Глава 2
После окончания речи Сигманда я продолжил свой рассказ.
— После возвращения домой из Косого Переулка с Хагридом, мои опекуны переселили меня из чулана во вторую комнату на втором этаже. Эта комната всегда использовалась как кладовая сломанных игрушек Дадли.
— Из чулана? — с недоумением переспросил Маркус.
— Да, до этого я жил в чулане под лестницей. Мои покупки в том самом чулане были закрыты, поэтому я не успел прочитать купленные мною книги. В течение августа я несколько раз посещал Косой Переулок, естественно, замаскировавшись. Там прикупил себе то, что рядом с Хагридом покупать было нельзя, например, сборники законов, изданные за последние 50 лет (раньше до них все никак не доходило), дополнительные книги по зельеварению, небольшой рюкзак с расширенным пространством и зачарованный на облегчение веса, открывающийся с паролем и каплей моей крови. А 1 сентября на вокзале Кинг-Кросс у барьера на платформу 9 и ¾ меня ожидала целая семейка Предателей крови Уизли. То, что ждали именно меня, я подслушал. Сразу понял, что это люди Дамблдора. Пришлось выходить с ними на контакт, хотя видит Магия, я этого не хотел. Но если играть незнающего идиота, то до конца. В поезде шестой сын Уизли, мой будущий однокурсник, подсел ко мне и продолжил рассказ на тему: «Гриффиндор — это круто, а на Слизерине учатся Темные маги и дети Пожирателей Смерти». Шестой сын Уизли с наглостью стал набиваться ко мне в друзья. Знакомство с моим троюродным племянником Драко Малфоем прошло неудачно только из-за присутствия Рона Уизли...
— Малфой нам родственник? Не припомню, — Карлус немного растерялся.
— Его мать — в девичестве Нарцисса Блек, младшая дочь Сигнуса Блека и Друэллы Розье.
— О! Через Дори! - Имя своей супруги Карлус произнес с нежностью.
— Если честно, то сейчас я рад, что с самого начала отверг дружбу Малфоя-младшего. Он остался жив, здоров и не напоен различными зельями, влияющими на сознание.
— Объяснись, Гарнет! — Дамайон требовал ответа.
— Мой первый год обучения, за исключением первой недели, для моего сознания прошел как в тумане. Мне повезло, что в первую неделю я себя никак не выдал. На зельеварении специально не ответил ни на один вопрос, показав себя хуже, чем магглорожденные. Сквиб миссис Фигг докладывала Альбусу почти все, что происходило в доме Дурслей. Он прекрасно знал, что мне не разрешали читать книги. А дальше я помню только урывками. Сознание прояснялось только под мантией — невидимкой, которую Дамблдор вернул на Рождество. И только под ней по ночам вторую половину учебного года я отправлялся в запретную секцию и учил все, до чего мог дотянуться. Книги, изданные до второй половины 19 века, архивы, старые учебные программы, расположенные в таком месте, что никто там искать не будет. И просто интересные книги о традициях Магического мира. Там же были и малые копии с Кодексов различных Родов. Малая копия Кодекса Поттеров для прочтения мне открылась. Мне повезло, что Мантия блокировала даже сигнальные чары в библиотеке.
— Как Родовой артефакт оказался у Дамблдора? — Игнотус, как и все Поттеры, этому явно рад не был.
— У меня нет ответа на этот вопрос. Альбус мне говорил, что ему перед своей смертью отдал мой отец, якобы для изучения.
— Ни один Поттер не отдал бы свой Родовой артефакт никому, даже если бы Джеймс стал Предателем Крови, он бы этого не сделал!
Карлус был в гневе. Я его понимаю, сам мантию никому не отдал бы.
— Отец мог и не отдавать мантию, ведь Альбус просто выкрал меня из дома в Годриковой впадине и оставил на пороге у магглов, с которыми я жил, посадил моего Магического Крестного Отца на 12 лет в Азкабан по надуманному обвинению, чтобы тот не заинтересовался жизнью Крестника и не воспитал в традициях чистокровных. Я до сих пор не был в Годриковой лощине, говорят, дом разрушен. Я думаю, он еще и разграблен. Так что не думаю, что Джеймс Поттер отдавал мантию—невидимку Дамблдору.
Карлус на мои мысли мрачно кивнул, все-таки, даже если он за своим сыном не уследил, но общепринятые вещи в магическом мире тот знал с пеленок.
— В общем, мое сознание прояснилось по пути к магглам в Хогвартс-экспрессе. Я находился в отдельном купе с якобы моими друзьями Роном Уизли и магглорожденной ведьмой Гермионой Грейнджер.
— Но Род Грейнджеров существовал, ты уверен, что она магглорожденная?
— Она так себя ведет, даже домовиков пыталась освободить от рабства.
Смех большинства Поттеров немного поднял настроение Гарнету.
