его мать, хотя и не специализируется на зельеварении, но очень даже неплохо в них разбирается, почему он не помог?
— Мама считает, что я слишком несерьёзен для этого, — пробурчал Шеймус. — Что мне следует сначала подучиться у настоящего специалиста, прежде, чем брать в руки её литературу. А обсуждать это в доме… Она старается вообще не поднимать темы магии при отце и его родственниках.
Зелье, которому по рецепту полагалось быть ядовито-зелёным, у Невилла получилось…
— Оранжевое, Лонгботтом! — Снейп на глазах всего класса зачерпнул немного зелья, высоко поднял черпак и опрокинул обратно в котёл. — Оранжевое! У вас в одно ухо влетает, в другое — вылетает. Я ведь яснее ясного сказал: одна крысиная селезёнка! Две капли пиявочного сока! Когда вы, наконец, станете слушать, что вам говорят?
Невилл покраснел, задрожал от страха, казалось, вот-вот заплачет.
— Сэр, — вмешалась Гермиона, — позвольте, я помогу Невиллу исправить зелье.
— По-моему, я вас не спрашивал, мисс Грэйнджер, и нечего выскакивать. — Снейп напустился на Гермиону, и она тоже залилась краской. — В конце урока, Лонгботтом, мы дадим отведать это зелье вашей жабе. Может, тогда вы поумнеете. — И Снейп отправился дальше.
— Тебе самому это не кажется чуточку жестоким?!
— Я бы не позволил жабе сдохнуть, существует противоядие, — ответил зельевар.
У Невилла от ужаса спёрло дыхание, он обернулся к Гермионе и простонал:
— Гермиона, помоги.
Шеймус Финниган попросил у Гарри латунные весы.
— Гарри, слышал, что пишут в «Пророке»? Сириуса Блэка видели, — с тревогой сообщил он.
— Где? — Гарри с Роном широко раскрыли глаза. Малфой тоже навострил уши.
— Совсем недалеко отсюда. Его видела одна магла. Она, конечно, приняла его за обычного преступника и позвонила в полицию. Когда из Министерства магии примчались, Блэка и след простыл.
— Значит, недалеко… — повторил Рон, многозначительно взглянув на Гарри. И, заметив, что Малфой подслушивает, прибавил: — Чего тебе? Ещё что-нибудь нарезать?
Малфой сощурил глаза и подался вперёд.
— Что, Поттер, хочешь сам поймать Блэка?
— Конечно, — отмахнулся Гарри.
Тонкие губы Малфоя скривились в усмешке, и он шёпотом продолжал:
— Будь я на твоём месте, я уж давно бы его нашёл. Не стал бы строить из себя паиньку.
— Отвяжись, Малфой! — вскипел Рон.
— А ты что, Поттер, разве не знаешь? — Малфой сузил белёсые глаза.
— Чего не знаю?
Малфой ехидно засмеялся.
— Ты просто струсил! Надеешься, что его поймают дементоры? А я бы на твоём месте отомстил. Сам бы его выследил.
— О чём это ты? — нахмурился Гарри.
— Теперь ещё и вы пытаетесь вызвать Гарри на необдуманные действия? — покачал головой Кингсли. — Мне казалось, что у Рона и Гермионы на это своеобразная монополия.
— …Минус пять очков Гриффиндору, — объявил Снейп, и улыбки с лиц гриффиндорцев исчезли. — Помнится, мисс Грэйнджер, я запретил помогать Лонгботтому. Урок окончен.
Гарри и Рон с Гермионой вышли из класса. Поднимаясь по лестнице в холл, Гарри думал о словах Малфоя. А Рон всё ещё кипел от гнева:
— Отнять у нас пять баллов за прекрасное зелье! Почему ты, Гермиона, промолчала? Сказала бы, что Невилл сам его сварил. Подумаешь, один бы раз соврала!
— Положим, она и раньше врала…
— И, к тому же, ей бы никто не поверил…
Гермиона не ответила, и Рон обернулся.
— А где Гермиона?
Друзья остановились. Мимо шли на обед гриффиндорцы, слизеринцы и ученики других факультетов. Гермиона как сквозь землю провалилась.
— Она ведь шла с нами, — нахмурился Рон.
— Где вы были, мисс Грейнджер? — было видно, что мадам Боунс чем-то серьёзно обеспокоена, она не сводила глаз с порозовевшей от смущения девочки. Та не ответила, только низко опустила голову.
— Как это ты сумела? — удивился Рон.
— Что? — спросила Гермиона.
— Только что была рядом, и вдруг опять внизу.
Гермиона смутилась.