— В купе я сделал вид, что уснул, и проанализировал весь год обучения. Мне повезло, что Дамблдор от меня не ожидал сюрпризов, считая скромным забитым ребенком, и я ему ничего не выдал о своей жизни. Мы втроем по его плану спасли философский камень от одержимого профессора ЗОТИ Квиринуса Квиррелла. У Мэллоунов я проверил свою кровь и обнаружил остатки зелий, влияющих на разум. Все зелья были забыты столетия назад, и хорошо, что библиотека Мэллоунов содержала информацию о них. Современные зелья можно обнаружить в пище с помощью современных готовых артефактов, а на те зелья, что были у меня в крови, существуют маркеры, с помощью которых их можно определить. Их просто забыли. Я с помощью Алисии смастерил артефакт, определяющий наличие зелий старого образца в пище и напитках. Благодаря этому я запомнил все моменты, когда Дамблдор отдавал мне приказы на втором году обучения. Конечно, кое-что приходилось исполнять, например, пришлось выдать всем, что я змееуст. Но остальное я исполнял вывернуто. Кстати, тогда же, на моих первых летних каникулах, я подлил несколько зелий своей тетке и выяснил, что Петунья и Лили родными сестрами не являются. Они обе были взяты из приюта в бездетную семью четы Эванс.
Второй год обучения в Хогвартсе был весьма удачным, несмотря ни на что. В школе были случаи оцепенения студентов, одержимая Черным крестражем Волан-де-Морта единственная дочь Предателей крови Уизли открыла Тайную Комнату Слизерина и выпускала василиска. Когда я продемонстрировал то, что я змееуст, все стали считать меня Наследником Слизерина и соответственно виноватым в оцепенении студентов. Поведение окружающих в то время меня очень веселило. Тогда же я присмотрелся к Невиллу Лонгботтому. Я увидел, что вся его неуклюжесть, забывчивость, трусость и наивность ненастоящие. Нет, Невилл — великолепный актер, но мне, также игравшему свою роль, многое было понятно. Как-то раз в очередной стычке между Грифиндором и Слизерином Невилл чуть было не прокололся. Тогда я его выручил, и после этого началось наше более тесное общение. Мы никому не демонстрировали свое общение, а позже выяснилось, что он мой молочный брат. Моя мать кормила его своим молоком, так как у его матери Алисы не хватало магии для вскармливания Невилла. После чего мама стала Крестной Невилла.
— Твоей матери хватило магии на вскармливание вас обоих? — спросил Маркус, но удивлены были все. Вскормить сразу двух детей, тем более не близнецов, сможет не каждая ведьма. — Кстати, если твоя мать была Крестной Невилла, почему Алиса Лонгботтом не воспитывала тебя? Она по связи могла определить твое местонахождение.
— Френк и Алиса Лонгботтом лежат в больнице св. Мунго. Официально из-за того, что их запытала «круциатусом» до сумасшествия Беллатрикс Лейстрендж, урожденная Блек. На самом деле они получили магический откат. Авроры Френк и Алиса Лонгботтом под влиянием тех же зелий разума допрашивали беременную Беллатрикс о ее причастности к организации «Пожиратели смерти». В результате допроса та потеряла ребенка. Когда Алиса очнулась, то от своих действий была в ужасе и пришедшим мстить Лейстренджам за потерянного ребенка ни Френк, ни Алиса не сопротивлялись. Августа Лонгботтом не забирает сына и невестку из Мунго в Родовой особняк, чтобы откат не коснулся и Невилла.
Я замолчал. Магии все равно, что ты делал под влиянием зелий, а что сам, намеренно. Хотя, наверное, в случае Лонгботтомов все же учла, иначе они бы стали Предателями крови. На Невилле и его бабушке с родителями печати Предателя нет.
— В общем, с Невиллом у нас установилась крепкая дружба. Он обучал меня тем дисциплинам, что обязан знать каждый Наследник Рода, давал советы, уточнял нюансы в традициях. Я ему тоже помогал во многих аспектах, в частности в учебе. Некоторые предметы Невиллу никак не давались, а особенно «трансфигурация». Хотя вся школа считает, что ему не даются зелья. В зельях он виртуоз! Он мне как-то сказал, что всегда хотел посмотреть на результат, если кинуть иглы дикобраза в кипящий котел. И таких примеров много. Профессор Снейп шарахается от Лонгботтома, как от чумы, а Нев делает вид, что боится Снейпа до жути и в его присутствии начинает заикаться.
Карлус Поттер не выдержал и рассмеялся. К нему присоединились некоторые Поттеры с других картин в зале. Далее заговорил Ранделл.
— Я не слышал о Роде Снейп.
— По матери он Принц, вроде как полукровка с отцом-магглом по фамилии Снейп.
Шесть центральных Лордов хмыкнули, они, как и я, не верили, что Наследница Принц родила от маггла. И если смотреть на Снейпа непредвзято, то сразу понятно, что он чистокровный. Возможно, Эйлин Принц оформила Контракт на вынашивание от магического существа, одновременно очищая Магию Рода от накопившихся проклятий.
— Еще один подарок на моем втором курсе мне сделал василиск. В конце года, как обычно, директор придумал мне испытание: я должен был спасти рыжую Уизли, одержимую Черным крестражем, от василиска. Вероятно, директор думал, что я договорюсь с василиском по-хорошему и принесу ему тетрадь-крестраж. Но его планы испортил василиск, — я грустно улыбнулся. — Ссарусс был прекрасен, мудр и очень стар. Он попросил меня помочь ему погибнуть в бою. Видит Магия, я этого не хотел! Мы с ним разыграли целое представление для Джиневры Уизли, пока она не отключилась. Феникс директора кинул мне распределяющую шляпу, из которой выпал меч Гриффиндора. Ссарусс предупредил, что Феникс склюет его глаза, а потом поможет мне усвоить его подарок. Так я в схватке убил василиска, Ссарусс меня прокусил, впрыскивая свой яд, а Феникс залечил. Василиск подарил мне полную невосприимчивость ко всем зельям, а слезы феникса позволяют действовать зельям, приносящим только пользу моему организму. Еще василиск попросил меня сменить все пароли в Тайную Комнату и появиться там не раньше следующего года, а то и позже. Ритуал смены паролей я провел, пока Уизли была в отключке, Фоукс сказал мне, что Дамблдор не узнает об этом. Уничтоженный клыком василиска крестраж Тома оказался досадным фактом для Дамблдора. В отличие от меня, он его не успел изучить. Правда, тогда я еще не знал, что это крестраж.
Позже во время летних каникул после второго курса из Азкабана сбежал Сириус Блек. Третий год моего обучения ознаменовался дементорами, окружающими Хогвартс.
После этих слов лица, изображенные на портретах, побледнели. Ведь кому, как не Поттерам, знать, что это за твари такие, как бы мы ни пытались их прогнать за завесу.
— Как ты пережил их присутствие? — голос Дамайона звучал взволнованно.
— В первый раз от близкого присутствия потерял сознание, а потом с помощью профессора ЗОТИ оборотня Люпина научился вызывать «патронус», правда, долгое время искал выход, чтобы не светить настоящий образ своего телесного «патронуса».
- Люпина? А это не друг твоего отца? — спросил Карлус.
— Он самый. Люпина взяли на должность преподавателя, потому как он помнил запах Блека. Хотя глупо было подозревать моего Магического Крестного в попытке меня убить. Более того, предателем моих родителей с рабской меткой на предплечье оказался третий друг моего отца — Питер Петтигрю, все эти двенадцать лет он прятался в семье Уизли под видом крысы Коросты. Сириус Блек в анимагической форме в виде черного пса крутился также вокруг Хогвартса, пытаясь обезопасить меня от Петтигрю. Блеку заблокировали многие воспоминания и только благодаря чистой случайности, увидев в газете на колдографии семьи Уизли крысу, узнал ее моментально. Одно узнавание повлекло за собой и воспоминания обо мне, это придало ему сил, чтобы сбежать из Азкабана. В конце учебного года я спас Блека от сотни дементоров, и попросил его уехать подальше из Англии для восстановления сил и лечения.
— Джеймс тоже был анимагом? — Карлусу была интересна жизнь сына. Наверное, мой отец мало что ему рассказывал.
— Да. Он был оленем.
Смешки Поттеров послышались сразу. Карлус спрятал лицо в ладони, и у него подозрительно задергались плечи. Пытается не рассмеяться в голос. Дамайон неаристократично хрюкнул, но смех сдержать пытался, пока Сигманд не воскликнул: «Травоядный Поттер!». Вообще-то Джеймс Поттер был нонсенсом. Исконно Темные маги Поттеры, хоть и прикидывающиеся светлыми, никогда такими, как он, не были.
Отсмеявшись, Поттеры вновь обратили на меня свое внимание.
— Ты говорил, изменил форму «патронуса»? — спросил Ранделл.
— Да трансфигурировал в оленя, вроде как равняюсь на отца. - В зале вновь раздались смешки.
— А какой формы у тебя «патронус» на самом деле? — спросил Маркус.
— Василиска, — я это сказал с несдержанной нежностью пополам с восхищением. Игнотус улыбался, смотря на меня.
— А анимагическая форма у тебя какая? — поинтересовался Ранделл.
— Анимагию я осваивать еще не начал. С моими ограничителями это пока невозможно, но по расчетам — я мантикора.
Лорды Поттеры и Игнотус Певерелл выглядели весьма довольными.
— Мда, и у оленя Джеймса может получиться что-то хорошее!
Высказывание Сигманда потонуло в хохоте Поттеров.