— Я… м-м… забыла кое-что в классе. Ай! — Портфель Гермионы лопнул по шву, и все книги вывалились.
Как портфелю не порваться, подумал Гарри, от таких тяжеленных книг.
— Зачем ты таскаешь с собой столько учебников? — удивился Рон.
— У меня ведь уроков больше, чем у вас, — тяжело дыша, объяснила Гермиона. — Подержи, пожалуйста.
— Но у нас нет сегодня этих уроков. — Рон вертел книги в руках и читал названия. — После обеда только защита от тёмных искусств.
— Это у вас была только защита от тёмных искусств, мистер Уизли. Вы забываете, что в том году у вас были дополнительные занятия.
— Но дополнительные занятия были утром, — пояснил Гарри. — Все, кроме Рун, но Руны, вроде, были по средам и пятницам, а остальные — утром. Уход в понедельник, прорицания — вторник и пятница, нумерология и магловедение — вторник и четверг…
— Верно, — согласилась Гермиона, снова набила сумку учебниками и как ни в чём не бывало добавила: — Интересно, что у нас на обед? Умираю от голода!
С этими словами Гермиона бодро зашагала в Большой зал.
— Тебе не кажется, что она что-то от нас скрывает? — заметил Рон.
— Не знаю, как вам, но мне это не нравится. Просто категорически не нравится. И если моя догадка верна, то у кого-то здесь не просто будут неприятности. У него будут ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ! Осталось только выяснить, кто конкретно в этом виноват… — глава отдела магического правопорядка уставилась на Дамблдора так, что тот пожалел о невозможности сбежать из зала и только благодарил судьбу за то, что крамольная мысль пришла не в его голову. Впрочем… он знал об этом заранее и мог вмешаться, запретить… Так нет же, был уверен, что это сыграет хорошую службу… Так или иначе ему достанется ото всех.
После обеда был первый в этом году урок защиты от тёмных искусств. Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками. Он наконец вошёл, улыбнулся и бросил на стол видавший виды портфель. Одежда на нём была та же, потрёпанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде, как будто поздоровел после нескольких сытных обедов.
— Добрый день, — приветствовал он учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.
— Эй, какая ещё практика?!
— Без теории?!
— Практика на территории школы совершенно недопустима! Это…
— Помолчите, Долорес. Мне кажется, вам очень понравилось в террариуме?
С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практическое занятие по защите от тёмных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локонс принёс клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули всё в классе вверх дном.
— Я… боялся, что и тогда будет нечто в том же духе, — признался Невилл.
— Но ты же видел, что я не принёс с собой никаких клеток, — заметил Люпин.
— Ну и что? Она могла быть в вашем портфеле, под чарами уменьшения…
— Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдёмте со мной.
Школьники сгорали от любопытства. Вышли за профессором из класса, пошли по коридору и свернули за угол. У ближайшей двери висел в воздухе вниз головой, растопырив кривые пальцы на ногах, полтергейст Пивз и замазывал жвачкой замочную скважину.
Заметив Люпина, полтергейст задёргал ногами в воздухе и заорал:
— Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин…
Пивз был известный грубиян и дразнила, но учителей вообще-то побаивался. Ученики поглядели на Люпина, как он отнесётся к выходке Пивза. Люпин улыбался.
— Я бы на твоём месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — приветливо сказал он. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щётки.
— Не думаю, что это поможет решить проблему.
— Но от этого есть средство.
Филч, школьный завхоз со скверным характером, тоже учился когда-то в школе «Хогвартс», но волшебник из него не вышел, и Филч из зависти вечно воевал со студентами, перепадало и Пивзу. Пивз, однако, пропустил слова Люпина мимо ушей, издав губами непристойный звук.
Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку.
— На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он ученикам через плечо. — Смотрите внимательно.
Он быстро вытянул руку на уровне плеч, навёл палочку на Пивза и произнёс:
— Ваддивази!
Жвачка пулей выскочила из замочной скважины и прямо Пивзу в левую ноздрю, Пивз перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь.
Многие в зале расхохотались.
— Моё изобретение, — признался Джеймс.
— Но тогда это было далеко не так весело, — холодно заметила Лили.
— Почему же, леди Поттер? — спросил Ли Джордан.
— Это способно отпугнуть даже такого вредного полтергейста, как Пивз, — согласилась женщина. — Если в вашем доме заведётся такой, то после второго — в крайнем случае третьего — случая он будет облетать вас стороной.
— Так это же здорово!
— Это –да. А теперь представьте, что эта самая жвачка влетает вам в лицо? Было бы вам весело после такого?
Смешки затихли.
— Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас.
— Спасибо, Дин. — Люпин спрятал волшебную палочку. — Ну что, идём дальше?
Люпин сразу вырос во мнении учеников, и они с уважением поглядывали на него и на поношенную одежду. Пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской.
— Ну вот мы и пришли. Заходите. — И он открыл дверь.
В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел профессор Снейп. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Профессор Люпин вошёл последний и хотел было закрыть за собой дверь, но Снейп остановил его:
— Постойте, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.
Снейп поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников, его мантия развевалась, словно чёрный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:
— Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Лонгботтом. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грэйнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.
Невилл покраснел. Гарри исподлобья глянул на Снейпа: мало ему унижать Невилла на своих уроках, так он науськивает на него и других учителей.
— СЕВЕРУС ТОБАЙЕС СНЕЙП! КАК ВАМ НЕ СТЫДНО?!
Профессор Люпин удивлённо поднял брови:
— А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.
Невилл побурел, как свёкла. Снейп презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью.
— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий.
— Гардероб?
— Разве они раньше его не видели?
— Что может быть интересного в гардеробе?
— Кое-что может относиться и к моему предмету, — пояснил преподаватель.
Люпин подошёл к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задёргалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.
— Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.
— Ничего себе, успокоил!
— В истории описано несколько случаев, когда люди при встрече с боггартом заболевали и даже умирали от страха! — покачала головой леди Лонгботтом. — Невилл однажды… Надеюсь, ты догадался тогда выйти за дверь?
Большинство всё-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Шеймус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась.
— Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашёл в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?
Гермиона подняла руку.
— Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.
— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.
— Думаю, Моуди может знать, — сказала Тонкс. — Жаль, что его здесь нет, можно было бы спросить.
— Откуда?
— Он же может видеть сквозь любые преграды, мог бы и в шкаф заглянуть.
— Боггарт чувствует, когда на него смотрят, улавливает малейшие эманации, так что едва ли и Аластор смог бы что-нибудь выяснить относительно его подлинной внешности, — покачал головой Люпин и продолжил чтение.
Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.
— Надо быть смелее. Я, собственно говоря, поэтому и вызвал тебя первым.
— Ремус, тебе не кажется, что это чуточку чересчур?
— Бабушка, всё в порядке, ты сама могла заметить, что после этого я перестал бояться темноты…
— Леди Лонгботтом, есть вещи, через которые лучше один раз пройти, чтобы не иметь проблем в дальнейшем. Невилл отлично справился.
— А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?
Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы её вызвали. Это сбивало с толку, но Гарри всё же решился ответить:
— Ну-у… нас здесь много.
Гермиона огорчённо опустила руку.
— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было!
— Да, пришлось бегать к Поппи за зельями от истерики… — вспомнила МакГонагалл. — Петтигрю освободили от занятий, так как он то и дело начинал взвизгивать и всхрюкивать от смеха.
— А с меня сняли двадцать баллов, — вспомнил Сириус, улыбаясь до ушей.
— Но ведь…
— Мне досталось тогда и от Минервы, и от профессора Слагхорна, которого я не заметил и сбил с ног. А он потом подсунул мне какую-то гадость…
— Это когда у тебя волосы посинели и появились усы? — спросил Джеймс.
— Если бы усы, он вырастил у меня на лице какую-то траву, которую насилу удалось вывести…
— А матушка прислала тебе Шептатель, за то, что ты позволил так себя сглазить, — подал голос Регулус, который так долго молчал, что о его присутствии многие успели забыть.
— Шептатель?!
— Аналог Громовещателя. Похож на открытку, после того, как её откроешь, содержание начинает звучать у тебя в голове. Эффект тот же, что у красных конвертов, только слышишь только ты один. Бабушкино изобретение. Если хотите, могу попробовать выяснить у матушки секрет их изготовления.
— Было бы неплохо, — согласилась Амелия. — Громовещатели не всегда приводят к желаемому результату, так может…
— Да вы что, они очень даже эффективны! — возмутилась Молли. — Лучший способ урезонить…
— И опозорить того, кому посылаешь такое письмо. По-моему, мы это уже обсудили и вы согласились, что Громовещатели лучше запретить.
— А Шептатель помог?
— Я после этого откопал в библиотеке чары, которые позволяли выявить в еде подобные сюрпризы. Правда, это помогает только против шуточных зелий, но…
Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!
— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.
— Замечательно! Но это самая лёгкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.
Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шёл, как на эшафот.
Если бы взглядом можно было убить, пришлось бы срочно назначать нового чтеца, в такой ярости была леди Лонгботтом, предпринявшая попытку задушить внука, но тот отсел от неё подальше.
— Бабуля, всё в порядке! Профессор Люпин всё правильно сделал тогда!
— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?
Невилл невнятно что-то пробормотал.
— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал.
Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шёпотом произнёс:
— Профессора Снейпа.
— Не удивительно.
— Лично меня теперь удивляет, что на тебя таким образом реагирует только Невилл.
— Остальные не такие оболтусы.
— Если здесь и есть оболтус…
Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.
— Так-так… профессора Снейпа… ты ведь, Невилл, кажется, живёшь у бабушки?
— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.
— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?
— А причём тут моя одежда?!
Невилл удивился, но ответил:
— Ну… всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зелёное… иногда лисий палантин…
— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.
— Да, большая красная.
— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе всё, что носит бабушка. Вообразил?
— Да-а, — неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?
— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снейпа. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зелёное платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.
— Ничего более умного придумать не могли?!
— Это научит тебя не быть таким придурком.
У многих зародились подозрения, что после ближайшего перерыва одним слушателем станет меньше, если только не будут приняты экстренные меры. Мадам Помфри подсунула Снейпу успокоительное, тот его даже не заметил, играя желваками… Но потом так же резко взял себя в руки и сел.
— Вы могли хотя бы не делать этого прилюдно.
— А ты выгоняешь учеников из класса перед тем, как обрушиваться на Невилла и его товарищей по несчастью?
Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.
— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.
Все притихли.
«Чего я больше всего на свете боюсь? — задумался Гарри. — Волан-де-Морта, вернувшего себе былое могущество?»
— Только этого не хватало!
— ЭТОГО…
— Силенцио, — очень многие про себя благодарили Судию за то, что та позволила им накладывать хоть какие-то чары, потому как Амбридж не могла перевоспитать даже насильственная трансформация. Многие были уверены, что у неё мозг изначально был жабьим и в нём ничто не могло осесть, а уж голосочек… Фадж про себя уже не раз проклял тот день и час, когда ему в голову пришло назначить Первым Секретарём эту женщину — возможно, без неё у него не было бы стольких проблем… А уж по Чарам Немоты он вполне мог стать и Мастером.
И стал перебирать в голове, как лучше его высмеять. И тут в памяти всплыло…
Из-под чёрного плаща высовывается рука… из-под капюшона вырывается хриплое протяжное дыхание… пронизывающий холод словно засасывает в трясину…
Гарри содрогнулся и посмотрел кругом: не заметил ли кто? Весь класс, зажмурившись, воображал самое-самое ужасное. Рон буркнул: «Оторвать ему ноги…» Рон, конечно, думает о пауках: он их боится до смерти.
— Ну что, придумали? — спросил Люпин. Гарри вдруг стало страшно. Он ещё ничего не придумал. Да и что придумаешь против дементора? Но стыдно просить ещё минуту, все уже кивали и закатывали рукава.
— Бедный мой…
— Но теперь-то дементоры тебе не страшны, — улыбнулись родители.
— Да, с таким мощным Патронусом…
— Невилл, мы немного отойдём, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я вызову следующего, — сказал Люпин. — Все назад, не мешайте Невиллу.
Ученики попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба один-одинёшенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал палочку.
— Начнёшь, Невилл, на счёт «три». — Профессор Люпин нацелил палочку на дверь гардероба. — Раз, два, три!
Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, нос крючком, шагнул как живой профессор Снейп.
Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними губами. А Снейп всё надвигался, тянул к Невиллу руки, вот-вот схватит.
— Ри-ри-ридикулус! — взвизгнул Невилл.
Раздался щелчок, и Снейп покачнулся. На нём красовалось длинное, отделанное кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная грифом, основательно побитым молью, на руке вместительная дамская сумка.
Все так и покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как вкопанный.
— Парвати, теперь вы! — крикнул профессор Люпин.
— Подождите, вы что, устроилили прилюдную демонстрацию, Люпин?! — нахмурила брови мадам Боунс. Ремус удивлённо уставился на неё. — Почему вы ввели в класс — простите, учительскую — всех? Зачем демонстрировать боггарта сразу всему классу?
— А как иначе?
— Вы что, не понимаете… Хорошо, если класс дружен… А вы представьте себе, что бы случилось, узнай тот же самый мастер Малфой сокровенные страхи мастера Поттера, мистера Уизли, мисс Грейнджер? Неужели вы думаете, что он не воспользовался бы этим, чтобы довести их до белой горячки?! Страх — это очень страшное оружие, если он становится известен вашему неприятелю! Вам следовало дать короткую теорию, продемонстрировать собственного боггарта и потом вызывать учеников по одному, пока остальные ждали бы за дверью. Возможно, вы сэкономили время… Это очень грубая и жестокая ошибка! Хорошо, если она не имела последствий…
Парвати уверенно вышла вперёд. Снейп двинулся на неё. Щелчок — и вместо него появилась обвитая пеленами в кровавых пятнах мумия. Она слепо уставилась на Парвати, вытянула руки и, медленно волоча ноги, поплелась к девочке…
— Ридикулус!
Путы на ногах мумии развились, заплели ноги, и мумия ничком грохнулась на пол, голова оторвалась и покатилась по полу.
— Шеймус, — вызвал Люпин.
Шеймус стрелой выскочил к привидению.
Щелчок — и вместо мумии появилась банши, костлявая ведьма — привидение с длинными, до пола, волосами и зелёным лицом — вестница смерти. Она широко раскрыла рот, и комната огласилась пронзительным воплем, от которого волосы на голове у Гарри встали дыбом.
— Ридикулус! — крикнул Шеймус.
Банши захрипела, схватилась за горло: совсем пропал голос.
Щелчок — вместо неё крыса гонится за своим хвостом. Ещё щелчок — и мышь обернулась гремучей змеёй, извивалась, извивалась и вдруг превратилась в окровавленный глаз.
— Смотрите, он растерялся! — крикнул профессор Люпин. — Скоро совсем сгинет. Дин, ваша очередь!
Дин выбежал к боггарту. Щелчок — на полу запрыгала оторванная рука и по-крабьи поползла к Дину.
— Ридикулус! — заорал Дин.
Хлоп — руку захлопнула мышеловка.
— Браво, Дин! Теперь Рон.
Рон выскочил на середину комнаты.
Щёлк! Огромный, ростом выше взрослого человека, косматый паук, угрожающе клацая жвалами, пошёл на Рона. Кто-то взвизгнул, Рон на мгновение оцепенел и вдруг как взревёт:
— Ридикулус!
И ног у паука как не бывало, он покатился к Лаванде Браун. Та, пискнув, отскочила. Паук покатился к Гарри. Гарри поднял палочку…
— Позвольте мне! — крикнул вдруг профессор Люпин и встал между Гарри и пауком.
Щелчок — и безногий паук исчез. В воздухе перед учителем повис серебристый хрустальный шар. Люпин сказал спокойно: «Ридикулус!» — и шар, обернувшись тараканом, шлёпнулся оземь.
— Хрустальный шар?!
— Луна. Я же оборотень…
— Идите сюда, Невилл, докончите его, — позвал Люпин.
Щелчок превратил таракана в Снейпа. Невилл — на этот раз уверенно — ринулся на боггарта.
— Ридикулус! — закричал он, на мгновение Снейп опять предстал перед классом в длинном платье, Невилл рассмеялся, боггарт лопнул, и с минуту в воздухе висели только крошечные клочки дыма. Привидение исчезло.
— Превосходно! — похвалил Невилла профессор Люпин под аплодисменты учеников. — Превосходно, Невилл! Все молодцы. Оценки: по пяти баллов каждому, кто сражался с боггартом. Невиллу — десять за два раза. И по пять баллов Гермионе и Гарри.
— Но ведь я ничего не сделал, — смутился Гарри.
— Вы с Гермионой правильно ответили на вопросы, — пояснил Люпин. — Молодцы, замечательный урок. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах, законспектировать и сдать в понедельник. Всё.
Ученики загалдели и повалили вон из учительской. Вот это да! Вот это урок! Только Гарри приуныл. Профессор Люпин не дал ему сразиться с привидением. Неужели из-за того обморока в поезде? Неужели профессор думает, что он просто слабак? И при виде дементора снова грохнется в обморок?
Но никто, по-видимому, ничего такого не заподозрил.
— Видели, как ловко я сладил с этой ведьмой — банши! — кричал Шеймус.
— А я с рукой! — старался перекричать Шеймуса Дин.
— А Снейп-то! Снейп в шляпе с грифом! Вот потеха!
— А моя мумия!
— Интересно, почему профессор Люпин боится хрустального шара? — задумчиво произнесла Лаванда.
— Вот это урок! Лучше у нас ещё не было, — сказал Рон по пути в класс, где они оставили сумки с учебниками.
— Очень хороший учитель, — одобрила Гермиона. — Только мне бы тоже хотелось сразиться с боггартом.
— Вот бы поглядеть! — хихикнул Рон. — Он наверняка обернулся бы домашней работой, за которую тебе поставили не пять, а четыре.
— Это точно! — все дружно расхохотались, а девочка покраснела до кончиков ушей, вспомнив экзамены….